Арабские страны Азии и Афганистан

 

В этой главе речь пойдет о периферии исламского мира – периферии по отношению к Турции и Ирану. Несколько искусственное и условное объединение арабов и афганцев соответствует именно этому критерию. Страны, о которых пойдет речь, весьма разные. Прежде всего, среди них выделяется группа государств, территория которых совпадает с зоной древнейшего развития ближневосточной цивилизации (Ирак, Сирия, Ливан, Палестина). Есть и группа весьма отсталых государственных образований Аравии, населенных преимущественно кочевниками‑бедуинами. И, наконец, Афганистан, эта своеобразная контактная зона между арабо‑иранским и тюрко‑среднеазиатским регионами исламского мира. Начнем с первой из них.

 

Ирак и страны Леванта

 

С начала XVI в. эти страны, на протяжении ряда предшествовавших столетий переходившие из рук в руки (здесь господствовали арабские халифы и тюрки‑сельджуки, фатимидские военачальники и монгольские завоеватели, крестоносцы и всесокрушающее воинство Тимура), попали под власть империи Османов. Разоренные непрерывными войнами, то и дело разрушавшими плоды мирного труда земледельцев и наносившими непоправимый вред тонкому и сложному ирригационному хозяйству, эти страны в XVI–XIX вв. уже почти – ничем не напоминали своих процветавших в древности предшественников – Финикию, Месопотамию (Двуречье, Вавилон), Ливан с его царственными кедрами или благословенную Палестину. Следует заметить, однако, что положение стран Леванта[11]было более благоприятным по сравнению с Ираком, пришедшим в эти века в состояние полного экономического упадка.

В соответствии с генеральными принципами ислама все земли в завоеванных Османской Турцией арабских странах были формально объявлены собственностью султана, обложившего их рентой‑налогом. Но фактически землей от имени султана распоряжались наместники и губернаторы, отчего тяжесть налога сильно возрастала. Так, например, доходы ливанского эмира, считавшегося одним из богатейших людей в Османской империи, достигали в XVII в. 900 тыс. ливров в год, 340 тыс. из которых шли в казну султана. Впрочем, всесилие наместников не следует преувеличивать: султан держал жесткий контроль над завоеванными землями и бдительно следил за чрезмерно богатевшими своими вассалами – тот же эмир Ливана, о котором только что было упомянуто (Фахр эд‑Дин II), был казнен в султанской темнице. Вассалы, в свою очередь, пользовались любым удобным случаем, чтобы ослабить власть султана. В частности, правители Ливана и Палестины активно апеллировали к помощи русских войск в годы русско‑турецких войн XVIII в.

Что касается Ирака, то он уже с XVII в. стал зоной особых интересов английских колонизаторов, укреплявшихся в районе Персидского залива. В XVIII в. здесь действовали постоянные представители и резиденты английской Ост‑Индской компании, причем экономическая деятельность агентов компании со временем все более очевидно приобретала и политический характер. Ирак был сравнительно далеко от Турции, что в немалой степени способствовало некоторой автономии багдадского паши, подчас действовавшего практически независимо от администрации султана и ориентировавшегося на англичан. В первой половине XIX в. эта тенденция привела к тому, что Дауд‑паша прекратил выплату дани султану. Однако позиции самого Дауда, несмотря на проведенные им в стране реформы и помощь англичан, оказались слабыми. Турецкие войска легко вошли в Багдад, и в 1831 г. с претензией иракских пашей на независимость от Стамбула было, покончено.

Впрочем, это был в те годы едва ли не единственный успех султана. В ходе первой египетско‑турецкой войны (1831–1833) Мухаммед Али Египетский отобрал у султана страны Леванта, что способствовало росту могущества ливанского эмира Башира II. И хотя по условиям навязанного Мухаммеду Али державами соглашения арабские страны, включая и Египет, в 1840 г. вновь формально стали вассалами султана, фактически турецкое влияние в Леванте было подорвано. Зато с середины XIX в. Левант, как и Ирак, стал объектом активного экономического и политического проникновения колониальных держав.

