Херсонес Таврический: Солнечный город в Крыму

 

Херсонес, стоявший на месте современного Севастополя, был важнейшим среди городов Южного берега Крыма. Западное побережье с центром в Керкинитиде (Евпатории) иногда подчинялось Херсонесу, а иногда входило в ту же политическую систему, что и Ольвия. Восточный берег Крыма издавна входил в Боспорское царство.

Имя города безуспешно пытаются вывести из греческого языка. На самом деле оно восходит к глубокой древности и лежит в общем культурном поле цивилизации южнорусских степей, с одной стороны, и северно-европейской цивилизации кельтов — с другой. Кроме Херсонеса в Крыму, на полуострове Ютландия(!) в древности был известен Херсонес Киммерийский… Очевидно, название Херсонес (Корсунь) относится к киммерийской или более ранней эпохе и связано с культом солнечного бога Хорса, хорошо известного на Руси. (Чрезвычайно интересное предположение и, скорее всего, верное. В теониме «Хор-Хорс» заключены понятия «крас-ный, хорош-ий» — «красно-солнышко» — Гор. «Хрен-» = «крен-» — Херсон-Корсунь. Цвет русов — красный; этимология-значение этнонима «рус, рос» — «светлый, красный = к-рас-ивый, хорош-ий, свой». В таком случае Херсон-Корсунь — город русов или носителей этнокультурно-языковых традиций русов, но отнюдь не негроидных метисов «греков». — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

На месте Херсонеса поселения существовали еще в начале I тыс. до н. э.140 Но утверждают, будто город был основан греками; спорят лишь о том, чьей колонией он являлся… Основываясь на данных источников, что в «основании Херсонеса» участвовали выходцы из Гераклеи Понтийской и с острова Делоса, некоторые исследователи пришли к выводу, что такая совместная колонизация по политическим соображениям могла иметь место только в 422 г. до н. э. (все остальное время Делос и Гераклея входили во враждебные политические блоки). Но греческая керамика на месте Херсонеса, согласно данным археологии, появилась раньше, еще в VI в. до н. э. Тогда приходится сделать вывод, что этот «ранний» Херсонес не имел с «поздним» Херсонесом ничего общего…141

Конечно же, это не так. Сообщение о «колонизации» Херсонеса представителями двух враждебных государств Греции может означать только одно: ни одно из этих государств — ни дорийская Гераклея, ни ионийский Делос — не обладали в Херсонесе политической властью, их граждане «колонизировали» город как частные лица, поселившись там как простые купцы и ремесленники. Греки не «создали» Херсонес, но «вписались» на определенных условиях в структуры, заложенные местным населением — таврами и скифами (как «вписываются» азербайджанские и армянские «землячества» в Москву и иные русские города. — Примеч. Ю. Д. Петухова).

ХЕРСОНЕС ИЗНАЧАЛЬНО ПРИНАДЛЕЖАЛ ТАВРО-СКИФАМ. Такой вывод подтверждается всеми данными: и преемственностью Херсонеса с местными поселениями эпохи бронзы, и его местным, древнеарийским именем, и общим обликом города и его жителей, большинство которых, как и везде в Причерноморье, были скифами.

О политической и идеологической независимости Херсонеса от эллинского мира свидетельствуют слова присяги, которую приносили граждане этого города. Достаточно прочитать ее, чтобы убедиться: они исповедовали вовсе не греческую религию. Клятва херсонесцев включала имена главных богов: Зевс, Гея, Геракл и Дева. Монеты Херсонеса выпускались с изображениями Девы и Геракла. Очевидно, что эти четыре божества и были наиболее почитаемы в городе. Зевс и Гея — боги неба и земли, верховная супружеская пара, правящая миром, почитаемая… не у греков, а у скифов (по свидетельству Геродота). У греков глава Олимпа Зевс вовсе не был тождествен богу неба Урану, супругу Земли-Геи, и вообще культ Урана (высшего бога-творца) отошел на задний план. Культ Геракла в Причерноморье хорошо известен (отмечено у Геродота). Если в Элладе Геракл был героем эпоса, то в Скифии это был один из главных богов, притом же, как утверждали греки, «прародитель» скифов. Наконец, культ херсонесской Девы сильно отличался от греческих, зато скифские цари клялись «Девой и Зевсом», ставя эту богиню наравне с верховным божеством. Что за люди давали такую присягу? Допустим, греки в Причерноморье могли переодеться в скифский костюм, использовать скифские деньги, подчиняться скифским царям. Но не могли же они отречься от своей религии… Нет, Херсонес, подверженный влиянию Средиземноморья, населяли все же не греки, а тавроскифы, почитатели божественной Девы.

