Change to yourself with me (продолжение 7)

Mad Gentle Essence / Steffy

Change to yourself with me (продолжение 7)

 

Предупреждения: ненормативная лексика, дозированный ангст, гомосексуальные отношения.

 

***

 

Расположившись на сидении байка, поглаживая пальцами шлем, лежащий рядом, Том, не успев выйти из гаража у дома, где его застал звонок мобильника, улыбаясь, слушал голос Кэти.

- Кэт, ну, я поздравляю, ты скоро станешь самым востребованным архитектором в городе!

- Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить! Ты знаешь, я очень надеюсь, правда.

- Реально рад за тебя, я всегда знал, что ты своего добьешься, сестренка! Я уже вижу, как проезжая по Гамбургу через несколько лет, я буду гордо хвастать друзьям: "А этот комплекс проектировала моя подруга!" В общем, когда станешь богатой и знаменитой, не забывай нас, простых смертных!

- Да ладно тебе, Том, брось! До этого мне еще далеко, хотя все равно - спасибо! Но что мы все про меня, да про меня? Рассказывай, как у тебя дела? Ты как сквозь землю провалился. Или - вы, провалились?

Том засмеялся, слушая Кэти, понимая, о чем она. Вернее, о ком.

- "Вы", сестренка. Мы вместе этот уикенд с ним провели. Уже второй.

- Да ты что? Том, давай подробности! Хотя, уже то, что вместе - вселяет оптимизм.

- О, да, вселяет, - Том смеялся своим мыслям, насколько у них оптимистичные планы и на следующие выходные.

- Томас, хватит ржать, расскажи мне? Хоть чуть-чуть, какой он, нууу...

Том немного сконфуженно прокашлялся, понимая, чем, собственно, хочет поинтересоваться Кэти.

- Ага! И вообще, не томи, Рафаэль!

Смущенный смех Тома, и пальцы, невольно погладившие пах.

- Он охренительный, сестренка! Просто ходячий секс, настолько, что от этого плохо становится... Знаешь, меня просто распирает рядом с ним. Смотрю на него, когда он курит или ест, или телек смотрит, ну так, я имею в виду на расстоянии, и чувствую, как меня скручивает от его энергетики. И дико хочешь его все время, понимаешь? Он потрясающий, Кэт, во всем, в каждом слове, в жесте, во взгляде. А уж в постели - это просто обалдеть. Темперамент у Билли такой, что боишься взорваться рядом с ним. Знаешь, этот сексуальный гаденыш балуется экстази иногда, и в пятницу мы были с ним в клубе...

- В клубе? Ты серьезно? В смысле, в обычном клубе - и не побоялись спалиться?

Том запрокинул голову, поджав губы, потом выдохнул:

- Конечно, в обычном! Ты что думала, я с ним в гей-клуб пойду? Мне вот даже интересно стало, был ли он когда-нибудь сам в подобных местах? Надо будет спросить при случае. По крайней мере, мне он такого не предлагал. Так вот, у него же в пятницу, оказывается, день рождения был, а он, зараза, не сказал мне ничего! Приезжаю, а у него там стол накрыт, вино, все дела, а он молчит к чему это, пока я сам, совершенно случайно, не нашел открытки поздравительные. Хотел уже как бы и обидеться, а он говорит, что я знаю, ты бы заморачиваться подарками начал, а мне кроме тебя не нужно ничего, и так далее.

Том замолчал на секунду, сглатывая.

- Том, я даже не знаю, что сказать. Тебе несказанно повезло с мальчиком, - очень серьезно произнесла Кэти.

- Да, Кэт, я понимаю... И, короче, я его вытащил в клуб, так сказать, отметить, расслабиться. Мы же немного выпили за его здоровье еще дома. Вернее, не чуть, но не о том речь. Когда я с ним, мне пофигу, что увидят наши отношения. Пофигу, что скажут, что подумают, понимаешь? - Том потер переносицу. - И я... Я целовал его в клубе, Кэти. И в такси... И я знаю, что это было не потому, что выпил или еще от чего. Просто с ним я не могу строить из себя стопроцентного натурала. С ним я... С ним я не умею играть. И не хочу.

- Я думаю, что именно за то, что ты рядом с Уильямом не играешь, он тебе очень благодарен, Том. Наверное, твоя искренность для него дорогого стоит. Прости, я по себе сужу, но уверена, что это для всех людей одинаково.

- Я знаю, Кэт, ты права. Мы на прошлой неделе впервые были вместе на людях, после того, как начали... ну, ты понимаешь. Но я думаю, что так у меня будет всегда, и без всякой дури я буду с ним таким.

- А вы оба... баловались?

- Угу, я-то уж не помню, когда этим занимался, с колледжа, наверное, не случалось, но Билли своего знакомого встретил, проверенного, так сказать, и предложил. Ну, мы и решили, что если расслабляться, то от души, тем более повод, как-никак. У нас даже отходняка не было практически в субботу. Правда, проснулись где-то в три часа дня, помятые, но зато счастливые. Вот удивительно, даже башка не болела.

 

"Да что там башка! У меня даже жопа не болела, хотя и могла... Ох, как могла!" - подумал Том, но решил об этом не говорить.

 

- Встречаетесь только по выходным? Тяжело? По стольку не видеться?

Том потер веки пальцами.

- Да, вот как-то не получается... Тяжело, конечно. Но у меня занятия после работы, у Билла заказов тоже хватает, так что ему приходится реально пахать, чтобы в конце недели со мной побыть. И вот тогда отрываемся, за все дни разом, - Том замолчал на пару секунд, прокручивая у себя в памяти все тот же их "отрыв" в ночь с пятницы на субботу. Безумный секс под наркотой и его самый первый минет, о котором он точно никогда не пожалеет. - Ты же понимаешь, сестренка, так хреново, когда он далеко... Только позвонить или смс бросить - разве этого достаточно? Только еще больше раздракониваем друг друга. Он и так на позапрошлой неделе в среду приехал прямо к моему подъезду, уже ближе к полуночи, прикинь? Я даже не сразу поверил, что это он, офигел просто... А побыли вместе всего-то минут сорок, не больше, просто посидели в машине. К нему друг приезжал, жил почти неделю, а у меня Михаэль дома, так что пообжимались, как школьники, и разбежаться пришлось, от греха подальше...

Том глубоко вдохнул, закусив костяшку пальца, вспоминая, как тогда нелегко было уйти от Билла.

- Значит, вот так у вас все? - тихо и очень спокойно спросила бывшая "беби-ситтер", и Том, медленно разжав челюсти, ответил:

- Не то слово, Кэти! Мне почти физически плохо без него. Так странно все... Я не знаю, что происходит, не знаю, что с этим делать... Ты же понимаешь, что про такие отношения я не могу рассказать никому. Даже Михаэлю не могу, хотя он скоро и сам догадается, если не уже... Я же все скрываю от него, хотя он спросил меня после прошлых выходных, с кем же я пропадаю ночами? Я отвертелся, как мог, наплел про новую девушку, короче, нес фигню всякую, самому стыдно. И я знаю, что он мне не поверил, хоть и отстал. Так вот, если он сведет все в одно целое - Билла, мое вранье, молчание, эти мои уже вторую неделю пропажи на несколько дней, - Том почти рычал от бессилия. - Сейчас вот после выходных домой поеду и не знаю, как снова ему в глаза смотреть. Нет, правда, что я ему сейчас сказать могу, чтобы он мне поверил? Блядь, не удивлюсь, если он на самом деле догадается. Надо было хоть предупредить его в пятницу, что опять на все выходные сваливаю или позвонить, на крайний случай. Как сволочь себя с ним веду! Я знаю это, но, сказать обо всем пока могу только тебе, Кэти, больше меня никто не поймет.

Кэти выдохнула, понимая, какие мысли гложут ее бывшего подопечного, и что, в общем-то, это только начало непростой жизни Тома, если у них с Биллом все серьезно.

- Спасибо, Томми, я очень ценю твое доверие. И ты всегда знаешь, где меня найти, если захочешь поговорить.

Том невесело усмехнулся.

- Знала бы ты, как мне важно иногда вот так выговориться.

- Это всем периодически бывает необходимо - человек, которому ты можешь выложить абсолютно все, и не бояться, что тебя не захотят понять.

Шумный, очень медленный, чуть дрожащий выдох.

- Я это на своей шкуре почувствовал. Не представляю, чтобы я делал без тебя, сестренка! Знаешь, я... - Том сглотнул, чуть сведя брови, ковыряя пальцами шов на кожаном сидении, - я ведь, по-моему, люблю его, Кэт, - почти шепотом сказал Томас, чувствуя ком в горле.

 

"Люблю. ЕГО. Очень".

 

Пара секунд ошеломленного молчания с обеих сторон. Одна от услышанного, второй - оттого, что смог это озвучить. Уже не только для себя.

- Том. А он?

- Он, - Том вздохнул, облизав сухие искусанные губы, которых еще утром касался Билл. - Я не знаю. Мы не говорим о чувствах, Кэти. Может, это и неправильно, я не знаю, но мы не говорим. Хотя, я не скрываю, что хочу быть с ним. Что мне плохо без него - это он знает. И сам не стесняется говорить об этом. Но, не о большем. Ни он, ни я... Пока у нас так, признаний не было, только язык тела, - Том попытался усмехнуться, скрывая смущение.

- Ты знаешь, а ведь это уже очень много - даже такие признания. Вы не строите из себя невозмутимых и бесчувственных, я думаю - это главное. Но, Том, ты не думал - кто ты для него? Временная страсть, которую люди иногда принимают за любовь, или это все очень всерьез и надолго?

Мурашки по коже, так хочется курить...

 

"КТО ТЫ ДЛЯ НЕГО?"

 

- Я не думал, - Том вдруг почувствовал, как его скручивает от боли в груди.

 

"А ведь и на самом деле не думал! А если? О, нееет!"

 

- Я не знаю. Я просто с ним - и все... Когда я смотрю ему в глаза, - Томас запнулся, зажмурился и запрокинул голову, - забываю кто я и где. Совершенно. Мне не нужен никто кроме него, и я это осознаю очень четко. И наплевать на то, что он парень, и что все это неправильно...

Том замолчал, а Кэти слушала его тяжелое дыхание в трубке, понимая, что сейчас нужно дать ему сказать до конца, не перебивать.

- Конечно, я не знаю наверняка о его отношении ко мне, но мне кажется, что он чувствует то же, что и я. Что... он меня тоже любит. Я не верю, что он со мной только из-за секса. Не верю!

Том говорил медленно, продумывая каждое слово.

- Мне хорошо с ним. Хорошо, когда мы говорим, когда молчим - тоже хорошо, лишь бы рядом. Мне с ним комфортно, понимаешь? Он настоящий. Я знаю, что он тоже не играет, Кэти. И верю, что действительно нужен ему. Как-то я даже не очень парился по этому поводу, вот честно. Может, потому, что чувствую - у нас все серьезно...

 

 

***

 

Поежившись, подняв глаза на пасмурное, уже начавшее темнеть небо, Том, рассеянно скользя взглядом по прохожим, суетливо спешащим туда-сюда, прислонился спиной к стене при входе в бар.

Достал сигареты, прикурил, потом, засунул в карман джинсов телефон - пару минут назад звонил Билли. Том в последнее время стал замечать, что вся его жизнь сосредоточена в телефоне. Что он живет от одного звонка до другого. От разговора до смс. Дергается на каждый сигнал о входящем, и страшно разочаровывается уже через секунду, понимая, что мобильник играет не ту мелодию, не "Депеш Мод". Том ругал себя за то, что ведет себя как влюбленная девица, но в глубине души надеялся, что Билли в этом отношении ничем не лучше.

Том затянулся, шумно выдыхая сизый дым, все еще слыша в своей голове мягкий, чарующий его сознание голос.

 

"Да, уже четверг, ты прав, остались сутки - и снова в отрыв... Я тоже скучаю, малыш... Как же я скучаю! Да... Отрыв был действительно полный, бля! Такой, что..."

 

Том невольно сжал мышцы ягодиц и расслабился.

