Политические и правовые взгляды русских религиозных философов. С. Н. Булгаков.

Булгаков Сергей Николаевич (1871–1944 гг.), философ, богослов, экономист, родился в семье священника, учился в духовной семинарии. Во время учебы серьезно увлекся марксизмом. В 1896 г. окончил юридический факультет Московского университета и уехал в Германию, где занимался политэкономией. Под воздействием чтения русских религиозных мыслителей он снова обретает религиозную веру. Он стал одним из основных участников сборника «Проблемы идеализма» (1902), где впервые объединились ведущие представители религиозно-философского движения. В 1903 г. Булгаков опубликовал сборник своих статей «От марксизма к идеализму». В 1906–1918 гг. Булгаков – профессор политэкономии Московского университета. В 1906 г. он был избран депутатом во II Государственную думу. В 1909 г. в сборнике «Вехи» опубликовал статью «Героизм и подвижничество». В 1918 г. Булгаков принимает священнический сан, а в 1919 переезжает в Крым, где преподает политэкономию и богословие.

Основные произведения: К области политэкономии относятся следующие его работы: «О рынках при капиталистическом производстве» (1896), «Что такое трудовая ценность», «К вопросу об эволюции земледелия» (1897) и др.

Правовые взгляды Булгакова изложены в статье «О социальном идеале» (сборник «От марксизма к идеализму», 1903).

Основные идеи. Он отвергает в корне как фальшивое мировоззрение ту позицию, которая отрицает роль правовых гарантий и которая столь характерна для «старых славянофилов». В марксизме он видит «попытку отрывать мораль от социальной политики, принеся первую в жертву последней». Его осуждению подверглось также византийско-монашеское понимание соотношения политик и морали в учении (Льва Толстого). В последнем Булгаков усмотрел тенденцию ограничивать лишь «отрицательными заповедями неучастия во зле, без положительного требования борьбы со злом», что естественно сближает это учение с таким же «социально-политическим нигилизмом» византийско-монашеской доктрины.

Право. В истолковании природы права Булгаков движется в русле идей и конструкций Вл. Соловьева: высшей нормой личной морали является заповедь любви к ближнему. «Применено в качестве критерия социальной политики, это начало превращается в требование справедливости, признание за каждым его прав....Любовь к ближнему просто как человеку предполагает равное отношение ко всякой человеческой личности, чуждое всякого произвольного оказываемого предпочтения одному перед другим... Спор о социальных идеях есть не что иное, как спор о справедливости и правильном понимании ее требований...»

Формула справедливости: каждому – свое. Тем самым за каждой личностью признается «сфера его исключительного права и господства». Естественное право – это «правовое и социальное долженствование, это те идеальные нормы, которых в реальной действительности нет, но которые должны быть и во имя своего объективного долженствования отрицают действующее право и существующий уклад жизни. Критика права и социальных институтов есть неотъемлемая и неустранимая потребность человека, без этого остановилась бы и замерла общественная жизнь».

Естественное право как идеальная и абсолютная норма для оценки положительного права сводится, по Булгакову, к нескольким морально-правовым аксиомам. Первая из них касается равенства людей. «Люди равны между собой как нравственные личности; человеческое достоинство, святейшее из званий человека, равняет всех между собой. Человек для человека должен представлять собой абсолютную ценность; человеческая личность есть нечто непроницаемое и самодовлеющее, микрокосм».

При этом идея равенства людей необходимо, как считает Булгаков, включает в себя идею свободы как норму человеческих отношений и идеал общественного устройства. Право есть свобода, обусловленная равенством. В этом основном определении права индивидуалистическое начало свободы неразрывно связано с общественным началом равенства, так что можно сказать, что право есть не что иное, как синтез свободы и равенства. Понятие личности свободы и равенства составляет сущность так называемого естественного права.

Требованием свободы никак не отрицается зависимость личности: «Зависимость от государства представляется нам политическим гнетом не как таковая, не потому, что вообще существует государство со своими требованиями, а лишь в тех пунктах, где эти требования противоречат нашему нравственному чувству, не могут бы и приняты и исполнены свободно, без принуждения. Нам не кажется, например, нарушением свободы запрещение красть или убивать; получая полную санкцию со стороны нравственного сознания, эти требования государства исполняются нами свободно. Напротив, ограничения частно- и публично-правового характера, которые встречают решительное осуждение со стороны нашего нравственного сознания (как ограничение свободы личности, совести, слова и т.д.), испытываются как политический гнет». Идеал политической свободы заключается поэтому не в уничтожении государства (такова теория анархизма), а в преобразовании его в соответствии с требованиями нравственного сознания.

