О переходном возрасте (30-35 лет)

 

Велеть кому-нибудь дать тебе готовые мысли — это поручить другой женщине родить твое дитя. Есть мысли, которые надо самому рожать в муках, и они-то самые ценные.

Я. Корчак

 

Лучше узнать истину наполовину, но собственными силами, чем узнать ее целиком, но узнать с чужих слов и выучить, как попугай.

Р. Роллам

 

Надо учиться в школе, но еще гораздо больше надо учиться по выходе из школы, и это второе учение по своим последствиям, по своему влиянию на человека и на общество неизмеримо важнее первого.

Д. И Писарев

 

Душа человека узнает сама себя только в собственной своей деятельности.

К.Д.Ушинский

 

Об этом возрасте известно очень много и очень мало одновременно. Известен он, в первую очередь, тем, что это возраст Иисуса Христа. Этот образ и окрашивает все психологические задачи, которые встают перед людьми в переходный период. Прежде всего надо разобраться в том, переход кем и от чего к чему осуществляется в это время. Женщины достигают пика в развитии своей сексуальности, а мужчины начинают, наоборот, испытывать первые признаки перестройки репродуктивной системы далеко не в лучшую сторону. В это время у мужчин (ярче, чем у женщин) проявляются первые признаки старения — морщины, избыточный вес, сердечно-сосудистые заболевания.

По данным психотерапевтов и сексологов — это время завершения критического периода в семейной жизни, который, как известно, может закончиться стабилизацией отношений или их существенными изменениями вплоть до развода. Об этом (очень частом явлении) придется поговорить в этой главе, так как переходный возраст своим началом совпадает с серединой критического периода в жизни семьи.

В 35 лет заканчивается официальный возраст молодости — молодых ученых, начинающих писателей и тому подобное. С 36 лет их уже не будут называть молодыми. Значит, это переход к официальной, формальной зрелости, предполагающей развитую способность к социальному бытию.

Кроме того, переходный возраст взрослых совпадает с началом подросткового возраста их старших детей, это создает для взрослых членов семьи особые проблемы. О них мы поговорим чуть позже и, по возможности, подробно.

Переходный возраст, к сожалению, для большинства людей — это половина прожитой жизни.

Переходный возраст — это очень короткий период жизни, когда у человека много сил, чтобы чувствовать свои возможности действия и достаточно ума, чтобы контролировать свои цели...

Переходный возраст для женщин — это бальзаковский возраст, с него я и начну. Думаю, что читатель помнит "Тридцатилетнюю женщину", но не только она будет моей героиней. Обобщенный, в меру моих возможностей, портрет моей современницы, женщины бальзаковского возраста написан будет на основе социологических и психологических исследований, случаев из практики, дорожных впечатлений, своих и чужих экспериментов, полученных с помощью различных научных методов (опросов, анкетирования, интервью).

Семейный статус бальзаковской женщины — от юной бабушки до матери первенца, которому чуть больше пяти лет. За этими ролями стоят живые лица — Катюша, ставшая бабушкой в 31 год, и Марина, родившая сына в 32 года. Так было всегда, именно в это время у женщины в большой семье могли появиться первые внуки, которые оказывались старше своих дядей или теть, а то и вместе с ними качались в одной люльке. Сегодня это бывает не часто, но бывает.

В семье, особенно в семье, где есть дочери, возникает особая проблема, которая наиболее остро дает о себе знать в ситуациях драматических. Об одной из них — житейской истории — и расскажу очень кратко.

На эту женщину я обратила внимание еще во время лекции, потому не удивилась, когда она попросила о консультации. Необыкновенно привлекательная, она выглядела просто смертельно замученной, слезы на ее глазах выступили при первых же словах рассказа. Суть дела была в том, что ее 15-летняя дочь (маме 34 года) делает все, чтобы "отбить" у матери отчима. Отец умер три года назад, полгода как в семье появился новый человек — отчим. Дочка, по словам матери, соблазняет его "бессовестным образом" и при этом не скрывает от матери, что хочет его увести. Мол, зачем тебе, ты уже старая...