 

"Твою мать, Билли, с тобой надо держать ухо востро! И вякнуть не успеешь - потеряешь девственность. Неее, хорош - поигрались, и хватит! Больше никаких колес, вместе, по крайней мере! От выпивки же так не прет, от нее просто развозит, но на эксперименты не толкает, а тут черт знает что творили. Да, я люблю тебя и хочу, так, что яйца сводит, но я хочу быть сверху - и точка. К другому раскладу я не готов, да мне и не нужно. Совершенно! Я даже не понимаю, как я повелся-то, причем добровольно? Б*я, Картрайт! Вот я чуть не влип с тобой. Да и ты сам, по-моему, чувствовал себя неловко. Или мне показалось?"

 

Том вспомнил лицо Билла, когда они проснулись наутро после знаменательной клубной ночи.

 

Едва открыв глаза, Том почувствовал на себе внимательный взгляд, следивший за тем, как он потягивается, разминая затекшие со сна мышцы.

- Привет, - Билл улыбнулся, и Том с удивлением понял, что улыбка его выглядит как-то виновато.

И тут у Тома в голове медленно всплыло все, что ЧУТЬ не произошло несколько часов назад.

- Бля... - невольно вырвалось, и Билли закусил губу, все с такой же улыбкой, рвущей сердце Тома.

- Угу... - проскулил Картрайт, и Том не выдержал.

Притянув к себе за шею обманчиво хрупкого, но почти заставившего его подчиниться себе парня, вжал его лицом в свое укушенное плечо, чтобы не выдать смущения.

"О, черт! Отметили праздничек", - крутилось в мозгу, пока губы касались черных, пахнущих сигаретами и парфюмом волос, чувствуя, как теплое обнаженное тело обвивает его руками и ногами.

И не надо было ничего говорить. Парни сделали для себя определенные выводы о том, что произошло ночью, и сейчас стало понятно, что больше они не произнесут об этом ни слова.

Да и к чему слова, когда говорили руки, губы и тела - этот язык гораздо проще.

 

 

Вернувшись с улицы, Том обнаружил Курта, устроившего себе внеочередной перерыв и ланч в одном флаконе, увлеченно таращась в телевизор над барной стойкой, где шел новый клип Бьонсе.

А потом Трюмперу скрутило мышцы живота, когда он через пару минут увидел, как Курт вытащил из молочного коктейля соломинку и задумчиво ее облизал, протянув сквозь губы.

 

"Блядь!"

 

Том резко отвернулся, почувствовав, как кровь бросилась к щекам.

 

"Твою мать! Курт, и ты еще!"

 

Нет, Тома смутило не это безобидное действие молоденького официанта, которое он бы парой дней раньше проигнорировал, а то, что яркой вспышкой в его мозгу высветился момент безумия, когда он точно также ласкал член Билла.

Том схватился за стакан, который и так блестел, но надо было чем-то заняться, причем, отвернувшись от их местного "сыщика", иначе новой порции подколов не миновать.

Трюмпер полировал стакан, опустив голову, а перед глазами все проплывали картины, словно выхваченные стоп-кадры порно фильма. Нахлынувшее было таким невероятно живым по ощущению, что Том еле сдерживался, не давая себе полностью погрузиться воспоминаниями в тот момент, когда он "зализывал" свое резковатое поведение с Билли.

Все эти дни с начала рабочей недели были полностью (и вполне умышленно) заполнены разнообразными делами - Том уставал на работе, потом занятия в студии, в среду пришлось проработать почти на четыре часа дольше, по просьбе напарника, и, придя домой, едва приняв душ и отказавшись от ужина, он мгновенно вырубился. И как-то не было времени на размышления, а вот сейчас накрыло с головой.

 

Билли зашипел под ним, вцепившись в волосы Тома, со стоном рвано выдохнул, бормоча что-то по-английски. Конечно, он никак не ожидал, что Трюмпер пойдет на ЭТО, но хотел до умопомрачения. И сейчас, когда его член, уже ноющий от возбуждения, так резко окатило убийственно-нежным мокрым жаром, Билл буквально выгнулся от этого. А Том, видя и чувствуя, как ощущает себя его любовник, сходил с ума. Эта нежность вздрагивающей плоти, эти набухшие вены, которые можно ощутить не только на ощупь, но и на вкус... И Том облизывал член медленно, сладко, всей поверхностью языка, поглаживая свободной рукой вздрагивающий живот Билла. А потом всосал головку, осторожно поласкав дырочку на ней, запуская в нее кончик языка, почувствовав, как Билли вздрогнул всем телом и застонал...

 

Том, не отрываясь от стакана, локтем коснулся своего бока, улыбнувшись - боль уже почти прошла, но там до сих пор еще просматривались синяки от пальцев Уильяма.

 

"Хорошо хоть на шее ничего нет. А ведь могло".

 

Резко оборванный стон и напрягшееся тело, так, что Том не сомневался - сейчас Билли кончит. Очень вовремя, оторвавшись от его члена, но продолжая доводить его до финиша рукой, подтянулся вверх, к его губам, уже зная, что надо сделать, чтобы сумасшедший оргазм не разорвал криком ночную тишину. Он накрыл губами рот Билла в самый нужный момент, сумев хоть как-то приглушить то, что рвалось из глубины тела, отключив на эти мгновения мозг...

Том прижал к своей шее лицо Билла, когда тот еще не полностью пришел в себя, шепча ему что-то, а Билли неожиданно вцепился зубами ему в шею, ближе к ключице, и больно закусил, все еще приглушенно постанывая.

 

Том потерся подбородком о то самое место на плече, где красовалось под рубашкой "клеймо", поставленное Картрайтом, уже чуть поблекшее за четыре дня, но еще достаточно четкое, чтобы различить на нем отпечатки зубов. Том закусил губу, стараясь не улыбаться, как дебил, радуясь, что занятые столики и Курт в данный момент у него за спиной. На душе было великолепно после их телефонного разговора, да и вообще - завтра последний рабочий день недели. И завтра он снова увидит того, кто заставляет его душу рваться на части.

 

***

 

Билли, запнувшись о порожек, негромко, как ему показалось, выматерился и, плюхнувшись на сидение такси, облегченно выдохнул. Запинаясь, назвал водителю адрес - пришлось повторить дважды, потому, что, наверное, тот был глухой или по-немецки не понимал...

 

"Ну, точно - глухой. Я же нормально сказал - четко и ясно, разве нет?" - раздраженно думал Билли.

 

Потом закрыл глаза и постарался расслабиться, чувствуя, как колотится сердце, почему-то сразу в двух местах - в висках и в груди.

 

"Нафига я столько выпил? Интересно, я правильно адрес помню? Вроде, да... Не хватало еще полночи по городу кататься... О, черт! Как бы не укачало... Так, смотреть вперед! Не надо в боковое, не надо... "

 

Он был пьян, как уже очень давно не напивался. И ему было просто необходимо сбежать с этой вынужденной вечеринки, которую, в принципе, он устроил сам, но по настоянию Евы и друзей, которые донимали с самого дня рождения, иронично указывая на то, что, дескать, "зажал" празднование.

 

"Ну, что? Получили, что хотели?"

 

Заказанный в баре зал, стол и выпивка на десять человек - это была не проблема для Уильяма. Но ему так не хватало Тома рядом - до скулежа, до головокружения, особенно, когда он вспоминал, как они вдвоем отметили ту же дату. Если на трезвую голову Билл это еще как-то мог переносить, маниакально работая, отвлекаясь от всего, то сейчас, среди знакомых, рядом с сестрой, которая была со своим молодым человеком, и другими парочками, одиночество среди толпы было ему невыносимо. Через силу проведя с ними не больше трех часов, он тихонько оттащил в сторонку Еву и, сунув ей в руку свою кредитку для беззаботного продолжения банкета, удалился, типично по-английски, не попрощавшись с остальными гостями, прекрасно понимая, что его исчезновение сейчас уже не помешает компании, тоже весьма подогретой, веселиться дальше.

Конечно, Ева попыталась возмутиться, но Билли заявил, что переборщил с алкоголем, хотя это и так было вполне очевидно. Пожаловавшись, что у него ужасно разболелась голова, и он просто свалится сейчас, Уильям заявил, что он тихонько отчалит, даже не забирая подарков, чтобы не привлекать всеобщего внимания. В общем, надавил на жалость так убедительно, что Ева даже пообещала сама привезти все коробки и пакеты Биллу домой.

С такси ему просто повезло - возле бара выходила парочка, и Билли, буквально вывалившийся из дверей, успел перехватить машину перед носом других желающих.

 

"Наверное, надо бы позвонить Тому... Или нет? Лучше не буду... так приеду. Пусть сюрприз. К нему... Я соскучился, он тоже! Ведь, не пошлет? Или пошлет? Неееет! Только не Том! Зачем ему меня посылать? Я люблю его... Я его хочу... Том, жди, я скоро".

 

***

Михаэль с аппетитом хрустел чипсами на кухне, прихлебывая пиво из банки, покачивая головой в такт "Placebo", громко доносящейся из открытой комнаты Тома.

Он замер, не успев донести очередную порцию до рта, оглянувшись в сторону входной двери, где кто-то назойливым звонком извещал о своем приходе.

С досадой глянув на часы и удивившись, кого это к ночи могло принести, он вышел в коридор.

- Том, если это опять соседи с жалобой на шум, я тебя убью! - крикнул он в сторону грохочущей музыки и пошел открывать.

Михаэль был готов увидеть сейчас кого угодно, но уж точно не того, кто обнаружился на пороге.

- Добрый вечер, а Тома можно? - хотя это создание и было знакомым ему парнем по имени Билл, но сейчас оно было пьяным, шатающимся, хоть и старательно цеплялось за косяк двери, явно боясь окончательно потерять контроль над, и так слабо подчиняющимся ему, телом.

- Е-мое! Билл, какие люди! Откуда ты такой... хороший? - Михаэль разглядывал классно одетого молодого человека, в дорогущих шмотках, с красивыми перстнями на тонких пальцах, вцепившихся в проем двери.

- Откуда я? Я из Манчестера, - гордо кивнул Уильям и повторил свой вопрос, - а Томаса можно?

Михаэль уже пришел в себя и, скептически ухмыляясь, предложил:

- Ну, конечно, кого же еще! Заходи, я сейчас позову.

Он отходил вглубь квартиры, глядя, как Билли осторожно заходит по стеночке, явно боясь потерять равновесие.

- Том! - позвал Михаэль, хотя и знал, что тот его сейчас не услышит.

Сунулся в открытую дверь и заорал во весь голос, перекрикивая музыку:

- Трюмпер, твою мать! Да сделай ты потише! Пришли к тебе, слышишь, нет?

Том, не отходя от мольберта, с дистанционки сделал музыку тише, наконец, заметив орущего соседа.

- Чего?

- Говорю, пришли к тебе!

- Да? Я не ждал никого, - он взялся за тряпку, вытирая руки от краски.

Михаэль как-то пошловато усмехнулся и скрылся в коридоре.

- Что за? - не понял Том и пошел следом.

- Мама дорогая! - вырвалось у невольно замершего Тома, стоило ему только увидеть нежданного гостя, а Михаэль устроился в зоне видимости, собираясь насладиться этим шоу, сложив руки на груди, переводя взгляд с одного на другого.

- Мда, Том, я тоже подумал что-то типа того, - съехидничал он, прикуривая.

- Hi! Have I disturbed you?* - мягко проговорил Билл, окидывая Тома пьяным, наглым до безобразия, ласкающим взглядом, с ног до головы.

"Ебать!"

Тому показалось, что все это не может быть наяву. Ему даже захотелось ущипнуть себя.

- Do you speak English? We need an interpreter?** - улыбалось великолепное безобразие, так и не дождавшись ответа, откровенно пожирая Тома взглядом.

- Don't think so,*** - пробормотал Том, не замечая ни квадратных глаз Михаэля, ни то, что дает неопределенный ответ на вопрос Билла.

- Парни, вы охренели? - Михаэль смотрел на них с глупой улыбкой, вообще не понимая происходящего.

- Ты откуда такой? Что-то случилось, Билл? - Том слышал Михаэля, и у него было ощущение, что он падает в пропасть - холод сжал его внутренности, и он понял, что это элементарный страх того, что Билли выдаст их с головой - прямо здесь и сейчас.

Том шагнул к любимому, не чувствуя под собой пол, на деревянных ногах, думая только о том, что нужно как можно скорее увести Билли к себе в комнату, а там уже он разберется что к чему.

