Я быстро сбегал к подруге, вернулся и, закурив, плюхнулся на кровать.

- А зачем ты куришь?

- Ху**о. – односложно ответил я.

- Да, я слышал, что в дыму можно спрятать свои проблемы. – я глянул на него и снова уставился в потолок. – Но так же говорят, что: «счастливые люди не курят». Не кури, пожалуйста.

- Ты мне не мама.

- Нет. Но я волнуюсь за тебя.

- Не волнуйся.

Все эмоции, что накрыли меня пару минут назад, во время этой истерики, куда-то пропали. Оставив после себя голое пепелище, пустоту и безразличность. У меня внутри сейчас не было ничего. Просто, хотелось перестать быть. Закрыть глаза и всё.

- Не грусти. – Алекс подполз ко мне и лёг рядом, гладя меня рукой по плечу, насколько это было возможно. – Оливер, пожалуйста, скажи, что ты имел в виду, когда сказал, что не всем жизнь даёт второй шанс? М?

- Зачем? – я уже докурил, до фильтра и уголёк больно жёг пальцы, но мне было всё равно.

- Оливер? – парень посмотрел мне в глаза, а затем перевёл взгляд на мою руку. – Брось! Ты же сейчас обожжешься!

- Угу. – всё, на что у меня хватило сил.

- У тебя же будет ожёг! Брось сигарету! – он перелез через меня и склонился над моей рукой, пальцы которой я отказывался разжимать. – Я тебе серьёзно говорю, - как-то слишком серьёзно, для свого тонкого голоска, сказал Алекс, - брось сигарету!

- Угу. – мне было абсолютно плевать на крики мальчишки, мне было плевать на всё.

- Хорошо.

Я не успел понять, как это случилось – парень схватил(!) меня за руку и выудил окурок из пальцев. Сигарета, ударившись об пол, откатилась в сторону и тихо затухла.

- Это как? – ошарашено спросил я.

- Когда сильно чего-то хочешь - у тебя всё, обязательно, получится. – с победной улыбкой сказал Алекс. – А я очень не хотел, чтобы ты обжёг себе пальцы.

- Ну и дурак. – сказал я и засунул в рот вторую сигарету. – Ты пытаешься мне помочь, а мне это не нужно.

- Если бы тебе не нужна была помощь, ты бы не лежал с отсутствующим видом и не смотрел в потолок. Всем людям нужна помощь.

- Значит и тебе тоже? – я злобно посмотрел на парня.

- И мне тоже. – спокойно ответил тот.

- Так и помоги себе! Ко мне-то ты чего пристал?! – выкрикнул я и встал, подходя к окну.

- Я не могу помочь сам себе. – тихо сказал Алекс, подходя ко мне сзади. – Человеку нужен человек, для спасения.

- Но ты не Мессия. Не твоя миссия всех спасать.

- Всех – нет. Но кого-то – да. Каждый человек может спасти кого-то. Ты же спасал? – вот зачем он бередит мне раны?

- Я не смог. – сухо сказал я и затушил окурок прямо об подоконник.

- Смог. То, что она ушла не говорит о том, что ты не смог её спасти.

- Да что ты можешь знать?! – срываясь с катушек закричал я. – Ты ничего не знаешь о моей жизни! Ты ничего не знаешь обо мне! Не знаешь, что мне довелось пережить и чувствовать! Не знаешь, каково это – терять! Каково это – молчать о чём-то важном! Каково это – улыбаться на камеры, когда тебе хочется лечь в ванну и уйти под воду! Ты не знаешь! Тебе пятнадцать! Ты считаешь, что весь мир это пони и радуга и тебе не понять той боли, что у меня внутри! – на последнем слове мой голос оборвался. Я стоял и молча смотрел на Алекса, он тоже молчал.

