Краткое резюме прозвучавшего

 

(Внимание! Излагается концепция школы)

В нашем мире существует только один закон – Закон Цельности и Единства. Все прочее, наблюдаемое в пространстве человека, – его следствия.

Человек приходит в мир, сохраняя полное единство с системой, его породившей, – со Вселенной, с Богом. Но осознанно воспринимать эту взаимосвязь он может только через канал ощущений.

Однако, с развитием ментального сознания (ум, рассудок), канал ощущений менталом блокируется. Ментал и ощущения становятся антагонистами, а значит, не могут быть задействованы одновременно.

Ментальное сознание – это всего лишь совокупность всевозможных программ, имплантированных в нас социумом в процессе воспитания. Одним целым их делает некая суперпрограмма – наша личность, устойчивость которой придает наше имя. То есть по сути человек – это автомат, это некая сверхпрограмма социума, имеющая индивидуальный код доступа – его ФИО.

Ментал формируется социумом, и именно социум собою отражает – со всем его обучением, со всеми его ограничениями и заблуждениями. Именно в соответствии с таким «знанием» он непрерывно оценивает воспринимаемые ощущения, немедленно отвергая те, которые, по его мнению, являются опасными и нежелательными для проживания.

Однако все непринятые и отвергнутые ощущения являются совершенно обязательными и необходимыми для нашего целостного существования. К тому же, в своей основе ощущения никогда не бывают ни негативными, ни болезненными. Мы испытываем мучения всегда только по поводу ощущений, но никогда – из-за них. Любая боль возникает лишь в результате нашего сопротивления ощущениям, расцененных менталом вредными. То есть – именно наш ум своим знанием о том, что есть хорошо, а что плохо, заставляет нас страдать и испытывать боль.

Этот момент является глубоко принципиальным и крайне важным: оказывается, мы постоянно переживаем не сам Мир, а лишь свою оценку этого Мира. Ментал непрерывно делит ощущения по поводу действительности на хорошие и плохие и «заботливо» решает, что пропускать в наше восприятие, а что отвергнуть.

Именно так происходит разрушение Целостности Мира. А ведь все предельно просто – если Живой Мир действительно возможно воспринять только через ощущения, то они должны быть полноценно целостными, а не редактированными умом.

В свете этого, совсем под другим углом видится то, что мы привычно зовем проблемами. Чем для нас является проблема? Любая проблема всегда выражена ощущениями. По своей сути проблема – это те ощущения, которым ранее уже была придана ментальная окраска, оценочная характеристика.

Именно через проблему к нам приходят те ощущения, от которых мы некогда отказались, которые, в угоду мнению ментала, не захотели прожить, не согласились принять. А по сути – отказались от части Вселенной, расценив ее «плохой», и, как следствие, – утратили Единство с Миром.

Итак, в своей основе проблема – это непринятые ранее ощущения. И отсюда следует очень важный вывод – любая (любая!) проблема исчезнет немедленно, стоит нам только принять все сопутствующие ей ощущения. Если же этого не сделать, они в виде всевозможных проблемных ситуаций (неуклонно нарастающих) будут проявляться в нашей жизни до конца дней. Всячески, кстати, ускоряя приход этого самого конца.

Очень важно, что мы при этом не проводим никакого предварительного анализа событий, не лезем ни во вчерашний день, ни в детство и уж тем более – в свои прожитые ранее жизни.

Действительно, зачем это делать? Ведь любой ментальный анализ может создать только иллюзию решения проблемы, таким образом мы всего лишь привычно пытаемся найти ответ на вопрос: «Почему?» То есть – почему появилась проблема? Но выше мы уже дали универсальный ответ для всех возможных проблемных ситуаций – была утеряна Цельность и Единство с Миром. Утеряна в ощущениях. И возвращаться к этому вопросу вновь нет смысла.

Гораздо конструктивнее будет заменить его другим вопросом: «Где?» Где живет в нас проблема? Какими ощущениями она проявлена? Отследив их, мы фиксируем эти ощущения вниманием и проводим работу в соответствии с предлагаемыми методиками.

В чем их принципиальная суть? Все технологии Школы всегда направлены только на одно – на снятие сопротивления перед проживаемыми ощущениями. После того, как это сделано, – проблема навсегда исчезает из нашего жизненного пространства.

Именно в таком подходе содержится ответ на несколько парадоксальный, но в то же время очень важный вопрос: «Вы хотите выйти из проблемного пространства? А куда вы хотите войти?»

