Внутренняя и внешняя реконструкция

 

Праязыковая система была стройной, основа имела единый вид во всех формах, а все аффиксы выглядели одинаково при всех основах. (этот принцип условен, т.е. относится к праязыку не более, чем к любому другом языку. Обычно в языках периоды нарушения стройности грамматической системы чередуются с периодами упорядоченности.)

Внешняя реконструкция осуществляется путем сопоставления тех элементов языков-потомков (при менее глубокой реконструкции – диалектов), которые считаются восходящими к одному праязыковому архетипу. Процедура внешней реконструкции состоит в следующем: 1) сопоставление сходных или совпадающих по материалу и семантике единиц; 2) определение системных корреспонденций (регулярных соответствий) в их материале; 3) установление хронологического соотношения в форме и семантике сопоставляемых единиц; 4) выделение исходного архетипа.

Разные языки, восходящие к одному языку-предку, изменялись по-разному и тем самым сохранили разные его черты. Объединение этих черт дает картину древнего языкового состояния, предшествовавшего распаду праязыка. В то же время необходимо различать черты, унаследованные от праязыка от случаев параллельного развития, происходившего в языках-потомках.

Внутренняя реконструкция – это построение гипотез о праязыковых прототипах тех или иных языковых элементов на основании данных одного языка. В любом языке в каждый данный момент времени присутствуют следы более древнего языкового состояния: 1) большинство морфологических чередований. Чем богаче морфология языка, тем больше возможностей для реконструкции: нес-у - нес-ешь, вед-у - вед-ешь (вести < вед-ти), пек-у - печ-ешь; 2) многие непродуктивные морфологические модели, например: глагольное спряжение на -м в русском языке (дать - дам, есть --ем), -μι в греческом, am (Некоторые непродуктивные морфологические модели являются результатом заимствований производных слов вместе с производящими: суффикс -чей в словах домрачей, казначей выделяется, т.к. заимствованы слова домра, казна; 3) нестандартная морфология в устойчивых словосочетаниях. Словосочетания (полюбил) красну (девицу), (на) добра (коня садяся) показывают, что когда-то краткие прилагательные склонялись; 4) устойчивые словосочетания с нестандартным синтаксисом, например в английском фразы без артикля (hand in hand); 5) отличающаяся от обычных значения слов при словообразовании и во фразеологизмах. Поговорка: не все то ври, что знаешь – более раннее значение слова врать - говорить (ср. врач).

Внутренняя реконструкция не дает никаких указаний на то, к какому времени должны быть отнесены те или иные архаизмы.

Рефлексы того, что исчезло в изучаемом языке, могут сохраняться в заимствованиям из него в другие языки, фонетика которых известна. Например, -on- в венг. donga соответствует Ж в слав. ДЖГА и рус. дуга. Это означает, что Ж (большой юс) – это носовой гласный /õ/

Восстановимо только то, что оставило какие-то следы в материале исторически засвидетельствованных языков.

Правдоподобность реконструкции. Поскольку реконструкция праязыка недоступна непосредственной проверке, при ее оценке применяются критерии, используемые для оценки научной теории вообще: 1) экономичность; 2) простота; 3) объяснительная сила.

Вероятностная реконструкция. Один из важнейших критериев – типологический. Более существенна не синхронная, а диахроническая типология, т.е. типология языковых изменений (вероятностная реконструкция): какие пути развития более характерны для языков, а какие менее. Более правдоподобна та реконструкция, которая предполагает эволюцию, состоящую из наиболее вероятных изменений.

 

Лекция 7

ФАКТОРЫ ИСТОРИЧЕСКИХ ИЗМЕНЕНИЙ ЯЗЫКОВ

 

Ни один существенный диахронический сдвиг не возникает на пустом месте, случайно и без причины. Даже в тех случаях, когда какое-то изменение спонтанно, непредсказуемо, можно предположить, что оно вызвано к жизни глубинной перестройкой того или иного участка языковой структуры, природа которой еще не познана наукой.

