Падение Киммерийского царства

 

Присвоив эпохе поздней бронзы (1600–1000 гг. до н. э.), когда южнорусские степи занимала Срубная культура, название киммерийского времени, мы можем считать собственно «скифским» временем ранний железный век — первую половину I тыс. до н. э. Только после распада Срубной этнокультурной общности (около 1000 г. до н. э.) появилось различие между «скифами», наследниками ее восточной части, и «киммерийцами», наследниками западной. Это различие не продлилось долго и не зашло далеко.

Как сообщают античные историки (Геродот и др.), киммерийское царство пало под натиском скифов, пришедших с востока, из «Азии». Сторонники «разрыва» евразийской истории на куски толкуют это так: один народ полностью вытеснил другой… Но подобные «замещения» свершаются легко только на бумаге.

Русский историк Г. В. Вернадский писал: «В то время как народы, осевшие в Южной Руси, обозначаются в различные эпохи несхожими именами, мы не можем быть уверены, что каждое изменение имени сопряжено с миграцией целой этнической группы. Оказывается, что время от времени новые правящие роды захватывали контроль над страной, и несмотря на то, что некоторые группы эмигрировали, большинство местного населения оставалось, лишь принимая примесь крови пришельцев»21.

Для сравнения: та страна, которую мы называем «Китай», меняла название многократно — каждый раз по имени новой правящей династии. Однако у нас нет сомнений, что под разными названиями, под разными политическими формами скрывается один и тот же китайский народ. Есть все основания то же самое утверждать и относительно цивилизации южнорусских степей.

Следует напомнить, что под «Азией» в античные времена понимались все земли к востоку от реки Дон. Очевидно, скифы пришли в «Европу» не слишком издалека, но всего лишь — с Волги и Дона к Днепру и Черному морю…

Есть ли данные, подтверждающие сообщение о приходе скифов в Причерноморье и их столкновении с киммерийцами? Некоторые историки продвижение скифов объявляют «археологически неуловимым»22, и тогда рассказ Геродота «зависает» в воздухе, в отрыве от реальных перемещений в пространстве. Конечно, это очень удобно: интерпретировать его можно теперь как угодно, произвольно перемещая и место, и время прихода скифов, тем более что у Геродота ни то, ни другое точно не указано.

Однако археологические подтверждения реальности скифо-киммерийской войны все же имеются. Уже в VIII в. до н. э. нижнедонские степи были заселены скифами, поскольку преемственность культуры в позднейшую эпоху полностью сохранялась. Дон в начале I тыс. до н. э. был границей «Киммерии» (простиравшейся в Приазовье-Причерноморье на запад от Дона вплоть до Карпат и низовьев Дуная) и «Скифии» (на восток от Дона до Волги, южного Приуралья и далее на восток). Около 800 г. до н. э. донской рубеж был прорван: именно к этому времени относится внезапная гибель группы нижнедонских поселений (Кобяково, Гниловское, Хапровское и др.) кобяковской культуры эпохи поздней бронзы, преемственной с общекиммерийской — Срубной культурой. Это и был момент нашествия скифов «в Европу»23.

 

 

Рассказ Геродота о скифском вторжении в Киммерию нельзя толковать так, что на жителей Северного Причерноморья неожиданно напал совершенно незнакомый и чужой им народ, прибывший из «глубин Азии». Тем более странной выглядит принятая некоторыми историками датировка этого события 700 или 600 г. до н. э.; в свете выявленных очень ранних греко-скифских контактов и данных археологии о гибели позднекиммерийских поселений на Дону около 800 г. до н. э. это представляется неправдоподобным.

Вторжение скифов с Волги и Дона в Причерноморье следует понимать не как «вытеснение» одного народа другим, а как внутрисистемное перемещение. Другими словами, около 800 г. до н. э. в южнорусских степях сменилась политическая власть.

Сообщение античных источников о том, что «скифы сменили киммерийцев», на самом деле означает: скифское царство пришло на смену киммерийскому. Термин «царство» — нисколько не преувеличение. Скифы и киммерийцы имели к тому времени полноценные государственные образования; иначе никак нельзя объяснить последовавшую в VII в. до н. э. великую скифскую экспансию в Переднюю Азию. Чтобы громить Ассирию, Урарту, Лидию, требовалось иметь государственные структуры хотя бы того же уровня.