Это просто необходимо – знать, чего ты действительно хочешь. Если мы просто желаем, чтобы «все было хорошо», – не произойдет ровным счетом ничего. Вселенная всегда очень чутко откликается на все наши запросы, но формулировать их надо четко. Поэтому мы должны хорошо представлять, что же скрывается за пресловутым «решением проблемы».

Обычно при этом подразумевается изменение внешних событий и обстоятельств. Но в рамках нашей школы они нас мало интересуют. Для нас гораздо важнее другое: внутреннее состояние. И если оно гармонично – можно нисколько не сомневаться, что и на внешнем плане события выстроятся максимально благоприятным образом.

Мы уже сказали, что любая проблема – это всего лишь наши ощущения. Гармонизируются они – исчезает проблема. И вот тогда мы действительно входим в новое и совершенно особое беспроблемное пространство.

Чем оно характерно? Прежде всего – согласием с любыми ощущениями, отсутствием внутренних конфликтов и напряжений, то есть – тотальным, необусловленным проживанием каждой частички своей Жизни. Эта тема является крайне важной, и к ней мы будем обращаться еще неоднократно в процессе нашего дальнейшего исследования.

 

Обсуждение состояния

 

– Сразу после занятия я почувствовала, что простудилась, видимо, от перепадов погоды. Появились ломота и озноб. Увидела себя в виде часов-ходиков с торчащей из них пружиной, ощущение такое, что перекрутили завод. Часам «захотелось», чтобы их «закапали», смазали шоколадным крем-ликером. После получения соответствующей «дозы» они вновь пошли, но теперь маятник у них качался плавно-плавно, как в замедленном кино. Пришло ощущение покоя и расслабленности. Уснула на полчаса. Проснулась в отличном состоянии.

 

* * *

 

– Я проделала всю процедуру «освобождения» образа своей куклы, но облегчения не испытала. Почему?

– Опишите, как вы работали?

– Ну, я старалась найти правильное развитие образа, чтобы все плохое в нем исправить на хорошее.

– Вот в этом и ошибка. И не одна к тому же. Судя по всему, вы слишком серьезно все делали, а значит – под ментальным контролем. Ваше «правильное развитие образа» определено куклой, от которой вы и пытались уйти. Получается – под ее же диктовку? Вам не следует делать ничего «правильно», ориентируйтесь лишь на естественность и комфортность происходящего. И забудьте слово «стараюсь». Разве можно «старательно играть»? Отпустите, разрешите образу самому себя реализовать. И не оценивайте, что значит – «плохое на хорошее»? Кто это знает? – опять же кукла… А если, предположим, вашей «внутренней каракатице» на стене кетчупом порисовать захотелось или покурить чай «Каркаде»? Хорошо это или плохо? Просто позвольте ей это – и все. Иначе вы одну кукольную тюрьму поменяете на другую.

 

* * *

 

– Я составила для шефа макет письма партнерам. Принесла ему ознакомиться, а он сидит весь нервный такой, взвинченный, кто-то ему уже настроение испортил. Прочел – и устроил разнос, дескать, ничего не умею, за что только деньги получаю. Вышла от него, кинула макет на свой стол, решила плюнуть на все и пошла в кафе рядом выпить кофе и покурить. Пока курила, вспомнила о Хозяйском состоянии. Проработала свой образ, такая несуразица смешная получилась. По дороге обратно о конфликте даже не вспомнила. Только зашла и села, входит шеф и берет все тот же макет письма. Пробежал глазами – заулыбался: «Ну вот, – говорит, – ведь можешь, если хочешь»…

 

* * *

 

– А если мне не нравится мой Хозяйский образ? Все равно его использовать?

– Такого быть просто не может. Работу с образом каждый раз доводим до полного удовлетворения его «сокровенных потребностей» и желаний. В этом случае завершающая картина всегда будет комфортна как для вашего образа, так и для вас – ведь вы суть одно.

В вашем случае работа либо была выполнена не до конца, либо проводилась «от ума» – через оценку. Попробуйте превратить ее в игру и больше доверяйте спонтанности и своей способности к творчеству.

 

* * *

 

– Очень долго не было маршрутки, очередь на остановке просто огромная. Поначалу я поддалась привычному раздражению, но вовремя вспомнила про Хозяина.

Образом моего состояния был «сундучок, в котором что-то стучит». Я на него настроилась, начала в одном ритме с ним ногой притопывать. Сама в меру возможностей «сундучок» этот из себя «делаю». Но ведь я на остановке! Замечаю, что люди как-то странно на меня поглядывают. Но все же довожу образ до его «волшебного качества», он у меня превращается в «медведя, сосущего медовую лапу». Недолго думая, покупаю мороженое, стою и на виду у всех этот образ обыгрываю.