Сколько таких историй уже знает мир! Сколько драм переросло в трагедии. Бальзаковский возраст — период расцвета женственности, период мудрости и силы, соединение зрелой чувственности и разума. Об этом скажу словами великого романиста: "...в ту пору ей была тридцать лет... удивительным обаянием дышало ее лицо, спокойствие которого обнаруживало редкостную глубину души. Ее горящий, но словно затуманенный какой-то неотвязной думою взгляд говорил о кипучей внутренней жизни и полнейшей покорности судьбе. Если рассудок и пытался разгадать, отчего она постоянно оказывает внутреннее противодействие настоящему во имя прошедшего, обществу во имя уединения, то душа старалась проникнуть в тайны этого сердца, видимо, гордого своими страданиями... Но что же открывает тридцатилетней женщине секрет выразительной внешности: радость или печаль, счастье или несчастье? Это живая загадка, и всякий истолкует ее так, как подскажут ему желания, надежды, убеждения...

В женщине тридцати лет есть что-то неотразимо привлекательное для человека молодого. Тридцатилетнюю женщину жестоко терзают нерешительность, страх, опасения, тревоги, бури, которые несвойственны влюбленной девушке. Женщина, вступив в этот возраст, требует, чтобы мужчина питал к ней уважение, возмещая этим то, чем она пожертвовала ради него... Наконец, тридцатилетняя женщина, помимо всех иных своих преимуществ, может вести себя по-девичьи, играть любые роли, быть целомудренной, стать еще пленительнее в своем несчастье. Между ними неизмеримое несходство, отличающее предусмотренное от случайного, силу от слабости. Тридцатилетняя женщина идет на все, а девушка из девичьего страха вынуждена перед всем отступать...

Молчание ее так же опасно, как и ее речь. Вам никогда не угадать, искренна ли женщина этого возраста, или полна притворства, насмешлива или чистосердечна. Она дает вам право вступить в борьбу с нею, но достаточно слова ее, взгляда или одного из тех жестов, сила которых ей хорошо известна, и сражение вдруг прекращается..."[160]

Конечно, это художественное описание, но, мне думается, что по глубине и точности ему вряд ли найдется соответствие в специальной научной литературе. Все блестящие клинические характерологии (А.Лазурского, Т.Рибо, К.Юнга, Платона, Теофраста и многих-многих других) отличаются безвозрастностью и бесполостью, ориентируясь на глобальные, существенные, вневременные характеристики, тогда как в жизнь женщины (думаю, что в значительно большей степени, чем мужчины) тесно вплетены временные переживания. Для нее время не только хронология, измерение, но и мощный источник сильных переживаний, обнажающих экзистенциальность жизни. Они описаны, скорее, в литературе, чем в психологии, поэтому, понимая ограниченность своих возможностей и практическое отсутствие специальных исследований по проблемам переходного возраста взрослых женщин, использую данные социологических исследований[161], которые позволят уточнить то, что происходит с женщиной в возрасте бальзаковской героини. Остановлюсь только на одной группе цифр. Результаты показали, что существует жесткая зависимость между количеством детей и тенденцией к продолжению учебы у матерей: из 100 женщин, не имеющих детей, учатся 28; из 100, имеющих одного ребенка — 13, двух детей — 9, трех — 7, четырех и более — 0,6. В вечерних и заочных вузах семейные мужчины составляют 35-50%, семейные женщины — 20%. Из их числа лишь немногие имеют детей. Приведенные цифры лишний раз убеждают, как много предпосылок успешного "вертикального" продвижения женщины в мире труда находится вне этого мира. Эти цифры говорят мне о том социальном пространстве, в котором протекает жизнь моей современницы в переходном возрасте. Воздержусь пока от его характеристики, чтобы попытаться обобщить, пусть приблизительно, то, что происходит в переходном возрасте для женщины: она достигает максимума в своем физиологическом развитии, то есть чувствует себя сильной, источник этой силы — ее тело, его органическая, полноценная жизнь; это рождает переживание своих потенциальных возможностей действия ("Я могу, потому что у меня есть силы"); дети к этому времени подрастают, связь между ними и матерью становится не только (не столько) эмоциональной, но и интеллектуализированной отношением к психологической информации о ребенке (о детях). Психологи называют эту новую ситуацию в семейных отношениях ситуацией передачи ответственности за жизнь самому ребенку. (На ее содержании остановлюсь несколько позже.) Сила материнских чувств проходит испытание разумом. Это проявляется, в частности, в том, что психологическая дистанция между матерью и ребенком (детьми) изменяется как пространственно (дети большую часть времени проводят вне семьи), так и содержательно. У детей появляется "своя жизнь", которая может быть мало известна или совсем не известна их матери.

