Способ ношения дугообразных и волнообразных подвесок в полтора оборота.

Дугообразные подвески. Аванесова Н.А. изучив материалы Ирана, Трансильвании, Венгрии, Кавказа, Казахстана и Поволжья справедливо отмечала, что подобные подвески встречаются на огромной территории вплоть до Алтая, при этом определенным этническим образованиям были свойственны разные формы и разные способы их ношения (сноска Аванесова). В частности, известны погребения, где на черепах, в непотревоженном состоянии, найдены остатки полуистлевших кожаных ремешков с нанизанными на них подвесками по 10-15 штук (Кытманово, Новоалександровка), являющихся, очевидно, частью головного убора. Остатками головного убора, а не височными подвесками, вероятно являются 5 подвесок из Малого Койтаса, 12 из погребения около Семипалатинска и 8 подвесок из погребения Жиланды в Центральном Казахстане, последние были нанизаны на плоский бронзовый стержень, по четыре с каждой стороны (сноска Аванесова). Недавние раскопки в Алтайском крае (Кенжеколь I, п.24; Рублёво VIII, п.85; Фирсово IV) выявили ещё одну возможность использования данных украшений (Усманова Э.Р., Мерц И.В., Мерц В.К.). Подвески продевались через ухо по краю ушной раковины по 4-5 штук с каждой стороны, таким образом, мы имеем дело уже не с подвесками и даже не деталями головных уборов, а с серьгами. По мнению авторов, такой стиль ношения «подвесок» имеет локальную особенность, сами же погребения в которых найдены подобные гарнитуры относятся к федоровской культуре. При этом федоровский стиль ношения отличается от алакульского, который предполагает использование «подвесок» в качестве декора основания головного убора по длине окружности и в области висков, а так же нанизывание подвесок на трубчатое кольцо. Количество подвесок варьирует от одной до двенадцати, располагаясь симметрично с каждой стороны головного убора, чаще всего не повторяя контуры ушных раковин. При этом в предполагаемом варианте алакульском исполнении ушного декора, при наличии «подвесок» в полтора оборота, отсутствуют такие элементы федоровского гарнитура как: рифленые пронизи, лапчатые привески и остроконечник-конус.

Что касается рассматриваемого варианта подвесок в рамках срубной культуры, то здесь мы не встретим ни одного случая, позволяющего нам достоверно констатировать схожесть срубного стиля ношения «подвесок» с алакульским или федоровским стилем.

По три изделия в одном погребении обнаружено в могильниках Лузановка к.15 п.12 – индивидуальное взрослое (Васильев И.Б., 1977, с.33) и Хрящевка к.9 п.7-10 – коллективное (Мерперт Н.Я., 1954, с.136). По четыре подвески одновременно зафиксировано в следующих памятниках: Кротовка к.3 п.2 – индивидуальное взрослое (Гольмстен В.В.,???, с.13); Хрящевка к.7 п.7-8 - двойное (Мерперт Н.Я., 1954, с.126); Бурдыгино к.4 п.5 и к.6 п.8 – оба индивидуальные взрослые захоронения (Зудина В.Н., Кузьмина О.В., 1977).

Как в правило в погребениях встречаются одна (у правого или левого виска), две (по одной у каждого виска) однотипных подвески. Кроме того, в некоторых случаях подвеску клали либо рядом с погребенным, либо на некотором отдалении от него, например, около сосуда (пример) или в районе ног (Новые Ключи). Отличительной особенностью сдвоенных подвесок является разнонаправленность лопастей, т.е. кончик одной подвески скручен вправо, а кончик второй влево. Интересно, что хотя данный факт и упоминался в литературе, авторы раскопок и отчетов иногда просто не замечают этой особенности как, следовательно, на рисунке вместо одной подвески мы получаем две.

Можно предположить, что носители срубной культуры так же продевали малые дугообразные «подвески» сквозь ушную раковину, однако только одно вышеуказанное обстоятельство позволяет нам говорить об обособленности этой части срубного гарнитура по отношению к федоровскому и алакульскому. Отличие от федоровского варианта подчеркивается и отсутствием в «срубном» гарнитуре тех же деталей, которые отличают федоровский гарнитур от алакульского.

