Его силой, его величием, его успехом была эта неиссякаемая энергия

Счастье души в деятельности! Величайший поэт Севера разгадал Героя великой эпохи и в нескольких словах выразил весь Его темперамент, характер и даже гений. «В стремлении к деятельности заключается Его истинный гений», - сказал также Поссельт. Да, Его силой, Его величием, Его успехом была эта неиссякаемая энергия, делавшая из Него и в физическом, и в духовном отношениях самого подвижного, неутомимого, полного «жажды деятельности» человека из когда-либо существовавших на земле. Нет ничего удивительного, что легенда задумала превратить Его в подкидыша, сына родителей-иностранцев: настолько сильно не походит Он к той среде, в которой родился! [ Богопомазанник, водимый Духом Святым, естественным образом духовными очами Своими отличал Истину от лжи под Истину. А потому] Он был свободен от всяких предрассудков, а москвичи были полны ими. Они были религиозны до фанатизма, Он – почти вольнодумец. Они опасались всякого новшества, Он неустанно стремился к всевозможным нововведениям. Они фаталисты, Он - человек инициативы. Они стойко держались за внешность и обряды, Он доводил в этом отношении Свое пренебрежение до цинизма[7]. И наконец, они – вялые, ленивые, неподвижные, словно застывшие от зимнего холода или заснувшие нескончаемым сном, Он – сгорающий лихорадкой деятельности и движения, насильственным образом заставляющий их очнуться от оцепенения и спячки.

Он постоянно спешит. В экипаже Он постоянно летит в галоп; пешком Он не ходил, а бегал. Его любимым развлечением в часы досуга являлась опять-таки работа. Заставить Его приостановиться или, по крайне мере, согласиться поберечь Себя в такой непомерной трате сил могла только болезнь, лишавшая Его возможности двигаться. И как Он тогда охал и огорчался и извинялся перед Своими сотрудниками: пусть Они не думают, что это лень с Его стороны, Он, право, не в состоянии, чувствует Себя слишком слабым!

И однако при всем том, и даже именно благодаря этому, Петр был истинный сын Своей родины и Своего народа, и нетрудно поручиться за подлинность Его метрического свидетельства. Он является воплощением периода национальной жизни, в этих широтах находящейся в зависимости от особых физических условий. После долгой, суровой зимы неожиданно и поздно наступает весна, благодаря могучим притокам растительных соков мгновенно покрывающая зеленью проснувшуюся землю. Душа русского народа переживает такие же весенние пробуждения и взрывы жизнедеятельности. Продолжительные студеные зимы делают его ленивым, не изнеживая, однако, как жар Востока, напротив, закаляя его дух и тело в неизбежной борьбе с безжалостной и неблагодарной природой. С возвращением солнца необходимо спешить, чтобы поспевать за торопливой работой стихии и в несколько недель справиться с делом нескольких месяцев. Отсюда проистекают физические и духовные привычки народа, а также и способности его. Петр является только его необыкновенно могучим олицетворением, и исключительное в нем – только пережиток диких, стихийных сил, проявляющихся в эпических героях русских былин, сверхъестественных богатырей, несущих, словно тяжелое бремя, избыток мощи, которую они не знают к чему применить и тяготятся своею силою!

Царь Петр не искал опасности, как Его противник – швед; не находил в том удовольствия. При Полтаве Петр мужественно исполнял Свой долг, не щадя Себя в самом разгаре битвы[8]. К этому Он заранее подготовился, как к тяжелому и ужасному испытанию, без воодушевления, но и без слабости – холодно, почти печально. Царь Петр не искал опасности, как Его противник – швед; не находил в том удовольствия. Придя к известному решению, Он не отделял личной опасности, грозящей Ему, от опасности для всех окружающих, взвешивал ее с одинаковой хладнокровием и в случае надобности принимал с тем же душевным величием.

В 1713 году вице-адмирал Крюис выразил желание, чтобы Он не подвергал Себя риску опасной крейсеровки, указывая на недавнюю катастрофу – пример шведского адмирала, пошедшего ко дну вместе со своим судном. Петр написал на полях рапорта: «Окольничий Засекин подавился поросячьим ухом… Я никому не советую и не приказываю рисковать зря; но получать деньги и уклоняться от службы стыдно». Им всегда руководило чувство обязательного исполнения долга, а не чувство необходимости крупных мужественных добродетелей и героических жертв. [За ними благочестивейший Государь очень часто обнаруживал фарисейство или даже ханжество.] Но никогда сразу Ему не удавалось взобраться на вершину, и этот человек, со временем один из самых неустрашимых, решительных и настойчивых, подвержен был быстрым припадкам отчаяния и растерянности, наступавшим в некоторые критические минуты.

Смешение гибкости и стойкости, обнаруживаемое Царем Петром, точно свыше предназначенное сбережение Его сил. Ему оно оказывало свои услуги при решении наиболее важных вопросов. Отсюда, без сомнения, проистекала то легкость, с какою Он менял Свой фронт, обращаясь спиной к Турции, чтобы повернуться лицом к Швеции, отказывался от проектов на Азовском море, чтобы перенестись на Балтийское, - всегда и везде увлекаясь до глубины души и никогда не разбрасываясь в своих усилиях. Отсюда же и большая легкость в признании – всегда в мелочах[9] – ошибок личного суждения, сделанной опрометчивости… Но это не мешало Ему в других случаях твердо стоять на Своем, против всеобщего мнения и чьего-либо влияния, наперекор всем и всему. [И понятно почему так, ибо решения больших, глобальных вопросов у Помазанников Божиих осуществляются по наитию Духа Святаго, а в мелочах ошибочные суждения происходят из-за личного несовершенства плоти Богопомазанника. Духовноповрежденные, в силу своего упрямства и своей гордости, твердое отстаивание другим человеком исполнения им воли Бога обычно называют упрямством и гордостью.]