Я Это Знаю; я в Это Верю; я Этому Служу; я не могу иначе».

Эта формула и есть «главное» в жизни героя, в жизни мужчины. Если эти слова вызвали у вас, дорогой читатель, скептическую улыбку, я оговорюсь: речь идет о том, как ДОЛЖНО БЫТЬ.

Все положительные герои сказок, легенд, мифов, более поздних литературных произведений, все истинно вели­кие люди, жившие на Земле, — все они шли по жизни и вершили славные дела, одухотворяемые этой формулой. Кто-то отдавал себе в этом отчет, кто-то действовал ин­туитивно. Но все они ощущали над собой Божественное Водительство и — «не могли иначе».

Приносила ли эта сокровенная формула им богатство, власть, почести и прочие «радости жизни»? Редко. Да и не зашифрована потребность в мирских благах в архетипе Монаха. Более того, этот архетип формирует в герое щед­рость, непривязанность к земному благополучию. К при­меру, известна история о святом Серафиме Вырицком. Этот великий старец в миру был успешным предприни­мателем. Как-то, возвращаясь домой, он столкнулся ли­цом к лицу с человеком, только что обворовавшим его жи­лище. Стал ли он обличать преступника? Нет, старец по­мог вору погрузить вещи и отправил его с миром.

Кроме непривязанности к мирскому, в архетипе Мо­наха заложена потребность в одиночестве. Подумайте, возможно ли Откровение в компании, пусть даже и близ­ких по духу людей? Общение с Богом на уровне Откро­вения всегда есть Тайна.

В большинстве сказок, легенд, мифов герой — один. Это одиночество Ведомого Богом. От этого одиночества никогда не страдают, им, наоборот, вдохновляются. В ке­льи одинокого множество дверей в Любовь.

Другая сила, заложенная в архетипе Монаха и пере­данная герою, — это сила самоограничения и самодисцип­лины. Герой учится говорить «нет» своим слабостям. Ведь невозможно предаваться всем желаниям, побуждениям и страстям, — это путь перерождения человека в похотли­вое животное. «Жить означает выбирать; тот, кому при­ходится выбирать, должен уметь отказываться. Никакое созидательное начало невозможно без внутренней цензу­ры, то есть без избирательного НЕТ», — писал И. Ильин. Герой сказки, мифа дорого платит за потакание своим слабостям. Захотелось вздремнуть, расслабиться? Позволил себе это? Получи предательство. Потянуло предаться со­блазну? Тогда не удивляйся, что это стало причиной беды.

Не стоит думать, что сила само-, ограничения и самодисциплины ли­шает героя простых человеческих ра­достей. Это заблуждение, чрезвычай­но далекое от истины. Сила архетипа Монаха отвергает все злое, мелочное, фальшивое, уродливое, неверное, низкое, но сохраняет и утверждает святое, существенное, подлинно любимое и важное. Это сила пробуждается и начинает работать посте­пенно, по мере формирования системы ценностей.

Эта сила необходима, чтобы герой НЕ ЗАГРЯЗНЯЛ свой канал Откровения. Даже чистейшая вода, если ее пустить по грязным, старым, ржавым трубам, будет вы­ливаться из крана в стакан противной мутной жидко­стью. Чтобы принимать Откровение, внутренние «тру­бы» героя должны быть чистыми. Главный чистильщик «труб» — сила самоограничения и самодисциплины.

Мы не станем обсуждать эволюционные уровни этого архетипа. Смысла нет. Механизм прост: растет эволюци­онный уровень — усложняется и утончается Качество Откровения.

Вызов архетипа Монаха — «ищи главное в своей жиз­ни!». Как найдешь, так служи ему верой и правдой.

Так, даже «условно неверующие» мужчины, вдохнов­ленные некой идеей, служат ей всей душой. Для них это — главное, в этом — смысл.

Здесь я позволю себе маленькое отступление в сторону женщин. По опыту клиентской практики я знаю, что неко­торые женщины мечтают, чтобы их возлюбленные уделяли им больше внимания, а еще лучше — видели в них смысл своей жизни(!). Но как можно назвать мужчину, ко­торый видит СМЫСЛ СВОЕЙ ЖИЗНИ в другом человеке, пусть даже в любимой женщине? От Смысла зависит ВСЯ жизнь человека. Если мужчина видит смысл своей жизни в женщине, он от нее зависит ПОЛНОСТЬЮ. А когда одно живое существо полностью зависит от другого — это на­зывается паразитизмом. Получается, что мужчину, кото­рый видит смысл своей жизни в женщине (пусть и люби­мой), можно назвать паразитом. Вы шокированы? Тогда пройдитесь по этой логической цепочке вновь. Простите, что пришлось вас разочаровать.

Подлинный смысл мужской жизни всегда лежит выше плоскости других людей, пусть и горячо им любимых. Этот смысл всегда связан с Откровением, Надличностным. Ка­чество Откровения зависит от эволюционного уровня са­мого человека.

Урок архетипа Монаха в том, чтобы пережить «кризис веры». Еще это можно назвать «трезвением» — крушени­ем иллюзий и заблуждений относительно самых важных аспектов внутренней жизни. Так бывает, когда источник Откровения был не Божественного происхождения, а зем­ного. Откровение приходило от другого человека, системы представлений, принятых в социуме, и пр. Например, человек входил в секту и воспринимал за откровения сло­ва ее адептов. Потом прозрел, «отрезвился», пережил «кризис веры». Или трагический пример из нашей исто­рии: несколько поколений советских людей имели в каче­стве «откровения» мечту о коммунизме. Нужно ли ком­ментировать ситуацию трезвения?!

Урок нужен для того, чтобы от настоящего Источника Откровения отпало все ложное, наносное. Ибо истинное Откровение возможно лишь из одного источника — Бога. Среди подлинных героев и подлинно великих людей нет атеистов.

Как происходит практическая работа с архетипом Мо­наха в Комплексной Сказкотерапии©? Само по себе пони­мание назначения и ценности этого сакрального мужско­го арх етипа помогает нам более тонко создавать образ ге­роя, привносить в его историю испытания на силу воли, способность к самоограничению. Кроме того, в хорошей сказке всегда ощущается незримое присутствие Высшей Силы, которой ведом герой.

Все тонкие силы архетипа Монаха развиваются в про­цессе духовно-религиозного воспитания ребенка. В этом случае важным инструментом являются рассказы о жизни святых людей. Кстати, многие жизнеописания похожи на сказки.

Итак, архетип Монаха действует внутри героя скрыто, побуждая, прежде всего, действия внутренние. Внешнее действие, формируемое этим архетипом, — это молитва. Архетип Монаха оттачивает характер, придает внутрен­нему содержанию личности героя достойную форму.

Архетип Слуги (Раба)

Вот мы и подошли с вами к архетипу, наименование которого многим не очень нравится. Действительно, него­же настоящему герою быть слугою, а тем более рабом. Но позвольте, а как же быть с многочисленными героями ска­зок, легенд и мифов, которые отличались на царской службе? И можно ли вычеркнуть из списка великих Эзо­па, который, волею судьбы, был рабом?

Архетип Слуги хранит в себе мужскую силу, необхо­димую для социальной адаптации. Социум организован по принципу пирамиды: низший подчиняется вышестояще­му с должным смирением и принятием. Причем здесь речь идет о смирении и принятии воли людей, обладающих большей властью и возможностями, нежели ты.

Для мужчины важно чувство принадлежности к опре­деленной (желательно сильной) общественной группе. Неслучайно так популярно объединяться в партии, со­юзы, ассоциации, сбиваться в кланы, стаи, группировки, банды. Всегда во главе такого «объединения настоящих мужчин» стоит сильный Хозяин. Вот кому надо служить и хочется служить, смиряя свою волю и выполняя чужую.

Архетип Слуги формирует в герое активное стремле­ние служить Хозяину. «А не отправиться ли мне на цар­скую службу, авось там пригожусь», — думает Иван. Он сам еще слабо представляет, чего хочет. Ему нужен по­кровитель, служба которому поможет познать, кто он есть на самом деле. Да, Хозяин дает порою странные, сложные задания, но Иван справляется, и его мужская сила увели­чивается. Вот она, парадоксальная формула этого архе­типа: исполнение чужой воли помогает познать и укрепить собственную силу.

Понятно, что все хорошо в меру. Если мужчина всю жизнь будет следовать ритму лишь этого архетипа, вряд ли он познает собственное мужское естество полностью. Но, с другой стороны, ритм архетипа Слуги удобен для соци­альной жизни: «Не надо думать — с нами тот, кто думает за нас!»

 «Скажи мне, что и как надо делать, — я сделаю!» — го­ворят некоторые. Вроде на первый взгляд можно диагнос­тировать у такого человека яркую выраженность архети­па Слуги. Но это не совсем так. Рассуждая об этом архети­пе, не стоит путать архетипическую силу Слуги и примитивный инфантилизм.

Царь дает поручение Ивану кратко: «Добудь мне моло-дильные яблоки!» или: «Пойди туда, не знаю куда, прине­си то, не знаю, что!». Заметьте, он не говорит Ивану, ГДЕ и КАК достать яблоки и прочее. Никаких технологий ис­полнения задания.Путь выполнения задания, техно­логию герой формирует САМ. И в этой его самостоятель­ности — ресурс развития мужской силы.

