Что за Вашим голосом незримо

Прячется индийский Тадж-Махал.

Я в своих исканьях заблудился.

Пред собой давно не вижу зги.

Жду, что карловарскою водицей

Кто-то прополощет мне мозги!

* * *

Я вижу в небе яркую звезду,

Она горит в моем больном сознанье.

Хочу накинуть на звезду узду

И раствориться с нею в мирозданье.

Чем ближе, тем сильнее жар огня,

Тем восхитительней миг наслажденья.

Звезда, огнем испепелив меня,

Сама сгорит в стремительном паденье.

Свет от звезды на землю упадет

И снова в бесконечность отразится,

А на земле фиалка прорастет

И вскрикнет потревоженная птица!

 

ТВОЙ ГОЛОС

Твой голос, как излом крыла орлицы!

Летят, летят стремительно года,

Давно зажили раны вольной птицы,

Но боль осталась в сердце навсегда!

Твой голос – голос бархатный и нежный,

Мне навевает сладостные сны,

Ушла весна, отцвел в лесу подснежник,

Но в голосе остался зов весны!

Твой голос, как журчанье горной речки

С хрустальною и быстрою водой!

Ты отказать не можешь мне во встрече,

Как и не можешь встретиться со мной!

 

ПОРТРЕТ

Что означает перекрестье

Упрямо сжатых женских рук

И груди, собранные вместе –

Вместилище страстей и мук?

На темном фоне золотится

Воздушная копна волос,

В глазах прищуренных таится

Извечный Гамлета вопрос.

Горячие, как угли, локти

Запястья и ладони жгут,

И губы – компас женской плоти

На свой вопрос ответа ждут!

 

* * *

Деревенская девочка на плечиках узких

Коромысло с ведрами несет к реке.

Городской мальчик булку французскую

Бережно держит в замерзшей руке.

Мальчик знает абсолютно точно,

Сколько в булке изюминок есть.

Только мальчику неудобно очень

Эту булку при людях на улице есть.

Девочка давно не живет в деревне,

Девочка не носит коромыслом ведра.

У женщины голос божественно-уверенный

И уверенно-божественные бедра.

Эта женщина – отнюдь не иголка,

Чтобы незаметно затеряться в стоге сена,

И поэтому сердце бывшего мальчика так долго

Посылает безответные сигналы во Вселенную,

И поэтому сердце мужчины так гулко

Отбивает бешеные удары свои,

Для него эта женщина – та же французская булка

С запеченным изюмом внутри!

 

* * *

Ты пишешь о касанье губ губами,

Две пары губ, из них одни – твои.

И я, свои кусая в кровь зубами,

Скорблю, что те, другие – не мои,

Что не меня сжимают страстно руки,

Которыми я тайно увлечен,

И самые пленительные звуки

Не под моим рождаются смычком!

 

* * *

Я – преступник, я преступно долго

Вкуса твоих губ не ощущал,

Памяти свистящие осколки

Бьют, как из засады, наповал.

Точно в сердце бьют без состраданья,

Заставляя вспомнить и о том,

Как к тебе три года на свиданье

Шел окольным путанным путем,

Как все начиналось будто с шутки,

Как росла связующая нить...

Поцелуй длиною ровно в сутки

Даже и в могиле не забыть!

Я вернусь из самозаключенья,

Сброшу арестантское тряпье,

Как последний нищий на коленях

Вымолю прощение твое!

В горле, как в Сахаре, станет сухо,

Голова – в малиновом дыму,

Разольется трепетная мука,

И тебя я крепко обниму!

Я тебе шепну одно лишь слово,

Истины желанья не тая,

И тогда откроют губы снова

То, что знаем только ты и я!

 

* * *

Шар земной необычайно тесен

И мастак закручивать сюжет.

Через двадцать с лишним зим и весен

Вижу Ваш знакомый силуэт.

В жизни встреч случайных не бывает,

И судьба решает все не зря,

Потому так сердце нарывает

Каждый год в начале февраля.

Из поездки Вы тогда вернулись,

Я помог снять шубу с Ваших плеч.

Я стеснялся, Вы мне улыбнулись,

Предложив решительно прилечь!

Недопитые бокалы с "Плиской",

Радость восхитительного дня,

Я впервые видел Вас так близко,

Вы смотрели снизу на меня!

Только через сутки Вы оделись,

Проводил Вас, грусти не тая,

А потом мы с Вами разлетелись

Словно птицы в разные края.

