Нелепые ужимки не могут заменить естественный жест

 

Это подводит нас вполне естественно к проблеме жеста, которым очень злоупотребляют. Первый урок в области публичных выступлений дал мне президент одного колледжа на Среднем Западе. Насколько я помню, этот урок главным образом касался жестикуляции и был не только бесполезным, но и явно вредным. Меня учили, что рука должна висеть свободно сбоку, ладонью внутрь, что пальцы должны быть наполовину сжаты, а большой палец касаться ноги. Меня обучали, как поднимать руку, описывая изящную кривую, делать классический взмах кистью рук, разгибать сначала указательный палец, затем средний, а потом мизинец.

Когда это эстетическое и декоративное движение выполнено, рука должна проделать ту же изящную и неестественную кривую, чтобы снова оказаться сбоку ноги. Все это было топорным и аффектированным, и здесь не было ничего разумного или искреннего. Меня учили поступать так, как нигде и никогда не поступал ни один человек в здравом уме.

Не предпринималось совершенно никаких попыток, чтобы вложить в движения мою собственную индивидуальность. Никто не пытался подстегнуть меня, чтобы я почувствовал желание жестикулировать; не было попытки сделать этот процесс более жизненным, естественным и неизбежным. Никто не побуждал меня к тому, чтобы чувствовать себя раскованно, непринужденно, чтобы разбить скорлупу моей застенчивости и говорить и действовать, как следует человеку. Весь этот огорчительный процесс был таким же механическим, как пишущая машинка, таким же безжизненным, как прошлогоднее птичье гнездо, таким же нелепым, как выступления Панча и Джуди.

Кажется невероятным, что подобным абсурдным ужимкам обучали в XX веке. Тем не менее лишь несколько лет назад была опубликована книга о жестах – целая книга, которая пытается сделать из людей автоматы и учит, какими жестами пользоваться, произнося ту или иную фразу, какой жест делать одной рукой, а какой двумя, в каких случаях поднимать руку повыше, в каких держать в среднем положении, а в каких пониже, как держать этот палец и как держать тот. Я видел, как одновременно двадцать человек стояли перед классом. Все они читали один и тот же витиеватый ораторский текст из такой книги, и все они проделывали в одних и тех же местах текста абсолютно одни и те же жесты, и все они выглядели одинаково нелепыми. Вся эта искусственная, убивающая время, механическая и вредная система подорвала репутацию жестов в глазах многих людей. Декан одного крупного колледжа в Массачусетсе сказал недавно, что в его учебном заведении нет курса по публичным выступлениям, так как он никогда не видел действительно практического курса, который мог бы научить выступать разумно. Я полностью разделяю точку зрения этого декана.

Девять десятых писаний, посвященных жестам, бесполезны и даже хуже того – представляют собой трату хорошей белой бумаги и хорошей черной типографской краски. Любой жест, заимствованный из книги, весьма вероятно, будет иметь тот же эффект. Жесты должны исходить из вашего естества, из вашего сердца, ума, интереса к затрагиваемому предмету, из вашего стремления заставить других видеть так, как видите вы, наконец, из ваших собственных инстинктов. Единственно стоящие жесты – это те, которые возникли экспромтом. Унция непосредственности дороже тонны инструкций.

Жест нельзя надеть на себя, как смокинг. Он является только внешним выражением внутреннего состояния, точно так же, как поцелуи, колики, смех и морская болезнь.

Жесты человека, подобно его зубной щетке, должны быть сугубо личными. Ведь все люди непохожи друг на друга, и если они будут вести себя естественно, их жесты будут индивидуальными.

Даже двух людей нельзя обучать жестикулированию в одной и той же манере. Представьте себе, что кто‑то попытался бы заставить высокого, неуклюжего и медленно думающего Линкольна делать такие же жесты, какие делал быстро говорящий, порывистый и элегантный Дуглас. Это было бы нелепо.

По словам его биографа и партнера – адвоката Герндона, "Линкольн не столько жестикулировал руками, сколько головой, энергично двигая ею в разные стороны. Такое движение головы имело значение, когда он стремился подчеркнуть какое‑либо свое заявление. Иногда оно сопровождалось резким движением руки, как будто он бросал электрические искры в воспламеняющийся материал. Он никогда не размахивал руками и не рвал пространство в клочья, подобно некоторым ораторам. Он никогда не добивался сценического эффекта… По мере того как он продолжал свою речь, он становился более свободным и менее скованным в своих движениях вплоть до того, что делался изящным. Он обладал исключительной естественностью и сильной индивидуальностью и выглядел вполне достойно.