- Но я знаю, каково это - жить без отца. Каково это – работать не для карманных денег, а для того, чтобы помочь маме прокормить нашу семью. Каково это – умереть в пятнадцать от рук какого-то психа. Каково это – быть призраком, видеть, как мать плачет, не зная: где ты, когда ты вернёшься? А ты уже не вернёшься. Я знаю, каково это – когда ты один. Не потому что у тебя нет друзей, а потому что ты – мёртв и тебя никто не видит. Каково это – когда твоя жизнь больше тебе не принадлежит, потому что жизнь – это привилегия тех, чьё сердце бьётся. Когда уже не можешь ничего изменить, потому что – мир принадлежит живым. – меня передёрнуло и поплохело, эти слова так похожи на то, что я говорил много лет назад Марте, в ту ночь, на крыше, когда я поклялся себе её вытащить. - Но я не терял надежды и мне воздалось – ты меня увидел. Я хотел помочь тебе и смог устроить пожар. Только что, я не хотел, чтобы тебе было больно и смог забрать у тебя из рук сигарету. А ведь всё это, объективно, невозможно. Но кому это важно? – парень посмотрел мне в глаза. – Если чего-то очень сильно желать – всё возможно.

Он стоял и смотрел на меня, а я не мог всё это переварить. Этот мальчишка говорил всё то, что я когда-то говорил, что я думал, даже больше. Он пошёл дальше, он не отчаялся, хотя причины у него были. А ведь он был прав – я, давным-давно, больше всего хотел снова жить, просто жить. И у меня получилось. Вопреки всем законам природы и вселенной, тот, кто умер три года назад, воскрес. Это ли не доказательство того, что Алекс прав?

- Знаешь, - я постарался выровнять голос, который дрожал, - я тебе расскажу свою историю. – Алекс кивнул и сел на кровать, готовясь меня слушать.

Я так и остался стоять, напротив него. Я взял в руки новую сигарету и, не зажигая её, начал рассказ:

