Глава 34. Мы никогда не говорили с тобой об этом

— Мистер и миссис Снейп?! Вот это встреча!

В огромных чёрных глазах плещется настоящее безумие, рука крепко сжимает палочку, и до Гермионы вдруг доходит, что они с Северусом совершенно безоружны: их палочки — а точнее, то, что от них осталось — валяются в ногах Беллатрисы. Как это могло случиться? И почему они не могут сдвинуться с места?

— Что, голубки, думали — всё закончилось?

От её сумасшедшего хохота стынет кровь, но Беллатриса и не думает останавливаться — ей очень смешно.

— Северус, ты опять разочаровал меня, — отсмеялась наконец Лестрейндж и подошла вплотную к застывшей Гермионе. — Очередная грязнокровка, как предсказуемо… И что ты только в них находишь, извращенец? Ведь ни красоты, ни форм — ничего, — кончик её палочки скользит по щеке девушки, спускается к шее, груди и медленно движется вниз, к животу. — Но ведь что-то же тебя привлекает, Северус… Неужели она так хороша в постели? Тогда не жадничай — моим мальчикам тоже хочется развлечься.

И снова этот жуткий, безудержный хохот, который, впрочем, тут же смолкает. А дальше всё происходит настолько стремительно, что Гермиона даже не успевает ничего осмыслить: Беллатриса молниеносно разворачивается, выкрикивает два слова, в ту же секунду из её палочки вылетает ослепляющий зелёный луч, и Северус падает, подкошенный им.

 

* * *

— Это всегда один и тот же сон: Малфой-мэнор, я обездвижена, моя палочка сломана. Беллатриса дико хохочет, вырезает на моём предплечье это слово и, не мешкая, кидает в меня Аваду, — Гермиона вжалась всем телом в Северуса, ища защиты, словно боясь, что приснившийся кошмар прямо сейчас станет явью. — Но сегодня сон был немного другим — мы оба были там, и она убила тебя прямо на моих глазах. И всё так же безумно смеялась.

Её снова затрясло, и Северус призвал откуда-то крошечный хрустальный фиал с мутноватым содержимым, откупорил его и поднёс к её губам:

— Тебе сразу же полегчает, пей. Я разработал это успокаивающее зелье ещё в юности, оно почти не имеет побочных действий.

Терпкая, вяжущая горечь обожгла язык и нёбо. Гермиона зажмурилась и судорожно проглотила жидкость, и в тот же миг по всему телу разлилась удивительная лёгкость. От страха и оцепенения не осталось и следа. В голове прояснилось, но веки отяжелели, и, устроившись поудобнее на плече мужа, Гермиона практически мгновенно заснула.

 

* * *

Субботнее утро началось с сюрприза: едва Снейпы вошли в Большой Зал, к ним тут же направилась группа семикурсников-слизеринцев, и слово взял префект Годдард:

— Профессор Снейп, мы хотим извиниться перед вами за ту недостойную выходку, — он говорил очень уверенно, однако особого раскаяния в его голосе ни Гермиона, ни Северус не услышали. — Мы полны решимости переписать тест и надеемся, что вы не откажете нам в дополнительной консультации в удобное вам время.

Получив лаконичное согласие, Годдард коротко поблагодарил профессора маггловедения, хотя было очевидно, что обращался он не столько к ней, сколько к Северусу, и момент для извинений был, конечно, выбран неслучайно — слизеринцы явно хотели сделать это в присутствии директора.

Есть почему-то совершенно не хотелось, и Гермиона ограничилась чашкой чая. Сидя между мужем и МакГонагалл, она то и дело ловила на себе их изучающие взгляды.

— Я предложил этому Корну встретиться у Розмерты в воскресенье, в четыре, — тихо сказал Северус. — Он только что прислал ответ — благодарит за то, что мы пошли ему навстречу.

— Прекрасно, — улыбнулась Гермиона. — Я как раз хотела пройтись до Хогсмида. Вот и повод нашёлся.

Она посмотрела на часы и встала из-за стола, но далеко уйти не успела — уже у самых дверей её перехватила МакГонагалл:

— Не знаю, говорил ли тебе Северус, но я пригласила Поттера провести открытую тренировку по квиддичу, и сегодня в три часа они с мисс Уизли будут здесь.

— Уже сегодня?! — обрадовалась Гермиона. — А как же они попадут в замок?

— Северус разрешил мне действовать по своему усмотрению, и я открою им камин в своём кабинете, так что никаких проблем, — пожала плечами Минерва, внимательно вглядываясь в лицо своей молодой коллеги. — Ты не прикоснулась к еде. С тобой всё в порядке?

