Характерные особенности некоторых манипуляторов

Американский психотерапевт Э.Шостром утверждает, что су­ществует восемь основных типов манипуляторов, которым он дает интересные названия: Диктатор, Тряпка, Калькулятор, Прили­пала, Хулиган, Славный парень, Судья, Защитник. Опираясь на данную типизацию, мы приводим описание этих манипуляторов и наиболее характерных приемов, используемых ими в общении.

1. Диктатор. Манипулятор такого типа стремится показать партнеру по общению свою силу, свою власть, свой авторитет, своих высоких покровителей. Он любит управлять партнером с помощью приказов или настойчивых просьб, особенно если за­нимает более высокое положение. Когда не хватает своих аргумен­тов, то он стремится поднять свою значимость, прибегая к ци­тированию известных авторитетов, ссылаясь на своих знакомых, свои связи. Часто обосновывает свои решения тем, что их одобри­ло высокое начальство или кто-то из авторитетных лиц. Выигры­шем для него является исполнение партнером его приказов и просьб, а также проявление почтительного отношения к нему при встречах, при решении каких-либо вопросов.

А. С. Макаренко иногда сознательно становился такого рода диктатором, чтобы направить поведение своих воспитанников в нужное русло.

Как-то стали обращаться ко мне дежурные, говоря, что ребята задер­живаются в спальне и не спешат приходить в столовую, опаздывают на завтрак. Я никогда не поднимал по этому поводу никаких теоретических рассуждений и никому ничего не говорил. Я просто подходил к столовой на другой день и начинал разговаривать с кем-нибудь, рядом стоящим, по совершенно другому делу, и все опаздывавшие 100—150 человек, обычно старшие воспитанники, спускаясь с лестницы, не заворачивали в столовую, а прямо на завод. — «Здравствуйте, Антон Семенович!» И никто не покажет вида, что опоздал на завтрак. А вечером только иногда скажет:

— Ну, и проморили вы нас сегодня!

(Макаренко А. С. Соч.: В 7 т. — М., 1960.-Т. 5.-С. 146.)

Объясняя причины такого «диктаторского» поведения извест­ный педагог приводит такие аргументы:

У меня было много наемного персонала: инженеры, мастера, инст­рукторы — до 200 человек персонала, который также дорожит своим временем. Они пришли в 8 часов на работу, и в 8 часов я должен дать гудок. А тут завтрак запоздал на 10 минут, коммунары не выходят, и получается, что я должен задержать рабочих, инженеров. Многие живут за городом, опаздывают на поезд и т.д. И вообще тут закон точности.

(Там же. — С. 145.)

2. Тряпка. Манипулирование строится на том, что манипуля­тор подает себя как жертву Диктатора. Манипулятор демонстри­рует всем окружающим и конкретному партнеру по общению, что вообще-то он нормальный человек, хороший ученик или ра­ботник. Все у него обычно получается. Но в данной ситуации он не смог хорошо сработать из-за Диктатора Иванова. И далее описы­ваются конкретные действия Иванова, которые помешали мани­пулятору.

Например, студент К., придя домой после экзамена, объясня­ет родителям, в какой сложной обстановке пришлось сегодня сдавать экзамен. Он говорит о том, насколько труден сдаваемый предмет, что экзаменационных вопросов очень много, а времени на подготовку очень мало. Но самое главное в том, что экзамена­тор Иванов очень строгий человек. А сегодня он к тому же «был не в духе» и многим студентам поставил «2», некоторые даже плакали после экзамена. Вот и ему, студенту К., тоже не повезло: экзаменатор очень сильно придирался, «гонял» его по всем темам и поставил только «3». Теперь студент останется без стипендии, о чем очень сильно жалеет. А о том, что студент несерьезно отно­сился к занятиям и слабо готовился к экзамену, естественно, не говорится.

Подавая себя в качестве жертвы строгого экзаменатора, сту­дент, с одной стороны, пытается оправдать себя в собственных глазах, а с другой — рассчитывает на понимание и сочувствие своих родителей. И если родители начнут его утешать и поддержи­вать, то он получит свой выигрыш.

3. Калькулятор. Суть манипулирования заключается в том, что манипулятор сознательно преувеличивает важность неукос­нительного соблюдения установленного порядка, определенных правил и инструкций. Он может говорить о необходимости обяза­тельного ведения документации, тщательного учета всех мелочей. Обязательно скажет о том, что его самого очень строго контроли­руют, что он не хотел бы наживать себе неприятностей. Свой пси­хологический выигрыш он получает, когда видит растерянность, неловкость и смущение в глазах партнера, который очень хочет решить свою проблему, но при этом понимает, что правила и инструкции нарушать нельзя. Нарушить установленный порядок Калькулятор может только в исключительном случае, при особых обстоятельствах. Он найдет способ сообщить, что для вас он готов сделать такое исключение, подчеркнув, что вообще-то это не в его правилах. И если вы скажете, что не забудете отблагодарить его, то он получит свой житейский или материальный выигрыш.