В скифские времена Херсонес был независимым государством, представляя собой своеобразный «буфер» между цивилизациями Моря и Степи*. Однако уже с начала II в. до н. э. влияние античного мира стало перевешивать: Херсонес склонялся к союзу с Понтом, эллинистическим царством севера Малой Азии. Скифские цари Крыма безуспешно пытались установить над ним контроль.

* Автор развивает концепцию А. Дугина о «противостоянии моря и суши». Но для суперэтноса русов этот дуализм вторичен. — Примеч. Ю. Д. Петухова.

При Митридате Понтийском (около 107 г. до н. э.) Херсонес вошел в его империю, а после ее разгрома подчинился Боспорскому царству. И только в конце I — нач. II в. н. э. Херсонес оказался в прямом подчинении у Рима; начиная с этого времени, цивилизация Средиземноморья не выпускала этот важный пункт из своих рук вплоть до XVIII столетия. Отношения Херсонеса с окружающим «скифским миром» с этого времени стали в основном враждебными (хотя оставалось и поле для культурного контакта).

 

Неаполь (Новгород) Скифский

 

Скифская столица в Крыму располагалась на месте современного Симферополя и именовалась греками Неаполем (перевод с русского «Новгород»). Город получил такое название потому, что представлял собой новую столицу скифского царства: прежняя находилась на Днепре. По своей материальной культуре Неаполь Скифский мало чем отличался от Херсонеса: того же типа городские стены, дома, общественные здания с колоннами, те же статуи «греческих» богов и греческие надписи, что и в других городах… сходные погребения, сходная керамика.

Если бы не было достоверно известно, что Неаполь был столицей скифского царства и к грекам ни имел никакого отношения, его тоже вполне могли бы записать в «греческие полисы»!

Подступы к Неаполю со стороны Херсонеса были укреплены при помощи мощной системы крепостей-фортов. Очевидно, скифы опасались морского десанта, и не напрасно. Войны с Понтийским царством на рубеже II и I вв. до н. э. развивались именно по такой схеме: сначала высадка в Херсонесе, потом агрессия против Скифии.

Впечатляют и укрепления самого города: «Неаполь-Скифский был огражден оборонительной стеной в III в. до н. э. Она была сложена из крупных необработанных камней на глиняном растворе. Ширина ее первоначально доходила до 2,5 метра. Позднее стену расширяли и укрепляли пристройкой новых панцирных поясов… Общая ширина стен достигает 8,5 метра, а в некоторых местах доходит до 12,4 метра. ТАКИХ МОЩНЫХ СТЕН НЕ БЫЛО НИ В ОДНОМ ДРЕВНЕМ ГОРОДЕ СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ — НИ В ОЛЬВИИ, НИ В ПАНТИКАПЕЕ, НИ В ХЕРСОНЕСЕ»142. Неудивительно, ведь Неаполь был столицей, тогда как остальные крымские города — лишь морские порты… Дома в городе были добротные — каменные, с черепичной двускатной крышей. «На коньке крыши вертикально поставлена стрела, по сторонам ее как бы вырезанные из дереве головы двух коней, обращенные мордами в разные стороны»143. Как отмечал исследователь Неаполя П. Н. Шульц, архитектура жилых домов удивительно напоминает русские избы — с такими же коньками… Можно сравнить узоры на скифских ларцах из кости и на традиционных русских деревянных изделиях, чтобы убедиться в сходстве их стиля. Рельефные портреты скифских царей напоминают средневековые изображения русских князей, а одно предвосхищает «канонические» изображения св. Георгия. Мавзолей правителей Неаполя, переполненный золотом, был расположен вне городских укреплений, у стен скифской столицы, и стоял первоначально открытым. «Казалось, что даже не защищенный еще стенами, он оберегал город, так же как и жители его были призваны оберегать священный прах своих властителей» (П. Шульц). В каменной гробнице мавзолея, самой древней и богатой, был погребен царь Скилур, основатель тавроскифской державы, изображения которого известны по монетам и по каменному рельефу. (Царь, который посоветовал сыновьям сохранять единство и показал, что бывает в противном случае на примере отдельных прутьев и целого пучка, переломить который не так-то просто.)

