Одно новое текстовое сообщение.

ГЛАВА 7

Богатые мужчины были хорошо известной мне породой; меня вырастил один из них, мои впечатления о нем, — украденные краткие мгновения в течение первых восемнадцати лет. Я встречалась с их молодыми версиями, с теми, кто родился в мире трастовых фондов, Гарвардского наследия и загородных клубов. Их чувство собственного достоинства подкреплялось только незаслуженным эго. После окончания колледжа я перешла в мир мужчин, более взрослых версий, которые слишком напоминали моего отца, мужчин, берущих, а не просящих, ожидающих подчинения от любого, у кого есть сиськи.

У богатых людей свои преимущества: лимузины, дома отдыха, частные самолеты и непомерные подарки. Существуют и недостатки: высокомерие, неверность, ненормированный график и, чаще всего, мнение о женщинах, которое оставляло желать лучшего. Но послушайте, это не редко было частью большинства моих свиданий, — взаимное отсутствие уважения. И, вероятно, причина, по которой у меня никогда не было плодотворных отношений.

Брэнт кардинально отличался от всех богатых людей, которых я когда-либо встречала. Он слушал меня. Смотрел в глаза, а не на грудь. Спрашивал мое мнение, ценил мой интеллект. Мужчина подошел к нашим отношениям с деликатностью, словно кошка к еде, осторожно толкаясь, прежде чем встать на ноги, это для него также в новинку, и Брэнт исследовал территорию, как и я. Как будто исполняли танец вокруг друг друга, и с каждым днем ​​наши движения становились все сильнее и увереннее. Вместе мы создали и исследовали наши роли; секс — единственная сфера нашей жизни, где не требовалось никакой практики.

Этот человек... был животным. Я отпила кофе и поерзала на сиденье, от боли, пронзившей мою плоть, напоминая о ночах, о его умелых манипуляциях с телом, которые привели меня к оргазму четыре, пять… шесть раз. Повернулась, наблюдая за входящим в кофейню Брэнтом, он отыскал меня взглядом, подошел и поцеловал в губы.

— Давно ждёшь?

— Пять минут. Вот. — Я подтолкнула к нему кофе. — Чисто черный, ты, скучный человек.

Мужчина устроился на сиденье, поднял чашку с важным видом.

— Это мужественно. Как волосы на груди.

Я рассмеялась в свою чашку.

— Не хочу, чтобы у тебя на груди росли волосы. Предпочитаю ее такой, как сейчас, идеально ухоженной твоей командой косметологов.

Брэнт нахмурился.

— У меня нет косметологов. Они...

Мой красноречивый мужчина внезапно не смог подобрать слов. Я засмеялась, нежно надавив на его запястье, пока его кофе не оказался вне досягаемости, затем перегнулась через стол и украла еще один поцелуй. Он схватил за шею, сильнее притянув мой рот к себе, подтверждая свою мужественность в момент страсти. Я отстранилась, краснея, снова села, проходящая мимо женщина посмотрела на меня так, словно мы только что трахнулись на полу кофейни.

— Я сожалею о вчерашнем. — Игривость испарилась из голоса Брэнта.

Я пожала плечами.

— Ничего страшного. Я ходила по магазинам. Выполнила кое-какие поручения в центре города.

— Я пытаюсь уложиться в крайние сроки этого капитального ремонта... иногда погружаюсь в работу и теряю счет времени.

— Все в порядке. Я волновалась. Я не злюсь... просто мне было неудобно беспокоить Джиллиан по этому поводу.

Я ненавидела обращаться к Джиллиан, — мягко говоря. Мы с Брэнтом договорились поужинать в шесть вечера у Александра. Я прождала за нашим столиком полчаса, прежде чем уйти, мои звонки Брэнту остались без ответа. Не желала обращаться к Джиллиан, но мне пришлось исключительно из-за беспокойства — вдруг что-то случилось, что, если он пропал. Ожидала язвительного ответа, чего-то, что указывало на то, насколько незначительна я для него. Но женщина отреагировала четко и профессионально:

«ОН ЗДЕСЬ, В ОФИСЕ. ВЕРОЯТНО, БУДЕТ РАБОТАТЬ ДОПОЗДНА. БЕЗ СОМНЕНИЯ, ПОТЕРЯЛ СЧЕТ ВРЕМЕНИ. МНЕ ЖАЛЬ».

То, что Джиллиан была вежлива при ответе, еще больше разозлило меня, и немного склонило чашу весов в ее пользу, установив приоритет для подобного акта вежливости с моей стороны. Я отломила кусочек булочки.

— Позволь мне загладить вину.

Я наблюдала за ним, пока Брэнт жевал булочку с черникой.

— Продолжай, — пробормотала я.

— Сегодня я откажусь от работы. Буду весь твой.

Проглотила кусочек пирога.

— Но у тебя же сроки. Ты работал в течение трех недель, чтобы успеть...

— Мне все равно. — Он перегнулся через стол и схватил меня за руку. — Ты важнее, я отложу дела, и целый день буду в твоём распоряжении, чтобы загладить вину за прошлую ночь.

Я подняла бровь.

— Целый день? Это серьезное обязательство, мистер Шарп.

Он встретился со мной взглядом.

— Я готов к этому.

Наклонилась, понизив голос.

— И что же ты планируешь делать, находясь полностью в моем распоряжении?

Мужчина поднес мою руку к своим губам.

— Я решил начать с того, что мы заскочим ко мне домой. У меня есть несколько идей, как загладить свою вину.

— Сексуальных идей? — прошептала я игриво.

Брэнт наклонился вперёд, нежно обхватив мою шею, и притянул к себе, пока его губы не коснулись моего уха.

— Идеи, которые заставят твои дрожащие ноги обернуться вокруг моей шеи. Идеи, которые заставляют меня быть настолько твердым и готовым, что я готов полностью окунуться во все это. Идеи, которые заставят тебя выкрикивать мое имя и...

— Пойдем.

Я вскочила на ноги, ножки моего стула заскрипели, скользнув по полу. Потянув его за руку, направилась к двери.

 

 

ГЛАВА 8

Квартира Брэнта в центре города была секс-притоном, местом, где высококлассные проститутки развлекали моего мужчину и удовлетворяли его плотские желания последние два десятилетия. Да, я находилась в комнате, где другие женщины стонали, обслуживая его член. Мне было все равно. Потому что он стоял передо мной, его глаза потемнели, тело возбуждено, пальцы срывают с меня одежду...

Я могла заглянуть ему в душу. Больше он ни на кого не смотрел. Не думал, не представлял, не желал никого кроме меня. Подняв, посадил на барную стойку, стянул шорты с моих ног, снял сандалии, лаская кожу, проводя руками вверх по телу. Опустился на колени, посмотрел в глаза и надавил на внутреннюю сторону коленей, раздвигая ноги до тех пор, пока я не открылась, его глаза опустились вниз, он находился на идеальном уровне.

— Брэнт, — простонала я, моя поза слишком сильно открывала те места, которые обычно были скрыты.

— Успокойся, детка.

Он скользнул руками вверх по внутренней стороне моих бедер, руками я зарылась в его волосы. Вздохнув, раздвинула ноги еще шире, мужчина застонал, провел пальцем по моей киске, очерчивая складки нежным прикосновением, дразняще щекоча, заставляя мое тело реагировать, я стала влажной, а он зашипел, медленно вводя в меня палец. Поднял голову, которая двигалась под моей рукой, глаза встретились с моими, он вытащил палец и засунул его в рот, чтобы ощутить мой вкус, глаза на мгновение закрылись.

— Боже, ты такая сладкая. Я хочу зарыться лицом в тебя, Лаяна.

Брэнт снова посмотрел мне в глаза, его палец вернулся, дразня мягкими прикосновениями, разрывая на части, он ласкал каждую частичку меня, исследовал подушечками пальцев, кружил, проверял и толкал. Моя спина выгнулась, рот раскрылся в безмолвном крике, я посмотрела на него, не в силах оторвать глаз от его манипуляций с моим телом.

Потянула его за волосы, больше не в состоянии выносить этого, притянув рот к своему лону, я содрогнулась, когда меня окутало тепло от его прикосновения, его язык погрузился в меня, накрыл мой клитор и начать влажную стимуляции, заставляя меня задыхаться. Руки в отчаянии сжали его волосы, я смотрела на наше отражение в окне, он выглядел отчаянным от потребности. Вцепилась в стойку и прижала его голову ближе, не в силах пошевелиться... Дернулась от ощущения его рта на мне...

— Брэнт... я...

Затем закричала, не в силах остановиться, мои бедра неконтролируемо терлись о его рот, руки сжали мои бедра, прижимая меня ближе, пока я разваливалась на части.

Брэнт ослабил напор, когда я кончила, его язык двигался по моей киске очень нежно, оргазм распространялся по его языку, мое дыхание стало тяжелым, руки ослабли. Я рухнула на барную стойку, его руки наконец-то позволили моим обмякшим ногам сомкнуться. Распахнула глаза, когда он поднял меня.

 

Брэнт отнес меня в спальню, от испытанного наслаждения мои конечности были расслаблены, нежно опустил меня на кровать, сняв штаны, показал, насколько был готов. Я приподнялась на локтях, мои глаза метались от его возбуждения к глазам, полуулыбка растянула его губы.

— Ты так прекрасна сейчас, — сказал мужчина, разрывая обертку презерватива и скользя им по соблазнительным изгибам своего члена. Согнула колени и раздвинула ноги, открываясь для него. Я знала, что он хотел этого по сквернословию, исходящему из его рта, когда он встал на колени на кровати, проводя руками по моим ногам, прежде чем подготовиться ко входу.

— Скажи мне, если будет больно, — пробормотал Брэнт, двигаясь вперед, его головка толкнулась внутрь, заставив вздох соскользнуть с моих губ, я опустила взгляд, чтобы насладиться великолепным видом губ моей киски, обернутых вокруг его члена.

Он был толстым. Обрезанным. Холёным. Красивым. Брэнт слегка вошел, затем вышел, осталось несколько дюймов, презерватив увлажнился от моего возбуждения, редкие волоски на моей киске были мокрыми и спутанными, обрамляли его член, пока он, не торопясь, позволял мне приспособиться, медленно входя.

Разумные мысли покинули меня, я посмотрела на него, он вернул мне взгляд, выражение его лица было таким уязвимым, таким диким. Брэнт смотрел на меня сверху вниз, словно я была его миром, как будто наше месячное знакомство было чем-то большим, как будто я завладела его сердцем, а он — моим. Мужчина боготворил мое лицо своим пристальным взглядом, начав двигаться, поднимаясь и опускаясь, когда входил и выходил из меня, испытывая самообладание. Момент, когда Брэнт полностью завладел мной, когда прорвался мимо сладостного и перешел к болезненному, момент, когда мое тело полностью приспособилось к его длине и обхвату, потребность столь же велика, как и удовлетворение… Я видела это. Мы сказали это глазами, слова были лишними, наша связь закончилась, когда он наклонился ко мне и украл частичку моей души.

Я влюбилась в него.

 

 

ГЛАВА 9

 

Прижавшись к груди, я провела по его животу, изгибам тела, пресс сжался под моими пальцами, когда он выдохнул. Рука скользнула ниже под простыню, рычание вырвалось из его горла, когда я сомкнула ладонь вокруг его члена, пробуждающегося под моим прикосновением.

— Не начинай, если не хочешь большего.

— Этого? — поддразнила я. — Я всегда хочу большего.

В последний раз сжав, отпустила его плоть, снова прижала руку к его груди, желая насладиться еще несколькими мгновениями близости. Брэнт лежал с закрытыми глазами — расслабленный и великолепный, — единственное исходившее от него движение — это вздымающаяся грудь под моей рукой.

Некоторое время мы лежали в тишине, наслаждаясь приятным покалыванием в конечностях после секса. Закрыв глаза, воспроизвела в голове наш секс. Я не была девственницей до встречи с ним. У меня было определенное количество любовников, семь или восемь, если быть точной. У меня были оргазмы. Несколько извращённых ночей, когда я вела себя развязно. Но у меня никогда не было такого секса, как с Брэнтом. Времяпрепровождение с мужчиной, где все внимание было сосредоточено на одном: на моем удовольствии. Конечно же, он испытывал оргазм — всегда его достигал — как заключительный акт, но это был побочный эффект, а не цель. Цель Брэнта каждый раз состояла в том, чтобы доставить мне удовольствие, каждый оргазм тянулся и вырывался из моего тела его жадными руками, ртом и членом.

Я обернула ногу вокруг него, притягивая ближе. Он сжал меня в ответ.

— Расскажи мне об эскорте.

Я не знаю, почему спросила об этом; это просто сорвалось с моих губ, без предупреждения. Тело Брэнта подо мной немного напряглось, и он перестал лениво проглаживать мою кожу.

— А что ты слышала об этом?

— Что их сотни. Что они приходят сюда, а не в твой дом.

— Это место ближе к офису. И... у меня слишком много ценных вещей дома, на работе, в личной жизни. Так удобнее.

Я положила подбородок ему на грудь, наблюдая за выражением лица; его голубые глаза встретились с моими.

— Сотни? — спросила я.

Брэнт нахмурился.

— Нет. За последние двадцать лет… — Он пожал плечами. — Их было, наверное, пятнадцать.

Я переваривала информацию о количестве. С одной стороны, у него их было больше, чем у меня. С другой стороны, я ожидала большего.

— И... почему проститутки?

Мужчина покраснел, чего я никогда раньше не замечала за ним.

— Доставить женщине удовольствие… важно для меня. Я хотел, чтобы меня учили профессионалы.

— Учили?

Брэнт убрал прядь волос с моей щеки. Обернул ее вокруг пальца, прежде чем заправить за ухо.

— Я был молод. Семнадцать. Никогда не целовался с девушкой, весь мой мир был в значительной степени ограничен подвалом. Я хотел встречаться с девушками, мои гормоны сводили с ума, но Джиллиан и мои родители не хотели, чтобы я бегал по городу и набрасывался на первую встречную девушку.

— То есть они покупали тебе проституток? — Я отклонилась назад, это движение заставило мои сиськи двигаться, он уставился на них, резкий выдох вырвался из его груди, на мгновение его взгляд задержался, руки скользнули вверх по моей спине, двинувшись вперед, с благоговением обхватив мою грудь. — Брэнт, — сказала я, пытаясь сосредоточиться на разговоре, в то время когда он полностью увлёкся моей грудью. — Брэнт, — повторила я. — Твои родители заказывали для тебя проституток?

— Нет, — пробормотал он, пытаясь подтянуть меня повыше, целуя шею и пытаясь спуститься ниже. — Джиллиан подарила мне восемнадцатилетнюю Бриджит МакКален — девушку моей мечты.

— Проститутку, — повторила, отодвигая грудь подальше от него, новая поза позволяла почувствовать, как сильно я влияю на него.

Я невольно усмехнулась.  

Наконец он посмотрел мне в глаза.

— Ну, я не знал, что она проститутка. Однажды Джиллиан пришла, когда я был один дома. Девушка буквально вытащила меня из подвала в спальню. Сделала первый минет и заставила забыть о компьютерах на целых три минуты.

— Разве это... законно? Тебе было семнадцать. Она твоя тетя! Это жутко по многим причинам, я не могу даже назвать их все.

Брэнт рассмеялся.

— Это было лучшее, что они могли сделать для меня в то время. Я не хотел выходить из дома, не хотел… — Он посмотрел вниз, пытаясь натянуть нашу простыню повыше. — Я понимал, что они пытаются удержать меня. Защитить меня. Я не знал, что она проститутка. Считал, что нравлюсь ей, мы недавно переехали сюда. Она торчала тут два года. Превратила меня из мальчика в мужчину. А потом... исчезла.

— Что случилось?

Он пожал плечами.

— Переехала, завела парня? Я не знаю. Мое сердце было разбито. Был уверен, что мы созданы друг для друга, пока не поговорил по душам с Джиллиан и она рассказала мне всю правду. Что девушку интересовала оплата, не более того. Что я должен сосредоточиться на том, что получил от этих отношений. Я был взбешен. Несколько дней не разговаривал с ней. К тому времени уже съехал и жил здесь. Несколько дней спустя она прислала новую девушку. Я понял суть происходящего. Не мог злиться на нее за то, что она давала желаемое мной. В итоге я мог отказать девушке, зная, что она проститутка, или взять ее и смириться с ужасной реальность, которой была моя жизнь. — Брэнт посмотрел на меня. — Поэтому трахнул ее. Это было не так, как с Бриджит. Я понимал динамику и мог контролировать ситуацию. Поэтому сосредоточился на том, чего хотел, — на способности доставить женщине удовольствие. И я подумал, что однажды у меня появится женщина, на которой смогу использовать эту способность.

Я уставилась на него.

Моргнула.

Снова уставилась на него.

— Ты в курсе, — медленно произнесла я, — что тебе не следует рассказывать все это мне. Ты должен держать все это в секрете. Скелеты, которые демонстрируют твою уязвимость.

Он засмеялся, оборачивая руки вокруг меня, перекатывая нас, пока не оказался сверху, его член умолял о внимании.

— Ну, вот и все. Все мои скелеты. Ты останешься со мной? — спросил мужчина, покусывая мою шею, я захихикала под ним, протянула руку вниз и схватилась за ту часть его тела, которой не могла насытиться.