Психологическое пространство семейных отношений начинает испытывать на себе более или менее опосредованное влияние чужих людей (друзей и учителей детей, сослуживцев жены и мужа и др.). Это делает его не только более широким, но одновременно и менее защищенным. Женщина за счет этого сталкивается с новыми для нее проблемами — проблемами защиты социальных прав своих близких от воздействия чужих людей. (Возможно, именно это переживание приводит женщин в переход-ном возрасте в общественную и политическую жизнь.) Обновление чувств для нее связано с острыми переживаниями несоответствия ее "домашних" чувств к близким и того, как к ним относятся другие люди. Это далеко не простая жизненная ситуация, когда женщина и ее домашние попадают под прицел социальных оценок. Ее любимого ребенка учительница бранит на каждом уроке, он — такой красивый и умный — безобразно дерется с одноклассниками, а их родители... Надо решать, именно решать — обдуманно и взвешенно — на чьей она стороне, как она будет реагировать на вторжение "чужих" оценок и мнений в мир ее семейных чувств. Трудность этой ситуации обусловлена еще и тем, что ее материнская роль далеко не всегда воспринимается окружающими с должным вниманием и пониманием, а тут еще работа. Специальные обследования неумолимо показывают, что на рабочую усталость женщины не так влияют какие-то специфические особенности, связанные с ее профессиональным трудом, как семейное положение и количество детей. Бесстрастная закономерность: процент сильно устающих работниц возрастает прямо пропорционально числу детей. Что же, давно известно, что деловое продвижение — карьера дается женщине труднее, чем мужчине. В переходном возрасте отношение женщины к карьере обостряется тем, что она на фоне естественного прилива сил в то же время начинает по-новому реагировать на социальные отношения, вторгающиеся в ее семейную жизнь. Социологи иногда называют этот период в жизни женщины периодом "кухонного бунта", когда женщина делает попытку изменить свое социальное положение за счет профессионального совершенствования, психологи говорят о переоценке решений, о карьере, о стиле жизни. Думаю, что можно сказать о социализации психологического пространства жизни женщины. Наверное, именно в это время можно наблюдать в ее жизни то, что связывают обычно с понятием эмоциональной оглушенности. Эта "оглушенность" проходит, сменяясь более разнообразным реестром чувств. Эмоциональная оглушенность или власть одного (или нескольких) чувств характерна для женщины тогда, когда она поглощена каким-то одним чувством, определяющим ее положение среди других людей, особенно среди близких. Обычно оно связано с эмоциональным освоением ролей матери и жены.

Думаю, что одна из важнейших особенностей переходного возраста женщины состоит,в том, что развитие ролевых отношений в семье приводит к тому, что в них недостаточно только реагировать (жить по чувству), но надо уже и уметь строить поведение в соответствии со своей ролью. Обусловлено это тем, что психологическое пространство осуществления роли становится сложнее и шире за счет уже упоминавшихся чужих людей.

Подросшие дети это тоже очень хорошо чувствуют и понимают, они уже вполне могут выступить в роли маминого психотерапевта, говоря ей, например, что она их учит неправильно, сейчас у детей другие правила. Не умея выразить словами несоответствие женского поведения социальной ситуации, дети могут всеми способами препятствовать присутствию матери в их социальной жизни, объясняя это тем, что мать не знает всех обстоятельств (стыдятся своих матерей, стесняющих их свободу избыточным проявлением чувств).

Матери приходится осознать (преодолеть оглушенность чувства), что ее ребенок уже не маленький. Он может давать ей об этом знать десятками способов (вырывает руку, принимает и осуществляет рискованные действия, поступает наоборот, умалчивает и тому подобное), но в конце концов говорит прямо:

"Не приходи туда, где буду я". Это тоже надо уметь пережить — принять как необходимость проявления в новой форме (рационализированной, интеллектуализированной) своего чувства, даже если оно ее поглощало без остатка (материнское чувство).