- По какому поводу ты так... ужрался? - не подобрал другого слова Том, с охрипшим от волнения голосом подходя к невозможно красивому Картрайту, хоть и пьяному дальше некуда. А тот счастливо улыбался, протягивая руку, в поисках поддержки.

- Я... я ушел от них, Том... Ева устроила вечеринку, но я ушел. Я скучал, мне было плохо... Мне надо было тебя увидеть...

- О, черт! - Том подхватил покачнувшееся тело за талию, и Билл обнял его за плечи, отрываясь от стенки. - Ладно, ясно все. Я понял...

Конечно, он все понял. Ну, как было не понять ЕГО, если у самого уже все стонало внутри от тоски и желания? Все-таки четыре дня друг без друга - это не четыре часа. Повернувшись к Михаэлю, Том выдохнул, делая озабоченное лицо:

- Они опять поссорились, блин! Ладно, пойдем, - игнорируя слабые попытки Картрайта выяснить, кто с кем поссорился и, главное, из-за чего - утащил его к себе в комнату.

- Оч-чень интересно, - пробормотал Михаэль, глубоко затягиваясь, глядя на закрывшуюся дверь.

- Билли, малыш! - Том попытался его поставить и снять с него куртку, но Билли повело в сторону, и, зацепившись за журнальный столик, он рассыпал стопку ДВД дисков, которая не преминула с грохотом свалиться на пол.

- Ну, началось! - выдохнул на кухне Михаэль. - Погрома нам только не хватало.

- Бля, - Билли плюхнулся на колени, пытаясь все собрать, - Я не хотел. Извини, Томми... Just a moment, please.****

- Да прекрати ты! Я сам соберу! Вставай! - Том потянул Билла за плечо, и тот снова уронил несколько дисков, которые уже успел поднять.

Шуму оказалось поменьше, чем в первый раз, но это Билла утешило мало.

- Ну, Том! Я исправлю! Дай, я сам...

- Да, е-мое, хорош ползать! Сам он, бля... Иди сюда, сказал! - Том обхватил его за пояс и поставил на ноги. - Билли, господи! Ну, угомонись ты! А? Я сказал, соберу!

Том усадил в кресло пьяного любовника, выдохнул, качая головой, глядя на него - такого странно умилительного.

- Sorry, - Билли сглотнул, - какого я, блин, приперся бухой... зря я, - он попытался встать, - я пойду, Том...

- Эй! Не так быстро, - Том положил руку на его грудь и аккуратно, но уверенно усадил назад и присел перед ним на корточки.

- Ну, ты чего? Перестань, я не отпущу тебя. Уж не в таком виде, точно. Что у тебя случилось-то? Я понял, что вечеринка, но зачем ты так нарезался? - положив руки на его раскинутые колени, он в смятении смотрел в любимые глаза, сейчас заметно косившие, в попытке сфокусировать взгляд.

- Тоооом, - Билли потянулся к нему, и Том позволил себя обнять, да и сам, обнял его, встал на колени между бедер Картрайта, стискивая на его спине, так и не снятую пока куртку.

- Я скучал, я хотел к тебе. Мне там никто не был нужен, Том... Они хотели отпраздновать день рождения, Ева и все остальные, понимаешь? И мне пришлось... Я думал, нажрусь, и меня перестанет к тебе тянуть! А вышло наоборот. Я все бросил и ушел. Ты не ругайся, ладно? Пожалуйста, Том, прости меня...

От Билла пахло и им самим, и алкоголем, и еще чем-то, что Том идентифицировал наверняка - его парень танцевал с надушенными подружками, но это его на удивление не раздражало. Он знал, что Биллу на самом деле было не весело, если он вот так переживал на собственной вечеринке среди своих же друзей.

- Да с чего мне ругаться? Все окей, малыш. Я тоже очень скучал. Просто даже подумать не мог, что ты вдруг появишься сегодня. И в таком виде.

- I undestand... Sorry...*****

- Не извиняйся, - хрипло прошептал Том и оторвался от Билла, - давай-ка раздевайся, ладно? Не будем мочить твои красивые шмотки.

- What? Зачем мочить? - Билли попытался вытянуть руки из рукавов, но получалось у него неважно.

- Башку твою хмельную под холодной водой, - Том поднялся, помогая снимать куртку.

- Чего? Не надо! Я не хочу, Том! - Билли замотал головой, почти с ужасом глядя на Трюмпера.

- Тшшш! Не ори так, соседей перепугаешь. Надо! Утром мне еще спасибо скажешь, да и сейчас в себя придешь, понял? Потом напою тебя кофе и что-нибудь от похмелья поищу у себя, - Том аккуратно снимал с шеи Билла цепь, уговаривая как ребенка. - Сейчас снимем свитер, - Том расстегнул молнии на манжетах свитера, плотно охватившие тонкие запястья и, подцепив за край возле ремня, потянул его с Билла. - Вот, так лучше.

Том окинул взглядом голые плечи своего парня, невольно улыбнулся, чувствуя, как хочется прижаться губами к этим выступающим ключицам, с бьющимися жилками.

- Том, может, не надо? Я не... не пьяный. Н-ну, я почти уже т-трезвый. Пожалуйста! - Билли сглотнул, обхватывая себя руками, просительно глядя снизу вверх.

- Никаких "пожалуйста", понял? И без разговоров. Разувайся - и под кран. Вперед!

- Ох, неееет! - простонал Билли.

- О, да! - упрямо повторил Том, сам сдирая с Билла туфли, ставя их рядом с кроватью. - Ты и сам прекрасно знаешь, что в хлам, бля. Все, подъем! - без лишних слов Том подхватил парня за талию, поднимая с кресла, подавив в себе желание залезть рукой под его майку. И повел в ванную.

- Признайся, тебе нравится издеваться надо мной? - Билли умоляюще глянул на Тома, упершись рукой в дверь, когда они подошли к ванной.

- Да! Это мое любимое развлечение! - Том перехватил его руку и, быстро открыв дверь, впихнул в нее возмущающегося Билла. И там уже, отбрыкивающегося и матерящегося на двух языках сразу, таки засунул головой под прохладную струю воды, и оказался примерно в таком же виде сам, когда Билл тряхнул длинными мокрыми волосами, все еще не сдаваясь полностью. Еще несколько минут борьбы и воплей, и - о чудо, Билл утихомирился и безропотно позволил поливать себя!

 

***

 

* Привет! Я не помешал?

** Вы говорите по-английски? Нам нужен переводчик?

*** Я так не думаю...

**** Одну минуту, пожалуйста

***** Я понимаю... Прости...

 

***

 

- Ну, ты блин, даешь! - Том накрыл Билла полотенцем, усадив на край ванны, вытирая его голову, не в силах сдержать улыбки. - Пьянь ты, Картрайт! И чего было рыпаться? Я же сильнее тебя! Только залил все вокруг, почем зря.

- А ты сам виноват, - бубнил чуть освеженный Уильям из-под полотенца, отдаваясь заботливым рукам Тома. - Не надо было меня мочить, я бы и так...

- Еще как надо! В другой раз будешь знать, что со мной спорить бесполезно, - улыбался Том, стягивая полотенце на шею Билла, глядя на него, мокрого, беспомощного и пьяного, но все равно сексуального, даже в таком состоянии.

- Как ты, ходячее безобразие? - убирая волосы с его лица, поинтересовался Том.

- Сыро и холодно, - виноватая улыбка и взгляд уже начавших проясняться глаз, - и за пояс штанов натекло.

- Хочешь снять или пойдешь так? - выжидающе улыбнулся Том, глядя на него снизу вверх, положив ладонь под мокрые пряди волос на шее, лаская острую скулу большим пальцем. - Не ной, Билли, так было надо.

- А мне... Мне надо... это, - Билли притянул к себе за шею, не успевшего даже охнуть, Тома, впившись ему в губы.

И целовал его страстно, почти грубо, вторгаясь в рот горячим языком, заставляя почувствовать запах спиртного. Том тихонько застонал, ощущая появляющуюся дрожь во всем теле, принимая напор любимого парня, и хотя так не хотелось останавливаться - пришлось.

- Эй, потише! Здесь не место, - выдохнул он, останавливая Билла, глядя на его влажные, приоткрытые губы.

- Тооом, еще, - выдохнул Билли, цепляясь за руку.

- Все, пошли, - неожиданно сбившееся дыхание заставило сглотнуть. - Напою тебя кофе.

Том был очень благодарен Михаэлю, удалившемуся в свою комнату. Усадил Билли за стол, накинув на плечи сухое полотенце, чтобы не капало с волос, закурил сам, отобрав при этом сигареты у горе-алкоголика.

- Обойдешься, тебе на сегодня достаточно.

- Изверг ты, Томас, - выдохнул, смирившийся со своей участью Билл и, подтянув к себе колено, обхватил его рукой и расслабился, откинувшись на спинку.

- Заслужил! Сейчас заварится, посиди тут пока...

- Of course.* Как будто у меня есть выбор, - Билли шмыгнул носом и вздрогнул. - Бля... холодно у тебя как!

- Знаю, что не Африка, епт! Быстрее протрезвеешь. Выбора нет, ты прав, - Том засмеялся. - До сих пор не верю, что ты такое учудил. Не думал, что ты так пить умеешь, вернее, не умеешь.

- Зато я умею другое, - Билли вызывающе выгнул бровь, и Том резко оглянулся, забыв на секунду про кофеварку. Усмехнулся, обласкав взглядом невыносимого англичанина.

- А я знаю.

- А я знаю... что ты... знаешь.

Тихо ответил Билл, все еще немного заплетающимся языком, и смущенно потупился, пряча улыбку.

 

***

 

- Давай, раздевайся и в койку, - Том чуть подтолкнул Билла в свою комнату. - Сейчас согреешься и заснешь. Утром будешь как огурчик.

Билл, попытался оглянуться на Тома:

- Заснешь? - выдохнул он то ли с обидой, то ли с недоверием.

- Конечно, время уже - начало первого, мне на работу завтра, между прочим, - Том возился, перекладывал куртку и свитер Билла, лишь бы не пялиться на его пальцы, начавшие расчетливо медленно расстегивать ремень на джинсах.

- Да, я знаю, что ты работаешь, - шмыгнул носом все еще ежащийся от холода Билл.

- А я уж подумал, что ты забыл, ведь пятница только завтра. Эй, ты давай уже штаны-то скидывай? И майку мокрую, а я сейчас тебе дам свою футболку. И быстро под одеяло, Билл! Нефиг мерзнуть, слышишь?

Тома ужасно нервировал вид расстегнутой ширинки и обнаженных плеч, поэтому, прикрываясь заботой о ближнем, он постарался как можно меньше таращиться на Билли.

И Билли повиновался, снимая, наконец, свои дизайнерские джинсы с молниями на коленях, так соблазнительно низко сидящие на бедрах, и убивающие нервные клетки Тома. Усевшись на разобранную постель в боксерах, он стянул с себя и мокрую майку, тут же надев футболку Тома.

- Томми, она тобой пахнет. Мммм, так хорошо...

- Ну, уж надеюсь, что не моим соседом.

- Я бы тебя убил...

- Надел, Отелло хренов? - Том не выдержал и погладил Билла по плечу, видя, что футболка ему велика, на пару размеров точно. - Ложись, я тебя накрою.

- Как скажешь, мамочка, - усмехнулся Билл, укладываясь в постель. - А ты?

- Я? Я потом, у меня еще дела, ванную надо в порядок привести. Там же после тебя, воды по колено, мне Михаэль голову оторвет. И диски соберу, не бросать же так... Еще встанешь ночью, наебнешься на них. А я тебе колес антипохмельных найти на утро обещал, так что... В общем ты спи, понял?

Билли тяжко вздохнул:

- I only wanted to tell you that...** Ты не поцеловал меня на ночь.

- Билли!

- Ну, пожалуйста, - на это трогательное создание с выражением глаз кота из "Шрека" нельзя было смотреть без слез.

- Господи, да ты - вымогатель, - Том, склонился к хитро улыбающимся губам, нежно целуя их, будучи уверен, что Билли сейчас его притянет к себе.

Не угадал. И очень этому удивился, поняв, что Картрайт даже не вытащил рук из-под одеяла.

- I must go now,*** - сказал Том уже себе под нос.

- Come back, Тom... ****

Шепот без тени улыбки и мурашки от затылка вниз.

