Приготовление природы к голоданию

Описывая случай, имевший место в его практике, док­тор Дженнингс дает следующее обоснование голодания: „ребенок не принимал пищу несколько дней и мог бы не принимать ее еще много дней, если ему надлежит жить. И нечего опасаться по этому поводу. Заберите у здорового ре­бенка еду, когда его организм активно работает, и он будет использовать свой собственный строительный материал и погибнет за две-три недели. Но в упомянутом выше случае организм подготовлен к длительному прекращению пи­щеварительной функции. Деятельность организма здесь вообще незначительная и, следовательно, износ организма незначительный, и, подобно зоологической „соне" (жи­вотное – прим. переводчика), он мог бы существовать месяцами за счет собственных внутренних резервов (выделено Г. Ш.), если бы это было необходимо; все остальное этому способ­ствует. Кишечник также отдыхает несколько дней и мог бы оставаться в таком состоянии неделями и месяцами без вреда для организма, если бы это было нужно для про­дления его жизни. Произвольные мышцы отдыхают и ни­чего не требуют для их сохранения, за исключением не­большого расходования поддерживающих сил с целью содержания их в состоянии готовности на будущее, если потребуются их услуги. То же самое происходит во всех других частях и органах; везде в присвоении и использова­нии жизненной энергии достигается наиболее совершен­ная экономия. Это „исключительный случай" и требует исключительных мер. Но все они осуществляются по иде­альному закону, который адаптирует эти меры с наивыс­шей пунктуальностью к конечной цели".

 

То, что работает - должно есть

 

Резервные запасы, предназначенные для использования при голодании, усваиваются с большей легкостью и мень­шей нагрузкой на организм по сравнению с потреблением пищи, проходящей трудный процесс ассимиляции. Доктор Дженнингс разъяснял: „Особого внимания и напоминания заслуживает момент, касающийся сосудов лимфатической системы. При некоторых нарушениях здоровья, когда пище­варительный аппарат выведен из строя то ли по причине дефектов собственной структуры, требующих прекращения его деятельности с целью ремонта, то ли потому, что те силы в организме, которые могут быть использованы для его под­держания, временно ослабли или используются для другой работы, лимфатические сосуды предлагают свои добрые ус­луги для обеспечения недостающим питанием путем снаб­жения животным жиром, элементами плоти и другими ве­ществами, которые можно превратить в пищу и вовлечь в общую циркуляцию для питания изношенных и голодных рабочих органов в соответствии с их потребностями, ибо то, что работает, должно есть, питаться. Действительно, к этому средству часто прибегают в случаях серьезных заболеваний, особенно затяжной общей слабости; ибо для жизнедеятель­ности организма менее обременительно таким путем обес­печить необходимое ему питание, нежели использовать для этого сырьевой материал с помощью пищеварительно­го аппарата. Это мудрое средство поддержания жизни в критических обстоятельствах должно рассеять все опасе­ния и беспокойства по части питания, когда отсутствует ап­петит, поскольку при потребности в питании, при наличии нормально действующей пищеварительной системы и спо­собности последовательной экономии необходимых сил уп­равлять этой системой всегда будет аппетит, причем прямо пропорционально потребностям организма - настоящий ап­петит есть всего лишь обращение природы к тому, что необ­ходимо для удовлетворения нужды, и если у природы нет этого зова, то это либо потому, что нет такой нужды, либо природа не в состоянии удовлетворить ее, и в любом из этих случаев бесполезно навязывать желудку пищу, то ли игнори­руя очевидные показания, то ли провоцируя искусственный аппетит.

В исключительном случае, когда возникает зависимость от лимфатической системы в интересах помощи питанию на длительное время, пока не иссякнут вещества, пригод­ные для снабжения этим путем и истощение не станет аль­тернативой пищеварению и ассимиляции (если это излечи­мый случай), пищеварительная система обретет силы, достаточные для зова пищи, и при ее получении начнет дей­ствовать. Этого может быть на время, с интервалами в не­сколько часов, вполне достаточно, чтобы поддержать важные органы в рабочем состоянии, и нужна исключительная осто­рожность в питании, его количестве и качестве, дабы не за­тушить, не уничтожить слабую жизненную активность. Но если при этих обстоятельствах, с должным обращением в прочих отношениях, пищеварительными органами не будут приложены усилия для прекращения полного затухания жизни, это может привести к неизбежному фатальному ис­ходу, ибо ни стимула, ни силы действовать в этом направле­нии нельзя повысить искусственными средствами".

