Доступность алкоголя и наркотиков как важнейший фактор смертности

Важнейшим фактором потребления алкоголя и алкогольной смертности в России 90-х стала либерализация алкогольной отрасли и, как следствие, экономическая доступность алкоголя. 7 июня 1992 г. Б.Н. Ельцин отменил государственную монополию на водку, в результате чего ее реальная цена упала в несколько раз. Если в советские годы среднестатистический россиянин на зарплату в 150 р. мог купить 43 стандартные бутылки водки, то сейчас россиянин, получающий 6000 тыс. рублей, может купить на свою месячную зарплату 150 бутылок. Как показывают исследования, важным фактором потребления алкоголя является не только цена на спиртное, но и доходы граждан (Österberg 1995: 146). Устойчивый рост доходов россиян с 1999 г. является дополнительным фактором риска и нуждается в компенсации повышением стоимости на спиртное.

Доступность наркотиков также является главным фактором наркомании. В начале 1990-х гг. регионом, наиболее сильно страдавшим от опиатной наркомании, была Юго-Восточная Азия, страны вокруг «золотого треугольника», где были самые большие плантации опиумного мака. С начала 1990-х гг. идет непрерывный рост производства сырья для наркотиков-опиатов в Афганистане, где урожайность опиумного мака в три раза выше, чем в «золотом треугольнике». В настоящий момент лидером по производству опиатов является именно перенаселенный Афганистан, для которого экспорт наркотиков является мощным экономическим подспорьем. Производство же опиатов в Юго-Восточной Азии за 1990-е гг. существенно снизилось в результате жесткой конкуренции со стороны Афганистана и соседних стран, а также эффективной антинаркотической политики государств ЮВА (United Nations 2004, vol. 1: 87). В результате количество наркоманов и наркотических смертей в Юго-Восточной Азии непрерывно снижается, а в СНГ, регионе, непосредственно граничащем с Афганистаном, произошел катастрофический взлет количества принимающих наркотики, наркотических смертей и эпидемии ВИЧ (United Nations 2004, vol. 1: 61).

Пути решения демографического кризиса в России

Увеличения финансирования медицины недостаточно для решения демографического кризиса в России. Разумеется, это направление развивать обязательно надо, это добавит несколько лет жизни россиянам, в особенности непьющим. Однако дорогостоящие меры такого рода будут малоэффективными, пока не будут устранены основные «черные дыры», в которые с огромной скоростью «уходит» население России: крепкие спиртные напитки и тяжелые наркотики. Как показывает история Венгрии 1970-80-х гг. и Северной Европы XIX в., экономический рост сам по себе также не является панацеей от демографических проблем. Решение демографического кризиса требует радикального снижения россиянами потребления крепких алкогольных напитков и инъективных наркотиков, желательно в сочетании со снижением уровня потребления алкоголя и наркотиков, в целом. Это позволило бы немедленно остановить вымирание России. Конечно, борьба с алкогольной и наркотической смертностью должна сочетаться с увеличением финансирования здравоохранения, целенаправленными мерами по стимулирования рождаемости (например, пропаганда семейных ценностей, увеличение расходов на финансирование семьи, материнства и детства, поддержка малоимущих семей, введение больших денежных пособий на третьего ребенка и т.д.) и разумной миграционной политикой. В этом случае можно было бы рассчитывать на полное решение российского демографического кризиса в долгосрочной перспективе.

Как показывает мировой опыт, существуют следующие меры, помогающие эффективно снизить потребление крепких алкогольных напитков: увеличение цены на алкоголь, уменьшение физической доступности алкоголя, и снижение спроса: работа с общественным мнением, информирование потребителей о его реальном вреде, профилактика и лечение алкоголизма.