 

 

***

 

- Ох, мляяя, - Том скривился, глядя на мокрый пол в ванной.

Перспектива за полночь возиться с уборкой, откровенно говоря, не радовала, хотя этого не хотелось в любое время суток, но сейчас - особенно. Поставив рядом ведерко, принесенное из кухни, Том достал из него тряпку и, вздохнув еще раз, взялся за работу.

О чем сейчас были его мысли? Да, все о нем - о том, кто, закутавшись в одеяло, лежал в его постели. Лежал один, пытаясь согреться, потому, что скоро его будет колотить отходняк. И очень хотелось быть с ним, рядом - обнять, согреть, прижать. А еще...

"Томас, мать твою! Что за мысли!?"

Только он прекрасно знал, что подобные мысли бродят не только в его голове.

"Е-мое! Ты же не умеешь молча, малыш... А рядом Михаэль, а стены-то тонкие... И так для него все это подозрительно".

- Бог в помощь! - раздавшийся голос за спиной заставил вздрогнуть, прервав мысли.

- Ну, бля, друг, - Томас оглянулся, покачав головой. - Подкрадываться было обязательно?

- А что ты дергаешься? Нервничаешь?

- С чего бы мне нервничать?

- Не знаю, тебе виднее. Ты этого придурка решил оставить у себя, что ли?

- Да я его уложил, конечно... Куда его такого сейчас выпроваживать?

- А принесло-то его по какому поводу?

- Ты же слышал - он был на вечеринке, поссорился с девушкой, свалил от нее. И нажрался в хлам.

Томас сосредоточенно тер пол, радуясь, что Михаэлю не видно его честных глаз.

- Угу, я заметил, - усмехнулся сосед. - Ну и дружки у тебя, Трюмпер.

И вот тут Том не выдержал, бросил тряпку и оглянулся.

- Ну, вот какого ты приебался? Или у тебя никогда ничего подобного не случалось? Ты у нас святой? Проспится и пойдет себе нормально утром домой, а так - неизвестно, куда бы вляпался.

- Тебя это так волнует? Чтобы он никуда не вляпался?

- Ты знаешь, как ни удивительно, меня очень волнует, чтобы с моим другом ничего плохого не случилось, - Том злился все больше. - А тебе наплевать на твоих друзей?

- Мне - нет! Но иногда моим друзьям наплевать на меня, - спокойно сказал Михаэль и, оттолкнувшись от проема, ушел в свою комнату.

- Приехали, - Том шумно выдохнул. Конечно же, он понимал, что имел в виду Михаэль. И это больно задело. Хотя и знал, что для его друга это было еще чувствительнее.

 

"Блин, я все-таки должен по любому ему все рассказать. Вот только решусь и... Он поймет. Может, и не примет, конечно. Но он хотя бы поймет, почему я молчал. О, чеееерт! Как все некстати!"

 

Повозившись еще немного, Том почти успокоился, решив для себя, что "чему быть - того не миновать". А значит, нужно решать проблемы по ходу их поступления.

 

"Надо Курту позвонить, пусть меня с утра прикроет на пару часов. Я не подниму Билли в такую рань. И так ему утром будет хреновенько".

 

Закончив с полом, Том принял душ, потом покурил на кухне, чувствуя, все нарастающую внутреннюю дрожь. В его кровати - любимый парень, а он все не мог решиться войти туда, как девочка, ей богу!

Позвонил Курту, спросонья не сразу понявшему, что Том от него хочет, договорился про утро и только после этого пошел в комнату, заботливо прихватив бутылку минералки для Билла и упаковку таблеток.

Сердце замерло только от одного взгляда на свернувшуюся под одеялом фигуру. Том по себе знал, что отходняк - дело вообще малоприятное. Но Билли, вроде бы, спал, и это было хорошо.

 

***

 

* Конечно

** Я лишь хотел сказать тебе, что...

*** Я должен идти.

**** Возвращайся, Том...

 

 

Осторожно собрал диски с пола, стараясь не шуметь, засунул их подальше на полку. Потом сел в кресло и минут десять, не отрываясь, смотрел на ровно дышащего Уильяма, на его черные волосы, еще влажные, разметавшиеся по подушке. В душе у Тома был полный бардак.

Он все сильнее привязывался к Биллу.

Он любил его все больше.

И это его одновременно и радовало, и пугало.

Желание быть рядом, касаться его, скручивало внутренности, и он все-таки решил, что хорош издеваться над собой, и так напряжение не отпускало, Михаэль был прав - Том заметно нервничал. А еще это желание! Он не знал, как с ним заснуть. Но выбора не было, время уже позднее, а провести остаток ночи в кресле Тому не улыбалось. Значит, надо было хоть попытаться...

Он снял джинсы, выключил свет и очень осторожно, стараясь не потревожить Билли, улегся на самый краешек. Совсем на краешек. И замер, прислушиваясь к его дыханию. Ничего не изменилось, Билли не шелохнулся.

Уставившись в затылок Билли, выделяющийся даже в темноте на белой подушке, Том сглотнул, выдохнул и чуть придвинулся. Сердце билось в ребра, до одури хотелось прижаться к спине того, кто так спокойно лежал рядом, не подозревая о его мучениях.

 

"Да что же это такое? Ну, нельзя же! Сейчас разбужу - и пиздец, понесется. Я же знаю его..."

 

Чувствительно тянуло внизу живота, но Том понимал, что сейчас ему не поможет, даже если он пойдет и отдрочит - все вернется на круги своя, как только они снова окажутся рядом в постели. Взяв себя в руки, Том положил ладонь на постель между ними и тихонько начал подвигать ее к Биллу.

Еще, еще немного, а сердце билось все сильнее. Пальцы коснулись кожи Билла, и Том застыл, закусив губу. Пара секунд, и он нежно положил ладонь на теплое бедро, улыбнулся вымученно, давя в себе стон.

"И хочется и колется", - это выражение, как никогда, подходило к тому, что творилось с Томом.

И вдруг он даже дышать перестал, прислушиваясь к своим ощущениям. Да, он не ошибся - Билли пробивала едва заметная дрожь.

Если бы не это, Том бы точно не стал делать того, что сделал дальше. Но знать, что беднягу трясет от холода, и лежать рядом бревном, спокойно посапывая? Это было совсем нереально.

 

"Замерз, что ли? Или просто колотит?"

 

Том тихонько, все еще надеясь не разбудить его (с такими мыслями Тому было легче успокоить свою совесть), придвинулся вплотную и, прижавшись всем телом к его спине и осторожно обняв, снова замер. Несколько секунд ничего не происходило, лишь сердце Тома билось уже не только в его ребра, но и в спину Картрайта.

А потом на руку Тома легли прохладные пальцы и сжали ее.

"Пипец!" - пронеслось в мозгу, и Том еще сильнее прижал свою ладонь, а тонкие пальцы погладили руку, взлохмаченная черноволосая голова развернулась, пытаясь рассмотреть того, кто так тепло и нежно прижимался сзади.

- Ты так долго, что я уже протрезветь успел и почти уснул, - хриплый шепот и попытавшееся развернуться тело.

- Тшшш, не дергайся! Спи, малыш... Ты уже спал, я не хотел тебя будить. Мне показалось, что ты дрожал, и я тебя обнял, чтобы согреть. Как ты?

- Тооом, нееет... Я нормально уже... и я не спал. Ждал тебя... Том, давай?

Том сглотнул, понимая, что сам не в состоянии отказаться от секса, но...

- Билли, у меня сосед за стенкой, а у нас тихо не получится. Прикинь, если он услышит?

Билли развернулся, и так близко оказалось его лицо. Рука легла на шею Тома, чуть сжимая и лаская.

- Томми, я клянусь, все тихо будет! Ты же не будешь, так громко стонать, как у меня дома...

Том улыбнулся и коснулся губами кончика носа Билли.

- Малыш, у меня даже смазки нет.

- А мы и так обойдемся, подручными средствами, - усмехнулся Билл и, сняв с себя руку Тома, потянул ее вверх, а потом просто взял и облизал его пальцы, и тот только охнуть успел.

- Билли, ты понимаешь, что ты творишь? Или все еще алкоголь из башки не выветрился?

А Билл, вместо ответа, впился в его губы, провел пирсом между ними, чуть застонав, а у Тома все быстрее ехала от желания крыша, и все сводило внутри сладкой судорогой.

- Вот это то, что надо. Я тебе не только пальцы оближу, Том... Давай, не ломайся, - шепот, кромсающий своим откровенным бесстыдством мозг, во влажные, до боли чувствительные губы, а потом дерзкие пальцы легли на его возбужденный член, уверенно сжав, и Том вздрогнул, рвано выдохнул, не сдержавшись.

- Ха, мальчик мой, и ты еще пытаешься мне тут сказки рассказывать? С таким стояком? Не глупи, милый! Я тоже хочу тебя... Тооомми, мы будем очень осмо... осмотрительны. Никто не услышит,- Билл поскуливал, касаясь губ Тома. - Не издевайся уже...

А руки Билла уже ласкали Томкину поясницу, вдавливаясь пальцами в позвонки, и почему-то начало не хватать воздуха. В комнате было практически ничего не видно, шторы задернуты, и только едва просматривалась тонкая полоска света под дверью. Том физически чувствовал, как его обволакивает эта теплая темнота и тишина, в которой даже еле слышный шепот казался оглушительным.

Сбивчивые касания. На ощупь, закрыв глаза, жмурясь от волн удовольствия...

- Все, не могу больше! Террорист ты сексуальный. Иди ко мне...

- О, даааа! Я знал, что ты не устоишь... Не сможешь...

- Заткнись...

И такие нежные губы, горячий бесцеремонный язык, все так же заставляющий стонать и от острой нежности, и от штанги в нем, все так же рушащей крышу раз за разом, и оттого, что можешь позволить себе целовать это существо, занявшее собой все твое сознание, все мысли. Укравшее все твои чувства, эмоции. Они теперь - его. Жажда быть с НИМ. Жажда его любить. И невероятная жажда знать, что ты не один от нее страдаешь.

- Давай, повернись спиной. Вот так... Умница... Мой...

 

И в следующие полчаса постель принимала натиск двух влюбленных тел, которым важно было быть как можно ближе друг к другу - вжиматься до ощущения, что врастаешь в него каждой клеточкой, чувствовать горячую кожу, взмокающую от желания, от плещущегося в крови горячего адреналина. Ко всему прочему, примешивалось чувство экстрима, потому, что оба ясно осознавали, что один стон, один вскрик - и о том, что сейчас происходит в их комнате, будут знать не только они. А еще они впервые делали это без смазки, и это поначалу было болезненно даже для Тома, что уж говорить о Билле...

Том даже хотел остановиться, но Билли был настойчив.

- Том, мать твою! Глубже... ну! Даааа...

И именно поэтому приходилось сдерживаться самому, кусать губы до крови, но еще приходилось останавливать и Картрайта, бесконечно шепча ему, упрашивая, приказывая, умоляя: "Тише, малыш... тише...тише".

А когда Том понял, что его мальчик уже не в состоянии сдерживать себя, просто накрыл его рот ладонью, хрипло прошептав, чтобы делал что угодно - кусал, грыз - лишь бы не кричал.

И Билли вцепился в ладонь любовника от души. Хоть и постанывал при этом, но это было уже не так громко.

А Том практически не ощущал боли. Все чувства были сейчас сконцентрированы внизу живота, где назревало напряжение такой взрывной силы, что оно перекрывало собой все остальные ощущения. И когда он почувствовал, как по его руке стекает сперма вздрагивающего у него в объятиях Билла, то дал себе возможность сбросить всю сексуальную неудовлетворенность, которая накопилось в нем за их четыре дня врозь.

А когда дыхание и ритм сердца наконец выровнялись, сладкая усталость и ночь начали затягивать их в сон. Том, прижимая к себе голову Билла, лежащую у него на плече, подумал, что ничего большего в жизни ему и не нужно...

 

- Том?

- Что?

- Я ... Будем спать?

- Будем, мне завтра пахать еще...

- А потом ко мне?

- А потом к тебе...

 

***

 

Михаэль, сонно потягиваясь, кое-как поднялся по будильнику и, зевая во весь рот, поплелся на кухню. Но уже в коридоре понял - в квартире что-то не так, а именно - тишина. Том не возился на кухне, не слышно было шума воды в душе, даже из комнаты Тома не доносилось ни звука. Между тем, одежда его висела на вешалке в прихожей, а значит, он был дома.