Процесс питания усталых, изношенных и голодных рабо­чих органов не так прост, как это описывает Дженнингс. Но нужно учитывать, что в то время, когда он это писал, ничто не было известно об аутолизе. Надо помнить, что Грэхем так же описывал этот процесс, как и Дженнингс. Поскольку оба были друзьями и не раз обсуждали эти вопросы, вполне возможно, что они пришли к общему пониманию того, как происходит питание жизненно важных органов в период воздержания от пищи. В общем плане, однако, объяснение Дженнингса того, как организм использует голодание для лучшего достижения определенных целей, является пра­вильным.

Сильвестр Грэхем пояснял, что если организм исполь­зует больше пищи, нежели ему ежедневно поступает, то это является общим законом жизненной структуры, согласно которому распадающиеся абсорбенты всегда сначала захва­тывают и удаляют те вещества, которые меньше всего ис­пользуются структурой, и, следовательно, все вредные на­копления вроде жировиков, опухолей, нарывов и пр. быстро уменьшаются и часто полностью устраняются при строгом и длительном воздержании от пищи и голодании. Голодание, создавая нехватку питания, вынуждает организм жертво­вать излишками и удалять ненужное, чего он не может сде­лать в состоянии пресыщения. Устранению лишних веществ сопутствуют рост сил и процесс физиологической и даже биологической перестройки.

По поводу другого случая Дженнингс заявляет: „В тече­ние нескольких дней не было никакого питания и его не бу­дет еще несколько дней. Ибо было бы напрасной тратой сил заставлять пищеварительный аппарат перерабатывать в дан­ных условиях сырой материал, если бы это было сделано". Данный принцип имеет широкое применение, и особенно в голодании. Голодающий организм очень осторожно накапли­вает материал, но быстро поглощает и удаляет или исполь­зует тот материал, который содержится в наростах, отложе­ниях, опухолях, нарывах и т. д.

 

Лечит ли голодание?

 

Если болезнь есть целительное усилие организма, то из­лечивает ли голодание болезнь? Если нет лечебных средств от болезней и она не нуждается в излечении, то является ли само голодание лечебным средством?

Для нас существуют не двенадцать тысяч болезней, а лишь многие локальные состояния, проистекающие из об­щего систематического расстройства. Мы стремимся не из­лечить болезнь, а устранить причины расстройства и дать больному организму естественную или жизненную возмож­ность, которая облегчит его самопроизвольный возврат к биологической и физиологической норме. Лечит ли приро­да рвоту, или же она использует ее как средство удаления из желудка ненужных веществ? Лечит ли организм кашель, или через него осуществляется жизненный акт, с помощью которого из дыхательных путей удаляются раздражающие и мешающие им вещества? Нуждается ли диарея в лечении, или это - процесс, при котором из желудочно-кишечного тракта выбрасываются отходы, не принятые организмом? Лечит ли природа воспаление, или воспаление является вос­становительным и защитным процессом, благодаря которо­му сломанные кости срастаются, разорванные ткани зажива­ют, а чужеродные тела выводятся из организма? Существует ли нужда в лечении лихорадки, или лихорадка - часть соб­ственной целительной активности организма? Разве кашель автоматически и самопроизвольно не прекращается, когда в нем нет больше необходимости? Разве диарея не прекраща­ется после того, как очистился кишечный тракт от неприят­ных веществ? Разве воспаление не стихает, когда кость срос­лась, а рана затянулась? Что же это за целительное средство при разных процессах в организме, которым наклеили об­щий ярлык - болезнь? Неужели голодание, которое подави­ло рвоту, диарею, кашель, воспаление, лихорадку и прочие симптомы, составляющие болезнь, будет таким же злом как и лекарственное лечение? Назвать „голодание" „лечением голоданием", „лечением голодом" или „лечением воздержа­нием", как это многие делают, значит представить его в лож­ном свете, пока мы не поймем под „лечением" то, что перво­начально под ним понималось - „уход". Голодание есть часть рационального ухода за больным организмом и оно не лечит болезнь, как обычно понимают сейчас под словом „лечение".

