Экономические предпосылки войны (Фландрия, Гиень, Гасконь)

 

К концу 70-х гг. XII в. графство Фландрское стало столь серьезной силой, что начало вызывать опасения Капетингов. Удобное географическое положение Фландрии и высокие темпы развития феодализма в этой области привели к тому, что уже в XII в. она отличалась необычайно высоким уровнем экономики.

Преимущество Фландрии, неотъемлемой части королевства, состояло в том, что к концу XIII в. она получила настоящую монополию в торговле на европейских рынках. Оставив другим французским городам и мелким фламандским центрам сельского ремесла заботы по выделке обычного сукна – малое сукноделие, как говорили в то время, – для удовлетворения местного спроса, крупные города Северной Фландрии, прежде всего Аррас, затем Дуэ, затем Ипр, Брюгге и Гент и в наименьшей степени Лилль и Турне специализировались на выпуске качественной продукции, которую охотно покупали во всей Европе и даже за ее пределами.

За этими прекрасными заальпийскими тканями приезжали итальянские купцы, меняя их на предметы роскоши, сделанные в мусульманском мире, на шелка, пряности, оружие, кожи, драгоценности. На богатых шампанских ярмарках, на сухопутной дороге, связывающей Фландрию с Италией, издавна и велась эта международная торговля, сопровождаемая банковскими операциями, сложной техникой которых пока владели одни итальянцы. Труа, Провен, Бар-сюр-Об и Ланьи – три последних были небольшими бургами – тоже каждый год в определенные дни встречали разноплеменную толпу: купцов из всей Северной Франции, итальянских банкиров, всевозможных должников или их доверенных лиц, рассчитывающихся по долгам или производящих выплаты.

Все это в сочетании с этнической и культурной самобытностью населения Фландрии способствовало укреплению тенденции к независимому развитию. К тому же в конце правления Людовика VII фландрские графы заняли ведущее положение при французском дворе. Правильно оценив опасность, Филипп II Август с первых шагов своего правления поставил цель ослабления Фландрии. В течение 80-х гг. неоднократно вспыхивали конфликты между французским королем и его опасным вассалом. В их борьбу за спорные области Валуа, Вермандуа, Амьен постоянно вмешивался Генрих II Плантагенет: он выступал в роли арбитра, защищал права тех подданных графа Фландрского, которые были связаны с Англией. И все же в целом Филиппу II удалось потеснить независимые позиции графов Фландрских и урезать их владения. Это готовило дальнейшее политическое сближение Фландрии с английской монархией.

Важным политическим достижением английского короля стало заключение союза с графом Фландрским (1137г.), который, теперь занял более определенную политическую позицию: «отказался от клятвы верности французскому королю и примкнул к королю Англии». Потеснив границы фактически независимого графства еще в середине 80-х гг., французский король затем начал распоряжаться там как в своей вотчине. Опасность поглощения Францией толкнула Фландрию на сближение с Англией, в которой графы Фландрские когда-то видели главного врага. Не последнюю роль в такой переориентации играли и крепнущие торговые связи фландрских городов с Англией, а также некоторые соображения субъективного характера.

Таким образом, тенденция к поискам независимого политического развития толкнула графство Фландрское в XII в. на первый акт вмешательства в противоречия между английской и французской монархиями. Этим было положено начало долгой и сложной политической борьбе, в которой Фландрии предстояло сыграть заметную роль.

К концу XIII века в состав герцогства Аквитанского входили значительная часть старинного герцогства Гасконского, Борделе, Аженуа, Сентонж южнее Шаранты и некоторые территории Лимузена, Перигора и Керси. То была «земля контрастов»: разбросанные в разных местах и труднодоступные гористые южные земли, способствовавшие сохранению удивительно свободного и независимого образа жизни, даже в крестьянских поселениях горных долин, таких как Асп и Азюн, бесполезные в экономическом отношении, но стратегически важные болотистые пустоши Ланд, разделявшие два главных города, Бордо и Байонну, и богатые плодородные винодельческие области Антр-Де-Мер.

В каждом из этих районов существовали свои обычаи и ревностно оберегаемые местные традиции, однако они были связаны воедино общей для всех независимостью духа, общим языком и общими вассальными обязательствами по отношению к герцогу. Гасконь, по существу, была страной, отличавшейся от остальной Франции языком, населением и обычаями не менее, чем Англия, а в некоторых отношениях даже более того. Однако, несмотря на то, что Англия и герцогство Аквитанское были разделены при обычных обстоятельствах восьмью-десятью днями морского пути, на протяжении XIII века их отношения сложились в политический, административный, военный и, прежде всего, экономический симбиоз, которому в течение последующих полутора столетий предстояло выстоять против всех угрожавших ему опасностей.

Бордо был в полном смысле этого слова столицей герцогства — большой укрепленный город с крепостными стенами, возведенными в XIV веке, которые подступали вплотную к территории порта, окружая деловой и административный центры крупнейшего в мире региона, специализировавшегося на экспорте вина. В пределах городской стены находились собор Св. Андрея, замок Омбриер, несколько монастырей, монетный двор, мастерские, производившие сосуды для транспортировки вин, и все здания, необходимые купцам, лавочникам и другим жителям торгового города, население которого, приближавшееся к 30000 человек, заметно превосходило по численности все английские провинциальные города и почти не уступало самому Лондону. За городской стеной текла Гаронна; гораздо более широкая, чем Темза, она служила для судоходного сообщения между многочисленными прибрежными городами, расположенными на самой Гаронне и на Дордони.

В Англии виноградарство никогда не было процветающей отраслью, отчасти в силу неблагоприятных природных условий, отчасти по причине давних контактов с Францией. В течение XII и в начале XIII веков вино морем доставлялось в Англию из многих земель, входивших в состав владений Плантагенетов, однако после утраты Пуату, большей части Сентонжа и других областей Аквитании, виноградники Бордо получили полную монополию на английском рынке.

Помимо политики для этого было много других причин. Выгодное географическое положение не только делало Борделе районом, пригодным для производства вина, но и позволяло транспортировать вино водным путем по Гаронне и затем доставлять его морем в Англию, что делало ее самым предпочтительным рынком сбыта. Это также означало, что вино легко можно было обложить налогом и превратить в ценный источник дохода для английского государства. Винная торговля фактически уступала только торговле шерстью, а таможенные сборы, полученные благодаря ей, были очень значительны: почти половина из 17000 фунтов стерлингов, собранных в Гаскони в 1282 г., — ощутимая сумма, учитывая то, что обычный доход английской короны редко превышал 30000 фунтов стерлингов. Поэтому не приходится удивляться тому, что английские короли поощряли торговлю вином, предоставляя английским купцам привилегии в Гаскони, а гасконским купцам — привилегии в Англии.

В XIV веке регион местами испытывал нехватку пшеницы и стал зависеть от английских поставок зерна, соленой рыбы и шерсти, а в дальнейшем — тканей. Однако не только Бордо выигрывал благодаря связям с Англией. Менее крупные города, расположенные в глубине страны, были заинтересованы в винной торговле и на этом основании тесно связаны с Бордо, где вина скапливались, облагались налогом и отправлялись за море.

Байонна, второй город Гаскони, строил торговые суда и поставлял моряков, хотя с началом Столетней войны этот флот быстро уступил место вооруженным морским конвоям, которые в XIV веке снаряжала Англия для защиты неприкосновенной торговой монополии Гаскони. Выгодная сторона экономических связей с Англией, фактически, сильнее всего чувствовалась в городах, и именно лояльностью городов и гасконских сеньоров в высшей степени объясняется то, каким влиянием пользовались англичане в Гаскони.

Таким образом, главная причина начала Столетней войны, а именно обладание такими экономически развитыми регионами как Фландрия, Гиень, Гасконь, была достаточно обосновано внутренним развитием регионов, позволяющее поправлять дела экономики Англии, стремившейся присоединить к себе данную территорию.