- Че за... Не вставал еще? - пробурчал Михаэль и повторно посмотрел на часы, сомневаясь, не ошибся ли он. - Проспал, что ли, наш бармен, бля?

Времени было столько, что минут через десять Том обычно уже выходил из дома.

Почесав в затылке, Михаэль поплелся к комнате своего соседа.

 

"Надо будить... Что еще остается? С ним такое бывает периодически, не хватало, чтоб уволили с работы. Трюмпер, конечно, придурок местами, но я не хочу другого соседа".

 

Он тихонько постучал в дверь, когда убедился, что за ней не слышно никакого движения. Постучал сильнее - та же реакция.

- Да епт, дрыхнешь? - Михаэль толкнул дверь, - Том...

То, что он увидел, заставило его не просто заткнуться, а впасть в ступор.

На развороченной постели, которая больше напоминала поле боя, едва прикрытый одеялом, спал Том - на спине, одной рукой обнимая Билла, тесно прижавшегося к нему, положившего голову на его плечо, забросив на него голое бедро.

Уставившись на эту картину, которая говорила только об одном - перед ним любовники, Михаэль простоял с минуту, а когда пришел в себя, закрыл дверь, чувствуя ошеломляющую пустоту внутри.

Дверь он действительно не прикрыл, а закрыл так, что Том, вздрогнув, открыл глаза, не сразу поняв, что за звук его разбудил. А когда до него, наконец, дошло - почувствовал, как заломило в ключицах.

Он оглядел постель, прикидывая, что именно увидел Михаэль, и от этого стало еще хуже.

- Ептвоюмааать, - Том снова закрыл глаза, откинулся на подушку, надеясь, что все это сон, - приплыли.

Но, как ни странно, Том испытал чувство облегчения. Теперь уж точно придется все рассказать, хотя, Михаэль и так уже понял, тут сомневаться не приходилось.

Том посмотрел на Билли, на его приоткрытые нежные губы, чуть сжал его плечо, прижался щекой ко лбу, прикрытому растрепанной челкой.

- Поспи еще, - прошептал Том и аккуратно освободился от объятий, умудрившись не разбудить парня.

Том понимал, что надо прямо сейчас, не затягивая, пойти и поговорить с другом, пока Билли спит, и до работы еще есть немного времени. Он натянул джинсы, заботливо поправил на любимом одеяло, представляя глаза Михаэля, увидевшего их обнаженными и в обнимку.

И, как ни странно, даже сейчас Том не жалел о так и не поставленном замке на дверь, что, в свое время, предлагала сделать хозяйка квартиры. Тогда ему нечего было прятать от Михаэля. И Том даже подумать не мог, что этот замок когда-нибудь им понадобится.

"Все что ни делается - к лучшему?" - он улыбнулся невесело и поплелся из комнаты.

Еще в коридоре Том учуял запах свежего кофе и сигарет.

- Привет, - хрипло поздоровался он со спиной Михаэля, курившего в форточку.

- Привет. Я все-таки разбудил тебя? - даже не оглянулся тот.

- Да, разбудил, спасибо, - Том налил себе кофе, почти физически чувствуя напряжение, повисшее в воздухе.

- Тебе, вроде, на работу... Нет? Я думал, ты проспал.

- Я вчера отпросился на пару часов с утра...

Сев за стол, Том взял ложку и уставился на сахарницу, словно забыл, зачем она нужна.

- И давно вы... - Михаэль запнулся.

- Вместе? - усмехнулся Том, подсказывая.

- Да.

- Почти месяц, - Том все-таки зачерпнул сахар, пытаясь не чувствовать себя виноватым.

- Месяц, значит... Все это время ты мне мозги трахал "новой девочкой", которую не хотел никому показывать. А тогда, когда Билл приехал в клуб? Ты ведь с ним был в ту ночь, я прав?

- Прав, - Томас сделал глоток кофе.

Михаэль оглянулся, молча окидывая взглядом Тома, и тот почувствовал, как душа сжимается в маленькую точку.

- И ты так спокойно об этом говоришь? - зашипел Михаэль, прищурившись, цепляясь взглядом за еще не прошедший характерный укус на его плече.

- А ты хочешь, чтобы я истерил, вроде тебя? - Том уткнулся в кружку, чувствуя, как в душе поднимается что-то очень похожее на панику.

- Твою мать, Трюмпер!

- Не ори! - Том сверкнул глазами, и Михаэль резко развернулся к столу, упершись в него руками, склоняясь к Тому.

- Ты, блядь, реально не понимаешь, к чему я клоню? Не понимаешь? - его шепот воспринимался Томом как оглушающий крик. - Не понимаешь, что творишь? Тебе баб мало, блядь? Ты же... Ты! Ты же стал...

- Типа педиком? - процедил Том.

- "Типа"? - злая усмешка, и Михаэль с непередаваемым выражением лица оттолкнулся от стола, возвращаясь к окну.

- Ты полегче с ярлыками, понял? - бросил Том, и Михаэль ударил ладонью по раме окна.

- Сука, блядь!

И было не понятно наверняка, о чем он. Или о ком? Может, о Томе, а может, и о Билле. Зато было понятно, что ему очень хочется врезать Тому - не раз, и даже не два. Конечно, Том сейчас мог попросить объяснений, продолжая нарываться на скандал, но благоразумно не стал этого делать. Пока, по крайней мере. Просто глубоко вдохнул и выдохнул.

- Окно оставь в покое, - Том сжал веки на пару секунд.

 

"Спокойно, Том, спокойно. Сам понимаешь, КАК для него все это..."

 

- Знаешь, о чем я жалею? Что не сказал тебе, когда все еще только началось, - тихо начал Том, сдерживая волну злости, колышущую в нем, бездумно размешивая ложкой уже почти остывший кофе. - Хотя, ты, наверное, все равно бы не понял меня? Для тебя все это странно...

 

- Привет, - неожиданно раздался голос, и они оба оглянулись. - Доброе утро... Том, я в ванную, ладно?

У Трюмпера перехватило дыхание.

- Да, конечно, - механически ответил он, глядя на своего помятого заспанного любовника, накинувшего на плечи полотенце, без футболки, в джинсах, низко сидящих на косточках, и явно выбритой полоской кожи над ремнем, с расстегнутой пуговицей и в тапочках на босу ногу. Но даже сейчас для Михаэля этот красавчик источал столько пошлого секса, что его затошнило, скрутив желудок, когда перед глазами снова появилась картина, увиденная несколько минут назад в спальне Тома.

Его Том трахается с парнем? Это просто не укладывалось в голове!

Билл кивнул и скрылся за дверью.

Том почти не дышал.

 

"Ебать, как ты вовремя, любимый!"

 

Тому захотелось исчезнуть, раствориться, оказаться на другом конце света. Или просто проснуться.

"Бля... Успокойся, все окей", - уговаривал себя он.

Михаэль медленно перевел испепеляющий взгляд на Тома, потом вернулся к окну, где затушив окурок, снова вцепился в сигареты.

- И мне дай...

Михаэль, не глядя на Тома, брезгливо бросил пачку на стол, тут же отвернувшись.

Это резануло по нервам Тома так, что почти потемнело в глазах.

 

"Что, тебе уже впадлу ко мне подойти?"

 

Но, уже в который раз за утро, стиснув зубы, взял сигарету, чувствуя, как его мелко трясет, прикурил, достав свою зажигалку, клятвенно пообещав самому себе больше не обращаться к Михаэлю с просьбами.

- Скажи, что больше всего тебя напрягает в этой ситуации - что я тебе врал, что я встречаюсь с парнем, или то, что ты со мной, вот таким, пидорасом, живешь в одной квартире? - выдавил Том, когда звенящая тишина стала уже просто невыносимой.

- То, что врал, и то, что ты дебил сам себе гробишь жизнь! Придурок, ебаааать... Ты вообще охуел, а? Ты понимаешь, что ты творишь? Понимаешь? Да, что с тобой, в конце концов! Что, Том? - Михаэль развернулся к нему, садясь на подоконник. - Ты повелся на его смазливую мордашку? На то, что от него сексом за километр несет? С каких пор этого достаточно, чтобы из нормального парня сделать педика? Я тебя шесть лет знаю! ШЕСТЬ, Том!!! И я почему-то думал, что на самом деле ЗНАЮ! А оказывается - нет? Что мне прикажешь делать? Что? Делать вид, что ты для меня все тот же Том, да? Что ты не пялишь его? Твою мать, Томас!

Тома клинило и от стыда, и от обиды, и от злости, и от безотчетной истерики, которая была сейчас в каждой клеточке его тела, заставляя его трепетать. Эта гремучая смесь была невыносима для его нервов. Внезапно Том понял, что целоваться с Биллом на глазах у сотни незнакомых людей в клубе и не бояться, что о нем подумают - это одно. А увидеть презрение и отвращение в глазах своего близкого друга - совсем другое. Второе вынести куда сложнее. Тому в этот момент хотелось сделать что угодно, лишь бы прекратилась эта пытка. И он не выдержал.

- Ты действительно меня держишь за пидора, Михей? Да, я видел, как ты на него смотришь все время! Скажешь, у тебя не встает на него? Чего глаза отводишь? Я прав, а? Да вот только это мне повезло, что я могу на него не только смотреть! Девка или парень, какая нахуй разница? Не меня ебут, а я! И я буду это делать, пока хочу! Ты думаешь, что из-за этого я стал гомиком? Ошибаешься! Я такой же, как был! Меня не интересуют другие мужики, как голубых, я просто хочу ЕГО и мне похуй, что он парень! Тебе парень когда-нибудь отсасывал, Михаэль? Нет? Так вот бля, я знаю, что ЭТО такое, понял? Знаю, как от этого крышу рвет, ни одна баба так не сумеет... Живем один раз, и я хочу испытать ВСЕ! Если ты меня не понимаешь, то это твои проблемы и твои комплексы!

- Ну, конечно! Мои, а то чьи же! А если ты влюбишься, Трюмпер? Не думал об этом? А ведь к этому все идет, Том!

 

"Бля... знал бы ты, Михаэль..."

 

- Если тебе с ним так в кайф, Том, может у вас и дальше зайдет? Будете жить вместе? Ты же с ним дни напролет проводишь! Сутками, бля, пропадаешь, все выходные! Тебя это не напрягает? Я не думаю, что вы только трахаетесь все время... Или я ошибаюсь?

- Не напрягает! Что ты несешь? Какая любовь? Я трахаю его, пока мне это в кайф. А время с ним проводил потому, что я его рисовал для курсовой, ясно? Если захочешь, покажу тебе потом...

 

"Пипец, что я несу?!!!"

 

Да, Тома несло, несло так, что он уже не мог себя остановить. Том слышал себя, будто со стороны, и ужасался.

 

"Почему я говорю не то, что думаю? Почему я не сказал ему правду? Теперь уже поздно..."

 

За каждое сказанное сейчас вслух слово он себя ненавидел. Все должно было быть по-другому, не так... Контроль над ситуацией он уже потерял и теперь хотел только одного - чтобы это поскорее закончилось.

- Так что, хорош меня лечить, понял? Я каким был, таким и остался! Мне вообще кажется, что это был бы секс на одну ночь, если бы он не сосал так классно! Чего ты из этого такую проблему раздуваешь? Нет никаких проблем, Михаэль, ни-ка-ких!

- Друг, ты вот сейчас кого успокоить пытаешься - меня или себя? Ты же прекрасно понимаешь, что я прав, хули ты на меня стрелки переводишь?

Это был очень странный диалог. Надрывным шепотом. И именно поэтому казалось, что это было громко.

- Я просто пытаюсь тебе объяснить, что в этом нет ничего серьезного!!! Нет, не было, и быть не может!

 

"Что же ты говоришь, ублюдок? ЧТО???"

 

Том заткнулся, глядя на чуть прищурившиеся глаза Михаэля, неподвижно смотрящего поверх его плеча.

 

Ухнуло сердце в пропасть.

Черную.

Непроглядную.

 

Том УЖЕ понял, что произошло непоправимое...

Исчез воздух...

 

Резко оглянувшись, он увидел одетого Уильяма, присевшего, чтобы надеть туфли.