Не имеется и прямых свидетельств того, что подобные подвески использовались в срубной культуре в качестве детали головного убора, как это было принято среди абашевского и алакульского населения. Пожалуй, термин «подвеска», применительно к срубной культуре является на сегодняшний день самым нейтральным, хотя и не бесспорным.

К особенностям ношения подвесок в среде срубных племен, которые на наш взгляд уже явственно демонстрируют своеобразие, следует отнести различие формы самих подвесок. Абашевские, федоровские и алакульские подвески подобного рода в подавляющем большинстве своем характеризуются малыми размерами и практически круглой формой боковой профилировки. В то же время срубные подвески в большинстве своем характеризуются вытянутой, овальной формой. Сюда же можно добавить технологические особенности изготовления подвесок и особенности орнаментации, но об этом будет сказано ниже.

Волнообразные и нивелированные подвески. В целом же ещё раз отметим, что в основном подвески находятся в районе черепа и как правило, на висках, но при этом есть и интересные исключения, подвески из Спиридоновки II к.11, п.8. и Лузановки к.15, п.12. Подвески из этих наборов находились в погребении на значительном расстоянии друг от друга, если это не явилось следствием работы грызунов имеющих обыкновение растаскивать вещи по погребению, то мы можем предположить, что данные подвески, не являлись таковыми однозначно, а вполне могли использоваться как составляющая более сложного украшения. Если быть точнее, то данные подвески предполагают иной способ ношения, нежели подвешивание. Например, опять же предположим, что указанные «подвески» могли крепиться на ремне или ленте, которая продевалась между лопастей. Косвенно об этом может свидетельствовать и сама форма подвесок, характеризующаяся равномерными продольно-поперечными пропорциями лопастей при относительно узком зазоре между ними, т.е. практически полном соответствии осей симметрии лопастей с осью симметрии подвески. Такой предположительный способ ношения рассматриваемых подвесок возможен и для подвесок, найденных в районе висков. Однако, на сегодняшний день это остается всего лишь предположением, требующим доказательств, в то время как в нашем распоряжении имеются данные которые с большей достоверностью свидетельствуют о другом способе ношения волнообразно-нивелированных подвесок, а именно подвески из Спиридоновки II, к.2, п.33.

Обе подвески изготовлены из серебра и имеют в верхней части по одному небольшому отверстию, через которые могла продеваться нить, с помощью которой они и подвешивались к чему либо. В качестве возражения можно привести два аргумента:

1) На сегодняшний день это единственный случай подобного крепления, в то время как однотипные украшения, по всей видимости, должны иметь и одинаковый способ ношения. Отметим, что даже в самом могильнике Cпиридоновка II, таких подвесок более не обнаружено.

2) На рисунке можно увидеть, что отверстия на обоих подвесках расположены не в самой вершине соединительной дужки, а чуть смещены в сторону, что при подвешивании естественно будет создавать дисбаланс.

В заключении раздела посвященного способу ношения подвесок в полтора оборота СКИО, скажем, что все приведенные способы их крепления и ношения, не являются на сегодняшний день ни однозначно опровергнутыми, но и не однозначно подтвержденными. Самой же отличительно особенностью «срубных»подвесок в полтора оборота по сравнению с прочими синхронными и предшествующими ей культурами является их малочисленность и не столь значительное использование драгоценных металлов при их изготовлении. С целью избежать критики со стороны, тех кто будет заниматься данной тематикой в дальнейшем, оговорюсь, что обе этих особенности соответствую сегодняшнему нашему представлению о срубной культуре и сегодняшнему объему накопленных материалов, которые как известно имеют свойство заставлять нас порой координально менять свою точку зрения по мере их накопления.

2.10 Основа изготовления.