Принимая на себя задачу защиты свободы личности, общественная организация может осуществлять ее только энергичным поддержанием правового порядка против посягательств на него произвольных действий и поступков отдельных личностей. Отграничить точно и бесспорно, где кончается общество и государство и где начинается область неприкосновенных прав личности, не возможно даже в теории. В истории эта граница постоянно пере двигается то в одну, то в другую сторону, она постоянно отыскивается заново под влиянием меняющихся исторических условий. «Благодаря этому антиноминизму постоянно существует глухая борьба личности с обществом, и она всегда может вспыхнуть, перейдя в открытое неповиновение с одной стороны или насильственные действия – с другой. В силу этого антиномизма даже самое идеальное общественное устройство может иметь лишь неустойчивое равновесие».

Интегративная юриспруденция

Рост и дифференциация современного научного знания в его позитивном варианте не имеет пределов, и поэтому каждая научная отрасль стремится противопоставить этой тенденции свое устремление к объединению, синтезированию и новому упорядочению разрозненных по тем или иным причинам фрагментов знаний.

Продолжающаяся идейная конфронтация и новые размежевания между позитивистским юридическим анализом сопровождается сегодня некоторыми взаимными уступками и нередкими попытками в той или иной форме сблизить несходные методологические позиции и установки. Подобные попытки были предприняты и в рамках синтезирующего (интегративного) правоведения (П.Г. Виноградов, А.С. Ященко).

На рубеже XIX–XX вв. социологическая философско-нравственная критика позитивистского догматического правоведении нашла разрешение на абстрактном, чисто теоретическом уровне в стремлении выработать синтетическую теорию права (А.С. Ященко, П.Г. Виноградов и др.).

В фундаментальном труде А.С. Ященко «Теория федерализма. Опыт синтетической теории государства» автор наряду с оригинальной трактовкой конфедеративных и федеративных политических союзов с их полиархическим и дуалистическим началами проведена мысль о том, что синтетическая природа юридических (и политических) явлений особенно ярко выступает именно в федеральных политических организациях. Споры о том, кого считать суверенной властью в федерации – центральную власть или федерировавшиеся штаты, – выглядят не вполне корректно, поскольку суверенитет следует считать атрибутом совместной властной деятельности федерации и штатов, той деятельности, которая предстает в виде некой «синтетической неразрывности». Существо федерализма Ященко усматривал в некотором «равновесии федеральной и местной властей, при котором федерированные штаты сохраняют особое, своеобразное самостоятельное участие в правительственной организации общефедерального суверенитета».

Право как социальное явление и как часть социального опыта представляет важный элемент социального бытия, писал П.Г. Виноградов (1854–1925 гг.), что в этом своем качестве оно выполняет не менее важные социальные функции, чем устройство государства или способ разделения власти в государстве. Свой подход к изучению права он называл синтетическим, противопоставляя его и обособляя от аналитического метода Дж. Остина и его последователей. Опасности аналитического метода связаны с тем, что абстрактные понятия и термины часто воспринимаются юристами-аналитиками таким образом, как будто вопрос об этих терминах и их формальных классификациях составляет существо всей юриспруденции.

По замыслу американского философа права Джерома Холла, автора термина «Интегративная юриспруденция», естественно-правовая традиция может быть обновлена сегодня за счет ее сочетания с аксиологическим (ценностным) подходом в праве. Ценности должны рассматриваться как непременный атрибут правовой нормы, а нормы должны восприниматься как «защищенные ценностные суждения».

Ценности в праве – это то, что в норме права, подобно наставнику, «формирует психические состояния и внешнее поведение». Исключительно плодотворными в этом плане являются определения права как этической в своем существе категории, данные в свое время Платоном и Аристотелем (Исследования по юриспруденции и криминальной теории. Нью-Йорк, 1958).

В настоящее время право воспринимается с позиций политического или нравственного прагматизма. В этой обстановке особая роль в деле обновления и интеграции выпадает на долю исторического правоведения.