Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Белая невеста и черная невеста↑ ⇐ ПредыдущаяСтр 6 из 6 Содержание книги Поиск на нашем сайте
Как-то раз Бог явился одной женщине, ее дочери и ее падчерице в образе нищего и попросил их показать ему дорогу в ближайшую деревню. Женщина и ее дочь лишь посмеялись над ним, падчерица же вызвалась помочь путнику и проводила его до деревни. Божественное воздаяние не заставило себя долго ждать — женщина и ее дочь стали черны и безобразны, а падчерице Господь даровал три блага: необычайную красоту, кошелек, который никогда не пустел, и Царство Небесное, ожидавшее ее после смерти. У падчерицы был брат, по имени Регинер, который служил королевским кучером, считавший свою сестру такой красавицей, что написал с нее портрет и каждый день любовался на него. Однажды король услышал од этом портрете и захотел посмотреть на него. Красота изображенной на нем девушки так подействовала на него, что он тут же в нее влюбился и приказал кучеру доставить ее во дворец. Брат и сестра поехали к королю, взяв с собой черную мачеху и такую же черную и безобразную сводную сестру. На пути во дворец завистливая мачеха столкнула свою красавицу падчерицу в реку, обвинив в случившемся Регинера, который был брошен за это по приказу короля в яму, полную змей. Далее с помощью чар мачеха полностью околдовала короля и заставила его жениться на своей безобразной дочери. Падчерица, однако, не утонула: она превратилась в белую уточку, которая три ночи подряд приплывала к королевской кухне и обращалась с вопросами к мальчику-поваренку. Поваренок рассказал королю о необыкновенной уточке, и на четвертую ночь король отправился посмотреть на чудо. Как только уточка увидела короля, она мгновенно обернулась прекрасной девушкой — той самой, что была изображена на портрете Регинера. Затем она рассказала королю о вероломстве мачехи и своих злоключениях, и тот сурово наказал злую ведьму и ее черную дочь, приказал освободить Регинера из змеиной ямы и женился на прекрасной невесте. (Из собрания братьев Гримм.) Женщина, ее дочь и падчерица могут рассматриваться в качестве триады, представляющей женское психическое. Женщина в этой триаде будет представлять сознательную установку, в то время как ее родная дочь, являющаяся отрицательным персонажем, представляет собой тень, а Регинер, ее сводный брат, символизирует анимус. Падчерица, при такой расстановке, является четвертой и символизирует подлинную внутреннюю природу и источник обновления в женском психическом. Тем не менее она сможет вполне реализовать себя только в том случае, если установит связь с различающим началом логоса, олицетворяемым королем. Король не принадлежит к этой группе, состоящей из четверых, но он является одной из трех мужских фигур, где две другие представлены кучером, который осуществляет связь с анимой, и поваренком, с помощью которого у короля открываются глаза на происходящее в собственной душе. Бог является первой триаде, состоящей из женщин и двух ее дочерей, и щедро награждает ту из них, которая показывает ему путь, тогда как двух других проклинает, в результате чего они становятся черными; иными словами, на них опускается пелена бессознательности. Их грех заключается в том, что они отказались показать Богу путь, и это наводит на мысль, что Бог нуждается в помощи со стороны человека. Он хочет, чтобы человек стал средством для достижения высшего сознания. В мистическом смысле это означает, что человеческая душа (psyche) — это место, где Бог осознает себя. Поскольку обе женщины отказались помогать ему в осуществлении этой задачи, они расплачиваются за это тем, что теряют право на свою человеческую сущность и превращаются в ведьм. Накрытые темной пеленой бессознательности, они перестают выступать в качестве представительниц женского сознания, каковыми являются в начале сказки, и начинают выполнять роль негативной анимы. Когда подобное случается, то практически невозможно отличить женщину, не сознающую себя, от мужской анимы. В психологическом плане, различия между ними нет. Женщина, оказавшаяся затерянной в океане бессознательного, не уверена в самой себе, ей недостает воли и способности к критическому