Он презирал помпу, парадность, избитые фразы и притворство… Когда он вбивал идеи в головы своих слушателей, то в его длинном костистом пальце правой руки заключался целый мир значения и выразительности. Иногда для выражения радости или удовольствия он поднимал обе руки под углом приблизительно в пятьдесят градусов ладонями вверх, как бы стремясь обнять тот образ, который ему нравился. Если он выражал чувство сильного отвращения – например, когда осуждал рабство, – то поднимал обе руки со сжатыми кулаками, рассекая воздух, выражая омерзение, которое было действительно величественным. Это был один из его наиболее эффектных жестов, и он означал твердую решимость низвергнуть объект своей ненависти и растоптать его в пыли. Он всегда прямо стоял на ногах и никогда не выставлял одну ногу перед другой. Никогда ни к чему не прикасался и ни на что не опирался. Очень редко менял позу во время выступления. Никогда не говорил напыщенно и никогда не ходил взад и вперед по помосту. Чтобы расслабить руки, он часто левой рукой брался за лацкан своего пиджака, держа большой палец вверх и оставляя правую руку свободной для жестикуляции". Сен‑Годен запечатлел его именно в такой позе в статуе, которая стоит в Линкольн‑парке в Чикаго.

Таков был метод Линкольна. Теодор Рузвельт был более энергичным, горячим, активным, и его лицо отражало охватывавшие его чувства, кулак его был сжат, и все его тело являлось средством самовыражения. Брайан часто использовал вытянутую вперед руку с открытой ладонью, Гладстон часто ударял по столу или по ладони кулаком или с шумом топал ногой.

Лорд Розбери обычно поднимал правую руку и с размаху опускал ее. В мыслях и убеждениях оратора прежде всего присутствовала сила, и именно она делала жесты выразительными и естественными.

Спонтанность… Жизненность… Именно они являются summum bonum[13]действия. Берк был угловатым и чрезвычайно неуклюжим в своих жестах. Питт размахивал руками «подобно неуклюжему клоуну». Сэр Генри Ирвинг был хром на одну ногу и производил очень странные движения. Лорд Маколей выглядел на трибуне неуклюжим. То же можно сказать о Граттане[14]и Парнелле.

«Это, видимо, объясняется тем, – сказал лорд Керзон, выступая в Кембриджском университете с речью о парламентском красноречии, – что великие ораторы вырабатывают собственные жесты. Великому оратору, несомненно, помогают красивая внешность и изящные манеры, но если он оказывается некрасивым и неуклюжим, это не имеет большого значения».

Много лет назад я слушал проповедь знаменитого Джипси Смита. Я был поражен красноречием этого человека, который обратил многие тысячи людей в христианскую веру. Он использовал жесты, множество жестов, но не замечал их – как не замечал воздух, которым дышал. Это идеальный случай.

Вы тоже не заметите, что стали пользоваться жестами, если будете проводить в жизнь эти принципы. Я не могу предложить вам каких бы то ни было правил жестикуляции, ибо все зависит от темперамента оратора, его подготовки, энтузиазма, его индивидуальности, предмета выступления, аудитории и стечения обстоятельств.

 

 

Рекомендации, которые могут оказаться полезными

 

Тем не менее целесообразно дать ряд рекомендаций, которые могут оказаться полезными. Не повторяйте одного и того же жеста, чтобы он не стал монотонным. Не делайте порывистых, резких движений локтями. Когда вы находитесь перед слушателями, движения ваших плеч производят более благоприятное впечатление. Не прерывайте своих жестов слишком быстро.

Если вы делаете движение указательным пальцем, чтобы подчеркнуть свою мысль, не бойтесь сохранить этот жест до конца предложения. Этого очень часто не соблюдают, что является весьма обычной и серьезной ошибкой. В итоге искажается выразительность, мелкие вопросы делаются ненужными, а действительно серьезные вопросы кажутся по сравнению с ними тривиальными.

Когда вы произносите речь перед слушателями, делайте только такие жесты, которые выглядят естественными. Однако, когда вы практикуетесь, заставьте себя, если это необходимо, пользоваться жестами. Заставьте себя, и вскоре ваши жесты станут возникать естественно.

