Вопрос 3. Условия действительности договора

Условия действительности договора составляли:

— его законность,

— согласная воля сторон,

— определенность содержания.

Договор должен соответствовать правовым нормам (законность), не посягать правопорядок и права других лиц, быть согласным с добрыми нравами. Ульпиану принадлежат слова: «Справедливость этого эдикта (о договорах) вытекает из самой природы. Ибо что более соответствует человеческой честности, чем соблюдать то, о чем договорились». Соглашения, содержащие противозаконное основание, например о ростовщических процентах, не должны соблюдаться.

Другим условием договора была воля. Не признавалось наличие воли в действиях безумных, не имела юридического значения воля детей, воля, выраженная в шутке или при заключении мнимого договора, когда «одно делается для вида, а другое входит в намерение». Для совершения договора недостаточно, чтобы лица, его совершающие, имели внутреннее решение воли установить определенные правоотношения. Воля должна быть выражена (изъявлена) вовне. Формы выражения воли возможны различные: слово, письмо, жест, в известных случаях — молчание.

Воля может быть выражена с помощью так называемых конклюдентных действий, т.е. таких действий, из которых можно сделать вывод, заключить (сопс l и d е r е), что лицо желает совершить известную сделку. Для некоторых сделок закон предписывает совершенно определенный способ выражения воли. Такие сделки называются формальными. Другие сделки не были связаны с определенной формой. Стороны могли выражать свою волю тем или иным способом по своему усмотрению. Подобные сделки назывались неформальными.

Классическое право признавало отсутствие воли в соглашении, когда имели место заблуждение, обман, насилие и угроза.

Заблуждение могло касаться как существа договора — продажа воспринималась как намерение подарить; личности контрагента — покупатель полагал, что продавец обладает правом распоряжаться вещью, а он оказался подвластным. Заблуждение, чтобы иметь правовое значение и вести к признанию сделки ничтожной, должно быть существенным. Ошибка в наименовании сделки или вещи не ломала соглашения.

Обман рассматривался как намеренное введение в заблуждение, «всякая хитрость, обман, уловка для того, чтобы обойти, обмануть, уловить другого».

Насилие, угроза, первоначально воспринимавшееся как грубое физическое насилие, в классическом праве стало пониматься как психическое или физическое воздействие на человека с целью заставить его поступить по желанию другого («душевный трепет из-за страха перед настоящей или будущей опасностью»). Угроза должна быть реальной, противозаконной, а также «важным злом» для подвергающегося ей. В случае обмана, насилия, угрозы, «если не последует поворота в первоначальное положение, то имеет место присуждение стоимости ущерба».

Условие действительности договора составляла и определенность его содержания — предмет договора, цена, сроки исполнения. Договор мог заключаться относительно вещей, не изъятых из оборота, быть реально исполнимым, также и «соглашения позорного содержания нельзя брать во внимание».

Вещь в качестве объекта договорного обязательства могла быть индивидуально определенной либо определяемой родовыми признаками. В обязательствах правовое различие между ними состояло в том, что при гибели индивидуально определенной вещи надлежало материально возместить ущерб, тогда как гибель предмета, определяемого родовыми признаками, не освобождала от исполнения обязательства в натуре.

Обязательства должны иметь определенность содержания, однако так бывает не всегда, поэтому они делятся на определенные и неопределенные. В одном случае содержание обязательства с полной ясностью и точностью определено в самом договоре (определенное обязательство). В другом случае в договоре дается только критерий, с помощью которого можно установить содержание обязательства, или указывается круг предметов, из числа которых должник должен предоставить один.

Одной из важнейших разновидностей неопределенных обязательств являлись родовые обязательства. Пока должник не выделит требуемого количества предусмотренного рода вещей, не известно, какие именно предметы причитаются кредитору.

Действие, составляющее предмет обязательства, должно быть возможным. Обязательство с невозможным для исполнения предметом (вычерпать море, достать луну) недействительно. Если обязательство впоследствии становилось  невозможным  для исполнения  и  должник нес ответственность за наступление обстоятельства, приведшего к невозможности исполнения, то обязательство не прекращалось, а видоизменялось. Оно превращалось в обязательство возмещения убытков.

Существенным условием договорного обязательства была кауза  (саи sа) — материальное основание, ближайшая цель обязательства то, ради чего непосредственно заключалось соглашение. Например, в договоре займа — это получение суммы денег; в договоре купли-продажи — получение вещи в собственность на одной стороне и на другой платы за нее. В каждом другом обязательственном соглашении кауза была иной, определяя характер договора. Признавалось, что недостижение цели соглашения вело к его недействительности. Если одна сторона дает деньги с целью одарить, а другая берет как взаймы, то при таком расхождении в каузы договор не состоялся.Каузунадо отличать от простого мотива, подразумевающего всякое соображение, приводящее лицо к известному решению. Договоры, абстрагированные от каузы, т.е. те, из которых не видно, какая кауза лежит в их основании (например, уступка права требования), называются абстрактными. Неосуществление каузы в подобном договоре не препятствует наступлению юридических последствий такого договора. Договоры, связанные с определенной хозяйственной целью (например, купля-продажа, наем имущества) называются каузальными. Недостижение цели в каузальном договоре приводит к его недействительности.

Если в раннем римском праве определение цели при заключении договора не имело юридического значения (манципация, стипуляция, цессия), то в классическом праве абстрактные обязательства выходят из употребления. А в постклассическом праве наблюдается обратное. Например, передача вещи становится все более незавимой от каузы. В частности, признается, что ложный внутренний мотив не вредит завещательному распоряжению.