Стратегия глобализационного лидерства для России

Глобализация - процесс стремительного формирования единого общемирового финансово-информационного пространства на базе новых, преимущественно компьютерных технологий. В этом ее отличие от интеграции, высшей стадией которой она является: интеграция была и в ледниковый период, глобализация началась в 90-х годах этого века, 10 лет назад.

У России есть три варианта дальнейшего развития:

1. Если попытаться в очередной раз идти вне глобализационных процессов современности, то в ближайшие 25 лет наша страна перестанет существовать как государство, народ, культурная общность. Вместе с Россией прекратит существование и ее элита.

2. Если Россия будет просто следовать глобализационным процессам, то существует высокий риск оказаться в качестве сырьевого элемента “Нового Мирового Порядка”. В этом случае часть российской элиты найдет свое место под солнцем в качестве надсмотрщиков, нанятых лидерами глобализации.

3. Третья возможность заключается в том, чтобы Россия стала одним из лидеров “нового мирового порядка”, обеспечив своему народу и своей элите достойное место в дальнейшей истории человечества. Как говорится, если нельзя бороться с движением, следует его возглавить. Такая постановка вопроса должна стать идеологией развития России.

Вопрос 20. Ресурсы планеты и геополитика.

Тема природных ресурсов, их местонахождения, их доставки, рынков сбыта вписана в конкретные пространства, где живут народы, пролегают конкретные политические, этнические, религиозные, национальные культурные, цивилизационные границы — это тема геополитики.

Здесь мы сталкиваемся с очень важным моментом: при переходе к геополитике природных ресурсов от чисто экономического подхода, который описывает эту тему поверхностно к более сложной картине, где собственно экономические показатели и расчеты ставятся в зависимость от более глубоких и неочевидных процессов.

С геополитической точки зрения, существует две основополагающие модели обращения с реальным пространством нашей планеты. Эти проекты по-своему и в соответствии со своими целями учитывают специфику развития различных регионов, культур, цивилизаций, этносов, политических систем, стремясь поместить их в собственный контекст.

Так как природные ресурсы, будучи ограниченными и имеющими стоимость, и более того, будучи принципиально важными для технологического развития, представляют сегодня фактически поле конкуренции и борьбы за выживание, цивилизационное выживание, то оба геополитических проекта предполагают свой макросценарий по оперированию с ними, что включает весь цикл: разведку месторождений, их разработку, переработку ископаемых, доставку и сбыт.

В реальной жизни пока не существует единого человечества, единой системы управления. Поэтому тезисы о контроле и управлении природными ресурсами не могут разбираться абстрактно, в утопическом ключе как "осознанная задача всего человечества, стоящего перед проблемой оптимизации этой жизнедеятельности". К сожалению, до сих пор существуют антагонистические противоречия между различными регионами земли, и если они перестали формулироваться в колониальных или идеологических терминах, это не значит, что они исчезли. Геополитическая оценка этих противоречий является наиболее взвешенной и объективной. Если мы сделаем краткий экскурс в геополитическую картину мира, то сразу же поймем, в чем суть и проблема, например, ближневосточных нефтяных ресурсов, и какие основные параметры должна учитывать Россия при работе с долгами бывших развивающихся стран, сопряженными с полезными ископаемыми.

Геополитическая модель, развитая англичанином Х. Макиндером, американцем адмиралом Мэханом и т.д., предполагает, что существует два фундаментальных геополитических образования, тяготеющих к глобальному формату — силы Суши (теллурократия, евразийство) и силы Моря (талассократия, атлантизм). Между этими двумя геополитическими началами развертывается геополитическое противостояние, связанное с цивилизационными, технологическими, стратегическими, культурными сторонами жизни. Напрямую затрагивает оно и область природных ресурсов. Согласно классической формуле Макиндера, "тот кто контролирует Евразию, контролирует мир". Способ контроля над Евразией может быть двояким.

Континентальный способ контроля над Евразией предполагает преобладание импульса, исходящего изнутри континента, из heartland'а. Задача сухопутного полюса — максимально расширить свое влияние на те зоны, которые лежат между heartland'ом и акваторией, омывающей евразийский материк, максимально интегрировав их в стратегическом, экономическом смыслах. Естественно, то же самое касается и ресурсов.

Евразийский подход к ресурсам состоит в создании единой ресурсодобывающей и ресурсоперерабатывающей сферы на максимально широком пространстве континента. Это определяет требования к пространственному размещению транспортных сетей, газопроводов и нефтепроводов, в частности, позиционирование центров переработки, способы доставки вторичной продукции и т.д. Относительно доставки ресурсов можно сказать, что евразийский проект состоит в связывании каждого конкретного месторождения с внутриконтинентальными пространствами. Если мы учтем этот факт, то станет понятно геополитическое значение газопроводов и нефтепроводов, связывающих российские, центрально-азиатские и кавказские месторождения с Европой (и тихоокеанским регионом) континентальной сетью. Консолидация евразийских ресурсов в континентальном фокусе усиливает общий геополитический потенциал Евразии.

Существует вторая модель контроля над Евразией: это — контроль внешний, со стороны Моря (талассократии). Этот тип (атлантического) контроля предполагает внешнее освоение "берегового пространства" (rimland), которое отделяет "сердцевинную землю" от теплых морей. Эта вторая модель связана исторически с англосаксонским могуществом, Британской империей и США, другим англосаксонским государством, к которому постепенно перешла талассократическая миссия, и которое сегодня фактически правит миром. В данном случае речь идет о связывание структуры "береговых пространств" с заокеанским центром силы и о манипуляции планетарной стратегией с помощью контроля над водными просторами — морями и океанами. Если евразийский сухопутный импульс стремится интегрировать материковое пространство, то атлантистский, морской импульс, напротив, ставит своей целью не допустить этой интеграции, преградить доступ к теплым морям, установить контроль по всему периметру береговых пространств. В случае природных ресурсов здесь также напрашивается альтернативная система их разработки, переработки, транспортировки и сбыта. Транспортировка производится преимущественно морскими путями с помощью танкеров. Таким образом, существует не единый план энергетического развития планеты, разработки природных ресурсов, а как минимум два.

С точки зрения геополитики, эта борьба за модели освоения, переработки и сбыта тех или иных природных ресурсов разворачивается в форме цивилизованного диалога, ситуация остается крайне напряженной. Вопрос о том, какие месторождения следует развивать, каким образом они будут влиять на экономику регионов и каким образом доставлять природные ресурсы и куда, на какие рынки, не может быть рассмотрен в исключительно энергетическом, экономическом смысле в отрыве от геополитики. С точки зрения чисто энергетической или чисто экономической, мы ни когда не объясним множество явлений, связанных с этой сферой. За покровом цифр, данными геологоразведки, информацией о создании холдингов и т.д. скрыты глубинные геополитические тенденции.