Одной из наиболее действенных мер, позволивших снизить уровень алкогольной смертности во многих странах, является регулирование цены на алкоголь, в целом, и крепкие алкогольные напитки, в частности. Эконометрические исследования показывают, что спрос на алкоголь, как и на большинство товаров, обладает ценовой эластичностью (т.е. увеличение цены алкогольных напитков приводит к снижению их потребления). В Таблице 1 приведены результаты некоторых исследований ценовой эластичности спроса на алкогольные напитки. Коэффициенты ценовой эластичности показывают, на сколько процентов изменилось потребление алкогольных напитков при увеличении цены на 1%.

Таблица 1

Страна	Годы	Пиво	Вино	Крепкие алк. напитки
Норвегия	1960-74		-1,5	-1,2
Швеция	1956-68	-3,0	-0,7	-1,2
Швеция	1970-88	-1,3	-0,9	-0,9
Финляндия	1969-86	-0,6	-1,3	-1,0
Новая Зеландия	1983-91	-1,1	-1,1	-0,5
Канада	1955-71	-0,33	-1,78	-1,77
США	1947-64	-1,39	-0,84	-0,3
США				-1,95
Великобритания	1970-86	-0,88	-1,37	-0,94

Примечание: Источник — Österberg 1995: 148-149.

Поскольку главным фактором сверхсмертности россиян являются именно крепкие алкогольные напитки, то необходимо увеличение стоимости водки по сравнению с более слабыми напитками, крепленого вина по сравнению с некрепленым, крепленого пива по сравнению с натуральным. Оптимальным вариантом является акцизный сбор не отдельно для каждого вида напитков, а общий, в зависимости от содержания спирта в алкогольной продукции. Действующая система цен на спиртное в России стимулирует сверхсмертность россиян. Если в России стоимость бутылки водки лишь в 4–6 раз превышает стоимость банки пива, то в развитых странах крепкие алкогольные напитки дороже пива в 10–20 раз. Североевропейские страны смогли справиться с тяжелой алкогольной эпидемией введением сверхвысоких цен на водку. Если в России бутылка водки объемом 0,75 литра стоит примерно 2,8 доллара, то в Швеции тот же объем крепких алкогольных напитков обходится в $23, в Финляндии $21,2, а в Норвегии $32 (WHO 2004: 44). Необходимо довести соотношение между стоимостью слабых и крепких алкогольных напитков хотя бы до европейского минимума в 10 раз, то есть бутылка водки должна стоить не менее 120 рублей, а в Москве 150 р. Желательна еще большая цена.

Запрет на продажу алкоголя в определенные часы и дни (например, в нерабочее время, по воскресеньям и т.д.) является действенным средством борьбы с алкогольной смертностью. Огромное количество смертей происходит после того, как выпивающие решают «догнаться», идут в ближайший ночной магазин и докупают спиртное. Нет никаких сомнений в том, что введение запрета на продажу алкогольной продукции или хотя бы крепких алкогольных напитков в ночное время помогло бы немедленно снизить уровень смертности в России.

В ряде стран действует ограничение на объем алкогольной продукции, отпускаемой в одни руки. Положительное воздействие на ситуацию оказывает введение ответственности продавца алкоголем за нарушение алкогольной политики. Во многих странах число лицензий на продажу спиртного строго ограничено.

Государственная монополия на розничную продажу алкоголя показала себя как крайне эффективное средство регуляции и стоимости алкогольных напитков, и его физической доступности. Эта система прекрасно зарекомендовала себя в Швеции, Исландии, Норвегии, Финляндии, Канаде, некоторых штатах США (WHO 2004: 16–23) и др. Учитывая тяжесть алкогольной ситуации в России, введение такой монополии является оптимальным вариантом.

Необходимо также снижать спрос на алкоголь путем информирования потребителей о реальном вреде алкоголя и, особенно, крепких алкогольных напитков. Как показывают многочисленные исследования в западноевропейский странах, пятиминутная лекция о вреде алкоголя лицам, попавшим в больницу по любому поводу с повышенной концентрацией алкоголя в крови способствует снижению потребления алкоголя на 25%.

