Виндикационный иск не может подменять собой иск Об исправлении регистрационной записи В публичном реестре прав вследствие различной правовой природы и процессуальных целей данных исков.

4. По мере развития имущественного оборота, науки гражданского права и правоприменительной практики содержание добросовестности как реквизита приобретения имущества от неуправомоченного отчуждателя приобретает свойства объективации, форму должного поведения участника оборота, переходя из сферы трудно характеризуемых индивидуальных психоэмоциональных переживаний конкретного субъекта в сферу его должного поведения.

5. Действующее российское гражданское законодательство не дает оснований считать добросовестного приобретателя субъектом какого-либо самостоятельного субъективного гражданского права, поскольку добросовестность приобретателя в установленных ГК РФ случаях является ограничением виндикационного иска и условием приобретения недвижимой вещи в собственность.

6. Недопустимо отождествление понятия "добросовестный приобретатель", используемого для определения принципиальной возможности удовлетворения иска об истребовании своего имущества из чужого незаконного владения, и понятия "недобросовестный владелец", используемого в решении вопроса о расчетах.

Первое понятие используется в контексте ст. 302 ГК РФ и характеризует способ приобретения имущества, а второе понятие относится к состоянию владения. По этим же основаниям невозможно говорить о едином подходе к критерию "добросовестность" в отношении добросовестного приобретателя имущества по ст. 302 ГК РФ и добросовестного давностного владельца по ст. 234 ГК РФ.

7. Виндикация и кондикция не являются взаимохарактеризующими понятиями, а представляют собой самостоятельные способы защиты нарушенных субъективных прав.

Вопрос о возможности виндикации конкретных вещей, в том числе наличных денег, не может считаться достаточным критерием разграничения виндикации и кондикции.

Утверждается, что притязание, возникающее на стороне гражданина, объявленного умершим, в силу ст. 46 ГК РФ, может быть отнесено к особой разновидности кондикции - condictio ob finitam causam (кондикционное обязательство возникает в том случае, когда правовое основание приобретения имущества отпадает в дальнейшем), но не является видом виндикационного иска.

 

§ 2.2. Негаторный иск как способ защиты вещных прав

 

История actio negatoria имеет весьма специфические особенности, проливающие свет на природу и назначение данного средства исковой защиты.

Римское право. Классическим случаем применения негаторного иска считались споры о свободе вещи от сервитутного обременения <334>. Ответчиком по данному требованию выступало любое лицо, претендующее на осуществление сервитута. В данной связи следует обратить внимание особо на то, что негаторный иск в римском праве предполагал неправомерное присвоение сервитута ответчиком, но никак не следовал из любого противоправного ограничения интересов собственника, не связанного с лишением владения. В современном гражданском праве Италии <335> и Франции <336> сфера применения негаторного иска определяется именно этим случаем.

--------------------------------

<334> См.: Heise A. Grundriss eines Systems des gemeinen Civilrechts zum Behuf von Pandecten-Vorlesungen. Heidelberg, 1819. S. 42; Brinz A. Lehrbuch des Pandectenrecht. Berlin, 1873. S. 667; Schmidt E.G. Practisches Lehrbuch von gerichtlichen Klagen und Einreden. Leipzig, 1801. Bd. 2. S. 363.

<335> См.: Codice civile. Annotato con la giurisprudenza a cura di L. Ciafardini, F. Izzo. 2012. P. 796 - 801.

<336> См.: Malaurie P., Aynes L. Les biens. Paris, 2007. P. 360.

 

Однако в римском праве случаи применения негаторного иска этим не исчерпывалась. Actio negatoria используется не только для отражения притязаний лиц, присвоивших без должных к тому оснований право на осуществление сервитута, но и в отношении ряда прочих исков, которые все в общей сложности подразумевали одно общее основание - отрицание существования права на извлечение выгод (плодов) из вещи или право на наследство. При этом неправомерное извлечение плодов из вещи как основание негаторного иска не стоит толковать буквально. С позиций пандектного учения небезосновательно причислять к категории "плоды" такие понятия, которые могут интерпретироваться как интерес, преследуемый истцом, заключающийся в том, чтобы ему не препятствовали в осуществлении права собственности. Уже только эти положения позволяют сделать предварительное заключение о том, что негаторный иск изначально являлся способом защиты не только права собственности, но и иных вещных прав <337>.