— Скелеты? — задумчиво произнесла я. — Ну, я люблю крепкий каркас.

Он застонал мне в шею, толкаясь в мою руку.

— Это было так банально и глупо.

Я засмеялась.

— Это хорошо?

Брэнт покачал головой, уткнувшись в мои кудри.

— Плохо.

— Мне нравятся плохие, — прошептала я низким голосом, рука напряглась, его бедра двигались, член скользил в моей руке.

— Боже, женщина. — Он потянулся через меня к прикроватной тумбочке, открывая ящик, в спешке опрокидывая предметы. — Не знаю, что мне с тобой делать.

— Серьезно? — подразнила я. — Ты не знаешь, что со мной делать?

— Поправка, — пророкотал он, отодвигаясь от меня, чтобы надеть презерватив, руки слегка дрожали от нетерпения. — Я точно знаю, что с тобой делать.

Затем Брэнт снова оказался сверху, погружая в меня свой член, показывая, что именно входило в его планы.

 

ГЛАВА 10

 

Мы с Джиллиан вступили в безмолвную битву, в которой она использовала все пассивно-агрессивные способы, доступные ей, изо всех сил стараясь разрушить отношения, которые складывались между мной и Брэнтом. Битва без слов, но через мужчину, которого она любила, а я влюблялась.

Во вторник утром я прошла через контрольно0пропускной пункт, этот день посвящен БМА.

Когда преодолела блокпост, меня приветствовал новый, великолепный самец: полный комплект из шести кубиков пресса, ослепительной белозубой улыбкой и шикарной внешностью, которой бы позавидовал модель «Hilfiger». Он бежал трусцой по газону, его мускулистая грудь была измазана полосками грязи, за ним бежали дети, они пытались вырвать футбольный мяч, который он нес. Я наблюдала за тем, как мужчина бежит в моем направлении, и задавалась вопросом, кто он такой и что делает в стенах святилища, которым была эта собственность.

Сотрудников и волонтеров БМА тщательно проверяли.

Анкетные данные, тесты на наркотики и рекомендации. У нас был один и тот же персонал, плюс-минус, в течение шести лет, с тех пор как я начала здесь работать. Не часто увидишь кого-то нового. Я наблюдала за ним, он поднял голову, когда мой кабриолет остановился, помахал рукой в приветствии.

Я поставила машину на стоянку, улыбнулась детям, оставившим незнакомца, чтобы побежать к моей машине. Открыв дверь, была встречена объятиями, жадными руками, дергающими меня за одежду, и одним воспитанным мальчиком, закрывшим мою дверь с благородной ответственностью.

— Спасибо, Лукас. — Я обвила руку вокруг его плеч и приобняла.

— Ты им нравишься. — Незнакомец встал передо мной, слегка расставив ноги, лениво перебрасывая футбольный мяч из руки в руку.

— Им все нравятся, — улыбнулась я, протягивая руку. — Лайана Фэрмонт.

— Билли, — сказал парень, крепко пожимая мне руку, а затем удерживая ее немного дольше, чем было необходимо.

Я отдернула ладонь, поворачиваясь к детям, чтобы скрыть жест. Подавшись вперед, схватила ближайшее тело и притянула к себе, слегка пощекотала маленькую девочку, прежде чем повернулась к главному зданию и побежала.

— Ребята, наперегонки, к главному зданию!

В теннисных туфлях я побежала по мокрой траве, визг голосов позади заставил меня увеличить скорость. Я оглянулась через плечо, посмотрев на нового парня — Билли — не отстававшего от меня, его глаза блуждали по моим ногам, затем переместились на мое лицо, одаривая кокетливой улыбкой.  

Я проигнорировала его взгляд, отвернулась и сосредоточилась на холме передо мной; взбиралась по насыпи, немного замедлив шаг, чтобы дать детям шанс на борьбу. Реджи, семиклассник, который пришел к нам три года назад, на его руках уже были татуировки банды, пробежал мимо меня, его длинные ноги преодолевали расстояние. Я позволила ему обогнать меня, быстро оглянувшись вокруг, чтобы посмотреть, где остальные дети. Еще немного замедлилась, а затем издала вопль притворного разочарования, когда гонка закончилась.

Я наклонилась, преувеличенно дыша. Ханна — моя любимица в БМА — утешительно похлопала меня по спине. Я повернулась, чтобы улыбнуться ей, и наткнулась взглядом на Билли, который внимательно наблюдал за мной с заинтересованной улыбкой на лице.

Я отвернулась.

 

— Как долго ты работаешь здесь волонтером? — Вопрос донесся с другого конца кухни главного здания. Это не заставило меня перестать готовить сэндвичи с желе и арахисовым маслом, я не повернулась, так как знала источник вопроса, мужской голос выдал себя.

— Пять или шесть лет. Я бываю здесь лишь два раза в неделю. — Открыла банку с желе, стараясь не смотреть на мужчину, который, уверена, только что подошел ближе.

— Я новенький. — Пфф. — Просто доброволец.

— Как ты узнал о БМА?

— Что?

Я прекратила намазывать желе. Оглянулась и увидела, что его глаза мечутся из стороны в сторону.

— БМА... Бездомная Молодежь Америки...

Здесь что-то было не так, и я пыталась понять, что именно.

Парень явно нервничал.

— О, — он издал нервный смешок. — Ммм… Кажется, я читал об этом в Интернете.

Нет. Мы являлись частной организацией, финансируемой за счет пожертвований. Мы, по большей части, довольно непримечательны.

— Кто был твоим поручителем? — Я отложила сэндвичи, положила нож и прислонилась к стойке, стараясь не смотреть на его пресс.

— Моим поручителем?! — Зачарованно я наблюдала за капельками пота на его лбу и задавалась вопросом, что, черт возьми, скрывает этот человек.

— Новым волонтерам требуется поручительство от кого-то внутри организации.

Я скрестила руки на груди и наблюдала за его реакцией.

Его глаза метались, словно шарики для пинг-понга. Я знала, что у него был поручитель. Должен был быть. Не будь он протеже, не пересек бы контрольно-пропускной пункт, не имел бы официального бейджа с инициалами, который прикрепил спереди на спортивные штаны, так как его грудь была голой.

— Эмм… — Билли огляделся, словно ища спасения. Я подошла ближе, наклонила голову и пригвоздила его взглядом к месту. Не могла понять, что его так взволновало, мой невинный вопрос, который ни у кого никогда не вызывал такой реакции. Он сглотнул, его адамово яблоко задвигалось. К тому времени, как парень решил наконец ответить, я готова была силой вырвать из него правду. — Джиллиан Шарп.

Я должна была догадаться, что это именно она. Красивый незнакомец в БМА, стремящийся познакомиться со мной, выставляя свое прекрасное тело на мое обозрение.

Я улыбнулась.

— Джиллиан, — протянула я. — Какой приятный сюрприз. — Наклонила голову и изучила его прекрасное лицо, которое выглядело так, будто он собирался блевануть в ближайшую мусорную корзину. — Ты, вроде, как хороший парень, Билли. Нам с тобой, вероятно, будет лучше, если будем держаться подальше друг от друга.

Он сглотнул.

— Держаться подальше друг от друга?

Я улыбнулась.

— Ага. Отличный вариант?

Парень нахмурился.

— Вечно?

Я усмехнулся.

— Если она так долго собирается платить тебе зарплату. — Я обошла его, направляясь к главному зданию. В голову пришла еще одна мысль. Развернулась, указывая на него пальцем. — О, и Билли?

— Да? — Ответ, пронизанный страхом.

— Не причиняйте вред детям. Они быстро привязываются к людям. Мне наплевать, останешься ты или уйдешь, но не причиняй им вред. — Я уставилась на него, пока парень не кивнул, в этом движении чувствовалась нерешительность. Я смотрела ему в глаза, пока не убедилась, что он понял меня, а затем продолжила подниматься на холм.

ГЛАВА 11

 

2 ГОДА, 8 МЕСЯЦЕВ НАЗАД

 

Я не понимала. Я нежно провела рукой по волосам Брэнта, глубокое дыхание указывало, что его сон был крепче моего в эту ночь. Он был прекрасен в состоянии покоя. Густые ресницы. Идеальный контур лица. Великолепие и красота в одном флаконе.

Я не понимала, почему первые отношения он завел со мной. Почему, превратившись из подростка в мужчину, продолжил использовать эскорт для секса. Почему у Брэнта не было друзей, никаких связей, кроме родителей и Джиллиан. Почему, когда он, казалось, был создан для отношений.

Он был не идеален. Я обнаружила некоторые недостатки. Мужчина отвлекался, не всегда прислушивался к разговорам или планам, был рассеян. Пропустил еще одно свидание. Вообще не появился, не отвечал на телефон и не перезвонил до следующего утра, и слабо оправдался, что заснул за рабочим столом. Будь на моем месте другая — заподозрила бы его в измене. Но Брэнт ясно дал понять, на чем сосредоточен. На работе и мне. Все остальное было неважно. Его самоотверженность впечатляла, возможно даже тревожила, если бы я не стремилась к отношениям. Не было других мужчин, ждущих своего часа. Все мимолетные интрижки закончились после того, как столкнулась с напором этого человека. Каждый его поступок вдвое превосходил любого другого поклонника. И мой интерес был повышен тем фактом, что его тетя готова была заплатить миллион долларов, чтобы избавиться от меня.

Мне нравилось, что он отличался от остальных мужчин. Брэнт не был высокомерен, как многие аристократы, мог быть отчужденным, гордым, он не заботился о том, играем ли мы по правилам общества или пишем свои собственные. За три месяца совместной работы и жизни мы были на пике общества Сан-Франциско. Рай для двоих, место, где я чувствовала себя комфортно, говоря: «К черту все», даже несмотря на то, что не продвинулась далеко. Но у меня все впереди, мой кругозор расширялся, границы размывались. Я двигалась в правильном направлении к счастью. Брэнт, забывший обо всем, кроме работы и наших отношений, тянул меня туда за собой.

Любовь? Мы еще не говорили об этом, но, судя по всему, это скоро случится. Это отражается в наших глазах, прикосновениях, в чувствах. Но мы были осторожны, оберегая наши девственные сердца от необдуманных поступков. Я постоянно напоминала себе, что прошло всего три месяца. Три месяца с тех пор, как перезвонила ему, и мы погрузились в отношения.

Я откатилась от него, отводя взгляд от его прекрасного профиля, повернулась, прижимаясь к нему, Брэнт поднял руку и обвил ее вокруг меня, вздохнул мне в шею, шепча мое имя.

В этом не было смысла. Он был слишком идеален. Почему я стала первой женщиной, которой удалось связать его?

Через несколько часов встречусь с его родителями. Может, именно из-за них мой идеальный парень был холостяком. Может, они сатанисты и попросят образец моей кожи. Может, они готовятся к Судному дню и будут учить меня консервировать овощи, и покажут коллекцию оружия. Брэнт практически не говорит о них, единственной, с кем он постоянно контактирует из родственников, была Джиллиан. В интернете мне тоже не удалось много узнать. Но, возможно, они были причиной того, что он был домоседом. Я повернулась на кровати, нежно поцеловала руку Брэнта и попыталась заснуть.

 

 

— Не желаете ли лимонада? — Деликатный голос Глории Шарп заставил меня поднять глаза.

— Нет, спасибо. — Сделала глоток из полного стакана, задаваясь вопросом, намекала ли она на то, чтобы я выпила залпом теплый лимонад. Поставила стакан, перемещая внимание на столовое серебро, отрезала маленький кусочек курицы и положила его в рот.

Еда. Оправдание, которое у нас есть, чтобы не разговаривать, пережевывание обеспечивает комфортный перерыв в разговоре. Казалось, Шарпы не привыкли к компании. Они смотрели на меня, словно я была новым экспонатом в музее, задали пару вопросов, переводя взгляд с меня на сына, пытаясь сложить кусочки пазла, который не совпадает.

Брэнт встал с тарелкой в руке, наклонился и поцеловал меня в макушку.

— Извини, я на минутку.

Я посмотрела на него и улыбнулась, умоляя взглядом не оставлять меня наедине с ними, но он кивнул головой назад.

— Туалет, — объяснил он.

Я смотрела ему вслед, когда мужчина пересекал столовую, взглядом пытаясь схватить его красную рубашку поло, но это было безрезультатно. Повернулась к Шарпам, две пары глаз уставились на меня. Не жевали, просто смотрели. Я сглотнула.

— Мне нравится ваш дом. Тот факт, что именно здесь Брэнт...

— Мисс Фэрмонт, — сказал отец Брэнта голосом человека старше своих лет. Напряженный. Наполнен нерешительностью.

Мне была необходима пауза. В ожидании, пока мужчина продолжит, разгладила салфетку на коленях. Улыбнулась. Боже, я ненавидела использовать эту улыбку.

— Да, мистер Шарп?

— Вы, вероятно, должны знать, мы не думаем, что это хорошая идея для Брэнта — быть в отношениях. С виду вы очень милая девушка, но вам, наверное, стоит двигаться дальше.

Улыбка. Я в совершенстве владела этим навыком. Научилась расслаблять глаза и лицевые мышцы. Так, что улыбка выглядела естественно, а не вынужденно или напряженно. По улыбке можно многое сказать о человеке. Но не обо мне. Моя улыбка ничем не выдала проклятий в моей душе.

— Почему, мистер Шарп?

Я посмотрела на его жену. Ее глаза опущены, руки выдают нервозность.

— Брэнт преуспел в жизни, когда у него не было девушки.

Брэнт взрослый мужчина. Я сохранила улыбку на лице. Снизила ее интенсивность, чтобы не выглядеть сумасшедшей.

— Мне очень дорог ваш сын. Он потрясающий человек. Вы должны гордиться его достижениями.

Мужчина раздраженно улыбнулся, словно был готов к произносимой мной херне.

— Мы бы хотели, чтобы вы держались на расстоянии. Ограничьте свое время с ним до минимума. Пусть он сосредоточится на работе. У него это получается лучше всего.

Вдалеке послышался звук открывающейся двери, я подняла глаза, Брэнт нырнул внутрь, схватил кусок мяса со сковородки на кухне, прежде чем двинуться дальше, наши глаза встретились. Я положила вилку.

— Ужин был восхитительным, миссис Шарп, спасибо за то, что пригласили меня. Брэнт, ты покажешь мне подвал? Я бы хотела увидеть твою старую мастерскую.

Рот его матери скривился, отец напрягся, они оба могли поцеловать меня в задницу, потому что Брэнт был взрослым, умнее всех обитателей этого дома вместе взятых, включая меня. Женщина встала, шлепая сандалиями по кафелю, схватила мою тарелку и направилась на кухню, бросив взгляд на недоеденную мной еду. Мой спутник пронесся по комнате, хватая меня за руку по дороге. Пройдя один короткий коридор, он распахнул дверь, и я спустилась по лестнице в подвал.

Примерно шестьсот квадратных футов тускло освещенного пространства предстало передо мной, дальняя стена подсвечена флуоресцентными лампами — не впечатляющая обстановка для впечатляющих подвигов. Он сел на стул, немного повернулся, вытянул руки и откинулся назад.

— Ну вот. Мой дом на протяжении почти десятилетия.

— Вот это да. — Я медленно провела пальцем по стойке, собирая много пыли. Осмотрела стену, тщательно продуманные шкафчики, никаких фотографий или сувениров.
— Здесь что-нибудь менялось с тех пор, как ты съехал?

Брэнт открыл ближайший к нему ящик... отвлекаясь на мгновение, перебрал предметы, находящиеся внутри, прежде чем закрыть его и откинуться назад. Оглядев комнату, он сказал:

— Все выглядит примерно так же. — Обвел рукой вокруг. — Я забросил это место. Похоже, папа ничего не менял. — Протянув руку, он похлопал по потертой деревянной стойке. — Здесь я создал Шейлу.

— Шейлу? — я усмехнулась, заметив нежный взгляд в его глазах, села на стул рядом с ним. В комнате было хорошо. Несмотря на одинокую жизнь на протяжении десятилетия.

— Шейла Андерсон. Самая горячая цыпочка, учившаяся со мной в третьем классе. Джиллиан перевела меня на домашнее обучение в четвертом классе. Так что воспоминания о Шейле Андерсон помогли мне выжить. Стать целенаправленным. Я думал, что создание компьютера сделает меня крутым.

— Пытался произвести на нее впечатление?

Он скривил рот и отвел взгляд.

— Что-то в этом роде.

Я придвинула свой стул ближе.

— Это сработало?

Он провел рукой по поверхности, словно запоминая линии на дереве.

— Не знаю. Я ее больше никогда не видел.

Стул заскрипел, когда мужчина повернулся ко мне лицом. Откланялся на стуле, пока я не оказалась между его раздвинутых ног.

Я наклонила голову и шутливо произнесла.

— Я немного ревную к этой Шейле.

Брэнт протянул ко мне руки, поглаживая перед моей рубашки, медленно расстегивая пуговицы, ткань расходилась в разные стороны, у него перехватило дыхание, когда он скользил руками по моей голой коже. Схватился за кружевной бюстгальтер, моя кожа ожила под его прикосновениями.

— У тебя нет повода для ревности.