Если мужчине неизменно говорить, ЧТО делать и КАК следует это делать, ГДЕ и КОГДА, — он так и останется в роли «механического исполнителя». В этой роли мало ре­сурса для развития, но большой ресурс для усиления об­щего отупения и инфантилизма.

Царь вызывает Ивана, дает ему задание. Иван идет восвояси и думу думает, что ж ему, бедному, теперь де­лать, видно извести его собрался царь, коли такие зада­ния дает! И спасибо огромное царю за эти задачки не­разрешимые. Благодаря их сложности Иван выкладывается полностью, на что он в настоящий момент спосо­бен. Вот почему, сочиняя мужские сказки, сказкотерапевт «вредничает» — не дает герою поблажек, приду­мывает сложнейшие задания. Пусть герой показывает максимум, на что способен. В архетипе Слуги много силы. Кроме того, у героя сил и от других архетипов сил предостаточно, плюс помощники волшебные. Словом, ресурсов довольно.

Кстати, волшебные помощники чрезвычайно редко что-либо делают ЗА героя (в отличие от помощи герои­ням-женщинам). Они приходят на выручку лишь в тех случаях, когда герой САМ сделал все, что мог.

Ключевая ценность, зашифрованная в архетипе Слу­ги, — ВЕРНОСТЬ, ПРЕДАННОСТЬ. Ах, как печалятся сегодня многие работодатели о том, что маловато в их со­трудниках «корпоративной лояльности»! Прошу проще­ния, но «корпоративная лояльность» — не русская цен­ность. В нашей культуре принята другая категория — преданность. Основной ресурс Хозяина — преданные люди. «Мой человек», «верный человек», «это преданный мне, проверенный человек», — так говорят о достойных слугах. Унизительны ли такие определения?! Ни в коем случае! Наоборот, почетны.

Верных награждают, предателей ликвидируют. Про­стой закон мужского мира.

Вот мы и подошли к сакральному шифру архетипа Слуги: чтобы быть кому-то верным, нужно его уметь любить.Конечно, требовать любви от кого-то нельзя, а вот требовать корпоративной лояльности можно.

Чтобы быть верным, нужно иметь чистое сердце и об­ладать глубиной характера. Пустым и завистливым лю­дям верность просто «не удастся». Да и «корпоративная лояльность» под силу им лишь на непродолжительное время.

Потому так ценны верные люди, верные слуги. Потому настоящий Хозяин бережет их и грамотно награждает. Не «заваливает» благодеяниями и почестями — это лишь развращает. А награждает по достоинству и в соответ­ствии с индивидуальными ожиданиями. Да, это очень сложно. Но мы сейчас рассуждаем об эталонах, зашифро­ванных в сказках. Говорим о том, как должно быть.

Когда царь не ценит своего слугу, вместо награды за службу выдает ему тяжкое испытание — герой освобож­дается от клятвы верности своему хозяину. Вы помните, что далее происходит с царем? Он либо погибает, либо ли­шается престола в пользу героя. Почему? Потому что царь нарушил негласное «соглашение о верности»: если слуга верен хозяину, то и хозяин также хранит верность слуге.

Так работает архетип Слуги — всех «заставляет» слу­жить друг другу. Слуга служит господину, господин слу­жит мотиватором слуге, их союз основан на взаимной верности и механизме «взаимной награды». «Взаимная награда» работает так: слуга награждает господина ре­зультатом своей работы, господин награждает слугу по­честями. Все красиво.

Духовный механизм архетипа Слуги чрезвычайно тонок: достойные люди служат друг другу, пребы­вая в разных ролях (хозяин-слуга), а вместе они слу­жат Богу.

Так задумано. Но задуманное часто нарушается как одной стороной, так и другой. В сказках и мифах много предупреждений о том, к чему это приводит. Но многим людям этого, конечно, мало...

Архетип Слуги лежит в основе укрепления внутренне­го стержня героя. Проходя через различные ситуации, испытания и приключения, герой учится верности в ее многочисленных проявлениях. Верности слову, верности возлюбленной, верности учителю, верности хозяину, верности делу, родине и так далее. Дело в том, что верность основана на силе воли. Слабовольному не под силу соблю­дение верности. Укрепляется воля героя, мужчины, укрепляется и его верность.

Параллельно с верностью складываются представле­ния о чести. Можно ли представить себе героя без «кодек­са чести»?! И все эти высокие ценности зашифрованы в архетипе Слуги!

Это мы с вами обсуждали высокий эволюционный уровень данного архетипа. Теперь спустимся чуть ниже. На среднем эволюционном уровне перед нам герой «колеблющийся». Он и служить готов, и верность хранить. Но «подлые» вопросы так и грызут его изнутри: а достаточно ли меня уважают, что­бы я был таким усердным? А что я получу за эту работу? А не обделяет ли меня хозяин? А не слишком я много выкладыва­юсь за эти сомнительные награды? А пожалуй, другие мень­ше делают, получают больше!

Урок героя среднего эволюционного уровня в том, что­бы понять: все, что он делает, нужно прежде всего ЕМУ САМОМУ, а уже потом — его хозяину. Предвижу ваши возражения: а к чему самому Ивану молодильные ябло­ки, за которыми его отправляет царь?! Конечно, моло­дильные яблоки Ивану ни к чему, он и так юн и пригож. Но задание, работа САМА ПО СЕБЕ — для него благо. Герой без дела мается.

Поэтому наш герой должен «подлые» вопросы от себя гнать, а задания царские выполнять. Через это он не только приобретает опыт, знания, но и ПРЕОДОЛЕВАЕТ собствен­ные слабость и малодушие.

На низком эволюционном уровне герой служить вовсе не желает. Он мотивирует это чем угодно: «правами чело­века», «нарушением свободы личности». На самом деле, имеют место банальные лень и инфантилизм, отсутствие силы воли, паразитизм и потребительство. Такому герою сложнее всего, потому что ему придется себя ЗАСТАВИТЬ служить, ЗАСТАВИТЬ работать. Если он этого не сделает сознательно сам, за него это сделают внешние обстоятель­ства. Он лишится самого необходимого (крова, дохода, еды и питья) и отправится в услужение на кабальных услови­ях. Вот какой сюжет развернется в сказке. Причем ради того, чтобы герой научился смиряться, работать «на Хозя­ина», развил в себе силу воли, верность, честь. А без этих качеств, — какой он мужчина?!

Итак, Вызов архетипа Слуги таков: развивай в себе силу воли, верность, стремление служить другому, ближнему своему.

Урок же архетипа Слуги тонок: учись грамотно рас­поряжаться своей свободой. Каково же это, после стольких лет службы выйти на пенсию и не знать, чем за­няться? Каково спортсмену, привыкшему к тому, что вся его жизнь подчинена жесткому внешнему расписанию, оказаться «на воле», без графика тренировок? И теперь это — навсегда! Каково это — потерять любимого Хозяи­на? Урок данного архетипа многообразен по внешним про­явлениям.

Чтобы пройти Урок, герою нужно научиться САМОМУ строить свою жизнь. Самому думать, планировать, фор­мировать для себя задания. Другими словами, теперь Хо­зяин из внешнего мира должен переместиться в мир внут­ренний. Кто этот ВНУТРЕННИЙ ХОЗЯИН? Та сакраль­ная сущность героя, подлинная его личность, что ведет его по жизни. Так «кризис свободы» лечится познанием само­го себя.

В сюжете сказки он проявляется так. Герой неожидан­но (потому что Уроки приходят всегда неожиданно, даже если читатель их давно уже узрел и спрогнозировал) те­ряет Хозяина, которому служил много лет верой и прав­дой. Он в кризисе, не знает, что ему теперь делать, куда путь держать. Наконец, либо он сам приходит к такой мысли, либо ему подсказывают, что неплохо бы понять, а что ты можешь сам по себе. Кто ты таков: что любишь, куда путь держишь, к чему стремишься. После размыш­лений герой понимает, что ему очень близки ценности его Хозяина, и он готов продолжать его дело, стать его На­следником.

Другой вариант развития сюжета: после размышлений герой вспоминает детскую мечту и принимает решение осуществить ее. Детская мечта, разумеется, связана с не­кой созидательной деятельностью, весьма удаленной от той, чем он занимался по воле Хозяина. Например, герой был оруженосцем воина, а детская его мечта — сажать цветы. В финале истории он занимается любимым делом, к которому всегда стремилась его душа. И такая возмож­ность — его награда за верную службу.

Архетип Слуги в сказке может действовать открыто и скрыто. Открытое действие формирует завязку сюжета истории — герой по своей или чужой воле попадает в услу­жение к некому Хозяину. Скрытое действие архетипа Слу­ги укрепляет внутренний стержень героя: через развитие силы воли, верности; представлений о чести, достоинстве.

Получается, что архетипы Монаха и Слуги тонко, испод­воль формируют духовный базис характера героя, мужчины, укрепляют его систему ценностей, и— внутренних ограничений. Из этого складывается «кодекс чести» насто­ящего Героя.

Мы рассмотрели с вами семь граней мужественности, семь мужских архетипов. Внутри нас, и мужчин, и жен­щин, все они присутствуют. Причем каждый на своем эво­люционном уровне. Вызовы и Уроки разных архетипов пересекаются в событийных вихрях, поэтому нелегко сра­зу выделить и четко назвать происходящее. Здесь нет пу­таницы — есть действие разнонаправленных сил, стиму­лирующих наше развитие.

