Какой должна быть философская теория материи, которая смогла бы объяснить всё, и возможна ли она в принципе.

ФИЛОСОФСКАЯ ТЕОРИЯ МАТЕРИИ.

 

Логические основания для неё; дополнение к "Образной модели" материи.

 

ЧАСТЬ. О СУЩЕСТВОВАНИИ.

Онтология бытия материи. О существовании. Как и каким оно может быть.

 

Бытие, существование. Что значит быть, существовать?

 

Про существовании самом-по-себе, нельзя сказать что-то конкретное, например, что оно есть. Можно сказать о бытии чего-либо, например, можно сказать о бытии материи или сознания, потому что они есть, т.е. существуют. А само бытие есть лишь философское понятие, абстракция и никакими другими признаками реального существования само не обладает.

А ЧТО делает нечто существующим реально? какие признаки мы можем достоверно использовать для определения материи как того, что есть?

Рене Декарт разделил мир на две сущности: мыслящую и протяжённую. Как видим, что для материи он выбрал такое определение как протяжение. Значит протяжение является признаком бытия для косной материи, как считал Декарт. Сознание же, по его мнению, не подходит под протяжение, а значит бытие сознания иное – как итог мы имеем дуализм существующего.

 

 

БЫТИЕ. Протяжение.

 

Может быть применимо такое свойство как протяжение в качестве признака бытия всего?

Если думать дуалистически, как Декарт, то нельзя, потому что существование есть более общая категория, чем материя и сознание, а значит всё, что есть должно было бы обладать одинаковыми признаками, например, протяжением, но сущность мыслящая, по-Декарту, есть субстанция непротяжённая, а значит, её бытие отлично от бытия материи.

Либо протяжение есть существенный признак бытия, и тогда оно проявляется в том или ином виде во всём что есть – монизм; либо справедливо то, что сознание непротяжённо, но раз непротяжённое сознание есть, т.е. существует, то протяжение не может являться всеобщим признаком бытия – дуализм.

Материализм, от которого мы отталкиваемся, говорит об одной основе всего (монизм), отвергая субстанциальный дуализм. Значит, чтобы принять протяжение в качестве неотъемлемого и всеобщего признака бытия, необходимо показать, что сознательные процессы – восприятие, мышление, образы – могут быть протяжёнными, могут обладать единой основой с материей.

Обычно говорят, следуя Декарту, что, якобы, субъективные образы внутреннего мира, сознания не имеют протяжения, потому что когда мы смотрим на нечто в мире, то это не воспроизводится в нашей голове соразмерно, и никто не видел в голове этих внешних объектов, значит они – образы в голове – непротяжённые. Значит ли это, например, что если бы мы зафиксировали увеличение физических размеров головы, когда смотрим на любой объект, то тогда бы мы могли сказать что вннутренние образы протяжённые, а в противном случае – нет? Т.е., если бы мы смотрели на арбуз, то голова должна была бы увеличиваться на его объём? А если смотреть с некоторого расстояния, то чуть поменьше бы? А книга про вселенную или мысль о ней должна быть размером со вселенную? Это безусловно странные рассуждения, но непротяжение мысленных образов порою так и доказывается.

Допустим, что вы навели на этот арбуз свой смартфон, – почему же он не увеличился в размерах? Картинка в смартфоне безусловно есть, раз может быть выведена на экран, но разве хранимая информация об образе арбуза является непротяжённой? А почему тогда может заполниться карта памяти, и смартфон при этом не увеличивается на объём всех отснятых достопримечательностей? А если образы в голове считать непротяжёнными, то они и в смартфоне могут быть такими? Тогда обязательно надо эту технологию подсмотреть – это явно Нобелевская премия! Честно признаться, то я хотел бы такой смартфон, информация в котором не занимала бы места, да, думаю, не я один. Но это доведение до абсурда идеи непротяжения ментальных образов.

