Облавная охота. Распоряжения накануне охоты. Расчет народа.

Выбор крыловых, ершей, заводчиков. Выбор номера. Лаз зверя.
Работа крыловых. Работа ершей. Выравнивание и суживание оклада.
/ Стрельба зверя на номере.

Одною из наиболее интересных и сложных по своей организа­ции охот на медведя я считаю охоту облавой, требующую большого внимания и толкового распорядка от охотника, на кото­ром лежит ответственность за успешность охоты, за то, чтобы охота с начала и до конца проведена была удачно.

Такой охотник, т.е. хозяин или распорядитель, должен при­урочивать свои приезды на охоту таким образом, чтобы попасть к окладчику в избу с вечера, дабы обо всем подробно и толково переговорить с ним, узнать от него что нужно, и сделать над­лежащие распоряжения.

Иногда, по размеру оклада, в деревне может не оказаться достаточного количества народа, поэтому необходимо прежде всего узнать, как велик оклад и, соразмерно с этим, рассчитать, сколько требуется людей. Иметь лишних человек двадцать во

всяком случае не мешает, хотя бы окладчик и уверен, что ок­лад небольшой и народу понадобится мало. Дело в том, что для одинаковых по размеру окладов количество народа может по­требоваться совершенно различное, так как в этом вопросе не столько, пожалуй, имеет значение размер, сколько свойство оклада; так например, если оклад все время идет густым, сплошным лесом, то народ надо рассчитать так, чтобы крику­нов²⁰ можно было поставить через каждые двадцать шагов; если оклад касается чистых болот или моховых болот с редким лесом, даже полем, то на такой местности облаву можно ста­вить реже, - на 40-50 и даже 60 шагов; такую редкую облаву не следует ставить близко к тропе оклада, а лучше отвести ее на чистое место. Зверя, вышедшего из чащи на открытые места, воротить назад накоротке очень трудно, облавщик же, постав­ленный подальше от чащи, всегда успеет показать себя зверю, а следовательно и вовремя повернуть его.

Определив число людей для облавы, надо назначить час, в ко­торый эти люди должны собраться в деревню, а если найдется надежный человек, то всего лучше, конечно, поручить ему собрать народ на заранее определенное место, отстоящее от оклада на вер­сту или на полторы, никак не меньше, на этого же человека надо возложить и обязанность следить за людьми, не позволять любо­пытным забираться раньше времени в оклад. Подшуметь зверя -ничего не стоит, а обложить его бывает иногда очень трудно.

В тех случаях, очень часто бывающих в Тверской и Новго­родской губерниях, когда народу, желающего принять участие в охоте, набирается вдвое или втрое больше, чем требуется для облавы, нужно предварительно объявить, что по числу людей, необходимых для облавы, будут выданы билеты, и что деньги будут уплачены только по числу билетов. Такое распоряжение служит единственной гарантией к тому, чтобы вместо нужных 60-70 человек, на облаву не явилось 150.

При определении количества людей, нужных для облавы, необходимо, кроме размеров и свойства оклада, принимать еще во внимание и форму его. При узком и длинном окладе народа требуется меньше, при круглом - больше. Немалое значение

²⁰ Крикуны - участники облавной охоты на медведя, расставляемые обычно по задней, то есть противоположной линии стрелков, стороне ок­лада. В задачу крикунов входило криком, шумом, не сходя при этом с места, направить поднятого с берлоги медведя на стрелков. - Ред.

 

для определения требуемого количества людей имеет погода: очень сильный ветер и густой навес в лесу заставят увеличить людей в облаве, так как ветер относит крики облавщиков, а при густом навесе звук раздается чрезвычайно глухо.

На обязанности хозяина или распорядителя охоты лежит необходимость заранее расспросить окладчика о том, каким образом обложен медведь; сколько петель было вырезано окла­дом, выхожены ли петли, известна ли точно пята, и куда смотрит пята оклада. Пята должна смотреть всегда на север, и только такое положение может дать полную уверенность в том, что это и есть пята. Если же окладчик определяет положение пяты на восток, юг или запад, то это означает только, что ок­ладчиком за пяту принята петля.

Очень важно для распорядителя знать предварительно, какой лес в окладе, густой или редкий, в особенности у пяты и левее пя­ты; нет ли ручья, болотца, кряжей, и кроме того, каких бы то ни было возвышенностей.