Каждый мужской архетип способен породить немало сюжетов сказок. И мы с вами уже имеем в своем методи­ческом портфеле несколько «рабочих фабул». Пришла пора двигаться дальше и рассмотреть архетипические мужские сюжеты— семь древних «предначертаний», следуя которым герой может изменить собственное эво­люционное состояние. Приобрести силу определенной мужской ДУХОВНО-СОЦИАЛЬНОЙ РОЛИ.

Часть третья.

Шифр мужских сюжетов

Мужские архетипы помогли нам постичь и описать ос­новные содержания мужских, социальных сил. Герою же необходимо интегрировать внутри себя действие этих сил и проявить их вовне, то есть ПРИМЕНИТЬ. В этом круго­вороте интеграции и движения к результату рождаются мужские сюжеты.

Мужской архетипический сюжет — это законо­мерная последовательность событий, проходя кото­рую герой интегрирует внутри себя архетипические мужские силы в соответствии со своей личной зада­чей и переходит в новое духовно-социальное состоя­ние. Наша задача — расшифровать скрытый смысл пос­ледовательности событий, заданной сказкой.

Возникает вопрос: можно ли изменить древний сюжет? Неужели так и следовать мужчине этой предопределен­ности?!

Однако не стоит думать, что предопределенность огра­ничивает свободу выбора героя. Наоборот, древний сюжет передает ТЕХНОЛОГИЮ движения к результату, предо­ставляет «список испытаний» ЗАРАНЕЕ. Что может быть полезнее для мужчины?! Предупрежден — значит, отча­сти подготовлен.

Мы рассмотрим семь мужских архетипических сюжетов. Нередко в судьбе мужчины (и женщины) они действуют од­новременно в разных плоскостях жизни. Когда возникает трудная ситуация (а это всегда либо Вызов, либо Урок, либо Ловушка, как мы с вами уже знаем), важно понять, «откуда она родом». То есть какой сюжет активно проявился в ней.

Почему все семь мужских сюжетов могут действовать одновременно? Потому что ВСЕ СЕМЬ духовно-социальных состояний, к которым они приводят, важны для мужчины. Настоящему герою необходимо стать и Главой Рода, и Мас­тером, и Победителем, и Прозорливым, Поющим Сердцем, Странником и Партнером. При этом одно или два духовно-социальных состояния станут системообразующими, стер­жневыми в его «узоре судьбы». Но это не означает, что остальные состояния потеряют свою актуальность. Напро­тив, они укрепят доминирующее, стержневое состояние.

Например, ключевая задача, то есть Предназначение героя, — стать Главой Рода. Это духовно-социальное состо­яние должно стать у него стержневым. Ключевыми ценно­стями будут ценности архетипов Крестьянина и Монарха: семья, потомство, порядок, процветание, ответственность за Род, землю, страну. Но чтобы стать истинным Главой Рода, герой должен быть и Мастером своего дела, и уметь побеждать врагов, обладать прозорливостью и Поющим Сердцем, тонко ощущать собственный Путь и грамотно расставлять людей по своим местам в родовой системе. Вот и получается, что все мужские эволюционные состояния важны СРАЗУ. Согласитесь, непросто родиться героем!

Допустим, Предназначение героя — стать Победите­лем, разить врагов, не зная поражений. Что ж, это слож­нейшее служение. Но разве герой не должен оставить свое качественное семя для продолжения рода (Глава Рода)? Разве он может не быть Мастером боевого искусства (Ма­стер)? Чтобы предугадывать замыслы врага или выявлять предателей, разве не должен он стать Прозорливым? И как может герой защищать невинных, если у него не бу­дет Поющего Сердца? Сможет ли он выдерживать колоссальные нагрузки, если внутри у него не будет состояния Странника? Что касается состояния Партнера, конечно, Победитель может обойтись и без него... Но, с другой сто­роны, не всегда же он будет воевать в одиночку?!

Человек целостен, развитие одной архетипической силы, «подтягивает» за собою и другие. Открывшийся путь к одному духовно-социальному состоянию, откроет пути и к другим. Главное — движение.

Путь героя, путь мужчины редко бывает гладким. За каждым поворотом дороги скрывается новое, опасное для жизни испытание, ловушка, урок. Герой пребывает в по­стоянном напряжении. Но именно этот неизменный тонус помогает ему задействовать свой актуальный жизненный максимум и — умножить его.

Умножается личная сила — увеличивается личное вли­яние. Увеличивается личное влияние — возрастают соци­альные возможности. Возрастают социальные возможнос­ти — меняется жизнь. Ради этой це­почки герой отправляется в путь.

Ну а если ему ничего не надо, у него и так все есть? Зачем куда-то ходить, терпеть лишения ради со­мнительного результата?

Такая постановка вопроса — не для настоящего героя. Да, он может не проявлять активных стремлений до опре­деленного момента (как Илья Муромец, например). Но здесь есть особая мудрость Предназначения, которая гла­сит: «Всему свое время!» Пришло время, появились и его вестники — калеки перехожие — и призвали Илью Му­ромца на подвиг.

Если герой — инфантильный лентяй, в сказке ему обя­зательно будут предоставлены возможности для измене­ния. Коли он отвергнет испытания и станет продолжать «инфантильно лентяйничать», жизнь отнимет у него то, за что он держится. Конечно, не сразу. Но — закономерно.

Так человек, привыкший жить в «полсилы», потреб­лять и паразитировать на других, неизбежно начнет раз­рушаться. К сожалению, увлекая за собою и тех, кто с ним близко связан... Вот почему так важны мужские истории в процессе воспитания мальчиков. Формулы движения ге­роя к цели, символические шифры Вызовов, Уроков и Ло­вушек должны быть познаны в раннем детстве и отроче­стве. Благодаря этому формируется особая ГОТОВ­НОСТЬ К МУЖСКОЙ ЖИЗНИ. Собственно, ради этого мы и затеяли с вами наш «мужской разговор».

Сюжет первый — «Отчий дом»

Композиция этого сюжета проста. Всего четыре узло­вые точки:

1. Рождение героя.

2. Расставание с родным домом по разным причинам.

3. Приключения. Приобретение опыта. Накопление силы в испытаниях.

4. Возвращение домой. Принятие героя Родом как но­вого Главы.

Примеров историй с этим сюжетом множество. Пере­числим лишь некоторые из них: история Эдипа, «Птичий язык», «Незнайка», «Сивка-Бурка», притча о Блудном Сыне, «Три царства: медное, серебряное и золотое».

Несмотря на видимую простоту ключевых событий, это мужской сюжет полон драматизма. В каждой узловой точке скрываются и Вызовы, и Ловушки, и Уроки.

Начнем с рождения героя. Само по себе появление на свет может быть связано с трудностями и препятствиями, трагическими пророчествами или родительскими обета­ми. Нередко герои рождаются, будучи изначально неже­ланными одним из родителей. Словом, в сказках далеко не безоблачно. Собственно, как и в обычной жизни.

Но герой рождается вопреки всем препятствующим ему волеизъявлениям! Почему? Потому что у него есть СВОЯ особенная миссия на свете. Его ЛИЧНАЯ ЗАДАЧА жизни обладает такой силой, что ломает на пути все пре­грады.

Сила личной жизненной задачи проявляется с рож­дения и ведет героя дорогами всех семи архетипических сюжетов. Собственно, для героя главное — родиться.

Сила личной жизненной задачи помогает герою выживать в самых невероятных условиях. Эта сила дана ему для дви­жения по Своему Пути. Если он не станет делать этого (выбор есть всегда!), эта мощнейшая созидательная сила постепенно разрушит его.

Возьмите, к примеру, Геракла. Не стал бы он подвиги совершать, а пожелал бы вместо этого лежать под олив­ковым деревом, нежиться на солнышке, предаваться ис­ключительно праздности и разврату. Его сила позволила бы ему вести такой образ жизни. Хотя, конечно, даже странно допускать такое... Но все же, к чему бы это при­вело? К безумию. Тем более что к припадкам безумия этот герой был склонен.

Путь Геракла — это путь к эволюционному состоянию Победителя. Побеждать он начал с колыбели — первые враги, обе ядовитые змеи, были им задушены.

Итак, сила личной жизненной задачи будет вести героя, охранять и направлять его. В данном сюжете сила личной жизненной задачи направлена на достижение духовно-соци­ального состояния ГЛАВЫ РОДА. А что это значит? Какие испытания готовит?

В первую очередь — реальную угрозу жизни со сторо­ны отца. Вам это кажется странным? Парадоксально, но так.

Как эта угроза шифруется в сказке? Например, так. Царь пребывает в пути и не знает того, что жена его на сносях(!). По дороге царь нарушает порядок на террито­рии некоего могущественного существа. Не по злому умыслу, просто так складываются обстоятельства. Захо­телось, к примеру, царю водицы из озерца испить без раз­решения водяного — хозяин его за бороду поймал и по­требовал отдать ему то, чего он у себя дома не знает. Царь, конечно, с легкостью обещает — чего же он может у себя дома не знать?! Наивному монарху невдомек, что у него может появиться наследник. Фактически отец продает, предает собственного сына за свой проступок. Сын должен будет оплатить оплошность отца. А говорят, дети не отве­чают за грехи своих родителей! Еще как отвечают — в сказке об этом между строк написано.