Любая информация имеет носитель и занимает на них место, иначе говоря, под информацией понимается некоторое состояние материального носителя, которое ассоциированно с некоторым кодом, знаком, символом или образом; информация (особое состояние носителя) попросту не может быть непротяжённой, потому что перестанет быть различимой и потеряет возможность быть избирательно считанной. Это, наверное, была бы мечта и производителей, когда любое количество информации могло бы храниться в одной (наверняка, квантовой) точке. А что? если принять, что образы внешнего мира в сознании не занимают места, то используя этот принцип записи можно было бы записать бесконечное их количество в одну точку! Но что-то здесь не то: не может информация, а сами образы тоже информация, записываться, храниться, воспроизводиться и быть при этом непротяжённой – как избирательно извлекать её из точки, где всё смешано в одном месте? Но мы видим, запоминаем, воспроизводим, т.е. информация в наших головах не может быть непротяжённой, она как-то распределена в нейронных сетях, но пока неизвестным нам образом. А значит Декарт оказался неправ в этом утверждении об образах в сознании.

Понимание, что информация это некоторый набор состояний материального носителя, показывает, что состояние протяжённо, по крайней мере, на размеры носителя. Так, если мы рассмотрим стальной шар, то он есть материальный объект, а если мы рассмотрим его вращение как состояние шара, то не станет же тогда состояние вращения непротяжённым. Состояние вращения шара безусловно материально, регистрируемо, действительно и обладает как минимум протяжением размером в сам шар. Так же и в мозге должны существовать состояния, которые обладают протяжением своего носителя, которые одновременно являются информацией о внутреннем и о внешнем мире. Мы регистрируем электрическую, химическую активность мозга, но не знаем точного функционала, а лишь догадываемся об его устройстве.

Мы похожи в своём желании познать мозг на специалистов разного уровня конца 19 века, желающих понять вдруг ставший им доступным современный смартфон с хорошим чат-ботом. Они могут разбирать его, измерять электрические и магнитные поля, токи и прочее, но у них нет теории машинных вычислений, нет ещё понимания о полупроводниках, об устройствах на их основе, а самое сложное известное им – это реле, электронные лампы, трансформатор, механический арифмометр и т.д.. Мы знаем, что в работе смартфона нет никаких нематериальных компонентов, потому что сами создали его, но наши предки будут только догадываться о сути его работы и будут искать ту, неизвестную им теорию, которая есть у нас, и результатом которой есть говорящий смартфон. Уверен, что некоторые из них, раз он говорит, наделили бы его сознанием, привлекли бы духов к объяснению его работы, разных нематериальных сущностей. Могу сказать, и это было многократно показано в истории науки, что "духи", нематериальное идеальное и прочее потустороннее всегда оказывалось следствием незнания, но и страстного желания объяснить. Сейчас МЫ не знаем "что такое" и "как работает" мозг, так же как и они не знали б устройства смартфона, сделанного по неизвестным им технологиям, но мы не должны от этого незнания поступать так в своих поисках, как это делают желающие явить объяснение любой ценой, с помощью привлечения чудесного фактора, необъяснимого волшебства. Если мы считаем нашу реальность и нас самих материальными, то и наши внутренние ментальные состояния также могут быть материальными, как материальны вращение шара, состояния ячеек памяти, компьютерных расчётов, хотя и исполнены они в мозге пока неизвестным нам образом. Потому привлекать для объяснения сознания нематериальные сущности мы считаем недопустимым потому, что считаем такое действие путём от материализма к дуализму. Только поняв, что такое есть материя и в чём суть её существования, мы, возможно, сможем приблизиться и к пониманию сознания

Надеюсь, мы показали, что образы в памяти смартфонов хоть микроскопические, но протяжённые, а, следовательно, почему бы им не быть таковыми и в голове? Это Рене Декарт не знал, что так можно хранить информацию, но для людей современности это банально.

Значит, протяжёние может быть всеобщим признаком существования, общим признаком бытия всего, а значит и материя, и сознание обладают протяжением.

 

 

Что такое протяжение и какое оно может быть?

 

Выяснив, что протяжение всё-таки подходит как общее позитивное определение бытия чего-либо, для выражения его существования, нам следует разобраться в том, а что вообще есть протяжение, какое оно может быть?

На самом деле, само определение протяжения есть нечто условное, неполное, незавершённое, а чтобы разобраться в нём основательно, необходимо так же основательно исследовать каждый шаг рассуждений о протяжении как таковом.