Ливан издревле был центром религиозных конфликтов. Существовавшая здесь крупная христианская община маронитов конфликтовала преимущественно с шиитской сектой друзов. Столкновения друзов с маронитами приняли в 40–60‑е годы прошлого века характер вооруженной борьбы, даже религиозной резни, причем формальное разделение страны на два округа, маронитский и друзский, лишь подлило масла в огонь. Когда конфликт достиг апогея (резня христиан в Дамаске в I860 г.), Франция, покровительствовавшая маронитам, высадила в Ливане свой экспедиционный корпус. В 1861 г. этот корпус под давлением англичан был выведен из Ливана, а специальная международная комиссия в составе представителей Франции, Англии, Австрии, Пруссии, России и Турции выработала «Органический статус Ливана», в соответствии с которым Горный Ливан становился особым районом – им управлял назначенный турками христианин; упразднялись также старые звания, титулы и привилегии, провозглашалось равенство всех перед законом и упорядочивалось управление страной.

«Органический статус» сыграл большую роль в развитии Леванта. Турецкие войска были выведены, гражданские права способствовали быстрому росту экономики, включая активные связи с колониальными державами. Речь идет в первую очередь о Ливане, который с конца XIX в. быстро становился одной из наиболее развитых стран арабского мира. Центром его экономических интересов были, как в древности у финикийцев, прежде всего торговые и финансовые контакты в Средиземноморье. Богатые ливанцы ориентировались преимущественно, как упоминалось, на Францию. Позиции Франции в Ливане были, в свою очередь, экономически весьма прочными: Ливан был поставщиком сырья для процветавшей шелкоткацкой промышленности Лиона. На рубеже XIX–XX вв. в Ливане стремительно развивались просвещение и культура, издавались книги и журналы, множились ряды интеллигенции.

Не имевшая выхода к морю Сирия была более отсталой, как и Палестина. Эти страны были своего рода тыловой частью Леванта.

Впрочем, с открытием судоходства по Суэцкому каналу (1869) стратегическое значение расположенной рядом с каналом Палестины стало расти. Здесь оказались сосредоточенными интересы не только соперничавших друг с другом Англии и Франции, но также и Германии, поддерживавшей Турцию.

Ирак, как упоминалось, был зоной английского влияния. Английские купцы держали в своих руках его внешнюю торговлю и контролировали судоходство по реке Тигр. Именно Ирак, как и Иран, стал ареной борьбы между Англией и Германией, прокладывавшей с благословения Турции через его территорию Багдадскую железную дорогу. Сооружение этой дороги давало Германии значительные экономические и политические преимущества как в самой Турции, так и в турецком Ираке. Англичане были этим, естественно, недовольны: усиление Германии в арабских странах грозило подрывом их позиций. Неудивительно, что они прилагали немало усилий для того, чтобы помешать успешному строительству, – и они добились этого, воспрепятствовав выходу новой железной дороги к морю в районе Кувейта. Но все же влияние Германии в Ираке, как и в соседнем Иране, тоже зоне английского господства, росло. Немцы вели борьбу за рынки Сирии и Ирака, особенно в районах, где была проложена дорога. Они создали ряд сельскохозяйственных колоний в Палестине. Конец этой экспансии положила война, итогом которой для арабских стран Азии был некоторый передел зон влияния.