В результате сын рождается уже с обременением — ему предстоит расплатиться не за свой грех, а за отцовский. А чем? Трудом или, может быть, жизнью? Вот она, реаль­ная угроза жизни, пришедшая к герою со стороны отца. Ко­нечно, не хотел отец этого. Он же не знал, что так получится. Но — незнание не освобождает от ответственности.

Посмотрим с вами еще глубже. Потенциальная угроза жизни так и остается угрозой. Но она не существует сама по себе. Она — часть ОТЦОВСКОГО НАСЛЕДСТВА.

Это очень важное понятие в данном архетипическом сюжете. Глава Рода — это в первую очередь НАСЛЕД­НИК своего отца. Или матери — если в сказке нет отца, мать одна воспитывает сына. Мы с вами живем в патриар­хальном обществе, поэтому наследство со стороны отца — важнейший фактор формирования личности героя, лич­ности мужчины.

Что входит в понятие отцовского наследства? Конеч­но, не только деньги, движимое и недвижимое имущество, люди, связи, но и опыт, сила достойных поступков и пятна недостойных. И конечно же, долги перед другими. В этом архетипическом сюжете сын непременно отвечает по обя­зательствам отца.

Можно подумать, что это несправедливо. Если отец «накуролесил», оставил после себя множество открытых обязательств, при чем тут его сын?! Давайте расшифруем то, что написано в сказке: «Хочешь продолжить свой род, отдать свое семя женщине, чтобы она выносила и родила тебе ребенка? Веди достойную, зрелую жизнь, будь осторожен в обязательствах, ибо если ты по ним не расплатишься, то это бремя ляжет на твоего наследника».

Сурово? Вполне. Дело в том, что само по себе ЖЕЛА­НИЕ ИМЕТЬ НАСЛЕДНИКА является мощным факто­ром, дисциплинирующим мужчину. Во всяком случае, так задумано и зашифровано в сказках. Другое дело, что немногие сегодняшние молодые мужчины, отдавая жен­щине семя, заботятся о том, какое наследство они пере­дают будущему ребенку. И эта отцовская безответствен­ность несет прямую угрозу жизни потомства.

Но не стоит думать, что эта проблема лишь нынешней жизни. Раз такая ситуация зашифрована в сказках, зна­чит, она была всегда. И пока не решена. Может, оттого, что информация так долго оставалась зашифрованной?..

Вернемся к нашему примеру с царем, пообещавшему водяному то, чего он в своем доме не знает. Оказавшись дома, он узнает о рождении долгожданного наследника. Радость перемешивается с ужасом и раскаяньем. Чувства очень правильные. Особенно раскаянье. Но к чему они приводят? К активизации архетипа Купца (на невысоком эволюционном уровне) — царь с царицею начинают при­думывать, как бы своего ребенка уберечь. И додумывают­ся принести в жертву ЧУЖОГО РЕБЕНКА, вместо свое-го(!). К счастью, некая служанка (рыбачка, кухарка и пр.) родила мальчика одновременно с царицей. Решение оче­видно — поменять детей.

Посмотрите, сколько сложностей у новорожденного ге­роя! И отцовский грех, несущий прямую угрозу жизни, и опасность прожить не Свой Путь, а чужой. Не слишком ли много для младенца обременении?!

Сказка не допускает кощунства — герой не может идти чужой дорогой, не может принести в жертву невинного ради собственного выживания (пусть эта жертва будет принесена и не его руками). Поэтому сначала детей меняют, а по­том по ошибке меняют снова. В результате все остается на своих местах: каждый младенец у своей матери.

Теперь у новорожденного героя создается другая про­блема — родители начинают относиться к нему КАК К ЧУЖОМУ РЕБЕНКУ! Они-то думают, что детей поменя­ли. И родительский инстинкт в результате злодеяния у них отключается. Мать не чувствует сердцем СВОЕГО младенца.

Но является ли для героя проблемой то, что родители относятся к нему, как к чужому? «Своего»-то они балуют, растят из него не героя, но потребителя-паразита. А меж­ду тем именно лишения стимулируют развитие героя. Вот такой парадоксальный сказочный шифр. Чем больше трудностей будет в ранний период развития, тем лучше закаливается характер. Чем больше заботы, ласки, вни­мания ни за что получает мальчик, тем легче развратить его характер. Это не означает, что в воспитании мальчика не нужны любовь и забота! Просто для становления «муж­ского характера» необходимы определенные лишения и ограничения; а безусловное осыпание благами, немедлен­ное удовлетворение всех желаний не просто портит ха­рактер, но и развращает его.

Чтобы твоя потребность была удовлетворена, ты должен затратить СОБСТВЕННЫЕ усилия, а не тре­бовать себе удовлетворения потребности от роди­телей по праву рождения,— таков еще один шифр сказ­ки. Потому-то в сказке герой воспитывается родителями как «чужой ребенок».

Просто родители его не очень зрелыми оказались. Не понимают они, как правильно воспитывать настоящих ге­роев...

С другой стороны, если бы наш герой появился у зре­лых мудрых родителей, истинно любящих друг друга, за­вершивших все свои обязательства, ЗАЧЕМ ему стано­виться Главою Рода?! Если эта эволюционная задача УЖЕ РЕШЕНА его отцом, ЗАЧЕМ наследнику решать ее ДЛЯ РОДА?! Он придет в мир уже с другой задачей.

Решенные отцом эволюционные задачи сын получает в наследство. Это его опора. Нерешенные отцом задачи сын также получает в наследство — это его стимул к развитию.

Итак, в отцовском наследстве есть две основные со­ставляющие:

· символическая опора — решенные отцом задачи,

· символический стимул — не решенные отцом задачи.

Как видите, роль отца, в ее символическом содержа­нии, невероятно велика для сына. Именно поэтому в со­ставе женских архетипических сюжетов есть сюжет «Разборчивая невеста». Девушке предстоит грамотно выбрать отца будущего ребенка. Какое наследство ее из­бранник предоставит своему потомству? Все ли девушки об этом задумываются?

Мы рассмотрели аспект связи с отцом. Перейдем к ма­тери.

Матери у героев разные. Есть любящие, заботливые, тонко понимающие подлинные задачи воспитания муж­чины. Есть опекающие и тревожные. Есть вероломные, желающие смерти собственному ребенку, как в русской сказке «Мнимая болезнь». Но есть общая черта у всех сказочных матерей — они «не привязывают» к себе сы­новей. Благословляют на подвиг, стремятся женить, иногда даже сознательно изводят, но специально подле себя не держат. Чем платит им герой? Ничем особен­ным. Ждет ли сказочная мать благ от сына? Ясно, что эти ожидания у нее далеко не на первом месте. Априо­ри предполагается, что, если герой пройдет то, что ему предназначено, и станет Главою Рода, мать он не оби­дит.

Есть немногочисленные сказки, в которых явно зашиф­рован эдипов комплекс. Владимир Пропп, ссылаясь на со­бирателей фольклора Смирнова и Добровольского, приво­дит слова еще не рожденного героя, из русской и белорус­ской сказок. Из утробы матери раздаются такие слова: «Я на матке женюсь, а батьку с ружья убью», или «Батьку убью, матку за себе замуж возьму».²⁷ В таком жестком тексте зашифрована глубинная потребность героя смес­тить отца с «поста» Главы Рода и стать таковым самому.

 

²⁷ Пропп В. В свете фольклора. М.: Лабиринт, 2007.

 

Для нас главное — понять, что обстоятельства рожде­ния, какими бы сложными и обременительными они ни были, — необходимые условия проявления силы личной жизненной задачи героя. Принцип «все зачем-то нуж­но» — ключевой для понимания скрытого смысла драма­тических сказочных событий.

Второе узловое событие — расставание с отчим домом. Обстоятельств удаления героя из дома множества. Самое простое — герой уходит из дома, чтобы мир посмотреть да себя показать. Самое драматическое — удаление ребенка на смерть.

Мы выделим и рассмотрим три основных сценария ухода героя из отчего дома. Это поможет нам в создании соб­ственных терапевтических истории для мальчиков и мужчин.

1. «Большое приключение».Герой чувствует, что дома ему тесно, он его перерос. Ему хочется «в большой мир»; он стремится к собственным приключениям и не испыты­вает особой ответственности перед Родом. Говоря сказоч­ным языком: «Когда пришло время, захотелось ему мир посмотреть да себя показать».

При внешнем благополучии это очень непростой сце­нарий ухода из дома. С одной стороны, если герой все-таки найдет собственный путь, многого добьется и с трофеями вернется домой, Род от этого только выиграет. С другой стороны, этот сценарий — настоящая лотерея. А вдруг герой ничего не добьется? Жизнь поиграет с ним, он поиг­рает с ней; он растеряет тот ресурс, что захватил из отче­го дома, и закончит падением?

Кажется, в этом сценарии нет четкой цели, а значит, и конкретного результата, к которому должен прийти герой. Каково же мужчине без четкого понимания результата?! Сколько сил теряется впустую, сколько ошибок делается, прежде чем складывается собственная система представ­лений о мире. Это если повезет и поможет архетип Философа. А если в структуре личности мужчины доминирует не архетип Философа, а архетип Воина? А четкой цели нет? Одно слово — лотерея.