Не следует недооценивать социально-политическую организацию народов Европы и континентальной Евразии в эпоху поздней бронзы и раннего железа. Экономика была развита в сущности, ничуть не хуже, чем в Средние века; средства сообщения — тоже (конный транспорт, флот). Это создавало возможность для появления сложных управленческих структур. Г. В. Вернадский считал, что образование первого государства (киммерийского) в русских степях следует отнести к рубежу II и I тысячелетий до н. э., но даже такая датировка явно занижена. Вспомним, что, по Геродоту, скифская государственность восходит к XVI в. до н. э.

Современные исследования показали, что образование ранних государств в Европе (вне пределов Балканского полуострова) произошло намного раньше, чем было принято считать. Следы социальной дифференциации и иерархической структуры власти обнаруживают многие культуры III тыс. до н. э., не говоря уже о более поздней эпохе24. Так что представление о «варварской» Европе, находившейся якобы на «периферии» культурной Передней Азии и Восточного Средиземноморья, далеко от истины…

Дошедшие до нас источники сообщают о существовании у киммерийцев, скифов и других древних народов «континентальной» Евразии крупных этнополитических объединений, которые, в сущности, намного превышали своей мощью малые европейские государства эпохи Средневековья. В Средние века власть, как и многое другое, деградировала. Надо признать — концепция «линейного прогресса» далека от истины. Но сложная управленческая структура требует энергии для своего поддержания; ее развитие сопровождается острыми кризисами. Обратимся к сообщению Геродота, чтобы убедиться: оно говорит скорее о социально-политическом, чем о межэтническом конфликте. Согласно автору «Истории», вторжение скифов вызвало среди киммерийцев настоящий раскол. Правящие слои решили сопротивляться до конца, тогда как простой народ… поддержал пришельцев. Вместо того чтобы воевать со скифами, киммерийцы принялись драться между собой (очевидно, элита общества с народом). Киммерийский «правящий класс» потерпел поражение, и тогда скифы заняли Приазовье-Причерноморье без боя.

Почему же «простой киммерийский народ» не хотел сопротивляться скифам и оказал им поддержку, отвергнув собственную элиту? Очевидно, между правящими слоями киммерийского общества и «простым народом» существовали противоречия25.

Единая срубная культура южнорусских степей прекратила свое существование около 1000 г. до н. э. Это значит, что скифо-киммерийская цивилизация испытала какой-то серьезный кризис. Внешние проявления кризиса социальной системы всегда одинаковы: «загнивание» правящей элиты, угнетение народа, развитие частного, «кускового» интереса, распад на локальные общности, как следствие — потеря обороноспособности…

В период расцвета Срубная культура занимала Причерноморье и волго-донские степи. Но уже в X–IX вв. до н. э. «позднесрубные» традиции поддерживались только к западу от Дона, а на Нижнем Дону появились элементы новой культуры, показывающие, что скифская общность вышла к этому водному рубежу. Кризис киммерийского царства (конец Срубной культуры) выразился в «отпадении» его западной части от восточной.

 

 

Продвижение скифов с востока, из-за Дона (около 800 г. до н. э.) разрешило острый социальный конфликт и способствовало возрождению единого государства. Поскольку скифы были родственны киммерийцам, по сути, обновление исходило изнутри, от основного центра южнорусской цивилизации, который всегда пребывал в волго-донских степях. Оттого-то и встретил пришельцев «простой киммерийский народ» как освободителей, оттого и обратился против собственной элиты.

Никакого «вытеснения» киммерийцев скифами не было. На самом деле были свергнуты только верхние слои общества (о чем «простой народ» нисколько не жалел). Местные жители и пришельцы с востока просто смешались, прежнее население вошло в состав новой социально-политической структуры. Эти немногочисленные «настоящие» скифы, пришедшие в Причерноморье с востока, из волго-донских степей, и образовали новую элиту.

Поэтому в Передней Азии и других странах VIII–VII вв. до н. э. и называли народ, совершавший вторжения из южнорусских степей через Кавказ, двойным именем — и «скифами», и «киммерийцами»: ведь последние и составляли большинство подданных Скифского царства; старое название еще не забылось.

Между тем, основываясь на ассирийских надписях, называющих северный народ, воевавший в Передней Азии в VIII–VII вв., — гимирри, некоторые исследователи переносят время прихода скифов в Причерноморье только к 700 или даже к 600 г. до н. э., считая, что вторжения в Мидию, Урарту, Ассирию и другие страны осуществляло в первое время еще киммерийское царство. Но эта датировка слишком поздняя; на самом деле все нашествия в Переднюю Азию были совершены уже Скифским царством.