— Да, всё хорошо, профессор.

— Просто Минерва, привыкай, — напомнила МакГонагалл. — Ты нормально себя чувствуешь? Может, всё же заглянешь к Поппи?

— В этом точно нет никакой необходимости, пр… Минерва, — слегка поколебавшись, ответила девушка.

— Дорогая моя, я наблюдаю за тобой уже несколько дней, и мне не нравится эта бледность. К тому же, ты не притронулась к завтраку. Тебя что, тошнит?

До Гермионы наконец дошло, какие именно подозрения возникли у её бывшего декана, и она смущённо улыбнулась:

— Я не беременна, если вы об этом, Минерва. Я просто… переволновалась, вот и всё.

Гермиона готова была поклясться, что на лице пожилой женщины отразилось разочарование, но та тут же взяла себя в руки и всё так же назидательно продолжила:

— Постарайся не принимать произошедшее близко к сердцу. Поверь мне, студенты и не на такое способны, и так нервничать из-за их проделок — никакого здоровья не хватит. Пообещай мне, что сходишь в Больничное крыло. Поппи оценит ситуацию и даст тебе что-нибудь успокаивающее.

— Обещаю, — сдалась девушка и поспешила в свой кабинет, стараясь не думать о том, что они с Северусом весь месяц старательно обходили стороной одну очень важную для них обоих тему.

Но вот получится ли замалчивать её дальше?

 

* * *

К счастью, её субботнее расписание было щадящим — только два первых урока, которые пролетели очень быстро, и теперь Гермиону ожидали полтора выходных дня и две встречи: с Гарри и Джинни сегодня и с Корном в «Трёх Мётлах» завтра.

После зелья, выпитого ночью, она по-прежнему ощущала лёгкость во всём теле и вообще прекрасно себя чувствовала, однако синяки под глазами так никуда и не делись, что свидетельствовало о том, что месяц, проведённый в Хогвартсе, не прошёл даром, и ей всё же нужно больше отдыхать.

Гермиона не могла признаться в этом никому, даже Северусу, но по прошествии месяца ей было предельно ясно — она совершенно точно переоценила свои возможности. Преподавание вкупе с написанием новых образовательных программ и учебников по маггловедению отнимало у неё слишком много времени и сил. И если бы не любовь и забота мужа, неизвестно, захотела бы она продолжать…

— Ты освободилась? — Северус появился в её кабинете неожиданно, и Гермиона сразу же вынырнула из своих раздумий. — У меня откладывается встреча с членами Попечительского Совета, и я подумал, может нам прогуляться до обеда?

 

* * *

Погода словно решила извиниться за вчерашнее и сполна компенсировала все причинённые неудобства — день выдался неожиданно погожим и ясным для второй половины октября. Едва выйдя из замка, Гермиона с удовольствием подставила лицо скупым лучам осеннего солнца и взяла мужа под руку.

— Люблю, когда ты улыбаешься, — тихо признался Северус, откровенно любуясь ею. — Это из-за продолжающегося действия зелья или от предвкушения встречи с Поттером и Уизли?

— Это потому, что я счастлива, — не задумываясь, ответила она. — И никакие выходки учеников не омрачат этого. Знаешь, я всё больше убеждаюсь в том, что ничего случайного в жизни не бывает. Весь мой предыдущий опыт, та моя прошлая жизнь… Я должна была пройти через всё это, чтобы понимать и ценить то, что у меня есть сейчас, и то, что будет. Возможно, будет.

Она вдруг умолкла и остановилась. Северус сразу же уловил в ней перемену — на смену радостному возбуждению пришли беспокойство и сомнение.

— Что с тобой? — осторожно спросил он, вглядываясь в её помрачневшее лицо и пытаясь понять причину столь резкого перепада настроения.

Гермиона подняла на него глаза, в которых Северус увидел ещё и растерянность. А вот это уже совсем никуда не годится…

— Северус, мы никогда не говорили с тобой об этом, — отважно начала она, — но мне крайне важно знать, что ты об этом думаешь, — она медленно двинулась вниз, по направлению к озеру, и он последовал за ней, всё ещё не понимая, что именно её беспокоит. — Минерва сегодня вцепилась в меня мёртвой хваткой — ей не нравится моя бледность и отсутствие аппетита. И она, конечно, предположила, что я беременна, а я… — она остановилась и решительно подняла голову вверх, глядя ему прямо в глаза. — Я вдруг поняла, что не знаю твоего отношения к этому, Северус. Скажи, ты хотел бы, чтобы у нас были дети?