На самом же деле в этом сценарии ухода из дома за­шифрована четкая задача, только уровень постановки ее довольно высок. Прочитайте внимательно: «Мир посмот­реть да себя показать». Давайте расшифруем эти задачи.

Во-первых — посмотреть мир, то есть исследовать его, постичь, сформировать собственную систему представле­ний о мире, о людях. Глобальная философская задача.

Во-вторых — себя показать, то есть проявить макси­мум собственных дарований, самореализоваться, войти в резонанс с миром и сделать в нем то, что ДОЛЖЕН. А что должен? Понимание придет по пути. Главное — начинай движение.

В этом сценарии ухода из дома много свободы выбора. Поэтому он — лотерея для незрелого человека. К такому сценарию надо быть хорошо подготовленным.

Это касается и вопросов воспитания мальчика. Напри­мер, родители идут «гуманистическим путем», то есть считают, что сын должен сам выбирать свою дорогу, они не станут ставить ему условия, не будут обременять его долженствованиями. «Твоя жизнь— ты ее и живи», — тем или иным образом говорят сыну родители. Такой под­ход хорош только в том случае, если в сына многое вкла­дывается: образование, любовь, вразумляющие беседы, духовное и физическое развитие. Недаром этот сценарий ухода из дома преимущественно встречается в сказках, где герой — царский сын. То есть по условиям рождения и воспитания в него УЖЕ много вложено. А коли это про­стой человек, то ему легко потеряться на перепутанных дорогах жизни, попасть в ловушки лжи и искушений, стать жертвой. Это произойдет не по злому умыслу судь­бы, а вследствие малой готовности героя к свободному выбору пути.

Представьте себе мужчину 38 лет. Он рос в хорошей се­мье, родители его любили и в 14 лет отпустили в «свобод­ное плавание». Ему захотелось, они не препятствовали. Тем более жили весьма небогато. Он начал подрабаты­вать, чтобы содержать себя, у него появились не очень хорошие друзья, которые подбивали его на всевозможные приключения, от наркотиков до экстрима. Но попробовал, почувствовал отвращение, устоял. Потом пошел в армию, ему предлагали там остаться и сделать карьеру, но он по­нял, что это не для него, и отказался. После положенной службы уехал в другую страну на заработки. Там были иные друзья, ошибки и приобретения. Он выжил один пос­ле серьезной автокатастрофы, в которой погибли все его друзья, и решил вернуться на родину. Работал, где при­дется. Благодаря этому освоил много профессий. Менял женщин, исследуя их тайную природу. С одной стороны, прожигал жизнь, с другой стороны, мир смотрел и себя показывал, опыта набирался. К 33 годам он решил остепе­ниться и жениться. Однако жена ему досталась более пад­кая на деньги, чем на любовь. Пока он давал ей деньги, то есть «покупал любовь», она ее продавала. Когда деньги кончались, а такое нередко бывало при его нестабильной работе, она его отвергала. Родился сын. Казалось бы, на­следник. У нашего героя появилось много надежд. Но жена использовала сына, чтобы отсудить при разводе крупную сумму денег, фактически все его сбережения, и перееха­ла с сыном в другой город. Нашему герою пришлось все начинать сначала. С нуля, в 38 лет, когда здоровье уже не то (сказывается пережитая авария), и денег нет, и любви нет, и стимула нет. С 14 лет он смотрел мир и показывал себя. Он отправился в это «большое приключение», не бу­дучи к нему готовым. «Ввяжемся в драку, а там посмот­рим». Он так и не получил образования, но все его знания о жизни «честно заработаны» и отмечены душевными и телесными шрамами. Такой вот путь по первому сцена­рию ухода их дома...

Поэтому, друзья, этот сценарий ухода из дома все же оставим хорошо подготовленным юношам, знающим, КАК исследовать мир, строить с ним отношения, обла­дающим всеми необходимыми навыками выживания, са­мозащиты и саморазвития.

Но если человек уже идет по этому сценарию, как ге­рой из нашего примера? Пусть идет. На этом пути многое приобретается. Человек, о котором я рассказывала в при­мере, несмотря на отсутствие образования, создал соб­ственную довольно стройную теорию отношений, которая поддерживает его и дает ему СМЫСЛ существования.

2. «Необходимость».Герой получает конкретное зада­ние, основанное на пользе для другого человека (или стра­ны). Требуется спасти мать, принцессу, страну, отца от болезни и пр. В этом сценарии есть цель, а значит, и опре­деленность. Выполнишь задание — докажешь, что досто­ин стать Главой Рода. Не справишься — не судьба. Пока выполняешь, многому научишься.

Фактически, выполняя задание, герой учится слу­жить Роду. Развивает качество, необходимое для роли его Главы.

В контексте воспитания не сказочных героев, а юношей этот сценарий ухода из дома работает в довольно стабиль­ных Родах (семьях), стремящихся к усилению своего влия­ния. Также он наблюдается и полезен семьям, которые чув­ствуют свое ослабление на фоне других родов и связывают со своим сыном существенные надежды на будущее укреп­ление. В таких семьях наследника воспитывают в достаточ­ной строгости, ему всегда напоминают о том, что семья свя­зывает с ним свое будущее процветания, и он ДОЛЖЕН Роду. С «младых ногтей» он питается мыслью, о том, что за ним — надежды его Рода и он должен стремиться их оп­равдать. В юношу вкладываются деньги, потому что семья знает, что эти инвестиции окупятся.

Можно подумать, что такой подход к воспитанию огра­ничивает свободу самореализации юноши. Да, это так. Но только отчасти. Долг перед семьей — это не самый плохой долг. Напротив, он стимулирует развитие. Главное, чтобы молодой мужчина понимал его ПОДЛИННУЮ необходи­мость. Глубоко чувствовал, что, если он этого не сделает, никто этого не сделает. Не принесет он молодильных яб­лок, умрет отец. Долг перед Родом дисциплинирует, зака­ляет характер и придает жизненному пути глубинный смысл.

В этом сценарии кризис начинается тогда, когда муж­чина осознает, что не выполняет «наказ Рода». Родители собрали деньги, отправили «покорять столицу», а у него «не сложилось». Столица перемолола его, как молох, за­ставила служить себе, а не Роду. И вот, к 40 годам у него ни собственной квартиры, ни стабильной работы. То, что он отсылает родителям, лишь крохи, они рассчитывали на большее. «Не оправдал надежд», «Оказался слабаком» — вот основное содержание кризиса этого сценария. И его нужно пройти, чтобы приобрести более реалистическое представление о себе самом и родовых ожиданиях.

«Выживание».В этом сценарии зашифрованы иниции­рующие ситуации. Сказочные родители фактически про­изводят ритуал жертвоприношения. Ребенка кладут в лод­ку и пускают по воде или отводят в лес и там бросают. В не­которых историях ребенку даже вспарывают живот или наносят удары кинжалом, прежде чем опустить в реку.

Нам сейчас нет смысла подвергать анализу причины такие жестоких ритуалов. В них — следы древних куль­тур. Для нас важно одно: речь идет об инициирующем со­бытии, которое создают родители своему ребенку.

«Прохождение через воду есть не только начало цар­ского пути, оно есть условие воцарения. Знак распоротого живота, знак отрубленной головы или проколотой груди показывает, в чем здесь дело. Царствовать мог только тот, кто прошел сквозь этот обряд и мог показать знаки смер­ти. Татуировку, печать, которые позже превратились в опознавательные знаки», — пишет Владимир Пропп²⁸.

 

²⁸ Пропп В. Эдип в свете фольклора. В сб.: В свете фольклора. М.: Ла­биринт, 2007.

 

За всеми этими ритуалами стоит один общий смысл: родители понимали Избранность своего сына и произво­дили над ним соответствующие действия. Они ЖЕРТВО­ВАЛИ своим родительским счастьем ради исполнения сыном более высокой миссии.

Авраам приносит в жертву собственного сына, следуя Воле Божией. Исаак ВЫЖИВАЕТ и впоследствии стано­вится достойнейшим из мужей.

Какой непростой, и даже жестокий, с точки зрения обывателя, шифр мужской сказки: если ты избран для высокой миссии, пройди крещение смертью; если ты ДЕЙ­СТВИТЕЛЬНО достоин, Бог оставит тебя в живых.

Совершив ритуал, родители фактически передоверя­ют процесс воспитания сына другим силам (людям, жи­вотным, сказочным существам). Тут также сказочный шифр тонок: необычному герою нужно дать и необычное воспитание. Неслучайно в русской сказке «Птичий язык» отец, увидев необычные способности сына, решает: «Что-то умен он не по годам». Далее сына укладывают в корзи­ну и пускают по воде. Отец понимает, что не сможет дать сыну достойного воспитания, и доверяет его Воле Божией.

Получается, что за видимой жестокостью сказочных родителей скрывается подлинный подвиг самоотречения, отпускания дитя, доверие ребенка Его Судьбе. Масштаб этого подвига теряется за обыденностью мотиваций роди­телей: кормить нечем — завели в лес и бросили; слишком умный — положили в лодку и бросили в воду.