С вечера же, т.е. накануне охоты, следует выяснить, - если пята установлена, - можно ли подвести облаву прямо к верши­не оклада, предполагая, что основанием его будет пята. Вопрос этот весьма важен, в виду того, что лучшая заводка облавы должна быть признана сразу на два крыла, в то время как но­мер или номера будут уже стоять на месте. Благодаря такой заводке, если потревоженный зверь и выскочит еще до начала крика, то во всяком случае на правильно выбранный номер; в том же случае, когда приходится подводить облаву одним боком, и зверь окажется лежащим как раз под ним, охота может быть ис­порчена, вследствие того, что зверь, хотя и немного, но все же уклонится от своего законного пути и проскочит мимо номеров.

Последнее, что остается сделать с вечера, - это распорядить-ся, чтобы были приготовлены десятка полтора белых балахонов. Эти балахоны надевают обыкновенно крестьяне по­верх своих овчинных шуб, когда отправляются в лес и в "задель". Необходимо также заказать нужное количество оди­ночек, запряженных в дровни. Дровни уже и легче розвальней, копылья у них выше, вообще на них можно проехать положи-гельно всюду, где только пройдет лошадь.

Когда я устраиваю охоту, приглашая на нее нескольких друзей, утром в день охоты всегда беру с собою окладчика и отправляюсь наоклад заранее, чтобы все подготовить, не задержать охоты и сделать ее возможно более удачной; товарищей же прошу выез-

жать за мною не раньше, как через час. Так же советую поступать каждому хозяину или распорядителю охоты.

Подъехав к собравшемуся на облаву народу, нужно пересчи­тать его, и отобрать в крыловые людей, наиболее надежных и опытных, преимущественно зрелого возраста. Вообще лучше выбрать мужиков более степенных, избегая шустрых болтунов; болтун, наговорив много в поле, испортит все дело в лесу. Крыловые должны быть непременно одеты в белые балахоны, а шапки у них должны быть обмотаны белыми платками. Коли­чество крыловых находится в прямой зависимости от числа стрелков; при одном номере всего лучше ставить по 10 крыло­вых молчунов на каждую сторону. Но даже и при одном номере число это изменяется в зависимости от места, на кото­рое приходится номер, так например, на более частом месте крыла и народ ставится чаще, и наоборот.

Иногда и не одна чаща вызывает необходимость размес­тить крыловых в неодинаковом количестве. Так, предположим, что номер назначен на тропинке (план XII), а в нескольких шагах от него, с правой стороны, тропинку эту перпендикулярно пересекает просека; если поставить по обоим крыльям от номера по одинаковому количеству кры­ловых молчунов, то получится следующее: первый крикун после последнего крылового с левой стороны на той тро­пинке, на которой стоит охотник, будет кричать как раз в меру, тогда как стоящий на той же дистанции от номера с правой стороны, но уже под прямым углом к нему на про­секе, будет кричать слишком близко и будет до известной степени отпугивать зверя. Ясно, что в таком случае правое крыло должно быть снабжено большим количеством молчу­нов, тогда как на левом число их может быть даже уменьшено.

При двух, трех и более стрелках можно ставить меньше крыловых, но их никак не должно быть менее, как по 6 чело­век с каждой стороны.

Когда крыловые отобраны, они отходят в сторону от общей толпы облавы, в ожидании, пока будет произведен выбор ершей.

Ерши требуются при очень больших окладах, не лишни и при окладах средней величины. Они составляют собою также облаву, но внутреннюю, более близкую к берлоге, более ред­кую, и главное - подвижную, тогда как наружная облава окружает оклад неподвижным кольцом.

 

Планъ XII

Понятно, что опытные ерши чрезвычайно важны, а так как им приходится действовать внутри оклада, где главным действующим лицом является окладчик, то всего лучше и предоставить выбор ершей самому окладчику, который конечно сумеет выбрать себе надежных товарищей. Количество ершей зависит от качества ок­лада, густоты его и ширины. Нужно рассчитывать так, чтобы ершей, при прохождении ими оклада, на каждые 40 сажен прихо­дилось приблизительно по одному.

Затем нужно назначить двух заводчиков, которым следует объ­яснить их обязанности, а именно, по приказанию, они должны вести собравшийся для облавы народ к вершине оклада; здесь за­водчики расходятся и ведут каждый за собою свое крыло облавы; один налево, другой направо, с тем расчетом, чтобы кончить расстановку облавы у последних крыловых²¹.