По соглашению 1916 г., дополненному рядом документов несколько позже, Ирак перестал быть турецким и вначале стал владением Англии. В 1920 г. Англия предоставила ему некоторое самоуправление. В 1921 г. Ирак был превращен в монархию во главе с хашимитским (изгнанным французами из Сирии) эмиром Фейсалом, власть которого была ограничена составленной англичанами конституцией. Конституция и монархия обеспечили позиции Англии в экономике Ирака (контроль за нефтью и внешней торговлей), а по договору 1930 г. Англия формально отказалась от своего мандата на Ирак, который стал независимым государством, членом Лиги Наций. 30–50‑е годы XX в. были периодом внутренней политической борьбы противоборствующих политических коалиций в стране, как ориентировавшихся на англичан, так и выступавших против них. В годы второй мировой войны, когда фашистская Германия попыталась использовать в Ираке – как и в Иране – антианглийские настроения и соответствующие выступления, Ирак стал ареной борьбы с немецко‑фашистским влиянием. Англичане оккупировали страну и вывели свои войска лишь после войны. Рост антианглийских настроений и усиление национально‑освободительного движения в Ираке вылились в 1958 г. в выход на передний план радикальных политиков. Антимонархический переворот повлек за собой активное сотрудничество нового правительства страны с СССР. Этот период был отмечен аграрной реформой начала 60‑х годов, а несколько позже – национализацией ключевых объектов экономики страны, включая ее основное богатство – нефть.

Сирия и Ливан по соглашению 1916 г. стали подмандатной территорией Франции. Сирия при власти французов была вначале разделена на ряд полуавтономных государств (именно в связи с этим переделом был изгнан эмир Фейсал, ставший королем Ирака), подчиненных французскому верховному комиссару в Бейруте, который был и главой Ливана. Вся экономическая и финансовая власть, включая право эмиссии в обеих зонах, принадлежала вначале Банку Сирии и Ливана. Позже, с конца 20‑х годов, политически и экономически Сирия и Ливан стали обособляться. Более развитые территории прибрежного Ливана получили в 1926 г. статус республики, управлявшейся парламентом и президентом. Французами была разработана ливанская конституция, призванная учесть сложную этно‑конфессиональную структуру Ливана, в соответствии с которой должны были распределяться места в парламенте. В Сирии было созвано Учредительное собрание, подготовившее в 1928 г. проект конституции, предусматривавший провозглашение независимости страны. Французы заявили, что это требование противоречит условиям мандата, и распустили Учредительное собрание. В 1930 г. они приняли другой проект конституции, предусматривавший создание парламентарной республики под контролем Франции.

В 1936 г. правительство Народного фронта в Париже пообещало скорое предоставление независимости Сирии и Ливану. Но с падением этого правительства французский парламент изменил свое решение. С началом второй мировой войны власть в Леванте оказалась в руках генералов правительства Виши, что привело к выкачиванию отсюда продуктов в Германию. Это вызвало резкое недовольство в Сирии и Ливане, энергично поддержавших переход власти в руки представителей «Сражающейся Франции», правительства де Голля. В 1943 г. из конституции Сирии и Ливана были исключены статьи, предполагающие зависимость от Франции. Обе страны, невзирая на продолжавшийся нажим французского правительства, стали независимыми.

Парламентарные демократические системы в Сирии и Ливане были слабыми и недостаточно устойчивыми. И в той, и в другой стране одни правительства сменяли другие, шла острая партийная, а в Ливане еще и религиозная борьба, уточнялись конституционные нормы, менялись внешнеполитические ориентиры. В Сирии демократические правительства подчас сменялись диктатурами (режим А. Шишекли в начале 50‑х годов). В 1958 г. была совершена даже попытка политического объединения Сирии с Египтом в рамках Объединенной Арабской Республики (ОАР). Вначале это привело к реформам по египетскому образцу – аграрной прежде всего. Были также национализированы некоторые банки и предприятия.

Национализация вызвала недовольство и экономическую неустойчивость, что и послужило в 1961 г. причиной выхода Сирии из ОАР, а также изменения принципов аграрной реформы и денационализации. Сирия вновь вступила в полосу политических неурядиц, пока власть в середине 60‑х годов не перешла к Партии арабского социалистического возрождения (БААС) с ее ярко выраженной социально‑националистической ориентацией.

В Ливане ситуация была несколько иной. Здесь не было почвы для диктатуры, напротив, представители различных партий и групп едва договаривались друг с другом в стремлении сохранить стабильность. Экономика Ливана после второй мировой войны развивалась весьма энергично. По сравнению со своими соседями Ливан процветал. Но, как известно, это процветание прекратилось в середине 70‑х годов, когда противоборство религиозно‑партийных группировок вышло за пределы допустимой нормы и страна оказалась на грани политической, а затем и экономической катастрофы.