Сколько утекло с тех пор водицы,

Скольких проводил в последний путь,

Но первофевральскую страницу

Не могу никак перевернуть.

Оттого под пение метели

Снится мне, что снова надо мной

Ваши ноги крыльями взлетели,

Унося в тот вечер за собой!

 

СИНЯЯ ТОСКА

Со мною женщина лежит в постели,

Лежит как на реке зимою лед.

Мы, видимо, друг к другу охладели,

Мне женщина себя не отдает.

А за окном блуждают чьи-то тени,

Блуждают и о прошлом говорят.

То – тени вдаль ушедших вдохновений,

Желаний, что давно в могилах спят.

Со мною женщина лежит в постели

Недвижимо и плоско, как доска.

Мы с женщиной друг другу надоели,

Блуждает в теле синяя тоска!

 

* * *

Мужчина перетягивал матрас.

Стонали одряхлевшие пружины

И остов пожелтевшей древесины

Беззубой лошадью смотрел на нас.

Мужчина перетягивал матрас.

А на дворе сияло солнце ярко.

Мужчина остов в гобелен одел.

Казалось, что матрас помолодел.

Мужчине от работы стало жарко,

Ведь на дворе сияло солнце ярко.

Мужчина сел на краешек матраса.

В ответ ему раздался хриплый стон,

Как будто заржавевший граммофон

Отхаркивал звук медленного вальса.

Матрас страдал неизлечимой астмой.

Необратима сущность бытия.

Во век старушке вновь не станет двадцать,

В кустах она не станет целоваться

И слушать до рассвета соловья.

Необратима сущность бытия!

 

* * *

Я так ненавижу кладбища

И холод могильной плиты,

Где смерть за оградами рыщет,

Где чахнут живые цветы.

Языческий это обычай –

Ушедших в земле хоронить,

По мне же – вне всяких приличий

Сознательно ближних гноить!

Вся жизнь наша – это горенье,

Не тлен мы, мы – дети огня,

И я ненавижу гниенье

Ни в жизни, ни после меня!

Когда же с гримасою жуткой,

Гремя по ступеням клюкой,

Безносая смерть-проститутка

Придет на свиданье со мной,

С судьбою я спорить не стану,

Из сердца не вырвется стон,

И смерть подтолкнувши к дивану,

Поставлю последний пистон!

С дивана устало поднявшись,

Стыдливо прикрыв наготу,

Мне смерть улыбнется и скажет:

“Живи, я в другой раз приду!”

 

* * *

Столетьями ведутся в мире споры

О том, как появился человек.

Ученые над ребусом упорно

Ломают головы двадцатый век.

Не верю я в библейские легенды

И в миф пришельцев-инопланетян

И не могу признать, что всем нам бедным

Пришлось произойти от обезьян.

Откуда же на свет явились люди,

Ведь не в капусте нас, людей, нашли?

Я вам скажу о самом ярком чуде –

От женщины мы все произошли!

Нам женщина несет с собою счастье,

Несет она прекрасное в себе –

Заряд любви и таинство зачатья,

Без женщины нет жизни на земле!

Не потому ль влечет извечно нас

С любимой женщиной не разминуться

И к женской красоте хотя бы раз

На миг или на вечность прикоснуться!

 

* * *

Открою тайну вам, мои друзья!

Дух сумасшествия в меня вселился,

Я – болен, я нечаянно влюбился,

Влюбился во всех женщин мира я!

Царит в природе женское начало –

Прикосновенье рук, касанье губ…

Как жалок тот, кто сердцем черств и груб,

Кого любовь ни раз не повстречала!

Века преображают лик планет,

Идеи подвергаются старенью,

Но мир все также смотрит с изумленьем

На обнаженный женский силуэт!

 

* * *

Души моей незримый интеграл,

Упав случайно на другие души,

Как в отражении кривых зеркал

Увидел вместо душ язык и уши.

Ловили уши сочетанье слов

Сквозь призму барабанной перепонки.

Язык же, перемножив сей улов,

Их возвращал назад монетой звонкой.

Крутилось речевое колесо

Как некое perpetuum mobile,

Ругая за глаза, хваля в лицо,

Сминая слабых, подчиняясь силе.

На заданный вопрос ни “да”, ни “нет”

Ответить прямо колесо не может.

Оно дает уклончивый ответ

И тем ответом вновь вопросы множит.

Бездушия стремясь найти причину,

Ищи ее в бесплодии души.

Беременными быть наполовину

Ни женщина, ни совесть не должны!