Оставив ершей и народ на месте, распорядитель берет с со­бой крыловых и ведет их на оклад. У самого оклада оставляет крыловых под надзором надежного человека, а сам вместе с окладчиком начинает обходить оклад, осматривая места всех петель, обрезанных окладчиком, а равно и пяту. Проверяя на

В местностях, где мужское население уходит на зиму в отхожие про­мыслы, приходится брать в облаву и женщин, а часто и подростков. В таком случае, необходимо предупредить заводчиков, чтобы женщины и подростки ставились не рядом, а чередуясь с мужиками, к тому же, чтобы они становились местами более редкими и сравнительно чистыми. - Авт.

месте все полученные накануне сведения, т.е. нахождение ручьев, направление, в котором они лежат, расположение ов­рагов, кряжей и склонов, если таковые имеются. Только при таком осмотре можно сделать хороший выбор номера.

При обходе оклада полезно посматривать на компас, кото­рый лучше всего показывает фигуру оклада, отклоняясь то в ту, то в другую сторону. Входной след, т.е. пяту, следует также проверить компасом: настоящий входной след всегда смотрит на север, отклоняясь иногда в ту или другую сторону до 15°. Это и есть законная пята; ее именно и нужно искать, проходя мимо всех петель, не отвечающих этим условиям.

Предположим, что пята, указанная окладчиком, действи­тельно настоящая, но что довольно значительный ветер дует как раз с номера в оклад. В таком случае, выбирать место надо левее пяты, и идти влево до тех пор, пока ветер не станет по отношению к охотнику боковым, т.е. таким, при котором зверь может быть выставлен на охотника. Не следует здесь стано­виться на чистой поляне; для хорошего стрелка накоротке можно выбрать место даже в чаще; стрелок средней руки может стать в лесу средней густоты. Крупный медведь избегает очень плотной чащи, как равно и чистых мест, медведь же средний и мелкий могут одинаково выйти и плотным местом и относи­тельно чистым, но вернее тем, которое будет ближе к точке, где ветер не может нанести запах охотника на зверя. Мелкая медведица с лончаками и пестуном идет в большинстве случаев самой плотной чащей и ломом.

Указывая выше, что в некоторых случаях медведь укло­няется при выходе влево или вправо от пяты, я нахожу необходимым однако предупредить, что уклонениям этим существуют пределы. Пределами этими служат глубокие чистые поляны, врезывающиеся в оклад, или незамерзаю­щий ручей, которых, например, много в Новгородской губернии. В случае, если местность против пяты подымает­ся, и довольно значительно, нельзя становиться на пяту, а опять надо подаваться левее к тому месту, где этот подъем сглаживается или, еще лучше, где переходит в низину, по­росшую лесом. В таком месте, где крупный лес соединяется с мелким, зверь идет всегда той или другой стороной линии соединения, т.е. спайкою леса.

Вообще мне приходилось всегда наблюдать, что, в случае если условия пяты не допускают удобного выхода зверю, то

 

зверь свой выход уклоняет от пяты влево и лишь в редких слу­чаях вправо. Например, если налево от пяты вблизи находится поле, и охотник не может уйти на надлежащее расстояние от ветра, двигаясь по этому направлению, тогда приходится стать на номер правее пяты, принимая во внимание те же данные, о которых говорилось выше, при выборе места налево от пяты.

Иногда оклад состоит из чередующихся полос редкого и густого леса; полоса густого леса, чаща которого дает некото­рые просветы, и есть полоса, типичная для лаза зверя.

Моховое болото, поросшее смешанным лесом и окаймлен­ное с двух сторон более возвышенными грядами, поросшими бором, представляет также излюбленный ход зверя.

Зверь охотнее идет из оклада в гору, чем под гору. Повален­ных деревьев, кое-где разбросанных по окладу, медведь не боится и легко справляется, перебираясь через них; мелкий зверь любит ходить за такими деревьями, вдоль их, и высмат­ривает оттуда облаву.

Внимательный осмотр местности впереди и с боков но­мера лицом, устанавливающим номера, не избавляет однако и лицо, стоящее на номере, от необходимости знать также, какие места лежат за его спиной. Дело в том, что зверь, подходя к номеру уже сравнительно близко, и неожиданно увидав за ним сплошной нагроможденный бурелом, часто не идет в бурелом, а бочит в ту или другую сторону. Причина такого движения зверя понятна: уходя из облавы и наметив себе место, где ее прорвать, медведь заботится лишь о том, как бы скорее уйти, и выбирает более удобные для хода места. Только мелкая медведица с лончаками может сделать промах и забраться в бурелом, который несколько человек на лыжах могут быстро обежать по чистым местам и погнать зверей обратно в оклад.