Важно понимать, что в сказках от детей НЕ ИЗБАВЛЯ­ЮТСЯ, детей ОТПУСКАЮТ. Подобные ритуалы — язы­ческие формы более позднего ритуала РОДИТЕЛЬСКОГО БЛАГОСЛОВЕНИЯ, принятого в современных религиях.

Если повернуть от сказки к жизни, есть немало примеров, когда мальчикам приходится реально выживать. Например, в результате трагедии он оказывается сиротой. Ему потребу­ется пережить боль утраты, не сломаться, обрести собствен­ный путь. Доподлинно известно, что в таких жизненных сю­жетах всегда присутствует Божественная Помощь.

Вот три основных сценария ухода из родительского дома. Точка ухода из дома — самая важная в этом сюжете. Дальше — путь самостоятельных приключений. Их состав для этого сюжета не так важен. Фактически в третьей узловой точке этого архетипического сюжета может разворачиваться любой иной древний сюжет. Главное — приобрести СВОЙ опыт, чтобы вернуться не с пустыми руками, а полными. В третьей точке сюжета герой искупает и грех отца, если таковой имелся. Этот момент важен для создания терапевтических историй. Если сказкотерапевт знает, что у клиента есть незавер­шенный сюжет, наследованный от отца, он может за­шифровать рассказ о том, как он был закрыт, в третьей части сказки.

Герой активно действует, работает, ищет. Сколько раз падает, столько раз встает. Извлекает Уроки из случив­шегося. Он нарабатывает новые полезные связи, приоб­ретает помощников. Все это — его личный ресурс, наслед­ство, которое он передаст детям. Его ведет по пути сила личной жизненной задачи — стать Главою Рода.

Для появления наследников нужна женщина. И наш герой находит ее, узнает ее, если необходимо — спасает ее. Чутье Главы Рода помогает ему взять в жены именно «царскую дочь», то есть женщину, отмеченную высокими достоинствами, не только физического плана. Так зашиф­ровано в сказке, а значит, и мужчине изначально даны инструменты для осуществления этой задачи. Да, на пути обретения Своей Жены немало искушений и ловушек. Все они нужны для того, чтобы более точно настроить в муж­чине критерии выбора не просто сексуальной партнерши, а именно ЖЕНЫ и матери будущих детей.

Финал сюжета — женитьба и воцарение. Герой возвра­щается домой и становится царем. Или он женится на чужбине и расширяет свои владения за счет присоедине­ния к ним приданого жены. Если и были у него с родителя­ми трения, они прощают друг друга. Родовая позиция ге­роя существенно укрепляется.

Герой прошел большой путь и получил право на же­нитьбу (его семя достойно) и трон (он способен управлять родовой системой), он восстановил мир с родителями, если это было необходимо (он способен поддерживать связь с предками). В его ценностной структуре явно проступает связь с Божественным. Иначе он бы не прошел то, что про­шел. Возможно, этой связи не было у его отца, не было и у деда, а у него — появилась. Если же связь с Божествен­ным уже была заработана его предками и он получил ее в наследство, то он справился с тем, чтобы сберечь и укре­пить ее. Согласитесь, это тоже весьма непростая задача.

Так он заработал новое духовно-социальное состояние Главы Рода.

Сюжет второй — «Дорога к мастерству»

Это второй важнейший мужской архетипический сю­жет. По большому счету, стать Главой Рода и Мастером — самое важное для мужчины. Остальные эволюционные состояния будут только укреплять его как Мастера и Гла­ву Рода. В этом сюжете сложно выделить доминирующий мужской архетип. В зависимости от характера героя и его личной задачи активизируются и архетипы. Можно сме­ло утверждать, что Дорога к Мастерству использует цен­ностную базу всех мужских архетипов и повышает эво­люционный уровень каждого из них.

Вся жизнь мужчины — это Дорога к Мастерству. Все трудности и победы, все знания и умения, все встречи и расставания, — все укладывается в копилку Мастера.

Мы выделяем два аспекта эволюционного состояния Мастера:

· Мастер Жизни;

· Мастер Ремесла.

Сказочный герой обычно движется либо по дороге к Мастеру Ремесла, либо по пути Мастера Жизни. Реаль­ный мужчина в своей жизни объединяет оба аспекта Мас­тера.

Кто такой Мастер Жизни? В русской сказке он лучше всего отражен в образе Емели. Вы удивлены, как может «удачливый лентяй» быть Мастером Жизни? Дело в том, что Емеля вовсе не так прост, как мы думаем. Он умело маскирует свою мудрость. На Востоке так поступают су­фии. Образ русского Емели отчасти можно ассоциировать с легендарным Ходжой Насреддином, по внутреннему на­полнению разумеется.

Мы застаем Емелю уже в том состоянии, когда он про­шел свою дорогу к эволюционному состоянию Мастера Жизни. Он постиг тонкие связи между явлениями. Обла­дает «чувством момента»: знает, когда нужно пойти к про­руби. Ни раньше, ни позже того самого часа, когда там ока­жется волшебная Щука. Он умеет экономить свои жиз­ненные силы: сани у него едут сами, топор сам рубит, гармонь сама играет. Такой мудрой экономии собственной энергии мужчины обычно достигают в весьма зрелом возрасте. Какое же «тайное знание» есть у Емели, благодаря которому все становится ему подвластно? «По щучьему велению, по Божьему произволению» — вот она, заветная формула Мастера Жизни. Что же зашифровано в ней?

«По щучьему велению», то есть по воле щуки. Щука, преж­де всего, рыба. Давайте разберемся с вами, кто такая рыба, об­ратившись к «Словарю символов» Джека Тресиддера:

Рыба — позитивный символ, связанный с плодородием, сексуальной гармонией; фаллический знак. Однако из­вестен, прежде всего, как раннехристианский символ Иисуса Христа. Буквы греческого слова «рыба» («ichthus») образуют акроним слов «Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель» (lesous Christos Theou Huios Soter). Эта эмблема в каче­стве секретного знака Иисуса Христа присутствует на печатях и лам­падах в римских катакомбных церквах. Евангельские тексты подчер­кивают этот символизм: упоминается о чудесной ловле рыбы, в которой принимал участие Иисус; сам Иисус проводит аналогию между ловлей рыбы и обращением людей в новую веру (отсюда и «кольцо рыбака», которое носит Папа Римский); рассказывается о кормлении пяти тысяч людей пятью хлебами и двумя рыбами; ново­обращенных крестят водой. Крещение на латинском языке называ­лось «piscina» («садок для рыбы»), а новообращенные — «pisciculi» («рыбки»). Рыбу изображали в сценах Тайной вечери в связи со священным католическим обычаем есть по пятницам рыбу, а не мясо. Изображение трех сплетенных рыб (или трех рыб с одной головой) — символ Троицы. Такому символизму предшествовала многовековая иудейская традиция (рыба — эмблема правоверных иудеев, а также обычная пища во время шаббата и в иудейском раю). Священное значение приписывали рыбе и жрецы культа Эйи, месо-потамского бога воды и мудрости. В индуистской мифологии рыбы считаются созданиями, обладающими абсолютной свободой, кото­рым не грозит Потоп, а также предстают как спасатели — инкарна­ции богов Вишну и Варуны. Изображаемые на подошвах Будды, они символизировали освобождение от бремени мирских желаний. Буд­ду и Орфея называли «ловцами людей». Сексуальный символизм рыбы присутствует во многих культурах, что связано с их обильной икрой, с водой — эмблемой плодородия, а также сравнением рыбы с пенисом. Они ассоциируются с богинями луны, материнства и де­торождением. В Китае рыба — эмблема изобилия и удачи.

Щука Емели, Золотая рыбка Старика, Двое из Ларца — русские персонажи, исполняющие человеческие жела­ния. В восточных сказках такими персонажами являются джинны, рабы ламп, перстней и других чудесных пред­метов. Эти персонажи одновременно и дарители, и прово­каторы. Они дарят героям их исполненные желания. Но и подвигают героев к осознанию того, что стоит за их жела­ниями. Действительно ли реализация желаний чужими руками делает героев сказок счастливыми?!

Чего обычно желают люди или сказочные герои, сто­ящие пока еще в начале своего пути к Мастерству? Денег, власти, социальных возможностей, красивых девушек. Они получают это вместе с обременениями: завистью лю­дей и новыми заботами.

Емеля не просит у Щуки денег, власти, красивых деву­шек. Он — Мастер. Он знает, что Щука — проводник воз­можностей Божьих, и появилась она в проруби далеко не случайно. И в руки она далась именно Емеле, а не его бра­тьям или кому-либо другому. Просьба Щуки отпустить ее — это с одной стороны, ИГРА; но, с другой стороны, НЕОБХОДИМОЕ УСЛОВИЕ предстоящей совместной работы Емели и Щуки.

Давайте разберем тайный шифр встречи Емели и Щуки подробнее. Емеля лежит на печи и якобы ничего не делает. В переводе со сказочного языка в данном случае это означает следующее. Герой занят глубокой внутрен­ней работой, вычислениями того, когда откроется его Окно Новых Возможностей, он готовит себя к встрече. Лежа на печи, он бережет себя от житейской суеты, тренирует себя противостоять ей. Поддаться ритму жизни братьев означает для него потерять настройки Мастера, зарабо­танные им с большим трудом (об этом в сказке, правда, не говорится, но мы можем читать это между строк). Нако­нец, Емеля понимает, что время пришло. Если хотите, он слышит «зов Щуки» из проруби: «Пора!» Герой берет вед­ро и отправляется за водой (в переводе со сказочного — за новой жизненной силой).