Два основных фактора, две движущие силы лежат в основе исторических мутаций единиц всех уровней языковой структуры – преемственность и причинность (continuity and causality). Эти два фактора можно раскрыть (расшифровать) следующим образом: основная масса элементов языка, входящих в фонологическую (фонетическую) и морфологическую (формообразующую) рамки языка, так или иначе продолжает те элементы, явления, процессы, которые характерны для языка-основы или для родственной группы языков, связанных общностью главных черт их фонологической и морфологической структуры. Так, принцип образования падежных окончаний имени существительного, конкретные морфемы, их составляющие, или принцип образования личных окончаний глагола в и. е. языках, включая германские и, следовательно, английский, – аналогичны; ср.: лат. sedet, p. сидит, гот. sitiþ др. a. sitteþ или окончание именительного падежа – греч. hortos, гот. gards (в др. а. это окончание редуцируется). Преемственность ярко проявляется и в лексике. Так, в английском языке большой процент слов общеиндоевропейского происхождения: др. a. faeder (лат. pater) и др.

Немецкий, английский, скандинавские языки отражают на древних этапах своего развития древнегерманские языковые особенности, которые сохраняются наиболее полно в готском языке IV в. или в древних рунических надписях (III - IV вв.). Чтобы понять некоторые характерные черты строя германских языков, необходимо определить истоки, корни изучаемых явлений. Это означает, что сначала необходимо выяснить наиболее характерные черты германской группы языков, вернее, древне-германских языков, в сопоставлении с некоторыми явлениями и. е. группы языков вообще, сравнение с которыми помогает понять истоки ряда германских образований.

Второй фактор тесно связан с первым. Цель любого экскурса в историю – не только установить характер временной преемственности явлений языка, но и попытаться на всех этапах анализа, где это возможно, вскрыть причину происходивших изменений, обосновать и объяснить их результат.

Отсюда вытекает, что в ходе изучения диахронической перспективы развития и изменения языка мы все время будем стараться отвечать на вопрос, почему произошло то или иное изменение, чем оно вызвано и каковы его возможные истоки и результаты.

 

Раздел III

ТПОЛОГИЧЕСКОЕ ЯЗЫКОЗНАНИЕ

Тема 1

ТИПОЛОГИЧЕСКОЕ ЯЗЫКОЗНАНИЕ В КРУГУ СМЕЖНЫХ ДИСЦИПЛИН

 

В системе языковедческих дисциплин выделяют общее языкознание, или теорию языка, изучающую «общие законы строения и развития языка», и частные области языкознания, представленные различными направлениями. Видное место среди них занимает типологическое языкознание, или типология языка, изучающее наиболее общие явления в языках мира, а также сами языковые типы, что сближает его с общим языкознанием, или теорией языка, и отличает от других частных областей языкознания. Зародившись почти одновременно с сравнительно-историческим языкознанием в начале XIX в. (как морфологическая классификация языков), типология языка не сходила с научной сцены весь XX в. (как синтаксические и фонетические, а также функциональные, квантитативные, структурные, понятийные типологии-классификации языков), более того – она и теперь переживает состояние расцвета. Ее современная проблематика – классификации языков по противопоставлениям субъекта – объекта (в номинативных языках), агентива – фактитива (в эргативных), активности – инактивности (в активных языках) и т. п. Выработанные типологией подходы к языку и методы исследования находят применение не только по прямому назначению – при описании типов языков, но и оплодотворяют другие направления, в частности, сравнительно-историческое языкознание, ареальную лингвистику и т. п., нередко порождая комбинированные классификации вроде структурно-исторической (диахронической), структурно-функциональной, функционально-стилистической и т. п. и соответствующие методы исследования, например, генетико-этимологический. Число работ по типологии языков к началу XXI в. возросло, причем наряду с рассмотрением относительно частных категорий и явлений

Развитием метода сопоставительного языкознания являются сравнительно-историческое и типологическое языкознание с их частными методами. Эти частные лингвистические методы происходят из сопоставительного языкознания, но имеют особые цели и материал исследования и связанную с этим систему процедур исследования.