Нас часто обвиняют в том, что мы считаем голодание па­нацеей, несмотря на наши часто повторяемые заявления, что это вовсе не лечение. Употребляя термин „лечение" в его ныне принятом значении, мы говорим, что голодание не лечит ничего. Но обвинения против нас продолжают рас­пространять. Эти обвинения вытекают из того положения, что мы применяем голодание при всех формах нарушения здоровья. Наш принцип, состоящий в том, что жизненные силы и процессы выполняют всю целительную работу после того, как устранены все причины нарушений и вреда, не за­мечает ни один из наших критиков. Фактически эти крити­ки проявили общую неспособность понять этот простой принцип. Они прицепились к одному из наших наиболее широко применяемых методах ухода - тому, который, как они думают, можно использовать с наибольшей выгодой против нас, жестоко критикуют его за все то, что в действи­тельности является его достоинствами.

Применяя голодание почти при всех болезнях, мы ис­пользуем и питание также во всех этих случаях. Применяя почти всегда голодание, мы применяем во. многих случаях и физические упражнения. Почти во всех случаях мы исполь­зуем солнечные ванны. Но мы никогда не рассматриваем все это как лечение и еще менее как панацею. В каждом слу­чае используется физический и умственный отдых, но не как лечение. Прежде чем применять отдых, голодание, уп­ражнения, диету, солнечный свет или прочее средство ухода, мы ищем у больного причины нарушенного здоровья и ста­раемся их убрать. Устранение причины имеет главное значе­ние. Но почему наши критики так и не понимают этого про­стого факта?

В разных школах так называемого лечения многие при­знают большую ценность голодания при различных забо­леваниях и тем не менее говорят: „Нелепость лечения боль­ных голоданием - в его „неразборчивом применении" при различных видах болезней".

Ответ гигиенистов на это возражение заключается в сле­дующем: если его применение неразборчиво, то, несомненно, такое неразборчивое применение является абсурдом. Но, тогда добавляем мы, это их заявление так же правильно, как и любой другой метод лечения и ухода, используемый пред­ставителями разных целительных профессий. Во времена кровопускания разве не использовалось неразборчивое вскрытие вен при лечении почти всех болезней? Во время последней мировой войны разве переливание крови в той или иной форме не использовалось широко и неразборчиво при лечении? Разве алкоголь, хинин, ртуть, табак, сурьма и ряд других лекарств также не применялись широко и не­разборчиво при разных заболеваниях? А разве сульфамиды, пенициллин, стрептомицин и прочие антибиотики не ис­пользуются сегодня неразборчиво и широко при лечении болезней?

Гидропаты применяли свои водные процедуры, хиро­практики свои устройства для позвоночника, остеопаты свои манипуляции при всех болезнях так же неразборчиво, как применялось и любое лекарство. Все школы так называе­мого лечения были виноваты, и виноваты и сегодня, в том самом неразборчивом применении своих терапевтических средств, в каком они обвиняют сторонников голодания. Ни один врач никогда не очищал кишечник своих пациентов с такой регулярностью и с меньшей неразборчивостью, как хиропрактик стучал по стволу позвоночника своих боль­ных. Если исходить из того, что голодание не применяется для лечения болезней, подобно разным терапевтическим методам, то его широкое применение утрачивает видимость неразборчивого. Более того. Когда мы считаем, что гигиени­сты не признают существования большого количества болез­ней, то надо понять, что они не могут применять голодание неразборчиво. Возьмем следующие так называемые болез­ни - плеврит, энтерит, перикардит, перитонит, арахноидит, цистит, метрит, аппендицит, оофорит, колит, проктит, про­статит, гастрит, менингит, тонзиллит, ринит и т. д. - все они лишь одна болезнь - воспаление при его разных локализаци­ях. Каждому из них дано разное название, чтобы показать, какой орган или ткань воспалена. Но нет разницы в самом процессе воспаления и разницы в его причине. Имеется мно­го названий болезней соответственно локализации воспа­ления или функционального расстройства или атрофии. Но мы имеем только одну болезнь. Болезнь - едина, но много­численны формы или виды ее проявления. Так называемая болезнь - это название, применяемое в отношении какого-то симптомокомплекса, а симптомокомплекс группируется во­круг наиболее пораженного органа.