- Билл! - вырвалось у Тома, и он рванулся из-за стола, пытаясь сделать вдох. - Билли...

- Мне пора, Том. Я пойду, - тихо и спокойно ответил Билл, останавливая Тома взглядом, улыбнулся и поднялся, поправляя куртку.

 

Он был спокоен. Убийственно спокоен. Холоден.

А еще он был ужасающе бледным...

 

- Спасибо за приют. Простите, что нарушил ваш покой. Так получилось, обычно, напившись, я не хожу по гостям, - он смотрел то на Тома, то на Михаэля.

- Билли, - Том это не сказал, он это простонал. - Я...

- Все окей, Том. Ты не переживай, я позвоню тебе вечером, - добавил он, посмотрев на Тома так, как будто тот был экспонатом в музее.

До Трюмпера не сразу дошло, почему именно так он воспринял этот взгляд Билла.

Он поймет это.

Но позже.

 

А сейчас, с остановившимся сердцем, он наверняка понял другое - только что, своими собственными руками, он поставил на их отношениях большой черный крест.

 

 

***

 

Том уставился на закрытую за Биллом дверь. А Михаэль с испугом смотрел на Тома.

Во всем этом было что-то неправильное, слишком надрывное...

- Нет! - выдох и хриплый шепот, и Том рванул за Биллом.

Он не сбегал по лестнице, он с нее просто слетел, нагоняя Билла на первом этаже, перед самым выходом.

- Билл! Стой! Пожалуйста! - он схватил его за плечо, останавливая, разворачивая к себе, но удар, полученный в лицо, не дал ему такой возможности.

Ошеломленный Том, не сразу почувствовав боль, даже не понял толком, что произошло, и почему он оказался задницей на ступеньках. Он только смотрел в прищуренные, влажные глаза, в которых полыхало столько ненависти и боли, что это просто пригвоздило его к месту приземления, после "встречи" с нехилым ударом в челюсть.

- Больше никогда... слышишь? Никогда не прикасайся ко мне...

Убийственно яростный шепот, проникающий в каждую клеточку мозга и почти остановившееся сердце.

Большего доказательства, что сейчас что-то предпринимать бесполезно, уже не требовалось.

И Тому только и осталось, что, молча, тяжело дыша, смотреть, как его парень встряхивает рукой, нанесшей удар, потом ощупывает ее, с облегчением понимая, что на ней нет перстней, снятых и засунутых в карман, перед тем как умыться, и которыми мог разодрать Тому скулу до кости. А потом выходит из подъезда, громко хлопнув дверями.

 

"Трюмпер... что ж ты, ублюдок, натворил? Господи... Билл, прости... Прости меня, малыш... Прости..."

 

Том вернулся в квартиру, остановился возле входа на кухню и медленно повернулся к Михаэлю.

И Михаэль вздрогнул.

Он никогда раньше не видел такого лица у Тома. Таких глаз, в которых стоял безмолвный крик бессилия и полной безнадеги.

- Он вернется. Я знаю....

Это было сказано так, что Михаэль почувствовал, как мурашки пошли от позвоночника в разные стороны.

Том ушел в комнату.

И он был таким же, как Билл несколько минут назад - бледный, потерянный, заледеневший.

Михаэль сглотнул, качая головой.

 

"Том, и ты еще утверждаешь, что у тебя к этому парню нет ничего, кроме стояка? Ну-ну, родной... Спустись на землю!"

 

***

 

Придя в бар утром, рассеянно поблагодарил Курта, не преминувшего стебануться над его синяком, но, быстро понявшего, что Том совершенно не в духе, и предусмотрительно заткнувшегося.

А Том переоделся, встал за стойку, и только потом отметил, что даже не помнит, как собирался перед работой. Не помнил, как умывался, как одевался, смутно помнил поездку в метро и как добрался до "Raven".

Было ощущение нереальности того, что произошло. Но боль, сжимающая душу, напоминала, что все слишком реально. Но кроме моральной боли была еще и физическая. Конечно же, скула очень болела, и вырисовался яркий синяк. У его хрупкого парня оказалась очень тяжелая рука.

Тому надо было попытаться отключить свое сознание от бушующих, режущих как лезвие чувств, скручивающих внутренности, чтобы была возможность как-то дотянуть до вечера, когда он решится позвонить Биллу.

 

"Все будет хорошо. Я верну его... Обязательно верну! Просто надо дать ему немного отойти от этого..."

 

С такими мыслями и надеждой, что все решится, Том дотянул до конца рабочего дня. Именно дотянул, пытаясь не впасть в панику, не позволить себе начать думать, что все потеряно, что он сам загубил их отношения. И, просто заставлял себя забыть о мобильном телефоне. В который так хотелось вцепиться - и позвонить ЕМУ. Но Том понимал, что нельзя...

Рано, еще очень рано. Из его сознания так и не уходил образ безумно красивых глаз с ненавистью и яростью в них...

 

"Пока не время. Пусть придет в себя, и тогда я попытаюсь все объяснить. Я скажу, какой я ублюдок, скажу, что нес ересь... Скажу, что сорвало тормоза, и говорил такое, о чем даже не думал никогда! Он же должен понять... Ведь, должен? Ведь, это правда!"

 

В таком полумеханическом состоянии он и провел день, давя в себе все чувства, связанные со ссорой. И не сопротивлялся, когда его попросили выйти поработать в субботу, подменив напарника - нужно было отрабатывать те дни, когда он оставался дома с разбитым коленом, после памятной поездки с Биллом. Том, практически не раздумывая, согласился - по большому счету, ему совсем не хотелось провести завтрашний день дома, в обществе Михаэля.

 

***

 

Билли проснулся с тяжеленной головой, с усилием разлепив веки, не сразу разобравшись, где он, и что с ним. Понял, что он в своей гостиной, вспомнил, как пил водку прямо из горла, поэтому и проспал полдня. Ну, а когда вспомнил, почему именно он нажрался уже второй раз за последние сутки, после празднования его дня рождения, и почему так болит правая рука - скрутило желудок.

Он успел добежать до ванной, где его выворачивало наизнанку долго и мучительно.

Было ощущение, что ему вырвали сердце и растоптали. При нем же, тяжелыми грязными ботинками.

Слезы бежали, то ли от болезненных спазмов, то ли от невыносимого ощущения разрывающегося на куски сердца. Билл не мог остановить их поток. Нет, он даже не всхлипывал, не позволял себе этого, просто дрожали губы, дрожали от слабости колени, дрожало все внутри и не хватало воздуха. А вот чего было ужасающе много, так это моральной боли. И была пугающая пустота в груди, как будто вынули душу, ничего не оставив взамен. Сил не было. Кое-как ополоснувшись, на подгибающихся ногах, он вернулся в темную гостиную и снова рухнул на диван.

Он не хотел вспоминать то, что произошло. Не хотел, но...

 

Проснувшись и не обнаружив Тома, он поднялся, удивляясь, что голова совершенно ясная, и, натянув джинсы и захватив полотенце, вышел из комнаты. Он уяснил, что его пропажа - на кухне, и, судя по запахам, наслаждается утренним кофе и сигаретами. Билли тоже не отказался бы от кофе и покурить, но ему нужно было, прежде всего, в туалет, в принципе, он и проснулся оттого, что мочевой пузырь упорно давал о себе знать. Ну, и умыться не помешает...

Подходя к кухне, услышал, как Том о чем-то сожалел, о каком-то молчании, но, не вдаваясь в подробности, просто поздоровался с парнями. И вот после того, как он увидел взгляд Михаэля и растерянного до неприличия Тома, догадался, что разговор был о нем. И поспешил ретироваться, чувствуя, как почему-то начинает волноваться. Заломило в висках, и так, как не болело бы с самого дикого похмелья.

Он зашел ванную, сполоснул лицо, но напряжение не отпускало. Слишком его встревожил растерянный вид Тома. Билли очень хотелось верить, что все это ему только показалось, но был еще этот пронизывающий, холодный, отдающий брезгливостью взгляд Михаэля...

Краем уха уловив разговор на кухне, вернее это был не обычный разговор, а громкий шепот, Билли вернулся в комнату и, быстро одевшись и взяв туфли, вышел в прихожую. Нет, он не собирался подслушивать чужие разговоры, но то, что он услышал в коридоре, заставило его остановиться.

- ...какая нахуй разница? Не меня ебут, а я! И я буду это делать, пока хочу!

В общем, в словах не было ничего страшного, но: "Не меня ебут, а я!" - выглядело, как минимум, странно, да к тому же так, будто Том в чем-то оправдывался. Уильям прислушался.

Он уловил истерические интонации в словах Тома, произносимых свистящим шепотом, ему очень хотелось выйти на кухню и увидеть его глаза, но тело не подчинялось. Он мог только стоять и слушать, выхватывая обрывки фраз, не желая понимать их смысл, но они, помимо его воли, больно впивались в сознание.

- ... я стал гомиком? Ошибаешься... тебе парень когда-нибудь отсасывал? ... баба так не сумеет... живем один раз...

А потом Михаэль неожиданно задал вопрос, на который Билл очень хотел услышать ответ Тома. Возможно, этот ответ мог бы перечеркнуть весь тот унизительный бред, который тот нес.

- А если ты влюбишься, Трюмпер? Не думал об этом?

И ответ не заставил себя долго ждать.

- Что ты несешь? Какая любовь? Я трахаю его, пока мне это в кайф.

Билл выдохнул и оперся рукой о стену, чувствуя, как перехватило горло и потемнело в глазах.

Это было начало. Начало конца...

- ... это был бы секс на одну ночь... если бы не сосал так классно... никаких проблем, Михаэль...

Все. Конец. Что нужно еще услышать, чтобы понять неизбежное?

 

"Нет... Это - не Том... Он не мог... Нет!"

 

Билли не верил тому, что слышал. Не верил, что это говорил человек, который несколько минут назад спал с ним в одной постели. Не верил, что эти слова, кромсающие его душу на куски - произносил ТОМ.

Как о шлюхе говорил... Они что-то еще обсуждали, но Билли уже не слышал. Биение сердца в висках перекрывало все, пульс зашкаливал. И Билли не понимал, как оно еще не разорвалось?

И пока этого не случилось, он, с усилием оттолкнувшись от стены, не спеша подошел к вешалке, поставил туфли на пол и молча начал обуваться.

 

***

 

Тому было все равно, дома его сосед или нет. Он не думал о том, как сейчас ему с ним вести себя. Было не до этого, даже если бы там было десять Михаэлей, Том все равно испытал бы такое же режущее ощущение одиночества.

Михаэля не было.

Том не выпускал из рук телефон. Он не знал точно, когда решится набрать номер Билли. Вечер - понятие растяжимое, и все растягивающееся ожидание подходящего, по его мнению, момента медленно, но верно, убивало.

Выпив кофе, покурив, уставившись невидящими глазами в темноту за окном, чувствуя, как все сильнее дрожат его пальцы от возрастающего волнения и напряжения, не покидающих его весь день - затушил сигарету и поплелся в комнату.

Включил свет и замер, глядя на так и не убранную, смятую постель. Закрыл рот ладонью, чтобы не завыть по-волчьи от раздирающего чувства потери.

 

"Нет... Я верну... Я должен!"

 

А потом перевел взгляд на кресло, и...

 

В углу, почти забившись в щель между подушками, лежала цепочка Уильяма. Та самая, которую Том сам с него снял, перед тем как увести его в ванную.

Том сглотнул и, подойдя к креслу, поднял такой нужный ему сейчас предмет.

Положил на ладонь, чувствуя тяжесть и холод металла, и вымученно улыбнулся. Просто ему вспомнилось примета - если хочешь возвратиться в какое-нибудь место, то оставь там что-то свое. И тогда обязательно вернешься туда.

 

"Ты вернешься, правда? Ты обязательно вернешься... Ко мне..."

 

Но, почему-то, именно сейчас в его сознании всплыл прямой взгляд Билла, перед самым его уходом, когда Том почувствовал, что он смотрит на него, как на музейный экспонат. Не сказать, что заинтересованно, скорее так смотрят на то, о чем было совсем другое представление, до того, как увидеть воочию. Просто Билл сам себе поверить не мог, что Том оказался именно таким.

 

"Полным дерьмом? Бля... Так и есть".