 

* * *

В одной заброшенной стране,

Где уточнять не будем,

Ходили боком по земле

Животные и люди.

И боком шли у них дела,

Игрались свадьбы боком.

Однообразно жизнь текла

В уныние глубоком.

Шел боком снег, шел боком дождь,

Вбок прорастали травы.

В двух измереньях время шло –

Налево и направо.

Здесь не бывает четвергов,

Ни вторников, ни пятниц,

Ни умных нет, ни дураков,

Ни трезвых нет, ни пьяниц.

Ни прошлых дней, ни прошлых лет

Не помнят эти люди.

У них и будущего нет

И никогда не будет.

Они о таинствах любви

Не знают и поныне.

Все то, что есть у нас, у них

Отсутствует в помине.

Нет ни пивных и ни церквей

В стране, забытой Богом.

Здесь даже делают детей

Не как у нас, а боком.

Я в той стране жить не смогу,

Мне эти нравы чужды.

Я спать люблю лишь на боку

И бок люблю белужий.

Во все столетья и года

Мне люди ненавистны,

Когда они ловчат, когда

Идут бочком по жизни!

 

* * *

Ты – не Венера, я – не Аполлон,

Ты – не Лорен, а я – не Мастроянни,

И все же мы с тобой не устояли,

Как под ударом персов Вавилон.

Пускает в потолок табачный дым

Везувий из окурков на рояле...

Да, все же мы с тобой не устояли

И сколько раз ещё не устоим?

В сраженье этом победивших нет,

Как, между прочим, нет и побежденных.

Со стенки на два тела обнаженных

Взирает вопросительно портрет!

У нас с тобой – любовь наоборот.

Портрет, не надо подавать советы!

Разогревать вчерашние котлеты

Вставай, Венера, скоро муж придет!

Пал под ударом персов Вавилон,

А мы от собственных ударов пали.

Секретно, чтоб соседи не узнали,

Уходит от Венеры Аполлон!

 

* * *

Ветер плакал в кустах, как ребенок,

Бился взрыдом непрожитых лет

И снега белизною пеленок

Укрывали того, кого нет.

Мы – убийцы! Подстреленной птицей

Совесть в нас исступленно кричит.

Тот, кто должен сегодня родиться,

До рожденья в утробе убит.

Божество – человеческий разум!

Если слышишь молитвы мои,

Я прошу, сделай так, чтобы разом

Все несчастья исчезли с земли.

Чтоб в любви не рождались калеки,

Чтоб всегда голубел небосвод,

Чтобы больше не слышать вовеки

Ненавистное слово “аборт”!

 

* * *

Когда с улыбкой Моны Лизы,

Вся ощетинившись как еж,

В часы духовного стриптиза

Ты от меня чего-то ждешь,

Когда соски как две пиявки

Ложатся пластырем на грудь

И руки, словно две удавки

Стремятся шею захлестнуть,

Когда оплавленный огарок

Судьбы оплаканной свечи

Еще не тускл, уже не ярок

Мерцает холодно в ночи,

Когда невидимое нечто

Сквозь занавешенность портьер,

Неся под мышкой бесконечность,

Незримо входит в интерьер,

Тогда я рву рубахи ворот

И абсолютным нагишом

Ныряю вниз в манящий омут…

.........................

Будь стоек в малом и в большом!

 

* * *

Любовь сродни морской голубизне,

Как много голубого в новизне.

Издалека во всех морях вода

Голубоватой кажется всегда.

Но зачерпни ее рукой, увы,

Становится прозрачным цвет воды!

 

* * *

Имя твое прошептал мне вечерний прибой.

Чайки его пронесли над моей головой.

В отблесках лунных мне видятся руки твои,

Снова приди и как прежде меня обними!

Ты не ждала от нелегкой судьбы перемен,

Ты у нее ничего не просила взамен,

Щедро дарила мне светлую юность свою,

Губы твои я в дыханье весны узнаю!

Тайну открою в себе по прошествии лет –

Да, я любил тебя, в этом сомнения нет!

Это признание сердца прими и прости,

Что не хватало мне сил наше счастье спасти!

Мне бы те цепи, что нас разделяли, порвать,

Мне бы тебя посадить на коня и умчать!

Только осталась на память уздечка коня,

Вместе с тобою умчался мой конь без меня!

 

* * *

Цветок любви цветет однажды,

Умей любовью дорожить,

Не повторится юность дважды,

Как не старайся повторить!

Одни бессмертники не вянут,

Гордятся вечною судьбой!

Я поздно понял, что обманут,

Я обманул себя с тобой!