--------------------------------

<337> В этом смысле значение негаторного иска в современной российской арбитражной практике сохранено и сегодня: см. п. 45 совместного Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 10/22.

 

В этих условиях негаторный иск представляет собой собирательное средство защиты вещных прав, с помощью которого истцом отрицалось право на извлечение плодов и получения выгод третьим лицом. Об обоснованности данного положения свидетельствуют источники римского права (Gai. 4,3), где говорится о вещных исках, направленных на противодействие отрицания права пользования мостом, лугом или водопроводом, права на внешний окружающий вид или права на возведение построек. Опираясь на это положение, О. Ленель восстановил исходную римскую формулу негаторного иска: если будет установлено, что Нумерий Негидий не имеет право на извлечение плодов из вещи вопреки воле Авла Агерия на основании, которое рассматривается в судебном споре, и согласно судебному решению эта вещь не подлежала возвращению, то судья обязан присудить деньги от Нумерия Негидия в пользу Авла Агерия в определенном размере. Как видно, в восстановленном тексте напрямую ничего не сказано об обязанности ответчика прекратить влияние и воздействие на вещь, здесь же отсутствует clausula arbitraria, что оставляет вопрос о конкретной цели и ее достижении истцом в негаторном процессе открытым.

Как видно, посредством негаторного иска собственник мог осуществить целый комплекс мероприятий, способствовавших восстановлению положения, предшествующего правонарушению и пресечению противоправных действий ответчика в будущее время. В первую очередь собственник мог потребовать прекращения действий ответчика, которые противоречат принципу свободы и неограниченности права собственности (в Дигестах речь идет о сносе нависшей над владением истца стены или демонтаже встроенной балки в его дом - D. 8,5,14,1 (Pomponius) и D. 8,5,17 (Alfenus)). Во-вторых, истец по негаторному иску вправе потребовать предотвращения дальнейших нарушений права собственности посредством обязания судом ответчика к несовершению определенных действий (D. 8,5,12 (Javolenus)).

Касательно самого характера правонарушения, устраняемого посредством негаторного иска, хотелось бы отметить следующее. Речь могла идти только о тех случаях нарушения права собственности, когда то или иное лицо совершило правонарушение таким образом, что это нарушение привело к фактическому противоправному присвоению осуществления права пользования вещью. Так, в Дигестах прямо говорится о том, что разрешения собирать яблоки, гулять, отдыхать на природе на чужой территории не могут рассматриваться как земельный сервитут (D. 8,1,8 (Paulus)). Соответственно, и нарушение подобных дозволений не могли привести к последствиям, характерным для необоснованного присвоения права на осуществление земельного сервитута, а последнее, как известно, являлось достаточным и надлежащим основанием к удовлетворению негаторного иска (D. 8,5,8,5-7 (Ulpianus), D. 8,5,17,2 (Alfenus), D. 20,1,11,2 (Marcianus)).

Нам уже приходилось говорить о том, что по римскому праву далеко не любое нарушение интересов собственника, пусть даже и не соединенное с лишением его владения, могло пресекаться негаторным иском. Так, Pomponius выразил серьезные сомнения в том, что то или иное лицо может выступать в суде с иском о признании за собой права разжигать очаг и выпускать из него легкий дым на своей собственной территории или что у ответчика отсутствует аналогичное право. Тот же юрист далее соглашается с правом на заявление негаторного иска в том случае, когда сосед проложил сточную трубу от бани через земельный участок собственника. Разделяя сомнения Pomponius, Ulpianus (D. 8,5,8,5) занимает вопрос о том, против каких действий собственника близлежащего земельного участка можно было предъявить негаторный иск, а против каких - нельзя. Это может свидетельствовать о том, что неразрывная связь между негаторным иском и земельными сервитутами натолкнула Ulpianus на далеко идущую мысль о том, какие сервитуты могли быть установлены, а какие - нет.

