Денарий Октавиана с храмом Юлия

В композициях монет ранней Римской империи большую роль игра­ли надписи. Они располагались по окружности на краю монеты, порой под рельефом, реже — пересекая круг монеты и прерываясь расположен­ным на ней изображением. Надписи иногда бывали пространными, и имя императора давалось обычно с его полным титулом (или титула-турой). Однако они умещались в небольшом кружке монеты, так как использовалось сокращение слов.

Лицо императора на монетах, как правило, выбивалось в профиль; анфас и трехчетвертные положения голов не встречались. Этим в какой-то мере подчеркивалась плоскость кружка монеты, которую к тому же держат обычно пальцами, как бы еще более сплющивая рельеф. Перс­пективы и объемности форм на монетах ранней империи, да и на более поздних, мастера избегали. Эстетическое чутье заставляло их подчинять изображение в произведении художественного ремесла (а такими можно считать рельефы на монетах) принципам его чисто утилитарного ис­пользования.

Чаще всего, за редким исключением, лицо в портретах на монетах ранней империи обращено вправо. Плечи обычно не показывались (толь­ко шея). Художник старался сделать лицо крупнее, чтобы яснее пере­дать портретные черты. В ранних монетах соотношение профиля Ав­густа, вписанного в круг, и чистого вокруг него фона отличалось гар­монией и изяществом. Отсутствие на аверсе ободка по краю монеты и надписи придавало композициям на золотых монетах особенное очаро­вание. Имя Августа воспроизводилось на реверсе монеты иногда под изображением Козерога с земным шаром и рогом изобилия.

На других монетах портрет Августа заключался в окружность, рас­полагающуюся иногда, из-за небрежности чеканки, не точно по краю монеты. Так изображен Август на тетрадрахме с надписью «Импера­тор Цезарь», помещенной под его головой, в пределах окружности обод­ка. Шесть связанных колосьев, имеющих, как и знак Козерога, симво­лическое значение, вместе с надписью «Август», пересекающей поле мо­неты, включены в пределы окружности, составленной из небольших точек — бусин.

Постепенно поле монеты все больше заполнялось, в портретах принцепса начинала проявляться имперская значительность. Так, на серебря­ной монете с портретом Августа в венке (денарии), относящемся ко 2 г. н. э., по краю монеты, занимая весь ободок, помещена титула-тура императора. Значительно загружен и реверс, на котором показаны небольшие фигурки цезарей Кая и Люция, стоящих с копьями возле щитов.

Только благодаря сокращениям слов их титулатура уместилась на краю монеты и под полоской, на которой они стоят, отделяющей часть круга внизу.

На монетах Августа часто воспроизводились не сохранившиеся зна­чительные архитектурные монументы. На оборотной стороне одного из ауреусов представлена стоявшая на римском Форуме трехпролетная триумфальная арка с квадригой наверху, как бы напоминая подданным империи о победах римского оружия. Другую однопролетную триум­фальную арку, стоящую там же и также увенчанную квадригой, можно видеть на реверсе денария эпохи Августа. Если на ауреусе квадрига еле видна, то на денарии она занимает почти все поле монеты, подавляя собой изображение арки с надписью на аттике — «Импера­тор Цезарь», также с использованием сокращений. С большим мастер­ством отчеканены лошадки: две средние, за которыми стоит фигура воз­ничего,— анфас, а крайние — в разворотах — справа и слева. В тимпа­нах арки можно предположить очень обобщенные и маленькие фигур­ки летящих Викторий, на пилонах арки по бокам — круглые медаль­оны.

Рельефы на монетах Августа, сохранившие облик сооружений, раз­рушенных временем, дороги не только историкам, но и исследовате­лям римской архитектуры. Однако монеты ранней империи, как отмеча­лось выше, прекрасны и как художественные произведения мелкой пластики, миниатюрного рельефа, отражающие манеру и стиль эпохи. Они гармоничны в своих композиционных решениях, в сопоставлении объема круглой монеты, пространства фона, сюжета и надписи.

На одном из денариев Октавиана отчеканен четырехколонный фасад храма божественного Юлия и крупная статуя Юлия Цезаря, которая на монете равна колоннам по высоте. На другом денарии можно видеть фасад стоявшей на римском Форуме Курии, украшен­ной статуями и окруженной балюстрадой.

Стеклянный кубок. Санкт-Петербург. Эрмитаж

Изящны и полны гармонии рельефные композиции на сере­бряных монетах времени Августа. Реверс одного денария украшен фасадом шестиколонного храма, реверс другого — алтарем с гир­ляндами и двумя оленями. Релье­фы на золотых, серебряных, мед­ных монетах ранней империи, судя по их качеству, исполнялись боль­шими мастерами. Каждая из та­ких монет без преувеличения мо­жет быть названа произведением искусства, настолько гармонично и с большим художественным вку­сом представлены на них изобра­жения, раскрывающие в своей сю­жетной определенности многие характерные черты стиля времени Августа.

Расцвет искусства и художественных ремесел, наступивший после ожесточенных гражданских войн, в годы ранней империи, определил и применение в городах римского государства изделий из сравни­тельно нового, мало известного ранее материала — стекла. Сосуды из непрозрачного, иногда называемого финикийским, стекла были зна­комы римлянам уже давно, но изделия из прозрачного стекла, выпол­ненные в технике выдувания, и особенно многоцветные чаши мозаич­ного стекла или так называемые миллифиори, а также кубки с двой­ными стенками, между которыми вставлялись тонкие прокладки золо­той фольги, только начинали входить в обиход. На росписях третьего стиля можно часто видеть крупные стеклянные чаши, наполненные фруктами, кубки с вином. В древнеримских погребениях обнаруживают прекрасные образцы стеклянных сосудов разнообразных форм, выпол­ненных в различной технике. Обломки стеклянной посуды находят и при раскопках древнеримских поселений в жилых домах.

Помимо грушевидных или кубических сосудов бесцветного прозрач­ного стекла создавались яркие, красочные стеклянные сосуды. Для этого использовались различные методы. В технике мозаичного стекла с раз­личными цветовыми тонами исполнялись флаконы, пиксиды, чаши. Так, небольшой грушевидный флакончик и пиксида, сохранившаяся

 

Чаша мозаичного стекла с массивными ребрами. Санкт-Петербург. Эрмитаж

без крышки (собрания Эрмитажа), имеют стенки из фиолетового, си­него, зеленого, белого стекла с до­бавлением еще прокладок из золо­той фольги.

Образец мозаичного стекла — хранящаяся в Государственном Эр­митаже чаша с массивными ребра­ми на внешней поверхности. Плот­ное по тону, фиолетового цвета с белыми прожилками в виде спи­ралевидного узора стекло чаши вос­принимается как драгоценный ка­мень. В мозаичном стекле пиксиды и грушевидного флакона отчет­ливо выступают плоскости одного или другого цвета, разбивающие форму сосуда произвольными, по­хожими на затеки, поверхностями. В чаше же с реберчатыми стенка­ми плотность стеклянной массы больше. Возможно, ее изготовили уже в конце августовского прав­ления, когда в художественных формах, начинали проявляться та­кие качества, как массивность, объемность некоторая перегруженность деталями, хотя громоздкость формы чаши несколько