Из всего мною сказанного можно вывести то заключение, что при выборе номера, местность, удобная для выхода зверя из оклада, должна отвечать такой же, лежащей вне оклада за плечами номера.

Вот те основные положения, с которыми неминуемо прихо­дится считаться при правильном выборе номера. Опыт, навык и инстинкт к определению лаза довершают дело и доставляют распорядителю славу разумного охотника.

По выборе номеров распорядитель посылает окладчика за кры­ловыми и стрелками, которых расставляет по намеченным местам.

Осмысленная работа крыловых в деле охоты составляет одно из необходимейших условий всякой удачной облавы. Роль их крайне важна, в особенности при стрелковой линии с одним или двумя номерами, когда каждый из крыловых заменяет, так сказать, лиш­него стрелка. Если позволяет местность, то крылья всего лучше выравнивать таким образом, чтобы линии их представляли как бы крылья только что закинутого невода, и чтобы номера размеща­лись именно в том месте, где находится мотня невода.

Крыловой при небольшом количестве стрелков, заменяя стрелка, является вместе с тем «развеской», выражаясь языком охоты с псковичами, причем и роль его почти такая же. Крыловой должен быть человеком надежным, т.е. не пугаться медведя и не кричать тогда, когда этого совсем не нужно: стоя на месте, он должен все время молчать, изменяя этому правилу лишь в том случае, когда зверь явно выражает желание прорвать облаву.

Вообще при установке крыловых, необходимо каждому из них объяснить, что от него требуется, а именно: стоять тихо, не делать никаких резких движений, ни под каким видом не ку­рить, не кашлять и не разговаривать с соседом. Крыловых, ближайших к номерам, следует прятать за деревья, во избежа­ние того, чтобы неудачным движением при виде медведя они не отпугнули его обратно в оклад. Медведь, идущий по на­правлению к номерам, идет правильно даже в том случае, когда проходит от крылового в каких-нибудь 10 шагах, лишь бы крыловой не шевелился, что и нужно растолковать ему.

Всякий крыловой с правой стороны от номера должен бе­речь медведя, идущего к нему на штык, или находящегося от него с левой руки; крыловой же левого крыла должен точно также беречь как встречного медведя, так и находящегося с правой руки.

В случае, если медведь вывалит на крылового, стоящего за прикрытием, то крыловой должен напустить его на себя шагов на 15, самое большее на 20, и затем выйти из засады для того, чтобы зверь заметил его, но не кричать ни под каким видом, чего также не должны делать и ближайшие к номерам крыловые. Если зверь продолжает напирать, то крыловой должен захлопать в ла­доши, свистнуть или ударить несколько раз по дереву; еще лучше, если это сделает его сосед, стоящий дальше от номеров.

Таким образом зверь будет лишь приостановлен и направлен не обратно в оклад, а по направлению к номерам, если, конечно, и остальные крыловые продолжают молчать и не мешают выходу

 

зверя на номера. Вообще, в таких случаях от крыловых следует требовать не крика, а лишь легкого шума.

Примерная работа хороших крыловых такова: медведь вы­скочил на пятого крылового правого крыла; заметив зверя, этот крыловой напустил его на себя на 20 шагов, вышел из засады, произвел легкий шум и, не осаживая, так сказать, медведя, за­ставил его лишь побочить в сторону номеров. Проскочив благополучно мимо четвертого крылового, медведь снова по­вернул на третьего; тогда должен подняться четвертый и дать о себе знать; это заставит медведя продолжать опять ход по прежнему направлению. Передавая таким образом зверя с рук на руки, умелые крыловые вынесут его, так сказать, на руках на номер. Особенно должны быть надежны ближайшие к но­мерам крыловые, главным образом, первый от номера, мимо которого зверь иногда проходит в каких-нибудь 5 шагах, на­правляясь на рядом стоящий номер. Ненадежному и неопытному крыловому не выдержать такой близости зверя.

Весьма важно предупредить крыловых, чтобы они в том случае, когда медведь ранен, ни под каким видом не пытались остановить его, а наоборот, старались бы стоять без малейшего движения, так как раненый зверь бросается на первого, прегра­дившего ему дорогу, и проскакивает мимо вблизи неподвижно стоящих, одетых в белое людей, не замечая их.