Особо следует сказать о Палестине, где Англия с 20‑х годов поддерживала еврейскую иммиграцию и колонизацию. Уже в 1936 г. была сделана попытка разделить Палестину на части, что вызвало негодование арабов. Попытки же примирить арабов и евреев и тем более ограничить еврейскую иммиграцию привели лишь к конфликту Англии с рядом.. еврейских сионистских организаций, за спиной которых была американская поддержка. В 1947 г., вскоре после второй мировой войны с сопровождавшим ее геноцидом евреев, вопрос о Палестине, приобретший особое звучание, был передан в ООН. Генеральная Ассамблея постановила ликвидировать мандат Англии и разделить Палестину на два государства – еврейское и арабское, с выделением Иерусалима в город с особым статусом и международным режимом. В мае 1948 г. палестинские евреи создали государство Израиль, оккупировавшее в ходе спровоцированной арабамипалестинцами первой арабо‑израильской войны 1948–1949 гг. часть территории, которая решением ООН предназначалась для арабского палестинского государства, и занявшее западную часть Иерусалима.

С 1948 г. Израиль – парламентарная республика во главе с президентом, обладающим преимущественно представительными функциями, и премьером. Существующий в основном за счет щедрой финансово‑экономической помощи США, Израиль являет собой развитое современное государство с еврейским большинством и арабским меньшинством (имеются в виду те арабы, которые изначально проживали на территории Израиля и пользуются гражданскими правами). Хотя права арабского населения Израиля несколько ограничены по сравнению с теми, которыми пользуются евреи, они все же принципиально отличают эту часть населения от тех арабов, которые были присоединены к Израилю в результате второй арабо‑израильской войны 1967 г. (иорданские территории к западу от р. Иордан, сирийские Голанские высоты и часть земель в полосе Газа) и статус которых поныне – бесправный статус беженцев. Следует заметить, что внутри государства Израиль среди лидеров различных партий, входящих в кнессет (парламент) и время от времени участвующих в формировании правительства, существуют немалые разногласия по поводу того, какую внешнюю и внутреннюю политику проводить. Но по отношению к арабам насильственно присоединенных территорий мнение всегда было практически (за небольшим исключением) единым: палестинским арабам не следует предоставлять возможности для создания самостоятельного государства. Именно эта установка привела не только к конфронтации Израиля со всем арабским миром, но и к возникновению острой ближневосточной проблемы, решение которой не достигнуто и по сей день.

 

Арабские государства Аравии

 

В отличие от Ирака и Леванта родина арабов Аравия с ее кочевниками‑бедуинами и немногочисленным земледельческим населением оазисов и в XIX в. продолжала оставаться отсталой периферией Ближнего Востока, своего рода заповедником полупервобытности – и это при всем том, что протогосударственные образования в Аравии существовали еще задолго до нашей эры. Аравия в географическом и соответственно политическом плане довольно отчетливо подразделяется на линию побережья с его оазисами, обычно становившимися центрами многочисленных самостоятельных и полусамоетоятельных эмиратов, султанатов, имаматов, и обширные районы пустынь с их немногочисленными оазисами, являющимися центрами притяжения для окрестных племенных групп кочевников‑бедуинов.

Значительная часть Аравии с начала XVI в. принадлежала империи Османов, управлявшей племенами и государственными образованиями, правители которых считались вассалами турецкого султана и выплачивали ему дань. Эта дань, как и степень зависимости от Османов, обычно была небольшой, нередко просто номинальной. К XIX в. зависимость аравийских государств от Турции еще больше ослабла. Примерно так же обстояло дело с теми из аравийских государств, которые были близки к Ирану и находились в формальной зависимости от него. Со второй половины XVIII в. некоторые из них усиливаются и начинают проводить самостоятельную политику.