— Не знаю... — прошептала я. Тихо застонала, когда Брэнт потянул вниз чашечки моего лифчика, моя грудь предстала перед ним во всей красе, потяжелевшая от желания, прикосновение его рук привело мои соски в полную боевую готовность. — В ее честь был назван компьютер... — Я положила руки на колени. Не мешала ему медленно проводить руками по моей коже, он медленно наклонился вперед и нежно поцеловал мою шею. Языком провел по впадинке моего горла, его руки потянулись к моим соскам, а затем переместились, чтобы ощутить вес моих грудей.

— Этот компьютер был куском хлама, — прошептал мужчина, откидывая голову назад и целуя меня. Его поцелуй был нежным, движения медленными. Он посасывал мою нижнюю губу, дразня. Я ослабила хватку на коленях и запустила руки в его волосы. Притянула его ближе.

— Сколько девчонок ты здесь целовал? — спросила я у его рта.

— Хмммм... — Губами прикоснулся к моей коже, поцелуями прокладывая дорожку вдоль челюсти, сжал грудь, позволяя себе вольности, которые заставили бы Шейлу Андерсон покраснеть. — Считая тебя?

— Нет, — потянула его за волосы. Снова поцеловала в губы.

— Тогда ни одной. Если не считать постер Фарры Фосетт (прим. пер.: Американская актриса, модель и художница, 2 февраля 1947-25 июня 2009года), которой я признался в любви.

— Шшш. Ты все портишь разговорами о пожилых людях.

Он засмеялся и потянулся к моему ремню. Раздался скрип двери, я напряглась, и оттолкнула Брэнта. Стоя спиной к двери, я услышала шаги его матери.

— Брэнт? Десерт готов.

Его глаза были прикованы ко мне, рот изогнулся в мальчишеской ухмылке, затем он перевел взгляд на мою обнаженную грудь.

— Хорошо, мам. Мы поднимемся через секунду.

Женщина не ответила. Послышались удаляющиеся шаги и щелчок закрываемой двери. Я зажала рот рукой, пытаясь заглушить вырвавшийся нелепый смешок. Он протянул руку, в последний раз провел ею по моему телу, затем встал и поцеловал в макушку.

— Застегнись, моя маленькая шалунья. Давай уберемся отсюда, пока я не разделался с тобой.

Шикнула на него, мои руки дрожали, я была уверена, что мои раскрасневшиеся щеки и его улыбка выдадут то, чем мы занимались. Но несколько минут спустя, когда мы вернулись к столу, его родители, казалось, ничего не поняли.

На десерт был лимонный пирог, который бы опозорил Мари Каллендер (прим. пер.: Marie Callender's — сеть ресторанов), разговоры были более аккуратными. Я была уверена, что мать Брэнта строго поговорила с его отцом во время нашего пребывания в подвале. Мужчина выглядел раскаивающимся, а миссис Шарп извинялась при каждом контакте наших глаз. Когда мы закончили с десертом, я встала, чтобы помочь миссис Шарп убрать со стола.

Последовала за ней через вращающуюся дверь в маленькую кухню, желтый холодильник и столешницы из «Formica» (прим. пер.: Formica Laminate — слоистый композитный материал, изобретенный Westinghouse Electric Corporation в Соединенных Штатах в 1912 году) указывали на то, что Шарпы не желали тратить свое богатство. Я соскребла с тарелки остатки еды в мусорное ведро, в маленьком помещении, в котором мы внезапно оказались изолированными от мужчин, стало тихо.

— Прошу прощения, — сказала она мягко. — За то, что сказал Спенсер. О том, что вам нужно прекратить встречаться с Брэнтом.

— Все в порядке. Правда. — Я не хотела говорить об этом, не хотела задавать сотню интересующих меня вопросов. Мое любопытство навредит нашей хрупкой связи. Я пыталась найти безопасную тему. — Прекрасно, что вы позволили Брэнту в таком юном возрасте уйти из школы и создать Шейлу.

— Шейла? — Миссис Шарп оторвала взгляд от раковины, смущение исчезло с ее лица, когда она поняла мою отсылку. — О... компьютер. Я почти забыла; прошло так много времени с тех пор, как его так называли. Это было что-то вроде мемориала… имя не прижилось. В Apple не хотели, чтобы у проекта был негативный подтекст.

Она выключила воду, взяла тарелки из моих рук и опустила их в мыльную воду.

— Негативный подтекст?

Она оглянулась.

— О... я забыла... ты была слишком юной. Шейла Андерсон. Маленькая девочка, которую убили много лет назад. Это было летом, когда Брэнт начал работать. Они так и не нашли ее убийцу... и ее тело, если уж на то пошло. Только… — Ее голос дрогнул. — Только ее одежду. В крови. Недалеко отсюда. В то лето исчезло несколько девушек, но она была первой. И... Брэнт был влюблен в нее. Он очень переживал. Это было примерно в то время… ну.

Она замолчала, глядя через мое плечо, кухня словно уменьшилась, когда я почувствовала, что сзади ко мне подошёл Брэнт, обхватил меня рукой за талию и притянул к себе.

— Мама заставила тебя работать? — Он поцеловал меня в голову.

— Немного. Она как раз рассказывала мне о...

— Старые воспоминания, — перебила она. — Спасибо, что привёл ее, Брэнт. — Схватив полотенце, она вытерла ладони. — Было приятно познакомиться с тобой, Лаяна.

Я улыбнулась.

— Спасибо, было приятно познакомиться с вами обоими.

— Вы уходите?

Огромное тело отца Брэнта закрыло дверной проем, и пространство внезапно стало замкнутым.

— Да. Спасибо.

Брэнт хлопнул отца по спине, и мы из кухни направились к выходу.

Я молчала всю дорогу домой, все время думая о прошедшем вечере. Постоянно задавалась вопросом: почему Джиллиан и мистер Шарп против наших отношений? Интересно, согласна ли миссис Шарп со своим мужем, даже несмотря на то, что она извинилась за его поведение? Думала о Шейле Андерсон и о том, почему Брэнт не упомянул о ее смерти. Я могла бы спросить у него. Но не сделала этого. Размышляя, просто смотрела в окно.

 

ГЛАВА 12

 

2 ГОДА, 6 МЕСЯЦЕВ НАЗАД

 

Я просунула голову в кабинет Брэнта, он поднял голову и улыбнулся мне, продолжая яростно стучать по клавиатуре.

― Какой приятный сюрприз.

― Не радуйся слишком сильно, ― поддразнила я, обходя стол, его пальцы застучали быстрее по клавишам, глаза прикованы ко мне, его разум выполняет более скоординированные действия, чем мой. ― Я похищаю тебя.

― Звучит... ― он заканчивает печатать, поднимает руки и разворачивает кресло лицом ко мне, протягивая руки и усаживая меня к себе на колени, ― интересно. Куда же ты меня похищаешь?

Я покачала головой.

― Нет. Не скажу. Это испортит все веселье. Сколько тебе потребуется времени, чтобы закончить?

Я посмотрела на экраны его компьютеров, ― рядом расположены три монитора ― на каждом отображается ход загрузки файлов.

― Я твой. Уведи меня, пока Джиллиан не напомнила мне о совещании по планированию бюджета, которое должно начаться через четырнадцать минут.

― Блин. ― Я спрыгнула с его колен, подхватив с пола свою сумочку. ― Тогда позволь мне вытащить тебя отсюда.

― Ты делаешь меня таким плохим, ― пробормотал Брэнт, его глаза потемнели, он притянул меня для поцелуя.

― О да. ― Хихикнула я. ― Пропуская заседания по бюджету. Прямо сейчас тебе осталось надеть кожаный жилет. Держись меня, и ляжешь спать, не используя зубную нить. Ты становишься по-настоящему сумасшедшим.

Я вывела его из-за стола, выглянула за двери, прежде чем повернулась и приложила палец к губам.

― Бежим на счет три, ― прошептал я. ― Раз... два...

Я открыла дверь и бросилась бежать.

 

 

― Нам сюда? ― Брэнт посмотрел в окно на дома перед нами, я затормозила на стоянке перед зданием. ― Я был здесь раньше.

― При перерезании ленты. Я знаю. Я тоже здесь была. Это не считается. Выходим.

Я открыла дверь и вышла, сделала несколько шагов назад и подхватила с лужайки игрушечного единорога.

Дверь Брэнта хлопнула, и я оглянулась, чтобы посмотреть на него, ― неловкая поза, взгляд скользит по территории комплекса: пяти кирпичным домам, огороженному двору, соединяющему их, трем детям, собравшимся в тени дуба, собаке, обнюхивающей забор и разглядывающей нас, словно решая, нападать ли ей. Карие глаза уставились на меня, и она начала вилять хвостом. Шагнув к воротам, щелкнула засовом. Зашла внутрь и присела на корточки, проводя ладонью по шерсти колли.

― Привет, Бастер.

Я показала три команды: сидеть, дай лапу и лежать, оглянулась, когда Брэнт вошел во двор и присел на корточки рядом с нами.

― Бастер, да?

Он протянул руку и взъерошил колли шерсть.

― Ага. Познакомься с самой любимой собакой в регионе Большого Залива.

Я услышала мягкий звук шагов за несколько секунд до того, как маленькое тельце вылетело из ниоткуда, отбросив меня, сидящую на корточках, назад в мягкую траву.

― Миз Лана!

Ханна, проблемная шестилетка, взвизгнула, сжимая мою шею так сильно, что практически перекрыла поступление кислорода.

― Привет, милая, ― выдохнула я. ― Позволь мне подняться, чтобы я могла тебя кое с кем познакомить. ― Я положила руку на траву, поднимаясь так, чтобы поднять нас обеих, улыбнувшись двум другим детям, которых никогда раньше не видела, предположительно на несколько лет старше Ханны, тесно прижатых друг к другу, две копны рыжих волос подтверждали наличие у них общей родословной. Я изменила положение Ханны, устроив ее на своем бедре. ― Ханна, это мой друг мистер Брэнт.

― Привет, мистер Брэнт. ― Она торжественно протянула ему руку, которую мужчина пожал с такой же серьезностью.

― Приятно познакомиться, Ханна. ― Брэнт снова посмотрел на меня. Мрачный и серьезный.

Я повернулась к другим детям.

― Вы, ребята, должно быть, новенькие. Я Лана, а это мой друг Брэнт.

― Я рассказала им все о тебе, ― сказала Ханна с важным видом, ее темные руки крепко обнимали меня за шею.

― Ну... тогда расскажи мне о них, раз уж ты все знаешь, ― поддразнила я.

— Это Сэмюель и Энн. Они из Боатланда.

― Окленда, ― поправил мальчик, взглянув на сестру.

Я улыбнулась.

― Добро пожаловать в наш дом, ребята. В каком из них вы остановились?

Дома были названы в честь штатов, цель БМА ― в ближайшие пять лет иметь пятьдесят. На данный момент в нашем поместье площадью три акра было пять. Мы искали много домов в Сакраменто, а также в Сан-Хосе и Лос-Анджелесе.

― Джорджия. Хотя нам сказали, что мы должны разъехаться в следующем месяце. ― Обеспокоенные взгляды отразились на их лицах, слишком молодых, чтобы иметь более серьезные проблемы, чем разлитое молоко.

― Не волнуйтесь об этом. ― Я поправила Ханну на своем бедре, ее вес изматывал. ― К следующему месяцу у вас, ребята, появится здесь так много друзей, что вы будете умолять о том, чтобы провести время вдали друг от друга. И расходиться вы будете только на ночь. Ежедневно, между завтраком и обедом, вы сможете проводить много времени вместе, если захотите. ― Взглянула на Брэнта. ― Я должна показать мистеру Брэнту, как здесь все устроено, но мы еще увидимся перед отъездом. ― Осторожно опустила Ханну, одарив каждого улыбкой, прежде чем взять мужчину под руку и повести к главному дому, так называемому штабу, сооружению площадью шесть тысяч квадратных футов в задней части земельной собственности, где подавали еду, ночевали и проводили вечера за просмотром фильмов, и где происходил общий бедлам изо дня в день.

— Это потрясающее место, ― сказал Брэнт, оглядывая дома, баскетбольную площадку, заполненную движущимися телами, толпу девушек, выбегающих из-за угла соседнего дома и пролетающих мимо нас.

― Да. ― Я кивнула. — Все это стало возможным благодаря вашему пожертвованию.

― Возможно, мне следует жертвовать больше.

Я усмехнулась.

― Отчасти это был мой скрытый мотив, когда я привела тебя сюда.

Он остановился, крепкая хватка на руке заставила и меня затормозить.

― Тебе не нужны мотивы, Лана. Все, что ты хочешь, все, что делает тебя счастливой... просто попроси.

― Знаю. ― Я наклонила голову. ― Но думаю, что тебе полезно увидеть влияние пожертвованных вами денег. ― Потянула его вперед. ― Пошли. Я хочу показать главный дом.

 

Мы остановились на третьем этаже, открытой площадке с уличной мебелью, справа от нас загорала группа девушек. С этой высоты был виден весь кампус.

― Сколько детей живет в этом доме? ― спросил Брэнт.

― Ни одного. Это социальный центр, здесь едят, играют и учатся. Дома оборудованы для завтрака и сна. Эта система, кажется, подавляет вспышки гнева из-за того, кто в каком доме.

― Не могу представить, что дети захотят уехать. Это место словно летний лагерь.

Я отвела взгляд.

― Каждый ребенок хочет любви. Иметь родителей, чье внимание сосредоточено на их счастье. Мы не можем сделать это для сотни детей. Мы пытаемся, но не можем. Они бы все бросили в мгновение ока, чтобы почувствовать себя нужными. Любимыми.

― Твои родители не такие?

Я рассмеялась, сжав его руку.

― Я говорила о бездомных детях, не о своих родителях. Мои родители дали мне все, что я хотела.

Деньги и подарки не равны любви. Я живу в огромном доме, в котором нет ни капли любви. Я знаю, что такое пустота. Это одна из причин, почему ненавижу жить одна.

― Мои родители любили меня.

Знаю, что эти слова должны быть правдой. Родители любят своих детей. Они просто показывают это по-разному. Мои выбрали любить ожиданием.

― Я люблю тебя. ― Он подошел ближе, обвив руками мою талию. ― Тебя, Лаяна Фэрмонт, невозможно не любить.

Я усмехнулась.

― Ты недостаточно знаешь меня, чтобы любить.

Меня никогда не любили. Мне тридцать лет, и ни один мужчина не произносил этих слов. Печальная правда. Это стало возможным благодаря моей способности отталкивать каждого мужчину, кроме того, который стоял передо мной, притягивающего меня ближе, его глаза владели мной. Этот мужчина, которого я подпустила близко, покорил мое сердце, несмотря на мою доблестную попытку сбежать от искусственного жизненного плана, который был заложен в моей голубой крови.

― Я люблю тебя. Каждую темную и светлую частичку тебя. ― Брэнт опустил голову, чтобы поцеловать меня, но я остановила его, прижав руку к груди.

― В кампусе не целуются, ― прошептала я. ― Политика БМА.

Он нахмурился.

― Разве у меня нет какого-то поста в этой организации?

― Председатель правления.

Брэнт ухмыльнулся.

― Настоящий я, и в течение следующих пяти минут, отменяю все правила.

Притянув меня ближе и прижав губы к моим, мягкое сладкое прикосновение стало более страстным и собственническим, его рука переместилась, обхватывая мой затылок, скрепляя сделку поцелуем, покоряя мое сердце.

Я любила этого человека. Бесповоротно. Мое сердце официально было занято. Когда поцелуй закончился, то призналась ему в этом, его губы накрыли мои, и это был последний штрих, которым было отпраздновано это событие.

Я услышала вздох справа от нас и прервала поцелуй. Обернувшись, увидела Ханну, ее карие глаза были большими, словно блюдца, на лице отражалась тревога из-за вопиющего нарушения правил. Она плотно прижала пальцы к губам, затем провела по ним скользящим движением, имитируя, будто застегивает молнию и выбрасывает ключ.

Затем ее лицо расплылось в улыбке, и она с визгом бросилась в дом.

 

 

ГЛАВА 13

 

2 ГОДА, 4 МЕСЯЦА НАЗАД

 

Я подъехала к его дому, у входа горели фонари, освещая путь. Пока моя машина продвигалась вперед, загоралось больше огней, которые реагировали на движение автомобиля. Пальмы и щебень гармонично сочетались, это, должно быть, стоило Брэнту очень много сотен. Я нажала на кнопку открывания гаражных ворот, когда мой отсек открылся, припарковалась. Дождалась, пока закроется дверь, чтобы в дом не ворвался поток холодного воздуха.

Разулась снаружи ― уровень чистоплотности Брэнта просто смешон. Прошла через тихий дом, остановившись у основания лестницы; наклонив голову, прислушалась. Тишина. Вероятно, он был внизу.

Я спустилась на лифте в подземную компьютерную лабораторию, которая могла соперничать по размерам и возможностям с лабораторией Железного Человека. Его сгорбленная спина, голая под флуоресцентными лампами, пижамные штаны ― единственное, что было на его высоком теле. Сидя на табурете, он работал с кучей проводов, Брэнт надел полоску для головы, его руки двигались быстро, инструменты лежали рядом в безупречном порядке. Я устроилась в кожаном кресле в углу комнаты. Сняла одеяло со спинки и накрылась им. Наблюдала за тем, как он работает.