Вдруг слышу за спиной: «Ты чем это здесь занимаешься?» Оборачиваюсь – подруга, мы с ней лет сто не виделись. Оставшиеся полчаса ожидания маршрутки промелькнули как несколько минут – все наговориться не могли. Понимаю, что это Хозяин все организовал, но у меня такой вопрос: неужели работу с образом нельзя как-то внутри себя проводить, чтобы меньше смущать окружающих, когда я «ежиком» или «зубной щеткой» становлюсь?

– Чем больше вы сами участвуете в развитии образа, подтверждая это пантомимой, тотально ощущая его, – тем заметней будет результат и глубже Хозяйское состояние. И на первых порах такая работа совершенно обязательна – вам необходимо качественно освоить технологию. Для этого вы работаете дома, в уединении.

Но по мере освоения этой несложной техники ее все больше можно выносить «на люди», и в этом случае, действительно, игра с образом больше будет происходить «внутри вас», не смущая ваше окружение.

Главное, не торопиться – всему свое время.

 

* * *

 

– Я все же не совсем понимаю: если проблема не у меня, каким образом, занимаясь лишь собой, я могу помочь кому-то?

– В рамках нашей школы, и это принципиально, не предусматривается оказание помощи кому-либо…

Да, это действительно эгоизм. Но эгоизм несколько иного рода, чем вы, скорее всего, успели подумать. Вспомните Христа с его призывом: «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи». Все дело в том, что, пребывая в кукольном состоянии, помочь кому-то просто невозможно. Когда кукла пытается помочь другой кукле, то и помощь такая будет тоже «кукольной», ненастоящей, создающей лишь видимость помощи.

Мы руководствуемся ложными представлениями: если человеку больно, а вы поспособствовали эту боль убрать, то этим оказали ему реальную помощь. Но такой вывод почти всегда ошибочен – часто нам просто необходимо испытать некоторую боль, чтобы сделать определенные выводы для себя, что-то осознать и благодаря этому избежать впоследствии боли гораздо большей. Увы, конечно, но для человека это основной и чуть ли не единственный способ учиться.

Как отличить ситуацию, когда требуется ваше вмешательство, от той, где вы должны быть лишь сторонним наблюдателем? Кукле с ее менталом это не по силам, лишь Хозяйское состояние позволит ощутить подобное интуитивное знание и, если надо, создаст необходимый позыв к действию.

Не забывайте, ведь мы не просто «волшебники-эгоисты», мы «Со-Творцы», мы действительно творим вокруг себя реальность, и качество этой реальности всегда (!) определяется качеством нашего состояния. Именно оно является тем самым «строительным материалом», из которого мы выстраиваем свою повседневность. Гармоничны мы – гармоничен мир вокруг.

Поэтому предлагается всю вашу «внешнюю помощь» свести к внутренней работе с собой. Вы сгармонизировались – исчезает страх и тревога у ваших друзей, головная боль у ребенка, соседка перестает рассказывать о вас сплетни.

А если во внешних событиях все же требуется ваше участие, то в Хозяйском состоянии вы все необходимое сделаете не «от ума», а от внутреннего интуитивного и всегда беспроигрышного знания и не «для помощи», а лишь в продолжение Хозяйской игры.

 

* * *

 

– А не является ли такое игровое решение проблемы просто иллюзией решения? Где гарантия, что через некоторое время эта же проблема вновь не проявится в моем пространстве?

– Вы просто с «закрытыми» пока еще глазами прошли мимо уже не один раз озвученного ответа на этот вопрос, и это, кстати, очень показательно – ментальные кукольные механизмы вполне реально не позволяют нам услышать то, что представляет для них опасность. Поэтому еще раз особо подчеркнем: во всем, что вам было предложено делать, главным представляется именно факт вашего объединения, согласия со своими деструктивными состояниями через интеграцию с образом этого состояния. Это истинно Хозяйский подход – восстановление утраченной Целостности.

То же, что вам на данном этапе представляется самым главным, а возможно и единственно важным – решение проблемы, является лишь приятным следствием проделанной работы.

Общая схема возникновения проблемы выглядит так: некогда вами, в той или иной ситуации, был нарушен Закон Цельности и Единства. Либо суть этого нарушения была вам передана вашими близкими в процессе обучения, и в результате – ваше восприятие мира приобрело ущербный характер. То есть что-то вы в своей жизни не принимаете, осуждаете, чего-то избегаете, либо напротив – чему-то придаете неоправданную значимость, привязываясь к нему и попадая от него в зависимость.