 

 

На стенах склепов скифского некрополя обнаружены росписи, многие из которых отличались высокохудожественным исполнением. На стене «склепа № 9» изображен «бородатый скиф в высокой шапке, в мягких сапогах. НА НЕМ ШИРОКОПОЛЫЙ КАФТАН С ОТКИДНЫМИ РУКАВАМИ, НАПОМИНАЮЩИЙ ДРЕВНЕРУССКИЕ КАФТАНЫ. Скиф играет на „греческой“ лире»… На другой стене «мы видим скифа, выезжающего на охоту. Он сидит на статном тонконогом коне, напоминающем арабского скакуна, в правой руке держит повод, в левой — копье. На голове у него остроконечная шапка. А перед ним две собаки — красная и черная; с яростью и вместе с тем со страхом набрасываются они на дикого ощетинившегося кабана…» (П. Шульц). Псовая охота уже и в те времена была привилегией аристократии. Основным же занятием крымских скифов было земледелие (на первом месте!) и скотоводство, особенно коневодство. Зерно в большом количестве шло на экспорт в Грецию и Рим, а из Средиземноморья ввозилось вино и оливковое масло. Кроме традиционной скифской лепной керамики, местные жители изготовляли посуду на гончарном круге. Тавроскифы уже в III–II вв. до н. э. имели тот культурный уровень, который, как еще недавно считалось, был достигнут в России только в Средневековье.

 

 

В Неаполе Скифском заметны следы пожара, датируемые концом II в. до н. э. Это был единственный случай за всю его 700-летнюю историю, когда враги (Митридат Понтийский) прорвали оборону. Кроме последнего, заключительного удара: в конце IV в. город подвергся внезапному разрушению, причем многие жители были вынуждены бежать, оставив все свои вещи. Это было нашествие гуннов… После этого Неаполь запустел. Но какие-то функции крымской столицы впоследствии были восстановлены. В конце VIII в., по свидетельству греческого источника («Жития св. Стефана Сурожского»), некий русский князь Бравлин из Новгорода совершил нападение на восточно-крымский город Сурож. Под влиянием местного «святого» Бравлин принял христианство (православие)*…

* Не надо забывать, что русы Севера, варяги Северной Руси и Скандинавии — выходцы из Великой Свитьод, Великой Скифии — те же скифы-русы, носители звериного скифского стиля и прочих традиций русов. Новгород на севере, Новгород на юге… на новом месте русы и закладывали «новые города». Сколько «новгородов» было по всей русской ойкумене, можно только гадать. — Примеч. Ю. Д. Петухова.

В этом сообщении видели свидетельство влияние северного, «варяжского», Новгорода на юге еще в VIII веке; но археологами установлено, что Новгород на Ильмене был основан только в 860-е гг. (как и сказано в летописях). Естественно видеть в Новгороде из «Жития Стефана» Неаполь Скифский, старую столицу Крыма, тем более хорошо известно: русскими византийцы называли прежде всего тавроскифов, то есть скифов, живущих в Крыму.

 

Боспорское царство Меотиды

 

Города в Восточном Крыму образовались еще в VII в. до н. э. (в период пика могущества скифской цивилизации). Около 480 г. до н. э. здесь возникло самостоятельное Боспорское царство, столицей которого стал Пантикапей (совр. Керчь). Само название «Пантикапей» опять-таки не греческое, а местное: сравнивая с индоиранскими языками, его можно перевести как «путь рыбы». (Это сомнительная этимология. Пантикапей — «панти-кап», где «панти» = «пять» (внутри характерное «носовое «н», см. санскритскую и ту же новгородскую фонетику), а «кап» = «капище». Пантикапей — город «пяти капищ», «пяти святилищ». — Примеч. Ю. Д. Петухова). Пантикапею подчинились Нимфей, Мирмекий, Киммерик, Тиритака и Феодосия на крымской стороне, Фанагория, Гермонасса (совр. Тамань) и Синдская гавань (Горгиппия, совр. Анапа) на таманской. В конце концов Боспор включил в свои владения почти все Приазовье, вплоть до устья Дона, и значительную часть Кубани.