суждению. Такая, лишенная внутренней определенности, женщина охотно и легко исполняет для мужчины роль анимы. Действительно, чем меньше она сознает себя, тем лучше у нее получается роль анимы. Именно по этой причине некоторые женщины не испытывают особого желания лучше понимать себя; если они поймут себя, то потеряют способность быть чаровницей-анимой и, как следствие этого, утратят свою власть над мужчинами. Сходным образом, поведение мужчины, который погружен в бессознательное, обнаруживает аналогию в поведении женского анимуса. У одержимого мужчины, например у Гитлера, налицо все характерные черты анимуса; он подпадает под действие любой сильной эмоции, полон принятых без рассуждения мнений и испытывает слабость к дешевым и поучительным сентенциям, нередко впадая при этом в экзальтацию. Прекрасную белую невесту сталкивают в реку, и она уплывает прочь в виде белой уточки, а вслед за тем и Регинер (то есть анимус), в чью задачу входило доставить невесту короля (что подразумевает реальный контакт с Логосом), брошен в полную змей яму. Однако занимающая весьма скромное положение при дворе тень короля, в облике поваренка, содействует выяснению истины. Когда король отрубает уточке голову, она снова превращается в прекрасную девушку. Если какое-либо психическое содержание не осознается, то есть не получает признания в собственно человеческой сфере, оно регрессирует в сферу инстинктов, как мы это видели в случае Снати-Снати. После того как с ведьмой и ее родной дочерью покончено, образуется мандала из четырех персонажей: короля, белой невесты, освобожденного из ямы Регинера и поваренка. Хотя в этой сказке есть еще очень много того, о чем можно было бы поговорить, я обратилась к ней исключительно с целью показать, каким образом персонаж, представляющий в ней женское сознание, в то же самое время может быть идентифицирован с негативной анимой у мужчины. Несмотря на то что сюжеты сказок многообразны и освещают самые разные аспекты действительности, в них всегда присутствуют сходные мотивы, связанные с такими, например, персонажами, как ведьма, падчерица, король и т. п., а также всегда есть нечто общее в развитии событий, всегда налицо тот же самый энергичный способ дсйствования, что в совокупности служит нам подсказкой, помогающей в понимании на нечто очень важное. Тот факт, что сюжетные линии, которые являются сквозными, имеют общую направленность (благодаря чему несколько сказок могут быть соединены в цепочку, где каждая новая сказка образует звено, которое развивает смысл предыдущего), заставляет предположить, что порядок, в соответствии с которым они расположены, принадлежит к самым основам бытия. У меня такое ощущение, что когда волшебные сказки объединены в однородные группы и интерпретируются относительно друг друга, то они имеют в своем основании единую трансцендентальную архетипическую систему. Подобно тому как кристалл может на свету играть любой из своих многочисленных граней, так и каждая разновидность сказки, открывая нашему мысленному взору определенные аспекты, неизбежно оставляет в тени другие. Так, в одной сказке можно увидеть с особенной отчетливостью одни архетипы, тогда как в другой проступают уже совсем иные. Вместе с тем существуют группы сказок, в которых каждая сказка соотносится с одной и той же конфигурацией архетипов. Возникает искушение попытаться построить абстрактную модель общей структуры коллективного бессознательного, представив ее в виде кристалла, сущность которого остается одной и той же, но проявляет себя в десятках тысяч волшебных сказок. Однако я не верю, чтобы это было возможно, поскольку исхожу из того, что мы имеем здесь дело с транцендентальным порядком, аналогичным строению атома, которое, как говорят физики, невозможно описать в том виде, как оно существует само по себе, ибо трехмерные модели неизбежно искажают его. Какую бы полезную роль ни выполняли иногда схемы, происходящее в четырехмерном мире остается недоступным для нашего понимания. И все же, хотя внутренний, духовный строй и не поддается схематизации, мы тем не менее можем получить о нем определенное представление, убеждаясь в процессе анализа, что самые различные сказки неизменно вращаются вокруг одного и того же, а именно — Самости. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Г л а в а 8 Дополнительная литература для амплификации Помимо работ, на которые уже делались ссылки на предыдущих страницах, я бы хотела указать на некоторый дополнительный материал, который может быть полезен для интересующегося данной темой. Разумеется, этот список не исчерпывает имеющейся литературы вопроса; его назначение — ввести в область изучения волшебных сказок с точки зрения аналитической психологии. Вообще говоря, я полагаю, что взявшийся за подобную работу будет пользоваться каким-либо собранием волшебных сказок, вроде того, что было издано совместными усилиями издательств University of Chicago Press и Routledge and Kegan Paul (в Лондоне), или более авторитетным собранием на немецком языке, на которое я в основном и опиралась при работе над этой книгой: Die Marchen der Weltlitemtur, (Diederichs Verlag, первоначально изданное в Йене, а в настоящее время издаваемое в Дюссельдорфе — Кельне). Сказки нередко различаются в зависимости оттого, кто их собирал; некоторые собиратели иногда опускают наиболее неприятные, с их точки зрения, места или слегка переделывают оскорбляющие их вкус пассажи. Иногда имеет смысл сравнить разные варианты какой-нибудь одной сказки. Для тех, кто читает по-немецки, я бы рекомендовала «Словарь немецких суеверий» (Handworterbuch des Deutschen Aberglaubens by H. Bachtold-Staubli, (de Gruyter, Berlin, 1942). Он содержит огромное количество материала для амплификации практически по каждой из представленных в нем тем. Материал здесь расположен в систематическом порядке, а в конце каждой словарной статьи можно найти большой список специальной литературы. Кроме того, в этом справочнике имеется масса ссылок на религиозные, мифологические и сказочные мотивы, так что содержание его отнюдь не ограничивается народными суевериями, что как будто предполагается его названием. Другой прекрасный справочник — это «Словарь немецких сказок» (Handworterbuch des Deutsche» Mdrchens) под ред. И. Вольте (Bolte) и Л. Макенсена (L. Mackensen), хотя они доведен пока только до буквы «М». Издание его было приостановлено в конце последней войны, но возобновилось в шестидесятые годы. Существует также новое многотомное издание, тоже высокого уровня, издаваемое, в основном, Erich Peuckert, которое называется «Словарь немецких сказаний» (Handwdrterbuch der Deutschen Sage). Это — словарь сказаний о подвигах героев, а не о волшебных сказках, но так как названные сферы достаточно тесно переплетены между собой, то, естественно, здесь много перекрестных ссылок на нужный нам материал. Другая книга на немецком, которая могла бы быть полезной,— это «Энциклопедия античности» (Enzyklopadie der Klassischen Alter-tumswissenschaft, составленная Pauly-Wissova. В ней множество ценного материала для амплификации, относящегося к греческой и римской мифологии. См. также: Н. W. Haussing Worterbuch der Mytho-logie, (Klett Verlag, Styttgart). Для тех, кто читает только по-английски, я рекомендую составленный Ститом Томпсоном (Stith Thompson) шеститомный справочник «Указатель фольклорных мотивов» (Motif Index of Folk Literature, Indiana University Press). Некоторые специфические мотивы можно отыскать в указателе, прилагаемом к «Энциклопедии религии и этики» (Encyclopedia of Religion and Ethics, J. Hastings). M. Lurker опубликовал несколько томов, озаглавленных «Библиография к вопросу о символах» (Bibliographic zur Symbolkunde, Baden-Baden Heitz Verlag, 1964). С помощью этого справочника можно проследить, какая литература, посвященная конкретным мотивам и символам, была опубликована. «Энциклопедия мифологии» (Encyclopedia of Mythology), вышедшая в издательстве «Larousse», не слишком богата интересующим нас материалом, но кое-что для наших целей можно найти и в ней; то же самое можно сказать и о «Standard Dictionary of Folklore, Mythology and Legend», составленном Funk and Wagnall. Кроме того, множество мифологического амплификационного материала можно найти с помощью указателей в «Золотой ветви» Дж. Фрэзера. Книга эта на сегодняшний день несколько устарела в концептуальном отношении, но с