Встает совершенно новая задача — контроля, самоконтроля за осуществлением этого чувства. Аналогичная задача возникает и в отношении чувства к мужу — надо учиться (заново, снова и так всю жизнь) проявлять свое чувство, чтобы оно жило. Сколько потом возникает раскаяния: "Мы могли бы не расходиться, если бы понимали..." Вместо многоточия можно поставить слова о том, что понимали бы законы проявления и развития собственных чувств.

Мне кажется удивительной закономерность, которую приходится наблюдать у женщин в семьях с подрастающими детьми, я сформулировала бы ее следующим образом: "Я вся испереживалась, а им все равно..." "Испереживалась" по поводу близких (детей, мужа), которым и дела нет до переживаний женщины. Вот эта оглушенность собственными же переживаниями и делает женщину уязвимой в принятии решений о изменении отношений с близкими. Мне приходится наблюдать, что чаще всего в семье роль психотерапевта выполняет мужчина или ребенок, но не женщина. (Это в первую очередь относится к женщине в переходном возрасте.) Факты эти, столь разнообразные, сходны в том, что женщина, встав перед задачей самоконтроля собственных чувств, оказывается в большом затруднении при ее решении. Почему? Ответ мой будет на уровне гипотезы, доказательства которой вижу в отсутствии необходимых социокультурных условий передачи психологической информации о возрастных особенностях человека. Современному человеку (особенно женщине) их надо получать через осознание своего эмоционального опыта. Кстати, к этому в той или иной форме призывают и современные психотехнические знания[162].

Итак, почему женщине в переходном возрасте трудно решить задачу самоконтроля собственных чувств? Думаю, что она сталкивается с проблемой существования в потоке жизни нескольких ее проявлений — проявления реального, фантомного и полного (творческого). Эту проблему обостряют подрастающие дети, так как они становятся другими людьми. Надо ориентироваться не в своих фантомах по их поводу, а в реальности их жизни, в возможной полноте ее осуществления. Женщине надо осознавать концепцию жизни и концепцию другого человека, чтобы разобраться в появлении качественно новой психической реальности, отражающей изменение психологического пространства жизни и ее, и ее детей, и ее мужа.

Реальность диктует свои законы, они нетождественны чувствам по поводу ее. Нужны знания. Я была очень рада, когда прочла у В. Сатир слова о том, что "если вам не нравится, как вас воспитывали, то, конечно, вы постараетесь, чтобы в вашей семье все было иначе. К сожалению, понять, чего не надо делать, это только часть проблемы. Вы должны хорошо обдумать, что именно вы будете делать по-другому и как вы будете действовать. Здесь-то и начинаются проблемы: вы оказываетесь в роли первопроходца, и у вас нет примеров, которым можно было бы последовать. Где же найти эти примеры? Что взять за образец?...

Разрушить сложившиеся стереотипы можно, только имея запас терпения, помощь извне и постоянно анализируя происходящее"[163].

Женщина бесконечно попадает в психологические ловушки своих несбывшихся надежд и не оправдавшихся мечтаний, если она пренебрегает возможностью осознать собственные чувства. Терпение, которое дает такую возможность, связано с наличием развитой концепции жизни, позволяющей подняться над суетой, осуществить известное и мудрое древнее изречение, обращенное к Господу: "Господи, дай мне силы, чтобы смириться с тем, что я не могу изменить, дай мне мужество, чтобы бороться с тем, что я должен изменить, и дай мне мудрость, чтобы я сумел отличить одно от другого".

Мне кажется, что именно с необходимостью различения разных проявлений своей и чужой жизни встречается женщина в переходном возрасте. Обостряются противоречия между всеми проявлениями психической реальности: "Я могу" как переживание собственной силы может не соответствовать Я—концепции, где собственное Я воспринимается как слабое и безвольное, "Я хочу" может не соответствовать реальным возможностям и тому подобное. Я женщины, ограниченное, оглушенное ее чувствами, может не справиться самостоятельно с необходимой реорганизацией психической реальности, даже с фактом признания в потоке жизни разных ее проявлений. Я опять процитирую В.Сатир: "Честное признание нашего невежества — большая победа над собой.