Сообщение Геродота (История, 4,1), что скифы «ворвались в Азию», преследуя отступавших киммерийцев, в общем соответствует датировке падения киммерийского царства сделано на основании данных археологии около 800 г. до н. э. (ассирийские источники сообщают о нашествиях «гимирри» с последней четверти VIII в. до н. э.). На основании рассказа Геродота можно заключить, что экспансию в Переднюю Азию с самого начала вело Скифское царство, ведь бежавшие остатки киммерийской армии не могли представлять для кого-нибудь серьезную угрозу. Вообще новые, «свежеобразованные» государства обладают большим запасом энергии, в отличие от старых, несущих на себе тяжелый груз прошлого.

 

Великая Скифия

 

В результате в начале I тыс. до н. э. практически вся степная зона Евразии оказалась под контролем «скифской» этнополитической общности, связанной родством и единством культуры. Этот уникальный по своим размерам и внутренней однородности «скифский мир» великолепно прослеживается благодаря археологическим находкам: «… повсюду на бескрайних просторах между Дунаем на западе и Ордосом на востоке, до Китайской стены, обнаруживаются памятники скифского стиля. Более чем на 7000 км простиралась зона находок между 40 и 50 градусами широты, она охватывала степи, предгорья и горные пастбища. Скифский мир обнаруживался в многочисленных общих элементах культуры и одинаковых предметах»26.

 

 

Скифские топоры найдены в Малой Азии, на озере Ван, Северном Кавказе, в Оренбурге, Ананьино (Верхнее Поволжье), на Амударье, в Минусинске, Красноярске — евразийская общность «скифской культуры» сложилась в VIII–VII вв. до н. э., то время, которое было принято считать «киммерийским»27. Это подтверждает, что датировка создания Великого Скифского царства 800 г. до н. э. верна.

Казалось бы, ясно, что столь однородная культурная общность принадлежала одному народу. Но кое-кому из историков не нравится, что территория, занятая этой общностью, была столь огромной — от Дуная до Китайской стены. Что же это такое?

Получается, что скифский народ в I тыс. до н. э. занимал примерно ту же территорию, что и русский народ во II тыс. н. э. Тогда невольно напрашивается вопрос: а уж не об одном ли и том же народе идет речь?

Потому «скифская проблема» и превратилась в очень «сложную». Трудно фальсифицировать столь ясные и непреложные факты. Но если очень хочется… Вот каким способом пытаются «разделаться» с этими скифами, не желающими укладываться в прокрустово ложе тенденциозной схемы: «Сложность проблемы заключалась в том, что не находило объяснения широкое распространение (от Чехии до Байкала) вещей скифского, так называемого звериного стиля. Казалось, что все племена, обитавшие на этом пространстве, скифские. Многолетнее и тщательное изучение материалов… показало, что звериный стиль не определяет всей скифской культуры, что на обширной территории распространения звериного стиля существовали локальные культуры, значительно отличающиеся друг от друга»28.

Локальные различия внутри общескифской культуры пытаются выдать за различия более высокого уровня — межэтнического. Таким образом, Великую Скифию пытаются «стробировать» не только во времени, но и в пространстве. Имеются ли для этого основания?

 

 

Этноним «скифы» известен нам из греческих источников. Античные авторы использовали его в двух значениях: как название народа, занимавшего Северное Причерноморье от устья Дуная до Дона, и как название всей Северной Евразии, Великой Скифии. Последнее название само по себе показывает, что внутреннее единство евразийской степной общности было в раннем железном веке вполне очевидно. Один из самых ранних (VI в. до н. э.) греческих историков, Гекатей Милетский, утверждал, что СКИФИЯ ПРОСТИРАЕТСЯ ОТ ИРАНА ДО КЕЛЬТИКИ, причем граница на западе проходит где-то в районе Южной Прибалтики. Это вполне согласуется с данными археологии: находки звериного стиля обнаружены в Центральной Европе — в Чехии, Польше и даже в Восточной Германии. Не следует отождествлять территорию Великой Скифии только со степной зоной Евразии. Практически все древние авторы утверждают, что на севере в ее пределы входили также и лесные области, вплоть до безжизненных пустынь за полярным кругом. Еще Гомер, упоминая о киммерийцах, назвал их край «печальной областью», вечно покрытой туманами и мглой, где не видно Солнца. Очевидно, что эта область — вовсе не Причерноморье, а гораздо более северные края…

Внутри Великой Скифии, согласно источникам, существовали следующие подразделения:

1. Собственно СКИФЫ в период 800–600 гг. до н. э. занимали территорию от Волги до устья Дуная. Это было время наивысшего могущества Скифии. До того, в 1000–800 гг. до н. э., западные владения скифов доходили только до Дона, а после, в 600–175 гг. до н. э., напротив, Дон стал восточной границей Скифского царства.