В обширных пустынных районах Неджда, к востоку от Хиджаза с его Меккой и Мединой, в середине XVIII в. сформировалось оппозиционное исламское движение ваххабитов. Его основатель Абд аль‑Ваххаб выступил под знаменем возврата к чистоте раннего ислама, к аскетизму племенной жизни. Ваххабиты осуждали роскошь и праздность изнеженных властителей султанской Турции, выступали против музыки и вина, кофе и табака, против пышного культа святых и т. п. Будучи в чем‑то предтечей иранского шиитского фундаментализма конца нашего века, ваххабиты довольно легко нашли поддержку у бедуинов. Примкнувший к ним эмир небольшого государства в Неджде Сауд возглавил движение после смерти аль‑Ваххаба и начал активную завоевательную деятельность под флагом ваххабизма. Вскоре Саудиды подчинили себе большую часть Аравии, включая святые города ислама Мекку и Медину. По просьбе обеспокоенного турецкого султана против саудидского государства выступил в начале XIX в. Мухаммед Али Египетский. Саудиды были потеснены, и едва ли не весь XIX век прошел в этой части Аравии под знаком борьбы государства Саудидов с его противниками.

Борьба завершилась в пользу потомков Сауда. В 1902 г. в Неяжде был восстановлен ваххабитский эмират со столицей в Эр‑Рияде. Территория этого государства вновь стала расширяться – к государству Саудидов был присоединен Хиджаз (1924), его границы достигли Ирака и Кувейта. С 1932 г. оно стало официально именоваться королевством Саудовская Аравия. В стране были проведены реформы, укрепившие центральную власть короля и его правительства. С 1938 г. на побережье Персидского залива, часть которого вошла в пределы Саудовской Аравии, началась добыча нефти, производившаяся в основном американской компанией АРАМКО, построившей в 1950 г. трансаравийский нефтепровод и способствовавшей неслыханному росту доходов от продажи нефти (как известно, все возраставшая часть этих доходов заложила основу экономического процветания Саудовской Аравии).

К северу и северо‑западу от Неджда на границе с Левантом, в Заиорданье, издревле существовали арабские государства, активно взаимодействовавшие с крупными государствами различных времен, включая Вавилонию, Египет, Рим и Византию. С начала XVI в. Трансиорданье было подчинено Османской Турции. Расположенная к востоку от Ливана и Палестины, лишенная выхода к морю и не отличающаяся обилием оазисов и плодородной земли, эта северная часть Аравии не была слишком лакомым куском для завоевателей и не отличалась плотностью населения. Преобладали здесь, как и на большей части территории Аравии, кочевники‑бедуины. После первой мировой войны Заиорданье было включено по решению Лиги Наций в состав английского мандата в Палестине. Англия в 1921 г. создала здесь особый эмират Трансиордания во главе с эмиром Хусейвом. Именно здесь, в Трансиордании, был создан англичанами из бедуинов знаменитый Арабский легион, отряды которого составляли боевой костяк вооруженных сил Англии в Аравии и использовались в случае нужды для подавления враждебных англичанам выступлений в Сирии, Ираке и в самой Аравии.

В 1928 г. англичане разработали и приняли конституцию эмирата. В стране была создана конституционная монархия с парламентом. Однако экономически она продолжала быть крайне отсталой; в годы второй мировой войны эта страна – прежде всего Арабский легион – существовала за счет все увеличивавшихся английских субсидий. В 1946 г. Англия официально отказалась от мандата, а Трансиордания получила независимость. В 1950 г. ее парламент провозгласил единство страны с Восточной Палестиной (западный берег Иордана – ныне в составе оккупированных Израилем арабских земель) в рамках Иорданского Хашимитского королевства. Это объединение способствовало увеличению численности населения страны и ее развитию за счет палестинской экономики. Впрочем, ненадолго: арабо‑израильская война 1967 г. привела к отторжению западноиорданских земель от Иордании.