Возьмём для начала нульмерный случай протяжения, рассмотрев его как признак существования, чтобы уж совсем не пропустить ничего, и посмотрим, а ЧТО может быть ТАК, и может ли вообще быть? Случай этот небогат, потому что всё, чем он примечателен, есть лишь одна эта точка, а если кроме этой точки никакого иного бытия нет, то ей и двигаться некуда, да и во внутреннем содержании её если вдруг и есть какая-то сложность, то она неразличима – точка и точка. Ни изменений, ни развития в таком примере нет. Нульмерный случай протяжения явно неинтересен.

 

Теперь перейдём к одномерному случаю протяжения.

Одномерный случай можно представить как прямую – это верхний предел протяжения; как точку – это нижний предел протяжения; и как отрезок – это не предел, а нечто среднее. (Рис. 1)

Одномерный случай показал, что протяжение не так просто, как кажется. ЧТО, например, имел в виду Рене Декарт, когда говорил о сущностях протяжённых, ведь, судя по рисунку, под протяжённое подходит сразу два вида – отрезок и прямая? О чём именно говорил Декарт?

 

 

Рис. 1. Виды протяжения в одномерном случае.

 

Когда мы смотрим вокруг, то видим протяжённую материю; всё на Земле протяжённо, и за границами планеты протяжение есть свойство материи, будь то звёзды или галактики. Однако, это ещё не всё: кроме того, что всё вокруг протяжённое, оно ещё и конечное!

Это, действительно, важное подмечание: никто ещё не видел бесконечной звезды или планеты, не видел бесконечного тела из вещества, оно всегда и протяжённое, и конечное. Этому определению соответствует отрезок (на рисунке), который одновременно и протяжён, как прямая, и конечен, как точка. Тогда отрезку на диаграмме видов протяжения можно сопоставить вещество — протяжённое и конечное, покоящееся и массивное.

Раз мы сопоставили протяжение в виде отрезка с веществом, которое покоится, то определим роли других видов протяжения. Точки конечные и непротяжённые, по видимому, они будут наиболее соответствовать фотонам, которые сбоку никто не видел, а значит у них, возможно, нет протяжения, а значит, если это фотоны или подобные им частицы, то они непокоящиеся, а скорость их движения тогда есть константа – скорость света. Пока это не факт, а только предположения касательно видов протяжения и возможного их применения к существующему.

Остался третий вид протяжения – бесконечно протяжённое – прямая. Единственное, на роль чего можно представить прямую, это пространство – оно бесконечное и протяжённое; у него нет границ, а потому оно существует незримо для нас, незаметно, как протяжённое отсутствие чего-либо, как пустота в которой есть всё остальное. Эти рассуждения просты, и многим покажутся простыми излишне, но наберитесь терпения и посмотрите, какую модель можно будет построить из этих простых начал.

 

 

1.1.1 Развитие видов протяжённого существования как последовательность.

 

Если мы нашли, что протяжение есть позитивное определение существования чего-либо, нашли, что протяжение в самом простом виде может быть трёх видов; что можно соотнести эти три вида протяжёния с тремя видами известного существующего – непокоящейся и покоящейся материей, а также с пространством, – то можно предположить развитие этих видов как последовательность.

Тогда надо определить, что среди видов протяжения есть первичное, что вторичное, а что третичное. Здесь может быть несколько подходов, но начнём с такого, что если что-то может быть раньше или позже, то скорее всего сперва будет более простое, а позже – более сложное.

Рассмотрим прямую, отрезок и точку на предмет их строения, сложности. Учитываем, что мы рассматриваем их как нечто существующее в модельной одномерной вселенной.

А. Прямая есть пространство этой модельной вселенной. Если мы берём одномерный случай и говорим о его существовании, то прямая обязана быть дана сразу в качестве пустого пространства. Если не будет прямой, то где смогут существовать точки и отрезки? Напоминаем, что если что-то в такой реальности не нарисовано, то его как бы и нет, а значит если нет прямой, то отрезкам негде будет перемещаться; конечно, если будет отрезок, то точки по нему смогут побежать, но только от края, до края, потому как за пределами отрезка не будет ничего.