На фоне этого и в подтверждение этому в вашем жизненном пространстве обязательно появится проблема любого характера. Но смысл ее существования один – это всего лишь напоминание о том, что имело место нарушение Закона Цельности и Единства, более того – она всегда является прямым указанием на то, с чем именно следует работать, чтобы восстановить в своем пространстве утраченную Целостность. То есть с какими именно ощущениями.

Проводя описанную работу с образом проблемы, мы решаем сразу две существенные задачи: через потенциализацию образа мы убираем болезненность проблемы, ее агрессивность по отношению к нам, то есть работаем как бы с ее симптомами; и через интеграцию, объединение с самой проблемой в виде ее образа восстанавливаем Хозяйскую Целостность, проводя при этом работу на уровне Причины.

Вот теперь ответьте себе: если вами все выполнено, «проиграно» честно и правильно – будет ли повод, найдется ли причина для повторного проявления уже «признанной родной» проблемы в вашем жизненном пространстве?

 

* * *

 

– Я очень трезвый и практичный человек. Скажу честно: отнеслась ко всему увиденному в первый день с известной долей скепсиса – да, забавно все, интересно и необычно. Но чтобы это помогло в серьезной ситуации?.. Будто по заказу – проверка. Расторгается сделка, мною уже практически заключенная. Для меня это чревато серьезными финансовыми потерями, во-первых, и просто неприятностями на работе, во-вторых. Все теперь зависит от результатов предстоящей беседы с заказчиком и клиентом. Обе стороны настроены крайне враждебно, на компромисс не идут. Перед встречей глянув в себя, вижу, что образ моего состояния «Белоснежное свадебное платье, по которому прошелся взвод солдат». Работаю, по его желанию возвращаю ему изначальную чистоту, а вот платьем образ быть больше не захотел – мало свободы ему было. Взмыл облаком ввысь и пролился летним дождем, зазвенел ручьем, весело стекая с пригорка. Во время переговоров я поставила перед собой стакан с водой и время от времени постукивала по нему ручкой, вызывая легкий звон и напоминая себе о комфортном образе «звенящего ручья». Неожиданно разговор пошел в ином ключе – вскрылись новые аспекты, интересные для обеих сторон. В общем, сделка не просто состоялась, но даже на бо́ льшую сумму.

 

Рекомендации по созданию состояния

 

В течение последующей недели все свои деструктивные или тревожные состояния, любое несогласие с кем-либо, или неприятие чего угодно немедленно прорабатывайте технологией «Волшебной палочки», восстанавливаясь в Хозяйском состоянии. Не забывайте – это состояние полной открытости и согласия как с окружающим Миром, так и с тем, что происходит с вами лично. Привыкайте использовать Хозяйское состояние для профилактики проблем, а не для их решения.

Отслеживайте все изменения, происходящие с вами в новом качестве, – на внутреннем плане и во внешнем, событийном пространстве. Насколько меняется физическое самочувствие в Хозяйском состоянии? Психоэмоциональное состояние? Стал ли Мир, окружающий вас, более дружественным? В чем это проявилось?

Отследите, как влияет качество вашего внутреннего состояния на конструктивность происходящих событий. Привыкайте быть ответственными за качество Вселенной, создаваемой вами.

 

Состояние второе,

Cмешливое

 

То ли буря море рвет, то ли небо жмурится, то ли сказка снова врет, то ль Создатель хмурится. Только тропка вновь – в бурьянах по грудь, и бредет старик – наш, не кто-нибудь.

– Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, – бормотал старик, к морю двигаясь, к морю Синему, изобильному, в недрах волн своих с рыбкой рыжею.

Быть Хозяином – дело хитрое, – говорил старик, в травах путаясь, – хоть приятное, но ведь – зыбкое. А с моей каргой с места стронешься, но откроет рот – не схоронишься.

Лезут сквозь меня беды прежние, страсти старые, непомерные. На Хозяина ополчаются, улюлюкают, насмехаются. И старуха, вошь задунайская, с челобитной вновь к морю выгнала!.. – бормотал старик, выходя на брег, пенных волн верха с колен стряхивал.

– Рыбка, эй! – кричал. – Выплывай скорей! Много сладких слов ты мне молвила. О моем былом даже вспомнила. Посулила мне много прав и сил. Только стал совсем от проблем я сив.