В общем и целом, необходимо начать масштабную общественную дискуссию в научных, интеллектуальных и политических кругах, а также в СМИ, в ходе которой и должны определиться контуры алкогольной политики, подходящей для России.

Заключение

Алкогольная и наркотическая сверхсмертность в России и соседних государствах достигает достигла таких масштабов, что речь идет о самой настоящей гуманитарной катастрофе. Сотни тысяч людей ежегодно умирают от опасности, серьезность которой они до конца не представляли. Десятки тысяч молодых людей приобщаются к героину и эфедрину, просто не осознавая, что тем самым преступают роковую черту, шагая в большинстве случаев навстречу СПИДу и неизбежной смерти. В то же время представители интеллектуальной и правящей элиты ведут между собой оживленные дискуссии о судьбах России, не замечая страшной реальности. Между тем, как показывает мировой опыт, прекратить эти бессмысленные человеческие потери можно и нужно. Компетентные и целенаправленные действия способны существенно снизить потребление тяжелых наркотиков, крепких алкогольных напитков и алкоголя, в целом. Интеллектуальная и правящая элиты должны как можно скорее приложить усилия к обсуждению, выработке и внедрению эффективных программ по борьбе с потреблением алкоголя и наркотиков, особенно крепких алкогольных напитков и инъективных наркотиков, и остановить тем самым вымирание россиян.

Библиография

Вирганская, И.М. 1991. Внезапная смерть и алкоголь. Здравоохранение Российской Федерации 1991. 6: 18–20.

Вишневский, А.Г., Е.М. Андреев, А.И. Трейвиш. 2003. Перспективы развития России: роль демографического фактора. М.: Институт экономики переходного периода.

Вишневский, А.Г., и В.М. Школьников. 1997. Смертность в России: Главные группы риска и приоритеты действий. М.: Московский Центр Карнеги.

Гайдар, Е.Т. 2005. Долгое время. Россия в мире: Очерки экономической истории. М.: Дело.

Госкомстат 2002. Демографический ежегодник России 2002. Москва: Госкомстат, 2002.

Коротаев, А.В., А.С. Малков, Д.А. Халтурина. 2005. Законы истории. Математическое моделирование исторических макропроцессов: демография, экономика, войны. М.: УРСС.

Коротаев, А.В., А.С. Малков, Д.А. Халтурина. 2003. Экскурс 8. Пути преодоления демографического кризиса в России. Законы Истории. Математические модели исторических макропроцессов. Демография, экономика, войны. М.: УРСС.

Минко, А.И. 2001. Алкоголизм — междисциплинарная проблема (выявление, лечение, реабилитация, профилактика). Український вісник психоневрології 9(4): 6–7.

Немцов, А.В. 2003. Алкогольный урон регионов России. М.: NALEX.

Немцов, А.В. 2001. Алкогольная смертность в России 1980–90-е гг. М.: NALEX.

Римашевская, Н.М. «Русский крест». Природа 6: 3–10.

Тищук, Е.А. 1997. Здравоохранение Российской Федерации, 2: 34-36.

Шереги, Ф.Э., и А.Л. Арефьев. 2003. Оценка наркоситуации в среде детей, подростков и молодежи. М.: Издательство «ОПТИМ ГРУПП.

Школьников, В.М., и В.В. Червяков (Ред.). 2000. Политика по контролю кризисной смертности в России в переходный период. Москва: Программа развития ООН, Россия.

Anderson, P. 1995. Alcohol and Risk of Physical Harm. Alcohol and Public Policy. Oxford, New York, Toronto, Tokyo: Oxford University Press. P. 82–108.

Andreev E.M., E. Nolte, V.M. Shkolnikov, E. Varavikova and M. McKee. The evolving pattern of avoidable mortality in Russia. // International Journal of Epidemiology, 2003, 32: 437-446.