Лучшие крыловые, которых мне приходилось когда-либо и где-либо видеть, находятся в Тверской губернии Весьегонского уезда, в деревне Мосейково, и смело могут быть названы художниками своего дела. Из-под них я убил около 40 медведей; не менее, веро­ятно, убил и охотившийся в тех же местах до меня князь Четвертинский. Крыловые эти, кроме постоянной практики, обя­заны знанием дела своему же крестьянину, скупщику медведей, известному среди медвежатников, Анфиму Богданову.

Работа ершей, при среднем и большом окладах, имеет чрез­вычайную важность, почему в ерши должны идти люди смелые, сообразительные, проворные, хорошие ходоки на лы­жах. Заводить ершей нужно не ранее как 10-15 минут спустя после начала крика облавы; иногда и в большом окладе зверь может тронуться без ершей, следовательно тогда в работе их не окажется надобности. Заводка начинается всегда с вершины оклада; ерши идут по окладу ровно, немного мешком посреди­не, соблюдая между собою известные промежутки и все время обязательно перекликаясь; если виден след медведя, то один из

ершей должен непременно идти следом. Ерш, идущий посре­дине оклада, легко может сбиться с верного направления, так как до него не всегда доходят крики облавы; часто поэтому не­обходимо, чтобы посредине шел человек, хорошо знакомый с местностью оклада и способный следить за тем, чтобы крылья шли ровно и никуда не заваливались. Ерш, встретивший по до­роге место поплотнее, годное для лежки зверя, должен криком предупредить об этом своих соседей, а те в свою очередь долж­ны передать о том же середине и следующему крылу, дабы остановить на некоторое время движение всей линии ершей, которые в таком случае продолжают кричать, стоя на месте. Такая короткая остановка дает возможность ершу, нашедшему подходящее для лежки медведя место, основательно обыскать это место, вместе с соседними ершами.

Фланговые ерши должны идти все время вдоль крыльев об­лавы, в таком расстоянии от нее, чтобы слышать крик крыла и иметь возможность передать облаве нужные известия и распо­ряжения. Если один из ершей обнаружит берлогу, то сейчас же оповещает об этом других, которые однако не должны бросать­ся к нашедшему, а должны только немного пододвинуться к нему и, стоя на месте, продолжать усиленно кричать.

Как только медведь тронется, ерши должны идти дальше, приближаясь к линии, на которой стоит номер. Я враг всяких холостых выстрелов ершей в облаве, так как по-моему эти вы­стрелы только сбивают медведя с его настоящего хода. Гораздо лучше - один ровный крик и постукивание по деревьям; такой шум заставляет медведя идти правильным ходом и не сбивает его с законного пути.

При первом выстреле на линии стрелков, ерши, во избежа­ние могущих произойти несчастий, должны немедленно выходить - левый фланг ершей на правое крыло облавы, а пра­вый на ее левое крыло. Зверь, не положенный стрелком на месте, а лишь пораненый и не прорвавший облаву, на возврат­ном пути может натолкнуться на ершей и наделать немало бед, в предупреждение чего ершей необходимо удалять.

В окладе же, где остался раненный медведь, после того, как ерши уже вышли на фланги, следует спустить собак, заводя их в лоб номеру или наискось - на ветер.

Если пройдя оклад в первый раз, ерши не подняли зверя, то, выйдя на стрелковую цепь, должны вернуться линиею обла­вы к вершине оклада, откуда, разойдясь, как прежде, снова

Планъ ХШ

проходят оклад, причем идут уже не старыми следами, а стара­ются пройти своими первыми интервалами. То же самое ерши обязаны сделать, когда одним из них будет обнаружен обрат­ный след медведя. Известив об этом соседей, ерши должны выйти на крылья облавы и затем опять идти к его вершине по окладу. Толковым и дельным ершам не придется по нескольку раз проходить оклад, если медведь находится в нем: обыкно­венно достаточно одного прохода ершей, чтобы зверь был выставлен на стрелковую линию. За все время моих многочис­ленных охот у меня было только три случая, когда зверь поднялся лишь после того, как ерши прошли три раза оклад.

Когда номера поставлены, крыловые размещены, и обведенная с вершины на два фланга облава установлена по местам, необхо­димо выровнять, до начала крика, извилины, могущие быть в окладах, отличающихся излучистыми и неправильными линиями. Всякие неровности линий оклада облегчают зверю возможность из него выскочить; при невыровненной линии, проходя вдоль обла­вы, медведь может попасть, как говорится, в мешок, куда крики несутся к нему с трех сторон, вследствие чего зверь, считая себя окруженным, ввиду того, что крик кажется ему раздающимся со всех сторон, пугается и растерянно бросается на облаву, которую легко может прорвать в любом месте.