2. Восточными соседями скифов с VI в. до н. э. были САВРОМАТЫ, позднее известные как САРМАТЫ. Видимо, первоначально они занимали южное Приуралье и земли к северу от Арала (это были потомки той части носителей Андроновской культуры, которая никуда не «двинулась» на рубеже II и I тысячелетий до н. э., а осталась на месте). Около 600 г. до н. э. савроматы расширили сферу влияния на запад, выйдя к Дону, а во II в. до н. э. заняли и все Северное Причерноморье, сокрушив скифское царство (так что коллизия «скифы — киммерийцы» полностью повторилась). Согласно Геродоту, савроматы произошли от брака скифских юношей с амазонками, причем разговаривали на скифском языке, но слегка «испорченном». То есть скифы и савроматы-сарматы были одним народом, различаясь территориально-политическими объединениями.

3. Земли к востоку от Каспия, Приаралье и Среднюю Азию занимали, согласно античным авторам, МАССАГЕТЫ (в Иране и Индии их называли САКАМИ). Интересно отметить, что во всем этом большом регионе, согласно персидским источникам, проживал только один народ. Персы различали его разные группы по внешним признакам: «саки с остроконечными шапками», «саки заморские», «саки, приготовляющие священную хаому»… Некоторые источники, описывая саков или массагетов, имели в виду только кочевников-степняков, но другие причисляли к ним и оседлое население Хорезма и других среднеазиатских земледельческих оазисов, и видимо, они имели на то основания.

4. В Южной Сибири, в Семиречье и на Алтае, по свидетельству античных историков, проживали родственные скифам ИССЕДОНЫ (которых обычно отождествляют с известными по китайским источникам УСУНЯМИ) и АРИМАСПЫ. Не только почти вся Южная Сибирь была заселена ариями, но и Центральная Азия, и значительная часть современного Северного Китая и Тибета. В начале I тыс. до н. э. центральноазиатские арии (китайцы называли их ДИНЛИНАМИ и отмечали, что у них светлые волосы и голубые глаза) вышли к реке Хуанхэ и «приняли активное участие в политической жизни» древних китайцев. Многие собственно китайские царства той эпохи имели элиту арийского происхождения, в том числе и династия царства Цинь, положившая в III в. до н. э. основу объединенной Китайской империи.

Скифы, савроматы, массагеты, исседоны, аримаспы… Все эти названия в значительной степени условны. Они известны нам из разных источников и редко совпадают; в большинстве случаев это «названия со стороны». Так, жителей закаспийских степей и Средней Азии греки называли массагетами, а персы саками: оба названия значат совершенно одно и то же. Более того, саками персы именовали и причерноморских скифов, а греки применяли термин «скифы» к жителям Средней Азии… При этом древние авторы понимали, что все эти названия относятся, по существу, к одному и тому же народу, что САКИ, МАССАГЕТЫ И АРИМАСПЫ — ЭТО ПРОСТО РАССЕЛИВШИЕСЯ СКИФЫ29.

Ни один из древних авторов, когда-либо писавших о жителях Великой Скифии, не указывал на серьезные языковые различия между ними. Геродот, когда считал это необходимым, упоминал, что описываемый им народ Северной Евразии говорит на «языке особом, отнюдь не скифском». Ничего подобного он не сообщил относительно массагетов и исседонов, а о савроматах ясно сказал, что они говорят на слегка «испорченном», то есть диалектном, скифском языке. То есть языки жителей Средней Азии и Южной Сибири раннего железного века не отличались вообще (или отличались незначительно, на диалектном уровне) от языка родственных им народов волго-донских и причерноморских степей.

Античные источники не проводят серьезного этнического различия между народами, заселявшими в раннем железном веке евразийские просторы от Дуная на западе до Памира на юге и Байкала на востоке. Многие из них прямо свидетельствуют об их единстве.