Полномочия совершать определенные действия на собственной территории по определению опираются на право собственности (сидеть в кресле, разжигать костер, даже если это не нравится моему соседу), в то время как совершение иных действий на собственной территории (например, выпуск зловонного дыма из сыродельни) могут считаться законными и совершаться без каких-либо препятствий только на основании предоставленного сервитута. И если в последнем случае будет установлено, что сервитута не существовало, то собственник близлежащего земельного участка по римскому праву будет считаться правомочным к предъявлению негаторного иска. О справедливости и обоснованности сделанных выводов говорят и иные фрагменты источников (D. 8,5,17,2 (Alfenus)): сосед складировал кучу навоза у стены постройки собственника близлежащего земельного участка, в результате стена стала сырой, а навоз так и остался неубранным. По справедливому мнению Alfenus, данная ситуация должна быть разрешена не негаторным иском, а интердиктом претора, в случае если стена постройки находится на территории соседа, положившего навоз, и, наоборот, если стена постройки находилась на участке пострадавшего собственника, то применим негаторный иск, ибо в данном случае налицо противоправное присвоение сервитута.

Буквальное толкование анализируемого фрагмента источника (Gai. 4,3) приводит к необходимости охарактеризовать негаторный иск как вещное притязание. Впрочем, при изучении восстановленной формулы становится очевидно, что в интенции сообщалось имя ответчика вопреки главному правилу при рассмотрении вещных исков. Объяснение этому заключается в том, что негаторный иск как отрицающее притязание является особой разновидностью вещного иска. Так, при предъявлении иных вещных исков, не предусматривающих отрицание того или иного факта, истец должен был доказать только сам титул вещного права, которое заявлялось в интенции, где имени ответчика места не находилось. Совершенно иная ситуация обнаруживается при рассмотрении спора по негаторному иску. В этом случае интенция была адресована конкретному лицу, поскольку сам ход судебного процесса был ориентирован на доказывание отсутствия права на пользование вещью не вообще, а только у определенного ответчика в конкретном процессе. Это чрезвычайно важное обстоятельство подчеркнуто в D. 20,1,11,2 (Marcianus), где речь заходит о такой ситуации, при которой собственник успешно воспользовался негаторным иском, признав в принципе существование права извлечения плодов из спорной вещи, однако отрицал, что этим правом надлежит и полагается пользоваться ответчику. Из этого, очевидно, следует особенность негаторного иска в отличие, к примеру, от виндикации.

Как видно, негаторный иск не является вещным иском, непосредственно основанным на целях восстановления и возврата владения собственнику, а представляет собой иск, который направлен на доказательство того, что у ответчика не существует право на извлечение плодов и полезных свойств из вещи собственника.

Сложная правовая природа негаторного иска заставляет усомниться в том, что право собственности является единственным и исчерпывающим основанием для его заявления. Дело в том, что в предложенном к вниманию фрагменте (Gai. 4,3) четко выделяется интенция, что "вещь принадлежит нам" наряду с интенцией, что право ответчика на ее использование отсутствует. Логично предположить, что если бы негаторный иск всегда и во всех случаях был бы иском, в основании которого лежало бы право собственности, то тогда в интенции говорилось бы, что вещь "принадлежит нам по праву квиритов". Кроме того, при рассмотрении разделов Дигестов (7,6; 8,5), где рассматриваются вопросы, связанные с негаторным иском, обнаруживается, что негаторный иск не являлся иском о праве собственности в чистом виде, но представлял собой иск по сервитуту. Отмеченная особенность заставляет задуматься о том, как негаторный иск приобрел вещную природу при тех условиях, что этот иск не заимствовал особенности и специфику собственности как вещного права. Думается, что негаторный иск является вещным, поскольку с его помощью идет судебное разбирательство по поводу правового статуса и принадлежности той или иной вещи на титуле, основанном на вещном праве.

Думается, что истоки негаторного иска обнаруживаются в двусторонней состязательной природе гражданского процесса: истец обосновывает отсутствие правовых оснований к осуществлению права сервитута, а ответчик, напротив, обосновывает правомерность своих действий. Именно когда формулярный процесс вытеснил легисакционный, для определения обеих позиций тяжущихся в рамках одного судебного заседания возникли специальные формулы: actio confessoria для тех, кто апеллировал к существованию права на извлечение плодов и полезных свойств вещи, а также actio negatoria для тех, кто отрицал существование этих прав <338>. Обозначенное обстоятельство и его осмысление дает известные основания проследить историческую связь между негаторным иском и формулярным процессом.

--------------------------------

<338> См.: Seitz K.J. Zur Kritik der heutigen Negatorien- und Confessorienklage und damit zur Kritik der herrschenden historischen Rechtsschule (der herrschenden Rechtsdarstellung) im Allgemeinen., 1873.