Расступились тут воды синие, волны бурные, струи сильные. И на гребне пен, в свете золота рыбка, вынырнув, так сказала вдруг:

– Ты что это, Петя? То ли в сказки совсем заигрался, то ли в кукле своей затерялся? А может, просто умом слегка повредился?

– Не гневайся, Рыбка, не гневись, Золотая, на меня непутевого, – продолжал старик, не в силах справиться с напевностью сказочною. – Много сил приложил, много игр играл. Думал, выйдет толк – он и вышел весь. Одна бестолочь, видно, осталася.

Жалко вновь стало Золотой Рыбке старика Петю. «Ведь не старый же еще старик-то», – подумала.

Подплыла она поближе.

– Да, – молвила, – видать, правду говорят, что людям свойственно исправлять одни ошибки на другие. Если уж после былого разговора нашего ты сумел несчастным заделаться… Ну да ладно, выкладывай, что еще у тебя стряслось?

– Да старуха все, – говорил старик, – как заноза во мне, что застряла в живом. Никакой Хозяин супротив нее не выстоит. Нет, вначале все как надо – пока я Облаком себя чую, или Ветром в поле, или Дождинкой малою, – лучше и не бывает.

Но стоит забыться, – продолжал старик, – и все по-прежнему. А как не забыться? Бывает, как рявкнет: «Старик!.. а где ты?.. чего делаешь?.. а ну дыхни, окаянный!..» Так душа по привычке в пятки-то и прячется.

Что ж ты хочешь, милая, – воздыхал старик, – ведь не поверишь, поди, сколько годов она надо мной так измывается. Каждая клеточка моя ею пропитана. Куда там Хозяину рядом с нею прижиться. Тараканы из-за нее и те давно из избы поразбежалися…

– А отчего же ты, – всплеснула плавниками рыбка, – не взял горечь свою и несогласие со старухой да не превратил в образ игровой? Отчего не дал свободы ему? Не породнился образом с ним, в одно целое не слился, неприязнь к нему убирая?

– А бес его знает, – смутился нестарый старик, – не втянулся, видать, еще, внове мне это все… Не привык я как-то шуры-муры с проблемой разводить, все больше пока супротивничаю с нею…

Он пошамкал губами, поискался в бороде и доверительно сказал рыбке:

– Женщина, вишь ли, это такое слабое и беззащитное существо, от которого ну нигде спасу не сыскать. Хоть вроде и понятно оно – ну кто ж от ребра добра ищет? – да только сил моих не осталось уже.

Вот давеча, – продолжал старик, – сидела она подле зеркала, сидела, а потом меня и вопрошает: «А сколько б ты мне, старик, годков-то с виду дал?» Будто ей, карге старой, своих не хватает. Так я ей и ответил… Как принялась она тогда браниться!.. Прогнала к тебе – иди, говорит, к подружке своей, Золотой Рыбке, выпроси для меня молодости новой.

Поизносилась, дескать, она, поистаскалася, срок годности у нее закончился, – злорадно захихикал Петя.

– Да, – сказала Золотая Рыбка, внимательно его слушая, – а ведь все не так плохо, как ты думаешь. Все гораздо хуже. Неужто не понимаешь ты, Петя, что со всех сторон окружен лишь самим собой, что никогда не стоит говорить плохо о другом человеке, так как в тебе же он и подслушивает?

Решила было я, – продолжала рыбка, – что одним только напоминанием о совершенстве твоем изначальном помогу тебе. Состояние Хозяйское вновь ощутить дала. Да, видно, мало этого.

Значит, все же огонь, вода и медные трубы… – добавила задумчиво. – Да ты не расстраивайся, не получить желаемое сразу, это иногда и есть везение. А с тобой комплекс мероприятий проводить будем. Случай твой сложен как раз своей банальностью…

– Комплекс? – забеспокоился старик. – С бананами?.. Ежели там мудреное что, учиться, скажем, нужно – так не потяну я, пожалуй. Года уж не те…

– Не учиться будем, – засмеялась рыбка, – а дурака валять. А иногда и вместе с ним валяться. И насчет годков своих не сомневайся – потянешь ты, да и не на одну еще сказку. А как рецепт молодости достанешь, так и вовсе добрым молодцем заделаешься.

– Вот спасибо тебе, рыбка, – разволновался старик, – а я-то думал, враки все насчет молодости. А ты мне помочь решила…

– Эх! – воскликнула Золотая Рыбка. – Все же страшен кляп, обмазанный медом! Особенно когда не в рот его, а прямиком в мозги запихивают… Прошло время помощи, Петя, счастье свое ищи теперь сам. Совет дам, но не более.