Вот что писали о Великой Скифии применительно к ситуации IV в. до н. э.: «ПЛЕМЯ СКИФОВ, НАХОДЯСЬ НЕДАЛЕКО ОТ ФРАКИИ [то есть Северных Балкан], РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ НА ВОСТОК И СЕВЕР, НО НЕ ГРАНИЧИТ С САРМАТАМИ, как некоторые полагали, А СОСТАВЛЯЕТ ИХ ЧАСТЬ. ОНИ ЗАНИМАЮТ ЕЩЕ И ДРУГУЮ ОБЛАСТЬ, ПРЯМО ЛЕЖАЩУЮ ЗА ИСТРОМ [Дунаем], И В ТО ЖЕ ВРЕМЯ ГРАНИЧАТ С БАКТРИЕЙ [Средней Азией и Афганистаном], С КРАЙНИМИ ПРЕДЕЛАМИ АЗИИ. ОНИ НАСЕЛЯЮТ ЗЕМЛИ, НАХОДЯЩИЕСЯ НА СЕВЕРЕ; ДАЛЕЕ НАЧИНАЮТСЯ ДРЕМУЧИЕ ЛЕСА И ОБШИРНЫЕ БЕЗЛЮДНЫЕ КРАЯ; ТЕ ЖЕ, ЧТО РАСПОЛАГАЮТСЯ ВДОЛЬ ТАНАИСА [Дона] И БАКТРА [Средняя Азия], НОСЯТ НА СЕБЕ СЛЕДЫ ОДИНАКОВОЙ КУЛЬТУРЫ»30.

 

 

Названия скифских народов в источниках есть территориальные обозначения или соответствия разным государственным объединениям. Проще говоря, греческие массагеты и персидские саки означают просто: скифы — жители Закаспийских степей и Средней Азии; греческие исседоны и аримаспы, так же как китайские усуни и динлины, означают: скифы-сибиряки и т. д.

Не приходится сомневаться, что огромную территорию Северной Евразии в раннем железном веке занимал один и только один народ. Наиболее часто в качестве общего названия этого единого «евразийского» народа античные источники использовали имя скифы — по названию той группы, которая была к ним ближе всех. В дальнейшем и мы будем употреблять этот термин, всякий раз оговаривая, когда речь идет о скифах в узком, «геродотовом» смысле этого слова (только причерноморских).

Цивилизация скифов хорошо известна как по свидетельствам античных историков, так и по предметам материальной культуры — сокровищам курганов. В период своего расцвета (800–400 гг. до н. э.) она объединила огромные территории Северной Евразии, от устья Дуная до среднего течения Хуанхэ. На юге Великая Скифия, по сути, включала в сферу своего влияния Иран, Северную Индию и северо-западные китайские царства; в этих странах в античную эпоху правили династии, основанные степными «ариями» в период бурного натиска на рубеже II и I тыс. до н. э.

Античные авторы, в отличие от многих современных, правильно оценивали силу и мощь Скифской империи, ее глубокое внутреннее единство, ее преемственность с предшествующей эпохой бронзового века. Как писал римский историк Помпей Трог: «НАЧАЛО ИХ (СКИФОВ) ИСТОРИИ БЫЛО НЕ МЕНЕЕ СЛАВНО, ЧЕМ ИХ ВЛАДЫЧЕСТВО, И ДОБЛЕСТЯМИ МУЖЕЙ ОНИ ПРОСЛАВИЛИСЬ НЕ БОЛЕЕ ЧЕМ ЖЕНЩИН; В САМОМ ДЕЛЕ, САМИ ОНИ БЫЛИ РОДОНАЧАЛЬНИКАМИ ПАРФЯН И БАКТРИЙЦЕВ, А ЖЕНЫ ИХ ОСНОВАЛИ ЦАРСТВО АМАЗОНОК, ТАК ЧТО, ЕСЛИ РАЗОБРАТЬ ПОДВИГИ МУЖЧИН И ЖЕНЩИН, ТО ОСТАНЕТСЯ НЕИЗВЕСТНЫМ, КОТОРЫЙ ПОЛ БЫЛ У НИХ СЛАВНЕЕ… ВЛАДЫЧЕСТВА НАД АЗИЕЙ СКИФЫ ДОБИВАЛИСЬ ТРИЖДЫ; САМИ ОНИ ПОСТОЯННО ОСТАВАЛИСЬ ИЛИ НЕ ТРОНУТЫМИ, ИЛИ НЕ ПОБЕЖДЕННЫМИ ЧУЖДЫМ ВЛАДЫЧЕСТВОМ…

 

 

Некогда два царя, осмелившиеся не покорить Скифию, а только войти в нее, именно Дарий и Филипп, с трудом нашли путь для бегства оттуда…»31 Достичь такого политического могущества можно было только при соответствующей культурной базе. Господствовавшее еще недавно представление о скифах как о «варварах-кочевниках» следует полностью отбросить.