Щука сразу попадается в его ведро. В данном случае ведро символизирует готовность героя принять новые возможности. Он готов — у него есть ведро, есть чем чер­пать, он «не с пустыми руками». «Отпусти меня», — про­сит Щука. В переводе со сказочного — это проверка: «Так ли тебе нужны эти новые возможности, сможешь ли ты распорядиться ими по достоинству?» «Не пущу», — отве­чает Емеля. И в этих словах его нет жестокосердия. На тайном языке он отвечает Щуке: «Да, я готов, и от новых возможностей отказываться не намерен!» После такой игры-проверки Щука соглашается служить Емеле. Она сказала ему «пароль», от вернул ей правильный «отзыв». Связь установилась.

Но есть НЕОБХОДИМЫЕ УСЛОВИЯ совместной ра­боты, они также зашифрованы в просьбе Щуки отпус­тить ее. Сделаем перевод со сказочного: «Хоть я и буду служить тебе, но помни, что это не навсегда, а лишь на некоторое время; я свободна в выборе служить тебе; я делаю это не от необходимости, а от милосердия к тебе; про­сто ты готов взять новые возможности, пришло время для этого. Отпусти меня, не формируй зависимости от меня, и тогда сам всегда будешь свободен. Ибо Мастер — это сво­бодный человек». Вот какое оно «Щучье веление»: совме­стная работа двух свободных существ.

Вторая часть формулы: «По Божьему произволению» понятна: все будет происходить по Воле Божией. Правда, здесь есть одна загвоздка, которая принесла нашему на­роду много бед. В изданиях этой сказки советского перио­да (а именно на таких изданиях воспитывалось большин­ство современников) формула заклинания искажена. Со­ветские редакторы переписали ее так: «По щучьему велению, по моему*хотению». Это страшно. Ибо «хотение человеческое» часто несовершенно и порочно и уже при­несло миру много разрушений. А формула этого злого «хо­тения» была надолго зафиксирована в сказке...

Подлинные чудеса случаются не по «моему хотению», а по «Божьему произволению». Емеля знает этот закон, знает, от Кого ему послана Щука, и принимает правила.

Посмотрите, как пользуется Емеля новыми возможно­стями. Он не набирает социальных благ, а просто облегча­ет себе жизнь. Кстати, это один из признаков того, что Емеля — Мастер. Все необходимое начинает делаться САМО. Формула «Мы делаем не делая, и все оказывается сделанным» проявляет себя ярко и понятно. Постепенно меняется качество его социальной жизни. Ему не нужно выслуживаться перед царем, у него нет страха перед вла­стью. Он просто знает, ЧТО ему нужно и ЗАЧЕМ ему это нужно, и ЭТО приходит. Так работает эволюционное состояние Мастера Жизни.

Кстати, в случае Емели женитьба на царской дочери вовсе не его «счастливый билет», как думают некоторые. Это способ его ОТДАВАНИЯ сил государству, людям. Он принимает бремя ответственности, бремя служения. Хотя для него, самодостаточного Мастера Жизни, было бы го­раздо удобнее лежать на печи, нежели участвовать в мир­ской суете. Но Емеля знает, что возможности, принятые им через Щуку, должны использоваться не только для него самого, но и для многих людей, в этом нуждающихся. Поэтому в финале сказки он встает на путь Служения.

Русская сказка «По щучьему велению» уникальна. Ред­ко в какой истории можно наблюдать эволюцию героя, ко­торый УЖЕ В НАЧАЛЕ СКАЗКИ пребывает в эволюци­онном состоянии Мастера. Это сказка о том, как Мастер Жизни встает на путь Служения стране. Но этот сакральный смысл глубоко спрятан за незатейливым сюжетом. Да и сам образ Емели многими людьми воспринимается лож­но. И это отчасти правильно — тайный смысл не должен быть общедоступным.

Итак, благодаря Емелиной истории мы с вами смогли почувствовать, что же скрывается за понятием эволюци­онного состояния Мастера Жизни. Теперь давайте разбе­ремся с тем, какое состояние обозначено у нас как Мастер Ремесла.

Наиболее яркий герой, несущий в себе эволюционное состояние Мастера Ремесла, — Данила из сказки Бажова «Каменный цветок». Будущий Мастер Ремесла находит­ся в постоянном поиске новых приемов, технологий, со­вершенствующих его ремесло. Он развивает в себе особое чувство красоты, «правильности», совершенства, чисто­ты. Ради Дела Своей Жизни он готов пожертвовать мно­гим. Его даже можно назвать по-хорошему одержимым своим ремеслом.

Так поет внутри героя ни с чем не сравнимый ритм Мастера Ремесла. Под влиянием этого ритма поэты, художники, писатели, музыканты, скульпторы, архитекторы, сапожники, портные, кондитеры, ученые и другие создают свои лучшие творения и делают открытия. Раз познанный, единожды ус­лышанный внутри себя «зов Мастера Ремесла», не даст мужчине делать свою работу вполсилы или халтурить.

Мастер Ремесла владеет свои делом полностью, знает все операции, входящие в состав технологического цикла; он изучает смежные специальности и дисциплины; посто­янно совершенствуется. То, что выходит от него, — ше­девр, который, может быть, кто-то и сможет повторить по форме, но по энергетическому наполнению и внутренне­му содержанию — никогда. Мастер Ремесла знает, в ка­кую точку каменной глыбы нужно ударить, чтобы отсечь все лишнее. Ему достаточно одного точного касания там, где другим требуются месяцы тяжелого труда.

Помните старый анекдот:

— Чем отличается профессионал от дилетанта?

— То, что дилетант делает за год, профессионал дела­ет за час.

Для мужчины очень важно быть Мастером Ремесла. Делать что-то нужное людям лучше всех. Тогда он всегда будет востребован, он нигде не останется голодным. Чем большим количеством ремесел владеет мужчина, тем бо­лее он адаптирован и самореализован.

Так выглядит духовно-социальное состояние Мастера, включающее два слагаемых: Мастера Жизни и Мастера Ре­месла. В этом состоянии есть приоритет внутреннего дей­ствия перед внешним. «Сначала подумай, прочувствуй, — потом сделай», — скажет Мастер своему воспитаннику.

Теперь давайте рассмотрим композицию архетипического сюжета, который приводит героя к подлинному Ма­стерству. В ней, как правило, пять узловых точек:

1. Рождение героя. Проявление некоторых явных спо­собностей.

2. Расставание с домом. Встреча с Мастером-учите­лем.

3. Трудности обучения. Задания Мастера-учителя. Жизнь подмастерья. Обретение достаточного уров­ня зрелости и мастерства.

4. Состязание с Мастером-Учителем и победа.

5. Утверждение себя как Мастера.

Рождение героя и сценарии расставания с отчим домом мы с вами обсуждали в первом сюжете. Сейчас давайте сосредоточимся на том, что нового приносит второй сюжет в понимание особенностей мужского пути.

Прежде всего, в данном архетипическом сюжете появ­ляется фигура Мастера-учителя. Это ключевая фигура сказок данного типа. Главное содержание сюжета — вза­имоотношения героя с Учителем.

Если в первом архетипическом сюжете герой получает наследство от отца, то в этом сюжете он получает наслед­ство от Учителя. Причем это не «кровное наследство», в котором есть элементы, нуждающиеся в отработке, «от­крытые счета». Это «профессиональное наследство», ко­торым можно пользоваться и приумножать, чтобы пере­дать его еще в большем объеме будущим ученикам.

Мы выделяем три типа Мастеров-учителей.

1. Наставник— это тот, кто передает секреты своего мастерства ученику. С этим типом учителя герой ока­зывается в положении подмастерья, проходит все сту­пени посвящения в ремесло.

В финале он сдает экзамен, в ходе которого даже со­ревнуется в мастерстве со своим Наставником и побежда­ет. Мотив ЭКЗАМЕНА, как символической битвы с На­ставником, здесь очень важен. В некоторых историях у героя возникает с Наставником ценностный конфликт (если, к примеру, он учится у чародея или оружейника), и если добро на стороне героя, он обязательно побеждает. Наставник необходим герою, который движется по дороге к эволюционному состоянию Мастера Ремесла.

2. Начальник — это тот, кто заставляет героя работать на себя, служить себе, выполнять поручения.

В таких историях герой либо уже является мастером своего дела, либо подвизается на царевой службе. В лю­бом случае герой вынужден исполнять волю Начальника. Благодаря принуждению он совершенствуется в мастер­стве и придумывает способ, как проучить Начальника и получить свободу.

Он часто просит Начальника отпустить его. Наконец Начальник дает герою «последнее задание», после испол­нения которого обещает дать свободу.

Герой справляется с профессиональным заданием, со­здает нечто, не имеющее аналогов, или достает то, что ни­кто прежде достать не мог. Но Начальник, не желая рас­ставаться с героем, не держит своего слова. Теперь задача героя — проучить, поставить на место Начальника.

Дело в том, что Начальник нужен герою, чтобы стать и Мастером Ремесла, и Мастером Жизни. Поэтому и символи­ческая битва с Мастером-учителем происходит в два этапа.