Мое время, – сказала рыбка, – заканчивается в твоей истории. Другие будут встречаться на твоем пути, слушай внимательно их. Случайных встреч в жизни не бывает. Случай, он хоть и правит миром, зато случаем всегда правишь ты. Тебе еще предстоит осознать, что вся твоя судьба прячется как раз под твоей шапкой.

Никогда не забывай, – сказала рыбка, – что в этом мире существует только то, что ты ощущаешь по поводу этого мира.

И ищи себя, – сказала рыбка, – но не убогого и забитого, а свободного и счастливого. Не ходи далеко, не мудри второпях. Для начала просто загляни в себя. Кто живет в тебе – ты уже знаешь.

Выйди из себя, Петя, – сказала рыбка, – покинь себя – неказистого, но такого привычного и обжитого. Взгляни со стороны. Гляди на себя, пока смеяться не станешь. Потому как смешно это очень, когда значимость свою кукольную да ряженую как в спектакле со стороны разглядываешь. Тогда, может, и начнется твой настоящий путь.

Так сказала ему – и махнула хвостом, в Синем море красу свою спрятавши…

 

* * *

 

Долго еще стоял старик на берегу, в пенные гребни волн вглядываясь, пока не продрог весь. Обхватил он тогда себя руками, всего такого мокрого да неуютного, прочь побрел, понуро голову неся.

Брел, о камни прибрежные лаптями цепляясь, бормотал под нос.

– Время камни разбрасывать, – сокрушался негромко, – и время о них же спотыкаться…

Падает камень на человека – плохо человеку, – рассуждал он уныло, – падает человек на камень – опять же плохо человеку… Как ни верти, как ни крути, а человеку завсегда плохо…

…Погодь-ка, а чего это я? – себя же одернул старик. – И старухи рядом нет, а я все ною. Втянулся, видать… Пора Хозяина кликать.

Глянул Петя внутрь себя, да тяжесть свою сердечную, душевную камнем глыбящимся ощутил – серым и холодным, ветрами поеденным… Окутал он тогда теплом его своим внутренним и будто волю ему волшебную подарил – ищи, мол, счастье свое сам! Да покатился в нем тот камушек незнамо куда: раздолья ему захотелось, легкости странной, на ветру вьющейся… И вот уже видит его старик Петя, да и не камнем вовсе, а отчего-то… чучелом огородным, пестро наряженным и посреди простору полевого легким ветром обдуваемым.

Растопырил тогда старик руки в стороны, вытянулся весь, стройность в себе деревянную ощутил, легкость тряпичную – вроде как взаправду чучелом становясь. Постоял так, на ветру покачался, покоем наполнился…

А как надоело старику Пете врастопырку средь поля стоять, и глянул он по сторонам, то вновь обмер – от удивления уже: метрах в нескольких от него взаправдашнее пугало торчит, на кол посаженное, да так же с ветром раскачивается.

Подошел поближе – стоит оно, сердешное, посередь поля пустого, облезлое все, воронами засиженное… Сравнил его старик с образом своим внутренним – посочувствовал, разницу ощутив.

– Э-хе-хе, сиротинушко, – сказал он, в пугало пристально вглядываясь, и добавил удивленно: – Кого-то ты мне напоминаешь…

Скинул решительно старик Петя с себя накидку старую да шапку прохудившуюся, на пугало водрузил. Затем подобрал из старого кострища уголек и приблизился к чучелу вплотную.

– А ну-ка, ну-ка, – бормотал он, дорисовывая что-то на тряпичной физиономии. Закончив, отошел в сторону и, слегка наклонив набок голову, некоторое время рассматривал свое творение.

– Вот те раз, – наконец произнес Петя изумленно, – вылитый я.

У него даже рот открылся от восхищения. Тыкая в пугало заскорузлым пальцем, старик засмеялся, а затем и вовсе захохотал.

– Ой, не могу, – приговаривал он, смеясь, – старик Петя, ну вылитый… старик Петя…

А ты не старый еще, оказывается… старик Петя… – хохотал он, вытирая слезы, – крепкий, я погляжу, еще старик… Хоть и с дрючком промеж ног…

Насмеявшись вволю и с улыбкой поглядывая на свою кукольную копию, новоиспеченный Хозяин с удивлением прислушался к ощущениям.

А они были настолько необычными, что его неожиданно потянуло поговорить, позабавиться ситуацией странной.

– Вот уж точно говорят, – сказал он, – что если можешь посмеяться над своими бедами, то у тебя всегда будет повод для смеха.