Такой манипулятор может использовать не только инструкции и законы, но также обращаться к моральным нормам и ценнос­тям, рассчитывать на проявление у партнера чувства долга, ответ­ственности, верности слову, заботы о более слабых и незащи­щенных.

М.Твен психологически точно и ярко описывает одного из та­ких манипуляторов.

Том по-прежнему белил забор, не обращая на пароход никакого внимания. Бен уставился на него и сказал:

— Ага, попался, взяли на причал!

Ответа не было. Том рассматривал свой последний мазок глазами ху­дожника, потом еще раз осторожно провел кистью по забору и опустил, любуясь результатами. Бен подошел и стал рядом с ним. Том проглотил слюну — так ему захотелось яблока, но он упорно работал. Бен сказал:

— Что, старик, работать приходится, а? Том круто обернулся и сказал:

— А, это ты, Бен? Я и не заметил.

— Слушай, я иду купаться. А ты не хочешь? Да нет, ты, конечно, поработаешь? Ну, само собой, работать куда интересней.

Том пристально посмотрел на Бена и спросил:

— И это ты называешь работой?

— А это, по-твоему, не работа, что ли?

Том снова принялся белить и ответил небрежно:

— Что ж, может, работа, а может, и не работа. Я знаю только одно, что Тому Сойеру она по душе.

— Да брось ты, уж будто бы тебе так нравится белить! Клеть все также равномерно двигалась по забору.

— Нравится? А почему бы и нет? Небось, не каждый день нашему брату достается белить забор.

После этого все дело представилось в новом свете. Бен перестал же­вать яблоко. Том осторожно водил кистью взад и вперед, останавливаясь время от времени, чтобы полюбоваться результатом, добавлял мазок, другой, опять любовался результатом, а Бен следил за каждым его дви­жением, проявляя все больше и больше интереса к делу. Вдруг он сказал:

— Слушай, Том, дай мне побелить немножко.

Том задумался и сначала как будто готов был согласиться, а потом вдруг передумал.

— Нет, Бен, все равно ничего не выйдет. Тетя Полли прямо трясется над этим забором; понимаешь, он выходит на улицу, — если б это была та сторона, что во двор, она бы слова не сказала, да и я тоже. Она прямо трясется над этим забором. Его знаешь как надо белить? По-моему, раз­ве один мальчик из тысячи, а то и из двух тысяч сумеет выбелить его как следует.

— Да что ты? Слушай, пусти хоть попробовать, хоть чуть-чуть. Том, я бы тебя пустил, если б ты был на моем месте.

— Бен, я бы с радостью, честное индейское! Да ведь как быть с тетей Полли? Джиму тоже хотелось покрасить, а она не позволила. Сиду хоте­лось, она и Сиду не позволила. Видишь, какие дела? Ну-ка, возьмешься ты белить забор, а вдруг что-нибудь...

— Да что ты, Том, я же буду стараться. Ну пусти, я попробую. Слу­шай, я тебе дам серединку от яблока.

— Ну ладно... Хотя нет, Бен, лучше не надо. Я боюсь.

— Я все яблоко тебе отдам!

Том выпустил кисть из рук с виду не очень охотно, зато с ликовани­ем в душе. И пока бывший пароход «Большая Миссури» трудился в поте лица на солнцепеке, удалившийся от дел художник, сидя в тени на бо­чонке, болтал ногами, жевал яблоко и обдумывал дальнейший план избиения младенцев. За ними дело не стало. Мальчики ежеминутно пробегали по улице; они подходили, чтобы посмеяться над Томом, — и оставались белить забор. Когда Бен выдохся, Том продал следующую оче­редь Билли Фишеру за подержанного бумажного змея, а когда тот устал белить, Джонни Миллер купил очередь за дохлую крысу с веревочкой, чтобы удобнее было вертеть, и т.д., час за часом. К середине дня из бедного мальчика, близкого к нищете, Том стал богачом и буквально утопал в роскоши. Кроме уже перечисленных богатств, у него имелось: двенадцать шариков, сломанная губная гармоника, осколок синего бу­тылочного стекла, чтобы глядеть сквозь него, пустая катушка, ключ, который ничего не отпирал, кусок мела, хрустальная пробка от графи­на, оловянный солдатик, пара головастиков, шесть хлопушек, одногла­зый котенок, медная дверная ручка, собачий ошейник без собаки, чере­нок от ножа, четыре куска апельсиновой корки и старая оконная рама. Том отлично провел все это время, ничего не делая и веселясь, а забор был покрыт известкой в три слоя! Если б у него не кончилась известка, он разорил бы всех мальчишек в городе.