― Привет, детка. ― Мужчина не обернулся, стук инструментов ― единственный признак его активности.

― Привет, любимый.

― Я скоро закончу.

― Не торопись. Не возражаешь, если я включу музыку?

― Конечно. Я настроил воспроизведение треков. Скажи, что ты об этом думаешь.

Я взяла «Лайю», последний прототип, созданный Брэнтом, планшет, который появится на рынке только через год. Открыв музыкальный центр, я была поражена. Он сделал больше, чем просто настроил воспроизведение треков. Планировка музыкального центра была совершенно иной. Я выбрала настроение: ленивое. Проведя пальцем по экрану, пропустила графу предпочтения и нажала «Воспроизвести». Он мгновенно распознал мое прикосновение по отпечаткам пальцев. И через несколько секунд заиграла именно та песня, которую я хотела ― неизвестная мне, но именно то, что я хотела. «Coldplay» (прим. пер.: Coldplay ― Британская рок-группа). Музыка лилась из динамиков, встроенных в стены, я свернулась калачиком в кресле и наблюдала за любовью всей моей жизни.

Любовь. Это больше не было громким словом в наших отношениях. Теперь оно было идеальным определением наших отношений. Я любила этого человека. Не могла представить свою жизнь без него. Он был дополнением к моим страхам, человеком, твердо стоящим на страже моих желаний, но обладающим независимостью и уверенностью, чтобы закрывать на все глаза. Мы избегали мероприятий, вели простую жизнь, исследуя друг друга, наслаждаясь и получая удовольствие от каждого мгновения. С этим мужчиной я видела возможность создания семьи. Настоящей жизни. Замужем, счастлива, без доминирующего мужчины, который хотел трофейную жену.

― Одобряешь? ― Брэнт не обернулся, продолжая работать.

― Одобряю, ― сказала я нежно. ― Ты великолепен, детка.

― Спасибо, любимая.

Я наблюдала за ним, за изгибом его спины, за тем, как напряглись его мышцы, когда он провел руками по волосам. Прислушивалась к тихому бормотанию, когда он говорил сам с собой. Улыбнулась, когда комната погрузилась во мрак, музыка убаюкивала, и я заснула, прижавшись к мягкой коже.

Меня разбудили поцелуи. Прикосновение его рук к коже, он усадил меня в кресле, раздвинув мои ноги, его кожа была горячей, когда мои голые колени упирались в твердые мышцы его бедер. Он не должен быть мускулистым. У него не должно быть загорелой кожи, разрисованных рук, четко очерченной груди. Он должен быть бледным. Тощим. Он проводил двенадцать часов в день под флуоресцентным светом, перед компьютерами. Но я не задавалась вопросом, за что его так благословил Бог. Особенно в такие моменты, как этот.

Брэнт потянул меня дальше, пока моя спина не уперлась в кресло, а задница не свесилась с него, его руки были нежными, изучающими, он поднял мои ноги вверх и потянул мягкий шелк моих шорт вниз, снимая дразнящее кружево стрингов. Я была обнажена перед ним. Стянув с меня майку, он замер, смотря на обнаженное тело перед ним.

― Идеально, ― вздохнул он.

Нежно провел руками от груди до бедра, туда-сюда, из стороны в сторону, прикасаясь кончиками пальцев к коже, невесомо, заставляя меня выгнуться дугой, желая большего контакта. Я ждала. Дышала. Раздвинула ноги перед ним и подняла колени, пока мои ступни не уперлись в край кресла, открываясь перед ним, ничего не скрывая. Он опустил взгляд, фокусируясь на месте между моих ног, издавая тихий стон, кончики пальцев спустились ниже и нежно пробежались по половым губам.

― Идеально, ― повторил Брэнт, его пальцы скользили вверх и вниз по моей киске, не давя, не раздвигая, просто нежная ласка, которая заставила меня приподнять бедра, я прошептала его имя, желая, нуждаясь в большем.

Затем он ввел палец внутрь, и все изменилось.

― Боже...

Проклятие сорвалось с его губ, когда он поцеловал меня. Он подался вперед, прижимаясь своей грудью к моей. Я обхватила его ногами, прижимая руку к себе, нежное движение пальца заставило меня затаить дыхание, а рот застыть на месте.

― Да, Брэнт. О, боже, да.

― Я очень люблю тебя, ― прошептал он, прервав поцелуй и опустился к моей шее, рукой раздвинул мои ноги, двинулся вниз по моему телу, его рот был нежным на моей коже, восхитительное путешествие вниз, пока его палец продолжал идеально дразнить мою киску. Удивительно, что может сотворить палец. Маленький, но способный найти нужное место. Я выгнула спину, дыхание перехватило, когда он коснулся идеального места, от чего мой мир потемнел.
― Не останавливайся, ― прошептала я. ― О, боже, не останавливайся.

Мои глаза непроизвольно закрылись, но я не хотела этого. Мне хотелось видеть выражение его лица, мрачную напряженность, которая промелькнула на его лице, когда Брэнт смотрел на меня. Хотела увидеть, как он вытащит член, хотела видеть твердую головку, его руку, обхватившую основание, движение пальцев.

Его любимый момент ― смотреть, как я кончаю. Кожа на его члене натянулась, и он увеличивался до невероятных размеров. Глаза потемнели, дыхание участилось. Мышцы напряглись, движение его рук ускорилось, мое имя сорвалось с его губ, словно стон. Я знала, что будет дальше. Что произойдет, когда содрогания прекратятся, когда я скачусь вниз по восхитительному склону, который был моим оргазмом. В этот момент, самый совершенный момент, который когда-либо знало мое тело? Именно тогда он овладеет мной. Заменит пальцы членом. Заполнит меня до отказа и начнет двигаться в ритме, который превзойдет любой экстаз, который я когда-либо испытывала.

А знание, ожидание... открыв глаза, я наблюдала за тем, как он готовится, как мужчина предвкушает то, что должно произойти... Тяжелые веки и прерывистое дыхание, его палец продолжал ленивые движения внутри меня. Я выгнулась навстречу его руке и кончила так сильно, что, казалось, будто сломалась.

Волна за волной, издаваемые мной звуки были бессмысленны. Я выгнулась дугой, вцепившись в его руку, словно дикое животное, мое тело взорвалось вокруг его пальца, идеальный щелчок по клитору заставил мои ноги подкоситься. Его лицо, темная интенсивность, его член, твердый и готовый ― все это дополняло прекрасное безумие, которое превратило мой мир в звезды, а тело в созвездие. Затем, прежде чем я упала с небес на землю, в тот момент, когда мое дыхание перехватило, а глаза открылись, Брэнт вошел в меня, и я снова потеряла контроль.

Жестко, быстро. Он трахал меня так, словно ненавидел, но постоянно признавался в любви. Склонился надо мной, уперся руками в мои бедра и крепко прижал к себе. Он двигался словно отбойный молоток, повторяя мое имя, его движения возносили меня все выше и выше, подстегивая мое наслаждение. Это было нужно ему и мне, потеря его контроля была даром, редкостью, я была одной из немногих, кто видел Брэнта таким. Обхватив его ногами, уперлась в него пятками и провела ногтями по его коже.

Когда он кончил, это был Брэнт Шарп, резкий, напряженный, одной рукой он сжимал мою шею, другой мою задницу, притягивая ближе, словно не мог насытиться ― быть достаточно глубоко, быть одним целым. Он полностью овладел мной, стонал мое имя и содрогался от последнего оргазма.

― Я так тебя люблю, ― прошептал он, поднимая меня, обвивая мое тело руками, чтобы его член оставался внутри. Когда он перевернулся вместе со мной, то оказался подо мной, а я была распростерта на его теле, грудью прижималась к его груди, наши сердца бились в унисон.

― Я тоже тебя люблю, детка.

Снаружи я услышала раскаты грома. Надвигалась буря.

ГЛАВА 14

Брэнт

 

― Когда состоится мероприятие?

Я сделал глоток воды со льдом, мои глаза поймали взгляд официанта, и тот поспешил ко мне со счетом.

― В следующий вторник. Я позвоню тебе после обеда и напомню. ― Джиллиан отложила вилку и откинулась на спинку стула, руками разглаживая салфетку на коленях.

― Мне не шестнадцать. Я могу вспомнить про ужин. Хотя, если бы ты позволила мне нанять помощника, то могла бы перестать волноваться. Он мог бы завязывать мне шнурки и вовремя приводить на работу.

Взгляд Джиллиан смягчился.

― Ты знаешь, что забывчив.

― У тебя нет времени на то, чтобы поддерживать мою организованность. Ты занятая женщина. И компания нуждается в тебе больше, чем во мне.

Я достал кредитную карту из бумажника и бросил ее на счет, отодвинув его на край стола, прежде чем снова посмотрел на нее.

― Ты не настолько занят, чтобы нуждаться в помощнике. Я не хочу, чтобы незнакомец совал нос в нашу жизнь. Мы заботились друг о друге двадцать лет. Нет необходимости менять что-то сейчас.

Я наблюдал за ней, задумавшись, но был возвращен в реальность ее ладонью, ударившей по льняной скатерти с такой силой, что я дернулся.

― Оставайся со мной, Брэнт, не витай в облаках, ― резко сказала тетя. ― Ты отвлекаешься, а мне нужно бежать. Ужин... в следующий вторник. Ты должен быть там.

― Лаяна напомнит. Отправь ей подробности по электронной почте. ― Я откинулся назад, внимательно наблюдая за ней, обратив внимание, что она ерзает на сиденье, прислонившись к стулу. ― Ты все еще ненавидишь ее.

― Нет, ― резко возразила она. ― Я никогда не ненавидела ее. А теперь и подавно. Она нормальная. Просто не подходит тебе.

― Не знаю, откуда тебе известно, что мне нужно. Ты никогда не видела нас вместе. Приходи в гости, она потрясающе готовит. Ты можешь присоединиться к нам за ужином.

Джиллиан упрямо покачала головой, отблеск света отражался в ее бриллиантах.

― Нет. Благодарю за предложение, но нет. К тому же... ― она провела руками по стопке бумаг перед собой, распрямляя их, ― не думаю, что она захочет, чтобы я пришла.

Я рассмеялся.

― Лаяна? Очевидно, ты не знаешь ее. Она очень дружелюбная. ― Еще одна резкая перемена. Мои глаза сузились. Джиллиан что-то скрывала. Но, с другой стороны, меня никогда не покидало данное чувство в отношении нее. ― Что?

― Ничего. Какие планы на эту неделю?

― Лаяна что-то планирует. Мне понадобится самолет.

Ее тело замерло.

― Надолго?

Кожа вокруг ее рта натянута. Морщины подчеркнуты. Я смотрел на нее и недоумевал. Почему она так привязана ко мне? Так боится моих отношений с Лаяной. Это неестественно. Ненормально. Я пожал плечами.

― Мы вернемся к понедельнику. Не волнуйся, работа не пострадает.

― Сейчас очень напряженное время, Брэнт

Я наклонил голову.

― Не особо. Никаких забот. И ты проделала отличную работу по устранению любых проблем.

― Заседание совета директоров состоится в понедельник.

― Я вернусь к этому времени, ― медленно повторил я, наблюдая за тем, как она быстро поднялась на ноги.

― Пожалуйста, не забудь о мероприятии в Роузвуде. Я попрошу своего помощника отправить ей подробности.

Ей. Не думаю, что Джиллиан когда-либо произносила имя Лаяны. Небольшое замечание, но заслуживающее внимания. Джиллиан значила для меня больше, чем родная мать. Для меня было важно, чтобы они ладили.

 

 

ГЛАВА 15

 

Эта женщина не сдавалась, надо отдать ей должное. С самого начала Джиллиан наметила перед Брэнтом боевые рубежи и приготовилась к войне. Каждое свидание было битвой, его график был заполнен неотложными делами, которые он впихивал в выходной день. Дважды за предыдущие месяцы он бросал меня; Джиллиан присылала сообщения с отговорками после того, как неоднократные звонки на его мобильный оставались без ответа. И он позволял ей все это делать. Отмахивался от ее действий, пожимая плечами.

― Не понимаю, почему она меня ненавидит.

― Она опекает меня, ― объяснил Брэнт. ― И упряма, ― добавил он, потянувшись через стол, чтобы взять оливку из моего салата.

― Защищает? Почему?

Я уставилась на него через все пространство, калифорнийское побережье идеально обрамляло его черты. На нем была свободная белая футболка с V-образным вырезом в паре с дизайнерскими джинсами, часами, блестевшими на его запястье, ― подарок на тридцать пятый день рождения от вашего покорного слуги. Мужчина с ног до головы выглядел калифорнийским плейбоем, которые усеивали эту береговую линию. На кого он не был похож, так это на гения. Гении не должны выглядеть так, как он: с идеальными зубами, великолепными чертами лица и крепким телосложением. Они должны носить одежду с множеством карманов, лицо с оспинами от прыщей, ужасными манерами и отвратительным эго.

Красивый мужчина передо мной пожал плечами. Сделал глоток ледяной воды.

― Она всегда беспокоилась о женщинах, которые преследовали меня по корыстным причинам.

Я кивнула.

― Разумное беспокойство. ― Я не знала ни одного состоятельного человека, который не разделял бы подобную озабоченность. Но эти люди пользовались плодами всего этого. Использовали двадцатилетних официанток, словно салфетки. Брэнт… все, что делал Брэнт, было по-другому. ― Тебя это беспокоит?

Он перестал жевать, проглотил и отложил вилку.

― Беспокоюсь ли я о тебе? ― В его голосе звучала искренняя озадаченность. ― Так ты встречаешься со мной из-за денег?

― Или твоего мозга. Или члена.

Я вызывающе подняла брови, но выражение его лица не изменилось. Безжизненные серьезные глаза смотрели на меня.

― Это никогда не приходило мне в голову. ― Он не сказал это предложение таким тоном, словно ему нужно подумать об этом. Мужчина произнес это так, словно сама идея смехотворная и ниже его достоинства. Я протянула руку, провела пальцами по верхней части его руки, Брэнт перевернул ладонь под моим прикосновением и обхватил мою руку. Он приподнялся, поднес мою руку к своим губам и нежно поцеловал пальцы.

Я улыбнулась.

― Спасибо за проявленное доверие.

― Спасибо, что осталась со мной.

― Наши планы на эти выходные в силе, да? Ты, я и Белиз? (прим. пер.: Белиз ― государство в Центральной Америке).

― Ни за что не пропущу.

Наша связь была прервана официантами, которые принесли второе блюдо. Мы перешли к стейку и лососю, и наш разговор плавно перешёл от Джиллиан к Рождеству и тому, чья семья будет благословлена нашим присутствием.

Но наш разговор не выходил у меня из головы. Я смотрела, как Брэнт режет стейк, смотрит мне в глаза и слушает меня, время от времени делая глотки пива. А я думала о Джиллиан. Я понимала, что такое защита. Чувствовала те же эмоции, когда речь шла о Брэнте, ― яростную потребность защитить то, что принадлежит мне. Проблема Джиллиан заключалась в том, что он был моим. Не её. У тети не было собственности, которую нужно защищать, никаких прав, на которые можно было претендовать, чтобы утвердить свое господство. И было уже слишком поздно. Брэнт принадлежал мне ― никогда в жизни я не была так уверена ни в чем.

Я была глупой, самоуверенной девчонкой. Самодовольная и уверенная в своей собственности? Никогда ещё так не ошибалась. Я не владела им. Имела только половину его. Другая половина? Она жила жизнью, о которой я ничего не знала.

 

 

ГЛАВА 16

Брэнт

 

Я был с сотней женщин, но ни одну не любил до нее. Могу быть еще с тысячей и никогда не найду другую Лаяну. Она красивая, стильная, с внутренним стержнем, который определяет её индивидуальность — тёмная нить, дополняющая внутренний свет. Если перейдешь ей дорогу, пожалеешь об этом. Лаяна будет бороться за свои желания, потребности, мнение. Когда она смотрит мне в глаза, в них светится любовь и присущая ей страсть. Пугающий, страстный тип любви, который разрушает все притворства и позволяет нам любить друг друга без предрассудков и последствий.

Я понимаю, что мои родители напуганы. Джиллиан сражается с Лаяной, выпустив когти, в ужасе от того, что ее участие в моей жизни приведет к повторению прошлого. Но теперь я сильнее. Мужчина, а не мальчик. Я никогда не чувствовал себя так уверенно, как сейчас. Возможно это из-за лекарств или из-за зрелости. Я не собираюсь рисковать; буду продолжать принимать лекарства до последнего вздоха. Это уравновешивает меня. Защищает мои отношения с Лаяной. Благодаря этому она никогда не узнает.

Настоящая любовь делает человека безрассудным, заставляет его рисковать и чем-то жертвовать. Настоящая любовь проверяет границы нашей личности, заставляя стремиться к лучшему и бороться за прочное основание под ногами. Я буду бороться за эту любовь. Солгу ради этого. Украду. Это достойно всего этого. В теории мы ужасная пара: у меня нет света — она им полна; я серьезный — она весёлая. Но не в теории, вот где происходит наша магия. Я хочу быть таким, как она. Хочу слышать ее смех, быть причастным к этому.