 

***

 

Было уже почти девять вечера, когда Трюмпер, изведясь так, что хотелось на все наплевать и рвануть к Биллу на байке, все-таки заставил себя немного успокоиться. Но выжидать он больше не мог. На это не было больше сил. Сидя на полу, спиной к радиатору, сжимая в руке цепочку, Том смотрел на мобильник.

 

***

 

Билли вздрогнул, когда в кармане куртки, валяющейся на кресле, зазвонил телефон. И по мелодии он наверняка знал, кто именно звонит.

Стала мокрой спина. Билл хорошо помнил, что когда уходил, сказал Тому, глядя в его ошалевшие глаза, что позвонит вечером. Сказал, хотя уже тогда знал, что НИКОГДА он ему больше не позвонит. Никогда...

И когда ударил его в лицо, надеялся, что Том поймет - это ВСЕ! Больше ничего между ними быть не может!

Но надежды не оправдались - Том отступать не собирался.

Закрыв уши ладонями, тяжело дыша, Уильям ждал, пока прекратится эта музыка - такая любимая им раньше, и такая ненавистная теперь.

- Заткнись... заткнись... заткнись!!! - умолял он, и трубка сжалилась и умолкла.

Выдохнул с облегчением, хотя и догадывался, что Том не ограничится одним звонком.

 

***

 

Время вызова закончилось, и Том уже понял, что Билл не собирается с ним говорить.

А значит, то, что он обещал утром, и то, чем Том жил целый день - было иллюзией.

 

"Ты уже утром знал, что не позвонишь! Знал".

 

Том почувствовал, как рушится надежда на примирение. Это было нестерпимо...

Не зная точно, что именно слышал Билл из их с Михаэлем разговора, он чувствовал, насколько сильно могло ранить, если не убить морально его любимого парня то, что нес, не разбирая, когда сорвало стоп-кран от страха, что его может начать презирать лучший друг. Но сдаваться Том не собирался. И звонил еще и еще, не понимая, что этим довел Билла до бешенства, и когда телефон зазвонил в четвертый раз, Билл выдрал его из кармана куртки и с размаху разбил о камин.

Тому захотелось удавиться, когда после очередной попытки, автомат бездушно известил о недоступности абонента, и Том решил, что Билл просто отключил телефон.

А Картрайт не просто "отключил" свой телефон, вслед за ним в камин полетела недопитая бутылка водки, с искренним желанием взбешенного Билла, чтобы это была голова ублюдочного бесчувственного немца.

 

***

 

Михаэль зашел домой и, глянув на закрытую дверь Тома, из-за которой неслась музыка, - вздохнул. Нет, его не раздражал этот грохот, просто знал - его другу хреново.

Ему хотелось поговорить с Томом.

 

"Ты же мне наврал, придурок. Он для тебя очень много значит. Может быть, даже больше, чем бы тебе самому хотелось? А сейчас все в кучу - Билли ушел, я узнал все про вас... Мда, Трюмпер, не позавидуешь тебе".

 

Михаэль примерно представлял, каково ему. Нет, он его не простил и был очень зол - и за вранье, и за предательство, как считал Михаэль. Том связался с кем-то левым, да еще и с педиком, наплевав на своего друга. И он как не понимал раньше таких отношений, так не понимал и сейчас. В этом ничего не изменилось. И для него это было дико и мерзко, особенно, если думать в таком ключе о Томе. Но в одном этот новоявленный бисексуал оказался прав - Билл очень странно действовал и на самого Михаэля. Нет, конечно же, у Михаэля не вставало на эту сексуальную дрянь, в обычном смысле этого слова, но то, что явно начинало что-то "шевелится" где-то внизу живота, от одного взгляда на него - этого отрицать не стоило. Но, как бы там ни было, он никогда бы на него не повелся так, как это сделал Том.

 

"Скорее всего, с Томом так и было с самой их первой встречи. Он же странный, этот Билл. Очень... Пипец, идиот! Нашел же на кого глаз положить! И вот во что вылилось... И тот концерт, на который Билл его потащил, да и просто... "общались". Дообщались, блядь! Ну да! С ним он и был в ту ночь, после клуба. Помню я те танцы их! Ведь, уже тогда меня не зря аж переклинило... А я даже мысли такой не допускал, что... Бляяяя... Ну, а кто бы на моем месте что-то заподозрил, зная Тома столько лет? Том, до сих пор поверить не могу! Друг, что же ты творишь? Дурдом, епт! Если бы мне кто-то еще вчера сказал, что мой друг пялит парня - я бы просто убил за такие слова. Черт! Если бы я не засунулся в его комнату, сколько бы он еще мне мозги засирал, интересно? Сука... Как же мне хочется ему морду набить! А его любовничка просто грохнуть. Вот же сволочь, что с Томом сотворил, педик чертов! Я же говорил! Говорил, что он педик! Небось, с половиной Гамбурга перетрахался, пока на Тома набрел. Тваааарь... В голове не укладывается! Том - гей? А сам-то так не считает, придурок. "Я не педик!" А кто же ты, дорогуша? Папа Римский? Конечно, если быть объективным, то ты, милый, записался в бисексуалы. И то, если тебя еще не перестало на баб тянуть, а так все - пиши пропало. Был мужик - и нет мужика".

 

Вся эта ситуация для Михаэля была такой ужасающей, что он просто не знал, как с этим быть дальше? О том, чтобы порвать с другом, у него даже и мыслей не было, впрочем, как и о том, чтобы открыть все их общим друзьям.

Он всегда очень уважал Тома - как человека, как друга, на которого можно положиться во всем и знал, что никогда от него не отвернется, ни при каких обстоятельствах. Пусть его и очень напрягало это странное поведение последнюю пару недель, когда Михаэль прекрасно видел, что Том его избегает. Теперь-то он, конечно, знал, что Том просто не мог ему признаться, что с ним происходит. Но еще Михаэль понимал - по одному этому уже можно сделать вывод, что для Трюмпера слишком важны эти отношения.

Целый день прокручивая у себя в голове все детали их разговора, действия Тома, и то, что он увидел в спальне, Михаэль сделал для себя однозначный вывод - его друг влюбился.

Иначе не было бы всех этих тайн, этих его судорожных, идиотских оправданий.

 

"А ведь Трюмпер оправдывался, потому, что не хотел, чтобы я его педиком считал... Боялся, что я не захочу с ним общаться? Том! Долбоеб ты хренов! Черт... А я же сам назвал его пидарасом. Его и понесло как раз после этого. Я же видел, как его это задело! Бля, я тоже хорош... Но у меня вообще мозг был в полном охуе! И до сих пор еще не отошел. А увидеть своего друга, которого столько лет знаешь, как облупленного, в постели с парнем, в обнимку... Блин, думаю, тут бы любой охуел на моем месте. Любовнички! Блин... Говоришь, не тебя ебет? Да, Том? А, по-моему, это создание все-таки здорово оттрахало тебя в мозг. И, судя по всему, далеко не один раз... И не надо мне парить, что ты с ним только потому, что он в постели супер..."

 

Михаэль не был законченным гомофобом. Никогда его не задевали такие отношения, которые он нечасто и издалека наблюдал по жизни, но которые, не касались его никаким концом. И вот это произошло - коснулось так, что мало не показалось.

И еще Михаэль мог признаться, наконец, самому себе, что, когда появился Билл в жизни Тома, то это не могло его лично не задеть. Было немного обидно, что он начал общаться с каким-то непонятным фриком. И это, в какой-то степени, была ревность. Ведь он никогда не ревновал Тома к девушкам, даже когда тот съехался с Джейн, Михаэль был уверен, что Трюмпер не женится на ней, хотя его пассия на этом настаивала. Михаэль слишком хорошо знал независимый характер друга, чтобы допустить такое. Так и получилось - спустя полгода Том ушел от нее и вернулся на их квартиру, чему Михаэль был несказанно рад. И он видел, что Том более чем в порядке.

А Михаэль в упор не понимал: почему то, что происходит с его другом сейчас, он начинает воспринимать намного серьезнее тех отношений с Джейн? Очень странное ощущение, непонятное. Но оно было, и Михаэль объяснить его не мог.

 

***

Том курил. Практически не переставая. То, что творилось у него в душе, невозможно было заглушить. Ни убийственной дозой никотина, ни грохочущим тяжелым роком, ни эфемерными надеждами на лучшее, ни даже алкоголем. Он знал, что пить не станет, потому, что от этого не будет легче. И все равно захочется сдохнуть потом, когда снова придет в себя.

Билл не хотел с ним говорить. И Том понимал, что, если он к нему поедет, то сделает только хуже. Об этом очень ясно говорила ноющая скула.

Конечно же, Том не боялся, что Билл полезет в драку. Он был сильнее, в конце концов, и ему ничего не стоило скрутить Билли в баранку. Но все дело в том, что Том был уверен, что и остановить его не захочет, пальцем не пошевелит, даже если будет убивать. А это означало, что не нужно еще больше усложнять ситуацию, сложившуюся по его милости.

 

"Не хочет говорить сейчас? Отрубил телефон? Окей, подождем, пока включит".

 

Том был в курсе, сколько у Билла на этом номере рабочих контактов, поэтому и не сомневался. Вот тогда он и добьется разговора, на который возлагалось столько надежд.

Том не давал себе права на сомнения, что сможет вернуть Билла. Это было бы слишком для него. Он пытался держаться, пытался быть сильнее, чем при разговоре с Михаэлем... Или хотя бы не оказаться таким же идиотом, как вчера.

Корил ли себя Том за тот разговор?

"Корил" - самое мягкое определение тому, что он думал по этому поводу.

Том ненавидел себя лютой ненавистью за каждое слово, сказанное утром. Он не понимал, как вообще его язык мог произносить такое о любимом человеке? КАК?

Его до такой степени тревожило отношение к себе Михаэля? Неужели так ранило это появившееся в его глазах презрение, что оно оказалось даже сильнее того, что он чувствует к Биллу? Том не понимал сам себя, не понимал, почему его понесло. ТАК.

Или просто элементарный страх потерять друга? Хотя, разве этого мало? Нет, конечно... Но это не оправдывает все то, что он натворил. Том прекрасно понимал это. И знал, что оправдываться перед Биллом не собирается. Скажет, что виноват, скажет, что облажался, и просто попросит прощения. Попросит дать ему шанс. Будет умолять, если надо... Сделает что угодно, лишь бы вернуть то, все, что у них было...

Он верил, что сможет. По-другому Том просто не знал, как жить дальше.

Единственное, чего Том боялся до дрожи, так это то, что Билли просто уедет. У него ведь даже работа такая, что можно находиться в любой точке земного шара, лишь бы был доступ в "паутину".

Но Том надеялся, что не настолько все плохо.

 

Очень надеялся.

 

***

 

W@R

29 Ноябрь 2008 г. 02:40

Тема: Конец

Настроение: .................

Плейлист: ...................

Читать далее...

http://sweetest-prince.blogspot.com/...g-post_29.html

 

Никогда не ощущал себя более разбитым.

Сегодня утром услышал, кто я на самом деле для Тома.

Он со мной просто потому, что я "сосу классно"... Ни больше, ни меньше...

Но он не мне в глаза это высказал, а своему другу. Думая, что я не слышу их разговор.

Бля... как же голова болит...

Ненавижу урода... Подонок! Как он мог? Как?

Как же хреново на душе... Больно. Невыносимо больно.

Не могу дышать. Не знаю, я... я ненавижу его...

Не верю, что это произошло... Не верю...

Не хочу ничего...

Не хочу...

Ничего.

 

***

 

W@R

29 Ноябрь 2008 г. 10:55

Тема: Утро

Настроение: Странно, но я еще жив

Плейлист: шум в голове

Читать далее...

http://sweetest-prince.blogspot.com/...post_7443.html

 

Не могу поверить, но я даже спал! Не знаю, как смог...

Но лучше бы не просыпался - как вспомнил все, бляяяядь....

Раздирает все внутри.

Нет, пить я больше не буду. Слишком дорого мне это обходится.

Если Том думает, что я буду без него убиваться, то жестоко ошибается!

Я сильный. Выживу, как-нибудь...

Сука, еще и звонить пытался, мразь такая!

На что он рассчитывает? Что я прощу? Что вернусь? Что буду "классно сосать" и дальше?

Как же ты, милый, ошибаешься!