 

Современному понятию негаторного притязания как иска собственника к третьему лицу об устранении любого препятствия в осуществлении права, не связанного с лишением владения, наука гражданского права всецело обязана трудам крупнейших пандектистов Puchta и Rivinius. Ученые впервые отказались от распространенной в реципированном общем праве Германии идеи, согласно которой основанием предъявления негаторного иска является принцип свободы и неограниченности права собственности. Напротив, связав назначение негаторного иска с частичным нарушением права собственности и его исключительными свойствами как вещного права, ученые обосновали принципиально новое видение данного иска в системе способов исковой защиты нарушенных гражданских прав <339>. В своей диссертации проф. Rivinius справедливо отмечал, что основание негаторного иска происходит исключительно из свойств природы права собственности, позволяющей собственнику воспретить любому лицу любое произвольное воздействие на вещь, в чем бы таковое не состояло <340>. Революционное значение данной позиции для теории вещного права состояло в том, что исследователь поднялся над догмой источника права, сформировав абстрактное понятие о негаторном иске в значении межвременной научной категории. Как видно, эта точка зрения оказала немалое влияние на последующих исследователей римского права, а под влиянием непререкаемого авторитета последних и на редакторов BGB <341>.

--------------------------------

<339> См.: Puchta W.F., Ueber die gerichtlichen Klagen, besonders in Streitigkeiten der Landeigenthuemer. Giessen, 1833, S. 178; Wirth C.J. Ueber die Beweislast bei angestellter Negatorienklage. Erlangen, 1853. S. 1.

<340> См.: Rivinius, Fundamentum igitur actionis negatoriae. Berlin, 1746. S. 11.

<341> Hugo G. Institutionen des heutigen roemischen Rechts. Berlin, 1789. S. 29; Hugo G., Lehrbuch und Chrestomathie des classischen Pandecten-Rechts. Goettingen, 1790. Bd. 1. S. 220 - 224: Pufendorf F.E. Observationen des Civil- und Processrechts. Berlin, 1757. S. 87, 93; Mittermaier C.J.A., Grundsaetze des gemeinen deutschen Privatrechts. Regensburg, 1844. Buch II. S. 444; Francke W. Beitraege zur Erlaeuterung einzelner Rechtsmaterien. Goettingen, 1828. S. 32; Vangerow K.A. Leitfaden fuer Pandekten-Vorlesungen. Marburg, 1849. Bd. 1, 2. S. 705 - 706; Sintenis C.F.F., Das Practische gemeine Civilrecht. Leipzig, 1844. S. 514.

 

Негаторный иск в российском и зарубежном праве: проблемы теории и правоприменительной практики. Негаторный иск вполне может считаться одним из классических способов защиты вещных прав. Его история уходит в глубины римского права, испытала на себе значительное влияние пандектного права, различные интерпретации научного мира и подходы правоприменительной практики правопорядков романо-германской правовой семьи.

Многие из проблем, связанных с понятием, значением негаторного иска, остаются нерешенными до настоящего времени, образуя межвременную проблематику. В частности, речь может идти о происхождении, области применения, предмете, субъектах, юридическом основании этого иска, толковании источников римского права <342>.

--------------------------------

<342> См.: Puchta W.F. Ueber die gerichtlichen Klagen besonders in Streitigkeiten der Landeigenthuemer. Giessen, 1833. S. 178; Rivino A.F. Qua paradoxa circa actionem negatoriam. Vitembergae, XLVI. S. 3 - 7.

 

В современных условиях специфика и сложность практического применения негаторного иска напрямую связана с усложнением самого имущественного оборота, появлением новых объектов, ранее неизвестных гражданскому праву, субсидиарным распространением негаторной защиты на правовые отношения, не относящиеся непосредственно к предмету вещного права. Думается, в последнем случае речь идет об осознанной попытке повышения эффективности защиты гражданских прав за счет расширения области применения институтов исковой защиты, которым придается универсальный характер действия.