Боспорским царством в 480–438 гг. до н. э. правила династия Археонактидов, о которой практически ничего не известно. В 438 г. до н. э. царем стал Спартак, основавший династию, правившую три с половиной века. На том, что вторая боспорская династия была не греческой, а местной, сходятся все исследователи; более того, они вынуждены признать, что боевую силу боспорской армии составляла скифская конница 144. Но почему-то не решаются прямо сказать: КОМУ ПРИНАДЛЕЖАЛА ПРАВЯЩАЯ ДИНАСТИЯ И ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ, ТОМУ ПРИНАДЛЕЖАЛА И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ. БОСПОР НА САМОМ ДЕЛЕ БЫЛ МЕОТО-САРМАТСКИМ ЦАРСТВОМ!

Не желая признавать очевидный факт, некогда запустили «утку», что якобы династия Спартакидов была не местной, а… фракийской — будто из Фракии до Приазовья было рукой подать. На каком основании? Да только на том, что имена некоторых боспорских царей совпадали с именами фракийцев. Между тем известно, что многие народы индоевропейского происхождения имели одинаковые имена — наследие прежнего единства… (и во Фракии, и в Таврии, и в «германиях» с франциями — вспомним Меровингов — и в Скифии правили династии русов, вышедших из одного гнезда, из одного суперэтноса — поэтому и имена они носили схожие, имена русов. Нам давно уже пора перестать удивляться этому факту. — Примеч. Ю. Д. Петухова).

Ввиду местного, приазовского, меото-сарматского происхождения династии Спартакидов нет никаких оснований называть Боспорское государство греческим. Само существование на Боспоре сильной, стабильной царской власти, принципиально отличной от античных «парламентских демократий», перемежающихся с непрочными «тираниями», показывает, что Боспор находился в русле иных, чем греческие, традиций. Это было именно полноценное царство, наследственная монархия, а вовсе не тирания.

 

 

Боспорское царство находилось под властью местной, национальной династии на протяжении практически всей своей 1000-летней истории. Падение Спартакидов (107 г. до н. э.) произошло в результате агрессии с южного берега Черного моря: Крым был ненадолго захвачен Понтийским царством, располагавшимся на территории современной Турции. Но, после разгрома Митридата Понтийского римлянами, Боспор восстановил независимость и смог ее утвердить, отразив натиск Римской империи. В 47 г. до н. э. представитель местного населения Аспург сверг наследника Митридата с престола и женился на его дочери Динамии; так была основана новая династия Рескупоридов, правившая четыре столетия.

Имя «Аспург» указывает на происхождение нового царя из приазовских меотов-аспургиан. Название этого народа можно расшифровать как «асы» (ясы), живущие в крепостях (пургос — по-гречески башня). Как известно, «асы» — одно из древнейших наименований ариев (оно сохранилось в скандинавских и индийских преданиях об Асгарде — городе асов). В 1 тыс. н. э. и в Средние века имя «асы» носили донские и азовское сарматы. Об этническом облике новой боспорской династии говорит и то, что несколько ее представителей носили имя Савромат. Сарматские всадники составляли основную военную силу Боспора на протяжении всей его истории.

Рескупоридам пришлось столкнуться с Римской империей, объединившей все цивилизации Средиземноморья в один политический организм. Максимального влияния на берегах Понта Рим достиг в правление императоров Траяна и Адриана. Римские гарнизоны стояли в ту пору в Херсонесе и низовьях Днепра. Но напрасно составители исторических карт включают прибрежное Причерноморье в состав Римской империи. Этого не было никогда. Боспорские цари сохраняли формальный титул и реальную политическую власть145.

На это указывает все: и сохранение стабильной преемственности местной национальной династии Рескупоридов на протяжении столетий, и длительная чеканка собственной монеты, продолжавшаяся до середины IV в. н. э. (ничего подобного в зависимых от Рима царствах не было). Хотя боспорские цари I–II вв. н. э. именовались римлянолюбивыми, это не означало политической зависимости (властители Парфянской империи тоже считались эллинолюбивыми). Зависимый от Рима правитель не смог бы принять титул царь царей, как сделал это Савромат Первый еще в конце I в. н. э.