Если вы чувствуете, что в вашей семье что-то не ладится, постарайтесь исправить ситуацию — ведь вы же сразу беретесь за ремонт, если ваш автомобиль барахлит. Поделитесь своими наблюдениями с мужем, с друзьями, и решите, что делать. Если вы не можете изменить ситуацию самостоятельно, обратитесь за помощью к человеку, которому вы доверяете. За что бы вы ни брались, никогда не тратьте время на жалобы: «Пожалей меня», «Он такой плохой...»

И вы увидите, как много можно изменить, если начать относиться к негативным, неприятным событиям в жизни семьи как к сигналам бедствия. Радуйтесь, что наконец-то сигнал принят и понят вами. Он может оказаться не из приятных, но будет отражать действительность".

Слова, написанные мудрой женщиной, много лет работавшей с теми, кто заслуживает, по-моему, самого внимательного отношения к себе со стороны разных людей, тем более женщин, переживающих переходный возраст.

Одна из психологических ловушек этого возраста состоит в соблазне уйти в собственные чувства, как больные уходят в болезнь, получая от этого необходимое внимание со стороны окружающих. Уход в собственные чувства создает иллюзию жизни.

Напряжение при этом возникает высокое, но... оно же толкает в пропасть отстраненности от психической реальности, в которой кроме чувств есть и множество других модальностей.

Природная эмоциональность женщины может послужить ей препятствием на пути преобразований отношений между людьми в изменившемся социальном пространстве жизни ее семьи. Возможность перемен, как известно, зависит от изменений в сознании, в готовности искать и осуществлять эти изменения.

Переживания женщины, основанные на ее чувствах и эмоциях, создают еще одну психологическую ловушку — ловушку участия, или, точнее, со-участия в жизни близких людей, о которых она постоянно думает.

Психологи давно отметили, что среди важнейших составляющих характера человека главное место занимает соотношение между развитостью чувства и воли. Особое внимание этому уделял Т.Рибо, идеи которого, как мне кажется, заслуживают внимания. Рибо считал[164], что характер определяется большим или меньшим развитием чувства и воли. Умственная деятельность не имеет в этом смысле существенного значения. Для истинного характера требуются два условия: единство и устойчивость. Единство как направление всех стремлений человека к общей цели. Устойчивость — это единство, проявляемое на протяжении более продолжительного времени. Согласно Рибо, единство и устойчивость присущи далеко не всем людям. Аморфных, неустойчивых людей нельзя назвать людьми, обладающими характером;

о них нельзя говорить как об индивидуальностях, имеющих Я— концепцию.

Аморфные, или мягкие, натуры, зависящие от случайных влияний, не могут оказать противодействие среде. Их желания не принадлежат им самим.

Рибо исключает эти типы из своей классификации и устанавливает три большие группы, различающиеся отношением чувств и воли: чувствительные, активные и апатичные. На основе представленное™ в характере интеллектуального компонента в чувствительных характерах выделяются подгруппы: кроткие, созерцательные, эмоциональные.

Кроткий характер — сильное развитие чувств, слабая воля, слабый интеллект. Созерцательный характер — сильные чувства и ум, слабая воля. Эмоциональный характер — сильное развитие чувств и интеллекта, хорошо развитая воля. Волевая" деятельность отличается порывистостью и неравномерностью.

Активные характеры отличаются особым развитием воли, а степень умственных способностей проявляется в выборе деятельности. Апатичные люди обладают слабой волей и слабым чувством...

Думаю, что идеи Рибо помогут еще раз выделить проблему, возникающую в индивидуальной судьбе женщины в переходном возрасте, — проблему осознания собственных чувств. Роль их в становлении индивидуальности нельзя недооценивать. Именно они дают основание поставить вопрос о возможности и степени воздействия человека на собственные чувства, что оказывается крайне важным в дальнейшем освоении и осуществлении женской роли в данный период.

Нагрузка на чувства возрастает многократно из-за изменившихся социально-психологических обстоятельств. Какова вероятность того, что женщина с ней справится? Разрешить себе жить не только чувствами, порождаемыми близкими людьми, — так можно было бы сформулировать задачу личностного развития женщины в переходном возрасте. Для этого, как минимум, надо обнаружить в себе свое собственное Я, свою собственную психическую реальность, а это невозможно без переоценки значимости других людей для осуществления собственной жизни.