Сравнительно-историческое языкознание имеет целью исследование современных языков и прослеживание путей их развития из исторического прошлого до современного состояния.

Типологическое языкознание имеет целью установление закономерностей, связывающих материал речи, прежде всего звуки, и выражение смысла, т.е. членимость материала речи ради выражения языковых значений. Обе эти области связаны между собой не только единством времени возникновения (начало XIX в.), но и соотносительностью выводов, возможностью перекрестно проверить полученные результаты. Обе эти области характеризуются также тем, что основным материалом исследования являются не тексты, а уже существующие описания систем языков. Тексты привлекаются лишь для обоснования характерных черт изучаемых языковых систем. Сравнительно-историческое и типологическое языкознание сходны также тем, что охватывают одним исследованием не два-три языка, а определенный массив языков с достаточно четко установленными границами.

Предметом типологического языкознания являются все языковые системы, известные в мире, и выводы делаются для всех языков мира. В этом смысле типология языков является разделом общего языкознания. Наблюдения и выводы делаются в типологии языков на основании неполной индукции, т.е. изучается часть языковых систем, а выводы распространяются и на другие языковые системы. Для того чтобы результат индукции был достаточно достоверен, необходимо правильно выбрать базу индукции, т.е. взять для сравнения языковые системы, достаточно удаленные друг от друга или близкие друг другу по характеру типологических свойств. Выбор базы индукции определяется целью исследования. В выборе базы индукции типологии языков помогает сравнительно-историческое языкознание. Замечено, что большинство языковых семей (т.е. совокупности родственных по происхождению языков) обладают достаточно выраженным единством типологического облика. Исключение из этого правила, и при этом неполное, составляет индоевропейская языковая семья. Прочие языковые семьи, такие, как тюркская, монгольская, семито-хамитская, малайско-полинезийская, иберо-кавказская, китайско-тибетская, дравидийская и др., обладают каждая достаточно ярко выраженной уникальностью типологических черт. Индоевропейская семья языков обычно рассматривается на фоне типологических черт других семей.

Процесс установления единообразного содержания терминов сходен по своей направленности с определением категорий универсальной грамматики, универсальной классификацией языковых фактов и определением основания сравнения в сопоставительном языкознании. Нужно минимальным и достаточным образом представить терминологию лингвистического описания для того, чтобы установить объективное содержание терминов, применяемых в различных описаниях сравниваемых языков. Такой род теоретического исследования в типологии называют установлением языка-эталона.

Язык-эталон представляет собой систему терминов, пригодных для описания категорий любого языка. Язык-эталон, как всякая терминологическая система, устанавливается априорно. Но для того, чтобы такая система терминов оказалась эффективной, она должна удовлетворять двум требованиям: соотноситься с историей лингвистических описаний и объяснять типы описаний любого языка; 2) соотноситься с языковыми фактами и фиксировать в каждом языке то, что есть во всех языках. Поэтому язык-эталон должен представлять собой систему понятий, содержащих любые типологические и генеалогические характеристики. Язык-эталон не объясняет типологических особенностей языков, напротив, он отвлекается от этих особенностей, которые становятся заметными на фоне категорий языка-эталона.

В зависимости от целей типологического исследования язык-эталон можно строить для разных элементов языковой системы: членов предложения, частей речи, словообразования, фонематической системы, подсистем в лексике, подсистем в терминологии, интонации и т.п.

Отвлечение от типологических особенностей языка не означает того, что язык-эталон не считается с материей языка. Напротив, язык-эталон берет из материи языка то, что есть общего во всех языках, например, соотношение последовательности звуков и пауз, объединение знаменательных и служебных морфем в словах, соотношение слогов, морфем и последовательностей звукотипов в их отношении к составу слогов и морфем, смысловые области лексики в их отношении к происхождению слов, интонационные конструкции и коммуникативные типы предложения и т.п. Таким образом, в языке-эталоне рассматриваются основные лингвистические признаки, без которых не бывает речи как проявления языка. Соотношения между этими признаками необходимо представить в каждом языке. Эти соотношения фиксируются терминами языка-эталона.