Итак, в предупреждение ухода зверя из облавы, следует все неровности и выдающиеся мыски оклада обрезать и на обрез этот передвинуть соответствующую часть облавы. Таким обра­зом весь оклад сгладится, размеры его уменьшатся, и он получит хорошую форму (план XIII).

При маленьких окладах с небольшой облавой, когда редко приходится пользоваться ершами, облава должна кричать в полголоса, для того чтобы зверь исподволь мог ослушаться и спокойно выйти на номера. В противном случае зверь, разбу­женный неистовым ревом на близком от себя расстоянии, не может спокойно разобраться, с какой стороны кричат и, сби­тый с толку, прорвет облаву.

При узком и длинном окладе, если номер находится на од­ном из узких его краев, следует начинать крик в одной только вершине облавы, в течение приблизительно 10-15 минут, а за­тем уже исподволь заставлять кричать и бока облавы.

Иногда большой оклад приходится суживать. Это обыкно­венно бывает, когда в окладе находится опытный медведь, бывалый в облавах. Такой медведь, обнаруженный при прохо-

ждении оклада ершами, нередко прорывает линию ершей по­следовательно, несколько раз, и продолжает бродить по окладу. В таком случае приходится сдвигать облаву. Это следует делать медленно и спокойно, чтобы не прорвать нигде цепи облавы и не дать тем возможности проскочить зверю. Для этого цепь не следует сдвигать всю одновременно, а посылать народ десятка­ми внутрь оклада, приказав им остановиться шагах в 20 от линии оклада, так продолжать до тех пор, пока не будет пере­двинута вся облава на новую линию, отстоящую от первоначальной цепи облавы на 20 шагов. Таким образом тихо и спокойно сократится площадь оклада, а самая облава станет плотнее. Еще легче сузить оклад, проложив на известном расстоя­нии от первоначальной линии оклада, внутри него, лыжницу, и приказать облаве двинуться вперед вплоть до лыжницы, и там стать на новые места. При таком способе доступнее выбрать для новой линии облавы более удобные и чистые места, да и самую линию нового, уменьшенного оклада легче сделать более ровною.

Считаю не лишним дать несколько советов самому стрелку. Когда стрелок поставлен на номер, он должен прежде всего наме­тить по деревьям ту линию, по которой стоят соседние стрелки

 

90

91

или крыловые, если он один, или когда их не видно, чтобы в точ­ности знать, напуская зверя между собою и соседом, до какого места можно стрелять, не рискуя никого поранить. Многие дель­ные охотники предпочитают ездить одни, нисколько не опасаясь зверя и очень опасаясь ненадежного соседа.

Никогда не мешает на своем номере, если нет подходящего естественного закрытия в виде небольшого выворота или пня, сделать закрытие искусственное, т.е. устроить шалашку, придав ей вид естественного закрытия, так как зверь, в особенности крупный, чрезвычайно внимателен ко всем ненормальностям леса. Можно также воткнуть перед собою несколько елочек, хотя бы они и закрывали охотника только по пояс. Если номер приходится на болоте, покрытом редким лесом, то стрелок ни в каком случае шалашки устраивать себе не должен: как бы ни было маскировано закрытие, хотя бы даже засыпано снегом, все-таки оно будет торчать пятном на чистом, сравнительно, месте. В этом случае лучше самому стрелку врыться в снег, на­сыпав перед собою небольшой валик из снега, могущий заменить шалашку.

Запасное ружье, стоя на номере, нужно прислонить к дерев­цу или пеньку. Снег под собою следует хорошенько утоптать, чтобы ноги не вязли и чтобы при стрельбе снег неожиданно не оседал. Лыжи надо держать возле себя, несколько засунутыми в снег и припорошенными. Они могут понадобиться в том слу­чае, если медведь, сильно раненый, прорвет облаву между номерами; имея лыжи под руками, можно быстро стать на них и настичь зверя.

Никогда не следует сбивать навес с стоящих впереди номера деревьев, хотя бы это и казалось необходимым для удобства стрельбы. Крупный зверь, в особенности уже бывавший в об­лаве, подозрительно относится к деревьям, лишенным навеса и резко выделяющимся своим темным цветом среди всех других, осыпанных снегом. Он может несколько раз подходить к номе­ру стрелка, заботливо сбившего навес, но ни разу не показаться, заметив группу деревьев, лишенных навеса. Поэтому не надо слишком хлопотать облегчить стрельбу, а надо стараться о том, чтобы зверь мог, ничего не подозревая, подойти настолько близко, что никакой навес не помешает убить его наповал.