Психологи давно заметили удивительный факт — семейная жизнь многими людьми, особенно женщинами, воспринимается чрезмерно серьезно — как долг, как обязанность, как правило или правила. Социально-психологические причины этого явления мало изучены, но, смею предполагать, что они связаны с содержанием концепции жизни, реализуемой семьей, с общим отношением к жизни, которое, в конечном счете, выливается в жизненные этические принципы ("что такое хорошо и что такое плохо"). Соотношение юмора и серьезности в семейной жизни — основа для регуляции чувств всех ее членов, а особенно женщин, так как в силу ее природных особенностей она больше, чем мужчина (конечно, среднестатистически или как правило), попадает под влияние инерции, свойственной ее же собственным эмоциям.

Юмор — одно из средств, которое позволяет человеку перейти от одного проявления жизни к другому, отделяя их друг от друга и в то же время объединяя[165] в едином потоке.

Я бы взяла на себя смелость утверждать, что та женщина справится с задачей личностного развития в переходном возрасте, у которой достаточно силы разума для того, чтобы относиться к жизненным проблемам с юмором, то есть видеть их относительность, многозначность, если хотите, метафоричность...

Источником жизнеутверждающего юмора может (а по-моему, и должна) стать концепция жизни, где искусству наслаждения жизнью отводится должное место в умениях решать жизненные проблемы. Смех и веселье — умение радоваться жизни — это и ощущение своей ответственности и жизненной компетентности. В конечном счете это проявление жизненной силы Я, ощущение его как принадлежащего тебе, и в принципе это одно из средств преодоления несоответствия требований конвенциональной семейной роли — роли, определенной правом, моралью, традицией, и реальной, настоящей, или, как говорят, межличностной роли, определяемой индивидуальностью человека.

Серьезность, безличность конвенциональной роли преодолевается живой индивидуальностью без труда, так как она в силу своей целостности и динамичности способна воспринимать ее относительность как появление экзистенциальное™ человека — его свободы и творчества.

Итак, в жизни женщины бальзаковского возраста со всей остротой встает проблема осознания содержания своей индивидуальности, которая связана со сменой оценки привязанностей и принятых обязательств в отношении близких людей и самой себя. В то же время продолжается освоение родительской роли, которое основывается на существенном изменении психологической дистанции с детьми, включающем и переоценку значимости людей в осуществлении собственной индивидуальной судьбы. Решение этой проблемы приводит к обновлению всех переживаний, появляется чувство полноты жизни, причастности ко всем ее проявлениям.

Если же этого не происходит, то женщина погружается в мир своих чувств, отстраняясь от других проявлений жизни за счет пребывания в фантомном мире собственного Я[166].

Переходный возраст в жизни мужчины предполагает решение тех же жизненных задач, что и в жизни женщины, но они имеют другой вектор — другое направление. Я бы назвала его вектором практической философии. Освоение мужчиной его родительской роли приводит к тому, что (естественно, в норме развития) он начинает осознавать необходимость осуществления правильной жизни не только в рамках своей семьи, но и в более-широкой социальной ситуации (вплоть до космической, планетарной). Это приводит к пересмотру очень многих параметров своей индивидуальности, которые в дальнейшем становятся основой для принятия новых жизненно важных решений.

Может быть, я неверно расставляю акценты, но мне кажется, что в переходном возрасте для мужчины очень большое значение имеют первые признаки естественного старения. Именно они обращают его взор к обобщенным, отстранение философским проблемам как к собственным. Говоря высоким стилем, вечность заглядывает в глаза мужчины. Смотрит она туда не только глазами старости, но и глазами взрослеющих детей, которым... часто не очень понятно, что надо.

Сейчас я попробую описать, что происходит с нормальным, здоровым мужчиной, переживающим переходный возраст, используя в качестве главного критерия позитивных (обеспечивающих личностный рост) изменений проявления практической философии жизни, которая на уровне психологических факторов всегда связана с переживанием ответственности за разные проявления своей и чужой жизни. Когда я читаю книги о семейном психологическом консультировании, о психотерапии семейных отношений, меня часто заставляет задуматься такой факт: есть очень много описаний и классификаций типов детско-родительских отношений, определяющих, по мнению их авторов, особенности развития детей, но (может быть, мне просто не пришлось встретить) нет типологии отцов с точки зрения детей.