- Моё настоящее имя Вильгельм Шварц. Я родился 17 сентября 1990 года в Мюнхене. – на моё удивление, Алекс не удивлялся моим словам. – Мои родители Рудольф и Мария, у меня есть младшая сестра – Эмилия, Эми. Андрэ - мой лучший друг с пятого класса, тогда он перешёл в мою школу. Я мечтал стать дизайнером, но никогда не думал, что у меня это получиться. – я горько усмехнулся. – Я никогда не умел прилагать для чего-то усилия, до определенного момента… Это случилось 26 октября 2007 года. Я шёл в школу к четвёртому уроку, потому что болел, но мне нужно было попасть на итоговую контрольную. Я всегда ходил в наушниках, а тут захотелось снять их. Прямо знак судьбы. Я снял их и услышал гудок велосипеда. Я отпрыгнул от него и… И очнулся в морге. Да, я умер. Как я узнал много позже, я попал под грузовик и погиб на месте. – я сделал паузу и закурил. – В морге я долго не мог понять: что, да к чему? Я украл вещи и направился домой, где узнал, что мои родные на кладбище. Придя туда, я увидел свои похороны. Там я узнал, что Андрэ меня любит, не как друга, он признался мне посмертно в этом, не зная, что я слышу. Это самое страшное, что может быть – увидеть свои похороны. Это не укладывается в голове… - я сделал паузу и пару раз затянулся дымом, Алекс сидел и ждал, когда я продолжу. – Потом я ходил по улицам, долго ходил. Пока не дошёл до аэропорта. Я решил, что оставаться в Мюнхене слишком больно и решил улететь куда-нибудь. Ближайший вылет был в Лос-Анджелес. На том я и остановился. – Алекс елё заметно улыбнулся. – Прилетев в Лос-Анджелес, я две недели ходил по улицам, надеясь, что меня кто-нибудь увидит. Но все надежды были тщетны. А потом я решил действовать, первый раз в жизни. Я решил поселиться в чьём-то доме, чтобы быть поближе к людям. Я поселился в доме №13, где, этим же вечером, и познакомился с Мартой. В этом доме жила её семья. Ей было тринадцать, а на следующий день ей исполнилось четырнадцать. Я много чего глупого делал в её доме: пытался напугать её родителей, пил из стакана её брата и сломал её компьютер. Я тогда ещё не знал, что призракам лучше держаться подальше от техники. Так я жил три года, завидуя им и втайне надеясь, что я ещё хоть разок смогу заговорить с кем-то. А ровно через три года, в семнадцатый день рождения Марты, она меня увидела. Как она сказала, она увидела меня ещё утром, но подумала, что ей мерещиться, а вечером, после школы, она решилась со мной заговорить. Она меня накормила и позволила принять душ. Я жутко выглядел. Будто эти три года был не призраком, а бомжём, не видавшим воды! Я ей всё рассказал и она поверила мне. Но потом попросила уйти. Она оставила меня до утра, а утром я, как и договаривались, ушёл. Мне было безумно грустно уходить, ведь она меня увидела и она стала мне очень дорога, по-своему, за это время. Но я ушёл. Я не знал, что мне делать, переночевал на улице, а утром познакомился с Кэшем. Он взял меня в долю. Он тогда играл на улицах и этим зарабатывал на жизнь. Оказалось, что я очень неплохо пою. А вскоре, когда я заболел. Кстати, именно после того случая я знаю, что, когда я болею, то я – скотина последняя. Так вот, я заболел, он пошёл зарабатывать мне на лекарства и пропал. Когда стало уже не в моготу голодать и Скитлса – это покойный пёс Кэша, было нечем кормить, я пошёл зарабатывать сам. Тем вечером я познакомился с Беллиной, которая чуть не убила меня, а в результате я её спас – она должна была денег какому-то тёмному человеку, а я туда ввязался. В общем, пришлось искать две тысячи долларов до 9 утра. И я нашёл. Меня, на машине, сбил Джейк, а он уже тогда был весьма состоятельным, и он дал мне денег. Так мы и подружились. Потом Кэш вернулся и мы стали жить втроём. Потом, Джейк устроил меня на работу к своему отцу, который был владельцем модного дома «T.Blue» и я там прижился, так исполнилась моя мечта. Но думал я тогда совсем не об этом. Я решил вернуться в Мюнхен и найти Андрэ, очень уж я по нему скучал. Я покрасил волосы, сменил причёску, чтобы меня не узнали. А ещё я хотел залезть в дом родителей и посмотреть свои фото – сильно ли я изменился, могу ли я появиться у них на глазах? И я залез, потом вернулась мама, увидела меня и пришлось сказать, что это всё сон. Потом я заново познакомился с Андрэ и мы чуть не переспали. Это, кстати, было в новогоднюю ночь всё. Я жил с Андрэ два месяца, у нас, если тебе интересно, ничего так и не было. Потом я вернулся в Лос-Анджелес – Кэш и Белл тоже ведь стали мне родными. Моя коллекция понравилась людям и Том – отец Джейка, взял меня на место дизайнера в свою компанию, так я начал восхождение к Олимпу знаменитого модельера. Потом мы съездили в Мюнхен, я познакомил своих друзей с Андрэ, тогда Андрэ окончательно и бесповоротно сменил ориентацию, полюбив Белл. А ещё, забыл, когда я приезжал к Андрэ в первый раз, я решил убедиться, что умер и раскопал свою могилу. Я и правда умер. В могиле было моё тело, то, что это моё, я убедился точно. Так я понял, что, и правда, в моей жизни произошло чудо. Потом, Том дал мне квартиру, где мы все и поселились. Потом, Джейк должен был уезжать, а Камила была в больнице, у неё шизофрения и тогда было обострение. Я сказал, что буду навещать её, она мне очень нравилась и нравится, как человек. Когда я пришёл к ней, она была на процедурах, я пошёл гулять по больнице и нашёл Марту. Она лежала уже три недели в этой больнице. Как выяснилось позже, она пыталась покончить с собой… После изнасилования. Но её спасли и она ни с кем не разговаривала. Я начал приходить к ней каждый день, читать ей. Я читал ей Мастера и Маргариту, Булгакова. Эту книгу дал мне старичок, чья жена умерла, а при жизни это была её любимая книга. – я улыбнулся воспоминаниям. – В магазинах этой книги не было. Потом, я читал ей 50 оттенков серого. На тот момент эта книга была новой, все твердили – хит, а я не додумался прочитать: о чём она? В общем, это порнографический роман, где весь секс в стиле БДСМ и прописан в красках. Представь, как я читал это Марте? – Алекс прыснул смехом. – Вот и я о том же… Но подействовало! Она заговорила! В эту же ночь я пробрался в больницу и повёл её на крышу, рассказывал ей, как удивительна жизнь. Уже тогда я понял, что люблю её, но понимал, что ей это не нужно сейчас. Я просто был рядом, помогал ей воскреснуть, как, когда-то, помогла она мне. Так, около года, мы общались, сначала, я прятал её от друзей, а затем познакомил, они понравились друг другу. А, в один прекрасный день, мы пили шампанское, у нас выдалось свободное время, и она сама сделала первый шаг. Точнее, второй. Первый шаг – был поцелуем в туалете, на новый год, после того, как её вырвало. А в этот, второй раз, мы не остановились. Мы провели ночь и больше не расставались, я не хотел её отпускать ни на минуту, а она не пыталась уйти, она ни разу не посмотрела на другого мужчину. Она была невероятно верной, не на уровне совести, на уровне естества. Мы были вместе три года. Завели собаку – Генриха восьмого. Я открыл свой модный дом, который есть и сейчас – Grun Ozean. Зелёный, в названии, в честь её глаз, а океан, потому что…