В результате этой операции негаторный иск преображается из "специального" средства защиты права собственности и других вещных прав в "универсальный" способ защиты субъективных гражданских прав. По сути, право собственности понимается при этом абстрактно как имущественно-правовой статус лица, наделенного конкретными правомочиями, что само по себе не является бесспорным. Проявление этой общей тенденции может быть обнаружено и в российском праве <343>. Весьма нечеткая картина при реализации такого подхода складывается с институтом ограниченных вещных прав. К примеру, Г. Дернер предлагает использовать негаторную (§ 1004 BGB) и деликтную защиту (§ 823 BGB) на управомоченное лицо по предварительной регистрационной записи в поземельной книге. Считается, что обладатель этой записи оказывается правомочным на предъявление как негаторного, так и деликтного исков <344>. О возможности защиты обязательственных прав негаторным иском (практически без ограничений) говорит Г. Вильгельм <345>. Более осторожен Г. Вестерманн, считая, что содержание требований по негаторному иску предполагает устранение правонарушения при неисполнении гражданско-правовой обязанности <346>.

--------------------------------

<343> Ср.: Егоров А.В. Структура обязательственного отношения: наработки германской доктрины и их применимость в России // Вестник гражданского права. 2011. N 3. С. 253.

<344> См.: Doerner H. Op. cit. S. 13.

<345> См.: Wilhelm J. Sachenrecht. Berlin, 2007. S. 51.

<346> См.: Westermann H., Westermann H.P., Gursky K.H., Eickmann D. Sachenrecht. Heidelberg - Muenchen - Landsberg - Frechen - Hamburg, 2011. S. 4.

 

Правовая ценность и необходимость подобных решений, как правило, не попадает в орбиту научной оценки и критики. Существенные практические затруднения в этом случае должны быть связаны с возможностью и обоснованностью абстрактного толкования правовых норм: ведь защите негаторным иском подлежат в данном случае правовые ценности, не имеющие прямого отношения к предмету вещного права.

Примечательно, что эта особенность характерна не только для российского законодательства, допускающего возможность защиты виндикационным и негаторным иском любого титульного владения (ст. 305 ГК РФ), но и германского права, ориентированного на широкое применение негаторного иска в защиту личных неимущественных, интеллектуальных, конкурентных прав.

Комментаторы BGB отмечают, что негаторный иск, основанный на вещном праве, является по своей природе вещным, но в случае субсидиарного применения к защите прав, не относящихся к вещным, - "он происходит непосредственно из абсолютного права" <347>. Еще дальше идет Ф. Баур, когда указывает, что объектом охраны § 1004 BGB считаются непосредственно абсолютные права. Немедленно Ф. Баур делает существенную оговорку, что первоначально правила о негаторном иске были предусмотрены лишь для права собственности и некоторых других абсолютных прав, постепенно же эти правила превратились в обширную квазинегаторную защиту всех признанных правопорядком имущественных благ <348>, соответственно, предметом негаторного иска Ф. Баур считает требование об устранении нарушения чужой защищенной правовой сферы <349>. При этом из цитируемого сочинения Ф. Баура не удается понять как причин, так и необходимости расширения сферы применения негаторного иска. Определение границ действия негаторной защиты абсолютными правами прослеживается и в современных комментариях BGB, где подчеркивается, что критика расширительного толкования применения негаторного иска ограничивается "случаями, выходящими за рамки правовых отношений, когда речь не идет о нарушении абсолютного права" <350>. В отдельных работах утверждается, что защита личных неимущественных прав (право на имя, право на собственное изображение, тело, здоровье) имеет вещно-правовую природу, ее предпосылкой выступает исключительное право, правовую природу которого следует обозначать как вещность <351>. Как может быть понято, вещность и характер названных прав определяет возможность исключить любого от неугодного управомоченному лицу воздействия. Однако это не снимает вопроса о причинах употребления в данном случае специального термина - Dinglichkeit ("вещность"), ведь речь идет о принципиально различных субъективных правах и способах их защиты, в то время как желание исключить или предупредить постороннее вмешательство в право является, пожалуй, характерным и естественным желанием любого управомоченного лица. Далее Г. Магер говорит о возможности причисления к вещным притязаниям в широком смысле слова не только требований из исключительных прав, но и о защите конкуренции. Ученый основывает свою позицию на том, что вещные, личные неимущественные и конкурентные права являются видовым понятием более общей разновидности исключительных или абсолютных прав, но забывает о том, что каждое из видовых понятий может иметь при этом собственную специфику защиты, что ставит под сомнение возможность одновременных рассуждений от частного к общему и от общего к частному.