После установления языка-эталона и критики описаний языков с помощью языка-эталона начинается сравнение избранных языков. Проверяется соответствие описания языка языку-эталону. Так, Дж. Гринберг, рассматривая линейное расположение членов предложения, выраженных одним словом, принадлежащим к какой-либо части речи, по описаниям более чем двухсот языков установил зависимость падежной системы от линейного расположения подлежащего и сказуемого. Он установил, что падежи обязательно появляются в тех языковых системах, где сказуемое, выраженное глаголом, всегда занимает последнее место в предложении, а порядок расположения подлежащего и дополнения, выраженных существительными, при этом свободный и они чередуются в позиции непосредственно перед сказуемым.

Выводы, полученные вследствие применения языка-эталона к материалу языковых описаний, составляют суждения о связи особенных черт каждой языковой системы или группы систем между собой. Общими, свойственными всем языкам качествами являются слогоделение и морфемоделение. Например, в таких языках, как китайский, вьетнамский, тайский (называемых си-нитическими, иначе – подобными китайскому), границы слогов и морфем, как правило, совпадают (в большинстве других языков - не совпадают); при этом все синитические языки не имеют флексии. Такую констатацию связи двух особенных черт материала речи в части языков мира называют лингвистической (или типологической) универсалией.

Термин "лингвистические универсалии" нельзя смешивать с термином "универсалии языка". Универсалии языка представляют собой суждения о том, какие явления должны быть представлены во всех языках; например: "все языки содержат имена бога" или "во всех языках есть личные местоимения" и т.п. Часть таких суждений может быть отнесена к языку-эталону, но большая часть универсалий языка относится к философии языка и не связана со сравнительным языкознанием.

Лингвистические универсалии относятся всегда только к части языков, нередко к очень ограниченному числу. Например, вывод «если в языке есть зубной клике, то есть и боковой клике» относится только к койнсанским языкам (бушменскому и готтентотскому). Другим признаком лингвистической универсалии является то, что она объединяет связь двух или более типологических особенностей языков; эта связь относится только к названным языкам и более ни к каким другим.

Аморфные, флективные и агглютинативные слова присутствуют в каждом языке в той или иной пропорции. Однако сложность и гетерогенность словарного состава не означает, что в данном языке не действует основной принцип выражения лексического и грамматического значений в слове. Этот принцип составляет как бы “дух языка”, основу его внутренней формы. Например, в английском языке, благодаря процессам заимствования и объединения романских и германских элементов, преобладают слова аморфного и агглютинативного типов, но основное ядро словаря хранит в себе слабые и сильные типы глаголов, флективное изменение существительных и т.п. Поэтому английский язык должен быть признан по своей основной генетической сущности флективным.

В русском языке флективность занимает меньшее место в сравнении с агглютинацией; нормализация места ударения, которую активно вводят нормализаторы языка, сокращает объем флективных слов в пользу агглютинативных. Тем не менее этимологическая основа языка представлена флективными словами, поэтому русский язык также должен быть признан флективным.

Обращение к этимологическому источнику языка для определения места в типологической классификации существенно потому, что оно показывает не только основные типологические черты языка как исторического явления, но и дает возможность проследить типологическое развитие языка по составу средств выражения. Расширение словаря, в частности благодаря заимствованиям, особенно из языков с иными типологическими качествами, может вносить в язык новые типологические черты. В историческом плане каждая языковая семья обладает устойчивыми чертами, присущими языкам этой семьи от ее становления и сохраняемыми во все время существования семьи языков. Развитие типологических характеристик языковой семьи или отдельного языка внутри семьи определяется терминами "анализ" и "синтез". Под анализом понимается нарастание роли порядка слов как средства выражения грамматического значения. Этот процесс отмечен в ряде индоевропейских языков, например в персидском, английском, французском. Под синтезом понимается увеличение числа и роли служебных элементов в слове. Этот процесс характерен для ряда синитических языков, например для китайского.