Значит первым может быть, а точнее, обязан быть верхний предел – прямая. Проста ли прямая? Да, у прямой нет никакого другого определения кроме бесконечности протяжения, нет границ, а значит нет таких "лишних" значений как координаты или длина; прямая не может нигде перемещаться, потому что то, что за пределами прямой, в модельном смысле, не существует; она не может перемещаться вдоль самой себя – нет никаких меток, зацепов, а потому её не за что схватить, и невозможно определить её перемещение.

У прямой, по крайней мере пока, есть только одно определение – протяжение, чистое бесконечное протяжение.

Б. Отрезок тогда может быть сущим в пространстве. Отрезок существует иначе чем пространство – он обладает длиной, а это ещё одно определение к простому протяжению. Кроме того, отрезок обладает положением на прямой, т.е. координатой, а это второе дополнительное число к определению отрезка. Третье число есть скорость, которая, как мы понимаем, у покоящегося отрезка может быть любой в пределах от нуля до скорости света – это многозначная переменная степень свободы.

В. Точка также существует на прямой или на прямой с отрезком (ами). Точка не имеет длины, но имеет положение на прямой, т.е. координату; точка перемещается со скоростью света, а значит её скорость константа и записывается одним неизменным числом.

 

• Определение пространства одно – бесконечное протяжение;

• Определения точки три: два неизменные – длина нулевая, скорость постоянная; и третье – координата положения;

• Определения отрезка три: одна неизменная – длина отрезка; и два переменных – скорость и координата положения.

 

Значит, самое простое – это пространство; затем следует точка у которой из трёх параметров два неизменные, а далее по сложности идёт отрезок, у которого только длина неизменна. Следовательно, сперва должно быть прямая-пространство, затем точка-фотон, и потом отрезок-вещество.

 

Протяжение в нашей модели есть всеобщий признак существования, но ЧТО же при этом есть то, что существует протяжённо, к чему применяется этот признак?

 

 

1.2. БЫТИЕ. Окрас – необходимость в цвете для выражения существования.

 

Представляя себе виды протяжения, отрезки и точки на прямой, мы, как правило, нисколько не обращаем внимания на то, как мы это делаем, а анализ этого следует провести.

Вообразите себе чистый лист бумаги и представьте на нём протяжение – отрезок. Именно представьте, даже не нарисуйте. Как вы сделаете это? Уверен, потому что сам не знаю другого способа, что вы представите его наличие себе контрастно, отличным от фона. Т.е., вы представите себе лист, причём не прозрачный, а обнородного фонового цвета, на котором другим цветом обозначите отрезок. Ведь так?

Это удивительный и столь привычно-очевидный для нас способ выражать существование чего-либо на бумаге, что он кажется не заслуживающим особого внимания. Чего тут необычного?

А вот что. Представьте, что вы пытаетесь выразить существование чего-либо иначе, например, не контрастным способом, а рисованием не оставляющих никаких следов чернилами, или чернилами цвета фона, при этом мять лист, выдавливать на нём что-то или оставлять бесцветной краской рельефы нельзя, потому что вообрадаемая двумерная плоскость листа сейчас определяет предел того существования, что может быть, а значит и выход за эту плоскость невозможен, а рельеф – это уже выход из двумерного в трёхмерное пространство. Уверен, у вас ничего не выйдет! Существует только один способ выразить существование чего-либо на ровном фоне листа бумаги, и это – контрастный способ. Только обозначив что-то контрастно можно оставить след на фоновом цвете листа и сделать нарисованное отличным от фона, сделать его существующим на фоне, а значит – протяжённым и окрашенным.

 

Теперь представьте, что существует бесконечное модельное пространство прямой, в которой вдруг появляется отрезок (для наглядности добавим им толщину). Как мы будем отличать этот отрезок на прямой от самой прямой, если нам доступно одно только протяжение? Одного только протяжения катастрофически не хватает для выражения существования. Чтобы отличить отрезок от прямой нам потребуется цветовой контраст между ними, а это значит цвета должны быть как у одного, так и у другого, и цвета разные.