Еще конца пути не видно,

Еще не стар и полон сил

И все же мне порой обидно,

Что не любившую любил!

В порыве чувств душа заплачет

И улыбнется в грустный час!

Все это – так, а не иначе,

Влюбленным был один из нас!

 

* * *

Хорошая, милая И.Г.А.,

Спасибо за щедрость души,

Но горечь прощального мига

Как меч мою радость крушит!

За вздернутый нос и за

вздорность,

За губ обжигающий пыл,

За стройность, за страстность,

за скромность

Тебя я не вдруг полюбил!

Была ты со мной откровенна,

Негаданно встреченный друг,

И сердце хранит вдохновенно

Тепло твоих ласковых рук.

 

* * *

Ты мне не пишешь, ты мне не звонишь,

А мне писать в сто первый раз неловко,

И сердце, словно пойманная мышь,

Дрожит в своей проклятой мышеловке.

Вот-вот придет ужасный и большой,

Брезгливо сунет палец в крюк над дверцей

И, клетку окунув в ведро с водой,

Как мышь утопит загнанное сердце.

Ты мне не пишешь, а оно болит

И ножевою раной кровоточит,

Помочь мне может разве Айболит,

А ты не пишешь и помочь не хочешь!

И телефон как йог хранит покой,

Ты не звонишь, и я уже теряюсь,

Как полоумный, как глухонемой

На пальцах с телефоном объясняюсь.

Ты не звонишь и ты не пишешь мне,

Жизнь стала ядовитей купороса

И лунный серп в сиреневом окне

Повис как знак извечного вопроса,

Повис как изогнувший шею гусь,

Узнав, что повар нож зачем-то точит…

Я жду тебя, и я тебя дождусь,

Чтобы из точки сделать многоточье!

 

* * *

Три великолепные гвоздики

Образ твой напоминают мне,

Губы вкуса спелой земляники

Вижу постоянно как во сне!

Вновь меня ты к жизни пробудила,

Я такой ни разу не встречал,

Сколько в тебе нежности и силы,

Ты – мое начало всех начал!

Чтоб судьба мне щедро ни сулила,

Я не променяю ни на что

Твой характер ласковый и милый,

Губ твоих святое волшебство!

 

* * *

Мы встретились случайно, может быть,

Но подружились явно не случайно,

Доверия связующая нить

Явилась нашей близости началом!

За губ стыдливо-трепетную дрожь,

За то, что ты краснеть не разучилась

Я снова ощутил, что мир – хорош,

Что в нем живы и скромность и наивность!

Но скоротечен санаторный срок,

Ты уезжаешь, мне – еще неделя.

Как жаль, что я всего сказать не смог,

Как жаль, что время быстро пролетело!

Простились мы совсем не насовсем,

Но сердце расставаний не выносит

И по салфетке номер двести семь

Грустит салфетка номер двести восемь!

А жизнь не часто улыбалась мне.

Среди различных жизненных явлений

Нет радости превыше на Земле,

Чем радость человеческих общений!

 

* * *

Мой милый друг, сейчас ты далеко,

Нас разделяет бездна расстоянья.

Не думал я, что будет нелегко

Перенести вокзальное прощанье!

Слез не стыжусь и это – не беда,

Любовь такие слабости прощает,

Слеза, как родниковая вода,

Снимает боль и рану очищает!

А жизнь прожить – не поле перейти,

Но где оно, любви великой поле,

И как в том поле мне тебя найти,

Как приковать к себе по доброй воле?

Я думал, что не в силах полюбить,

Я думал, что любовь – в далеком прошлом,

И мне с тобою не хотелось быть

Сиюминутным, ординарным, пошлым!

Ты мне открыла все, не пощадив

Себя за цепь ошибок совершенных,

И, душу откровеньем обнажив,

Вошла в меня легко, непринужденно!

Казнишь себя, что перешла черту,

Но мы ее перешагнули оба!

Я ни одной строки не зачеркну

Из нашей яркой, но короткой оды!

Не надо прятать голову в песок,

Играть с любовью в пряталки не надо,

Она найдет и выстрелит в висок

Свою обойму сладостного яда!

Любовь способна все опустошить

И снова вдохновением наполнить,

И если ты любим, то стоит жить,

Любить, страдать, надеяться и помнить!

 

* * *

Я испытал высокий взлет души

Величественней старта космолета,

Но что ни говори, что ни пиши,

Не передать возвышенность полета!

Не передать стремительный восторг,

Минуты неземного наслажденья!

О, если б знать, что час больших тревог

Мне уготовлен после приземленья!

Я знаю, вновь судьба не повторит,

Что подарила невзначай когда-то,

И потому так бережно хранит

Тайник души волнующие даты!

 

СТРАНИЦА ПАМЯТНОГО ДНЯ

Любимая, мы видимся нечасто,

И эта встреча – словно дар судьбы,

Сегодня Вы – особенно прекрасны

И так непредсказуемо щедры!

Пусть я – герой не Вашего романа,

Но место в нем нашлось и для меня,

С тех пор стремится сердце постоянно

Открыть страницу памятного дня!

Наш случай прост и для двоих типичен,

Как прост и ясен смысл всех этих строк,

Я знаю, что я Вам небезразличен,

Но искры божьей в Вас я не зажег!

Спасибо Вам за честное признанье,

За то, что глаз от глаз не отвели,

И если я Вам послан в наказанье,

Свечу поставьте на моей любви!

А где-то скрипка плачет безутешно,

Она грустит о горечи разлук...

Я буду помнить наши встречи вечно,

Вкус Ваших губ и трепет нежных рук!

 

* * *

Дороги осени изменчивы

И переменчива судьба.

О чем печально шепчет вечером

Деревьев желтая листва?

Как часто все переплетается –

Ручьи осенние и сны,

Дождливой осенью встречаются

Сердца, что встречи ждут с весны!

Стучит в окно слеза осенняя,

Ее смахнуть не торопись,

Она вливается в течение

Меж берегов “Любовь” и “Жизнь”!

И не грусти, что небо хмурится,

Прощаясь с клином журавлей,

В осенний день сильнее любится,

Любовь осенняя сильней!

 

* * *

Когда любви поверженная крепость

С годами превращается во прах,

Моей мечты наивная нелепость

Грустит и плачет в жизни и в стихах!

От прошлого не может оторваться,

Запутавшись в расставленных сетях,

А к новым берегам пришвартоваться

Не суждено на старых парусах!

Трава медовым запахом дурманит,

Цветеньем яблонь буйствуют сады,

Прекрасна жизнь, но постоянно давит

На сердце гнет несбывшейся мечты!

Когда ж, окутав стан небесной шалью,

Восходит полногрудая луна,

Отчаянье сменяется печалью

И забывается в объятьях сна!

Но сном от вечной грусти не избавить,

Лишь гаснут звезд далеких фонари,

Кричит навзрыд разбуженная память

Разбитой и непонятой любви!

 

* * *

Я недолюблен вами, женщины,

Один из множества мужчин,

И треть того, что мне обещано,

Я недобрал, не получил!

Я недоволен вами, женщины,

Все ваши клятвы и слова

Так ненадежны, так изменчивы,

Как поздней осени листва!

О, как вы нелогичны, женщины,

Порою трудно вас понять,

Когда вы большее на меньшее

Стремитесь в жизни променять!

И, все же, вам спасибо, женщины,

За откровенье наших встреч,

За то, что вы огонь немеркнущий

Смогли в душе моей разжечь!

 

ТРИ ТАЙНЫ ЛЮБВИ

Как много тайн несет в себе любовь,

Я трем из них хвалу воздать готов,

В соединенье счастья и несбывшихся надежд

Я первой назову большой любви святое ожиданье!

Когда за ожиданием придет

Самой любви стремительный черед,

Для нас открыв вторую тайну – таинство любви

И сердцу доказав, что ожиданье было ненапрасным!

О, если б стрелки вспять пойти могли

И возвратить назад исток любви!

Но жизнь необратима и взамен оставит нам

Лишь память о любви, как отраженье третьей сладкой тайны!

* * *

Качает гроздьями задумчиво рябина,

Как будто снова вспоминает о былом!

В твоих глазах играют отблески камина,

Быть может, мы в последний раз с тобой вдвоем!

Еще не поздно повернуть судьбу иначе,

Еще не поздно заглянуть глаза в глаза,

Но почему свеча от нас украдкой плачет

И тихо катится янтарная слеза?

Для нас любовь вдруг оказалась третьим лишним.

Что в полутьме забрел на яркий огонек,

Мы оправдания в молчанье тщетно ищем,

В камине тает, догорая уголек!

 

* * *

Сегодня почему-то мне не спится,

Смотрю на звезд бессчетное драже,

Подкралась осень рыжею лисицей,

А без тебя так грустно на душе!

Как незаметно годы пролетели,

Но вновь в осеннем золоте листвы