Личность и административно-государственные реформы Диоклетиана

Интересны свидетельства различных позднеримских историков о Диоклетиане. К примеру, Секст Аврелий Виктор сообщал следующее: «Диоклетиан был далматинцем, вольноотпущенником сенатора Анулина; по имени своей матери и своего родного города Диоклеи он до принятия власти назывался Диоклом, а когда получил власть над всем римским миром, переделал свое греческое имя на римский лад; правил он 25 лет. Он сделал Максимиана августом, Констанция и Галерия Максимиана, по прозвищу Арментарий, объявил цезарями, выдал за Констанция падчерицу Геруклия Максимиана Феодору, разорвав его брак с прежней женой. В то же время императорами объявили себя в Галлиях – Караузион, в Египте – Ахилл, в Италии – Юлиан. Из них Юлиан, пронзив себя мечом, бросился в огонь. Диоклетиан же добровольно сложил с себя в Никомедии знаки императорской власти и провел старость в собственном поместье».¹⁴     

Другой римский историк IV века, Евтропий, писал о нем: «Диоклетиан был хитрым, но проницательным, очень острого ума и суровостью своей пытался подавить чужую злобу. Он был весьма умелым и рачительным государем и первым в Риме ввел царские обычаи вместо прежней римской свободы. Приказал ему кланяться, в то время как раньше его приветствовали, носил одежду и обувь, украшенную драгоценными камнями, Прежде императорское отличие в одежде заключалось только в пурпурном плаще, остальное же ничем не выделялось». ¹⁵

Из данных отрывков мы видим, что император Диоклетиан, сумевший подняться наверх из самых низов общества, был незаурядной личностью. Также в данных отрывках идет речь о двух его реформах, существенно изменивших строй Римской империи.

В описании Аврелия Виктора мы видим, что Диоклетиан разделил свою власть с тремя соправителями, причем один из них занял фактически равное с ним положение, а два других имели подчиненное по отношению к ним положение.  Видно, что для снижения вероятности узурпации, Диоклетиан привязал к себе Констанция посредством брака. Данная система власти получила название тетрархии. Рассмотрим причины, побудившие Диоклетиана, принять такое решение. «Установление тетрархии, раздел территории империи между императорами диктовался опять-таки суровой необходимостью. Как

справедливо отмечает Гиббон, Диоклетиан прекрасно сознавал, что один человек будет не в состоянии выправлять положение, сложившееся в Римской империи, которое настоятельно требовало личного присутствия императора во многих провинциях империи одновременно. Напомним, что уже в самом начале своего правления Диоклетиан направляет в Галлию, охваченную восстанием багаудов, своего ближайшего друга - военачальника Максимиана, сделав его своим соправителем»¹⁶

После того как летом 285 г. н. э. Диоклетиан получил единоличную власть, перед ним стояло множество военных задач: во время похода Кара на всем Западе Империи, как на границах, так и внутри, начались новые сражения и беспорядки. На Нижнем Рейне, на побережье Северного моря, в Верхней Германии и Реции, а также во внутренней Галлии перед Диоклетианом стояли задачи, которые он один разрешить не мог.

Многообразие этих обязанностей требовало разделения функций, и это объясняет, почему Диоклетиан еще в 285 г. н. э. сделал Цезарем своего старого боевого товарища Максимиана и поручил ему руководство на галло-германском театре боевых действий. Это возвышение в Цезари было превентивным методом против возможных узурпации региональных командующих; в случае с Максимианом этот метод являлся безопасным. В 286 г. н. э. Максимиан за свои успехи был возведен в Августы и стал соправителем.

В последующие годы до 1 марта 293 г. н. э. у империи снова было два императора. Теоретически они являлись «братьями», их отношения были официально определены и почти равноправны. В действительности Диоклетиан сохранил, как и раньше, самый высокий ранг и директивные компетенции по всей Империи. Особенно наглядно эта градация отражается в тех именах, которые добавили себе правители: Диоклетиан впредь звался Йовием, а Максимиан Геркулием. Эти имена говорят больше, чем связь с Юпитером и Гераклом: они являются столпами политической теологии и ярко выраженным свидетельством связи рациональности и религиозности, которая стала характерной для новой системы.

Успехи, достигнутые Диоклетианом и Максимианом в ближайшие годы, были большими, но число очагов кризисов не сокращалось. Поэтому понятно, что Диоклетиан последовательно продолжал свой курс. В 293 г. н. э. он назначил двух Цезарей, к каждому из Августов было приставлено по одному. У Диоклетиана был Галерий, у Максимиана на Западе — Констанций Хлор, отец Константина Великого. Одновременно Цезари были усыновлены своими Августами. Галерий был принят в семью Валериев, он получил также имя своего Августа — Йовий. Ценой власти стал развод с женой; как когда-то Тиберий, он должен был развестись и жениться на Валерии, дочери Диоклетиана. Констанций Хлор, Цезарь Запада, уже несколько лет был зятем Максимиана Геркулия. Он тоже расстался со своей подругой Еленой, матерью Константина Великого.