Я влюблён в неё до безумия. Она отвечает мне дикой любовью. Это чувство стоит недосказанной правды. Скрытой лжи.

 

 

ГЛАВА 17

 

В тот момент, когда зазвонил его телефон, звякнув о гранит, я поняла, что жди беды. Я подошла к столу, перевернула его и увидела на экране «ДЖИЛЛИАН». Заглушив звонок, вернулась к поеданию «Cheerios» (прим. Пер.: Cheerios — марка зерновых, производимых General Mills в Соединенных Штатах, состоящих из измельченного овса в форме твердого тора) и прислушивалась к звукам душа, который принимал Брэнт. Мои сумки стояли у двери. Пока я жевала, чемоданы Брэнта упаковывали две девушки, судя по всему, хорошо разбиравшиеся во всем, что касается путешествий. Мне необходимо одолжить их для следующей поездки. Черт, с их уровнем эффективности я должна переселить их в гостевой дом. Они за месяц смогли бы решить половину моих организационных проблем.

Я жевала хлопья под звуки застегивающихся молний и открывающихся дверей, затем две женщины провезли один чемодан, вежливо улыбаясь мне. Открыла им дверь, вернулась к своему завтраку и услышала сигнал голосовой почты, раздавшийся со стороны стойки.

Чертова женщина перезвонила через десять минут, в неудобный момент, когда Брэнт стоял на кухне, прислонившись к стойке, с яблоком в руке. Он шагнул вперед, перевернув телефон.

— Привет, Эл.

Наши глаза встретились, он отнял телефон от уха, нажал кнопку, и включился громкоговоритель, пронзительный голос Джиллиан заполнил кухню.

— ...команда технического обслуживания сейчас занимается этим. Возможно, им придется заказать какую-то деталь; сейчас они проводят диагностические тесты. Но он никак не пригоден к полету.

Чушь. Мои глаза метнулись к Брэнту. Он ничего не сказал, потер шею и уставился на телефон.

Ее вздох раздался в трубке.

— Мне жаль, Брэнт. Мне жаль, что это испортит твою поездку. Самолет должен быть в порядке через несколько недель. Может быть, вам, ребята, перенести путешествие после запуска «Vision 5».

— Все в порядке. Ты ничего не можешь с этим поделать. Я рад, что ты застала нас до того, как мы отправились в аэропорт. — Он протянул руку вперед, отключил громкую связь и завершил разговор несколькими короткими словами. Затем бросил телефон на стойку, искоса взглянув на меня. — Прости, детка.

Я пожала плечами, присев на корточки, чтобы расстегнуть молнию на сумке и распаковать всё жидкое содержимое, превышающее три унции.

— Ничего страшного. Я возьму ноутбук. Посмотрю, свободные рейсы.

Мужчина нахмурился, прищурив глаза.

— Рейсы?

Я выпрямилась.

— Да. Коммерческие рейсы.

— Я... не летаю коммерческими рейсами.

Я рассмеялась, поднялась на ноги и уставилась на него.

— Что значит, ты не летаешь коммерческими рейсами? Твое тело физически не имеет такой возможности?

Его взгляд стал жестким.

— Мы полетим в другой раз.

— Нет. — Я пристально посмотрела на него. — Ты снова отложишь поездку, и мы никогда не поедем. Я уже все организовала. Мы с тобой никуда не ездили вместе. Всегда что-то случается. Мы поедем.

— Коммерческим рейсом, — Брэнт произнес это так, словно эти слова имели зловонный запах.

— Да. Первый класс. Закаляйся.

Это было интересно. Пятью минутами раньше я бы сказала, что Брэнт не сноб. Ему не нужны атрибуты богатства и роскоши, которые он постоянно игнорировал. Возможно, я ошибалась. Может быть, он ухватился за все это так же крепко, как и я. Может быть, он потерялся бы в мире, где нет массажа, консьержей и денег, которых хватило бы до конца жизни. Я открыла ноутбук и повернулась спиной к Брэнту. Нашла информацию о рейсах в Белиз, проклиная при этом Джиллиан. Я готова была поставить десять тысяч баксов на то, что с самолетом все в порядке.

 

— Это полный бред.

— Все нормально. Добро пожаловать в настоящую жизнь.

Я уставилась на гавайскую рубашку, перед нами стоял турист, который не поинтересовался, какая погода в Сан-Франциско, когда строил планы своего путешествия, видимо он ожидал солнечного климата, где ему пригодятся сандалии и одежда с короткими рукавами в апреле. Мне это было точно известно от его жены, тощей женщины с заостренными локтями и писклявым голосом, которым она читала ему лекцию о выборе одежды в течение двадцати минут. Двадцать минут, за которые мы прошли примерно половину пути к первому классу. Еще двадцать минут и мы опоздаем. Раздувание ноздрей Брэнта предупредило меня, что так и произойдёт.

Он не очень хорошо справлялся с происходящим. Отказался от парковки на длительный срок своего «Aston», — ему не понравились взгляды парковщиков. Он был не в восторге от того, что ему пришлось тащить свою сумку полмили до терминала. Когда мы подошли к стойке «Delta», Брэнт не понял, что вереница тел, тянущаяся через все пространство, состоит из людей, стоящих впереди нас в очереди.

Меня тошнило от его нытья. Черт, может быть, именно по этой причине Джиллиан не ожидала, что мы продержимся долго. Может быть, это и была та глубокая, мрачная тайна, которую я ожидала в течение последних девяти месяцев.

Брэнт был киской в общественном транспорте.

Меня передернуло от пришедшей мысли, оглянулась вокруг, чтобы убедиться, что никто не понял, о чем я сейчас думаю.

Нет, все в порядке. Очередь продвинулась, и мы шагнули вперед. Я взглянула на часы, переживая о времени. Слишком поздно, я опустила запястье вниз. Попыталась скрыть движение искусным зевком.

— Мы опаздываем?

Брэнт был зациклен на времени. Он был уверен, что мы опоздаем на рейс. Мужчина столько раз сверялся с часами и рассчитывал скорость нашего движения до аэропорта, что я отобрала у него часы. Засунула их в одно из девяти отделений на молнии моей сумки «Michael Kors».

— Не-а, — солгала я. — У нас все отлично.

— Не думаю, что это так. Между первым пунктом контроля безопасности и нами находится сто двадцать один человек. Похоже, они затрачивают пятнадцать-двадцать секунд на одного человека. Если взять в среднем восемнадцать секунд на человека, то получается почти двадцать две сотни секунд. Тридцать шесть минут. Учитывая, что я не могу видеть следующий этап процесса, мы можем только догадываться о продолжительности ожидания. Но в наших билетах указано, что посадка заканчивается за пятнадцать минут до отправления. Так что, если на твоих часах не 10:12 или чуть больше, что даст нам мало времени, всего двадцать минут, для следующего этапа процесса безопасности, мы опоздаем на самолет.

Он уставился на мою руку так, словно сила его взгляда могла заставить кости моего запястье повернуться. Из упрямства я засунула руки в карманы. Почему он не может быть нормальным? Парнем, который смотрит на часы и делает беспочвенные прогнозы о том, что мы можем опоздать на самолет? Мне не нужны разумные основания для беспокойства. Я хотела беспечно двигаться к своей неудаче. Обратила внимание, что болтушка перед нами перестала обсуждать одежду и уставилась в нашу сторону, — она разглядывала Брэнта, словно он информационный дисплей, ее худые локти упирались в живот ее мужа. Она шагнула к Брэнту, наклонив голову, и я подавила смех, увидев тревогу на его лице.

— Похоже, тебе придется пересчитать, — прошептала я, кивнув головой в сторону новой стойки, открывшейся справа. Это привлекло внимание всей очереди, все закрутили головами, нервно переминаясь с ноги на ногу, пытаясь решить, перейти ли к открывшейся стойке или остаться на месте, надеясь на то, что очередь скоро продвинется вперед. — Мы будем переходить?

Он наблюдал за движением, прищурив глаза, затем покачал головой.

— Нет.

Я осталась на месте, шагнув вперед, когда наша очередь значительно поредела.

— Не уверена, что ты был прав, — коротко сказала я, наблюдая за быстрым темпом новой очереди.

— Насчет чего? — Парень казался спокойнее, стискивание челюсти стало менее заметным.

— Та очередь быстрее.

— Неправда.

Я посмотрела на него, перестав рыться в сумке в поисках мятной конфеты.

— Что?

— Та очередь не быстрее. В ней придется потратить дополнительные пять-семь минут.

Я мотнула головой вправо, в отчаянии глядя на другую очередь: парень в гавайской рубашке и его крикливая жена были на восемь человек ближе к охране, чем мы.

— Почему ты сказал мне остаться здесь? — Я больше не могла сдерживаться. Посмотрела на часы.

— Я наблюдал за ней. — Он указал на жену гавайца. — И принял решение двигаться в противоположном направлении. — Брэнт встретил мой пристальный взгляд. Уголок его рта слегка искривился.

Я не могла сдержать смех; он вырвался с такой силой, что мне пришлось сесть, опустив задницу на край чемодана, и в этот момент все напряжение дня ушло. И стало неважно, успеем мы на самолет или нет. Будет уик-энд катастрофой или спасением. Важно было только то, что я была с ним. Я покачала головой. Откинулась назад, когда Брэнт наклонился и поцеловал меня.

— Люблю тебя, — прошептала я ему в губы.

— Ты даже не представляешь, как я счастлив слышать это, — ответил он, снова целуя меня.

Позади нас раздался возмущенный вздох, раздраженный стук женской туфли дал знать о том, что мы задерживаем очередь. Он подал мне руку и поднял на ноги, другой рукой подхватил мой чемодан, и мы на несколько шагов приблизились к взлету.

 

Я могла бы прожить годы, не узнав его тайну. Он, конечно, достаточно хорошо скрывал это, Джиллиан была главным помощником в этом обмане, бóльшая часть ее мира была посвящена управлению уловками. Я была не единственной невеждой. Это было то, о чем СМИ — обожавшие Брэнта — не имели ни малейшего представления. Об этом не знали руководители его компании. А я, та, кто видела этого человека раз или два в неделю, позволяла прикасаться ко мне, целовать... смотреть в глаза... мне потребовалось девять месяцев, чтобы раскрыть его секрет. Это могло занять еще больше времени. Сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что было очень мало подсказок.

Но чем ближе мы становились, чем больше времени проводили в обществе друг друга... это был лишь вопрос времени. Теперь я понимала Джиллиан, ее стремление разлучить нас, те незначительные вещи, которые она делала, чтобы помещать нашим отношениям.

Как бы то ни было, я раскрыла его тайну в нашу первую ночь в раю.

 

 

ГЛАВА 18

 

Когда я проснулась, в кромешной тьме раздался шорох занавесок. Раскат волн был слышен в спальне, но что-то было не так. Ледяная калифорнийская прохлада сменилась достаточно тёплым, приятным ветерком. Я села, пытаясь привыкнуть к темноте, белые льняные занавески развевались на ветру, пропуская сияние луны. Я расслабилась, прижавшись спиной к простыням, перекатилась, вытянула руки, не чувствуя ничего, кроме пустоты рядом с собой. Замерев, прислушалась и подняла голову, когда ничего не услышала.

— Брэнт?

Мертвая тишина. В нашем номере не было никого, кроме меня. Я соскользнула с кровати, шлепая босыми ногами по полу, пока шла в ванную. Нашла свою сумочку и вытащила мобильник. Включила его.

На этом курорте не приветствовали электронику; они придерживались мнения, что нельзя расслабиться, если не «уйти от всего этого» и не «вернуться к природе». Это была одна из тех концепций, которая казалась хорошей идеей, пока мы не приехали сюда. Спустя два часа мы осознали свою привязанность к кондиционеру и интернету, наш отказ от технологий достиг пика в тот момент, когда мы не обнаружили в номере розеток, чтобы зарядить мобильники. Я включила свет в ванной и наблюдала, как мой Samsung загружается, и наконец на экране появилось время. Полпервого ночи. Поздно.

Я позвонила Брэнту и поняла, что его телефон выключен, он экономил заряд батареи. Подошла к его чемодану, расстегнула молнию и стала рыться в нем, ища его телефон. Чего я не ожидала найти, отбросив в сторону нижнее белье и плавки, так это коробочку с кольцом.

О нет. Моя рука замерла, когда я уставилась на черную бархатную коробочку. Нет. Нет. Нет. Женщине делают предложение только один раз, при условии, что она выбирает с умом. Предложение должно быть сделано идеально, и оно должно быть неожиданным. Эта находка может испортить мою реакцию. Я протянула руку вперед, провела пальцами по поверхности, поборов желание вытащить кольцо. Открыть коробочку. Мельком взглянуть.

Нет. Я не сделала этого. Закрыла чемодан на молнию. Уставилась на него. Я бы все равно удивилась. Я не видела кольцо. Потренируюсь делать шокированное лицо. Необходимо убедиться, что оно не было нелепым или слишком преувеличенным. Я заметила телефон, торчащий из бокового кармана, и схватила его.

Положила оба телефона на столик у входа и направилась к балкону, выйдя на улицу. Окинула взглядом пляж, лунный свет отражался от волн, песок был чистым, без следов. По его поверхности не ходил ни один миллиардер. Ничего, кроме природы. Да, было красиво. Эка невидаль. Я бы променяла все это на телевизор с HBO (прим. пер.: HBO — американская кабельная и спутниковая телевизионная сеть).

Кольцо. Предложение. Это было идеальное место для предложения. Миссис Лаяна Шарп. От этого имени у меня по коже побежали мурашки. Это то, чего я хотела? Конечно. Несомненно. Самая большая претензия к нашим отношениям заключалась в том, что я хотела большего. Больше времени с Брэнтом. Хотела знать, о чем он думает, когда его губы растягиваются в легкой улыбке. Хотела партнерства, хотела детей от этого мужчины, хотела переехать к нему и наполнить дом воспоминаниями. Быть его женой. Взрослеть и иметь предназначение. И завтра, казалось, это все сбудется.

Я в последний раз окинула взглядом пляж и шагнула обратно в комнату, закрыв двери, приглушив шум океана. Снова взглянула на кровать. На мгновение задумалась о возвращении на нее.

Я привыкла просыпаться одна. За те несколько ночей, что провела у Брэнта, он часто вставал по ночам. Спускался в подвал, чтобы поработать, или ехал в офис. Меня это не беспокоило; я не была той, кому нужна целая ночь в постели, чтобы чувствовать себя в безопасности. Но здесь, на этом курорте, без работы, где он был? И почему не оставил записку? Вопросы терзали меня, не давая мне подойти к кровати. Вместо этого я направилась к шкафу. Натянула халат поверх шелковой пижамы, завязала пояс и обула тапочки. Взяла наши телефоны, ключ от номера и немного наличных. На моем лице появилась глупая улыбка. Затем я вышла, захлопнув за собой дверь. И отправилась на поиски своего будущего мужа.

Это не заняло много времени. Это был небольшой курорт — еще одна проблема, которая гарантировала, что группа из двух человек больше не вернется сюда. Здесь просто нечем было заняться. По крайней мере парам, которые не хотели ходить по природным тропам или смотреть спортивные передачи. И человеку, который получал удовольствие от вещей, которые сигналят и светятся. Десять минут спустя я вошла в бар отеля — то место, с которого должна была начать поиски. Хотя Брэнт не пил, не искал общения или компанию. Но почти в два часа ночи это было одно из немногих мест, которое было открыто. Я вошла внутрь, оглядела скудную толпу и увидела его, стоящего спиной ко мне, положив руку на стойку бара, в группе незнакомых мне людей.

Я улыбнулась, облегчение нахлынуло на меня. Не знала, чего ожидала, мои мышцы были напряжены, но волнение исчезло, когда увидела его. Я прошла через бар, моя пижама была неуместна, несколько женщин косо смотрели на меня, но я не обращала на них внимания. Выудила его телефон из кармана и включила его. Я хотела отдать ему телефон, поцеловать на ночь, а потом вернуться наверх. Мне не нужно было оставаться здесь, внизу; я хотела вернуться в нашу кровать, у меня был мобильный, если он напьется и будет нуждаться в помощи, чтобы вернуться в комнату. Я улыбнулась абсурдной мысли о пьяном Брэнте, приближаясь к нему.

Я была в нескольких шагах. Тела сдвинулись в сторону, давая мне возможность лучше рассмотреть его.

Подошла еще ближе. Мои тапочки зацепились за плитку, и я слегка споткнулась. Мое лицо запылало.

Услышала его голос. Протянула руку. Положила руку ему на плечо и осторожно потянула.

Он плавно повернул голову, взглянул через плечо, обвел взглядом помещение и посмотрел на меня сверху вниз…

В следующие несколько минут, наши отношения изменились.

Я влюбилась в него. Планировала наше будущее, уже мысленно приняла его предложение.

Оказалось, что я совершенно его не знаю.

 

ГЛАВА 19

 

2 ГОДА, 3 МЕСЯЦА НАЗАД

Брэнт

 

Я собирался сделать предложение в Белизе. Изменил этот план, когда самолет был отменен. И возобновил, когда Лаяна уговорила меня на коммерческий рейс. Потом произошла заминка, она заболела, и момент так и не наступил.