фактической стороны, как правило, заслуживает доверия. Далее, существует книга, в которой вы обнаружите потрясающее количество ценного материала. Она принадлежи! R. В. Onians и озаглавлена «Истоки европейского мышления» (The Origins of European Though) о теле, уме, душе, мире, времени и судьбе (Cambridge, 1952). Я настоятельно рекомендую всякому, кто намерен стать психоаналитиком, раздобыть эту книгу. В ней под несколько странным названием собран материал о слюне, волосах, чиханье, кашле, о том, как стать пьяным, увлажняя свои легкие, о диафрагме, а также все, что можно найти об этом в мифологии. Сам Onians по роду своих занятий филолог-классик, но он включает в свои работы материалы, предоставляемые этнографией и сравнительной историей религий, и вы можете найти в словнике любую часть тела, также как и любое непроизвольное человеческое действие (вроде почесывания живота), а кроме того, и то значение, которое им приписывается. У истоков европейского мышления довольно необычная подоплека! Книга снабжена великолепным указателем, который может быть очень полезен тому, кто занимается интерпретацией сновидений. Много интересного сравнительного материала содержится в книге Джейн Харрисон (Jane Harrison) Themis, но и здесь следует держаться подальше от теорий, развиваемых автором, и использовать лишь те факты, которые заслуживают доверия. Школа Фрейда тоже много внимания уделяла интерпретации мифологических тем, главным образом, в плане разработки и обоснования его теории относительно Эдипова комплекса. В качестве примера назову книгу Карла Абрахама «Сон и мифы» (Тгаит and Mythos, Leipzig, 1917) и исследования Отто Ранка «Двойник» (Der Doppelgdnger, Leipzig-Wien, 1919), «Мотив инцеста в поэзии и сказаниях» (Das Incest Motiv in Dichtung und Sage, Wien, 1912), «Миф о рождениии героя» (Der Mythos von der Geburt des Helden, Leipzig-Wien, 1922), а также в других его районах сюда же относится «Волшебное зеркало» (Spiegelzauber, Leipzig-Wien, 1919) Грезы Рохайма. Многие из этих работ, написанных с фрейдистской точки зрения вышеназванных опубликованных позднее, появились в английском переводе. Теперь мы имеем обзор, специально посвященный истории изучения волшебных сказок, а именно «История исследования мифологии» Яна де Вриса (Jan De Vries, Forschungsgeschichte der Mythologie (Freiburg-Munchen, 1961), которая весьма неполна. Взгляды Юнга совершенно неверно истолкованы, многие ученые вообще не упомянуты, так что в целом мы имеем здесь дело с довольно поверхностным обзором предмета. Юнг неизменно подчеркивал важную роль, принадлежащую архетипическим символам, и его первое развернутое исследование в этой области — это монография «Символы трансформации» (С. W. 5). Здесь же приводится великолепная библиография, включающая многие основополагающие работы по нашей теме. Юнг побуждал и своих сотрудников, таких, например, как Ф. Риклин (F. Riklin, senior) и Альфонс Медер (Alfons Maeder) заниматься исследованием волшебных сказок. См. исследования Франца Риклина «Осуществление желания и символизм в волшебных сказках» <...>, которое опубликовано по-английски в переводе У. А. Уайта (Franz Riklin Wun-scherfiillung und Symbolik im Marchen, (Leipzig-Wien, 1908), или Wishfulfillment and Symbolism in Fairy Tales, W. A. White transl, (Nervous and Mental Disorder Monogram Series, 21, N. Y., 1915). Кроме уже названной работы, Юнг пишет о волшебных сказках и связанном с ними материале в статьях, собранных в 9-м томе его Собрания сочинений (в 1-м полутоме), например: «Феноменология духа в волшебных сказках» и, до некоторой степени, «О психологии фигуры трикстера». Наиболее сжатое изложение идей Юнга относительно мифологии дается в статье «о психологии архетипа младенца», которая тоже помещена в этом томе (С. W. 9,1). Первоначально она была опубликована в составе книги «Введение в науку о мифологии» (Introduction to a Science of Mythology, написанную совместно К.