Боспор не только не входил в римские владения, но был объектом постоянной агрессии со стороны Рима, пытавшегося всячески вмешаться в его внутренние дела. Крайними владениями римлян во II в. н. э. на востоке Черного моря были Херсонес и Диоскуриада (совр. Сухуми). Флавий Арриан, посетивший Диоскуриаду в 134 г., составил краткое описание пути на Боспор для императора Адриана («Перипл Понта Эвксинского»). По сути дела, «перипл» представлял собой разведданные, описание путей, пригодных для военных экспедиций146. О подвластных землях, «провинциях» империи, в подобном тоне не пишут. Боспорское царство так и не подчинилось Римской империи — оно продолжало выполнять роль «заслона», перекрывающего римлянам путь во Внутреннюю Евразию.

История Боспора была долгой, а политическая власть удивительно преемственной (за 800 лет там сменилось только две династии). В 370-е гг. н. э. боспорские города подверглись разгрому гуннами… На примере азово-черноморских городов Боспорского царства особенно ясно видна удивительная, многотысячелетняя преемственность культуры Южной России. Возникшие еще в эпоху бронзы, наиболее значительные из них существуют и по сей день.

После кратковременного упадка «великого переселения народов» Боспорское царство было восстановлено как Тмутараканское княжество в рамках государственности варяжской Руси; новый подъем испытали и его города. Так, древний Пантикапей, заселенный уже в бронзовом веке, достигший вершины могущества в V в. до н. э. — IV в. н. э. как столица Боспора, после кратковременного упадка возродился в составе Хазарии (VII–VIII вв.), стал известен с конца VIII в. под именем Корчев и вошел в состав русского Тмутараканского княжества (X–XII вв.).

Столицей этого княжества стал другой древний город Боспора, Гермонасса, получивший имя Тмутаракань. Другой важнейший город Боспора Киммерийского, Феодосия, был заселен еще в неолите (!), в бронзовом и железном веках. В V–VI вв., оправившаяся после гуннского погрома Феодосия представляла собой поселение аланов147; с конца VI в. перешла к Хазарии, с X в. известна под именем Кафы, в XI в. вошла в состав Тмутараканского княжества.

Город Судак, заселенный еще в эпоху бронзы и в раннем железном веке, существовал и в античный период, с IV в. до н. э. (об этом предпочитают не упоминать: ведь ни один греческий полис не «взял на себя ответственность» за его основание!). Согласно источникам, в 212 г. н. э. алано-сарматы построили здесь крепость под названием Сугдея… В русских летописях город известен под именем Сурож, скорее всего это его изначальное имя: от древнего арийского солнечного бога Сурьи. Еще один Солнечный город. По имени этого города и Азовское море называлось Сурожским…

Настоящий упадок азово-черноморские города испытали в XIII–XVII вв. После татаро-монгольского нашествия Крым действительно был «колонизирован» предприимчивыми средиземноморцами. С согласия татар, Феодосия с 1270-х гг., а Керчь с 1318 г. перешли под власть генуэзцев, превративших их в крупнейшие центры работорговли. Прибыль с «живого товара», славянских рабов (которых называли: esclavo, slaves), шла немалая, Европа в «симбиозе» с татарами занималась «первоначальным накоплением капитала»…

Так продолжалось, пока не был раздавлен последний змееныш из логова Змея Горыныча, крымско-татарское ханство (конец XVIII в.) и солнечные города Крыма и Приазовья не были возвращены России.

 

Танаис на Русской реке

 

Свое название город получил по имени великой реки Дон (Танаис), в устье которой он и расположился. Дон и Тана/Танаис — это формы одного слова, которое, если судить по иранскому и древнеиндийскому языкам, некогда у ариев означало «река». Другое древнее название Дона — Сину (в Средние века переиначенное как Синяя вода) также имеет аналоги в санскрите: Синд, Синдху — тоже значит «река». Слово «дон» входит в название и других рек Восточной Европы (Днепр — Данапр, Дунай), но только Дон именовался просто «Рекой». В раннем Средневековье — Русской Рекой (то же название иногда относили и к Волге).