Сегодня вечером. Вторая попытка. Я достаю таблетку, кладу ее под язык и пытаюсь расслабиться. Глотаю ледяную воду и смотрю на заднюю стену моего кабинета, поверхность из нержавеющей стали со вставленным стеклом с видом на холмы.

Всё точно. Всё идеально. Она не заслуживает меньшего. Этот момент укрепит наше будущее. История, которую мы будем рассказывать нашим внукам. Она и так уже не в себе, без сомнения, каким-то импульсивным образом сорвет планы на сегодняшний вечер, но я подготовился, чтобы свести к минимуму последствия. Важно только то, что у меня есть кольцо и я могу задать вопрос. Остальное решится само собой.

Она скажет: «Да». По-другому не может быть. Мы любим друг друга, пересекли эту черту несколько месяцев назад. Наша связь бесспорна. Для принятия решения моя личность нуждалась в количественном анализе; Лаяне не нужно ничего, кроме эмоций. Огонь, который заставляет ее обнимать меня и целовать в шею. Ухмылка, которую я наблюдаю на ее лице. Тлеющий огонек в глазах, когда мы соприкасаемся в переполненной комнате. Она предана. Мы влюблены. Брак — следующий шаг к вечности. Я кладу кольцо в карман, встаю и выхожу из кабинета, смотрю на часы,  убеждаясь, что все идёт по расписанию. Три часа до вечности.

 

Два часа до вечности. Я смотрю, как она застегивает серьги, ее поза перед зеркалом — непринужденная элегантность, но в то же время сексуальность. Слегка раздвинутые ноги, бедро приподнято, голова наклонена, все ее изгибы предстают передо мной. Я подхожу ближе, устраиваясь позади нее, наши глаза встречаются в зеркале, когда я тяну её на несколько сантиметров назад, она идеально подходит мне.

Лаяна нервничает. Я вижу темноту в ее глазах, дрожь в руках, когда она вставляет бриллиантовую шпильку в мочку уха. Что-то не так — от глубокого вдоха до улыбки, которую она мне дарит. Стесненная, менее свободная. Это не та фальшивая улыбка, которую девушка демонстрирует другим, но это и не та, которую я знаю. Это рассеянная смесь того и другого. Она что-то задумала. То, о чем, судя по ее глазам, не готова говорить. Я наклоняюсь вперед, вдыхая ее аромат и нежно целую ключицу.

— Может, лучше останемся дома? Можем никуда не идти. — Вопрос, ответ на который может разрушить планы на сегодняшний вечер, но мне не нужна вынужденная спутница. Только не сегодня, в официальное начало нашей совместной жизни как единого целого.

Еще одна фальшивая улыбка.

— Нет. Мы должны идти. Я хочу.

Ее дыхание сбилось. Я хочу затащить ее в спальню. Задрать платье и соединиться с ней. Потеряться друг в друге, прижавшись телами. Вернуть наши отношения в прежнее русло, убедиться, что она моя, она здесь и счастлива.

Я не делаю этого. Вместо этого распахиваю ее пальто, накидывая его ей на плечи, и открываю входную дверь для моей будущей жены. Захлопываю ее и молю Бога, чтобы она сказала: «Да». Внезапно всё, что я знаю, оказалось под вопросом.

Может, не сегодня. Может быть, подождать, пока это состояние пройдет. Пока она не улыбнется, и свет не достигнет ее глаз. Я смотрю, как она спускается по ступенькам, и следую за ней.

 

 

Один час до вечности. Она не задаёт вопросов ни о вертолёте, ни о необычном использовании «Роллса» и моего водителя в тот вечер. Подхватив меня под руку, она поворачивает голову к окну: огни Сан-Франциско мелькают на фоне береговой линии, пока вертолёт уверенно движется по небу. Она не задает вопросов. Просто устроилась в моих объятиях и смотрит на солнце, отражающееся от пиков скалистых волн.

— Я люблю тебя, — тихо говорит Лаяна.

Крепче обнимаю ее. Она любит обниматься, какая-то её часть жаждет подтверждения нашей связи.

— Я тоже тебя люблю.

Она вздергивает подбородок и встречается со мной взглядом.

— Навечно, — твёрдо говорит она.

— Навечно, — повторяю я, наклоняюсь, целуя ее лоб. Вертолёт сдвигается с места, и я крепко сжимаю руки. — Пристегнись. Мы приземляемся.

Навечно. В ее устах это прозвучало зловеще.

 

 

ГЛАВА 20

Брэнт

 

Несмотря на сильный ветер, вертолет без проблем садится на острове Фараллон (прим. пер.: Фараллоновы острова — небольшой скалистый архипелаг, который омывает Фараллонов залив, у побережья Калифорнии (США), недалеко от Сан-Франциско. Национальный резерват дикой природы).

Мы открываем дверь, и к нам подходят два сотрудника в смокингах, которые ждут, чтобы помочь нам выйти из вертолета и пройти по неровной земле. Мы пригибаемся и бежим, босые ноги Лаяны проворно ступают по неровной поверхности, её туфли в руках, она искренне смеётся, берёт меня за руку и взбирается на небольшой холм, скользкая поверхность моих парадных туфель затрудняет подъем. Только этого мне не хватало. Представляю себе заголовок: ПАРА ПРЕЖДЕВРЕМЕННО СКОНЧАЛАСЬ ЗА МГНОВЕНИЕ ДО ПРЕДЛОЖЕНИЯ. Не то, чтобы смерть была своевременной.

Всё это стоит того, когда она избавляется от мрачных мыслей, и я слышу дрожь в ее голосе. Она замечает стол, накрытый белой скатертью, свечи и шампанское. Мы возвышаемся на уступе, со всех сторон только скалы, океан и закат, а в двадцати семи милях к востоку — зазубренный горизонт Сан-Франциско. Человек в костюме справа от нас протягивает длинное пальто в пол, я помогаю ей надеть его, прежде чем влезть в свое, переменный ветер придает вечеру прохладу. Садясь, мы принимаем фужеры с шампанским, заходящее солнце создает красивый пейзаж со всех сторон. И это идеально. Как я и предполагал, маленький остров стал для меня личным убежищем на этот момент.

— Ты постарался.

Она смотрит на меня через стол. Только на меня. Сейчас между нами всё хорошо.

— Все, как выяснилось, должно быть скоординировано с китами. Профсоюз по их защите не соглашается на требования, но я надеюсь, что сегодня мы их увидим. — Киваю в сторону волн. — Мне сказали, что именно в этом месте можно увидеть их прорыв.

На мгновение воцаряется тишина, Лаяна плотнее закутывается в пальто и смотрит на воду. Я желаю появления китов, чтобы природа доказала свою поддержку нашему союзу одним драматическим проявлением милости. В правом кармане, сложенная и развернутая сотни раз речь. Она мне не нужна, я выучил ее наизусть. Прочитал во время бритья. Попробовал другой подход, другой тон, пока ехал в офис. Десять раз менял формат, двадцать формулировки. Вес бумаги успокаивал весь день, но вдруг мне кажется, что что-то не так. Я отказываюсь от плана и тянусь к ее руке.

— Ты же знаешь, я люблю тебя.

Ее взгляд перемещается на наши руки.

— Знаю.

Нет. Мне нужно увидеть ее глаза. Иметь эту связь, читать её. Лаяна, которую я знаю, не прячется. Я ничего не понимаю, но продолжаю:

— Ты знаешь, что я сделаю для тебя всё. Чтобы ты была счастлива.

Она поднимает глаза. Наконец-то.

— Знаю.

Встав, подхожу к ее стулу и опускаюсь на колени, вытаскивая коробочку, в которой хранится наше будущее.

— Я люблю тебя всем сердцем. Потрачу всю жизнь, заставляя тебя улыбаться. Пожалуйста, окажи мне честь провести остаток своей жизни в качестве моей жены.

Я открываю коробочку, крышка легко поддается, темнеющее небо делает голубой бриллиант впечатляющим. Протягиваю его, понимая — прежде чем моя рука закончит действие, мои глаза прикованы к ней, — всё не так в этой ситуации.

Румянец на её лице.

Паника в глазах.

Она прикусила щеку.

Сожаление во взгляде.

Размазанная тушь вокруг глаз.

Лаяна плотно закрывает глаза, и одинокая тёмная слеза стекает по её щеке. Я смотрю на слезу и чувствую, как рушится каждый кусочек моего тщательно выстроенного мира.

 

 

Она не называет причину. Ничего не делает, только плачет, пока я смотрю на нее, изучая каждую чёрточку, когда она закрывает лицо. В конце концов, Лаяна жестко качает головой, и я закрываю крышку, кладу коробочку с кольцом обратно в карман, который за последние несколько минут стал холодным, а скрежет костяшек пальцев о кашемир моего пальто имеет тошнотворную текстуру. Что-то не так. Что-то случилось и нарушило наше совершенство.

Я должен выяснить, что произошло. Мы можем это исправить. Ничто не изменит этого.

Я буду ждать её до последнего вздоха. Для меня нет и никогда не будет никого другого.

 

 

ГЛАВА 21

 

Наши отношения были идеальными. Великолепный, идеальный мужчина. Тот, кто любил меня всем сердцем. Баловал меня. Слушал. Ценил. Которого я также страстно любила. Я всё предусмотрела и всё спланировала для нас. Грандиозные планы, поглощающие большую часть моего сердца. Планы, включающие дом, полный детей, совместная старость, соединение наших жизней, которое никогда не закончится.

Потом я узнала его секрет. И в ту ночь мой мир взорвался. Все мои фантазии о счастливой жизни, детях и браке исчезли. Передо мной разверзлась яма обмана, и я должна была решить, хочу ли прыгнуть в неё или уйти. Я могла покончить со всем. Разорвать отношения и продолжить жить — попытаться найти новую любовь, новую счастливую жизнь. Вместо этого я стояла у кроличьей норы и смотрела вниз. Встала на путь нерешительности, даже отклонив его предложение. Я колебалась, хандрила, топила печали в шардоне. И затем... в итоге? Я расправила плечи и осталась. Не сказала, что знаю его секрет. Но в тот день, когда моя сказка завершилась? Потеряла доверие к нему, к нашим отношениям. А через несколько месяцев я встретила Ли.

 

 

 

Ложь. Её очень много между нами.

 

ГЛАВА 22

 

2 ГОДА НАЗАД

 

Через несколько месяцев после Белиза я была в магазине, рассматривала разноцветные ряды конфет, пытаясь решить, что выбрать, когда вошел он. Я выехала из своего обычного района в Пало-Альто, чтобы навестить Брэнта на работе. Остановилась в районе, в котором не должна была находиться, потому что моему «Мерседесу» нужен был бензин, и мой мочевой пузырь давал о себе знать.

Я почувствовала его прежде, чем увидела, присутствие позади меня некомфортно близко, повернув голову, поймала его взгляд. Он уставился прямо на меня. Не уклончивый, не стыдливый. Смотрел на меня так, как смотрит ребенок, невинно и непосредственно, так что хотелось разорвать зрительный контакт, но я этого не сделала. Его взгляд был так не похож на взгляд Брэнта, что я мысленно запнулась, пойманная в этот момент времени, когда мы смотрели друг на друга, а потом он улыбнулся.

Вау. Дерзкий. Уверенный. Сексуальный. Так не похож на Брэнта. Выражение лица моего мужчины было напряженным, неподвижным и стоическим. Брэнт относился к категории слушающих людей, и только после этого реагировал, — импульсивность не его отличительная черта. Он также не беззаботный, игривый или кокетливый. Улыбка этого человека сочетала в себе все эти три качества, меня влекло к нему, и я поняла, что улыбаюсь в ответ.

— Сложный выбор, — сказал он, указав подбородком в сторону полок.

— Да.

Я кивнула, улыбка не сходила с лица. Словно я кукла-марионетка, с дурацким выражением лица. Я должна отвернуться. Уйти. Вместо этого сохраняла зрительный контакт, мои отношения находятся в таком хрупком состоянии, что я не могу принимать решения.

— Я знаю тебя... — медленно произнес мужчина, слегка прищурившись, его улыбка стала чуть более сдержанной, в глазах появилось узнавание. Настоящее узнавание, никакого «Мы раньше не встречались?» и последующий флирт.

Я перестала дышать, все еще улыбалась, с ужасом и в тоже время с любопытством, ожидая, что последует дальше.

Наступил момент прозрения, когда он уловил связь.

— Ты девушка Брэнта Шарпа?

Он отпрянул от меня, наклонив голову, чтобы просмотреть полку с журналами позади нас, протянул руку и схватил журнал. Стон вырвался из моей стиснутой челюсти.

Журнал «Wired»: для ботаников всего мира — только что провозгласил меня «Технической красоткой года», честь, которой должен был удостоиться человек, работающий в электронной промышленности, а не просто подружка порождения ума этого века. И все же я была на глянцевой обложке, покрытая одними проводами, с ухмылкой на лице, сделавшей этот номер бестселлером журнала на сегодняшний день. Ботаникам, очевидно, нравилась нагота, неважно кто это был. Огромными буквами через всю мою грудь, подтверждая личность, было написано: «Счастливица Лаяна: где Брэнт Шарп черпает творческое вдохновение».

Я перестала улыбаться, протянула руку, выхватила у него журнал, сделала четыре шага в сторону и засунула его за несколько выпусков «Жизнь Марты Стюарт».

— Ну вот, это только что ответило на мой вопрос, — сказал он с улыбкой, положив руку на стойку и наклонившись, ровно настолько, чтобы я почувствовала исходящий от него запах свежей травы.

Боже, какой приятный аромат. Я украдкой принюхалась и отступила назад. Итак... этот красавчик не знал меня. Он просто узнал меня по журналу, либо по обложке «Wired», либо как-то по-другому. За последние несколько месяцев медиа-машина Брэнта заработала на полную мощность, я была задействована в семи из них, пиар-кампания возглавлялась Джиллиан, женщиной, которая полностью перешла в команду Лаяны. Мы с ней поговорили в ту ночь, когда я узнала Секрет. Мы наладили отношения, преследуя общую цель — сохранить Секрет. Скованность еще присутствовала, но теперь, когда у нас была общая цель, она направила свою энергию на другие вещи — не на прекращения нашего союза. Сейчас ее усилия направлены на то, чтобы вывести меня в центр внимания. Я знала, что она делает. Она хотела, чтобы внимание не было сосредоточено на нем, чтобы его личная жизнь оставалась нетронутой, пока стервятники пировали моей плотью. Это работало. В том месяце я дала пять интервью.

Медиа-машина прозвала меня «Счастливица Лаяна», из-за предполагаемого вдохновения последним творением Брэнта — Лаей.

Лая — единственный виновник увеличения прибыли БМА на дополнительные восемь цифр в прошлом квартале. Сияющая звезда. И все благодаря, по мнению СМИ, мне. Нелепо.

— Так ты?

Мое возвращение в затруднительное положение с конфетами выглядело безнадежным делом.

— Что я?

— Счастливица.

Его голос был низким, в нем слышались намерения, желание и секс — «яхочутрахнутьтебяпрямоздесь».

Я подняла глаза, встретившись с ним взглядом, и была потрясена тем, что между нами возникла химия. Это было совсем не похоже на то, что было у нас с Брэнтом. Это было электричество, опасность и грубое желание, сочетания, которые нажимали на мои женские кнопки и делали безрассудной.

— Почему бы тебе не попробовать со мной и не узнать?

Он усмехнулся, отступил назад, желтая замша его рабочих ботинок заскрипела по линолеуму.

— Ты не из таких девушек.

Я сохраняла зрительный контакт, сглатывая дурные предчувствия, осевшие у меня в горле. Это было ошибкой. Это было плохо. Я должна бежать домой, ждать Брэнта и забыть о случившемся. Мой голос не подчинился, прозвучав холодно и уверенно. Именно так, как я всегда хотела, чтобы звучал флирт, но в этот раз я, наконец, добилась своего.

— Не из таких девушек? Значит, ты меня совсем не знаешь.

— На людях каждый может делать громкие заявления. — Его взгляд осмелел, дерзкая улыбка вернулась, и он взглянул на спрятанный журнал, затем снова на меня.

— Тогда отведи меня в какое-нибудь уединенное место. — В моем голосе звучал вызов, даже несмотря на то, что моя совесть буквально вопила, похороненная где-то внутри.

Уединенным местом оказалась задняя частью магазина, посыпанная гравием площадка, огороженная с обеих сторон забором, где стояли машины, брошенное ведро и пустые пачки сигарет, разбросанные по земле. Он толкнул меня к стене, его руки потянули за мою майку Vince без рукавов, спустив ее вниз по моим плечам, сильные руки растягивали вырез, пока бледная верхняя часть моей груди не обнажилась, выглядывая из-под кружев бюстгальтера.

— Мило, — пробормотал он, опустив голову, и потянул вниз материал жадными руками, пока чашечки бюстгальтера не отодвинулись в сторону, и моя грудь не вылезла наружу, руками обхватил мои сиськи и сжал, его тело прижалось ко мне. Внутри меня боролись совесть и потребностью, каждое прикосновение, захват и ощупывание его рук словно огонь, разжигали мое возбуждение до безумия. Я боролась со своими эмоциями, не в силах сохранить ясную голову. Задыхаясь, он поднял голову, и мы уставились друг на друга, все замерло.