Гигиеническая Система - это не система лечения и изле­чения болезни и расстройства. Она не признает существова­ния сотен и тысяч „болезней", а рассматривает все так называемые болезни как разные проявления одного и того же процесса. Гигиенические методы - это методы ухода за орга­низмом. С их помощью мы стремимся поставить организм в наиболее благоприятные условия для проявления его собст­венной целительной активности. Отдых и сон, упражнения и чистота, вода и солнечный свет - мы тоже применяем их при всех формах нарушения здоровья. Но мы вовсе не рас­сматриваем их как панацею или лечебные средства. Не суще­ствует болезненных состояний, при которых свежий воздух не полезен. Но это - не панацея и вовсе не лечебное средст­во. Нет болезненных состояний, при которых отдых не поле­зен. Но отдых - не панацея. И почему тогда обвинять нас в том, что мы рассматриваем голодание как панацею лишь по­тому, что оно (вместе с отдыхом, солнечным светом, покоем и т. д.) оказывается полезным при всех так называемых бо­лезнях.

Голодание — это прежде всего отдых организма. Нет тако­го болезненного состояния, при котором отдых жизненно важных органов не приносит пользу всему организму. Отдых дает всем органам возможность восстановить их повреж­денные структуры, позволяет органам, которые доведены до бессилия перенапряжением (сверхстимуляцией), восста­новить силы. Голодание не есть сам процесс выделения, но оно позволяет заметно увеличить выведение токсинов и шлаков из организма, и не только из жидкостей, но и из, тка­ней организма. Оно позволяет органам выделения выпол­нить свою работу до конца, так сказать, свести баланс. Нет такого состояния нарушения здоровья, при котором увели­чение выделения не имеет отчетливой ценности. Голодание означает временное прекращение поступления питательных веществ, что дает перенасыщенному организму возможность потребить свои излишки. А удаление обременительного из­лишества всегда имеет своим результатом возросшую энер­гию и улучшение функций. Когда ферментативные и гнило­стные токсины всасываются из желудочно-кишечного тракта в количестве, превышающем способность организма нейтрализовать и вывести их, избыток токсинов часто скап­ливается в менее важных органах, голодание быстро пре­кращает приток токсинов разложения и тем самым дает организму возможность справиться с выделительной работой. Выводятся и удаляются не только токсины, накопившиеся в тканях. Голодание не удаляет токсины, это осуществляют экскреторные функции организма, голодание только дает им возможность осуществить свою работу. Как голодание побуждает организм потреблять свои излишки жира и ис­пользовать их для питания жизненно важных органов, так оно заставляет организм и разрушать путем аутолиза наро­сты и использовать содержащиеся в них питательные веще­ства для питания органов. Подобным же образом абсорбиру­ются отечные и водяные опухоли, отложения, а полезные части сберегаются для использования в качестве питания жизненно важных органов. Удержание пищи в организме длительное время создает интенсивный азотный голод и по­требность в других питательных элементах. Усвоение омола­живает, так что зачастую после голодания человек с хрони­чески недостаточным весом может набрать вес, чего до этого никак не мог сделать. Этому способствуют общее возраста­ние функциональной энергии и детоксикация, происходя­щие при голодании.

Благодаря неравномерному использованию резервов ор­ганизма во время голодания, сильной потере некоторых эле­ментов и накоплению других голодание приводит к норма­лизации химии организма, чего не делает ничто другое. Во время голодания также происходит клеточное и тканевое омоложение. Омоложение в период голодания - такого ха­рактера и такой степени, каких не достигает никакой другой существующий метод или процесс.

Голодание ничего не делает. Фактически оно прекраща­ет деятельность. Останавливая определенные виды деятель­ности, голодание позволяет, даже вынуждает к определен­ным изменениям в тканях и химическим перестройкам в организме, что ведет к повышению энергетики и улучше­нию здоровья. И нет таких состояний функционального и структурного повреждения, при которых эти изменения бы­ли бы нежелательны. Одним словом, голодание, давая орга­нам отдых, удерживая сырьевые вещества и останавливая ток токсинов разложения из кишечного канала, создает воз­можности для восстановления органов, потребления обременительных пищевых излишков, удаления находящихся в обращении и накопленных токсинов, нормализации химии крови, клеточного и тканевого омоложения, поглощения от­ложений, экссудатов, эффузий и наростов, повышает способ­ность организма к усвоению и ассимиляции. И если и суще­ствуют какие-либо болезненные состояния, при которых некоторые или все из этих результатов не являются жела­тельными, то я не видел ни их, ни какого-то их описания. Поэтому хотя голодание ничего и не лечит и не является панацеей, оно полезно при всех болезненных состояниях.