Танаис, наверное, один из самых загадочных городов Приазовья-Причерноморья. Неизвестно, кто основал его. Молва приписывает это деяние боспорцам, но… выясняется, что город, существовавший с III в. до н. э., первоначально не был подчинен Пантикапею. Он вошел в Боспорское царство только после войны на рубеже н. э., когда был подвергнут разорению войсками царя Полемона (ставленника Рима, вскоре свергнутого своими гражданами).

Если сохранить в силе тезис «Танаис — это эллинистический город», то из этого следует странный вывод: ранний Танаис был «независимый греческий политический организм, противостоящий окружающим варварским племенам»148. Но долго ли смог бы такой «независимый организм», оторванный от базы, «противостоять» — или тут же был бы сметен сильным сарматским государством?

Разберемся, можно ли вообще применять к Танаису такие смелые термины, как «греческий» или «эллинистический» город.

По своему внешнему виду, типу застройки Танаис мало отличается от других городов побережья Черного и Азовского морей античной эпохи. Но это ни о чем не говорит: ведь так же выглядит и Неаполь, столица крымских скифов. Что же особого, характерного дали раскопки Танаиса? Прежде всего, это керамика. Обнаружены многочисленные амфоры греческого типа — как привозные из Боспора, так и местные. Но бытовая посуда горожан, найденная в большом количестве, была иной, представляя собой керамику ручной работы. Эта лепная керамика (полусферической формы типа горшка и обычного кувшина с суживающимся горлом) имела местное происхождение. Такая же керамика была распространена в Боспорском царстве (в Пантикапее, Фанагории, Тиритаке, Мирмекии)149.

Эта же боспорская лепная керамика находит аналогии и на Северном Кавказе, в Прикубанье, Нижнем Поволжье. То же относится и к «сероглиняной лощеной» керамике позднего Танаиса: она распространена и в Подонье, и в Прикубанье, и в Поволжье, и в Поднепровье, в Северо-Западном Крыму и в Ольвии (по Д. Б. Шелову). Лепная керамика принадлежала местному, «варварскому» населению. Ясно и другое: она была распространена в «местах обитания сарматов». В любом другом случае был бы сделан вывод: ЛЕПНАЯ КЕРАМИКА ТАНАИСА И ДРУГИХ АЗОВО-ЧЕРНОМОРСКИХ ГОРОДОВ ПРИНАДЛЕЖАЛА САРМАТАМ. Но только не в этом: «Делать какие-либо выводы о связи лепной керамики с определенной этнической группой населения в настоящее время преждевременно … Отметим, что наиболее распространенные типы танаисских сосудов находят аналогии на очень большой территории и поэтому не могут быть связаны с какой-либо определенной этнической группой» 150.

Еще бы! Если бы в этом случае применили «керамический критерий», на который так любят ссылаться археологи (бытовая посуда служит ярким идентификатором этнической принадлежности), то оказалось бы, что все якобы «греческие» северопонтийские города были на самом деле сплошь заселены… сарматами! Оказывается, что очень уж большую территорию покрывает сарматская лепная керамика (ну что поделать: Россия так велика). Слишком много городов попадается на этой территории. И слишком сильно напоминает сарматская лепная керамика II–III вв. н. э. славянскую, такую, какой она известна в раннем Средневековье.

Небезынтересно узнать, что за люди жили в Танаисе и почему они лепили «сарматскую» керамику. Жители Танаиса делились на две группы, называясь «эллинами» и «танаитами», причем каждая из них управлялась собственными архонтами. Но установлено, что различия между этими двумя группами не носили этнического характера. По-видимому, и те и другие горожане были сарматами, поскольку даже «сами архонты эллинов носили иногда негреческие имена и, вероятно, происходили из среды эллинизированной туземной знати»151. Скорее всего, эллинами назывались граждане Танаиса, включавшие себя в поле греческой культуры — в отличие от своих собратьев, оставшихся верными древним устоям.

Знаменитая плита Трифона, найденная в Танаисе, может дать представление о том, кем были «архонты эллинов» в действительности. Судя по греческой надписи, на плите изображен некий «Трифон, сын Андромена». Но «несмотря на греческое имя, это, несомненно, сармат … Одетый в пластинчатый панцирь, со шлемом на голове, Трифон сидит на коне вполоборота, держа наготове двумя руками длинное и тяжелое копье… Можно думать, что плита эта была вделана в кладку самой башни или примыкающей к ней оборонительной стены и что Трифон принимал участие в строительстве этих крепостных сооружений»152.