Рассмотрение типологических свойств языка направлено на то, чтобы понять, как материал речи, организованный разными языковыми системами, может выразить смысл (любой или конкретный). Типологическая теория для объяснения этого предлагает два понятия: “членораздельность языка” и “способ членораздельности языка”.

Под членораздельностью языка понимается то, что для выражения смысла звуки должны быть организованы в их качественной определенности. Должны быть определенные правила сочетаний звуков, представляющих в своих соотношениях лексические и грамматические значения языка (членораздельность организации смысла).

Под способом членораздельности языка понимаются состав звуков данного языка, качественная определенность и правила их сочетания в данном языке. Членораздельность языка – общие свойства организации материала речи, способ членораздельности языка – конкретная реализация этих общих свойств. Соотношение членораздельности и способа членораздельности языка определяет типологические свойства языка. Членораздельность языка представляет собой инвариант языка как особого вида семиотической деятельности, способ членораздельности языка - вариант в реализации членораздельности языка. Эта связь зафиксирована в соотношении языка-эталона и конкретного языка. Рассмотрение лингвистических универсалий показывает как бы позиции, в которых реализация одних черт способа членораздельности языка обусловлена присутствием других черт. Если одна черта вызывает другую (морфологическая значимость слогоделения определяет отсутствие флексии), то это значит, что имеются связанные и свободные варианты типологических черт языка. Изменение типологических черт языка начинается тогда, когда изменяется позиционная обусловленность реализации некоторых черт. Например, если в китайском языке слогоделение перестанет быть морфологически значимым, то изменятся остальные типологические признаки языка.

Рассматривая совокупность лингвистических универсалий, приложимых к данному языку, и соотнося их с местом языка в типологической классификации, обнаруживают типологическую особенность данного языка, от которой зависят остальные его особенности. Такую типологическую черту Г.П.Мельников назвал “доминантой языкового строя”. Так, доминантой строя арабского языка он считает отсутствие процессов аккомодации, доминантой строя китайского языка - крайне выраженные процессы аккомодации и т.д. Характер фонетических процессов влияет на комплектование морфем из звуков речи при относительно ограниченном составе морфем любого языка. Тип фонетических процессов, обращенных на ограниченный состав морфем, определяет фонетический состав морфем, т.е. образование морфем из звуков, и отношение морфемоделения к слогоделению.

Другой доминантой строя языка является синтаксическое строение предложения и роль порядка слов для выражения отношений между членами предложения. Порядок слов как грамматическое средство дополняет другие грамматические средства: падежи, предлоги, частицы, интонацию.

Соотношение фонетической и синтаксической доминант определяет тип слова по типологической классификации языков. Поэтому изменение характера фонетической или синтаксической доминанты (или обеих доминант) влечет за собой изменения в остальных типологических характеристиках языка. Этот вывод верифицируется в типологии и путем синхронного сравнения типологических черт разных языков, и путем наблюдений над диахроническими изменениями одного и того же языка. Таким образом, типология показывает причинную связь организации материала разных ярусов языка.

 

Тема 2

ПРИНЦИПЫ ТИПОЛОГИЧЕСКОГО ЯЗЫКОЗНАНИЯ

 

Из всех подходов, направленных на изучение языков в их соотношении друг с другом, типологический подход в наибольшей степени принадлежит общему языкознанию. Он предполагает сопоставление разных языков независимо от того, являются ли они родственными или нет, соседствуют ли они друг с другом географически или нет, относятся ли они к одной исторической эпохе или нет. Он не ограничивается языками одной семьи или одного ареала. Для типологического сопоставления и поисков общих и различных структурных черт могут привлекаться все языки мира. Лингвистика исходит при типологическом изучении языков из некоей идеальной, гипотетической модели человеческого языка вообще, которая строится в теории языковых универсалий, и ищет пути, какими конкретные языки реализуют общие закономерности построения своих систем. Соответственно этому они и группируются в структурные типы, классы и т.п. Целью лингвистической типологии как раз и является построение типологической классификации. Каждому языку приписывается тот или иной типологический статус.

