Раздел 2. Провозглашение континентальной блокады

Провал вторжения в Англию

 

После расторжения Амьенского мира 1802 года, Наполеон Бонапарт не изменяя своему главному устремлению, касающемуся уничтожению Великобритании как главного противника Французской республики (с 1804 года Французской империи) стал готовить план вторжения на британские острова.
    Однако при подготовке плана вполне неоспоримым фактом оставалось преимущество британского флота. Необходимо было примерно десять мирных лет и огромное финансовое напряжение для того, чтобы довести численность и качество французского флота до уровня английского. Но этих десяти мирных лет у Бонапарта не было. Единственным средством для достижения победы был удар сухопутными силами прямо в сердце Англии. Для этого необходимо было перебросить через пролив мощную армию. Идея десанта на Британские острова буквально носилась в воздухе. «Любой моряк, который знает берега пролива, скажет, что для успеха нужно лишь упорство и выдержка в ожидании благоприятного момента, чтобы нанести решительный удар. Лишь немногие мили отделяют нас от Англии, и какой бы бдительной ни была служба ее крейсеров — они не смогут при определенных обстоятельствах остановить множество легких и быстроходных судов», — писал военно-морской министр Декре. Итак, необходимо было построить огромную флотилию, которая могла бы вместить многотысячную армию, и, используя туман или штиль, осуществить ее переброску на берега «коварного Альбиона».

Учитывая, что ширина пролива в самом узком месте составляет всего 30 км, флотилия могла достичь английского берега всего за шесть часов, а с учетом того, что ее выступление будет произведено широким фронтом, нужно было располагать примерно двенадцатью часами. Подобные штили и куда более продолжительные не редкость на берегах Ла-Манша (Рис.2). Таким образом, идея десанта не являлась химерой, а была вполне практически осуществима. В конце июня 1803 г. Бонапарт отправился на север Франции, чтобы произвести рекогносцировку берегов пролива. 29 июня вечером он приехал в Булонь (Рис.2), а на следующий день утром вместе с генералом Сультом и своим адъютантом Лористоном поднялся на стены замка, откуда он осмотрел город и порт.

Результатом этого подробного осмотра береговой линии портов был подробный план, изложенный в письме от 21 июля 1803 г. из Антверпена. План предусматривал сконцентрировать 150 тыс. человек в окрестностях Булони и перебросить их в Англию, используя 1300 легких гребных судов и 900 малых транспортных судов. Как известно, у Бонапарта слова не расходились с делами, и тотчас по всей Франции закипела работа на верфях и в мастерских. Десантные суда строились во всех портах северо-запада и в городах по берегам рек.

О приготовлениях французов англичане хорошо были осведомлены, поэтому со своей стороны делали все, чтобы истребить французские флоты, магазины и сооружения, но ничего не могли сделать и только доставили неприятелю торжество, когда самый прославленный герой, адмирал Нельсон был с большими потерями отбит при нападении на Булонь.

В 1804 году все возраставшая флотилия насчитывала 2293 судна, в числе которых 954 транспорта, свыше 700 шхун и бригов, вооруженных тремя – 24-фунтовыми пушками и одной – 8-дюймовой мортирой; остальные суда были канонерные лодки, вооруженные каждая 24-фунтовыми пушками и приспособленные для перевозки кроме людей, по 50 лошадей [28,с.324].

В марте 1805 года соотношение союзных франко-испанских и английских сил на берегах Английского канала, Атлантического океана и Средиземного моря было таково, что сдерживающей силой против вторжения французских войск оставался один английский флот, блокировавший все главные порты и базы франко-испанского флота. В самой Англии в середине 1805 года достаточно сильно чувствовалась угроза вторжения. У одного из очевидцев событий читаем следующее: «…совесть их (французов) политического преступления должна заставить их почувствовать ужас…Французы должны увидеть следы, бойню и разрушения, которые ознаменовали прогресс трехцветного флага и признать, что террор - это порядок дня тех несчастных народов, которые подчинены Франции».[16,с. 12-13].

 Вдоль своих берегов англичане выстроили цепочку из семидесяти трех укрепленных фортов, известных под названием башен Мартелло. Повсеместно создавались вооруженные волонтерские отряды. Даже сам Уильям Питт-младший, в связи с военным временем вернувшийся на пост премьер-министра в 1804 году, ходил в офицерском мундире и с оружием.

3 августа 1805 года наполеон произвел смотр посадки войск на Булонскую флотилию, результаты были поразительными. Для достижения окончательного успеха был разработан план маневра адмирала Пьера-Шарля де Вильнева (Рис.3), которому следовало выйти из Тулона и прорвать британскую блокаду, после чего угрожая напасть на Вест-Индию, оттянуть туда британский флот.

Дальнейшие события, однако, развернулись не в пользу французов. Адмирал Вильнев успешно добравшись в Вест-Индию на обратном пути потерял два корабля в сражении с англичанами при мысе Финистерре и в июле вместо того, чтобы согласно приказаниям, освободить блокированный неприятелем Брест, укрылся в Ферроли (Рис.3.). Узнав о том, что недовольный император хотел лишить его начальства Вильнев задумал отличиться, прежде чем будет сменен, и в несчастный час вышел в море. Британские военно-морские силы обложили противника со всех сторон, так что французскому главнокомандующему Вильневу пришлось бежать в Кадис. 21октября 1805 года оба флота (в поддержку Франции выступила Испания) сошлись у мыса Трафальгар в Гибралтарском проливе. Перед битвой Нельсон со своего флагмана «Виктори» передал на все корабли сообщение: «Англия ждет от нас, что мы выполним свой долг». И действительно, английские моряки сражались так, что в результате объединенный испанско-французский флот был повержен.