Brunovskis, A., and T. Ugland. 2003. Alcohol Consumption in the Baltic States. Oslo. Fafo-paper 4 (www.fafo.no/pub/rapp/702/702.pdf).

Davis, C. 1997. Economic Transition, Health Production and Medical System Effectiveness in the Former Soviet Union and Easter Europe. Paper presented at the Project Meeting on Economic Shocks, Social Stress and the Demographic Impact, April 17-19, Helsinki.

Duffy, S.W., and L.D. Sharples. 1992. Alcohol and Cancer Risk. Alcohol and Illness, J.C. Duffy ed. Edinburgh: Edinburgh University Press. P. 1–18.

Harrison, B.H. 1971. Drink and the Victorians: the Temperance Question in England, 1815-1872. Pittsburgh: Pittsburgh University Press.

Human Development Report 2005. New York, Oxford: Oxford University Press (hdr.undp.org/ reports/global/1995/en/).

Leon, D.A., L. Chenet, V.M. Shkolnikov, S. Zakharov, J. Shapiro, G. Rakhmanova, S. Vassin, and M. McKee 1997. Huge Variation in Russian Federation Mortality Rates 1984–1994: Artefact, Alcohol or What? Lancet 350: 383–388.

Maddison, A. 2001. Monitoring the World Economy: A Millennial Perspective. Paris: OECD.

McKee, M., and A. Britton. 1998. A Positive Relationship between Alcohol and Heart Deceases in Eastern Europe: Potential Physiological Mechanism. Journal of the Royal Society of Medicine. 91: 402-407.

Österberg, E. Do Alcohol Prices Affect Consumption and Related Harm? Alcohol and Public Policy. Oxford, New York, Toronto, Tokyo: Oxford University Press. 145–158.

Romelsjö, A. 1995. Alcohol Consmuption and Unintentional Injury, Suicide, Violence, Work Performance and Intergenerational Effect. Alcohol and Public Policy. Oxford, New York, Toronto, Tokyo: Oxford University Press. 114–134.

Shapiro, J. 1997. Russian Health Care Policy and Russian Health. Russian Political Development. London, Macmillan.

UNDP (United Nations Development Program). 2001. Human Development Report 2001. New York, Oxford: Oxford University Press (hdr.undp.org/ reports/global/2001/en/).

UNICEF 2004. Социальный мониторинг «Инноченти«, 2004 г. Florence: UNICEF Innocenti Research Centre.

United Nations. 2004. World Drugs Report 2004. New York: United Nations. (www.unodc.org/unodc/en/world_drug_report.html).

WHO (World Health Organization). 2004. Global Status Report: Alcohol Policy. Geneva: World Health Organization.

WHO (World Health Organization). 2005. Global Alcohol Database (www3.who.int/whosis/menu.cfm?path=whosis,alcohol&language=english). Cited on 17.01.2005.

World Bank. 2004. World Development Indicators. Washington, DC: World Bank.

World Values 2001. Интернет источник: www.worldvaluessurvey.org.

 

Приложение

Таблица 1. Динамика производства ВВП на душу населения в Эстонии, России, Грузии, Армении и Узбекистане в 1990–1994 гг.

Год	Производство ВВП на душу населения
Абсолютные показатели (в международных долларах 1990 г. в паритетах покупательной способности / ППС)	Относительные показатели (1990 = 100)
Россия	Узбе- кистан	Эсто- ния	Арме- ния	Грузия	Россия	Узбе- кистан	Эсто- ния	Арме- ния	Грузия
						94,83	97,37	90,91	81,49	78,9
						81,02	84,57	79,16	46,53	43,5
						74,01	80,75	73,76	41,89	30,8
						64,73	75,02	75,68	43,98	27,7

Примечание: источник данных — Maddison 2001: 341.