Этот раздел посвящен способу изготовления подвесок в полтора оборота, а точнее основе изготовления пруток или пластина. Казалось бы, что может быть проще, одни подвески изготавливались из прутка, другие из пластины. Пластинчатые подвески, как правило, желобчатые в сечении, с выделенным ребром или без него, прутковые представляют собой в сечении преимущественно овал и полуовал для всего ареала срубной культуры, а так же квадрат или ромб в Подонье (Синюк). За кажущейся простотой, лежит довольно серьёзный вопрос о генезисе не только подвесок, но и украшений срубной культуры вообще, особенно подвесок и браслетов.

Сама дискуссия развернулась именно в ходе выяснения проблемы происхождения желобчатых браслетов. О.А.Кривцова-Гракова в своей работе 1955 (Кривцова-Гракова О.А., 1955.С.66-69), называет родиной желобчатых браслетов среду андроновских племен, в противовес ей К.В.Сальников появление данного типа украшений связывает с абашевскими племенами. Вывод Сальникова основывался на том, что подобные браслеты встречаются лишь в западных районах андроновской культуры, в то время как в пределах абашевской культуры они распространены повсеместно (Сальников К.В., 1962.С.73). Ввиду того, что проблема в равной степени актуальна и для изучения подвесок, а их рассмотрение предшествует в данном исследовании браслетов целесообразно осветить вопрос здесь, что бы в дальнейшем к нему не возвращаться.

Мнение автора данного исследования по этому вопросу следующее. Связав тип изделия и способ/технологию его изготовления в единое и неделимое целое, оба автора рассматривают вопрос однобоко, не замечая за аргументацией частностей общего. Так, например, слабым звеном, вывода К.В.Сальникова, является, тот факт, что абашевские браслеты, несмотря на наличие желоба в основе своей имели пруток, а не пластину как у срубных браслетов. Вывод О.В.Кривцовой-Граковой с современной точки зрения заключается в том, что подавляющее большинство желобчатых браслетов носителей культур андроновского облика, являются широкожелобчатыми в отличии от узких срубных. Не замеченным же обоими исследователями остался тот факт, что сама технология желобчатости была прекрасно известна, как носителям одной культуры, так и другой и на момент их существования не являлась чем-то из ряда вон выходящим. В частности в абашевских изделиях, желобчатость прекрасно выражена на подвесках в полтора оборота. Таким образом, и наличие этой технологии у племен срубной культуры ни в коей мере не свидетельствует о том, что прототипом их узкожелобчатых браслетов обязательно должны служить изделия предшествующих или более развитых культур.

Так или иначе, ещё с тех далёких 50-х годов 20 в. в литературе закрепилось мнение о том, что прутковая основа изделия свидетельствуют о более раннем их происхождении относительно желобчатых. На мой взгляд, такой вывод не вполне правомерен, хотя действительно стоит признать, что изделия из прутка появились раньше, нежели желобчатые, но объясняется это в первую очередь тем, что технология изготовления прутковых изделий значительно проще обработки пластинчатых изделий.

Абсолютное большинство подвесок в изучаемом регионе относятся к типу желобчатых, т.е. изготовленные из желобчатой пластины, имеющие округлый или овальный желобок с внутренней стороны изделия. Единичны находки подвесок, изготовленных из проволоки или прутка. К ним относятся пять экземпляров изделий: круглая маленькая подвеска (высота 1,5 см), изготовленная из куска проволоки круглой (овальной) в сечении формы диаметром 0,3 см – Ишеевка к.1 п.2 (Буров Г.М., 1974, рис.13,3); две овальные в плане подвески (высота - 1,8 см, ширина – 1,5 см), изготовленные из полукруглого в сечении прутка – Крутенький II о.к. п.4 (Михайлова О.В., Кузьмина О.В., 1999, рис.10,5-6). Еще одна подвеска изготовлена из круглого в сечении стержня, обернутого золотой фольгой (Федоровка III к.3 п.1). Стержень свернут в виде кольца с заходящими друг за друга концами, концы расплющены и закруглены. Высота подвески – 2,2 см, ширина – 1,2 см, ширина расплющенных концов – 0,6 см, диаметр стержня – 0,2 см (Седова М.С., 1983, Зудина В.Н., 1998, рис. на с.42). Из прутка изготовлена подвеска (Кировский II, к.3, п.2) на кончиках которой напаяны небольшие шишечки, высота подвески 1,4 см, в том же погребении найдена ещё одна подвеска высотой 2,9 см, но уже волнообразной профилировки, пластинчатая, желобчатая. В последнем случае, мы можем лишний раз убедиться, в том, что, во-первых, малые дугообразные подвески и волнообразные подвески есть две разных категории украшений, а во-вторых, этот случай свидетельствует об одновременном сосуществовании пластинчато-желобчатой и прутковой техники изготовления подвесок, данное положение подтверждается и в отношении браслетов.