В качестве примера от обратного, вообразите себе прозрачный лист бумаги, на котором, как я буду утверждать, нарисовано множество объектов, с помощью одного только протяжения, т.е. "штрихи" есть, но они не контрастны фону. Что вы увидите на таком листе? Да ничего, потому что мои рисунки не будут отличаться от фона, даже если они там действительно есть. Раз вы не сможете отличить одно от другого, то я могу вам насочинять, что там вообще нарисовано всё, что пожелаете, что оно только для вас неразличимо (и новое платье короля тоже там). Уверен, что вы не поверите, потому что существование – это обладание некоторыми вполне обнаружимыми свойствами, а то, что обнаружить никак нельзя, нельзя и назвать существующим, следовательно, несмотря на то, что свойство протяжения было нами выявлено как важный признак существования, его одного оказывается недостаточно! Протяжение существующего обязательно должно быть отлично от фона, т.е., хоть на примере одномерной прямой или листа бумаги, или трёхмерного пространства, отрезок должен быть контрастен им, а иначе он не существует, даже если он протяжённый.

Декарт назвал только половину условия существования – протяжение, но протяжение без контраста фону бессмыслено, оно попросту полноценно не существует, а если и "существует", то мнимо, неявно. Для полноценного существования необходимо не только протяжение, но и контраст, и контраст этот цветовой. Это не значит, что этот контрастный цвет существующей материи будет нами виден, ведь это не поток фотонов. Нет, он останется невидим для нас как внутреннее свойство существования, по крайней мере, модельной материи.

Потому что нам известен только один способ выразить существование протяжения – контрастный, мы говорим о том, что и в реальности полноценное существование может быть только контрастно-протяжённым. Если вы придумаете другой способ выразить существование протяжения позитивно, то обязательно сообщите.

Контрастный способ может быть реализован, по моему опыту из реальности, либо яркостью (монохромно), либо цветом (полихромно), либо комбинацией, когда существуют и цвета, а совокупность нескольких цветов может становиться бесцветной (оттенки серого).

 

Теперь подведём некоторый итог. Цвет оказывается тем, что существует, а то, как он существует - это протяжение. Протяжение оказывается признаком существования цвета, его атрибутом.

 

Цвет, несмотря на его неразрывную связь с протяжением, оказывается более всеобщим качеством, чем протяжение, потому что цвет есть даже у точки, а вот протяжения у точки нет – она лишь один из возможных видов протяжения. Необходимость наличия цвета у точки, для обеспечения её существования, можно заметить проведя простой мысленный эксперимент: присвоим выбранной точке ширину и высоту, что приведёт точку ко вполне наблюдаемой квадратной форме, и если такая "квадратная точка" будет контрастного фону цвета, то будет видна, отличима от фона, т.е. будет существовать, если цвета у точки не будет, то даже при её увеличении она останется мнимой, невидимой, неразличимой на фоне, т.е. её не будет.

 

Цитата из работы В.В. Орлова "Материя, развитие, человек":

"Цвет, как таковой, не существует объективно, но не является в то же время и всецело субъективным. Отрицание объективного содержания, т. е. отображенных в ощущении объективных качеств, неминуемо приводит к отрицанию самого существования объективного мира, ибо если ощущения не несут в себе никакого не зависящего от субъекта содержания, признание объективного мира теряет какие бы то ни было основания ". Стр. 16.

 

Этими словами Владимир Орлов прямо указывает на то, что отрицать цвет невозможно, но он не считает его объективным свойством, не раскрывает причину его существования, не находит ему места.

Надеюсь, нам удалось это сделать. Как цвет может быть вписан в устройство материи, более подробно показывает "Образная модель материи", а в общих чертах это будет оговорено во второй части.

Выражать нечто существующее напрямую – образами, а не словесными понятиями-описаниями, выглядит наиболее близко к реальному существованию, и чем проще объект, тем полнее может соответствовать ему образ. Это образно-логический способ мышления и выражения мысли. Мы применили этот подход в попытке выразить суть материи, для построения её модели и теории. С помощью образного представления мы выражаем самые общие признаки существующего так, что они вполне соответствуют себе в конкретном виде: протяжение настоящей материи такого же, как и протяжение модельной, а цвет, если мы его полагаем неотъемлемым свойством существования, также присутствует, хотя настоящая палитра реальных цветов нам доподлинно неизвестна, но мы полагаем некоторую схожесть с нашим цветовосприятием, потому что мы построены из этой же материи и должны отражать её закономерности в себе.

