Принятие Христианства и становление церковной жизни в средневековых славянских странах Центральной Европы

Важным этапом в истории новых славянских государств стало принятие христианства. Славяне вступили в «содружество» государств христианской Европы, открыли двери для контактов с богатыми традициями политической культуры иного мира. Бывшие «варварские» народы вошли в орбиту многовековой христианской цивилизации. Принимая христианство, славянские правители стремились к тому, чтобы их государства не оказались в зависимости от соседних могущественных христианских держав – Каролингской империи, Священной Римской империи, Визан-тии. во всех известных славянских памятниках подчеркивается принятие новой веры по собственному свободному выбору. Князья старались добиться особой самостоятельной церковной организации для своих владений.Раньше всех приняли христианство Великая Моравия (30-е гг. IX в.) и Первое Болгарское царство (60-е гг. IX в.). Принятие новой религии было результатом свободного решения местной правящей верхушки. Обе эти страны были непосредственными соседями тех христианских государств, откуда они были крещены: Великая Моравия – Восточнофранкского королевства (выделившегося из Каролингской империи), а Болгария – Византии. Славянские страны принимали культурные традиции разных центров христианского мира, которые к IX веку уже существенно различались между собой. В условиях соперничества между Каро-лингами и Византийской империей случалось и так, что соседние славянские государства оказывались сторонниками разных ориентации. К концу IX века христианство приняли почти все славянские страны, граничащие с христианским миром. Они стали теми очагами, из которых христианство в X в. распространялось в другие славянские земли: из Великой Моравии оно пришло в Чехию и Польшу, из Болгарии на Русь были принесены основные христианские книги. Вряд ли можно предположить, что решение о принятии крещения было продиктовано славянским правителям и их дружинникам глубоким знанием христианских духовных ценностей и убеждением в их несравненном превосходстве над язычеством. Известные факты более позднего времени о нежелании дружинников подчиняться нормам христианской морали говорят об обратном. На их решение принять крещение влияли другие причины. На славянских князей и их окружение производили впечатление сила и величие их христианских соседей, таких как империя Каролингов и Византийская империя. Их могущество говорило славянским правителям о могуществе христианского бога, более сильного, чем языческие боги. Дружинникам нравился роскошный образ жизни и высокое положение в обществе византийской и каролингской знати. Принятие христианства обеспечивало славянским князьям равноправные отношения с правителями крупнейших христианских держав. Важную роль играло и то обстоятельство, что при смене религии было легче утвердить новый общественный порядок. Вместе со старой верой должны были уйти в прошлое и старые общественные отношения, сторонников которых было много среди местной племенной знати. Как бы то ни было, одним из главных результатов принятия христианства было открытие славянским народам пути к освоению культурного наследия христианского мира, вобравшего в себя достижения многовекового развития одной из древнейших мировых цивилизаций – средиземноморской. Конечно, при отличии культурных традиций и уровня развития славянских стран механический перенос этого наследия был невозможен. В ходе дли тельного взаимодействия местных славянских культур с христианской традицией шел сложный процесс отбора тех культурных ценностей, которые отвечали потребностям и возможностям славянского общества. Главное место в этом наследии занимала литература, вобравшая в себя все богатство мировой культуры. Христианская церковь латинской традиции не допускала создания собственных славянских литератур. Языками богослужения, а, следовательно, и средневековой литературы и науки, могли быть только греческий и латинский. Иначе обстояло дело в многонациональной Византийской империи, лояльно относившейся к созданию письменной культуры на языках народов, попавших в орбиту ее влияния. Она способствовала появлению у славян богослужения на родном языке, собственной письменности и литературы. Именно греческий ученый Константин Философ (в монашестве Кирилл) и его брат Мефодий заложили фундамент письменной культуры славян, достигшей со временем небывалого расцвета. Изобретение новой письменности было подчинено решению величайшей культурной задачи: с ее помощью были записаны переведенные с греческого на язык славян тексты христианского богослужения, которые зафиксировали новый для Европы литературный язык, именовавшийся в ту пору «славянским» («словенским»), а в наше время – старославянским (или церковнославянским). Помимо этого, изобретение славянской письменности преследовало практические цели. Ее возникновение способствовало усилению политической и культурной независимости самостоятельных