Хотя для срубных памятников лесостепного Волго-Уралья не характерны прутковые подвески, в значительно большем количестве они встречаются в степных районах Поволжья и Подонья. Так в Саратовской области это подвески: Мирный, к.2 п.4; Ровное, к.1, п.1; Верхний Балыклей, к.7, п.3; Натальино II, к.4 п.8. В Подонье: Сады 1/1; Хохол 2/5; Старая Тойда, кург.1; Стояново 1/4; Хохол 2/7; Пасеково 5/6; Ильмень 6/5, 6/12 (Синюк А.Т., 1996, с.247). Помимо всего прочего, данные подвески отличаются от подвесок происходящих с территории лесостепного Волго-Уралья тем, что в большинстве своем это не только малые дугообразные подвески, но и высокие нивелированные подвески. Как правило, памятники, где обнаруживаются прутковые изделия, рассматриваются в рамках т.н. «покровских» или «раннесрубных» памятников.

Из всего вышесказанного об основе изготовления подвесок мы можем сделать следующие выводы:

1) Факт одновременного сосуществования и использования при изготовлении украшений, в общем, и подвесок в частности, пластинчатой и прутковой является неоспоримым.

2) Технология изготовления украшений на прутковой основе действительно является более древней по сравнению с желобчатой, что ни коим образом, не опровергает их одновременное использование.

3) В основе факта сосуществования этих технологий в рамках срубной культуры лежат причины локально-хронологического характера. Какая из этих составляющих, локальная или хронологическая, является доминирующей на сегодняшний день нельзя сказать однозначно. Решение данного вопроса в конечном итоге будет зависеть от решения общих проблем хронологии срубной культуры, в частности соотношения «раннесрубных» и «покровских» древностей, а так же решения проблемы происхождения срубной культурно-исторической общности. При рассмотрении подвесок вне контекста материалов погребения мы не вправе делать вывод о локально-хронологической позиции украшения, а лишь констатируем её тип или место в системе прочих подобных украшений.

4) Различия формы сечения, а равно и основы изготовления подвески вторичны по отношению к форме изделия и его орнаментации. Следовательно, данный признак вторичен и при установлении типа подвески, т.е. различия формы сечения и основы изготовления, не являются достаточным основанием для отнесения двух подвесок с одинаковыми характеристиками формы к различным типам.

Касаемо, третьего пункта, автор данной работы склонен к точке Зрения А.И.Юдина и А.Д.Матюхина, которые на примере могильников Золотая Гора и Кочетное, указывают на возможность синхронизации раннесрубных и покровских древностей.

В тесной взаимосвязи с вопросом об основе изготовления стоит вопрос о форме сечения, мной он так же будет рассматриваться, но ниже, на пример браслетов, т.к. браслеты демонстрируют значительно большее количество вариантов форм сечения.

 

2.11 Орнаментация и оформление подвесок в полтора оборота.

 

Орнаментация, является отличительной особенностью срубных подвесок в полтора оборота. Ни в одной из предшествующих или синхронных срубной, культурах Волго-Уралья и Подонья, мы не встретим такого количества элементов и вариантов их соотношения применительно к подвескам. Орнамент является составляющей, всех выделенных ранее массивов подвесок, без исключения. Орнамент подвесок, как и орнамент прочих категорий погребального инвентаря, наряду с внешней формой является важным показателем своеобразия стиля, присущего носителям культуры. То есть орнамент, обкладка золотом, внесение новых элементов (напр. «капюшон») выполняют уже отмеченную нами иконическую или изобразительную функцию, дополняя «каноническую» форму новым содержанием и максимально приближая внешний облик изделия к тому, что оно должно собой символизировать.