- Оцен – это океан. – закончил за меня Алекс.

- Да. И про это всё время говорила Камила, называла меня океаном, не зная фамилии. А, совсем забыл, когда я собирался возвращаться в Мюнхен, в первый раз, я попросил Джейка помочь мне восстановить документы. А на самом деле сделать новые, на новое имя, новую жизнь. Так я стал Оливером Томасом Оценом, день рождения у меня стал 21 декабря, того же года. Один ребёнок в семье, родители в разводе – Гордон Оцен и София-Мария Вернер. Вот… - я сделал паузу, вспоминая, на чём я остановился до этого. – Так вот, мы жили вместе три года. Три года счастья… - я достал новую сигарету и закурил. – В тот вечер у меня был показ, Марта должна была приехать, но её всё не было и не было. Я думал, она на что-то обиделась или ей испортили настроение родители, она всегда была не в духе, после общения с ними. В общем, после показа я повёз свою модель, Лану, ты её видел, собак забирала, - Алекс кивнул, - в ресторан. Потом она предложила сделать Марте сюрприз. Мы мотались по ночному городу в поисках и нашли – 70 чёрных роз и кулон в виде крыльев. Мартина любимая песня была Tokio Hotel – Hilf mir fliegen. Когда я вернулся, Марта была в ванной, я зашёл туда, представляя, как она удивиться, обнимет меня и станет так тепло. Но, когда я открыл дверь, мечты рухнули. Букет и коробочка упали на пол. Марта лежала в ванной, с головой под водой. Я помню, будто со стороны, как вызывал скорую, как мы ехали бесконечно долгие три минуты… Как я стоял под дверью палаты реанимации. Как… Как врач сказал, что сделать ничего нельзя – смерть наступила четыре часа назад, примерно, в двадцать ноль-ноль. Как же меня тогда подержали друзья… Без них я бы загнулся. Но я всё же подарил Марте то, что собирался. Я пришёл к ней и говорил, долго-долго, в морге, а потом подарил крылья, как я тогда сказал. Розы же я положил к ней в гроб, уже на похоронах. Я смутно помню эти дни: апатия, безразличность, я даже с кровати не вставал, а потом как-то прошло, я снова захотел жить, мне так казалось. Что-то внутри меня навсегда надломилось, но дало знать о себе значительно позже. Через год, в день моего дня рождения. В день моего настоящего рождения, мне приснилось, или нет, что со мной разговаривает Марта. Она сказала, что придёт за мной, когда придёт мой срок, благодарила за крылья и за всё. Говорила, что я ни в чём не виноват, что так должно было случиться. Очнулся я на полу, до сих пор не знаю: что это было? А дальше – ничего особенного. 11 лет работы, объединение с компанией «T.Blue», после смерти Томаса. Андрэ и Белл поженились и у них родились двойняшки, им уже шесть. У Камилы и Джейка тоже двое детей: старший сын – Оливер и дочь Агна. Только Кэш – свободен, как ветер, ему никто не нужен, кроме его овчарки – Джульетты, которую я ему подарил. Что ещё? Я завёл ещё двух собак. У меня почти два года назад, появился приемник – Жульен, ты его видел, тот парень, что приходил ко мне домой. Я пытался связать свою жизнь с кем-то: встречался с той самой Ланой, с дизайнером французского модного дома, третий раз, вообще, с мужчиной. А ещё пытался разыскать свою школьную любовь – Катрину. Её-то я нашёл, но она сильно изменилась и не в плане внешности… Я не мог и не могу полюбить больше никого, кроме Марты, так что, я буду верно ждать конца своего, когда она придёт за мной. Вот так. Такая моя история. – я затянулся, почти дотлевшей сигаретой и посмотрел на Алекса.

- Получается, ты тоже был призраком? – совершено серьёзно спросил парень.

- Да. Можешь мне не верить. – я выдохнул дым и кинул окурок в пепельницу.

- Я не в том положении, чтобы не верить. – улыбнулся он. – Да и зачем не верить? Это же чудо! – парень вскочил и бросился мне на шею. – А ты не верил мне, что всё возможно! Ты же прямое тому подтверждение! Оливер, ой! То есть, Билл, наверное, лучше тебя так называть.

- Не знаю. – я опустил глаза. – Так, после моего воскрешения, меня называла только Марта.

- Воскрешение… - повторил за мной Алекс. – Так красиво звучит, по Библейски.

- Вот только этого не надо. – закатил глаза я.

- Ты не веришь в Бога?

- Верю. Наверное. Я последний раз об этом думал, когда был призраком.

- Ммм… - Алекс закусил губу и о чём-то увлечёно думал. – То есть, получается, что и я могу воскреснуть? – захлопал глазами парень.

- Не знаю, может быть. Хотя, вряд ли. Если бы так всё было просто, каждый бы, кто умирал, воскресал бы. А ведь это не так?

- Нет. Но ты же ожил?

- Да, но я не знаю, как так получилось. Честно, не знаю.

- И не важно. – парень заулыбался и подошёл ко мне, заглядывая в глаза. – Я рад, что ты рассказал мне правду про себя, мне это важно.

- Может быть, теперь ты сможешь меня лучше понять.

- Да, - парень встал на носочки и приблизился к моему лицу, - пойму. Теперь точно пойму. – как-то слишком близко.

- Эй, - я сделал шаг назад, - теперь-то ты точно знаешь, что я любил, люблю и буду любить лишь одного человека – Марту! А ты тут ко мне пристаёшь!

- Я не пристаю, - парень, всё так же, стоял на носочках, вытянув шею, - просто, мне хочется быть ближе. Ты же понимаешь, каково это – быть призраком. Представь, если бы Марта тебе видела все три года? Не хотел бы ты быть к ней ближе?

- Это другое. – я сложил руки на груди. – Мы – ровесники, она - девушка, я – парень. Это, более или менее, естественно было бы.

- Но главное не меняется – ты был призраком и я сейчас призрак.

- Так, не намекай.

- Я не намекаю. – он помолчал пару секунд. – А разница в возрасте – это только на руку! Так интересней! – у парня засветились глаза.

- Так, призрачный маньяк-геронтофил, иди в угол и думай там о своём поведении! – я указал рукой в ближайший угол. – Вот вернёмся домой, куплю я церковное распятие и буду тебя им гонять.

- Я же не тёмная сила, какая-то, чтобы меня церковной символикой изгонять. – парень сложил ручки, надул губки и направился к двери. – И всё равно, ты бы не поднял на меня распятие, ты – добрый! – он показал мне язык и скрылся за дверью, перед тем, как в косяк полетела, запущенная мною, пепельница.

- Вот… гад! – беззлобно выругался я. – Что же мне с тобой делать? – ах, этот риторический вопрос.

Я стоял и смотрел на дверной проём, представляя, что было бы, приди сюда Андрэ и услышь он весь наш разговор, весь мой рассказ о моём прошлом. Что было бы? Ничего хорошего. Поверил бы он мне или нет, ничего бы уже не было как прежде. Поэтому, я несказанно радовался тому, что в помещении дома был только я и мой призрачный друг.

- Вот, что за жизнь такая? – улыбаясь, спросил я сам себя. – То сам призрак, то живу с призраком! – я усмехнулся сам себе и направился в сторону кухни, чтобы позвать Алекса, ведь было без двадцати восемь, а значит, пора собираться к друзьям, печень, прости.

Глава 5

- Что-то не так? – спросил я у Кэша, что уже минут пять сидел и смотрел в одну точку.

- М? – повернулся на меня друг. – А, не бери в голову. – он махнул рукой. – Задумался я, волнуюсь за тебя.

- А чего за меня волноваться? – искренне удивился я и подошёл к нему. – Я прекрасно себя чувствую, помирать, вроде не собираюсь. – я улыбнулся, но друг не ответил мне тем же.

- Тебе нужно развеяться, а то совсем мозги плесенью покроются. Сорвись, куда-нибудь, выключи телефон и поживи в своё удовольствие. – Кэш глянул на меня и продолжил. – Тебе нужно учиться расслабляться.

- А я, по-твоему, так перенапрягаюсь? – я улыбался и не понимал: зачем за меня волноваться?

- Цапля, - Кэш встал напротив меня, серьёзно смотря в глаза, - с тобой определёно что-то происходит…

- Ничего со мной не происходит! – перебил я друга. – У тебя паранойя! Кэш, - я положил руку ему на плечо, - не волнуйся, я в порядке, честно.

- Мне кажется, или твой друг переживает из-за меня? – как обычно, не понятно, откуда, возник Алекс.

- Нет.

- Вот и я о том же, - Кэш покачал головой, - ты отвечаешь невпопад и хочешь сказать, что ты в норме?

- Кэш, - меня начинал немного бесить друг, - со мной всё хорошо. – я по слогам сказал последнее слово. – И не нужно пытаться меня вылечить, если я здоров. Тебе клиентов, что ли, не хватает?

- Цапля, - Кэш снова покачал головой, - здоровых людей, по-настоящему здоровых, один процент от всей нашей популяции и ты хочешь сказать, что, именно ты, входишь в это меньшинство?

- Получается, да. – я сложил руки на груди. – Буду считать, что я особенный. Я, пожалуйста, Кэш, не возвращайся больше к этому разговору, хорошо?

- Хорошо, Цапля, - Кэш потёр руки, - только смотри, не пожалей потом. – он сказал это и вышел из комнаты.

- Ты обиделся? – крикнул я вслед другу.

- Цапля, отказаться от помощи – это твоё личное право. Я не должен и не могу на это обижаться. – следом послышался хлопок двери. Кэш ушёл.

- Ну, вот, – я потёр глаза и упал в кресло, - я опять разругался с другом.

- Разве? – ко мне подошёл Алекс.

- Угу. И опять из-за тебя.

- Извини, - парень опустил глаза, но тут же вновь поднял, - но ты же можешь мне не отвечать при них?

- Ага, я помню, что ты сделал, когда я тебе игнорировал…

- Я больше так не буду.

- Не верю я тебе. – я смотрел куда-то в пространство. – Ты не умеешь контролировать свою неуёмную энергию.

- Я научусь, честно. – парень попытался заглянуть мне в глаза, а после того, как у него не получилось, продолжил. – А, вообще, я тоже за тебя волнуюсь, ты странно себя ведёшь с тех пор, как начал видеть меня.

- С чего бы это? – ехидно спросил я.

- Вот и я не понимаю.

- Сарказма ты не понимаешь…

- Оливер? – в дверях появился Андрэ. – Я тебя не отвлекаю?

- Нет, - я вяло улыбнулся другу, - я уже договорил. – я предполагал, что друг слышал часть нашего разговора и решил сразу отовраться.

- С Жульеном говорил?

- Угу. Знаешь, - я встал и подошёл к другу, - я, чего-то, так дико устал. Сил нет. Давай, никуда не пойдём сегодня и просто поговорим?

- Тебе плохо? – сразу став серьёзным, спросил Андрэ.

- Очень.

- Хорошо. – он внимательно посмотрел на меня и обнял. – Ты же знаешь, ты можешь рассказать мне всё. Я пойму тебя и помогу, только не молчи.

- Постараюсь, - я взглянул на Алекса, что стоял и смотрел на нас, - я и сам толком не понимаю: почему мне плохо?...

- Разберёмся. – сильнее сжал меня друг и отпустил. – Пиво?

- Пиво. Ничего покрепче не хочется.

Мы сходили за пивом, вернулись и начали наш вечер откровений, как я его про себя назвал. Мы выпили уже, каждый, по два литра, захмелели, но разговор по душам всё никак не получался. Наша беседа то и дело заходила в тупик и я замолкал, присасываясь к горлышку бутылки. Да уж, трудно говорить по душам, когда у тебя, как минимум, две тайны, о которых лучше никому не знать и которые, собственно, и являются причиной твоего смутного настроения. Круг замкнулся, так сказать…

- Оливер, - Андрэ поставил недопитую бутылку на пол и посмотрел на меня, - что с тобой происходит? Я не понимаю…

- Ам… - я не знал, что сказать. – А почему ты считаешь, что со мной что-то не так?

- Ты же сам сказал. – а я и забыл…

- Я не знаю, Андрэ, всё так сложно. – я опустил голову, занавешивая лицо волосами. Разговор у нас, определённо, не получался.

- Просто скажи: что тебя тревожит? И всё.

- Я скучаю. – моя ностальгия тоже была причиной моего упаднического настроения, так что, я не врал.

- По Марте?

- Да. И не только. Я скучаю по ней и по себе, тому, что был с ней. Это был хороший и счастливый человек, которым мне уже никогда не стать.

- Оливер, не надо так. – Андрэ взял меня за руку, пытаясь подбодрить. – У тебя же есть мы, любимая работа, неужели, этого так мало для счастья? А насчёт хорошего человека – ты им никогда не переставал и не перестанешь быть.

- Согласен. – вставил своё слово Алекс, что сидел всё это время в кресле, в углу.

- Работа… Друзья… Это всё, конечно, круто, но мне не хватает любви. Мне не хватает того личного, тайного счастья, что только для двоих. Понимаешь?

- Но ты же можешь быть с кем-то, снова?

- Нет, не могу. Ты же знаешь, я пытался, но не смог. Любят лишь однажды.

- Ошибаешься. – Андрэ внимательно посмотрел мне в глаза. – Я любил Билла, но его не стало, а не стоит оставаться верными покойнику, им это не нужно. Умершему будет гораздо приятней видеть, как ты счастлив.

- Значит, ты его не любил.

- Любил. Оливер, мне виднее, что я чувствовал. Я никогда его не забуду, никогда не забуду тех прекрасных моментов, что мы пережили вместе, никогда не забуду своих к нему чувств. Никогда не перестану жалеть о том, что не сказал ему о них при жизни. Но ничего не исправить, Билл – мёртв. Как и Марта. Не нужно ставить на себе крест. Оливер, - он повернул моё лицо к себе, - я любил, по-настоящему, Билла, но я смог полюбить вновь. Всё не так категорично, как видится тебе. Просто, открой своё сердце и счастье тебе найдёт.

- Кому открыть-то?

- Это тебе видней. – друг улыбнулся. – Я уверен, что ты обретёшь своё счастье, совсем скоро.

- Ты пьян и несёшь бред. – покачал головой я. – Но выходит у тебя складно и красиво. – я тоже слегка улыбнулся.

- Цапля, - он потрепал меня по волосам, как делал Кэш, - не делай катастрофы. Смерть - это ужасно, но и после неё есть жизнь. – друг улыбался, не понимая, насколько для меня актуальная эта фраза.

- Хорошо, я верю тебе.

- Вот и хорошо. А раз не можешь сам найти, мы тебе все поможем. Найдём тебе половинку.

- Пожалуй, я откажусь от услуг свахи в вашем лице. – я представил себе это и меня пробило на смешок. – А то моей избранницей будет либо хипующий кандидат наук, либо она будет меня избивать, либо, вообще, она окажется парнем.

- С чего это? – возмутился Андрэ.

- Потому что каждый тащит то, что ближе самому.

- То есть, ты хочешь сказать, что мне ближе парень?

- Ну, у тебя же был такой опыт. Да что уже там, у нас с тобой даже был такой опыт.

- Мы же тогда не переспали?

- Да… А представь, что было бы, не засни я тогда?

- Наверное, был бы я сейчас женат не на Белл, а на тебе. – друг засмеялся и отпил пива.

- Ага. Вот только я бы всё равно познакомил тебя в Белл, она бы стала твоей любовницей и избавилась бы от меня, нафиг. – я засмеялся. – Так что, хорошо, что я абсолютно не умел пить.

- А сейчас умеешь?

- Мне кажется, да.

- А мне кажется, что нет. – я запустил в друга пробкой от пива.

- Умею я!

- Хорошо, хорошо! Только не бей.

- Пожалуй, применением физической силы тебя не напугать, если помнить, на ком ты женат. – я чокнулся с Андрэ и припал к бутылке.