--------------------------------

<347> См.: Nomos Kommentar zum BGB / Dauner B., Heidel T., Ring G. Bd. 3. Sachenrecht. Koeln - Bonn - Freiberg, 2008. S. 764.

<348> См.: Baur F. Der Beseitigungsanspruch nach § 1004 BGB - Zugleich ein Beitrag zum Problem der Rechtswidrigkeit auf dem Gebiet des // AcP. 1961. Bd. 160. H. 6. S. 464.

<349> Ibid. S. 483.

<350> См.: Nomos Kommentar zum BGB... S. 768.

<351> См.: Mager H. Besonderheiten des dinglichen Anspruchs // AcP. 1993. H. 1. S. 79 - 80.

 

Теория вещного права специально выделяет общую категорию негаторной защиты субъективных гражданских прав (имеется в виду возможность защиты негаторным иском кредитора по обязательству, предметом которого выступает индивидуально-определенная вещь) и допускает возможность применения общих норм о защите прав (речь идет о правилах о негаторном иске) в том случае, когда специальные нормы, регулирующие конкретное относительное отношение inter partes не содержат на этот счет достаточного объема регулирования <352>.

--------------------------------

<352> См.: Wieling H.J. Sachenrecht. Heidelberg, 2005. S. 43.

 

По субъективному мнению автора этих строк, предложенные критерии отождествления вещных притязаний, вещных и исключительных прав, расширение сферы действия вещно-правовой защиты и, в частности, положений о сфере действия негаторного иска не являются бесспорными и не могут быть заимствованы современным российским научным миром и законодательством без тщательной проверки, в том числе с точки зрения целесообразности.

Под влиянием приведенных точек зрения складывается впечатление, что у негаторного иска двойственная природа: в его основании может лежать как вещное, так и любое абсолютное и даже имущественное право иной гражданско-правовой природы. Представляется, что нет никаких оснований отождествлять права вещные и абсолютные, что, как следствие, позволяет усомниться в единстве средств и способов их исковой защиты.

Предлагаемые решения разрушают казалось бы логически выверенный постулат о том, что способы вещно-правовой защиты являются исключительной принадлежностью и даже одним из идентифицирующих признаков вещных прав <353>.

--------------------------------

 

КонсультантПлюс: примечание.

Статья "О проекте Концепции развития законодательства о вещном праве" включена в информационный банк согласно публикации - "Бюллетень нотариальной практики", 2009, N 3.

 

<353> Ср.: Концепция развития законодательства о вещном праве // Вестник ВАС РФ. 2009. N 4. С. 114.

 

Невозможно утверждать, что новшества правоприменительной практики - дань нового времени. Так, по принципу аналогии практика германского Имперского верховного суда долгое время допускала удовлетворение негаторного иска в отношении защиты неимущественных прав личности <354>, а также в спорах о недобросовестной конкуренции, в то время как специальные нормы предусматривали особые меры ответственности за совершение названных правонарушений <355>. В совсем недавно защищенной докторской диссертации негаторная защита допускается уже в отношении корпоративных прав <356>. В основу учения М. Хаберзака положено абстрактное "овеществление членства", обоснование специфики членства с позиций "прочего права", заключение о том, что членство является правом владения, аналогичным праву собственности, где предметом владения является само объединение <357>. В качестве аргумента указывается, что субъективное право членства может претендовать на защиту негаторным иском (§ 1004 BGB) и иском, основанным на § 823 BGB, что представляется весьма дискуссионным выводом.

--------------------------------

<354> Сегодня в конкретных судебных решениях возможность применения негаторного иска в делах о защите личных неимущественных прав обосновывается необходимостью правовой связи § 823 с § 1004 BGB, причем роль последнего в этом единстве видится в гарантии недопущения дальнейшего воздействия по судебному принуждению (BGH 15.5.1970; подробнее см.: Ambruester C. Eigentumsschutz durch den Beseitigungsanspruch nach 1004 BGB und durch Deliktsrecht. NJW. 2003. S. 3087 - 3090).

<355> Об этом подробнее см.: Loewenwarter V. Lehrkommentar zum Buergerlichen Gesetzbuch. Berlin, 1925. S. 213.

<356> См.: Habersack M. Die Mitgliedschaft - subjektives und "sonstiges" Recht. Tuebingen, 1996. S. 21 - 112.

<357> Ibid. S. 142. Это не единственный пример столь специфичной манеры определения понятия владения в германском праве. Так, Г. Магер прямо говорит о том, что "владение - это не только фактическое отношение господства, но и... важный правовой статус... имеет значение временного исключительного права; в частности, оно относится к прочим правам, которые приравнены к важнейшим жизненным ценностям (§ 823 I BGB)" - Mager H. Besonderheiten des dinglichen Anspruchs // AcP. 1993. Bd. 193. H. 1. S. 73 - 74.

 

Удивительно, но одним из вопросов, которым российская юридическая литература традиционно уделяла крайне мало внимания, является проблематика негаторного иска, взятая как в ретроспективе, так и с точки зрения проблем современного права. Следует не только отметить практически полное отсутствие специальных комплексных монографий и диссертационных исследований по этой теме, но и констатировать тот факт, что большинство учебных курсов вещного права оставляют данную сферу без надлежащего рассмотрения <358>. Более того, некоторые авторы прямо говорили о ничтожной роли негаторного иска в имущественном обороте современности <359>. Нельзя не отметить и абстрактные дефиниции негаторного иска в новейшей российской литературе, согласно которым негаторный иск представлен как один из способов защиты субъективных гражданских прав и законных интересов, обеспечивающих восстановление положения, существовавшего до нарушения, и пресечение действий, нарушающих право <360>. Однако осталось неясным, какие конкретно субъективные права имеются в виду и о какой форме восстановления положения, предшествовавшего правонарушению, идет речь? С нашей точки зрения, подобные определения не отражают ни специфики негаторного иска как способа исковой защиты нарушенного права, ни области его практического применения. В целях наиболее полного исследования проблематики негаторного иска считаем допустимым обращение к теории и практике не только российского, но и германского гражданского права, являющегося наиболее близким академическим, законодательным и правоприменительным традициям отечественного правопорядка вот уже в течение не одного столетия. В современных диссертациях по гражданскому праву можно встретить и иные положения, которые не отличаются бесспорностью и весомостью доказательств: "Предлагается ввести в российское гражданское законодательство посессорную защиту по модели негаторного требования (иск о пресечении помех в осуществлении владения)" <361>. Полагаем, что посессорные и вещные иски различаются между собой по содержанию, юридическим последствиям удовлетворения и юридической природе, в связи с чем высказанное Т.П. Подшиваловым утверждение не представляется корректным. Таким образом, исследования проблематики негаторного иска в современной российской литературе невозможно считать исчерпанными.

--------------------------------

<358> Как правило, даже в тематических диссертационных работах - а их были единицы - авторы не затрагивали проблем негаторного иска в обособленном ракурсе, уделяя значительно больше внимания рассмотрению более общих проблем: сущность права на защиту, понятие иска (см., например: Хаянян А.В. Защита прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения: автореф. дис.... канд. юрид. наук. Саратов, 1974).

<359> См.: Арзамасцев А.Н. Охрана социалистической собственности по советскому гражданскому праву. Л., 1956. С. 24.

<360> См.: Новоселова А.А., Подшивалов Т.П. Вещные иски: проблемы теории и практики. М., 2012. С. 123.

<361> Подшивалов Т.П. Негаторный иск: автореф. дис.... канд. юрид. наук. Саратов, 2011. С. 8.

 

Текущие российские законотворческие новеллы, связанные с реформированием положений о негаторном иске, допускают взаимную защиту негаторным иском собственника и субъекта ограниченного вещного права в случаях, когда тот или другой выходят за пределы предоставленного права, ущемляя права и законные интересы друг друга (п. п. 2, 3 ст. 230 проекта изменений в ГК РФ). Важно, что в этом случае спор рассматривается между лицами, которые могут быть связаны договорными отношениями, что противоречит общепризнанной идеи о недопустимости применения в этом случае вещных исков. Сам по себе факт существования договорных отношений между субъектами вещных прав никак не противоречит действию принципа Numerus clausus, а способствует конкретизации взаимных прав и обязанностей участников такого соглашения, но никак не возникновению новых видов вещных прав, неизвестных законодательству, что представляется весьма существенной оговоркой. Существенной новеллой российского правотворчества следует считать закрепленное в п. б ст. 2.7 Концепции развития гражданского законодательства положение о том, что субъект вещного права, не дающего владение вещью, обладает возможностью предъявить только негаторный иск <362>.

--------------------------------

<362> См.: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. М., 2009. С. 78.

 

Предмет и субъекты негаторного иска. Согласно легальному определению (ст. 304 ГК РФ, § 1004 BGB) негаторный иск способствует устранению препятствий в осуществлении права собственности, которые не связаны с лишением владения вещью. То есть согласно буквальному подходу законодателя негаторный иск неразрывно связан с правом собственности в условиях его нарушения.

Вместе с тем нельзя не отметить особенности российского законодательства. Статья 305 ГК РФ предоставляет любым титульным владельцам право защиты негаторным иском как от самого собственника, так и третьих лиц. Полагаем возможным разграничить иск, предъявляемый собственником на основании ст. 304 ГК РФ и титульным владельцем, руководствующимся при заявлении требований ст. 304, 305 ГК РФ. Думается, речь идет о принципиально различных правовых явлениях. В одном случае защищается непосредственно право собственности, в другом - имущественно-правовой статус титульного владельца.

Объектом правовой охраны в случае защиты титульного владения иском, основанном на ст. 304, 305 ГК РФ, выступает не правомочие пользования и распоряжения титульного владельца непосредственно как доказательство вещности его прав, а сам статус или правовая позиция титульного владельца как субъекта имущественных отношений вообще, гарантирующая неприкосновенность его интересов и правомочий.

Соответствующие притязания в порядке ст. 304, 305 ГК РФ являются особыми исковыми требованиями о прекращении влияния на вещь и не могут квалифицироваться как негаторные в чистом виде. В данных притязаниях, по сути, скрыт предмет исковых требований, по форме, но не содержанию, аналогичный негаторному иску: требование о прекращении любого несанкционированного влияния на вещь.

С аналогами ст. 305 ГК РФ не знакомы законодательство и судебная практика Германии, которые предоставляют титульному владельцу широкие возможности посессорной и петиторной владельческой защиты, не усматривая необходимости расширения сферы применения виндикационного и негаторного исков по кругу субъектов активной легитимации <363>.

--------------------------------

<363> Вместе с тем отдельные авторы делают выводы о том, что истцом по иску, основанному на § 1004 BGB, может явиться и арендатор, а беститульный владелец обладает сходным с негаторным требованием по устранению посягательства, не повлекшего лишения владения (см.: Mager H. Op. cit. S. 79).

 

В юридической литературе принято считать одной из существенных характеристик права собственности возможность собственника постоянно воздействовать на вещь. Впрочем, речь идет не о постоянном воздействии на вещь до правонарушения как необходимом условии предъявления негаторного иска, а о сфере правового контроля управомоченного лица. Собственнику принадлежат все законно допустимые возможности использования и обладания вещью по собственному усмотрению с правом исключения любого от влияния на нее <364>. Спокойное осуществление данных правомочий гарантировано в системе исковой вещно-правовой защиты особым средством - негаторным иском, целью которого является устранение воздействия на право собственности <365>. Буквально речь идет об отрицательном иске, призванном исключить чужое воздействие на вещь. Следует поддержать уточнение, сделанное ВАС РФ, в том, что право на негаторную защиту имеет не только титульный владелец вещи, но не утрачивает и собственник вещи, что представляется соответствующим интересам как собственника, так и титульного владельца вещи, способствующим всемерной защите и охране гражданских прав. Однако при этом важно отметить, что ВАС РФ считает того и другого владельцами спорной вещи <366>, что необходимо в соответствии со ст. 304 ГК РФ для применения негаторной защиты. Полагаем, что в каждом конкретном случае этот вывод нуждается в уточнении.

--------------------------------

<364> См.: Wolf M. Sachenrecht. 12 Auf. Muenchen, 1994. S. 21; Raiser L. Eigentumsanspruch und Recht zum Besitz, Festschrift fuer M. Wolf. Tuebingen, 1952, S. 168; Soergel Kommentar zum Buergerlichen Gesetzbuch, hrsg von W. Siebert. Stutgart - Berlin - Koeln, 1990. Bd. VI. Sachenrecht. § 903.

<365> См.: Picker E. Der negatorische Beseitigungsanspruch // AcP. Bd. 183. 1972. S. 369.

<366> См.: П. 3 Обзора судебной практики по некоторым вопросам защиты прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения / Информационное письмо ВАС РФ от 15.01.2013 N 153 // Вестник ВАС РФ. 2013. N 4.