Мы оба застыли, пока он не прервал этот момент смешком.

— Что ты делаешь, Счастливица? Ты не опаздываешь на послеобеденный чай?

Я зарычала, наклоняясь вперед и впиваясь зубами в его шею, ощущая вкус его кожи — пота и соли, тепла и мужчины. Непорядочность и желание. Это было совсем не похоже на одеколон и достоинство, к которым я привыкла.

— Думала, ты человек действия. Ты нервничаешь? Беспокоишься, что не справишься с конкуренцией?

Он оторвал мой рот от своей шеи. Повернул мое лицо, пока я не уставилась на него. Доминирующий взгляд, игривость исчезла. Ничего, кроме великолепного альфа-самца, соперничающей силы. Я видела такой взгляд в глазах Брэнта, когда он решал проблемы. Преследовал конкурентов. Но никогда, когда он смотрел на меня.

— Я боюсь, что трахну тебя настолько хорошо, что испорчу твою жизнь.

Боже, я знала, что это было ошибкой. Но перед лицом недавних событий я решила не обращать внимания на здравый смысл.

Мне это нравилось. Я хотела этого. Хотела, чтобы он трахнул меня.

И это случилось. Прямо там, на грязной парковке. Машина сотрудника стала свидетелем того, как мы пульсируем и стонем на фоне грязного кирпича. Небеса над головой проклинали мою душу, пока я раздвигала ноги и позволяла его члену брать меня. Дешевый презерватив с заправки на его члене. Твердый, чистый и горячий, я никогда не испытывала подобного раньше. В том числе и с Брэнтом. Он трахал меня, использовал, сосредоточившись на своем удовольствии, его влечение ко мне никак не маскировалось. Это должно было быть ошибкой, это не должно было быть сексуальным, но это было именно так, жестко и отчаянно, и я очень сильно кончила, мои руки вцепились в грубый кирпич, ноги дрожали, удовольствие прокладывало запретный путь через мое тело.

Он кончил минуту спустя с ревом, не пытаясь цензурировать свою речь, его крик подхватил ветер. Уткнувшись ему в шею, я громко застонала, его руки крепко держали мою задницу, еще сильнее притягивая к себе, вздохи и стоны дали мне знать, насколько хорошо ему было.

— Бл*дь, — выругался он, оттолкнувшись от здания, его член вышел из меня, рукой мужчина уперся мне в плечо, прижимая к стене, снял презерватив и засунул член обратно в штаны. Застегнул потрепанные джинсы одной рукой, в то время как его тяжелое дыхание и дикие глаза путешествовали по моему телу. — Так вот что получает другая половина.

— Иди на х*й, — ответила я с таким вызовом, на какой только была способна, учитывая, что мои льняные шорты были натянуты на лодыжках, рубашка задрана, сиськи выпячены.

Подул сильный ветер, мои соски отозвались, кожа натянулась, киска стала чувствительной и влажной от возбуждения.

Он присел передо мной на корточки. Захватил верхнюю часть шорт и потянул их вверх, я сдвинула ноги вместе, чтобы помочь ему, шаркая сандалиями, усыпанными драгоценными камнями по гравию, жар его пальцев проникал вверх по моим ногам, его глаза не отрывались от моих, этот момент больше напоминал вторжение, чем его член.

В районе пупка я почувствовала, как он повернул руки, застегивая пуговицу, а затем провел костяшками пальцев выше. Грубая кожа скользила по моему животу, затем по изгибу груди, у меня перехватило дыхание, когда он перевернул руки и собственнически сжал их. Сильно, почти до боли, он использовал захват, чтобы подтянуться, и мне пришлось посмотреть вверх, когда он выпрямился.

Еще одно сжатие. Я чувствовала каждый палец, когда они касались моей груди. Он чередовал давление, и я бы рассмеялась, если бы не то обстоятельство, что я была на грани и готова была попросить его о втором раунде.

Он разжал руки. Натянул мой лифчик и опустил рубашку так быстро, что я забыла, что собиралась сказать. И... когда между нами оказалась одежда, у нас вдруг стало меньше общего.

— Возвращайся в его особняк, Счастливица. Уверен, он ждет.

— Он не ждет.

Он снова усмехнулся, на этот раз менее игриво, жестче, циничнее.

— Ты всегда трахаешься с незнакомцами после пятиминутного разговора?

— Неужели этот факт оставили без внимания в статье?

— Думаю, что высококлассные сучки любят член, как и все остальные.

— Думаю, голодранцы не знают, как пригласить девушку на свидание.

В его глазах мелькнул интерес. Медленный кивок, уголки его рта слегка приподнялись, появилась ямочка. У Брэнта была ямочка, хотя я не видела ее уже несколько месяцев.

— Тогда позволь пригласить тебя на обед.

Я взглянула на свои часы, марка сверкала на фоне полуденного солнца, обрамленная кожей, поцелованной Калифорнией.

— Немного поздновато для обеда.

— Тогда пиво. Если только это не слишком низкопробно для тебя.

Я пожала плечами.

— Если я трахаюсь в переулке, то, думаю, смогу потратить несколько долларов.

Его лицо потемнело, и за тридцать минут я увидела в нем больше эмоций, чем за последний месяц с Брэнтом. С тех пор, как я отклонила его предложение, между нами образовалась своего рода пропасть. Может, дело было во мне, может, он отстранился, а может, и в том, и в другом. Какой бы ни была причина, страсть этого человека, его отношение... это была освежающая перемена.

Мы сели в его машину, джип, который тянул прицеп, полный газонокосилок и инструментов, я осмотрела все содержимое, его глаза уловили мое действие.

— Извини. Оставил свой Ferrari дома.

Я сидела на сломанном виниловом сиденье, мои пальцы чесались от желания открыть бардачок и проверить регистрацию, узнать имя и хоть немного понять человека, который сидел рядом со мной. Джип затормозил, затем дернулся, швырнув меня на рулевую панель, когда он выехал со стоянки, мой белый «Мерседес» все еще был на парковке, желание съесть шоколадку все еще присутствовало, когда я позволила ему уехать.

— Что это за инструменты? — мне пришлось перекрикивать музыку, какую-то кантри-песню о разбитых сердцах и Техасе. Его ладонь оставила дрожащий рычаг переключения передач, чтобы уменьшить звук, и то, с какой легкостью его рука вернулась к ручке переключения передач, было сексуальным в своем доминировании.

— Я занимаюсь ландшафтным дизайном. Стригу, обрезаю, подравниваю, сажаю. Работаю руками. — Он огляделся. — Тебя это устраивает?

— Это не обязательно должно устраивать меня.

Я схватилась за ремень безопасности. Надеюсь, что на следующем крутом повороте он не опрокинет нас в кювет. Тот, кто решил снять двери с этих машин, должен быть застрелен. Я задумалась о рейтинге безопасности этого автомобиля.

— Ты всегда такая сука?

Я рассмеялась. Покачала головой.

— Нет.

Брэнт никогда бы не назвал меня сукой. Он не употреблял таких слов. Считал их неинтеллигентными, пустой тратой слогов, когда было так много более подходящих терминов.

— Так мне просто повезло?

— Ты... другой, — размышляла я, не имея четкого представления, что можно говорить.

— Я обычный, Счастливица. Это не так уж плохо.

Нет. Думаю, что какая-то часть в нас жаждет быть обычными. Я бы и сама хотела сбежать.

Он подъехал к бару, который я никогда не видела, в той части города, которую никогда не посещала. «In Between» — затерянный между двумя большими барами, в которых, вероятно, подавали еду, были официанты и санитарный рейтинг выше D (прим. пер.: Гигиена в американских ресторанах, барах и т. д., обозначается буквами А, B или С, указанными на окнах. Вероятно, это саркастическое замечание, т. к. рейтинга D не существует). Но мы вошли в «In Between», и бармен со знающей улыбкой поприветствовал его по имени. Ли. Никогда бы не догадалась. Ли — необычное имя, мне нужно немного привыкнуть. Похоже, мы пропустили знакомство во время нашей романтической спешки.

Первый табурет, на который я села, сильно шатался, мой отказ от него и попытка использовать табурет №2 также не увенчались успехом. Смирившись с неудачей, зацепилась ногами за перекладины и посмотрела вверх, на скучающее лицо бармена.

— Чего хотите?

— Что у вас есть?

— Миллер, Бад, и Пабс.

Просто класс.

— Миллер Лайт, пожалуйста. Бутылка.

Через две минуты я получила разливное пиво, кружка выглядела не очень чистой, стакан Solo был бы более желанным, если бы таковой имелся. Сделала большой глоток пива, с удовольствием обнаружив, что оно холодное, затем опустила стакан, почувствовав на себе взгляд. Повернула голову, мельком увидев его улыбку, и кружка зависла на пути к моему рту.

Его улыбка была моим криптонитом. Она была застенчивой, как это бывает только у уверенного в себе мужчины, который просит разрешения войти внутрь и трахнуть твой разум.

Я сделала еще один глоток пива, он следил за моим ртом. И даже после того, как он перестал улыбаться, веселье продолжало отражаться в его глазах. Он трахал меня этими глазами. Я представила, как он стягивают с меня одежду, толкает назад, забирается на меня сверху и делает своей. Я не могла отвести взгляд; не могла не улыбаться в ответ. Я должна быть уверена в себе, иметь козыри, но вместо этого покраснела и потеряла ход мыслей. Этот человек, он может стать моей погибелью. Я знала это, но боялась, что не смогу остаться в стороне. Стоило того, чтобы проиграть войну в битве с ним.

Он вытер рот тыльной стороной ладони.

— Кто-нибудь говорил тебе, что ты странная?

— В каком смысле?

Он засмеялся.

— Во всех.

Мужчина сделал большой глоток, потянулся и схватился за табурет между моих ног, его рука коснулась промежности моих шорт, когда он ухватился за дерево и потянул его. Я схватилась за столешницу для равновесия, он подтащил табурет и меня к себе, и когда оказалась между его ног, он положил руку на мое голое бедро, уверенно скользя по мышцам, пока не достиг края шорт.

— Ты сам довольно странный.

— Ты не знаешь меня.

Он был прав. Этот человек был для меня полной загадкой.

— У меня есть идея.

— Рад, что хоть у кого-то из нас есть идеи.

Я была очарована им. Из-за того, как его пальцы скользнули под линию моих шорт, из-за того, как он был сексуален и откровенен, но в то же время скрытен. Дерзкий, но с намеком на уязвимость. Он демонстрировал презрение и влечение ко мне одновременно, и вел себя так, будто это совершенно нормально. Но самое очаровательное и соблазнительное: во всех отношениях он отличался от Брэнта. Запрокинув голову, он опустошил свой стакан. Мужественность в каждом движении, его запах — запах земли, травы и пота. Олицетворение брутальности, и это подтверждается тем, как он трахал меня у стены. Жестко, агрессивно. Больше для своего удовольствия, чем для моего. Жадно, словно животное. Пометил меня своим членом. Он был из тех мужчин, от которых я всегда бежала, но, возможно, как раз тот, в котором всегда нуждалась.

Ли наклонился ко мне, обхватил рукой за спину и придвинул к себе, приподнял одну ногу, затем другую, пока я не оказалась на нем, вплотную прижавшись друг к другу, что безумно возбуждало.

— Поцелуй меня.

Он выхватил стакан из моей руки. Поставил его на стойку и повернулся ко мне. Обхватил мое лицо и заглянул в глаза. Подождал. Я закрыла глаза, выдохнула. Медленно повернула лицо к нему.

Ничего. Я приоткрыла глаза, чтобы увидеть его улыбку, слегка дрожащую от надвигающегося смеха.

— Я не говорил — поцелую. Я сказал — поцелуй меня.

Гнев заставил меня дернуть его за рубашку, сжать ткань в кулак и притянуть его ближе, я приподняла задницу от табурета и оказалась у него на коленях. Атаковала его рот, удивленная тем, как нежно и отзывчиво он ответил на поцелуй, его руки скользнули по моей голой спине, прижимаясь плотнее ко мне. Мне нравилось ощущение его рта на моем, гибкость его языка под моим. Мы словно не были незнакомцами; наши рты инстинктивно знали друг друга.

Он переместился на своем табурете, увлекая меня за собой и прижимая спиной к барной стойке, руками мужчина очень сильно прижимал меня к своим коленям, разрывает поцелуй, чтобы задать вопрос.

— Хочешь большего? — прошептал он. — Потому что я хочу почувствовать твой рот, прежде чем отправлю тебя к нему.

— Я хочу большего, — выдохнула я.

Через две минуты мы были в туалете.

Не думала, что в таких местах, где бары намного меньше моей гардеробной, есть туалеты. Но в этом был. Крошечный кубик, раковина на тумбе, привинченная к стене, диспенсер для презервативов, канализация под ногами. Не более трех квадратных метра.

Дверь захлопнулась, когда я толкнула ее спиной, его руки призывали к действию, на его языке ощущался вкус пива, когда мы целовались. Он потянул вверх мою рубашку, стягивая ее через голову. Быстрым движением избавился от моего бюстгальтера, спуская бретельки с плеч. Наш поцелуй горячий и страстный, я выкинула из головы все рациональные мысли и наслаждалась моментом, наслаждалась прикосновениями ненасытного мужчины.

Он оторвался от моего рта, опустил голову и уставился на мои сиськи, так, словно никогда раньше не видел ничего подобного, у него вырвался тяжелый вздох, он обхватил их руками, хватка была нежной, его великолепный рот — когда он прижался к поверхности моей груди — нет.

— Боже, они великолепны.

Ли покусывал нежную кожу, глубоко дышал, обводил языком соски, по очереди засасывал каждый из них в рот, я откинула голову на дверь. Раздался звон металла его ремня о кафель, когда он спустил джинсы, я пыталась помочь снять с него рубашку, и, когда он оказался обнаженным передо мной, его голова оторвалась от моей груди, в тот момент, когда наши глаза встретились, я увидела, что он был на пределе. И, боже, он был твердым. Я видела это боковым зрением, чувствовала, как он упирается в меня.

— На колени, — прохрипел он.

У меня не было желания вставать коленями на этот пол. Уверена, что его не мыли несколько месяцев. Но я хотела взять его в рот. Хотела, чтобы он продолжал смотреть на меня взглядом, полным вожделения. Я стащила его брюки, используя их как подушку, и опустилась перед ним на колени.

Господи, благослови. Несмотря на то, что я делала это сотни раз, ощущения были совсем другими. Открыла рот, обхватила рукой его член, облизнула губы, услышала, как он вдыхает... Я никогда раньше не была настолько мокрой. Никогда не хотела этого так сильно. Никогда не хотела, чтобы грубая рука легла на мой затылок, чтобы меня нетерпеливо толкали, не хотела смотреть в глаза мужчины и видеть в них неуважение и желание. Я прильнула к его члену, водила рукой вверх-вниз по его стволу, вдыхала через нос и принимала столько, сколько могла, временами задыхаясь, но нашла подходящий ритм, сосала и отстранялась, сосала и отстранялась, стоны из его рта давали понять, что я делаю это хорошо.

Я сосала до боли в челюсти; он поднял меня с колен. Сорвал шорты, пуговица полетела куда-то вниз, я была полностью обнажена перед ним, он повернул меня, пока наши лица не отразились в грязном зеркале, глаза расширены, тяжелое дыхание. Что-то ударилось о дверь, напомнив мне о нашем местонахождении.

— Наклонись, — прорычал он, и я сделала, как он сказал, раздвигая ноги, пока не уперлась в раковину, глядя на наше отражение, он посмотрел вниз, обхватил член, проверил влажность моей киски, а затем вошел внутрь.

Схватившись за раковину, я старалась не закричать, но, о боже мой, я была зависима.

ГЛАВА 23

 

Мы вернулись в бар, нас ждали два теплых пива, бар был заполнен в два раза больше, чем когда мы уходили, а это означало, что теперь крошечный пейзаж усеивали шесть тел. Ли взял стакан, допил напиток, затем подтолкнул пустой стакан вперед.

— Спасибо за пиво.

Я приподняла брови. Проигнорировала свой напиток. Достала из кармана мобильник и проверила, нет ли пропущенных звонков. Ни одного.

— Спасибо тебе за пиво.

Он помахал бармену, мужчине в обтягивающей рубашке, который улыбнулся мне, и я была уверена, что он насмехается надо мной за наши игры в ванной.

— Нет. Уверен, что твой бюджет на выпивку и трах больше моего. Я буду в грузовике.

Он прошел мимо меня, по пути к выходу прощаясь с некоторыми посетителями, его походка была расслабленной, уверенной.

Я оглянулась на бармена, который вытирал стойку и выжидающе смотрел на меня.

— У него есть счет?

— Он не платил в последнее время.

Мужчина потянулся за нашими стаканами, приподнял бровь, увидев мой полный, а затем бросил оба в раковину.

— Так я и думала. — Я покопалась в кармане, достала двадцатку и бросила ее на стойку. — Спасибо.

— Без проблем. Всегда приятно видеть одну из девушек Ли.

Я остановилась на выходе, обернулась, чтобы посмотреть на него.

— Я не одна из его девушек.

Мужчина фыркнул в ответ и, пожав плечами, забрал деньги, и сунул их в передний карман.