Такая типология мне кажется необходимой для понимания того, что же происходит с самим мужчиной (особенно в переходном возрасте) всемейной жизни.

Я попробовала предпринять такую попытку, используя для построения классификации данные работы с семьями, где родители находились в переходном возрасте. Вот что у меня получилось. В основу классификации положены данные о переживании ребенком содержания отношений с отцом; получились следующие типы:

1) отец — друг,

1) отец — судья,

3) отец — кормилец,

4) отец — психотерапевт,

5) отец — "нет дома".

1. "Отец — друг" — это человек, с которым всегда интересно, потому что он много знает и много умеет, он справедлив, никогда не обижает.

2. "Отец — судья" — он всегда всех проверяет, ругает, если кто-то что-то сделал неправильно.

3. "Отец — кормилец" — все покупает, приносит деньги, следит, чтобы все у всех было.

4. "Отец — психотерапевт" — всех мирит, с ним интересно», он может посоветовать, никогда не ругает зря, с ним можно обо всем поговорить.

5. "Отец — "нет дома"" — ни во что не вмешивается, работает, зарабатывает деньги, дома отдыхает.

В этой простенькой классификации мне хотелось показать различную степень связи отца с членами семьи, которая проходит по линии распределения ответственности за разные проявления их жизни. С сожалением приходится констатировать тот факт, что во многих семьях отцы в той или иной степени находятся вне психической реальности, которую сами же создали (создают), то есть они как бы не живут в семье, а находятся в ней, так как не берут на себя ответственность за содержание отношений с членами семьи, полагаясь на естественное, спонтанное их осуществление и проявление. Обычно эта сторона от- ношений в семье анализируется как проблема лидерства, но я думаю, что семья—это особая группа, в которой лидерство-понятие весьма относительное, важнее переживания своего места в системе семейных отношений как именно своего, соответствующего индивидуальным свойствам Я, обеспечивающего проявление силы Я. Именно ощущение своей уникальности делает человека человеком, а не роботом.

Я уже пыталась говорить о том, что чувства мужчины отличаются от чувств женщины, особенно это проявляется при освоении родительской роли, когда надо найти (действительно найти, выбрать) свое место в семейных отношениях, где уже не только надо чувствовать, но и действовать — устраивать жизнь семьи, принимать на себя ответственность за разные проявления этой жизни.

В переходном возрасте границы семейной жизни расширяются для всех ее членов, что, естественно, сказывается и на переживании мужчиной своего места в изменившемся жизненном пространстве, в том числе и в пространстве собственного тела. Встает проблема определения своего нового места в системе семейных и социальных отношений, которая, естественно, предполагает изменение ответственности. Замечательно написано об этом в книге Дж. и Р. Байярд "Ваш беспокойный подросток", где речь идет не только о подростках, но и (для меня — главное) о взрослых — маме, а особенно папе, переживающих поиск места в системе семейных отношений, который далеко не всегда связан с приятными переживаниями своей компетентности и полноценности.

Для мужчины важно чувствовать себя сильным[167], особенно проявляется необходимость в этом переживании в переходный период, когда появляются сбои в реализации физических качеств. Вот тут-то и возникает проблема существования различных сил, которые можно демонстрировать себе и другим как проявление мужских качеств, было бы место для их проявления.

Эти различные силы мужчина может обнаружить в себе, если он обладает развитой концепцией жизни, которая позволяет находить в разных ее проявлениях место для приложения эмоциональных, социальных, интеллектуальных, материальных и духовных сил. С их существованием и возможностью реализации связаны контроль, ответственность и принятие решений как в отношении самого себя, так и других людей.

Интеллектуальные силы проявляются в учении, в освоении нового, в способностик сосредоточению. Готовность мужчины к применению интеллектуальной силы для построения нового места в системе социально-психологических отношений связана с принятием решений о карьере, стиле жизни, о пересмотре и обновлении решений, касающихся его социального положения. У нормального здорового мужчины в переходный период применение интеллектуальных сил приводит к переосмыслению его жизненных принципов и установок в отношении правильной жизни. Он становится способным к построению целостной картины социальной жизни. Мне приходилось встречать утверждения о том, что переходный возраст для мужчины — это возраст интеллектуальном готовности их к политической карьере.