Используя образный способ выражения наиболее общих свойств, мы строим умозрительную модель материи и выводим последовательность развития её форм – с начала, и до тех пор, пока работают модельные представления. Об этом пойдёт речь далее.

 

 

ЧАСТЬ. О РАЗВИТИИ.

Проблема начала.

 

Гегель в "Науке логики" посвятил проблеме начала первый десяток страниц. Там много интересных и актуальных до сих пор мыслей. Во многом соглашаясь с его доводами, мы между тем будем определять начало по-своему, иначе, чем это сделано у Гегеля, но и в чём-то схоже. В чём эти отличие и схожесть?

В процессе философских поисков, мы столкнулись с такой особенностью современных (и не только) философских знаний, теорий, систем взглядой и мировоззрений, что все они по своей сути есть словесные знаковые построения и конструкции в виде предложений, упорядоченных смыслом логического изложения. Не умаляя значения словесного изложения формально-логических систем, мы между тем несколько отступаем от такого способа представлений. Почему мы делаем это?

Слова, понятия, термины – это есть результат некоторого анализа предмета изучения, которое проводится выделением существенных частей, признаков, свойств, которые затем и именуются. Имя есть у общего, имя есть у частного, у каждой части существующего и попавшего под анализ и замеченного. Но что есть слово? Лишь ярлык, указание на предмет, свойство, связь между предметами или явлениями и т.д., но никогда слово не есть сам описываемый объект, не есть описываемое качество, не есть сущее так, как описываемое им. Слова прекрасно подходят для того чтобы обсуждать предмет, выделять его особенности, связи, закономерности и прочее подобное, но весь набор слов, описывающих предмет, никогда не станут способны быть самим предметом. У слов есть неотъемлемая черта оторванности от тех предметов, которые они описывают. Предмет существует как единство всех своих свойств, а словесное описание предмета существует лишь как незавершаемая попытка синтеза, как последовательный набор аналитических описаний, синтез которых всегда должен завершать в своей голове тот, кто читает. Слова существуют иначе чем описываемое ими, они продукт мысли, выраженные вербально или записанные в виде последовательности знаков, они слишком абстрактны, слишком оторваны он описываемого.

Нам же особенно интересно такое свойство предметов, как существование по-настоящему, не как описания, а потому мы выбрали для своих философских изысканий в качестве "языка" для их выражения образно-логический способ. Этот образно-логический способ только сопровождается словесными формами, но основой служит образ, а не слово. Даже нарисованный образ обладает такими качествами существования как протяжение и окрас, чем становится, в отличие от словесной формы, значительно ближе к объективному представлению. Нарисованный на бумаге образ статичен, но мы способны мысленно представлять образ как нечто существующее в диамике модельного пространства и такое существование может быть ещё ближе к настоящему существованию, чем образ на бумаге. Можно создать образ существующего и в моделируемом компьютером пространстве, где наделить это существующее всеми необходимыми свойствами, прописать движения, взаимодействия, добиться точного развития по заложенным закономерностям. Но сперва необходимо обнаружить все зависимости и закономерности, определить последовательность развития, чтобы потом включить их в компьютерную модель. Потому мы должны, используя образы обладающие самыми общими свойствами существования, вывести и проследить развитие от самого начала. Проблему начала мы будем также исследовать и рассматривать через призму образного способа мышления.

 

Гегель выбрал в качестве начала "чистое бытие", которое есть бытие без всякого дальнейшего определения. Так как его построения выполнены словесно, то для нас они не подходят по форме, но содержание его мыслей о начале довольно убедительно. Есть ли у нас такой образ, с которого бы мы могли начать как с чистого бытия?

В одномерном случае самым простым по определению нашим образом, который обладает признаком протяжения, является бесконечная протяжённость. Здесь, проще прямой представить себе ничего нельзя – и точки и отрезки требуют большего количества параметров. Прямая – бесконечная протяжённость – просто есть, как и чистое бытие.