Железный век у скифов и их «родственников» наступил рано, практически в то же время, что и у других «продвинутых» народов или даже с опережением. Источники железной руды были свои, металлургия тоже; производство железа и стали процветало не только в крупных скифских городах (типа Вельского или Каменского городищ), но и в мелких селениях.32 Достижения металлургии были использованы для изготовления качественного оружия, что позволило арийским народам удерживать за собой совершенно открытые и лишенные естественных границ пространства Евразии.

Военное искусство, базировавшееся на коннице, заставило уважать скифов «весь цивилизованный мир». Родственные скифам арийские династии закрепились в Иране и Индии еще на рубеже II и I тыс. до н. э. Походы в Переднюю Азию на протяжении VII–VI вв. до н. э. превратили волго-донских скифов в весомую политическую силу в этом регионе. В то же время родственные скифам народы Центральной Азии, известные по китайским хроникам усуни, динлины и жуны, вели успешные войны с местными царствами, часто завоевывая их и составляя местную политическую элиту.

Так называемые цивилизованные народы, наследники ранних земледельческих цивилизаций*, даже не пытались оказать скифам и другим ариям сопротивление. Единственно серьезную угрозу для евразийских ариев составляли… они же сами, то есть страны, попавшие в их сферу влияния и усвоившие многое из их передовой военной культуры.

* Скифы, как часть огромного мира русов, прямые и непосредственные наследники ранних земледельческих цивилизаций и сами — земледельцы. Представление о скифах как о кочевниках-номадах неверно. Огромный скифо-сибирский мир простирался в лесостепной зоне от Северного Причерноморья до Тихого океана. Скифы были европеоидами, индоевропейцами (ариями), полукочевыми земледельцами. Первыми земледельцами планеты в зоне «плодородного полумесяца» были также индоевропейцы, носители культуры микролитов, прямые предки скифов. Вытесняемые протосемитскими предэтносами, идущими из Аравии, индоевропейцы расселялись по Европе, принося туда земледелие. Наибольшего развития они достигли в южно-русских степях — там, откуда и пошли потом волна за волной расселения ариев по Евразии. Автор абсолютно прав, что иных развитых этносов на огромных пространствах «от Чехии до Саян» и далее не было. О том, что киммерийцы, скифы, сарматы, савроматы один народ, писал еще М. В. Ломоносов. И это очевидно, это подтверждается антропологией, археологией… — это наши предки, это Русский Народ. Но при нынешней германоцентристской схеме истории не все готовы принять такое положение. Ни один из самозваных «цивилизованных» народов не является в большей степени наследником ранней земледельческой цивилизации Земли, чем арии-скифы-русы. Земледелие — основа Цивилизации русов, в том числе и скифов. — Примеч. Ю. Д. Петухова.

Известно, что причерноморских скифов пытались завоевать иранцы, создавшие в VI–V вв. до н. э. мощную империю Ахеменидов, но безуспешно. Знаменитая экспедиция персидской армии в Причерноморье (512 г. до н. э.) окончилась крахом: скифы применили тактику «выжженной земли». Сами «ахеменидские» персы, или вернее, их политическая элита, были потомками ариев, вторгшихся на территорию собственно Ирана в X в. до н. э., во время того же большого миграционного потока, который привел скифов в Причерноморье. Пытаясь подчинить своей власти Причерноморье, правители империи Ахеменидов пытались «замкнуть круг». Неудачей окончилась их попытка прорваться в степную зону и через Среднюю Азию: война с местными родственниками скифов, массагетами, закончилась не только поражением персов, но и гибелью их царя, Кира Великого*.

* Автор прав. Этноним «персы, парси, фарси» есть производная от «русы, по-русы». Но не только элита Ирана-Персии-Порусии была индоевропейской, арийской. Значительную часть родов-племен Ирана (земли ариев) также составляли русы-арии (ярии), говорившие на одном языке со скифами. Сокрушительной ассимиляции Иран-Персия подверглись позже — в результате многовековой инфильтрации в него арабов-семитов, установивших на землях ариев ислам и решительно уничтоживших практически все традиции индоевропейцев… Но вместе с тем не следует удивляться, что близкородственные арийские народы, в данном случае скифы и персы-порусы, воевали друг с другом — на протяжении многих тысячелетий и веков у них просто не было равных противников, по сути, это были усобные войны. Скажем, анты и готы были не меньшей родней, чем персы и скифы — и те и другие были русами — и тем не менее они бились насмерть. — Примеч. Ю. Д. Петухова.

Прорваться в степную зону Евразии было сложно. Такие попытки терпели неудачу даже в те эпохи, когда страны Южной Азии испытывали существенное влияние северной культуры. Почему, вполне понятно: с привыкшими постоянно держать «огненные рубежи» на все четыре стороны, с закаленными в суровых природных условиях «северными варварами» справиться было не легко.