Том подумал, что жить на свете не так уж плохо. Сам того не подо­зревая, он открыл великий закон, управляющий человеческими дей­ствиями, а именно: для того чтобы мальчику или взрослому захоте­лось чего-нибудь, нужно только одно — чтобы этого было нелегко до­биться.

{Твен М. Приключения Тома Сойера. - М., 1993. - С. 16- 18.)

Обратите внимание, насколько виртуозно Том Сойер превра­щает обычную неприятную и унылую работу по побелке забора в заманчивое, интересное и престижное для мальчишек дело. Тот, кто читал повесть Марка Твена, помнит, с какой неохотой при­нимался Том за побелку, как он страдал, что его увидят за этой неприятной работой все мальчишки улицы, которые, конечно же, будут подшучивать над ним. Стремясь избежать подобных не­приятностей, Том Сойер выстраивал различные планы ухода от этой нудной работы. Поскольку денег или каких-либо привлека­тельных для мальчишек вещей у него не было и, следовательно, нанять кого-либо из мальчишек на работу он не мог, то пришлось ему найти более дешевый, но гораздо более эффективный способ уклонения от побелки.

Прежде всего, Том всем своим видом демонстрирует, что по­белка забора — это настолько интересный для него процесс, что доставляет ему огромное удовольствие. Том не красит забор, а осуществляет творческую работу художника, любуясь и наслажда­ясь ее результатами. Более того, он сознательно возводит обыкно­венную побелочную работу в ранг труднодоступного для мальчи­шек события. Ведь это не просто забор, а забор, выходящий на улицу, это забор, над которым трясется тетя Полли, а она может доверить побелку этого забора только такому надежному челове­ку, как Том Сойер. И лишь после того, как Бен настойчиво стал упрашивать Тома и даже предложил плату за право побелки, Сойер сделал одолжение и разрешил ему взять кисть в руки.

Так, искусно преувеличивая значимость самого обычного дела и создавая вокруг него обстановку труднодоступное™, манипулятор получает свой психологический и материальный выигрыш.

4. Прилипала. Этот манипулятор всеми средствами демонстри­рует, что он является жертвой обстоятельств. Он несчастный че­ловек, которому постоянно не везет в жизни. Он беспомощный ребенок, нуждающийся в поддержке и опеке. Ему необходимо, чтобы вы выслушали его, поняли его проблемы, помогли их ре­шить. Без вас он не справится. Без вас он погибнет. Поэтому он ходит за вами, упрашивает, умоляет, просит помочь. И если вы согласитесь решить его проблемы, то это и будет его выигрышем. Для этого он и прилипал к вам, ради этого он и демонстрировал свою беспомощность.

Прилипала готов к уступкам, может «играть в поддавки» и не всегда раскрывает свои потенциальные возможности. Иногда он демонстрирует свою беспомощность или немощность без словес­ного обращения к кому-либо. Однако он всегда знает, какой кон­кретный человек или группа людей должны увидеть признаки его беспомощности. Именно от них он добивается определенной вы­годы.

Обратимся к примеру.

Печальный возвращался я в этот день домой и все думал, как изба­виться от двойки или как сказать маме, чтобы она не очень сердилась.

— Ты сделай так, как делал наш Митя Круглов, — сказал мне по дороге Шишкин.

— Кто это Митя Круглов?

— А это был у нас такой ученик, когда я учился в Нальчике.

— Как же он делал?

— А он так: придет домой, получив двойку, ничего не говорит. Сидит с унылым видом и молчит. Час молчит, два молчит и никуда гулять не идет. Мать спрашивает:

«Что это с тобой сегодня?»

«Ничего».

«Что же ты такой скучный сидишь?»

«Так просто».

«Небось натворил в школе чего-нибудь?»

«Ничего я не натворил».

«Подрался с кем-нибудь?»

«Нет».

«Стекло в школе расшиб?»

«Нет».

«Странно!» — говорит мать.

За обедом сидит и ничего не ест.

«Почему ты ничего не ешь?»

«Не хочется».

«Аппетита нет?»

«Нет».

«Ну пойди погуляй, аппетит и появится».

«Не хочется».

«Чего же тебе хочется?»

«Ничего».

«Может быть, ты больной?»

«Нет».

Мать потрогает ему лоб, поставит градусник. Потом говорит:

«Температура нормальная. Что же с тобой наконец? С ума ты меня сведешь!»

«Я двойку по арифметике получил».

«Тьфу! — говорит мать. — Так ты из-за двойки всю эту комедию выду­мал?»

«Ну да».

«Ты бы лучше сел да учился, вместо того чтоб комедию играть. Двой­ки и не было бы», — ответит мать.

И больше ничего ему не скажет. А Круглову только это и надо.

(Носов Н. Н. Повести. — М., 1978. — С. 160-163.)

Вот так «несчастный» Митя Круглов «прилипает» со своей проблемой к матери. И хотя на первый взгляд мальчик ничего не просит, не ставит никаких условий, не требует, все же именно он управляет поведением матери и добивается от нее нужного для себя решения.