Первый этап — экзамен на «звание» Мастера Ремесла (выполнение последнего заказа Начальника). Второй этап — «вразумление Начальника» (хитрость, постанов­ка его в пикантное положение). Это экзамен на «звание» Мастера Жизни. Тех, кто «зарывается», не знает меры, не держит собственных обещаний, Мастера Жизни ставят на подобающее им место.

3. Помощник— это тот, кто помогает герою в выполнении конкретной задачи, обучает его правильному образу действий.

Как правило, в сказках этот тип Мастера-учителя представлен неким волшебным животным (Серый Волк, Конь, Птица, Рыба и др.). Помощник всегда подробно ин­структирует героя, как совершать то или иное действие, иногда выполняет что-то за него (как Серый Волк за Ива­на-царевича). Обучение у Помощника всегда органично вписано в некое дело, исполняемое героем. Рекоменда­ции Помощника всегда четкие, оперативные.

Период обучения у Помощника обычно завершается «мягкой битвой». Точнее, отпусканием Помощника. В неко­торых сказках Помощник просит героя отрубить ему голову (вот он — элемент символической битвы), чтобы освободить его. В других историях герой и Помощник трогательно про­щаются друг с другом и расходятся в разные стороны.

«Помощник сделал свое дело, Помощник может ухо­дить», — но он необходим герою, который должен стать в фи­нале сказки Мастером Жизни. У Помощников Мастера Жиз­ни повышают свою квалификацию. Как Емеля — у Щуки.

Есть еще один тип Мастера-учителя. Но мы не будем включать его в общую схему, ибо этот образ учителя не персонифицирован. Речь идет о Дороге как таковой. Ге­рой с ярко выраженным архетипом Философа может учиться у Дороги. В качестве Дороги могут выступать и другие образы, связанные с Вечностью: Река, Море, Горы, Ветер, Солнце, Луна.

— Кто был твоим учителем, Мастер?

— О, я учился и учусь у великого учителя.

— Назови же его имя! Быть может, и меня он примет когда-ни­будь в ученики.

— Что ты найдешь в имени моего учителя? Лишь несколько букв...

— И все же открой его мне!

— Изволь, раз ты настаиваешь. Это — Река.

— Река?!

— Да, я всю жизнь учился у Реки. Она всегда разная, и всегда в движении.

— Даже когда покрывается льдом?!

— Особенно тогда. Ведь движение видимое узреть легко, а ты попробуй разгляди движение, невидимое глазу. Вот подлинная вер­шина Мастерства...

Сюжет третий — «Спаситель»

Это самый героический мужской сюжет. Последова­тельность событий, заложенная в нем, позволяет герою добиться духовно-социального состояния Победителя. До­минирующий мужской архетип в этом сюжете — Воин.

Композиция сюжета «Спаситель» очень проста:

1. Знакомство с героем, его характером.

2. Приглашение к Приключению. Ситуация, когда кого-то нужно спасать.

3. Победа над несправедливостью и злом. Распоряже­ние трофеями.

Умножение собственной силы. Новые приключения. Извлечение Уроков Силы.

В этом сюжете важны два типа отношений:

· герой и спасаемая им жертва;

· герой и враг.

И на жертв, и на врагов у героя-спасителя особый нюх. Он их ищет и находит. Зачем? Дело в том, что с каждым спасенным невинным, с каждым поверженным врагом умножается Сила Победителя.

Давайте посмотрим, как строятся взаимоотношения ге­роя со спасаемыми им жертвами. Тонкий сказочный шифр в том, что стержень этих отношений задает прин­цип ОБМЕНА. Герой, спасая невинного, дарит тому СВО­БОДУ и ЖИЗНЬ. Спасенный отдает герою НАГРАДУ.

Если герой спасает прекрасную девушку, то совершен­но естественно, если она отдает ему в награду свое серд­це, верность и готовность родить наследника. Если герой спасает мужчину, тот может послужить ему, одарить его или остаться его должником до необходимого случая. В любом случае — «долг платежом красен».

Можно подумать, что герой — корыстолюбец: никого не спасает «бесплатно». Но дело не в корыстолюбии, а именно в действии принципа обмена. Если герой не возьмет награ­ды от спасенного, тот окажется в положении «вечно слабо­го». Возможность наградить, отблагодарить усиливает, прежде всего, позицию самого спасенного.

Герою-спасителю необходимо находиться в постоянном движении, перемещаться, действовать. Ни в коем случае надолго не задерживаться под кровом тех, кого он спас. Судите сами, если он надолго останется в семье, стране одного из спасенных, соблазн для них будет очень велик. Еще бы, иметь под боком такого за­щитника! Естественно, им захочется удерживать героя как можно дольше. Ради этого они и частичное управле­ние страной предложить могут, и красавицу дочь в жены!

К чему это приведет? К тому, что некогда спасенные ге­роем люди, то есть его должники, вместо того чтобы отдать долг и отпустить спасителя, начинают на нем паразитиро­вать. Теперь, чуть какой враг появится у границ, герой — раз, и победит его. В стране, благодаря пребыванию в ней героя, наступают времена спокойствия и достатка.

А что же наш герой? Он начинает чахнуть. Обязатель­ства, долженствования, чужие ожидания и преданная мольба в глазах: «Не бросай нас!» — постепенно разруша­ют его. Он, способный победить любого врага внешнего, бессилен перед паразитизмом тех, кого он некогда спас. Такая ловушка в этом сюжете. Как герой попал в нее? Во­время не ушел с наградой своей дорогой.

Да, наш герой — Победитель, но сам он из-за этого оказы­вается и объектом охоты. Те, кто нуждаются в его защите, хотят заполучить его в свое безраздельное пользование.

Поэтому лучшие друзья героя-спасителя — это одино­чество и постоянное перемещение. Ведь его Предназна­чение — спасать других, оказывать оперативную помощь нуждающимся в ней. Он свободен в обязательствах пе­ред людьми, но не свободен в своем Служении им.

В этом сюжете есть мотив, на поверхности выглядя­щий как «бескорыстная помощь» жертве. Герой освобож­дает невинного и, не взяв награды, исчезает. Но, если внимательно приглядеться, награду герой все равно возьмет, только позже, и, быть может, не ту, что ожида­ет отдать спасенный. Мотив «бескорыстной помощи» по­является тогда, когда герой желает сохранить свое ин­когнито.

Есть сказки, в которых герой нанимается служить той семье, которая терпит бедствие, под видом «малохольного дурачка». Никто не видит в нем героя-спасителя. А ког­да одну из дочерей хозяина ведут на заклание дракону, наш герой незаметно для всех преображается, побеждает зло, освобождает девушку, а сам исчезает. Точнее, воз­вращается к образу «дурачка». Правда, перед этим он ус­певает взять у спасенной девицы нечто, что будет ЗНА­КОМ для опознания его как спасителя (перстень, платок и пр.). Как это мило, девушка грезит выйти замуж за своего освободителя, а он, неузнанный, пребывает рядом с нею.

Зачем ему это нужно, какую игру он ведет? Здесь ге­рой не просто спаситель жизни, но и спаситель души. Он выбирает игровой способ воспитания своей возлюбленной. Он желает, чтобы она поняла и полюбила не только герои­ческую ипостась мужчины, но и простую. Кроме того, бла­годаря тому, что он живет неузнанный рядом, у него есть возможность наблюдать истинные чувства своей возлюб­ленной. Награда для него не просто «полцарства» и брак, но и глубокие искренние чувства любимой женщины. А что может быть полезнее для души женщины, чем глу­бокие и искренние чувства к возлюбленному?

Другой вариант мотива «бескорыстной помощи» встре­чается в сказках, где нашли отражения чудеса святых. Например, чудо святого Георгия — избавление от змея. У неких царя с царицею, которые являются язычниками, случается беда. Змей разрушает их страну. Они избавят­ся от него, если отдадут ему в жены свою дочь — Елиза­вету. Она — уже христианка. Девушку, как и полагается, отводят на высокий утес и оставляют. В таком печальном положении застает ее святой Георгий. Он не убивает змея (как сделал бы обычный герой-спаситель), а укрощает его.

Затем герой приводит змея к родителям Елизаветы и предлагает им принять христианство. В противном слу­чае змей продолжит свою работу разрушителя. Царь с ца­рицею соглашаются, становятся христианами и ставят церкви. Спаситель и змей исчезают.

Вроде бы помощь героя бескорыстна — он же не берет себе в жены Елизавету и отказывается от царства. Но его НАГРАДА в ином: в том, чтобы спасенные изменили свою жизнь в сторону повышения ее духовного уровня. Здесь действует такая формула: «Я тебе помогу, я тебя спасу, а ты иди и не греши более».

Таким образом, во взаимоотношениях героя и спасае­мых тема награды обязательна. Только в зависимости от потребностей и ценностей героя она может быть разной. Одному герою достаточно денег, а другому требуется, что­бы спасенные им кардинально изменили свою жизнь.

Как строятся взаимоотношения героя с врагом? Враг должен быть повержен, никаких поблажек ему не предо­ставляется. Но «инструменты» битвы, способы достижения победы могут быть разными.

Герой-спаситель побеждает врага и спасает невинных инструментами мужских архетипов. Давайте рассмотрим, как это выглядит: