Создание Северного союза и осада Нарвы

В период «Великого посольства» Петр I довольно четко осознал ситуацию и расстановку сил в Европе. Главная неприятность для него — явный отход от совместных действий против турок Австрии, которую Франция втягивала в готовящуюся войну за «испанское наследство» против Голландии и Англии. А без этого серьезного союзника Россия не могла воевать с Османской империей. Таким образом, принятая было стратегия выхода к южным морям становилась нереальной.

Вместе с тем Петр I выявил иные возможности усиления России и стимулирования развития ее экономики. Они заключались в возвращении северо-западных земель, утраченных по несчастливому Столбовскому миру. Однако война с такой военной державой, как Швеция, в одиночку была также нереальной. Дипломатическое зондирование позволило Петру I определить возможных союзников. Ими были курфюрст Бранденбургский и Август II (курфюрст саксонский и король польский).

С конца 1698 г. Август II, опираясь на договоренность с Петром, вступил в переговоры с Данией, имевшей к Швеции явные земельные притязания из-за отторгнутых территорий. Немало средств потратил Август II и для привлечения на свою сторону политических верхов Польши (ведь Август II вел переговоры от имени Саксонии), убедив их в выгодах возможного присоединения к Польше Лифляндии. Предстоящие переговоры с Россией были наиболее трудными, ибо курфюрст саксонский и лидер лифляндского рыцарства Иоганн фон Паткуль желали сильно ограничить выгоды России в будущей победе, суля ей только Карелию и Ингерманландию (чтобы русский царь «не шел дальше Наровы и Пейпуса»).

В первую очередь Петр I провел переговоры с Данией, и уже в апреле 1699 г. по сути был заключен договор о действиях против Швеции. Дело оставалось лишь за ратификацией. В сентябре 1699 г. в Москву от Августа II прибыли генерал-майор Карлович и И. фон Паткуль под именем Киндлера. Начались довольно длительные переговоры. Одновременно через датского посла Гейнса шли заключительные переговоры с Данией. Все беседы проходили в с. Преображенском в самом узком кругу полномочных лиц (Ф.А. Головин, переводчик П.П. Шафиров, Карлович и Гейне). Бывал на заседаниях и Петр I. Сохранение полнейшей тайны было крайне необходимым. Тогда же в Москву прибыла большая делегация шведов для получения подтверждения Россией условий Кардисского мира 1661 г., в свою очередь закреплявшего пораженческие условия Столбовского мира, по которому к Швеции отошли российские земли по Неве и побережью Финского залива. Русские дипломаты и сам царь проявили недюжинную изворотливость и хладнокровие, приветливо и лицемерно встречая шведское посольство. Наиболее жаркие дебаты касались требования шведов от русского Царя закрепления договора крестоцелованием, т.е. присягою. После длительных споров шведскую сторону убедили в том, что поскольку Петр I дал клятву еще в 1684 г., при короле Карле XI, то сейчас, при Карле XII, необходимости в этом нет. Больше того, русским дипломатам удалось вставить в документы для Карла XII очень важную деталь: прямое указание на то, что при посещении русским царем в составе «Великого посольства» Риги шведские власти своим поведением оскорбили честь Петра I. Это был весьма многозначительный момент, использованный Петром I позднее, при объявлении Швеции войны.

В итоге в ноябре 1699 г. Россия имела против Швеции договоры и с Саксонией и с Данией.

Исполняя условия договора, войска Саксонии (без согласия Польши!) уже в феврале 1700 г. вступили в Ливонию и, взяв Динабург, неудачно осадили Ригу. Еще раньше Дания открыла военные действия против Голштинии, союзницы Швеции.

Заняв несколько крепостей, датчане застряли на осаде сильнейшей крепости Теннинген. Тут против них уже выступили и шведы. Август II требовал от Петра I вступления в войну. Но русский царь не мог это сделать до заключения мира с Турцией и проявлял заурядное лицемерие в неизбежных напряженных разговорах со шведским посланником Книперкроном.

А в отношениях с Турцией усилия России заключить мир начались еще с участия думного советника Прокофия Возницына в конгрессе в Карловице, близ Белграда, в октябре 1698 г., где при содействии Англии и Голландии Австрия быстро договорилась на выгодных ей условиях о мире с Турцией. Здесь же, на конгрессе, добилась мира с Турцией и Польша. России же предстояла еще нелегкая дипломатическая борьба. Усилия Возницына, несмотря на увещевания и подношения, были тщетными. В конце концов османы признали переход к России Азова и согласились с существованием новых городков Таганрога и Павлова. В свою очередь, П. Возницын уступил Керчь, но о принадлежности нижнеднепровских городков страны не договорились. Достигнутое 14 (24) января 1699 г. перемирие не удовлетворяло Россию.

Стремясь закрепить приобретенное, Петр отправил в Константинополь нового полномочного представителя, думного дьяка, главу Посольского приказа Емельяна Украинцева и дьяка Ивана Чередеева. Чтобы воздействовать на османов психологически, послы отправились из Азова на 46-пушеч-ном корабле «Крепость» в сопровождении эскадры из 10 кораблей, и на одном из них был сам Петр. Турки всполошились и пытались, правда, безуспешно остановить в Керчи, посольство, требуя следовать сухим путем. Но требование было отклонено и военно-дипломатическая демонстрация состоялась.

Начались долгие девятимесячные переговоры. В итоге Россия сохранила Азов и приазовские земли по р. Миус. С кубанской стороны к России перешла территория с границей в 10 часах конной езды от Азова. Нижнеднепровские городки все-таки отошли к Турции, правда, с условием разрушения всех укреплений. Ежегодные платежи Крыму (позорные для России, но убедительно доказывавшие постоянную опасность крымского хана) были отменены. Русские корабли могли торговать только в Керчи. Все это Е. Украинцев утвердил, памятуя наказ Петра: «Только конечьно учини мир: зело, зело нужно».

Примерно через месяц, 8 августа 1700 г., весть о 30-летнем мире с Турцией достигла Москвы, и уже 9 августа, сообщив Августу II, Петр приказал новгородскому воеводе двинуть войска к шведским границам. Война была объявлена «за многие неправды шведского короля» и «рижское оскорбление».

Первоочередной целью царя был захват Нотебурга (Орешка) и Нарвы (Ругодива). Посланники же Дании и Польши в России всячески стремились отвлечь Петра I от нарвского направления действий. Опасность этого для союзников четко обрисовал И. фон Паткуль: «В Нарве он (русский царь. — Авт.) получит такое место, откуда может захватить Ревель, Дерпт и Пернау прежде, чем узнают об этом в Варшаве, а потом и Ригу и всю Ливонию». В принципе, лифляндец четко прогнозировал стратегию Петра. Однако на практике сложилось все далеко не столь просто. Предстояла долгая, тяжелая для России и ее народа война.

Фактическая численность войск, осадивших Нарву, была чуть более 40 тыс. человек. Причем около 11 тыс. составляло дворянское конное ополчение. Наиболее подготовленными были лишь три полка (Преображенский, Семеновский и бывший Лефортов полк).

Все войска разделены были на три группы («генеральства») с тремя командующими (A.M. Головин, А.А. Вейде и Н.И. Репнин). Общее, правда, чисто формальное руководство было за A.M. Головиным.

Города Ям, Копорье и Сыреноу сразу же добровольно сдались русским, и 22 сентября передовой отряд вместе с Петром I появился под Нарвой.

Лагерь, осаждавших крепость, охватил ее полукругом на левом берегу реки. Однако напротив средней, основной линии укреплений в крепости находилась высокая гора, с нее легко было расстрелять русский лагерь, левая часть которого плохо сообщалась с правой. Поскольку вся линия осадного лагеря была слишком растянута, то плотность огня резко упала. И это было большой ошибкой русского командования. Под Нарвой выяснилась слабость и разнокалиберность русской артиллерии. За два месяца осады не было пробито ни одной бреши в крепостных укреплениях. Петр пытался взять Иван-город, но не удалось и это. Значительная часть русских войск (в том числе и казаков-запорожцев) не прибыла к Нарве даже к злосчастному ноябрю 1700 года.

А тем временем беспечный Август II 15 сентября снял безуспешную осаду Риги. Карл XII неожиданно (при поддержке английских и голландских кораблей) высадился у Копенгагена, когда датское войско было в Голштинии под Тон-нингеном. Копенгаген вынужден был сдаться, а король Фредерик IV заключил мир со Швецией и расторгнул союз с Августом II. Впрочем, еще на пути к Нарве Петр I понял, что датский король сдался шведам, но иного выбора уже не было. Ситуацию усугубляло и другое: посланный к Ревелю Б.П. Шереметев под угрозой превосходящего войска 18-летнего Карла XII быстро отступал к Нарве.

Самое печальное стряслось при неожиданной контратаке шведов 19 ноября (а Петра I в это время в лагере не было! Он отправился за войсками к Новгороду). Имея от пере-бежчика-лифляндца точные данные о расположении осаждающих, шведы Карла XII, скрытые от русских завесой снегопада, прорвали тонкую, растянутую на 7 верст линию осаждающих и ворвались в лагерь. Тотчас началась массовая измена офицеров-иностранцев, включая и главнокомандующего в тот момент войсками герцога фон Круи. Оборону стойко держали лишь бывшие потешные полки. На другой день русские генералы капитулировали с условием свободного, с сохранением оружия и знамен (но без артиллерии), перехода на правый берег Нарвы. При отходе русских шведы, нарушив договоренность, напали на переправлявшихся и обобрали их до нитки. Это было полное поражение, принесшее около 6 тыс. погибших. Главное же: армия лишилась всей с таким огромным трудом созданной артиллерии.