Таблица 2. Динамика смертности в Эстонии, России, Грузии, Армении и Узбекистане в 1990–1994 гг.

Год	Смертность
Абсолютные показатели (на 1000 чел.)	Относительные показатели (1990 = 100)
Россия	Узбе- кистан	Эсто- ния	Арме- ния	Грузия	Россия	Узбе- кистан	Эсто- ния	Арме- ния	Грузия
	11,2	6,1	12,5	6,2	8,4
	11,4	6,2	12,6	6,5	8,5	101,8	101,6	100,8	104,8	101,2
	12,2	6,5	13,1	7,0	9,6	108,9	106,6	104,8	112,9	114,3
	14,5	6,6	14,3	7,4	10,1	129,5	108,2	114,4	119,4	120,2
	15,7	6,6	15,2	6,6	8,6	140,2	108,2	121,6	106,5	102,4

Примечание: источник данных — World Bank 2004.

Таблица 3. Половозрастная динамика смертности, 1990–1994 (сводная таблица)

Россия	Эстония
Женщины 20–24 лет	Смертность в 1990 г.	0,71	Женщины 20–24 лет	Смертность в 1990 г.	0,71
Смертность в 1994 г.	1,0	Смертность в 1994 г.	1,50
Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+0,29	Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+0,79
Мужчины 20–24 лет	Смертность в 1990 г.	2,6	Мужчины 20–24 лет	Смертность в 1990 г.	2,6
Смертность в 1994 г.	4,0	Смертность в 1994 г.	3,8
Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+1,4	Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+1,6
Женщины 25–39 лет	Смертность в 1990 г.	1,13	Женщины 25–39 лет	Смертность в 1990 г.	1,02
Смертность в 1994 г.	1,95	Смертность в 1994 г.	1,85
Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+0,82	Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+0,83
Мужчины 25–39 лет	Смертность в 1990 г.	4,38	Мужчины 25–39 лет	Смертность в 1990 г.	3,76
Смертность в 1994 г.	8,08	Смертность в 1994 г.	6,58
Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+3,7	Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+2,82
Женщины 40–59 лет	Смертность в 1990 г.	5,04	Женщины 40–59 лет	Смертность в 1990 г.	4,52
Смертность в 1994 г.	7,71	Смертность в 1994 г.	6,5
Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+2,67	Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+1,98
Мужчины 40–59 лет	Смертность в 1990 г.	14,35	Мужчины 40–59 лет	Смертность в 1990 г.	13,58
Смертность в 1994 г.	24,11	Смертность в 1994 г.	20,07
Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+9,76	Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+6,49
Грузия	Армения
Женщины 20–24 лет	Смертность в 1990 г.	0,63	Женщины 20–24 лет	Смертность в 1990 г.	0,46
Смертность в 1994 г.	0,59	Смертность в 1994 г.	0,57
Изменение смертности за 1990–1994 гг.	-0,04	Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+0,11
Мужчины 20–24 лет	Смертность в 1990 г.	1,50	Мужчины 20–24 лет	Смертность в 1990 г.	1,17
Смертность в 1994 г.	2,25	Смертность в 1994 г.	2,84
Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+0,75	Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+1,67
Женщины 25–39 лет	Смертность в 1990 г.	0,90	Женщины 25–39 лет	Смертность в 1990 г.	0,91
Смертность в 1994 г.	0,94	Смертность в 1994 г.	0,76
Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+0,04	Изменение смертности за 1990–1994 гг.	-0,15
Мужчины 25–39 лет	Смертность в 1990 г.	2,68	Мужчины 25–39 лет	Смертность в 1990 г.	2,15
Смертность в 1994 г.	3,44	Смертность в 1994 г.	3,05
Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+0,76	Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+0,90
Женщины 40–59 лет	Смертность в 1990 г.	4,28	Женщины 40–59 лет	Смертность в 1990 г.	4,14
Смертность в 1994 г.	4,22	Смертность в 1994 г.	3,51
Изменение смертности за 1990–1994 гг.	-0,06	Изменение смертности за 1990–1994 гг.	-0,63
Мужчины 40–59 лет	Смертность в 1990 г.	10,52	Мужчины 40–59 лет	Смертность в 1990 г.	9,38
Смертность в 1994 г.	10,24	Смертность в 1994 г.	8,95
Изменение смертности за 1990–1994 гг.	-0,28	Изменение смертности за 1990–1994 гг.	-0,43