Разумеется, народы теплого Средиземноморья имели на это шансов еще меньше, чем иранские и переднеазиатские. Империя Александра Македонского, сменившая государство Ахеменидов в IV в. до н. э., также пыталась пройти в степи и через Дунай, и через Среднюю Азию, и также неудачно. Самому Александру не удалось далеко продвинуться в Средней Азии; он остановился на границе степной зоны. Его брак с представительницей местной элиты, Роксаной, был, очевидно, дипломатическим ходом, призванным укрепить границу эллинистического мира с северным, Евразийским. Не была успешной и попытка прорваться в Причерноморье через Дунай. В Приднестровье и устье Буга потерпели поражение полководцы Александра Зопирион и Лисимах.

 

 

Мы видим, что на протяжении всего I тыс. до н. э. (железного века) обширную степную зону Евразии — от Дуная до Памира, Тибета и Забайкалья — населяли близкородственные народы «скифского круга», происхождение которых восходило к Андроновской и Срубной культурам позднебронзового века. Эти народы были очень близки между собой: имели один и тот же внешний облик, тип хозяйства, образ жизни; говорили на близких языках или диалектах одного языка; имели одни традиции. При случае они легко вступали в контакт, образуя военно-политические союзы (так, во время нашествия персов причерноморские скифы выступили в союзе с родственными волго-донскими сарматами).

 

 

Очевидно, что народы «скифского круга» ощущали свое этническое единство. На всем огромном пространстве Евразии между народами общего арийского происхождения поддерживались определенные корреляции, системные связи, так что эти народы не были разрозненными «варварскими племенами», но образовывали сложные этнополитические комплексы.

Эти народы имели достаточно высокий уровень развития технологии, были сильны в военном отношении и политически доминировали во всей Южной Азии — в Иране, Индии, на Тибете — вплоть до бассейна Хуанхэ. Обратные движения экспансии, направленные с юга на север, решительно пресекались. Так можно ли сводить историю эпохи античности — I тыс. до н. э. — к истории будто бы «развитых» цивилизаций южного пояса и теплых морей? На самом деле все эти цивилизации существовали на периферии скифской Евразии. «Южане» почти и не смели сунуться на север, тогда как «северные варвары» одерживали над ними победы и держали их под прямым политическим контролем, утверждая свою власть в качестве представителей правящей элиты.

И вообще, какое право имеют называть жителей Северной Евразии «варварами»? Уровень промышленного развития у них был ничуть не ниже, чем у «цивилизованных» южан. С металлургией и металлообработкой — основой всякой промышленности — было все в порядке. С сельским хозяйством тоже. Бесспорно, что именно арийские народы Евразии приручили лошадь, вызвав революцию в средствах передвижения. Есть основания предполагать, что первые шаги к культивации растений были сделаны не на юге, а в районе Среднерусской возвышенности33.

Плодородные долины больших южно-азиатских рек стали по-настоящему пригодны для земледелия только с применением ирригации; ясно, что первые шаги к земледелию были сделаны в более северных районах. Но где? Западная Европа слишком влажна, Сибирь — слишком холодна; оптимален климат Восточной Европы, особенно ее лесостепной пояс. Известно* также, что наиболее ранние сельскохозяйственные культуры, известные в центрах Передней Азии и Северного Китая — ячмень, полба, просо, — среднеевропейские по своему происхождению…

* Первыми земледельцами были бореалы XX–XV тыс. до н. э. Везде, куда они добирались при расселении, будь то долина Нила, Северное Причерноморье, долины Инда и Ганга, Межирич или Костенки, они выращивали злаки. Но урожаи бореалов были «сам-2, сам-3». Это не давало возможностей для накопления продуктов и создания государств. Совмещение ирригации (изобретение ариев) и микролитических орудий (арии) в зоне «плодородного полумесяца» дало урожаи «сам-36» — именно на базе такого земледелия стали возможны цивилизации Шумера, Сурии-Русии, Древнего Египта, Хараппы и Мохенджо-Даро… И еще раз, надо твердо помнить, что все эти цивилизации были созданы индоевропейцами, прямыми предками скифов. Протосемиты заняли земли Ближнего Востока значительно позже (их прародина Аравийский полуостров). Наступающая на них пустыня Аравии вытеснила племена козопасов на север. И эти племена в течение тысячелетий вытеснили ариев-индоевропейцев из зоны «плодородного полумесяца» и сокрушили (не вторжениями, а инфильтрацией и разложением) все цивилизации Древнего Востока. — Примеч. Ю. Д. Петухова.