Повторяем, голодание - не лечебное средство, оно не ле­чит никакую болезнь. Правильно проведенное, оно являет­ся надежным, быстрым, безопасным средством для осво­бождения от перегрузки организма токсинами. Но само исцеление - следующий за этим физиологический процесс, если токсины выведены, а образ жизни скорректирован. Го­лодание, за которым наступает рациональное питание, ока­залось очень успешным в деле оказания помощи тысячам людей по восстановлению их здоровья и сил. Но это не ле­чебное средство.

„Лечение - это эволюция наоборот", - говорил доктор Дьюи. А период воздержания от пищи или период очень ма­лого питания, с отдыхом в постели, отказом от иннервирующих умственных и физических нагрузок позволит Природе вывести накопленные токсины, после чего при отказе от этих привычек и обретении навыков рационального образа жизни образуется хорошее здоровье, которое будет сохра­няться столь долго, сколько человек будет продолжать пра­вильно жить.

Настоящее лечение состоит в исправлении жизненных ошибок, которые принесли и увековечивают токсемию. Ин­дивидуальные ошибки, помимо диетических, - волнения, излишества, распущенность, также во многом рождают бо­лезнь, как и неправильное питание.

Когда токсемия устранена, или болезнь, как говорят, из­лечена, это вроде означает, что ненормальное физиологиче­ское состояние восстановлено до нормального. Однако боль­ной,.возможно, дошел до опасного предела и он еще не находится в нормальном физиологическом состоянии. По этому голодание не лечит - оно не восстанавливает нор­мальное физиологическое состояние. Часто необходимо воз­держание от пищи, пока больной не окажется гораздо ниже нормального уровня, для того чтобы дать организму воз­можность поглотить отложения и поправить искаженное состояние. Например, голодание вызывает более быструю абсорбцию водянистой жидкости, накопленной в тканях, чем любая другая известная мера. С помощью голодания фиброзную опухоль можно заставить перестать расти, зна­чительно уменьшить ее размер или полностью ее абсорбиро­вать.

Пока голодание происходит, организм может перестраи­ваться и нормализовать свои секрецию и экскрецию, приве­сти их в равновесие. И когда это сделано, больной может считать себя вроде излеченным. Но это не так: он лишь на­чал поправляться.

Мы не настаиваем на том, что голодание лечит болезнь, оно лишь дает организму возможность излечить себя. Но каково же тогда значение голодания?

1) Оно дает жизненно важным органам полный отдых;

2) прекращает поступление излишков пищи, которые разлагаются в кишечнике и затем отравляют организм;

3) способствует опустошению желудочно-кишечного тракта и избавляет от гнилостных бактерий;

4) дает органам выделения возможность справиться со своей работой и способствует выделению;

5) восстанавливает в физиологии организма нормаль­ную химию и нормальную секрецию;

6) содействует распаду и абсорбции экссудатов; эффу­зий, отложений, „больных" тканей, прочих ненормальных образований;

7) восстанавливает молодое состояние клеток и тка­ней, омолаживает организм;

8) позволяет сохранять и перераспределять энергию организма;

9) повышает способность к усвоению и ассимиляции;

10) улучшает функции во всем организме.

Все эти положения получили полное подтверждение на страницах этой книги.

Когда мы говорим, что голодание вовсе не панацея и не лечение, мы этим не намерены сужать масштаб и сферу его полезности. Фактически чем больше мы узнаем об этом эле­менте Натуральной Гигиены, тем более полезным мы его находим. Поскольку оно используется как отдых и применятся там, где есть большая потребность во внутреннем физи­ологическом очищении, то оно эффективно при всех „болез­ненных" состояниях, даже при „болезнях" недостаточности, где обычно считают, что все более важное значение имеют факторы питания, - там голодание оказалось очень полез­ным.

Таким образом, там, где на поверхности голодание может показаться неразборчивым средством, при анализе оказыва­ется, что оно не более неразборчиво, нежели применение воды или пищи или упражнений в тех же самых распростра­ненных условиях. Когда мы, наконец, придем к осознанию то­го, что голодание не используется как лечение и не есть что-то, что хорошо при определенных так называемых специфических „болезнях", но может быть нехорошо при других так называемых специфических „заболеваниях", мы поймем, что использование голодания при всех состояниях нарушенного здоровья не является неразборчивым средст­вом.