А как над бедами да невзгодами посмеяться можно? – продолжал вслух мудрствовать Петя. – Да лишь со стороны их увидев. Коль не врет рыбка насчет Хозяина, то как раз они-то и застят его, не позволяют в себе рассмотреть.

Живет Хозяин в глубинах моих, – сокрушался он дальше, – а поверх него кто? Кто подменить его пытается, кто невзгоды с бедами творит?

Постоял старик немного, мозги напрягая, в бороде поскребся, да в чучело грязным пальцем и ткнул решительно.

– Да вот оно и пытается. Оно Хозяина и застит – чучело мое внутреннее, личина моя кукольная, хоть и не мною придуманная. Липко она ко мне присосалася… Так плотно, словно я и есть она. Ан-нет, не мои это лохмотья, чужая труха в них! – добродушно похлопал он огородное чучело по соломенному плечу.

Здесь ведь что важно? – разглагольствовал старик дальше. – Увидеть его в себе вовремя, чучело-то, да о себе кукольном вспомнить. А это ой как не просто! Когда и кукла, и Хозяин в одном теле обитают. Привычка здесь нужна, приученность к такому различению, только тогда понимание и придет постепенно – так вот же я чучельный! Такой смешной, неловкий и беспомощный, совсем ненастоящий, а значит, и проблемы все мои ненастоящие и такие же кукольные. А увидав со стороны себя-куклу, понимаешь, что сделать это возможно, лишь глазами Хозяина пользуясь. Как кукла глазами Хозяина смотреть может? Да только им же став, осознав его. Вот тут она как кукла и исчезнет-то – Единый Хозяин лишь будет.

Обнял бережно старик Петя пугало-куклу свою, на штырь надетую:

– Намыкался ты, бедолага, обо мне, Хозяине, забывши, – сказал, – ну, да тебе зачтется это – за одного битого старика, говорят, двух небитых дают, помоложе.

 

* * *

 

Стоял у развилки дорог то ли старик наш, Петя нестарый, то ли Хозяин какой – со стороны и не разберешь-то, больно схожи они меж собой.

Надпись на камне читал:

– «Налево пойдешь – коня потеряешь», – только хмыкнул старик, покосившись на лапти стоптанные.

– «Направо пойдешь – голову потеряешь». Тоже мне, потеря, – пробормотал он.

– «Прямо пойдешь…» – сколько ни силился прочесть дальше старик – ничего не читалось, стара надпись была.

– А чего тут думать, – вновь хмыкнул он, дорисовывая угольком продолжение, – и дураку ясно.

Получилось: «Прямо пойдешь – о камень треснешься».

– Ты что это делаешь тут? – услышал старик Петя голос за спиной.

Обернувшись, он увидел доброго молодца в красных сапожках, с луком и колчаном со стрелами за спиной. В руках молодец держал тряпочку, а на ней сидела лягушка зеленая со стрелой во рту.

– Да так, художеством балуюсь… – смутившись, сказал старик Петя и поспешил разговор о другом завести. – А ты кто будешь, добр молодец? И куда гадость эту зеленую несешь? Иль ты из французов?.. Может, ужин себе промышляешь?

– Сам ты – француз, – обиделся молодец, – и нечего дразниться. Тебе смешно, а мне вот – жениться.

Он аккуратно вынул стрелу у лягушки изо рта и спрятал в колчан, а саму лягушку в охотничью сумку осторожно, на тряпочке положил.

– И не думал я дразниться… – оправдывался старик. – Просто вижу – из другой сказки ты…

– Да нет, это ты, видать, из другой, – не согласился добрый молодец. – Здесь места все мне знакомые, а вот тебя-то я как раз и не припомню.

Хоть и не пойму, как такое возможно? – продолжал он, рассматривая старика. – Ведь границы сказок заговоренные…

– Дык, ведь – Хозяйское состояние, – как о чем-то всем известном, сказал старик Петя.

– Ну да, ну да… – было видно, что добрый молодец не хочет ударить лицом в грязь. – У отца тоже одно такое было… так Кощей утащил…

Повисла неловкая пауза.

– Царевна это, – неожиданно сказал молодец, – а я – Иван-Царевич. Жениться буду. – Он помолчал. – Неохота, правда.

– Еще бы, – посочувствовал старик, – кому на лягушке охота.

– Дурак ты, – опять обиделся царевич, – сразу видно, что нездешний. Говорю ж тебе – царевна. Принцесса это, только заколдованная. Если ее поцеловать – сразу расколдуется.

– Так чего не целуешь? – удивился старик.