Это одновременно так, и не так, потому что по нашему образному представлению у всего существующего должен быть окрас, следовательно, окрас должен быть и у бесконечного протяжения. Какой окрас будет у этого бесконечного протяжённого пространства?

Бесконечное протяжение – пространство – выступает у нас в роли фона, основы для всего, что будет появляться в нём и будет в этом пространстве далее существовать. Мало того, но и появляться всё, что станет существовать, будет из этого пространства. Допустим, что из пространства прямой был рождён отрезок, следовательно, чтобы он существовал, он должен быть (вернее, должен стать) контрастен прямой по цвету, т.е. он обязан по рождении отличаться своим цветом от цвета прямой.

Вот и первые признаки проблемы развития и парадокса возникновения: как вдруг возникнет некоторое качество, которого не было сперва? Ведь сперва есть только цвет фона, а цвета отрезка не было, но он у него должен появиться, причём отличный от фона, а иначе отрезок нельзя назвать существующим. Это так как если бы из состояния чистого бытия (математический аналог – нуль) вдруг появился бы цветной отрезок (аналог единицы): 0 => 1, т.е. нуль перешёл в единицу, что совершенно неверно! Если придерживаться математической аналогии, то можно было бы допустить такое развитие: 0 => +1 и -1, т.е. нуль перешёл в сумму одинаковых по модулю, но разных по знаку величин (единиц) чего-то. Вот такими "единицами" и может быть цвет отрезков, одинаковый модулю, но отличных по знаку – цвета будут различаться между собой как негативный и позитивный.

Значит, рождаться должен не один отрезок, а два, и не одного цвета, а двух противоположных, которые в сумме дадут первоначальный фоновый цвет прямой. Если родился белый отрезок и противоположный ему чёрный, то в сумме белый и чёрный дадут серый цвет, что является цветовым аналогом математического нуля.

Значит и парадокс возникновения в самом начале решается так, что новое качество, которого не было, появляется одновременно с таким же, но противоположным первому качеством. Сам же нуль  – первоначальный фоновый цвет – не нуждается для своего существования в причине, как и не нуждается в возникновении.

Тогда начало развития нашей модельной вселенной будет выглядеть как серое бесконечное протяжение, или как серое бесконечное пространство, где серый цвет выражает качество его протяжения  –  нуль. Наше начало имеет вполне диалектическое наполнение в виде бесконечной формы и нулевого содержания, и к нему даже можно применить гегелевское определение "чистого бытия", где чистое – серый нулевой цвет, а бытие – никак более не определённое беспредельное протяжение.

Вместе с цветом, бесконечное протяжёние получает, как кажется, ещё одно определение, но под этим определением прячется нуль, ничто, а его сложно назвать чем-то определённым. Такой же является и само бесконечное протяжение – это единственное, что мы считаем актуально бесконечным, тем, у чего нет пределов, а следовательно и о предел ения, что производит из себя и включает в себя всё конечное.

Такое диалектически противоречивое – союз бесконечности и нуля, – но образно возможное образование, мы считаем за то начало, с которого будет происходить развитие. Это пустое пространство, а цвет – это его нулевое содержание, будет пространством для всего, что станет в нём находиться; оно будет неощущаемым ничто, которое, мы считаем, не нуждается в особой причине для существования – если что-то может быть протяжённым, то такое ничто, как это пустое пространство, будет обязательно. Если же ничего протяжённого быть не может, то тогда и не будет вообще ничего, кроме разве что точки, потому что без протяжения невозможно выразить никакого богатого на развитие существования. Значит необходима только лишь возможность существования, чтобы сразу мог появиться верхний предел протяжения – беспредельная пустота пространства не имеющая границ, заполняющая и формирующая своим серым протяжением всё место для бытия; и если только возможность существования есть, то и пространство также есть, и оно всегда будет верхним пределом любой допустимой размерности.

 

 

Развитие от начала.