Расположенный на юге Аравии древний Йемен (Саба; Химьяритское государство) с XVI в., как и остальная Аравия, был завоеван османами. Однако турецких войск здесь практически почти не было, и уже с XVII в. Йемен стал фактически независимым. Во главе его были имамы шиитской секты зейдитов, стремившиеся расширить свою власть за счет владений соседних арабских племен. На рубеже XVIII–XIX вв. ваххабиты, а затем Мухаммед Али Египетский временами оккупировали отдельные оазисы Йемена, а в 1849 г. здесь была даже восстановлена верховная власть султана – более номинальная, нежели реальная. Попытки турок закрепиться в Йемене вызвали активное сопротивление имамата, что привело в Конечном счете (1911) к признанию Турцией полной автономии Йемена. С 1919 г. вассальная зависимость от Турции была окончательно ликвидирована, а Йемен провозглашен независимым королевством.

Стратегически важный мыс Аден на юге Йемена еще в 1839 г. был оккупирован англичанами, а после открытия судоходства по Суэцкому каналу он стал важнейшим портом‑крепостью Великобритании. Английский губернатор Адена активно вмешивался в дела Йемена, и в ходе длительного так называемого англо‑йеменского конфликта (1918–1928) значительная часть страны оказалась под контролем англичан. В 1934 г. Англия выступила гарантом независимого существования Йемена, подвергшегося нападению со стороны Саудовской Аравии, что привело к заключению англо‑йеменского договора. Пытаясь противостоять Англии, король Йемена Яхья решил наладить контакт с фашистской Италией, стремившейся в это время овладеть Эфиопией и потому заинтересованной в благожелательности расположенного в этом же районе мира Йемена. Однако намерение Италии закрепиться и даже построить военную базу в Йемене не соответствовало интересам Англии и потому не могло быть реализовано. В 1943 г. Йемен разорвал отношения с Италией, с 1947 г. стал членом ООН.

Отсталое государство с немногочисленным населением активно боролось за свою независимость, что привело в 1949–1951 гг. к очередному англо‑йеменскому вооруженному конфликту, итогом которого на сей раз стала демаркация пограничной линии между собственно Йеменом и протекторатом Аден (Южный Йемен). С 1962 г. Северный Йемен стал Йеменской Арабской Республикой (ЙАР) с конституционным режимом. Южный Йемен (английский протекторат Аден) в 1967 г. был провозглашен Народной Демократической Республикой Йемен, правительство которой взяло курс на развитие по марксистскому социалистическому пути.

На крайнем востоке Аравии расположен Оман, оазисы которого издревле были базами для торговых связей и дальнего мореплавания. С VIII в. здесь существовал практически независимый от халифата имамат шиитской секты ибадитов (абадитов), временами оказывавшийся под властью завоевателей, но затем восстанавливавший свое автономное существование. С XV в., в связи с эпохой Великих географических открытий и переходом основных морских коммуникаций под контроль португальцев значение оманских портов в мировой торговле стало падать. Однако в XVII в. могущество Португалии в районе Персидского залива объединенными усилиями Ирана и англо‑голландского флота было подорвано, а имамы вновь стали полновластными правителями. С середины XVII в. их флот подчинил Оману Занзибар и район восточноафриканского побережья. В конце XVIII в. в Омане укрепилась Ост‑Индская компания Англии, вмешивавшаяся в династийные распри и способствовавшая разделу имамата на части: оманский султанат Маскат стал властителем африканских территорий; существовали также фактически превращенный в английский протекторат Договорный Оман (ныне Объединенные Арабские Эмираты) и сильно уменьшившийся в размерах старый Оманский имамат. Позиции Англии в султанате Маскат и в Договорном Омане в XIX в. укрепились и сохранялись вплоть до середины XX в. Политическая власть в этих государствах временами изменялась, но социально‑экономическая структура была крайне отсталой вплоть до начала активной нефтедобычи уже после деколонизации этого района Аравии (1970).

Расположенный к северо‑западу от Омана в зоне Персидского залива Кувейт в XVI в., как и вся Аравия, был завоеван империей Османов. Однако уже в середине XVIII в. кувейтские шейхи стали фактически независимыми правителями. Впрочем, с усилением позиций английской Ост‑Индской компании в том же XVIII в. в зоне Персидского залива эта независимость становилась все более призрачной. Англичане усиливали свой контроль над местной торговлей и вмешивались в политические и династические распри местных правителей. Временное восстановление османского владычества в 70‑х годах XIX в. и реальная угроза усиления позиций Германии в этом районе Азии побудили Англию обратить особое внимание на Кувейт, намеченный в качестве конечного. пункта Багдадской железной дороги. Англичане спровоцировали в Кувейте острый династийнополитический конфликт и в конечном счете добились выгодного для них англо‑кувейтского договора 1899 г., который похоронил надежды Германии довести железную дорогу до Персидского залива. В 1914 г. Кувейт стал британским протекторатом. С 1934 г. англо‑американская Кувейт ойл компани начала здесь активную добычу нефти, которая после второй мировой войны и национализации (1976) нефтедобычи стала основой экономического процветания страны. С 1961 г. Кувейт – независимое государство.

Завершая краткий обзор истории арабских государств Аравии в период колониализма, следует заметить, что большинство их – кроме разве что расположенной в основном в песках Аравии державы Саудидов – рано или поздно становились протекторатами либо зависимыми от иностранных держав, в основном Англии. Правда, степень зависимости сильно варьировала: там, где это диктовалось стратегическими интересами (Аден, Маскат, Кувейт), она была сильной; в остальных районах подчас едва заметной. Экономических доходов (до начала добычи нефти) колонизаторы здесь не имели – скорее несли немалые расходы, как, например, на содержание трансиорданского Арабского легиона или на весьма дорого обходившуюся разведывательно‑подрывную деятельность, которая была связана прежде всего с именем легендарного полковника Лоуренса, активно действовавшего в арабских странах Азии в первой трети XX в. Впрочем, все эти расходы окупались политическими дивидендами – достаточно напомнить о поражениях Германии в ее попытках закрепиться в исламских странах. Что же касается доходов от нефти, то, отнюдь не умаляя их, стоит все же напомнить, что на долю колонизаторов выпала не столь уж легкая задача наладить производство нефтедобычи, создать дорогостоящую инфраструктуру – и это при весьма дешевых ценах на нефть и сравнительно небольшой ее добыче. То и другое (цены и объем добычи) неизмеримо выросли в те годы, когда нефтедобыча была национализирована нефтедобывающими странами, включая Ирак и Иран, а также Саудовскую Аравию. Экономическое процветание многих из них и по сей день держится на эксплуатации природных ресурсов при сравнительно незначительных темпах социально‑политического прогресса.

 

Афганистан

 

В начале XIX в. империя Дуррани – символ наивысшего могущества Афганистана, расцвета его политических успехов – распалась на части (Кабульское, Гератское, Кандагарское и Пешаварское ханства). Кабульский Дост Мухаммед, провозгласивший себя в 1836 г. эмиром Афганистана, немало сделал для объединения страны. Сложность ситуации состояла в том, что в середине XIX в. Афганистан был уже окружен сильными державами – каджарским Ираном, сикхским Пенджабом и все ближе подходившими к нему с севера и юга колониальными империями, Россией и Англией. Неудивительно, что отсталая горная страна, не имевшая ни притягательных природных ресурсов, ни сколько‑нибудь значительных иных богатств и доходов, но зато оказавшаяся в стратегически важном районе Азии, оказалась центром политических устремлений и интриг.

Англо‑афганская война 1838–1842 гг. показала, что Афганистан – крепкий орешек. Хотя 30‑тысячная английская армия и заняла города Кабул, Кавдагар и Газни, она в конечном счете вынуждена была с позором отступить, вернув Дост Мухаммеда к власти. Воспользовавшись этим успехом, Дост Мухаммед, а затем его преемник эмир Шер Али сумели довести до конца объединение афганских земель. В 70‑х годах границы России и аннексировавшей еще в 1849 г. сикхский Пенджаб Англии подошли уже вплотную к афганским землям. Обе державы явственно претендовали на определенное влияние в Афганистане, а перед афганскими правителями стояла нелегкая задача сохранить независимость в условиях заметного давления на страну с севера и юга.