Интерес к типологии языков по сути дела начал проявляться в ту же пору, когда начал формироваться генетический взгляд на языки. Складывающийся в конце 18 - начале 19 вв. лингвистический компаративизм включал в себя и сравнительно-исторический, и типологический подходы.

Впервые типологические идеи с достаточной чёткостью были сформулированы в работах Р. Декарта, Г.В. Лейбница, А. Смита, И.Г. Гердера. У истоков лингвистического компаративизма стояли братья Фридрих фон Шлегель и Август Вильгельм фон Шлегель. Они и предложили первые опыты типологической (а именно морфологической) классификации языков.

Фр. Шлегель ввёл понятие флективных языков, применив его по отношению к санскриту, греческому и латинскому, где при словоизменении наблюдается внутренняя флексия, т.е. грамматикализованные чередования звуков в корне. Языки флективного типа были объявлены эстетически совершенными. Низшая ступень в иерархии языков отводилась китайскому. Между этими двумя крайними ступенями он расположил аффиксальные языки. По его мнению, в развитиии языков наблюдается "стачивание" древних совершенных форм. Была отмечена тенденция перехода от синтетизма к аналитизму.

А.В. фон Шлегель ввёл понятие языков, лишённых грамматической структуры (впоследствии их назвали аморфными или изолирующими), и противопоставил им языки аффиксальные и языки флективные. Были введены термины синтетизм и аналитизм, отмечена тенденция к смене первого вторым. Предпочтение отдавалось синтетическим языкам.

Основания для содержательной (контенсивной) типологии, учитывающей соотношение плана выражения и плана содержания языковых структур, а также наличие в языковых формах универсального и специфического компонентов, закладывает выдающийся учёный и мыслитель 19 в. Вильгельм фон Гумбольдт. Для В. фон Гумбольдта все типы языков равны. Он различает языки изолирующие, агглютинирующие и флективные. В классе агглютинирующих языков выделяется особый подтип - инкорпорирующие языки. Возможность "чистых" типов им отрицается.

Существенный вклад в разработку типологии языков внесли и другие представители языкознания 19 в. (в особенности Август Шлайхер). Их классификационные схемы включали обычно 3-4 типа, более или менее жёстко отграниченные друг от друга. Значительным шагом вперёд была предложенная в первой половине 20 в. Эдуардом Сепиром концепция, в соответствии с которой при описании морфологической структуры должен учитываться характер отношений между понятиями (морфемами) корневыми, деривационными, чисто реляционными и смешанно реляционными. Различаются также грамматические способы выражения отношений (изоляция, агглютинация, фузия и символизация) и степени синтезирования (аналитическая, синтетическая и полисинтетическая). В итоге строится скользящая, многоступенчатая классификация языков.

Джозеф Гринберг придал этой концепции новый вид, введя понятие количественных индексов. Так, если на 100 слов (W) текста обнаруживается от 100 до 200 морфов (М), т.е. устанавливается индекс синтеза M/W, больший единицы и меньший двойки, то мы имеем дело с аналитическими языками. Более высокий индекс характеризует аффиксальные языки, а именно синтетические (с индексом от 2 до 3) и полисинтетические (с индексом выше 3).

Так, начальные тесты показали, что вьетнамский характеризуется индексом синтеза 1,06, персидский – 1,52, английский – 1,68, англо-саксонский – 2,12, якутский – 2,17, русский – 2,33, суахили – 2,55, санскрит – 2,59, эскимосский – 3,72. Подобным же образом устанавливаются индексы агглютинации, словосложения, деривации, преобладающего словоизменения, префиксации, суффиксации, изоляции, словоизменения в чистом виде, согласования. Дальнейшие уточнения этой методики другими исследователями касались объёма контрольных текстов, учёта их стилистической и авторской принадлежности и т.п.