Поскольку французский флот был разбит, Наполеону пришлось навсегда отказаться от плана вторжения в Англию, все попытки разгромить противника силой оружия не увенчались успехом, в связи с чем император будет вынужден искать новые методы ведения борьбы.

 

Блокада британских островов

 

После битвы при Трафальгаре  вполне очевидно стало, что нанести Англии сколько-нибудь чувствительную рану в морском бою уже ни в каком случае не удастся, даже если бы была возможность, прекратив все расхо­ды на армию, быстро отстроить хоть малую часть флота. Отсюда — замысел торговой войны.

На Англию Наполеон смотрел, как на главного, смертельного врага Империи; все другие войны, которые он вел, являлись в его глазах эпизодами, осложнениями, производными явлениями сравнительно с этой войной не на жизнь, а на смерть. Англию он считал не только политическим, но и экономическим врагом и соперником.

16 мая 1806 года правительственный приказ Англии объявлял о блокаде берегов от Бреста до устья Эльбы (Рис.2). В это время Наполеон блистательной громил Пруссию, после сдачи Магдебурга (Рис.2) Наполеон Бонапарт берлинским декретом от 21 ноября 1806 года, решил нанести сокрушительный удар по Англии, который теперь, по его мнению, был возможен. Данный декрет положил начало самой масштабной операции Наполеона – континентальной блокаде.

Термин «континентальная блокада» был впервые употреблен в 15-й сводке Великой Армии, опубликованной 30 октября в «Мониторе». Однако еще раньше эта унаследованная от Директории мысль прозвучала в импровизированной речи Бонапарта, произнесенной им 1 мая 1803 года в Государственном совете, накануне разрыва с Англией. Мио де Мелито запечатлел ее в своих мемуарах: «Нам предстоит еще оплакать наши потери на море, быть может, даже потерю наших колоний, зато мы укрепимся на суше. Мы уже завоевали на побережье достаточно обширные пространства, чтобы внушать страх. Мы и впредь будем расширять наши владения. Мы создадим более надежную систему берегового контроля, и Англия кровавыми слезами оплачет развязанную ею войну».

В декрете от 21 ноября указывалось: «Англия нарушает общепризнанное всеми цивилизованными народами международное право. Она считает неприятелем всякого гражданина, принадлежащего к неприятельскому государству, и объявляет, поэтому военнопленными не только экипажи военных судов, но даже экипажи торговых судов... и коммивояжеров и торговцев, путешествующих по своим торговым делам» [5]. Это чудовищное злоупотребление правом блокады имеет лишь одну цель – воспрепятствовать сношениям между народами и развить торговлю и промышленность Англии на обломках промышленности и торговли материка...[5]. В связи с данными нарушениями со стороны английского руководства Наполеон объявлял следующее: «Британские острова объявляются в состоянии блокады. Всякая торговля и всякая корреспонденция с британскими островами воспрещаются...»[5].

Решение императора было воспринято как неожиданное и в известном смысле безапелляционное. Наполеон не потрудился согласовать этот вопрос с торговыми палатами. Впрочем, последние косвенно заявили о своих интересах. 23 нивоза XII года Делессер потребовал введения запрета на увеличение налогообложения в целях поощрения нарождающейся отечественной промышленности. В 1806 году блокаду восприняли как средство вдохнуть жизнь в экономику, потрясенную кризисом, разразившимся в результате банкротства торговых объединений, которые неосмотрительно поддержало государственное казначейство. Словом, реакция владельцев мануфактур была позитивной, а коммерсантов, во всяком случае, не враждебной, хотя они и были задеты ею в первую очередь.

На берлинский декрет Лондон ответил ноябрьским правительственным приказом 1807 года. Британский кабинет заявил, что берет в кольцо жесткой блокады все порты Франции, а также государств, находящихся в состоянии войны с Великобританией. Лондон намеревался запретить всякую торговлю, кроме той, которая велась с Англией, обеспечив свои коммерческие связи с наполеоновской Европой. Свобода мореплавания предоставлялась лишь судам, которые готовы были оплатить свой транзит в размере 25 процентов от стоимости груза. Отвечая ударом на удар, Наполеон первым миланским декретом от 23 ноября 1807 года распорядился: «Всякое судно, какого бы рода оно ни было и чем бы ни было оно нагружено, – если идет из английских портов, или из колоний, или из стран, занятых английскими войсками, или направляется туда, – подлежит конфискации, как нарушившее

настоящий декрет, оно будет захвачено нашим военным кораблем…, и будет присуждено захватчику»[6].

Для осуществления же действительно континентальной блокады и укрощения главного врага, Наполеону совершенно очевидно было ясно, что для победы над Англией нужно неукоснительное соблюдение континентальной блокады всеми европейскими государствами, а отсюда возникала задача привлечь и завербовать все страны против «агрессора» Англии.

Объявленная Наполеоном континентальная система, касающаяся отношений между Французской империей и Великобританией, на самом деле как указывалось в декретах государств, охватывала суда «нейтральных государств», таким образом, включая их в данное мероприятие, и всякое государство так или иначе желая того или нет было втянуто в блокаду.