Эмоциональная сила мужчины проявляется в его возможности свободно переживать свои чувства, ясно выражать их и управлять ими. Именно эта сила заставляет мужчину в переходном возрасте переживать то, что Роберт Байярд выразил так: "Во мне что-то не так. Я не могу установить добрые и близкие отношения со своими детьми. Они не видят во мне человека"[168]. Статистика неумолимо говорит о том, что мужчины живут меньше, чем женщины. Есть все основания думать, что это связано с тем, что мужчины привыкают скрывать свои чувства, ведь им предписывается быть выдержанным в любых обстоятельствах. Невыраженные, не проявленные эмоции подтачивают организм, в прямом смысле слова разрушая сердечно-сосудистую и нервную систему. Я согласна с мнением о том, что если люди подавляют сильные чувства, то они становятся апатичными лежебоками или попадают в лапы злодеев. Хочу процитировать знаменитого Г.Селье:

"Разным людям требуются усилия для счастья. Лишь в редких случаях человек склонен к пассивной, чисто растительной жизни. Даже наименее честолюбивые не довольствуются минимальным жизненным уровнем, обеспечивающим лишь пищу, одежду и жилье. Люди нуждаются в чем-то большем. Но человек, беззаветно преданный идеалу и готовый посвятить всю свою жизнь совершенствованию в областях, требующих яркой одаренности и упорства (наука, искусство, философия), встречается так же редко, как и чисто растительный тип. Большинство людей представляют собой нечто среднее между этими двумя крайностями.

Средний гражданин страдал бы от тоски бесцельного существования, точно также, как и от неизбежного утомления, вызванного настойчивым стремлением к совершенству. Иными словами, большинству людей в равной мере не нравится и отсутствие стресса и избыток его. Поэтому (внимание, читатель! — А.Г.) каждый должен тщательно изучить самого себя и найти тот уровень стресса, при котором он чувствует себя наиболее "комфортно", какое бы занятие он ни избрал, кто не сумеет изучить себя, будет страдать от дистресса» вызванного отсутствием стоящего дела, либо постоянной чрезмерной перегрузкой"[169].

Таким образом, переходный возраст ставит перед мужчиной совершенно конкретную проблему проявления собственной эмоциональной силы в осуществлении родительской роли — какую концепцию правильной жизни предложит он подрастающим детям, как сам сумеет осуществить ее — это очень конкретно, это очень буднично, это очень трудно и очень просто как формула о необходимости любви к ближнему. В осуществлении этой любви и будет проявляться социальная сила мужчины — его умение общаться с другими людьми, понимать их, сотрудничать с ними для достижения общих высоких целей. Реализовать свою социальную силу мужчине очень непросто, так как она приходит, на первый взгляд, в противоречие с пресловутым мужским эгоизмом (потом придется подобное говорить и о старческом эгоизме). Но мне близка идея Г.Селье о том, что все живые существа имеют эгоистическую природу (индивидуальность, нетождественность другим подобным же существам).

На деле же ситуация выглядит так, что чем больше мужчина утверждает свой эгоизм, то есть становится индивидуальностью, тем больше возрастает его социальная сила — он становится незаменимым. Незаменимость — нужность другим людям — это и есть проявление социальной силы. То, что он может и умеет делать для других, то, что только он может и умеет делать для других, создает переживание собственной социальной силы.

Увы, но банальная, фантомная идея о том, что незаменимых нет, отравляет сознание людей уже не одно поколение. Как бы хотелось найти ей противоядие, чтобы особенно у сильной половины человечества возросла ответственность за собственное Я, тысячами нитей вплетенное в жизнь других людей — ближних.

Социальная сила человека невозможна без его материальной силы, проявляющейся в умении владеть материальными предметами — уметь делать, уметь устраивать жизнь, не разрушая ее, она естественно соединяется с проявлениями духовной силы — отношении к жизни в целом.

Переживание собственной силы и ее проявлений для мужчины в переходном возрасте <