-Г. Юнгом и К. Кереньи. В нее вошли статьи Кереньи о богине Коре и божественном младенце, к каждой из которых прилагается комментарий Юнга. Первые главы этого комментария носят общий характер и имеют отношение не только к божественному младенцу. Здесь представлена его точка зрения на мифологию вообще, изложенная кратко и ясно, в отличие от других его книг, где она дается в несколько распыленном виде. Для амплификации в области классической мифологии имеются книги Кереньи: «Бог греков» (The God of Greeks) и «Герои греков» (The Heroes of Greeks), в каждой из которых можно найти много полезного материала. Советую также обратиться к «Шаманизму» (Shamanism) Мирча Элиаде; где вы найдете мотив лестницы и центра мира, мотивы веревки, огня, железа и т. д. Другие публикации Элиаде также представляют большую ценность. На немецком языке я бы горячо рекомендовала пятитомное издание Иоганеса Вольте и Иржи Поливки (J. Bolte и G. Polivka, Anmerkungen zu den Kinder- und Hausmdrchen der Brtider Grimm, Leipzig, 1912—1932). Этот справочник является неоценимым подспорьем для занимающихся сказками, поскольку для каждой волшебной сказки из собрания братьев Гримм Вольте приводит все сходные сказки, которые ему удалось выявить на данный момент, а таких сказок, как выясняется, существует огромное количество. Здесь представлены, в частности, восточные параллели, а также японские, полинезийские и т. д., то есть все принадлежащие к определенному сюжетному типу волшебной сказки. До известной степени это издание аналогично осуществленному Ститом Томпсоном (Stith Thompson), однако оно более удобно для чтения, поскольку у С. Томпсона материал расположен в соответствии с введенной им нумерацией, тогда как Вольте и Поливка вкратце излагают основное содержание сказки, а затем дают информацию о всех известных ее вариантах. Следует также обратиться к работе «Сказки и глубинная психология» В. Лайблина(\М Laiblin, Marchen und Tiefenpsychologie, Darmstadt, 1969), где можно найти обзор основных школ, интерпретирующих сказки методами глубинной психологии, а также рецензии фольклористов на их деятельность. Кроме того, я бы особенно рекомендовала второе издание «Народных сказок и сказаний» (Volksmarchen und Volkssage, Bern, 1966). Новую появившуюся литературу на английском языке можно найти в серии Folklore Fellows Communications (Helsinki), а также в журналах Journal of Folklore, выпускаемом в Лондоне, и Fabula, выходящем в Берлине на нескольких языках, включая английский. Обширное исследование на немецком языке о волшебных сказках, (в котором я принимала участие), написанное, в основном, с юнгиан-ских позиций, принадлежит (Hedwig von Beit) и имеет название «Символика сказок» Symbolik des Marchens (в 2-х томах, изданное в Берне в 1952—1957гг.). Глава 9 Вопросы и ответы Вопрос: Какому паттерну следует писатель, сочиняющий волшебные сказки, такой, например, как Андерсен? Д-р фон Франц: Ну, если говорить об Андерсене, то это, несомненно, великий поэт, однако, на мой взгляд, он очень невротичен, и я не могу читать его сказки, потому что невроз, который дает о себе знать в его сказках, действует на меня так же, как звук ножа, скребущего по тарелке. Я слишком чувствительна к проявлениям его сентиментальной и болезненно впечатлительный натуры. Его основной невроз — это не только его индивидуальная проблема, но и проблема всей Скандинавии, а именно: проблема половой жизни, которая приводит здесь человека в ужас, обязана христианскому ханжеству, навязанному извне и весьма суровому, с продолжающим существовать под этим пуританским корсетом самым неистовым языческим темпераментом. Эту напряженность, вызванную действием указанных факторов, можно обнаружить всюду на Севере, а Андерсену этот коллективный невроз был свойственен в высшей степени. Он никогда не был женат и вряд ил когда-либо был способен прикоснуться к женщине. Он умер девственником, но его психика была настолько насыщена сексуальными фантазиями, что он был близок к помешательству, а когда он умирал и был в бреду, то из его уст потоком лились непристойности. Однако мы не ошибемся, если скажем, что поскольку его внутренний конфликт являлся не только его индивидуальным конфликтом, но и конфликтом всего Севера, то именно это и объясняет причину успеха его сказок. Его невроз представлял собой коллективную проблему, которую он выстрадал сполна, если не более, поскольку был очень впечатлительным человеком. Вполне