5. Хулиган. Это довольно агрессивный манипулятор. Он созна­тельно демонстрирует партнеру недоброжелательность, может ис­пользовать угрозы, оскорбления и хамство для нагнетания напря­женности в общении. С помощью агрессивных, а порой и хули­ганских действий он стремится поставить партнера в неловкое положение, лишить его спокойной, привычной атмосферы обще­ния и добиться за счет этого исполнения своей воли. Это — одна из главных целей манипулятора. Он также получает определенный психологический выигрыш, когда наблюдает растерянность парт­нера, видит его унижения и неспособность противостоять натис­ку пошлости и хамства.

В повести В.Астафьева «Кража» мы встречаем описание такого манипулятора.

Осунувшийся Валериан Иванович безнадежным голосом произнес то, что уже говорил до этого в трех комнатах:

— Ребята, из кассы бани пропали деньги. Кроме нас там после обеда никого не было. Кто взял деньги?

Валериан Иванович переводит взгляд с лица на лицо. Не задержива­ясь, проходит Деменкова, скользко усмехающегося и почесываю­щегося Попика, ненадолго останавливается взглядом на напряженном и оттого совершенно жалком лице Малышка, пытающегося не улы­баться, и в упор, как штыком, колет взглядом Толю Мазова. Чувстви­тельный, нервный мальчишка опускает глаза и тут же поднимает их. Все. Он уже переборол замешательство, теперь его так просто не заста­вить вздрогнуть.

Валериан Иванович, не спуская Толю с прицела, с расстановкой спросил:

— Анатолий, ты не знаешь, кто взял деньги?

В комнате струной натянулась тишина. Слышно, как работает на про­токе лесотаска, скрежеща крючьями, и стук ножа тети Ули на кухне, слышно, как хрустит костыль под напряженно подавшимся вперед Па­ралитиком, даже скрип ремней и кобуры на начальнике милиции слы­шен. И вдруг в эту тишину ворвался веселый голос Попика:

— Сообразил кто-то! А я рядом с грошами был и не дотумкал! Поел бы уж конфеток, покурил бы папиросочек! Фартит же, блин, людям!..

Все! Главное сделано. Напряжение сбито.

— Помолчи, Попов, — обрывает мальчишку Валериан Иванович и уже без всякой надежды еще раз спрашивает у Толи: — Так, значит, ты не знаешь, кто взял деньги?

— Не знаю.

— М-да. Корсары! Хранители тайны! — грустно съязвил Валериан Иванович и громче объявил: — Сейчас здесь будет произведен обыск! — В голосе его проскользнул металл, и сам он подчеркнуто выпрямился, точнее, попытался выпрямиться, потому что сегодня сутулость его как-то особенно грузно давила. — Разумеется, с вашего позволения, — опять язвительно заговорил он.

— Пожалуйста! Хоть сто пудов! — откликнулся Попик, с готовностью расшивая матрац, развязывая наволочку на подушке.

Видно по всему, возня эта забавная очень по душе Попику. Малышок улыбается. Мишка Бельмастый истуканом торчит среди комнаты, а Толя приклеился спиной к подоконнику.

— Я за тебя буду распарывать наволочку? — взъерошился Валериан Иванович, и Толя подскочил к свой кровати, зашебаршил соломенной подушкой.

Деменков молча выворотил карманы, ушел в коридор курить. Он ку­рит открыто и никому не дает «сорок», да и никто не решается у него попросить.

Заведующий еще надеялся, что кого-нибудь прорвет и ребята созна­ются или выдадут чем-нибудь себя, но вместо этого начался спектакль. Зачинателем его был Борька Клин-голова — чемпион по «жошке». Сын шалавых родителей, пьянчужек-артистов, по суду лишенных родительс­ких прав, он и сам артист немалый.

— Все на нас! Вали! Вали! — с гневом и обидой завел Борька Клин-голова. — Мы люди брошенные! Мы люди безродные! Жаловаться нам некому... В школе на нас жмут. В кинуху не появляйся... Нигде нам ходу нет! Воры! Шпана! Такое наше званье!

— А какое б ты званье еще хотел? — рыкнул на него сдерживающий­ся изо всех сил начальник милиции.

Как раз это и нужно было. Борька Клин-голова оскорбленно обратил­ся к «публике», закупорившей вход в комнату:

— Видели, какое обращенье?! За людев не считают! Матрацы шерудят! В штанах у меня еще не смотрели, во! — Борька Клин-голова мгно­венно скинул штаны.

Девчонки брызнули от двери, а Борька Клин-голова, поворачиваясь то задом, то передом к очумевшему начальнику милиции, истерически кричал:

— Н-на! Ищи! Н-на, щупай!..

— Конечно, за людей не считают! — поддержал Паралитик давнего своего дружка, Борьку Клин-голову.