Система тетрархии, правления четырех, объединяла в себе элементы рациональной конструкции и элементы династической политики. Оба Цезаря отныне были обладателями собственной империи, но по рангу отличались от Августов. В античных источниках они часто обозначались понятием аппаратуры, что означало технический служащий. Быстро начало создаваться подразделение обязанностей: Максимиан Геркулий на Западе осуществлял контроль над Италией, Испанией и Африкой, Констанцию Хлору были предназначены Галлия и Британия. Сферой Диоклетиана был прежде всего Ближний Восток. Галерий занимался дунайским регионом от Норика до устья Дуная. Но этот раздел обязанностей не был окончательным разделом Империи, оба Августа неоднократно вмешивались в сферы компетенции своих Цезарей. Система управления могла существовать только потому, что Диоклетиан был признан центральной фигурой Максимианом и двумя Цезарями.

На первый взгляд, столь абстрактная конструкция тетрархии, с одной стороны, гарантировала фундаментальное единство Империи, с другой же, требовала присутствия обладателя высшей власти. Эта власть четырех нашла свое выражение в том, что каждый из них был признан по всей Империи, законы и указы издавались от имени их всех, при императорских жертвоприношениях ставились изображения всех четырех правителей, монеты в каждой части Империи чеканились для всех четырех.

Учреждение тетрархии отнюдь не означало распада империи или же ослабления верховной власти самого Диоклетиана. Старший август практически сохранил всю полноту власти в своих руках, сделав соправителей лишь своими верными помощниками в деле обороны империи и подавления восстаний, преобразования всей системы государственного управления. Еще раз отметим, что территориальный раздел, как сообщает Аврелий Виктор, был проведен сообразно с требованиями стратегической и административной целесообразности: «Все Галльские земли, лежащие за Альпами, были вверены Констанцию, побережье Иллирии и область вплоть до Понтийского пролива - Галерию, Африка и Италия - Геркулию; все остальное удержал в своих руках Валерий» ¹⁷

Однако эта новая система могла сохраниться лишь в том случае, если все тетрархи безоговорочно подчиняли свои интересы нормам системы, как это представляет репрезентативное изображение той эпохи. Группа из порфира из Сан-Марино и также изготовленное из порфира изображение тетрархов Ватиканской библиотеки не отражает индивидуальные черты отдельного правителя, также и портреты на монетах, где правители запечатлены в момент жертвоприношений. Идеологически эта власть была оторвана от общечеловеческой сферы. Можно спорить о значении нюансов в формулировках и посвящениях, но для подданных императоры, как никогда, были приближены к богам.

Главным образом, это обусловливалось созданием так называемой системы домината. В сведениях Евтропия обращено внимание на то, что Диоклетиан первым из римских императоров заменил «традиционную римскую свободу царскими обычаями». Т.е., ко времени его правления завершился процесс эволюции римской монархии в абсолютную. 

Вновь созданный государственный аппарат эпохи Домината должен был обеспечить императору четкий контроль над столицей и всеми территориями империи, предупредить возможные сепаратистские выступления, упорядочить, унифицировать управление империей, дабы по возможности предотвратить народные волнения.

Реформы Диоклетиана окончательно ликвидировали многообразие форм государственного управления эпохи Принципата и создали строгую систему органов власти. 

"Бюрократический аппарат получил строгую организацию. Разница между  сенаторскими и всадническими должностями исчезла. Все чиновничество было  распределено строго по рангам и владело титулами и званиями". ¹⁸

Во главе всего государственного аппарата, на вершине своеобразной бюрократической пирамиды и даже над ней, стояла фигура самого императора, неограниченного повелителя Рима, чьей волей направляются все действия государственного механизма. Император является воплощением высшей власти, которая безапелляционно контролирует всю общественную жизнь империи, будучи недоступна какому-либо контролю. Это "альфа и омега" новой политической организации Римской империи. Еще в середине XIX века это совершенно справедливо отмечал выдающийся русский прогрессивный историк: "По системе Диоклетиана верховная власть должна быть вполне независима и неограниченна".¹⁹

Могущество верховной власти подчеркивается обожествлением ее воплощения -  императора. Божеские почести воздавались в данном случае не столько человеку, облаченному в императорский пурпур, сколько могуществу Рима, воплощенному в личности носителя верховной власти.

«В новых политических отношениях воспроизводятся во многом порядки восточных монархий; несомненное влияние на Диоклетиана и его приемников оказывал царский двор Сасанидов. Отныне и римский император, подобно восточным царям, считался воплощением божества». ²⁰

В данном параграфе были рассмотрены личность Диоклетиана, а также две его реформы системы власти. Превращение римской монархии в абсолютную усилило централизацию, а также силу власти императора, тем самым в определенной степени стала препятствием для узурпаций и анархии.

Разделение же власти между соправителями было вызвано в первую очередь внешнеполитическими причинами, когда император физически не мог находиться на таком количестве фронтов одновременно, а успешное введение боевых действий требовало от полководца принятие решений, неограниченных никем и ничем.