В XX в. внимание типологов стали привлекать и другие уровни языковой системы. Так, фонологическая типология (Н.С. Трубецкой, Р.О. Якобсон и др.) может искать подобия и различия в строении систем фонем, в количественном соотношении числа гласных и согласных в системе и в тексте, в структуре слога, в системе просодических (суперсегментных) звуковых единиц и т.д. Особое внимание в XX в. привлекло типологическое изучение синтаксического строя разных языков, и прежде всего сопоставительное исследование способов выражения субъектно-объектных отношений (И.И. Мещанинов, Г.А. Климов, С.Д. Кацнельсон, Дж. Гринберг).

Типологические сопоставления языковых систем на морфологическом, синтаксическом и морфологическом уровнях в настоящее время часто проводятся независимо. Развитие получают диахроническая типология и ареальная типология. Компаративисты все в большей степени проявляют интерес к наличию типологических сходств в родственных языках. Рядом со структурной типологией в настоящее время развивается типология социально-функциональная.

 

Тема 3

ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ЛАНДШАФТ ЗЕМЛИ: МНОГООБРАЗИЕ СТРУКТУР, ФУНКЦИЙ, СТАТУСОВ И ИСТОРИЧЕСКИХ СУДЕБ ЯЗЫКОВ

Человек как биологический вид Homo sapiens начинал формироваться в Африке примерно 20 млн.лет до н.э.100 – 75 тыс., в качестве одной из двух ветвей в эволюции неандертальцев (в антропологии эту ветвь называют ранние неандертальцы). В отличие от поздних неандертальцев, для ранней ветви было характерно менее мощное физическое развитие, поэтому ранние неандертальцы выживали благодаря крупным объединениям в орды (или стаи). Примерно 5 млн. лет назад возникает человек современного типа – Homo sapiens sapiens. К этому же времени относят начало формирования звукового языка людей. Язык (“дар языка”) – это самое характерное отличие человека от более ранних разновидностей рода Homo (в том числе и от непосредственных предшественников человека – неандертальцев). Язык возник раньше таких важнейших событий в истории человечества, как искусство (декорированным деревянным и костяным предметам – более 25 тыс. лет, наскальной живописи – около 14 тыс.), как приручение животных и окультуривание растений (это произошло 10 – 6 тыс. лет назад). Примерно 6 тыс. лет назад появились пиктография и иероглифика, 5 тыс. – звуковое письмо. По-видимому, первоначальный язык человека существовал как один (единый) язык. Около 30 тыс. лет назад люди расселились по Западной Евразии. В период между 20-м и 10-м тысячелетиями до н.в. язык человека разделился на несколько языковых макросемей (таких, как ностратическая семья языков), из которых позже произошли языковые семьи, существующие в наше время.

В современном мире насчитывается до 3000 тысяч языков. Расхождения в подсче вызваны трудностями разграничения языка и диалекта, в особенности для бесписьменного состояния. В современной России – около 150 языков. Структурное разнообразие языков мира велико. Есть языки, в которых ни имена, ни глаголы не изменяются, а есть языки, где, напротив, – около 40 падежей. Есть языки, (например, славянские), где существительные делятся на три грамматических класса (рода), в языке насиой (Новая Гвинея) именных классов свыше 40, а во многих языках именных классов нет вовсе. В некоторых тюркских языках насчитывается 12 наклонений, но есть языки не только без наклонений, но и без грамматического числа, без глагольного времени. Есть языки, в которых всего 10 фонем, а в других - фонем более 80. Возможен язык всего с одной гласной (и таких языков известно три), а в некоторых кавказских языках гласных 24. Бывают языки с очень редкими и потому странными звуками, – похожими на щелчки, на звук "тушения свечи", на «прочищение горла». А вот звуки [t], [p], [j] или [s] никому не покажутся странными - они есть в любом языке. Почти не бывает языков без носовых согласных ([n] или [m]), в то время как носовые гласные – большая редкость.