Основными элементами орнамента подвесок в полтора оборота являются: косые и горизонтальные насечки, кресты из насечек, пуансон, нанесенный чеканом с внутренней стороны подвески и напаянные шишечки. К вариантам оформления можно отнести т.н. «капюшон» в верхней части подвески встречающийся на двух экземплярах подвесок Обилькин Луг и Алексеевский, единственная аналогия им происходит с (Морозов). Так же к вариантам оформления можно отнести сочетание различных элементов орнамента. Для удобства обозначения элементов, а так же их последующего сочетания каждому из них мы присвоим буквенное обозначение:

А) Сплошные горизонтальные насечки.

Б) Группы горизонтальных насечек

В) Сплошные диагональные насечки. Слева направо вниз (\), слева направо вверх (/)

Г) Группы диагональных насечек.

Д) Кресты из диагональных насечек.

Е) Сплошной, мелкий пуансон, выполненный чеканном изнутри лопасти.

Ж) Разреженный, крупный пуансон

З) Напаянные шишечки.

И) «Капюшон».

К) «Ёлочка». Вершиной вверх (/\), вершиной вниз(\/)

О) Орнамент отсутствует.

Р) Ромб. Если ромб заштрихован указываем направление штриховки «///» или «\\\», сетка из скрещенных линий  «Х X».

Т) Треугольник. Направления штриховки указываются так же как и для ромба.

У) Узкие - для обозначения ширины насечек

Ф) Фрагмент отсутствует.

Ш) Широкие – для обозначения ширины насечек

Предложенные обозначения могут использоваться для упрощенной записи орнамента, т.е. констатации наличия элементов и усложнённой записи, т.е. установления последовательности элементов с подробным описанием орнамента.

Так орнамент подвески из Обилькина Луга в упрощенном варианте будет выглядеть как «АИ», а подвеска из Свердлово IV, как «БД».

Усложненный вариант подразумевает развёрнутое, линейное описание последовательности элементов орнамента для каждой лопасти отдельно, т.к. зачастую орнаментация лопастей может композиционно отличаться. Описание последовательности ведется по четырем составляющим: от кончика одно лопасти (К1) к основанию, затем от основания к вершине соединительной дужки (Л1), далее снова к основанию (Л2) и к кончику (К1). При этом целесообразно, но не обязательно, каждую составляющую описывать по третям, с целью уточнения зонирования элемента. Так же при усложненным варианте описания необходимо рядом с элементом в скобках указывать количество этих элементов. Например, одна из групп горизонтальных насечек содержащая три горизонтальных насечки будет записана как Б(3). Приведем пример полной записи орнамента:

К1: 1/3 - ОА, 2/3 - А, 3/3 – А=

Л1: =1/3 - А, 2/3 - А, 3/3 - АО

Л2: 1/3 - ОБ(3), 2/3 - ОБ(3), 3/3 – ОБ(3)

К2 1/3 - О, 2/3 - Б(3), 3/3 - О.

Напоминаю, что запись нами ведется линейно и последовательно, соответственно 1/3 (первая треть) для кончика (К1) с которого мы начинаем запись будет располагаться вверху, а 1/3 для К2 внизу у основания лопасти, соответственно 3/3 для К2 находиться к верху от основания лопасти. Приведенный пример означает, что первая треть кончика вначале не орнаментирована, а затем в этой же трети начинаются сплошные горизонтальные насечки, продолжающиеся во второй и третьей третях, знак равно указывает на то, что элемент композиционно едино переходит на лопасть без прерываний в основании. Затем сплошные горизонтальные насечки идут до третьей трети, где и прерываются, не закрыв соединительную дужку. Первая треть второй лопасти (Л2) начинается с незаполненного орнаментом поля и в этой же трети появляется первая группа состоящая из 3-х насечек, то же самое чередованием продолжается во второй и третьей третях, а затем и на кончике.