Миссия генерала Столетова в Кабул в 1878 г. с проектом русскоафганского договора вызвала у Шер Али взрыв антианглийских настроений, чем умело, воспользовалась Англия, использовав ситуацию в качестве предлога для новой военной экспедиции. Вторая англо‑афганская война 1878–1880 гг. принудила преемника умершего Шер Али эмира Якуба заключить Гандамакский договор, по условиям которого Афганистан фактически признавал свою вассальную зависимость от Англии. Однако этот договор вызвал сильное недовольство выше всего ценивших свою независимость свободолюбивых горцев. В Афганистане вспыхнуло восстание, которое вскоре возглавил проникший в афганские земли из завоеванной русскими Средней Азии племянник Шер Али Абдуррахман. Опираясь на некоторую – не слишком явную – поддержку России, Абдуррахман одерживал победу за победой, так что англичане летом 1880 г. сочли за благо вступить с ним в переговоры. Признав Абдуррахмана эмиром Афганистана, они в то же время добились от него согласия на контроль Англии над внешней политикой страны (вести внешние сношения, «сообразуясь с мнениями и желаниями английского правительства»).

Хотя эмир Абдуррахман был вынужден согласиться на проанглийскую внешнеполитическую ориентацию, что вполне соответствовало реальному соотношению политических сил в то время (русские были далеко, а английские войска рядом с Афганистаном), он главной своей задачей сделал укрепление центральной власти и пресечение сепаратистских тенденций. Тем временем Россия и Англия в условиях сложных политических интриг решали свои внешнеполитические споры, в том числе в районе Афганистана и близ него. Так, в 1893–1895 гг. была проведена – практически без участия афганских представителей – демаркация англо‑афганской (точнее, индо‑афганской) границы по так называемой линии Дюранда, а затем и русско‑афганской границы в районе Памира.

Начало XX в. прошло в Афганистане под знаком некоторого подъема в сфере политических движений, культурно‑просветительской деятельности. Хотя эта страна и была очень отсталой, и до нее дошли отзвуки тех событий, которые прокатились по соседним азиатским странам (Турция, Иран). Они привели к всплеску так называемых младоафганских реформаторских настроений. Движение младоафганцев было очень слабым, но все‑таки это была возникшая на местной почве идеология реформ, модернизации страны. Именно на нее как на свою главную опору сделал ставку пришедший в 1919 г. к власти Аманулла‑хан. В поисках поддержки против англичан, от которых он в том же году добился признания полной независимости страны, Аманулла апеллировал к Советской России, тоже признавшей эту независимость и заключившей с Афганистаном договор.

Хотя акт признания независимости вызвал подъем в стране, к решительным структурным реформам она не была готова. Младоафганцы в стремлении осуществить такие реформы взяли слишком крутой курс, что вызвало недовольство крестьянства и исламского духовенства. Опираясь на него, противники реформ добились в 1929 г. отречения Амануллы от власти. Королем страны стал Надир‑шах, официально принявший конституцию (1931), которая закрепляла в стране режим умеренного характера, учитывавший и силу духовенства, и отсталость крестьянства, и значение племенных связей в Афганистане. В 1933 г. королем стал Закир‑шах, ведший политику осторожного внешнеполитического лавирования, особенно накануне второй мировой войны, когда заметно усилилась активность агентов Германии в Афганистане. Эти агенты с началом войны были изгнаны, а ситуация в послевоенном Афганистане, когда Англия лишилась своих колоний и перестала быть важным фактором во внешнеполитической ориентации страны, привела к усилению связей Афганистана с Советским Союзом. В 1973 г. в результате государственного переворота Афганистан стал республикой, в итоге следующего переворота 1978 г. была провозглашена Демократическая Республика Афганистан, которую возглавил Революционный совет, ориентирующийся на сотрудничество с СССР.

 

 

Глава 12