– Путь далекий еще. Лягушкой транспортировать ее легче и прокорму меньше, – ответил царевич. – Да и неохота мне, – неожиданно шепотом добавил он, – невеста у меня уже есть; отец, правда, не знает.

– А ты чего шепчешь, – опасливо спросил старик Петя, – чего затеваешь? И зачем ты мне это, вообще, говоришь?

– А хочешь, – сказал царевич свистящим шепотом, – ты ее поцелуй. Твоей принцессой станет, а я еще подарок за это сделаю. А отцу скажу – расколдовал ее, мол, другой царевич. А то ведь не угомонится.

– Целовать я ее не стану, – сказал старик, – у меня на то старуха какая-никакая, а имеется. А что за подарок?

– О, это – чудо-подарок, – заманивающе сказал царевич, – заморский. Мешок со смехом от всех проблем. Маде из Кина называется.

– От всех? – засомневался старик. – А он что – волшебный?

– А ты думал, – продолжал увещевать царевич, – говорю же – Маде из Кина. Вот прочитай, если не веришь. Исполнит самые смелые твои желания.

– А несмелые? – заинтересовался старик. «А что, – подумал он, – мешок возьму, а принцессе вольную дам, пусть сама себе жениха ищет».

– Молодость он вернуть может? – недоверчиво спросил он.

– Так для того же он и придуман был, – царевич от нетерпения даже пританцовывать начал. Он достал лягушку и посадил на камень. – Ну как? Целуешь?

– А-а, была не была, – старик зажмурился, – и прикоснулся губами к чему-то холодному и склизкому…

– Мать честная!.. – услышал он отчаянный вопль царевича. – Опять болото перепутал!.. Это сколько же мне еще лягушек отцу в угоду перецеловать надо, пока настоящую царевну найду!..

Старик открыл глаза. Лягушка по-прежнему сидела на камне и пучила на него круглые глаза. Потом распахнула рот и громко сказала: «Кв-ва-а-ам…»

– В следующий раз, – вежливо ответил ей старик, а про себя радостно подумал: «Мой мешок».

 

* * *

 

Лукоморье. Песчаный берег с длинной отмелью. Полуразвалившаяся хижина старика со старухой. Рядом с ней кто стоит, кто сидит – собрался кругом немногочисленный рыбацкий люд окрестной деревеньки.

Все неотрывно смотрят на хижину старика и старухи.

– Третий день уже… – говорит кто-то.

– И все без перерыва… – подхватывают рядом.

– Заколдовал кто?.. – предполагают одни.

– …Или умом подвинулись? – сомневаются другие.

– …Старуха старика довела, а там и сама от тоски тронулась… – авторитетно уверяют те, кто поопытней.

Стекла ветхой хибарки подрагивают, изнутри доносится позвякивание посуды, сыпется пыль со стен.

И все это на фоне доносящегося из окон и приоткрытых дверей хихиканья, прихохатыванья, просто смеха, гоготанья и откровенного ржания. В доме смеются, давятся смехом, корчатся от хохота старик со старухой.

– А был еще третий кто-то… – делятся те, кто давно уже здесь. – Громче всех гоготал…

– Черт, должно быть, вот он их и веселил…

– А где ж он сейчас?..

– От смеха, видать, лопнул…

Неожиданно все стихает. Впервые за три дня возле хижины стариков воцаряется тишина.

Медленно, со скрипом отворяется дверь, и во двор выползают вконец обессилившие от смеха старик и старуха.

Народ бросается к ним на помощь, поднимают их на ноги – и отшатываются в удивлении.

– А где же старик со старухой?.. – слышится из толпы удивленный детский голосок.

На пороге стоят не юные, конечно, но совершенно изменившиеся и изрядно помолодевшие бывший старик и бывшая старуха. (Как их теперь называть?)

– Кабы не сели батарейки, – бормотал бывший старик Петя, пошатываясь и придерживаясь за сруб, – еще годков пять скинули бы…

Правда, и без них смеяться наловчились, – слабым голосом продолжал он, – утробой – изнутри то есть. Но когда кто со стороны смехом заводит – много легче получается, поначалу особенно.

Думал, обманул Иван-Царевич, ан нет. И хвори все от смеха кончились. И морщины поразглаживались. И старуха вредность свою растеряла. Да и старухой быть перестала.

И Хозяином легче, смеясь, становиться. Не получается думать и о проблемах скорбеть, смеясь.

Да и просто думать, в мыслях путаясь – не получается.

А получается – просто смеяться и быть.

…Просто смеяться и жить.