Закройте книгу. Нельзя научиться жестам по печатному тексту. Когда вы говорите, ваши собственные инстинкты являются более надежными и более ценными, чем то, что мог бы вам сказать ваш инструктор.

Если вы забыли все то, что мы говорили о жестах и их использовании, то помните одно: если человек настолько увлечен тем, что он хочет сказать, если он жаждет довести до сознания слушателей свою мысль до такой степени, что забывает себя и говорит и действует спонтанно, то в этом случае его жесты и манера выступления, хотя и не заученные, вероятно, будут почти безукоризненными. Если вы сомневаетесь в этом, то подойдите к какому‑нибудь человеку и сбейте его с ног. Когда он встанет на ноги, то вы, наверное, обнаружите, что те слова, которые он произнесет, будут почти безукоризненным образцом красноречия.

Или вот другая ситуация, которая, по моему мнению, несет в себе самый мудрый совет по поводу произнесения речей.

Наполните бочонок.

Выбейте затычку.

Вы увидите, как разыграется природа.

 

 

Резюме

 

1. Согласно экспериментам, проведенным Институтом технологии Карнеги, личность человека играет значительно большую роль в его деловых успехах, чем глубокие знания. Эта истина так же верна и в области ораторского искусства. Однако личность является столь неуловимой, неосязаемой и таинственной, что почти невозможно дать указания относительно ее развития. Тем не менее некоторые из упомянутых в этой главе рекомендаций помогут оратору добиться наилучших успехов.

2. Не выступайте, когда вы утомлены. Отдохните, восстановите свои силы, накопите в себе резерв энергии.

3. Ешьте умеренно перед выступлением.

4. Не делайте ничего, что могло бы подавить вашу энергию. Она обладает магнетическими свойствами. Люди скапливаются вокруг энергичного оратора, как дикие гуси вокруг поля озимой пшеницы.

5. Одевайтесь опрятно и изящно. Сознание того, что вы хорошо одеты, повышает самоуважение, укрепляет уверенность в себе. Если у оратора мешковатые брюки, нечищенные ботинки, непричесанные волосы, если из его нагрудного кармана торчат авторучка и карандаши или если у женщины безвкусная, переполненная чем‑то сумка, то слушатели, видимо, будут чувствовать к оратору столь же малое уважение, как он, наверное, испытывает к самому себе.

6. Улыбайтесь. Выходите перед слушателями с таким выражением лица, которое должно говорить, что вы рады находиться перед ними. Профессор Оверстрит говорит: «Подобное рождает подобное». «Если мы заинтересованы в наших слушателях, то есть основания полагать, что они также заинтересуются нами… Очень часто еще до того, как мы начали говорить, нас порицают или одобряют. Поэтому есть все основания считать, что своим поведением мы стремимся вызвать положительную реакцию».

7. Соберите слушателей вместе. Очень трудно оказывать воздействие на них, если они разбросаны по разным местам. В качестве участника компактной аудитории человек будет смеяться, аплодировать и одобрять то, что вызвало бы у него сомнения или возражения, если бы он находился в одиночестве или являлся одним из группы слушателей, разбросанных в большом зале.

8. Если вы выступаете перед небольшой группой слушателей, то соберите их в небольшом помещении. Не стойте на возвышении, а спуститесь на один уровень с ними. Сделайте ваше выступление интимным, неформальным, превратите его в беседу.

9. Позаботьтесь о том, чтобы воздух в зале был свежим.

10. Максимально осветите помещение. Стойте так, чтобы свет падал вам прямо в лицо и чтобы слушатели могли ясно видеть все его черты.

11. Не становитесь за какими‑либо предметами мебели. Сдвиньте столы и стулья в одну сторону. Уберите все уродливые предметы и хлам, которые часто заполняют сцену.

12. Если на сцене сидят приглашенные гости, то они наверняка будут время от времени двигаться, и каждый раз, когда они будут делать малейшее движение, они обязательно привлекут внимание ваших слушателей.

Аудитория не может противиться соблазну взглянуть на любой движущийся предмет, животное или человека. Поэтому зачем вам создавать трудности и конкуренцию для самого себя?