— Где че ни стырят, все на нас! — пробубнил друг Паралитика Саш­ка Батурин.

— Не имеет права без прокурорской бумажки обыск делать!

— Права не для нас писаны!

— Я-а-а-ави-или-ся-а-а!..

— Достоинство наше попирают, канаальи! — бил себя в грудь кула­ком Попик.

— В школу не пойдем, раз так!

— Лягавку спалим!

— Голодовку объявим, как большевики — неистовствовал Попик.

— Может, она сама, эта баба, денежки тиснула под нашу марку?

— Факт, сама!

Борька Клин-голова уже с отчаянием колотился лбом о спинку кровати:

— Утоплю-у-усь от такой жизни!

Валериан Иванович поднял штаны Борьки Клин-головы, хлестнул его по голым ягодицам и швырнул в лицо:

— Надень, паясник!

Валериана Ивановича трясло. Борька Клин-голова сразу перестал рыдать и принялся пугливо натягивать штаны, позвякивая ремешком.

Не стал ждать конца обыска заведующий, стремительно пошел из четвертой. У него прыгала лохматая бровь. В дверях перед ним расступи­лись любопытные. Опасливо прячась друг за дружку, провожали его взглядом. Следом за ним, не закончив обыск, отправились начальник милиции и милиционер.

(Астафьев В. Кража // Теплый дом. -М., 1989.-С. 90-91.)

Манипулятор типа Хулиган может позволить себе различные словесные выпады в адрес партнера по общению. Однако если он перейдет определенную грань и допустит рукоприкладство, то в этом случае он перестанет быть манипулятором и превратится в обычного хулигана, использующего не манипулятивные, а до­вольно примитивные средства. Но в данной главе о примитивных партнерах речь не идет, поэтому мы не будем останавливать на них внимание читателя.

6. Славный парень. В отличие от Хулигана этот манипулятор демонстрирует вам свою внимательность, заботу и любовь. Он постоянно хочет сделать для вас что-то хорошее. Ему не жалко для вас комплиментов и красивых жестов. Он всегда готов решить ваши проблемы. Ему это несложно. Ему это доставляет удоволь­ствие. Он добрый человек. Вы можете рассчитывать на него. Ну а на добро принято отвечать добром. Он об этом не всегда говорит, но надеется, что вы это не забудете. И, как правило, его надежды оправдываются. Славный парень — это довольно часто встречаю­щийся манипулятор.

Один из таких манипуляторов хорошо описан в повести «Рес­публика ШКИД».

Однажды Слаенов зашел в четвертое отделение и, как бы скучая, стал прохаживаться по комнате.

Щепетильные старшие не могли вынести такой наглости: чтобы в их класс, вопреки установившемуся обычаю, смели приходить из первого отделения и без дела шляться по классу! Слаенов для них еще ничего особенного не представлял, поэтому на него окрысились.

— Тебе что надо здесь? — гаркнул Громоносцев. Слаенов съежился испуганно.

— Ничего, Цыганок, я так просто пришел.

— Так? А кто тебя пускал?

— Никто.

— Ах, никто? Ну, так я тебе сейчас укажу дверь, и ты в другой раз без дела не приходи.

— Да я что же, я ничего. Я только думал, я думал... — бормотал Слаенов.

— Что думал?

— Нет, я думал, вы есть хотите. Хочешь, Цыганок, хлеба? А? А то мне его девать некуда.

Цыган недоверчиво посмотрел на Слаенова.

— А ну-ка, давай посмотрим.

При слове «хлеб» шкидцы оглянулись и насторожились, а Слаенов уже спокойно вынимал из-за пазухи четвертку хлеба и протягивал ее

Громоносцеву.

— А еще у тебя есть? — спросил, подходя к Слаенову, Японец. Тот

простодушно достал еще четвертку.

— На. Мне не жалко.

— А ну-ка, дай и мне, — подскочил Воробей, а за ним повскакивали со своих мест Мамочка и Горбушка.

Слаенов выдал и им по куску.

Когда же подошли Сорока и Гога, он вдруг сморщился и бросил презрительно:

— Нету больше!

Хитрый паучок почуял сразу, что ни Гога, ни Сорока влиянием не пользуются, а поэтому и тратиться на них считал лишним. Ребята уже снисходительно поглядывали на Слаенова.

— Ты вали, забегай почаще, — усмехнулся Цыган и, войдя во вкус, добавил: — Эх, достать бы сахаринчику сейчас да чайку выпить!

Слаенов решил завоевать старших до конца.

— У меня есть сахарин. Кому надо?

— Вот это клево, — удивился Японец. — Значит, и верно чайку попьем. А Слаенов уже распоряжался:

— Эй, Кузя, Коренев! Принесите чаю с кухни. Кружки у Марфы возьмите. Старшие просят.

Кузя и Коренев ждали у дверей и по первому зову помчались на кухню.