 

Узбекистан	Украина
Женщины 20–24 лет	Смертность в 1990 г.	0,93	Женщины 20–24 лет	Смертность в 1990 г.	0,61
Смертность в 1994 г.	1,09	Смертность в 1994 г.	0,77
Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+0,16	Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+0,16
Мужчины 20–24 лет	Смертность в 1990 г.	1,47	Мужчины 20–24 лет	Смертность в 1990 г.	2,60
Смертность в 1994 г.	1,48	Смертность в 1994 г.	4,01
Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+0,01	Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+1,41
Женщины 25–39 лет	Смертность в 1990 г.	1,33	Женщины 25–39 лет	Смертность в 1990 г.	1,04
Смертность в 1994 г.	1,62	Смертность в 1994 г.	1,39
Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+0,29	Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+0,35
Мужчины 25–39 лет	Смертность в 1990 г.	2,47	Мужчины 25–39 лет	Смертность в 1990 г.	3,57
Смертность в 1994 г.	2,61	Смертность в 1994 г.	5,11
Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+0,14	Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+1,54
Женщины 40–59 лет	Смертность в 1990 г.	5,48	Женщины 40–59 лет	Смертность в 1990 г.	4,84
Смертность в 1994 г.	6,11	Смертность в 1994 г.	6,14
Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+0,63	Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+1,3
Мужчины 40–59 лет	Смертность в 1990 г.	10,22	Мужчины 40–59 лет	Смертность в 1990 г.	13,10
Смертность в 1994 г.	10,67	Смертность в 1994 г.	17,38
Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+0,45	Изменение смертности за 1990–1994 гг.	+4,28

Примечание: источник данных — UNICEF 2004: 73–76.

 

Примечания

[1] В сопоставлении с Россией, Эстонией и другими европейскими государствами, ранее входившими в Советский Союз (UINICEF 2004: 73–75).

[2] Когда, скажем, крупномасштабные боевые действия ведутся на территории такого крупного города как Сухуми, большое число убитых будет наблюдаться не только среди непосредственных участников военного конфликта, но и среди мирного населения.

[3] Вполне предсказуемым образом Казахстан в этом отношении занимает положение, промежуточное между тем, что наблюдается для европейской и среднеазиатской частей бывшего Советского Союза (UNICEF 2004: 73–76).

[4] С другой стороны, то обстоятельство, что в отличие от Армении, Грузии, Азербайджана и Таджикистана мужская смертность в данной группе стран выросла среди взрослых мужчин «небоевого» возраста в значительно большей степени, чем среди мужчин «боевого» возраста, свидетельствует о том, что и военно-политическая нестабильность не может рассматриваться здесь в качестве основной причины роста смертности.

[5] Данные по смертности взяты из следующего источника: UNICEF 2004. Данные по потреблению алкоголя взяты из базы данных «Global Alcohol Database» (WHO 2005). Структура потребления спиртных напитков в Латвии, не указанная в базе данных ВОЗ, была уточнена данными из работы А. Бруновскис и Т. Угланд (Brunovskis and Ugland 2003: 14). Данные по Украине были скорректированы по работе А. И. Минко (Минко 2001). Эстония в ходе данного анализа была классифицирована, как страна с уровнем потребления алкоголя выше 9 литров алкоголя в год с преимущественным потреблением крепких напитков (Brunovskis and Ugland 2003).

29 июня 2005, 03:58

Халтурина Д.А., Коротаев А.В.