возможно, что его волшебные сказки со временем стали бы общим достоянием и рассказывались бы каждым встречным, хотя вполне возможно, что этого бы и не произошло, потому что они содержат в себе слишком специфическую жизненную проблему. Я считаю, что если рассказчик волшебных сказок способен выразить в своем произведении какую-то общечеловеческую проблему, то есть все основания предполагать, что его сказки станут общенародными, но если его создания чересчур напоминают о собственных невротических проблемах автора, то они не получат сколько-нибудь большого распространения. Здоровые люди не примут их. Замечание: Относительно несогласия с школой интеллектуального направления, которая заявляет, что юнгианская психология — «не научна», поскольку сам смысл существования науки заключается в том, что ее выводы должны носить универсальный характер и что, как только вы вносите в исследование свой личный эмоциональный тон, это уже не наука, а искусство. Мне же представляется, что юнгианская психология — это и наука, и искусство. Д-р фон Франц: Да, вы правы. Нам следует сказать в ответ на подобную точку зрения, что, благодаря принимаемой нами гипотезе о существовании архетипов, эмоция как таковая далеко не всегда не универсальна. Если лично я испытываю какую-то эмоцию, которая возникла вследствие констелляции архетипов в моем бессознательном, то это также и универсальная эмоция. Поэтому ученые ошибаются, когда отождествляют чувство и эмоцию с чем-то абсолютно субъективным. Я могу испытывать сильную эмоцию, которая является архетипичсской. И многие могут испытывать ту же самую эмоцию. В этом смысле она универсальна. Вопрос: Другими словами, если приснившийся человеку сон имеет архетипический характер, то опытный аналитик сможет указать на аналогичный материал? Д-р фон Франц: Да. Допустим, кто-то оказывается в состоянии сильного душевного потрясения, будучи совершенно подавлен ужасным сновидением или совпадением во времени каких-либо событий. Он тут же устанавливает связь между этим сновидением или же совпадением событий и каким-нибудь неизгладимым из памяти драматическим событием в своей личной жизни, что может иметь как положительные, так и отрицательные последствия для анализа в целом, однако аналитик, зная сравнительный материал, способен заметить нечто универсальное в сновидении и понять, что оно имеет не только субъективное значение. Существует такое явление, как ложному пути, если вы этого не сделаете, когда у вас потечет из носа; вот что значит обладать этической смелостью! Вопрос: Всегда ли Вы видите сны, помогающие Вам в интерпретации? Д-р фон Франц: Только в тех случаях, когда я не поняла сказку или поняла недостаточно. Тогда сновидения всегда приходят. Возьмите какую-нибудь волшебную сказку и попробуйте ее понять и вы убедитесь, что это так. Я никогда не замечала, чтобы кому-нибудь удавалось с увлечением интерпретировать волшебную сказку без того, чтобы его бессознательное не реагировало на это. Бессознательное, по некоторым причинам, с нетерпением ждет от нас интерпретации мифа; для него это — своего рода приятная щекотка. Вопрос: Но требуется, по-видимому, какое-то время для того, чтобы сновидение посетило Вас? Д-р фон Франц: Не столь уж большое, как я убедилась, но абсолютное правило вывести здесь, как вы понимаете, невозможно. Вы можете тем не менее утверждать, что интерпретация мифов имеет, как правило, возбуждающее действие на бессознательное, и если вас что-то сбивает на этом пути, то можно ожидать самых любопытных реакций со стороны бессознательного. Вопрос: И они всегда заслуживают доверия? Д-р фон Франц: Да, я полагаюсь на них. Я не знаю ничего, что было бы лучше. Поскольку мы не располагаем абсолютным критерием для проверки, то лучшее, что можно сделать,— это сказать, что вот эта интерпретация мне подходит и делает меня счастливым и здоровым, и если вслед за тем мое бессознательное ничего больше не имеет мне сказать, то это, собственно, и все. что можно было сдг лать. Но, естественно, этим дело никогда не кончается.
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-06-07; просмотров: 193; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 13.58.214.43 (0.017 с.) |