Через пять минут четвертое отделение пировало. В жестяных кружках дымился кипяток, на партах лежали хлеб и сахарин. Ребята ожесточенно чавкали, а Слаенов, довольный, ходил по классу и, потирая руки, рас­пространялся:

— Шамайте, ребята. Для хороших товарищей разве мне жалко? Я вам всегда готов помочь. Как только кто жрать захочет, так посылайте ко мне. У меня всегда все найдется. А мне не жалко.

— Ага. Будь спокоен. Теперь мы тебя не забудем, — соглашался Япо­нец, набивая рот шамовкой.

Так было завоевано четвертое отделение.

Теперь Слаенов не волновался. Правда, содержание почти целого класса первое время было для него большим убытком, но зато постепен­но он приучал старших к себе.

В то время хлеб был силой, Слаенов был с хлебом, и ему повиновались.

Незаметно он сумел превратить старших в своих телохранителей и создал себе новую могучую свиту.

(Белых Г., Пантелеев Л. Республика ШКИД.- М., 1988.-С. 103-105.)

Вот уж действительно «Славный парень» этот Слаенов!

На первый взгляд кажется, что он зашел к старшим ребятам с благородной миссией — подкормить их в суровое и голодное время. Для хороших людей ему не жалко ни хлеба, ни сахарина. Однако манипулятор хорошо понимает, кого надо угощать, а кому можно и отказать. Цыганку, Японцу, Мамочке и Горбушке Слаенов готов услужить, готов быть для них Славным парнем, поскольку эти ребята пользовались большим авторитетом в школе и от них зави­села защита Слаенова от остальных учащихся. Им Слаенов всегда готов помочь. А вот для Гоги и Сороки у Слаенова «Нету больше», так как они не пользуются влиянием на ребят и поэтому не стоит на них переводить продукты понапрасну.

Но, пожалуй, самое главное заключается в том, что манипу­лятор Слаенов сознательно идет на моральные и материальные издержки, чтобы добиться своей выгоды. Ведь это он приходит к старшим и ощущает их неприязнь к себе в первые минуты общения. Ведь это Слаенов берет на содержание большую группу ребят, систематически отдавая им довольно много хлеба и саха­рина.

Однако выигрыш, к которому стремится Слаенов, стоит этих потерь. Превратив с помощью своих манипуляций старших ребят в своих защитников и телохранителей, Слаенов добивается ог­ромной власти над многими учениками школы.

7. Судья. Этот манипулятор предстает перед партнером все­знающим критиком, бесцеремонным обличителем и обвините­лем. Он категорично высказывает и утверждает свою точку зре­ния, дает оценки событиям и людям, заставляет кого-то признать свои ошибки и свою вину. Судья получает свой выигрыш в виде реакций, которые он наблюдает у партнеров по общению. Это могут быть чувства смущения, страха, неловкости, связанные с неспособностью партнера что-либо возразить в ответ на предъяв­ленные упреки и обвинения. Это могут быть также восторженные взгляды, возгласы одобрения со стороны окружающих людей в поддержку столь смелого обличителя.

Наряду с психологической Судья может добиваться и опреде­ленной материальной выгоды. В период избирательной кампании можно наблюдать, как кандидат на тот или иной пост выступает в роли обличителя существующей государственной или регио­нальной политики. Смело осуждая и президента, и правитель­ство, и конкретных высокопоставленных чиновников, такой кри­тик часто строит свою предвыборную кампанию не столько на предложениях конкретных позитивных программ по улучшению жизни людей, сколько на вскрытии недостатков у своих конку­рентов. И чем сильнее он критикует и пинает высокопоставлен­ных лиц, тем больше зарабатывает очков у избирателей, особен­но у тех, кто не утруждает себя изучением предвыборных про­грамм, а верит информации, исходящей от самого кандидата. Именно на таких людей, как правило, и делает ставку манипуля­тор типа Судья.

8. Защитник. В своем поведении делает акцент на утешение партнера, совершившего ошибку или попавшего в неприятную ситуацию, стремится поддержать его, оградить от критики, само­бичевания, защитить от возможной глупости. Демонстрируя свое сочувствие или снисходительность к ошибке, предстает перед партнером по общению как чуткий и заботливый человек, как по­кровитель и защитник его интересов. Если партнер прислушается к советам Защитника и станет следовать его рекомендациям, то это будет психологическим выигрышем манипулятора. А если партнер к тому же пообещает не забыть чуткости и заботы Защитника, то последний вполне может рассчитывать на получение материаль­ного вознаграждения за свою чуткость.

Был такой случай. Была девочка, милая, хорошая, но побывавшая на улице. Далась нам она очень трудно, но через год начала выправляться, и вдруг пропали 50 рублей из тумбочки у ее подруги. Все сказали, что их взяла Лена. Я дал разрешение на обыск. Произвели обыск. Не нашли. Я предложил историю считать исчерпанной.