А вот другой важный технологический скачок, начало обработки железа. На ранних этапах железо выплавляли из озерно-болотных руд, самых легкоплавких. Три четверти всех запасов этих руд Евразии сосредоточено в Центральной России. И там же — самые крупные запасы сырья для изготовления древесного угля, необходимого древним металлургам. Не здесь ли в самом деле, начался железный век? Похоже, что так… Хорошо известно, что скифы с самого своего появления на исторической арене были вооружены железным оружием. Не в этом ли кроется причина военного превосходства степных ариев над южными народами, создателями древнейших «цивилизацийбронзы»? Железный век на огромных пространствах Евразии наступил как-то уж слишком «сразу», на рубеже II и I тыс. до н. э. — когда степные арии появились на Балканах, в Индии, Иране, в Северном Китае* …

* Циркумпонтийская зона объединила ариев, вытесняемых с Ближнего Востока, и бореалов Европы. «Железный век» начался на Балканах в среде праславян — новое оружие стремительно распространилось как среди хеттов, так и среди скифов. И те и другие были потомками первых ариев-индоевропейцев Северного Причерноморья, искусными воинами и наездниками. Связь русов Балкан, Хеттской империи и Скифии очевидна и несомненна. Но мы уже никогда не сможем выяснить, кто из них обладал большими арсеналами оружия из железа. Тавроскиф (по Л. Диакону) Ахилл и его скифская дружина «муравьев с Дона» были вооружены железными мечами. — Примеч. Ю. Д. Петухова.

Можно утверждать, что по уровню развития «техносферы» жители Восточной Европы и степной зоны Азии не только не отставали от народов теплых стран, но и значительно опережали их. Что касается достижений в области духовной культуры, то все, что мы относим к «наследию Древнего мира», базируется на основе, заложенной именно «северными варварами». В самом деле, что такое «ВЕДЫ» и «АВЕСТА», на которых выросла индийская и иранская культуры, как не творения ариев, «спустившихся с севера» в X в. до н. э.? А греческая мифология, а гомеровский эпос, занесенные на юг Балкан в то же самое время и теми же самыми «варварами».

Наконец, есть предположение, что все системы прогрессивной слоговой и алфавитной письменности, которыми пользовались цивилизации Средиземноморья и Южной Азии, восходят к одному раннему, еще эпохи неолита, источнику, и родина этого источника находится где-то в Северной Евразии…34

Единственное основание, на котором считают древние цивилизации южного пояса «продвинутыми», — это эффектные архитектурные сооружения, дворцы и храмы, предметы роскоши — золото и драгоценные камни, украшающие теперь музеи, и т. д., и т. п. Но это не главный признак. Следует вспомнить, что вся эта роскошь (явно избыточная, не по тогдашним средствам производства) была куплена очень дорогой ценой — принуждения и рабства большей части населения. Говорят, «такова плата за цивилизацию». А кому нужна цивилизация за такую цену? Тем более что воспользоваться всей этой роскошью могли только немногие…

Мы видим, что не утопавшие в роскоши «южане» (разумеется, только немногие представители элиты, а не нищее основное население), а северные «варвары» были первооткрывателями действительно важных, улучшающих качество жизни новшеств. Эти «варвары» и заложили подлинные основы того, что мы теперь называем цивилизацией… Расслабленные, раздираемые социальными противоречиями страны южного пояса были ни на что не способны. В самом деле, низшие слои «рабовладельческих империй» были подавлены, а верхние утопали в избыточной роскоши и постоянно грызли друг друга в борьбе за власть. Где же здесь условия для подлинного творчества? Такие условия могло создать только общество свободы и равных возможностей для всех, общество, целостность которого поддерживают иерархические — братские, родовые связи, только так называемый родовой, общинный строй, который и сохраняли в чистоте северные варвары.

Вовсе не потому, что они были «отсталыми», неразвитыми, скифы и другие народы Северной Евразии не «достигли» строительства роскошных храмов и дворцов. Избыточная роскошь свидетельствует не столько о развитии, сколько о переразвитии. Если системные связи А обществе распадаются и в качестве основной движущей силы выступает «частный интерес», если управленческие структуры присваивают себе большую часть производимого продукта (то есть превращаются, по сути, в паразитарные), если они начинают «обращать в рабство», то есть, по сути, пожирать само общество, то ясно, что такого рода развитие есть не что иное, как старение, то есть процесс, ведущий к смерти.