Это обстоятельство не известно очень многим хорошим стрелкам и старым охотникам, почему часто приходится читать и слушать рассказы о том, как удобно стал охотник на превос-

ходном номере, как тщательно сбил снег с 15-20 деревьев, что­бы не было помехи для выцеливания и стрельбы, как зверь несколько раз подходил к номеру, но все вне выстрела и все возвращался обратно, по необъяснимым причинам.

Если навеса нет, и номер пришелся на таком месте, где ча­ща очень плотна, можно подрубить несколькими короткими и сильными ударами ножа две-три елочки, но во всяком случае, сделать это нужно лишь после того, как облава будет замкнута. Надо стараться также, чтобы против номера не было никаких сле­дов: по девственно чистому снегу медведь идет доверчивее, за исключением тех случаев, о которых я буду говорить особо.

До начала крика не следует держать ружье в руках. Заводка облавы может затянуться и руки незаметно могут устать, что конечно, очень невыгодно на всякой охоте, а при стрельбе медведя в особенности. Достаточно, если ружье стоит под ру­ками; в случае внезапного выхода зверя протянуть руку и взять ружье - ничего не стоит и времени для этого нужно немного. Стволы запасного ружья, прислоненного к дереву, полезно по­крывать или кусочком замши или белой вязаной перчаткой, для того чтобы снег, сбитый ветром с дерева, не попал в ство­лы. Все это многие назовут, пожалуй, мелочами, на самом же деле мелочей на медвежьей охоте нет, потому что иная мелочь может в конце концов нарушить стройность всего целого.

Брать в руки ружье нужно несколько минут спустя после нача­ла крика. В ожидании зверя необходимо стоять совершенно спо­койно, не делая никаких резких движений, внимательно всматри­ваясь и прислушиваясь ко всякому шороху. Зверь иногда выходит настолько осторожно, крадучись, что даже опытный охотник часто успеет заметить его лишь в нескольких шагах от себя. Такой зверь очень опасен. Обыкновенно же медведь, при движении своем да­же по мягкому снегу, производит некоторый, едва уловимый шорох, хорошо однако знакомый опытному медвежатнику.

Стоя на номере, полезно обращать внимание на навес де­ревьев: часто зверь, пробираясь мелочами, покрытыми снегом, кое-где осыпает с них навес. Но бывают и такого сорта звери, что подойдут вплотную к стрелку, пройдя густыми зарослями и не произведя ни малейшего шороха, не сбив ни одной сне­жинки. Такой зверь, в большинстве случаев, бывает крупным медведем, так что приходится только удивляться, как может такая громадная туша так искусно лавировать среди массы спу­танных и нависших ветвей.

 

Планъ 16

При глубоких снегах существует способ заставить медведя выйти на заранее выбранный номер - причем медведь обяза­тельно придет к самым ногам стрелка. Предлагаемый способ безусловно удается при том лишь условии, чтобы стрелок сто­ял, конечно, на той стороне оклада, по которой пролегла пята. Способом этим возможно заставить медведя значительно укло­ниться от его законного пути, лишь бы местность, на которой будет выбран номер, мало-мальски отвечала медвежьему лазу. Делается это таким образом.

От номера, на который вызывается медведь, в середину ок­лада прокладывается лыжница длиною, смотря по величине оклада, от 15 до 25 сажен. От конца этой лыжницы, перпенди­кулярно к ней, проводится другая лыжница, но, конечно, связанная с первой. Концы этой второй лыжницы должны быть несколько загнуты в оклад, благодаря чему вся фигура этой второй лыжницы будет напоминать нам дугу. Теперь оста­ется только связать концы этой дуги новыми лыжницами с тем же номером, от которого проведена в оклад первая лыжница.

Медведь, попав на дуговую лыжницу, обязательно восполь­зуется ею и пойдет сначала по ней, а затем свернет на один из радиусов, связывающих дугу с намеченным номером.

Если намеченный номер совпадает с пятою (план XIV), и все ра­диусы сведены на этот же номер, зверь, конечно, будет в ногах у стрелка, что случится однако при проложенных лыжницах и на но­мере, не совпадающем с пятою. Говоря иначе: при глубоких снегах лыжницею вполне возможно направить медведя на заранее наме­ченный номер, хотя бы последний и не совпадал вполне с пятою.