Но через несколько дней в клубе, в читальне, эти деньги были най­дены под гардиной, спрятанные в особые приспособления для закрыва­ния окон, и ребята сказали, что они видели, как Лена вертелась около этих окон и даже в руках что-то держала.

Совет командиров вызвал ее, и все ребята сказали:

— Ты украла.

Я вижу, что ребята действительно убеждены. Они требуют увольне­ния за кражу. Я вижу, что ни один человек не склонен стоять за нее, даже девочки, которые обычно в таких случаях защищают свою подругу, и те настаивают на увольнении, и я вижу, что действительно она украла. Это вне всяких сомнений.

В таких случаях приходится применять обходное движение. Я говорю:

— Нет, вы не доказали, что она украла. Я не могу разрешить уволить.

Они смотрят на меня дикими глазами. Я говорю:

— Я убежден, что украла не она.

И пока они доказывают, что украла она, я доказываю, что украла не она.

<— Почему вы убеждены?

— По глазам вижу.

А они знают, что я действительно часто узнаю по глазам. Она приходит ко мне на другой день.

— Спасибо вам, вы меня защитили, они напрасно на меня нападали. Я говорю.

— Как это так? Ведь ты украла.

Тут я ее взял этим неожиданным поворотом. Она расплакалась и при­зналась. Но этот секрет мы только знаем, она и я, что я на общем собра­нии «лгал», чтобы ее защитить, зная, что она украла, отдал ее в мое полное педагогическое распоряжение.

(Макаренко А. С. Соч.: В 7 т. — М., 1960. - Т. 5. - С. 188-189.)

Следует отметить, что манипуляции могут затеваться также с целью получения положительного результата не только для само­го манипулятора, но и для объекта его манипуляций.

Например, в колонии, возглавляемой А.С.Макаренко, воспи­танники прибегали к манипуляциям с целью борьбы с прогула­ми, и у них это получалось довольно интересно.

...Прогульщик подходит к столу и старается сделать вид, что человек он обыкновенный и не заслуживает особенного внимания, но командир каждому должен воздать по заслугам. Командир строго говорит какому-нибудь Кольке:

— Колька, что же ты сидишь? Разве ты не видишь? Криворучко при­шел, скорее,место очисти! Тарелку ему чистую! Да какую ты ложку да­ешь, какую ложку?!

Ложка исчезает в кухонном окне.

— Наливай ему самого жирного!.. Самого жирного!.. Петька, сбегай к повару, принеси хорошую ложку! Скорее! Степка, отрежь ему хлеба... Да что ты режешь? Это граки едят такими скибками, ему тоненькую нуж­но... Да где же Петька с ложкой?.. Петька, скорее там! Ванька, позови Петьку с ложкой!..

Криворучко сидит перед полной тарелкой действительно жирного борща и краснеет прямо в центр борщевой поверхности. Из-за соседнего стола кто-нибудь солидно спрашивает:

— Тринадцатый, что, гостя поймали?

— Пришли, как же, пришли, обедать будут... Петька, да давай же ложку, некогда!..

Дурашливо захлопотанный Петька врывается в столовую и протяги­вает обыкновенную колонийскую ложку, держит ее в двух руках парад­но, как подношение. Командир свирепеет:

— Какую ты ложку принес? Тебе какую сказали? Принеси самую большую...

Петька изображает оторопелую поспешность, как угорелый, мечется по столовой и тычется в окна вместо дверей. Начинается сложная мисте­рия, в которой принимают участие даже кухонные люди. Кое у кого сей­час замирает дыхание, потому что и они, собственно говоря, случайно не сделались предметом такого же горячего гостеприимства. Петька сно­ва влетает в столовую, держа в руках какой-нибудь саженный дуршлаг или кухонный уполовник. Столовая покатывается со смеху. Тогда из-за своего стола медленно вылезает Лапоть и подходит к месту происше­ствия. Он молча разглядывает всех участников мелодрамы и строго по­сматривает на командира. Потом его строгое лицо на глазах у всех при­нимает окраски растроганной жалости и сострадания, т.е. тех именно чувств, на которые Лапоть заведомо для всех неспособен. Столовая зами­рает в ожидании самой высокой и тонкой игры артистов! Лапоть орудует нежнейшими оттенками фальцета и кладет руку на голову Криворучко:

— Детка, кушай, детка, не бойся... Зачем издеваетесь над мальчиком? А? Кушай, детка... Что, ложки нет? Ах, какое свинство, дайте ему ка­кую-нибудь... Да вот эту, что ли...

Но детка не может кушать. Она ревет на всю столовую и вылезает из-за стола, оставляя нетронутой тарелку самого жирного борща. Лапоть рассматривает страдальца, и по лицу Лаптя видно, как тяжело и глубоко он умеет переживать.