Добавим, что имена типа Трифон или Андромен вряд ли можно считать заимствованными у греков. Хорошо известно, что имена такого типа (тот же «Трифон», имена на «андр» — Андрей, Александр) издавна были популярны на Руси. Если напомнить, что дорийская элита античной Греции имела северное, дунайско-причерноморское происхождение, то возникает большой вопрос: а не был ли характерный для нее «именной набор» первоначально занесен в Грецию с берегов Дона? Не относились ли греческие и меото-сарматские приазовские имена к одной и той же традиции? (Верное замечание. Большая часть «греческих», «еврейских», «римских» имен фактически занесены в перечисленные вторичные псевдоэтнообразования русами — так, Иван отнюдь не из «иоханаана» — то и другое из местоимения «он, ен», давшего первоначальную форму «ян» — «йан, иан, иоанн» и т. д.; так же и Анна, Яна — исходит из местоимения «она» — диалектного «ена, яна». Исходные имена русов, привнесенные в вычленявшиеся и периферийные этносы, позже, в Средневековье, вернулись к нам в искаженной форме — такой, что мы зачастую и не узнаем их. И это немудрено, мало кто и сейчас сможет узнать в энглизированном «Айвенго» русское Иванко, а в арабском «Гарун ар-Рашид» — Ярун из Руси или, точнее, Ярун Русид — Ярун сын Руса, хотя всем известно, что «Раша» и «Рош» есть Россия, Русь, а, скажем, Зевс Кронид — это Зевс сын Крона. Замороченные русофобствующими политтехнологами и шарлатанами от исторической науки, мы порой не видим явного. — Примеч. Ю. Д. Петухова.)

 

 

Можно проверить, были ли в Танаисе настоящие эллины или нет. Ответ на этот вопрос дают антропологические исследования153. Они выявили в городе два типа населения: 1) «длинноголовый европеоидный с узким и невысоким лицом» и 2) «короткоголовый европеоидный с несколько уплощенным лицом». Второй тип, как установлено, чисто сарматский (похожий на сибирский). Может быть, первый — греческий? Но при сравнении его с древнегреческим «отчетливо прослеживается разница». Зато большое сходство первый тип жителей Танаиса обнаруживает с коренным населением Приазовья — с синдами и меотами. На местное происхождение указывает и обряд погребения людей первого типа — скорченные захоронения, обряд, сложившийся в Южной России еще в каменном веке. Разумеется, таким способом были погребены не греки, а коренные жители Нижнего Подонья.

Исследования некрополя Танаиса вообще не обнаружили обычных для греческих погребений плит с изображениями умершего и надписями. Все особенности — долбленые гробы-колоды, курганные насыпи — имеют местное, меото-сарматское происхождение154. (Эти же особенности погребений были характерны и для славян раннего Средневековья…) Не следует относить к влиянию греков и обряд кремации, иногда встречавшийся в Танаисе в первые века его существования. Среди коренных жителей Восточного Приазовья и Причерноморья меотов (в отличие от чисто степных сарматов) этот обряд поддерживался с древнейших времен до раннего Средневековья, о чем свидетельствуют еще источники X в.

Древняя одежда танаитов не сохранилась, но зато остались ее металлические детали — застежки (так называемые фибулы). Эти фибулы уже давно служат археологам в качестве «следа», безошибочно указывающего путь перемещения народов. Ранний, еще II–I вв. до н. э., тип танаисских фибул — это так называемые пружинные броши. Их археологи находят в городах «с сильно варваризованным населением (Неаполь, Танаис) или на варварской периферии античных центров (Кубань, Приазовье)». Греческие фибулы в Северном Причерноморье «очень плохо известны по археологическим материалам»!155 Если убрать никому не нужные и совершенно не научные выражения типа «варвары» и «варварская периферия», то эта фраза означает: ДРЕВНЕЙШЕЕ НАСЕЛЕНИЕ ТАНАИСА СОСТАВЛЯЛИ — СКИФЫ И САРМАТЫ — ТЕ ЖЕ САМЫЕ, ЧТО ЖИЛИ В КРЫМУ, В ПРИАЗОВЬЕ, НА КУБАНИ.