Вообще лыжницы, проведенные в окладе при очень глубо­ком снеге, заставят зверя уклониться от нормального выхода, так как он всегда воспользуется ими.

Основным правилом всякой стрельбы медведя на облаве должно быть: напускать зверя на себя, как можно ближе. Если зверь идет на стрелка, то его можно напускать хотя на пять шагов, потому что бить медведя на пять шагов значительно безопаснее и умнее, чем на десять, а тем более на дальние дис­танции. Вообще встречного медведя стрелять далее 12-15 шагов ни в каком случае не рекомендую.

Стрелять медведя нужно только в голову, так как лишь эта пуля безусловно кладет зверя на месте и наповал. Все осталь­ные места условны, и я никогда не рискну рекомендовать их. Честнее вовсе не стрелять медведя, чем стрелять его наобум;

за оплошность стрелка не всегда платится сам стрелок; медведь может направить свои когти и на стрелка, и на крылового, и на облавщика, и на ерша. Поэтому нельзя рассчитывать на коли­чество выстрелов в медвежьей охоте: здесь важно не количество, а только качество.

Заметив зверя, направляющегося левее или правее номера, стрелок поворачивается в надлежащую сторону плавным, незамет­ным движением, плавно и вместе с тем покойно подводя приклад ружья к плечу. Напустив зверя до той точки, дальше которой вы­стрел может быть не безопасен для стрелковой или крыловой линии, причем точка эта должна быть заранее накинута, нужно покойно целиться медведю в голову. О спуске я уже говорить не стану; он должен быть всегда мягок и не порывист при всякой стрельбе, а тем более при пулевой и на охоте по медведю.

Если зверь идет не на штык²², а наискось к стрелку, то и в этом случае следует напустить на себя зверя как можно ближе, так как при пулевой стрельбе на близком расстоянии нет на­добности целить, даже быстро несущегося зверя, много вперед.

²² На штык - прямо на стрелка. - Ред.

 

94

95

Второй выстрел необходимо беречь до последней крайности. После выстрела надо стоять на месте, не делая никаких резких движений: белая одежда и полная неподвижность делают стрелка незаметным для зверя, даже в том случае, когда зверь ранен и бросится по направлению выстрела, то он кинется скорее на первый попавшийся черный пень или дерево, чем на одетого в белое стрелка. Вторым выстрелом надо владеть лишь наверняка, напустив зверя хотя бы на два аршина; чем ближе стрелять, тем лучше и безопаснее.

Всякие скачки в сторону после выстрела, что рекомендова­лось не раз, даже в печати, можно предоставить гимнастам и лицам, ничего не понимающим в медвежьей охоте. Скакать пе­ред медведем, значит проситься ему в лапы.

Зверь, раненный на дальней дистанции, всегда лучше рассмот­рит стрелка и скорее бросится на него, чем зверь, раненный чуть ли не рядом с ним стоящим охотником. Это может казаться странным, но это действительно так на самом деле.

Если зверь ранен тяжело и ползет перед номером, не следует торопиться разряжать по нему второй ствол, напротив, не спуская с него глаз, нужно зарядить сначала вновь правый ствол или пере­менить ружье на запасное, в котором две пули, и затем уже можно добивать раненного зверя, опять-таки лишь в голову.

Есть охотники, предостерегающие от стрельбы медведя в голову и утверждающие, что зверь, раненный в голову, всегда бросается на охотника, тогда как раненный в другие места, скачет вбок, на охотника не всегда бросается. Такое мнение ни на чем не основано, потому что и в том и в другом случае мо­жет одинаково быть и то и другое. Утверждать это могут лишь люди, плохо стреляющие, нервные, думающие не о последст­виях своего выстрела, а о том, как бы только убить медведя. Даже допустив, что выстрел под лопатку кладет зверя на месте, что бывает исключительно редко, то выстрел по голове, как это ни странно, на самом деле все же будет вернее, определеннее, и даже легче чем выстрел под лопатку. Кроме передней части головы медведя, т.е. рыла и нижней челюсти, вся остальная часть головы представляет сплошь убойное место, по размерам вполне достаточное, как цель, даже у небольшого медведя, не говоря уже о крупном. Под лопаткой же, кажущейся такой большой, убойным местом является только сердце, положение ко­торого не всегда, во-первых, стрелком может быть точно и строго определено, во-вторых, сердце само по себе нисколько не больше,