 

Глава восьмая

Как начинать выступление

 

Однажды я спросил доктора Линна Гарольда Хау, бывшего президента Северо‑Западного университета, что он считает наиболее важным для оратора на основании своего многолетнего опыта в этой области. После минутного размышления он ответил: «Захватывающее начало, которое сразу же привлечет внимание». Он заранее планировал почти до последнего слова все, чем он должен был начать и закончить свое выступление. Так же делали Джон Брайт, Гладстон, Вебстер, Линкольн. Фактически каждый оратор, обладающий здравым смыслом и опытом, поступает точно так же.

А начинающий? Редко. Планирование отнимает время, требует умственных усилий и силы воли. Работа мозга – это мучительный процесс.

На стенах своих мастерских Томас Эдисон прикрепил таблички со следующим высказыванием сэра Джошуа Рейнольдса: «Нет такой уловки, к которой не прибегал бы человек, чтобы избежать настоящих трудностей, связанных с процессом мышления».

Новичок обычно надеется на вдохновение момента, и в результате выясняется, что ему приходится идти по дороге, на которой множество ям и ухабов.

Покойный лорд Нортклифф, который прошел путь от жалкого служащего до самого богатого и влиятельного владельца газет в Британской империи, говорил, что следующие три слова Паскаля помогли ему больше в достижении успехов, чем все остальное, что он когда‑либо читал:

«Предвидеть – значит управлять».

Когда вы планируете свое выступление, то этот великолепный девиз должен быть на вашем письменном столе. Постарайтесь предвидеть, с чего вы начнете, когда ваш ум свеж, чтобы осознать каждое слово, которое вы произносите. Попытайтесь предвидеть, какое впечатление вы в конце концов оставите, когда ничто уже не сможет его стереть.

Еще со времен Аристотеля книги на эту тему делили речь на три части: вступление, собственно речь и заключение. Вплоть до сравнительно недавнего прошлого вступление своей неторопливостью – и это можно было себе позволить – часто походило на поездку в кабриолете. В этом случае оратор сообщал новости и в то же время развлекал слушателей. Сто лет назад он часто заполнял тот пробел в обществе, который в настоящее время заполняют газеты, журналы, радио, телевидение, телефон, кинотеатр.

Однако ситуация радикально изменилась. Мир перестроили.

Изобретения в последние сто лет ускорили жизнь больше, чем это было сделано во все времена, начиная с Валтасара и Навуходоносора. Благодаря автомобилям, самолетам, радио, телевидению мы движемся со все увеличивающейся скоростью, и оратор должен не отставать от этого нетерпеливого темпа времени. Если вы собираетесь начать со вступления, то поверьте мне, что оно должно быть таким же коротким, как афиша. Вот что пришлось бы по вкусу обычной современной аудитории: «У вас есть что сказать? Хорошо. Только давайте побыстрей и как можно меньше украшений. Никакой риторики! Сообщите нам побыстрей факты и садитесь на свое место».

Когда Вудро Вильсон выступал перед конгрессом по такому важнейшему вопросу, как ультиматум по поводу подводной войны, он объявил тему своего выступления и сконцентрировал внимание своей аудитории на этом вопросе при помощи лишь следующих слов: «Во внешнеполитических отношениях нашей страны возникла такая ситуация, что моей прямой обязанностью является искренне рассказать вам о ней».

Когда Чарлз Шваб выступал в обществе «Пенсильвания» в Нью‑Йорке, то он сразу перешел к сути дела уже во втором предложении: «Главным в умах американских граждан в настоящее время является следующий вопрос: как надо понимать существующий спад деловой активности и что нас ожидает в будущем? Лично я настроен оптимистически…»

Коммерческий директор компании «Нэшнл кэш реджистер» в одном из выступлений обратился следующим образом к своим сотрудникам. Во вступлении к его речи было всего три предложения, и их было легко слушать, так как они были полны энергии и перспективы: "Те из вас, кто получает заказы, должны, как предполагается, следить, чтобы из трубы нашей фабрики шел дым. Количество дыма, выпущенного из нашей трубы за последние два летних месяца, было недостаточным для того, чтобы в сколько‑нибудь значительной степени затемнить окружающий пейзаж.

Теперь, когда тяжелые дни позади и начался сезон восстановления деловой активности, мы обращаемся к вам с короткой, но решительной просьбой: мы хотим побольше дыма".

Удается ли неопытным ораторам обычно достигать столь похвальной быстроты и краткости во вступлении к своим речам? Большинство неопытных и неквалифицированных ораторов начинают свои выступления одним из двух неудачных путей. Давайте их обсудим.