Вывод прост. В ТАНАИСЕ ГРЕКОВ НЕ БЫЛО ВООБЩЕ. Почти не было даже купцов на постоянном жительстве. Есть все основания полагать, что ТАНАИС БЫЛ ОСНОВАН САРМАТАМИ И ПЕРВОЕ ВРЕМЯ ПРЯМО ВХОДИЛ В САРМАТСКОЕ ГОСУДАРСТВО. Поэтому источники и не упоминают до I в. н. э. о его подчинении Боспору.

Находки кремниевых орудий «свидетельствуют о возникновении поселения на месте Танаиса задолго до образования здесь города». Клиновидный каменный топорик датируется рубежом III и II тыс. до н. э. «Эта находка свидетельствует о НАЛИЧИИ ЖИЗНИ НА МЕСТЕ ТАНАИСА ВО ВСЯКОМ СЛУЧАЕ С НАЧАЛА ЭПОХИ БРОНЗЫ»156.

Выходит, что Танаис возник не в сарматскую эпоху, но имел более древнюю традицию. Он не был «основан», а развился в город в силу естественных причин из древнего поселения. Настолько древнего, что корни его восходят к «протоарийской» эпохе.

Танаис удивителен не только своей глубокой древностью, но и дальними связями. В городе обнаружены стеклянные сосуды хорошего качества. Изготовлялись они тут же, на месте, но имели ярко выраженный и хорошо известный в эпоху поздней античности (III–IV вв.) «кельнский тип». Основные центры изготовления стекла такого типа находились в долине Рейна; оттуда шел экспорт по Римской империи, Центральной и Северной Европе.

В районе Бахчисарая была обнаружена мастерская, изготовлявшая «кельнское стекло». Налицо местное производство по иностранным образцам; «не исключено, что в Танаисе работали приезжие стеклодувы»157. Очевидно, связи с Германией были прямые.

На Германию как на источник культурных «новшеств» на Нижнем Дону и в Причерноморье-Приазовье III–IV вв. указывают и фибулы. ВI–III вв. н. э. танаисские фибулы напоминали те формы, характерные для Северного Причерноморья вообще и для Боспорского царства в частности (именно в это время Танаис вошел в состав Боспора). А в III в. н. э. произошла смена типа фибул: аналоги их находятся в юго-восточной Прибалтике, нижневисленской культуре, в Словакии, Моравии, на Эльбе. То же наблюдалось во всей северопонтийской зоне — судя по находкам в Крыму, фибулы среднеевропейских форм изготавливались на месте, а не ввозились.

«Кельнское» стекло и балтийско-германские фибулы появились в Танаисе в первой половине III в. н. э., когда в Причерноморье возникла империя готов. Это государство, основанное династией из Скандинавии, было образовано силами среднеевропейских вендов. Археология подтверждает это: и стекло, и фибулы указывают на Германию, а не Скандинавию как источник культурного влияния (вендская Германия еще в начале н. э. не была германоязычной).

Из источников известно, что к Танаису продвинулся союз герулов, которых средневековые источники отождествляли с гаволянами, одним из славяно-вендских народов Северной Германии158. Поскольку танаисские фибулы довольно сильно отличались от причерноморских, собственно «готских», ясно, что они были именно «герульскими»159.

С другой стороны, в Танаисе III–IV вв. обнаруживаются и фибулы восточно-сарматского типа. В эту эпоху город находился на границе двух крупных государственных образований — готской империи Причерноморья, образованной «германскими» вендами, и волго-донского царства, основанного аланами-сарматами. Соседство империи готов стало для Танаиса роковым. Около 250 г. н. э. город был разрушен, очевидно, в ходе гото-аланских войн. После погрома город восстановлен в 330-е и окончательно погиб в конце IV в. в результате нашествия гуннов. О падении Танаиса упоминает ряд источников. В некоторых из них он выступает под другим именем. Византийские, арабские и персидские авторы свидетельствуют о городе «РОСИЯ», который стоял в устье Дона и был разрушен готами и гуннами160. Видимо, это и был город Танаис, который носил второе название, такое же как и Танаис, Дон — Русская река.