Подписание Амьенского мира 1802 г., его роль в внешней политике

 

К 1801 году для Великобритании и Франции сложилась достаточно сложная ситуация, обе державы были стали склоняться к миру. Мирные переговоры происходили в Амьене, тянулись немногим меньше полугода, но уже с 1 октября 1801 года все враждебные действия странами прекратились после подписания в Лондоне «предварительного мира». Окончательно договор был подписан 27 марта 1802 г. между Англией, с одной стороны, Францией и ее союзниками - Испанией и Батавской республикой, с другой (Рис.2). Этот договор завершил распад второй антифранцузской коалиции.

Мир Республики с Англией казался весьма трудным: он удивил Европу своими условиями[7, с.70]. Наполеон согласился на эвакуацию французских войск из Египта и на возвращение Египта Турции. В ст. III договора указывалось: «Возвращение Англией Франции и ее союзникам всех владений или колоний, завоеванных Англией во время войны, кроме острова Троицы (Тринидада) и голландских владений на Цейлоне»[39, с. 64] (Рис.2). Но, что важнее всего, Англия взяла на себя обязательство не вмешиваться в дела Голландии, Германии, Италии (Апеннинского полуострова), Швейцарии («Гельветичекой республики»). Кроме того,  «ст. X. Острова Мальта, Гоццо и Комино будут возвращены ордену св. Иоанна иерусалимского...»[39,с.64] (Рис.2).

Первому году нового века принадлежала слава общего мира, который был необходимостью всех народов после долговременных бедствий. Война не могла уже иметь прежней цели своей: опасные и безрассудные Якобинские правила, которые вооружили против Республики (Франции) всю Европу, исчезли в самом своем отечестве…[7, с.72].

Несмотря на энтузиазм, который вызвало в Англии подписание Амьенского договора, и на дружеские визиты, мир между странами был непрочным. С первых месяцев его подписания английские купцы отметили значительное уменьшение прибыли от морской торговли. Надежды на доходы от нового обширного французского рынка не оправдались. Вначале 1803 г. во Франции был введен жесткий налоговый тариф, который особенно ударил по продукции текстильной промышленности, являвшейся, как известно, одной из главных составляющих английской индустрии. Бонапарт, желая жить в мире с Англией, заботился прежде всего о развитии французской промышленности и совершенно не желал широко открывать двери дешевым английским товарам.

 Бурное развитие французской промышленности, нежелание Бонапарта допускать на французский рынок английскую продукцию, наконец, французская колониальная экспансия и огромное усиление Франции на континенте — все это не могло не обеспокоить английскую буржуазию. Английские купцы и промышленники привыкли к тому, что у них не было опасных соперников. Везде английские дешевые и высококачественные товары легко подавляли конкуренцию слабо развитых мануфактур феодально-монархических стран.

К 1802 году англичанам стало определенно ясно, что нынешняя  Франция располагала  огромным потенциалом для победы в мирном соревновании. Главной причиной раздражения английских правящих кругов был страх потерять безраздельное экономическое лидерство, потерять свои барыши. Франция, выйдя из горнила революции, стала столь процветающей и богатой, что это больше пугало английских банкиров, чем пушки наполеоновской армии. Британские олигархи больше боялись мира, чем войны.

Вскоре оказалось, что мир не может быть прочным, и достаточно одной искры для того, чтобы вызвать взрыв. А таких искр, сыпавшихся со всех сторон на англо-французские отношения, было предостаточно. В то время как Бонапарт послал в Лондон в качестве посла генерала Антуана Франсуа Андреосси, человека покладистого и положительно относящегося к Англии, выбор английского правительства был прямо противоположным. Первый министр Аддингтон, желая сделать жест, в сторону непримиримых тори и подчеркнуть, что, несмотря на заключение мира, он бдителен по отношению к Франции, назначил в качестве посла в Париже лорда Чарльза Уитворта, известного ярого противника подписания Амьенского договора.

Несмотря на условия Амьенского договора, англичане не спешили эвакуировать Мальту, именно этому острову, и суждено было стать камнем преткновения в отношениях держав.

Вначале 1803 г. мальтийский вопрос приобрел особую остроту. В то время как французы выполнили все свои обязательства, означенные в договоре (в частности, весной 1802 г. были выведены французские войска из портов Неаполитанского королевства Тарент, Бриндизи и Отранто), англичане продолжали оставаться на острове. Первый консул со своей стороны все более настойчиво требовал исполнения Амьенского соглашения.

Наполеон знал, разумеется, что дело скоро кончится разрывом с Великобританией, но этого ничуть не боялся. В ожидании войны он стал готовить транспортный флот и армию для вторжения. Последние свидания с английским послом Уитвортом походили больше на демонстрации для публики. Наполеон прикинулся разгневанным тем, что англичане не освобождают Мальту, которую обязались эвакуировать. «Мальта или война!» - вскричал Наполеон в конце тягостной последней аудиенции, данной английскому послу.

Вечером 12 мая 1803 г. посол Англии Уитворт покинул Париж. Через четыре дня, 16 мая Великобритания официально объявила Франции войну. А еще через день в полдень 18-го числа адмирал Нельсон поднял свой флаг на линейном корабле «Виктори». В этот же день английские военные корабли напали неподалеку от мыса Уэссан (Рис.2) на французские торговые суда.

Таким образом, к концу мая 1803 года, стало очевидна обреченность Амьенского мирного трактата, и Великобритания с Францией вновь оказались в состоянии войны, которая на этот раз завершится лишь после окончательного поражения Наполеона Бонапарта в 1815 году.