На Земле нет двух одинаковых языков, и каждый язык имеет уникальные, только одному ему присущие черты. Вопросы о типических чертах в строении языков, о возможных типах языков – это и есть начало типологического языкознания. Видимое разнообразие языков издавна приводило к вопросам о причинах и следствиях различий между ними. В чем совершенство языка? Почему разные языки могут быть катализатором или, напротив, тормозом в истории познания и культуры? Как определяют языки в различия между народами? Влияют ли они на судьбы народов? Отчего зависят судьбы самих языков? На эти вопросы стремятся ответить социальная типология языков, философия языка, философия истории.

Разнообразие судеб языков, различия их коммуникативных функций, социальных статусов, юридических рангов – важная часть той реальности, в которой живет человек. Исключительно разнообразны отношения между отдельными языками, с одной стороны, и некоторыми иными социальными параметрами человека, с другой. В ряду таких базисных параметров ("измерений"), вслед за языком, обычно называют этничность (национальность), гражданство (подданство), вероисповедание. Легко видеть кардинальные диспропорции между основными измерениями человечества: если языков на Земле 3 тысяч, то этносов – примерно 1300; государств – около 220, в том числе государств-членов ООН – примерно 200; число же отдельных конфессий, если включать в него бесчисленные культы и верования в странах Третьего мира, неопределенно велико. Эти цифровые «разбежки» говорят о том, что на карте мира географические границы языков, этносов, государств и религий отнюдь не совпадают. Однако конфигурации четырех географических карт мира – языковой, этнической, политической и конфессиональной – взаимозависимы и соотносимы, особенно в исторических объяснениях. Наиболее близки друг другу карта языков и карта народов мира, поскольку обе они основаны на происхождении.

Коммуникативно-функциональное разнообразие языков порождает их структурную пестроту. На Земле нет двух тождественных языковых ситуаций, нет двух языков с равным объемом коммуникации, с одинаковой историей и с одинаковым будущим. Есть языки, на которых говорят и пишут миллионы людей в разных странах на всех континентах, и есть языки, родные всего для нескольких сот человек в одном-единственном селенье. Есть языки, письменная история которых насчитывает тысячи лет, – таковы ведийский язык и санскрит (разновидности древнеиндийского языка, начало литературной традиции – ХV в. до н.э.), древнееврейский язык (время сложения “Торы”, первых пяти книг Ветхого Завета, – XIII в. до н.э.), вэньянь (литературный древнекитайский язык, начало иероглифического письма - IX в. до н.э.). И есть языки, которые возникли в XIX–XX вв., причем возникли обычным для языков путем – сами собой, стихийно, в результате длительных контактов разноязычных людей и смешения их языков. Это пиджины и креольские языки, и их известно около 100.

Из трех тысяч языков Земли только около 600 языков имеют системы письма, но лишь около 300 из них реально используются в письменной коммуникации. Есть языки, которые, имели письменность и литературную традицию, однако утратили коллектив исконных носителей, и стали поэтому языками мертвыми. Таковы древнеегипетский язык (на нем сохранились самые ранние в истории человечества иероглифические записи, датируемые IV тысячелетием до н.э.), авестийский язык (тексты с X в. до н.э.), латынь (собственно латинская письменность – с IV в. до н.э.), старославянский язык (первые памятники – 863 г.). И есть язык возрожденный, через две с половиной тысячи лет вновь ставший средством живого общения народа - так произошло с древнееврейским языком (ивритом). Есть языки, в которых литературная речь еще почти не отличима от диалектной. А в исландском языке эта оппозиция отсутствует по другой причине: в нем просто нет диалектов. Известны литературные языки, которые не используются в неофициальном, частном, дружески-фамильярном общении – например, литературный арабский язык.

У каждого языка – неповторимая социальная и культурная история, свое место в своем социуме, свои перспективы в будущем. Однако уникальность судьбы отдельного языка не означает, что нет общих закономерностей, типичных линий развития, типологически близких судеб. Вот почему для социальной лингвистики мало перечня отдельных ярких случаев: требуется типологическое освещение всего разнообразия языков. Это и составляет содержание социальной (функциональной, или социолингвистической) типологии языков.

 

Раздел IV