— Это как же? — чуть не со слезами говорит Лапоть. — Что же, ты и обедать не будешь? Вот до чего довели человека!

Лапоть оглядывается на хлопцев и беззвучно хохочет. Он обнимает плечи Криворучко, вздрагивающие в рыданиях, и нежно выводит его из столовой. Публика заливается хохотом. Но есть и последний акт мелодра­мы, который публика видеть не может. Лапоть привел гостя на кухню, усадил за широкий кухонный стол и приказал повару подать и накор­мить «этого человека» как можно лучше, потому что «его, понимаете, обижают». И когда еще всхлипывающий Криворучко доел борщ и у него находится достаточно свободной души, чтобы заняться носом и слеза­ми, Лапоть наносит последний тихонький удар, от которого даже Иуда Искариотский обратился бы в голубя:

— Чего это они на тебя? Наверное, на работу не вышел? Да? Криворучко кивает, икает, вздыхает и вообще больше сигнализиру­ет, чем говорит:

— Вот чудаки!.. Ну, что ты скажешь!.. Да ведь ты последний раз? Пос­ледний раз, правда? Так чего ж тут въедаться? Мало ли что бывает? Я, как пришел в колонию, так семь дней на работу не ходил... А ты только два дня. А дай, я посмотрю твои мускулы... Ого! Конечно, с такими мус­кулами надо работать... Правда ж?

Криворучко снова кивает и принимается за кашу. Лапоть уходит в столовую, оставляя Криворучко неожиданный комплимент:

— Я сразу увидел, что ты свой парень...»

(Макаренко А. С. Педагогическая поэма// Пед. соч.: В 8 т. — М., 1984. — Т. 3.-С. 393-394.)

Подобное манипулирование возможно лишь в дружном и спло­ченном коллективе единомышленников, ориентированных на нравственные ценности. Ведь манипуляции с прогульщиком затевают­ся не ради того, чтобы лишний раз унизить человека, а для того, чтобы создать в коллективе обстановку нетерпимости к уклоне­нию от общественно полезной деятельности. Воспитанники хотят, чтобы сегодняшний прогульщик включился завтра в общую рабо­ту и стал бы не «белой вороной», а «своим парнем» в коммуне.

Вопросы и задания

1. Что такое манипуляция? Приведите примеры простых и сложных манипуляций.

2. Раскройте особенности корыстных, бескорыстных и благородных манипуляций. Приведите примеры таких манипуляций.

3. Охарактеризуйте манипуляторов различного типа: Диктатор, Тряп­ка, Калькулятор, Прилипала, Хулиган, Славный парень, Судья, Защит­ник. Подберите из литературных источников ситуации, в которых опи­санные манипуляторы проявляют себя.

4. В чем заключаются особенности активных, пассивных, соревную­щихся и безразличных манипуляторов? Приведите примеры.

5. Каковы основные причины манипулирования?

6. Как вы считаете: выигрывает ли манипулятор?

 

Литература

1. Амонашвили Ш.А. Здравствуйте, дети! — М., 1983.

2. Андреев В. И. Конфликтология: (Искусство спора, ведения перего­воров, разрешения конфликтов). — М., 1995.

3. Арутюнян М., Зеленое М. Легко ли быть родителями? Взрослые и дети: союз, конфликт, компромисс. — М., 1991.

4. Арутюнян М.Ю., Здравомыслова О.М., Шурыгина И. И. Учителя и ученики: два мира? — М., 1992.

5. Батракова С. Н. Основы профессионально-педагогического обще­ния. — Ярославль, 1986.

6. Белкин А. С. Ситуации успеха. Как ее создать. — М., 1991.

7. Беркли-Ален М. Забытое искусство слушать. — СПб., 1997.

8. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. - М., 1992.

9. Бессер-Зигмунд К. Магические слова. — СПб., 1996.

10. Биркенбил В. Язык интонации, мимики, жестов. — СПб., 1997.

11. Блага К., Шебек М. Я — твой ученик, ты — мой учитель. — М., 1991.

12. Бодалев А.А. Психология общения. — М., 1996.

13. Бороздина Г. В. Психология делового общения. — М., 1998.

14. Вишнякова Н. Ф. Конфликт — это творчество? Тренинговый прак­тикум по конфликтологии. — Минск, 1996.

15. Воспитателю о личностном общении: (Психология общения) / Под ред. А.В.Петровского. — М., 1992.

16. Газман О. С. От авторитарного образования к педагогике свободы // Новые ценности образования. — 1995. — № 2.

17. Гордин А.Ю. Формирование отношений педагогов и учащихся в советской школе. — М., 1976.

18. Горелов И.Н., Житников В.Ф., Шкатова Л. А. Умеете ли вы об­щаться? Книга для учащихся. — М., 1990.

19. Горелов И.Н.,Енгалычев В. Ф. Безмолвной мысли знак: Рассказы о невербальной коммуникации.