Блядь... Из-за него трубу вчера разбил...

Ну что за жизнь?

Неужели я действительно нужен ему для траха и не больше? Почему он говорил обо мне как о шлюхе? Я дал повод? Он же прекрасно знает, что он первый у меня... Был... Дрянь! Считает себя лучше, чем я? Натурал недоебанный... Как бы мне хотелось увидеть его, но только для того, чтобы разбить ему лицо. В кашу, желательно...

Вчера утром я ему двинул разок в челюсть, когда этот урод попытался меня остановить. Но этого мало. Явно мало!

Он не педик, потому, что "не его ебут, а он!" Это я - педик, потому, что ложусь под него, а он так, просто мимо проходил, сука...

Какая любовь, да, Том? Нет никаких проблем? Ты со мной, пока хуй на меня стоит?

Ну да, действительно... Какая любовь? Разве можно любить такого, как я? Меня можно только трахать. И не больше...

Лицемер! А как в койке пел? Это же надо так играть! Я даже иногда верил, что он любит меня.

Да, он мне не говорил этого. Никогда. Но я не просто на ровном месте это придумал, я же...

Я же это чувствовал!

ХА!!! Как же! Размечтался, придурок!

Ох, зря же ты надеялся, Уильям, что нашел себе Того Единственного, Которому Можно Верить!

Бляяя, умереть от смеха...

НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!!!!!!!

Ненавижу. За то, что предал меня при первой же возможности, Трюмпер!

Тебе твой сосед-идиот важнее! Поэтому ты так себя, любимого, выгораживал перед ним?

Флаг тебе в руки и мои наилучшие пожелания!

И себя ненавижу... За то, что мог так безоглядно довериться. Тебе, дрянь...

За то, что так любил.

Пропади ты пропадом.

Ненавижу...

 

***

 

А Том почти не спал ночью. Утром, столкнувшись с Михаэлем на кухне, не произнес ни слова. Даже глаз не поднял. А у того, аж ком в горле встал, когда увидел синяк на скуле Тома и его запавшие глаза с темными кругами.

Вид был еще тот. Притом, что его сосед явно не напивался - перегаром от него не несло.

 

"Вот же, черт! А ведь только второй день. Что же дальше будет? Красавчик не хочет общаться, судя по всему. Синяк на полморды, откуда? Он, что ли, поставил? Ничего себе, если так... Парень-то с характером, оказывается! Вот уж не думал... Что делать-то, блин? Жалко же урода этого... морального. Поговорить бы по душам? А захочет? Захочет, куда он денется. Пусть уже правду скажет - всю, как есть, от начала до конца. Надо только подкатить как-то, а там само пойдет... Даже если Том помирится с этим фриком, все равно нам еще долго жить в одной квартире. И он мой друг... Ну да, друзья разные бывают, как выяснилось. Что поделаешь? Небось, он сам не рад такому повороту... Как он там сказал? Типа, я - не голубой, меня не привлекают ВСЕ мужики, а только Билл? Ну-ну, "не голубой" ты мой. Я надеюсь, что хоть это - правда!"

 

***

 

"Похуй занятия, если днем не дозвонюсь, вечером сам поеду к нему. Не могу так... Сдохну же по-тихому. Ну, неужели так трудно просто выслушать меня? Молча выслушать? Почему он не включает телефон? Уже почти час дня... Должен же включить. Я знаю! Бля, сколько раз я его уже набирать пытался? И вчера, и ночью, и сегодня с утра. Мама дорогая! Я же трезвый, а такое ощущение, что пьян - такое все вокруг расплывчатое, ненастоящее, неживое. Все, кроме этой дыры внутри. Билл... Билли, прости, малыш! Прости ты меня, ублюдка дебильного... Мне и так было плохо без тебя, без всяких ссор, а сейчас вообще пиздец какой-то. Не знаю, насколько может меня хватить, с тем, что творится внутри? Как будто, ножом кто внутри исполосовал... И пульсирует все так, тянуще... Как я мог? Как? Я же люблю тебя! Очень люблю..."

 

Но Том знал, что сказать сейчас то, что не решался озвучить раньше - это будет просто верхом цинизма. После всего того, что плел на кухне, сказать: "Билл, малыш, я люблю тебя"?

Нет. Это было невозможно.

Он скажет, обязательно скажет, но позже...

Когда Билл его простит.

Когда вернется к нему.

А сейчас он просто в это не поверит. Можно ли теперь вообще поверить, что человек говорит ТАКОЕ и при этом любит?

Тому хотелось выть. Иногда он еле сдерживал рвущийся из груди стон. Хотелось бежать к нему и валяться в ногах, вымаливая прощения. А вместо этого он находился за стойкой бара - серый, с потухшими глазами, пытаясь делать вид, что вменяем, что дышит, что живет. Без него...

 

***

 

W@R

29 Ноябрь 2008 г. 15:48

Тема: Ненависть - это хорошо!

Настроение: кидает из крайности в крайность

Плейлист: Fall Out Boy "Thnks Fr Th Mmrs"

Читать далее...

http://sweetest-prince.blogspot.com/...-post_844.html

 

Съездил за новой мобилой.

Вернулся, выковырял симку из раздолбанного телефона. Работает. Охуел.

Больше двадцати неотвеченных звонков. Последний - полчаса назад.

Придурок! Скорее всего, и ночью звонил.

Да, я отвечу, если он еще раз позвонит. Обязательно! И так, что надеюсь, он поймет - мой номер можно стереть из памяти телефона. Как, впрочем, и воспоминания обо мне из его башки.

Я действительно не понимаю, на что он может надеяться после всей вчерашней грязи? На что?

Тварь... Я бы на его месте заткнулся и попытался даже имя мое забыть.

Надеюсь, что ему достаточно хреново. Жаль, что не так хреново, как мне.

Ладно, хватит ныть! Мне нужно выкинуть его из своей жизни и попытаться понять, что делать дальше. Он меня не стоит. Жаль, что я это только сейчас догнал. Но лучше поздно, чем никогда.

Господи! Ну какой же я кретин! Что можно было ожидать от натурала? О, неееет... Чтобы я еще раз связался? Больше никогда!

Бляяяяядь... Почему мне так плохо? Черт, хочется орать благим матом! Хочется его убить... Ненавижу тебя!!! Как ты мог? Как?!!!!

Раздирает все в груди, хоть ногтями царапай...

Все повторяется. Снова. Как с Раулем.

Но даже с ним, после его предательства, я не помню, чтобы мне было настолько плохо. Почему так? Люблю Тома сильнее? БЛЯ!!! ЛЮБИЛ!!! Любил. В прошедшем времени. А сейчас ненавижу!

Почему так поступают со мной те, кого я люблю? Что не так во мне? Что?

Один играл, пока не надоело, второй...

Меня нельзя любить? Со мной невозможно иметь что-то серьезное?

И я никогда никого не кидал... За что мне такое?

Почему-то вспомнилась песня группы "Fall Out Boy" - "Спасибо за воспоминания". Отдельные фразы просто поразительно в точку, блядь...

 

"...Кем он себя возомнил?

Если это худшее в тебе, лучше начни всё заново.

Одна ночь и ещё один раз...

Спасибо за эти воспоминания,

Хотя они и не настолько красивые...

На вкус он такой же, как ты,

Только слаще.

Секс на одну ночь...

Секс на одну ночь..."

 

У "Токсичного Мальчика" явно были проблемы, сходные с моими...

 

***

 

Том дождался, пока появится свободная минута, и, взяв сигареты и мобильник, зашел в туалет, наверняка зная, что он пуст. Не спеша закурил, чувствуя при затяжке внутреннюю дрожь. Оперся о подоконник, выдохнул вверх дым, а потом глянул на телефон.

Том не знал, сколько раз за сутки уже набирал номер Билла. Он давно сбился со счета. И не знал, сколько еще придется набирать, чтобы дозвониться. Это не важно - сколько. Важно то, что отступать он не собирался. Не дозвонится - поедет сам.

Нажимая вызов, Том даже не надеялся, что сейчас что-то изменится. Но когда пошли гудки вызова, сам себе не поверил, закашлялся, поперхнувшись дымом. И почему-то сразу появилась уверенность, что Билл сейчас ответит...

 

***

 

Закрыв ноутбук, Билл лежал на постели, на животе, упершись лбом в руку, и давил рвущийся наружу скулеж.

Конечно, он знал, что Том будет еще звонить, но все равно дернулся так же, как дернулось и его сердце, когда зазвонил новый телефон, лежащий тут же на постели.

- Ну, кто бы сомневался? - процедил он сквозь зубы, медленно сел, поджав под себя ноги, и вцепился со злостью в телефон. Нажал на прием.

- Билл? Билли, слышишь меня? - голос Тома был растерянный и сбивающийся. - Не отключайся ради Бога! Умоляю... послушай меня, пожалуйста! Билл!!!

- Говори, - любезно, но очень холодно позволил Билл. Спокойно, уверенно. Но пальцы нервно стиснули джемпер на груди.

- Все то, что произошло... это и для меня самого неожиданно, понимаешь? Я растерялся... Я должен был как-то выкрутиться перед Михаэлем... Он увидел нас с тобой в постели, мы же голые были, помнишь? Так получилось, Билл... Прости, я тебя прошу! Все те слова, я ведь не думаю так на самом деле... Так все нелепо вышло... Я был не готов к этому разговору, не мог правильно среагировать на его слова. Это сбило меня... Ты должен понять, Билл. Я знаю, что я последняя сволочь, и не собираюсь оправдываться, слышишь? Но ты должен...

- Так! - Уильям не выдержал и перебил. - А теперь послушай меня, милый. Во-первых, я тебе ничего не должен. А, во-вторых, ты действительно ублюдок, Том, ты прав, но это самое мягкое из всего, что я о тебе думаю! И, в-третьих, я не понимаю, неужели ты действительно полагаешь, что я смогу простить тебя? Ты такой наивный или меня за идиота держишь? Да, я не хочу тебя видеть... Я не хочу слышать тебя! Я не хочу тебя больше знать! Понял? Меня тошнит от того, какой мерзостью ты оказался.

- Я понима...

- Заткнись, Томас! Теперь я знаю, кто я для тебя, милый. Но такого больше не будет... Я не знал, что тебе нужно было лишь мое тело, да и то не все, а, наверное, отдельные части? Не знал, что ты настолько меня не уважаешь... Может, я и классно сосу, Том, но теперь тебе придется справляться самому, мой мальчик. У тебя это тоже неплохо получается, кстати! Зря ты об этом своему Михаэлю не сказал. Поскромничал? Ты противен мне, Том. Я не хочу больше иметь с тобой ничего общего. Я думал, ты и сам это поймешь. Скула болит, милый? Так вот, я очень жалею, что врезал тебе всего один раз... Очень жалею, поверь!

- Билл, послушай! Да понимаю я все! Я заслужил... Но и ты пойми... Все, что я говорил - неправда! Поверь мне! Я не знаю, что ты слышал, но...

- Я слышал достаточно, Том! Лично мне хватило по самое не могу. Я не хочу больше... Я не смогу тебе доверять. Никогда... И простить не смогу...

- Билл, я прошу тебя! Не ставь точку... Дай шанс и себе, и мне? Ты поймешь, кто ты для меня на самом деле. Я тебе обещаю...

- Не надо Том. Среди моих друзей никогда не было подонков. А ты - самое худшее, что может быть. Ты - лицемер, Том! Нам не о чем больше говорить... Все, что хотел тебе сказать, я уже сказал.

- Подожди!!! Не клади трубку... пожалуйста, - Том достал из кармана цепь и, разжав дрожащие пальцы, смотрел на нее, лежащую на ладони, матово поблескивающую в резком свете. - Ты забыл у меня цепочку, Билл... Я бы хотел...

- Вернуть? - Билл зло усмехнулся. - Не надо. Оставь себе на память сувенир о своем первом гомосексуальном опыте. Будешь смотреть на нее и вспоминать того, кто тебе так лихо отсасывал.

- Бииилл... - простонал Том, чувствуя, как подгибаются колени.

- Все, Том! Это действительно ВСЕ. Я ненавижу тебя. Ты даже представить себе не можешь, насколько. Забудь этот номер. Забудь меня! Я вычеркнул тебя из своей жизни, советую тебе сделать то же самое. Прощай.