славянских государств. Письменность на национальном языке стала сразу использоваться в делопроизводстве, которое являлось непременным атрибутом централизованного государства. Кроме того, она помогала преодолеть значительные политические трудности, возникшие у правящей верхушки в связи со сменой религии. Они затрагивали нормы отношений как внутри общества, так и между соседними государствами. Об этих проблемах дают представление вопросы послов болгарского князя Бориса римскому папе Николаю I, дошедшие до нас в составе знаменитых «Ответов папы Николая I на вопросы болгар». Поскольку религия так или иначе освящала своим авторитетом многие нормы повседневной жизни общества, то ее смена влекла за собой отмену прямо и косвенно связанных с ней обычаев, которые заменялись новыми. Для многих старых норм, оставшихся в обществе, устанавливалась иная система наказаний, имевшая в жизни средневекового человека огромное значение. Трудности заключались в том, что нормы старой религии и права были хорошо известны правящей верхушке. Ведь она сама являлась носителем одновременно как светской, так и духовной власти в языческом обществе (князь был верховным жрецом). Нормы же новой религии ей были не известны, и с принятием христианства ме-стная власть попадала в зависимость от чужестранцев – епископов и священников, которые были тесно связаны с пославшими их странами. Их деятельность вызывала серьезные сомнения у представителей болгарской власти, опасавшихся, что чужестранцы могут использовать свое влияние для подчинения Болгарии ее могущественным соседям. Новым людям было доверено не только проведение нового богослужения, но и истолкование христианского вероучения, а также наложение наказаний за отступление от него. Они постоянно обращались к болгарским правителям с различными требованиями, которые основывались на неизвестных им христианских нормах. Положение усугублялось тем, что от имени нового христиан-ского порядка выступали представители разных христианских Церквей, отличавшихся по крайней мере в вопросах обрядности от латинской церкви. Более того, встречались авантюристы, которые не только не имели священнического сана, но и вообще не были христианами. Для того, чтобы болгарские власти могли правильно урегулировать отношения с духовенством внутри страны, а так же определить положение Болгарии в христианском мире, новое вероучение должно было быть изложено на понятном им языке. Это являлось еще одним важным стимулом для создания славянской письменности. В культурной истории средневековой Европы предприятие Константина и Мефодия было уникальным: уже на протяжении нескольких веков ничего подобного не создавалось. Изобретение новой азбуки и перевод христианских канонических книг на родной язык верующих, не имевший до этого собственной письменной традиции, были сделаны двумя братьями. Это – великий подвиг, по достоинству оцененный уже современниками, почитавшими Константина и Мефодия как своих первоучителей, святых славянских апостолов. Сам Константин Философ, доказывая правомерность и законность своего изобретения, ссылался на то, что христианскую литературу на родном языке имеют многие народы Европы и Ближнего Востока. Однако, надо иметь ввиду, что в одних случаях это были языки, которые обрели письменность задолго до возникновения христианства (древнееврейский, сирийский (арамейский), греческий, латинский), в других случаях имелись ввиду переводы христианской литературы на языки, получившие для этой цели письменность очень рано (коптский III в., готский IV в., армянский V в., грузинский V в.). Вместе с тем, старославянский был практически последним литературным языком, создание которого сопровождалось изобретением специально для него предназначавшейся азбуки. (Исключение составляет азбука, созданная в XIV в. русским святым Стефаном Пермским для просвещения зырян, которая впоследствии потеряла свое значение.) Появляющиеся на рубеже средневековья и нового времени переводы Библии на языки разных европейских народов записывались уже существовавшей системой письма -латинской азбукой (а в Восточной Европе – славянской), которая при помощи комбинаций букв или введения дополнительных значков над буквами или под ними приспосабливалась к передаче на письме особенностей местной речи. Детищу славянских первоучителей предстояла долгая и сложная жизнь. К сожалению, переводов, сделанных ими, не сохранилось. Они были изменены и дополнены последующей «традицией, которая сохранилась в древнейших из дошедших до нас рукописей. Созданный Константином и Мефодием язык с самого начала рассматривался ими как язык славянских переводов Библии. В дальнейшем он стал языком всей славянской средневековой науки и литературы. Лишь в XVIII-XIX вв. в светской литературе он уступает место новым литературным языкам, складывающимся на национальной основе. Однако, и до сегодняшнего дня старославянские тексты продолжают ежедневно звучать в богослужении Русской православной церкви.