 

Итак, если для начала (в виде серого бесконечного протяжения) не требуется другой причины, кроме возможности, то как только возможность появляется, так бесконечное протяжение есть. Наша реальность имеет три пространственных измерения, что мы не можем объяснить иначе как полагая трёхмерность естественным пределом для возможности бытия – такой возможности, которая остаётся непротиворечивой, в которой всё ещё способен реализовываться Закон сохранения. Пространство является верхним пределом протяжения, и если предел непротиворечивой возможности бытия трёхмерен, то и пространство будет таким.

Разбирая виды протяжения мы обнаружили три вида, из которых реализовался в качестве начала пока только один – бесконечно протяжённое. Дальнейшим развитие будет определять Закон сохранения.

Следующий по простоте вид протяжения – точки, которые мы полагаем непокоящимися. Может ли непротяжённая точка нести цвет? Сперва кажется, что непротяжённый объект, коим является точка, не может обладать цветом, но покажем обратное. Представим, что рассматриваемая нами точка не имеет цвета – существует ли она? Дадим точке для удобства рассмотрения некоторые ширину и высоту, т.е. площадь, и посмотрим на неё на сером фоне пространства. Если точка не обладает цветом (здесь, не обладать цветом, значит быть серым – нулём), то даже в случае её увеличения мы ничего не увидим – у неё нет цветового контраста с фоном. Если же точка будет обладать качеством цвета, то тогда при увеличении её мы это непременно заметим на фоне серого (нулевого) пространства. Значит, точка может нести цвет, даже являясь непротяжённой, и именно цвет делает точку существующей, а не мнимой.

Рождение точек может происходить только с сохранением первоначального нуля, а потому рождаться должны пара точек противоположных цветов и движения. Если точки непокоящиеся и могут двигаться только с одной скоростью, то необходимо указать то, относительно чего они движутся. Сперва, если вдруг это первая пара в пустом пространстве, это скорость может быть измерена только относительно друг друга, а значит сохранение их нулевого значения производится от места рождения. Позже, когда точки могут излучаться отрезками, тогда сохраняется нулевым общий импульс между отрезком и точкой, а точка будет двигаться от отрезка со своей постоянной скоростью.

Постоянство скорости точек относительно излучателя следует из их непокоящегося движения, но вот постоянство скорости относительно получателя требует отдельного рассмотрения. Этот вопрос не имеет ответа в опыте, который показал бы очевидное наличие такового. Да, есть зарегистрированное покраснение фотонов от удаляющихся излучателей, но вот в чём вопрос: является ли этот эффект следствием сложения/вычитания скорости фотона со скоротью излучателя и приёмника или это только всеми принятый математический приём пересчёта энергии фотона, основанный на константе скорости света во всех системах отсчёта? Необходимо определить в опыте что является определяющим в реальности: либо скорости излучателя/получателя складываются/вычитаются со скоростью света, либо действительно всё так как в теории. Для этого необходимо посылать в один момент времени с одной дистанции свет от подвижного и неподвижного излучателей на удалённый приёмник, и если фотоны от обоих источников придут к приёмнику одновременно, но один фотон будет с доплеровским смещением, а другой оригинальный, то тогда будет справедливо утверждение об одинаковой скорости распространения для любых систем отсчёта, если же будет запаздывание/опережение одного фотона от оригинального (от неподвижного источника), тогда тезис о постоянстве скорости света в любых системах будет отменён. По одному доплеровскому смещению определить постоянна ли скорость света невозможно, но это был бы крайне важный для понимания устройства реальности эксперимент. В наших представлениях нет другого механизма обеспечения постоянства скорости света кроме закона сохранения, и того, что скорость постоянна при излучении, а потому при приёме, скорости между излучателем и приёмником необходимо складывать, что и должно приводить в доплеровскому смещению частоты, или должен производиться пересчет от постулата постоянства скорости и закона сохранения. Мы не можем утверждать или выдумывать то, чего очевидно не представлено нашей образной моделью или не следует из неё, а подтвердить, верны или нет наши воззрения, предпочитаем по результатам опыта, а не по желанию приверженцев постулатов одной или другой теории. Практика – критерий истины.

Рождение пар точек в пустом пространстве возможно спонтанно, но спонтанное рождение в непустом пространстве, где, например