— Как скажешь.

Одна из девушек Ли. Жаль, что я была не за рулем. Хотелось бы сесть в свою машину и вернуться к роскоши. Вместо этого забралась в его джип. Десять минут езды на машине до магазина, ветер трепал мои волосы, а из его динамиков доносились басы «Florida Georgia Line».

Он резко остановился позади моей машины, его глаза окинули плавные линии авто, за которое Брэнт выложил шестизначную сумму.

— Полагаю, ты Счастливица.

— Лаяна. — Я схватила свою сумочку и отстегнула ремень безопасности, остановившись, когда он открыл пепельницу и выудил визитную карточку, края которой были потерты и погнуты. — Лана для друзей.

— Я не в восторге от этого имени.

— Я не в восторге от Ли.

— Неважно. Позвони мне, если когда-нибудь захочешь третий раунд. — Он ухмыльнулся. Завел двигатель, словно не мог дождаться, когда я выйду.

Я уставилась на визитку. Хотела скомкать ее, но не сделала этого. У него есть визитная карточка. Этот факт был одновременно смешным и восхитительным.

Я вышла, понятия не имея, что делать с визиткой. Наблюдала за тем, как его джип отъехал, прицеп послал облако пыли с парковки мне в лицо. Я села в машину, моя кожа была грязной, киска использованной, половина одежды растянута или испорчена.

Я свернула за три съезда до дома и припарковалась на стоянке Lowe’s (прим. пер.: Lowe's — Американская компания розничной торговли, владеющая сетью магазинов по продаже товаров для улучшения жилища) — заперла двери, опустила лицо на руль и заплакала.

 

ГЛАВА 24

 

Я вошла в свой дом и разделась, как только оказалась в спальне, мне был необходим душ, но я не хотела смывать его запах. Я пахла им. Маслом, травой, грязью и сексом. Это было неуместно в моем мире, в моей спальне, в моей жизни. И я знала, что это бессмысленно, но мне хотелось большего, и после этого дня я любила Брэнта еще больше.

Он был так не похож на Брэнта, так не похож на нас. Мне нравились отличия. Я безумно хотела его и ненавидела себя за это. Хотела большего, чем могла получить от Брэнта, хотела многогранности, хотела больше, чем мужчина, держащий меня за руку, слушающий меня и делающий предложение при свете луны.

Я включила воду и с ужасом думала о том, чтобы шагнуть в душ. Закинула ногу на бортик ванны и погрузила пальцы внутрь себя. Закрыла глаза, испытывая острую потребность. Хотела его. Если я смою его с себя, то вскоре он мне снова понадобится. Открыла дверь и шагнула в поток воды. Снова заплакала, смывая с себя все следы этого дня.

Я не спешила выключать воду, но знала, что это необходимо сделать. Мне нужно было одеться. В тот вечер я ужинала с Брэнтом.

 

 

Ложь. Ее было так много. Между нами словно выросла стена.

Я много врала, он — мало. Я полностью осознавала свою ложь, а о том, что скрывал он, могла только догадываться. В этих отношениях мы говорили часами, но мало что из сказанного, в какой-то степени, было правдой.

— Я слышала, что ты чествуешь своих родителей на мероприятии Ксавье.

Он кивнул. Отрезал кусочек гриба.

— Я решил назвать новое здание в их честь.

Здание. Инвестиции в сто миллионов долларов, их имена гордо красовались на вершине. Добрый жест, если бы это не было десятое здание, которое он построил за это десятилетие. Три из них в кампусе БМА названы в мою честь. Другие бойфренды дарили розы, Брэнт дарил здания. В буквальном смысле дарил их. Мое имя значилось в документах на собственность, его компания ежемесячно выплачивали мне солидную сумму за аренду.

Я сделала глоток вина. На мгновение задержала его во рту, прежде чем проглотить. La Mission Haut-Brion, тысяча девятьсот шестьдесят первого года. Затяжное послевкусие на языке. Успех был обеспечен.

— Ты передашь здание их фонду?

Он кивнул, не отвечая. Отрезал кусок бифштекса.

— Ты сможешь завтра встретиться с Джиллиан? Посмотри на фонды, выделившие средства в этом году. Посмотрим, согласишься ли ты с тем, как все продвигается.

Джиллиан. Я скрыла свое презрение к этому предложению за вежливой улыбкой. Хотя, в схеме действий, которые нужно совершить с Джиллиан, выделение миллионов БМА было прекрасно.

— Конечно. Я могу подготовить краткую информацию об организациях и воздействии...

Он отмахнулся от предложения, прежде чем сделать глоток вина.

— В этом нет необходимости. Пока ты счастлива, счастлив и я. Чем ты сегодня занималась?

Резкая смена темы разговора. Типично для Брэнта, и все же я чувствовала себя брошенной в центр внимания, на плаху для казни.

— Выполняла поручения. Спала.

Однажды я прочитала в одной статье, что лжецы тщательно продумывают свои действия. Я верю в это. Мой язык чесался от желания проявить творческий подход.

Он протянул руку. Нежно коснулся верхней части моей руки — привычный жест, который я любила. Мини-связь в нашей личной жизни.

— Здорово.

— Может быть, завтра сможешь взять выходной. Проведешь день со мной в постели?

Резкое покачивание головой.

— Ни единого шанса. Я близок к тому, чтобы снизить возможности батареи Оникса до пятой части от текущего уровня. Что может означать...

— Что ты гениален, — перебила я с улыбкой.

Он поднял голову.

— Что я счастливчик.

Я бросила на него взгляд, полный боли, протянула руку через стол, наколола кусок мяса на вилку и поднесла к его губам.

— Обещай, что после того, как решишь проблему с батареей, ты отпразднуешь это со мной. Дай мне два дня с Брэнтом, куда бы я ни захотела тебя отвезти.

— Обещаю.

Он взял предложенную еду, отправил ее в рот и, жуя, откинулся на спинку стула.

Через месяц он создал аккумулятор, который был в два раза меньше, чем у ближайшего конкурента и мог работать без подзарядки в течение девяти дней. Я спланировала отпуск. Забронировала дом. Но мы не поехали. И я отнеслась к этому с пониманием.

 

 

Я не была нормальным человеком. И знала это. Раньше я была странной. Раньше это было мило. Сейчас, расчесывая волосы по утрам, я думаю... встретившись со своим отражением... думаю, что просто была одинокой. Одинокой, отчаявшейся и желающей быть любимой, желанной и обнятой. Возможно, это нормально. Возможно, именно способы, которыми я двигалась к цели, делали меня странной.

Целую неделю я не отрывала взгляда от визитки Ли. Вставила ее в раму своего зеркала. Смотрела на нее, нанося тушь и помаду. Не отрывала взгляда, когда чистила зубы и использовала зубную нить.

Когда я закрывала глаза ночью, я думала о нем. Когда моя рука пробиралась под одеяло и прижималась к ноющему месту между ног, я думала о нем. Попивая кофе, наблюдала за восходом солнца над газоном и думала о том, чтобы нанять его для стрижки травы. Затем подумала о том, как это может все усложнить.

Мне не следовало звонить. Но я не могла не позвонить. Не могла оставаться в стороне. Вам этого не понять.

Но когда я позвонила, он не ответил. У него не было голосовой почты. Я выждала неделю. Позвонила снова. На третью неделю его телефон был отключен. Я пришла в бешенство, затем обрадовалась препятствию, затем снова пришла в бешенство. Я хотела его; нуждалась в нем. И не готова была попрощаться. Мне нужна была еще одна доза его члена. Я становилась одержимой, но не могла найти ни малейшего следа. Чем усерднее я искала, тем меньше находила.

Поэтому я взяла небольшой отпуск. Отвлеклась от поисков Ли и сосредоточила свое внимание на Брэнте. Планировала отпуск, проводила много времени у него дома. Мы поехали в Новую Зеландию. Арендовали дом на Гавайях. Сами чистили устриц в Ки-Уэсте. Я пыталась забыть Ли. Пыталась найти в Брэнте его частички. В обоих случаях потерпела неудачу.

Позвонила ему снова, и на этот раз звонок прошел. Семь или восемь недель спустя. Голосовой почты все еще не было. Я слушала гудки, пока они не прекратились. А потом попыталась выследить его.

Через четыре месяца после нашей первой встречи я нашла его.

 

ГЛАВА 25

 

1 ГОД, 8 МЕСЯЦЕВ НАЗАД

 

— Что ты здесь делаешь?

Ли остановился рядом со своим грузовиком, медленно повертел ключи в руке, не сводя с меня глаз. Этот человек не боялся зрительного контакта. Глаза Брэнта постоянно были в движении, следуя за его мыслями. Глаза этого человека приклеивали и приковывали меня к месту, его сосредоточенность нервировала.

— Заметила твой грузовик. Решила поздороваться.

— Проезжала мимо? — Его взгляд прошелся по улице. Нашел мою машину, затем вернулся к моему лицу. — Это место не похоже на твой район.

Это не мой район. Но это было менее чем в миле от места нашей встречи. В двух кварталах от бара, где он трахнул меня в туалете. Я пожала плечами.

— Навещала друга.

Преследовала тебя.

— Все еще сучка этого богатого мудака?

Его глаза не отрывались от моего лица, когда он произносил эти грубые слова. Они легко скатились с его языка, жар взгляда заставил мою киску пульсировать в предвкушении. Боже, я хотела его. Его поза, слегка расставленные ноги, полное проявление мужественности, сила его тела в обтягивающей рубашке и потертых джинсах, рабочие ботинки на ногах.

— Ага. — Я подошла ближе, мои каблуки захрустели по гравию, и его доминирующий взгляд, наконец, покинул мои глаза, опустился на ноги и прошелся по всей длине, ухмылка появилась на его губах. — Все еще хочешь трахнуть сучку богатого мудака?

Его улыбка испарилась, он протянул руку вперед, обхватил своей большой ладонью мою талию и потянул меня вперед, я споткнулась, но затем оказалась вровень с ним, спиной он прижался к грузовику, его рот был твердым, когда он поцеловал меня, достаточно глубоко, чтобы почувствовать вкус пива на его языке. Я схватилась за его рубашку, нащупывая, толкая. Мужчина зашипел мне в рот, когда я провела руками вниз и ухватилась за промежность его джинсов.

— Боже, да ты просто еб*нутая женщина.

Он провел ладонью по моей руке, давая почувствовать его эрекцию, пальцами очертила его член, сжала, смакуя его ощущения.

— Отойди, — пробормотал он, отрывая рот от моего, его голова откинулась назад, когда он убрал мою руку, опустил ее, и внезапно связь прервалась. — Бл*дь, — выругался он, потирая рот рукой, глядя на меня поверх руки, эти глаза проникали в мою душу. Я отступила назад, чувствуя его желание разделиться, неуверенная в том, что вызвало эту перемену. — Бл*дь, — повторил он. — Ты сумасшедшая.

Я встретилась с ним взглядом. Но ничего не сказала. Мое тело все еще требовало большего. Еще. Еще. С Брэнтом все было по-другому. Я не знала почему, не понимала, но, независимо от причины, моя сексуальная связь с этим мужчиной была намного сильнее. Он должен был это почувствовать. Его глаза говорили, что да. Его глаза были спокойны, когда он кусал большой палец. Думал.

— У меня есть девушка, — он произнес эти слова так, словно они были грязными, опустил руку, выпрямился и поднял подбородок. — Это проблема?

Да. Огромная, бл*дь, проблема. Я старалась, чтобы на моем лице не отразилась буря эмоций, которые устраивали паническую вечеринку в моей голове.

— Нет, — прошептала я. Еще громче, и он бы услышал в них ложь.

Он рывком распахнул дверь своего грузовика. Постоял с минуту, его тело загораживало кабину, мой разум играл в догонялки, отчаянно желая узнать, что сейчас произойдет.

— Это проблема для меня. Увидимся, Счастливица.

Последнее слово он произнес с усмешкой, словно я была кем-то другим, его тон словно пощечина. Я все еще стояла там, каблуки погружены в гравий, лицо красное, трусики влажные, когда он ударил по газам и оставил меня, на парковке хозяйственного магазина. Одну. Он не оглянулся, не посмотрел на меня, когда проезжал мимо. Просто уехал. Наверное, чтобы пойти к ней. Мои руки сжались в кулаки.

 

 

В тот вечер Брэнт не вернулся домой. Я воспользовалась своим ключом, чтобы войти в его дом, говоря себе, что остаюсь там, чтобы удивить его за завтраком, а не потому, что хочу, чтобы он обнимал меня всю ночь и уверял, что я любима. Вместо этого я провела ночь одна в его постели, обнимая подушку и стараясь не думать. Ли доминировал в моих мыслях. У него была девушка. Та, из-за которой он бросил меня на парковке. С которой он, вероятно, трахался полночи. Я закрыла глаза, натянула одеяло поплотнее и пожелала, чтобы это была рука Брэнта. Заснула в его пустой кровати и проснулась только к полудню.

 

ГЛАВА 26

Брэнт

 

Когда вы любите кого-то, вы не можете уйти. Чтобы они ни делали. Несмотря на их ложь или поступки, вы привязываете себя к ним и клянетесь быть с ними, несмотря ни на что. Чтобы не произошло. Даже если ваша жизнь сплошная катастрофа. Даже если разорвётся все в клочья и уничтожит все хорошее.

 

ГЛАВА 27

 

— Девушку зовут Молли Дженкинс. Она студентка медицинского факультета Калифорнийского университета. Входит в список лучших студентов, была спортсменкой стипендианткой, пока не повредила ПКС (прим. пер.: Травма ACL — чрезмерное растяжение или разрыв передней крестообразной связки (ПКС) в колене).

— Какой вид спорта? — Я пролистала папку, изображение за изображением энергичной блондинки заставляло меня скрипеть зубами. Девушка была красивее меня. Моложе. Задорнее. С размером D. Это то, что нравится Ли?

— Теннис.

Закрываю папку, не желая видеть совершенство. Теннис. Фу.

— В чем ее слабости?

— Прошу прощения? — Жилистый мужчина передо мной заерзал на кресле. Поправил очки.

— Я не хочу знать ее достоинства. Мне нужны ее недостатки. Принимает ли она наркотики? Есть ли у нее ребенок? Трахается ли она с отбросами из трейлеров по выходным?

Через очки в проволочной оправе на меня смотрели тупые глаза. Я наняла лучшую команду в городе, и вот, что получаю.

— Эмм... мой отчет всеобъемлющий...

— И исключает все плохое. — Я бросила папку на стол. — Где грязные делишки?

— Я не нашел ничего подобного...

Он облизнул губы. Нервно постукивал руками по ногам в какой-то странной барабанной пантомиме. Я смотрела на его руки, пока он не остановился.

— Где она работает?

Его лицо слегка расслабилось.

— Оливковый сад. Тот, что в Стоунстауне.

— Дай мне копию ее графика. Хочу знать, в какие дни на этой неделе она работает.

Он кивнул, коротко и нервно, наклонил голову вниз, показывая залысины, усеивающие его лоб.

— Что-нибудь еще?

— Нет. — Я коснулась пальцами губ. — Пока нет.

Выдвинула ящик стола. Взяла чековую книжку, написала его имя на лицевой стороне. Вписала достаточно щедрую сумму, чтобы должным образом стимулировать этого человека. Затем оторвала чек и, встав, протянула ему.

— Позвоните мне, когда узнаете больше.

Он усмехнулся, обнажив ряд желтых, кривых зубов.

— Да, мисс Фэрмонт.

Вежливо улыбаясь ему, взяла мобильный. Дождавшись, пока за ним закроется дверь, приняла окончательное решение.

 

 

Я никогда раньше не следила за девушками. У меня не было заклятых врагов в школе, стервозных девочек с телевидения, которые убивали надежды и мечты, работая моделью от кутюр. Мои школьные друзья были цивилизованными и организованными. Женщины в Стэнфорде были больше сосредоточены на рангах и будущем, чем на мелочном соперничестве, пустой трате времени и сил.

Так что в эту игру я вступала девственницей. Но, по моим собственным оценкам, хорошо оснащенной. Финансово. Интеллектуально. И... очко в мою пользу... я трахалась с ее парнем... дважды в течение трех часов. Я имела некоторое представление, что ему нравится, чего он хочет. Я достаточно сильно привлекала его, несмотря на то, что она была великолепна и совсем не похожа на меня. Такое ощущение, что он открыл энциклопедию, пролистал до раздела «Противоположность Лаяны» и выбрал ее фотографию. Подумаешь.

Также на моей стороне: элемент неожиданности. Я была единственным участником. Одна в этом сражении, никто не знает о моих интригах, никакой защиты. Это словно напасть на спящего котенка. Невинного, хрупкого котенка. Рассорить ее с Ли и лишить всех шансов на воссоединение.

Я должна была испытывать чувство вины, должна была сострадать, но нет. Любовь — это война, а Ли был или должен быть моим.

 

 

Сообщение пришло, когда я была в душе. Я обнаружила его, вытираясь полотенцем, мне не удалось разблокировать экран телефона влажным пальцем, потребовалось несколько попыток, прежде чем я смогла это сделать и просмотреть оповещение.

 

Я открыла его. Коротко и лаконично от моего всегда услужливого частного детектива.