Хорошо — с левой стороны и немного сзади

Да, с левой стороны и не­много сзади. Именно так дол­жен падать свет, особенно ис­кусственный, на книгу или тет­радь. Конечно, это «положение света» желательное, идеаль­ное, самое лучшее. Однако если в твоих условиях это сде­лать затруднительно, доста­точно, чтобы свет падал только с левой стороны. Даже сверху (лампа под потолком), только бы не спереди. И не с правой стороны. Спереди может быть только дневной свет. Лучше всего подходит высокая лампа, стоящая на столе или на полу около стола или привинчен­ная к столу именно с левой стороны, с абажуром, чтобы свет па­дал только на стол перед тобой. Именно такими являются чер­тежные лампы.

Второй вопрос: при каком свете работать?

 

Самый плохой свет

 

Смесь дневного и искусственного света. На рассвете или в сумерках лучше совсем занавесить окна и зажечь свет. Хочу предупредить также любителей читать при уходящем све­те дня: это очень вредно для глаз.

 

Плохой свет

 

Очень слабый. Если лампочка в лампе, стоящей на столе, имеет 25 ватт или лампочка в лампе под потолком — 40— 60 ватт — такая лампочка слишком слаба. В этом случае, когда читаешь или пишешь, необходимо напрягать зрение — так, как тогда, когда тень падает на буквы, не говоря уже о том, что это влияет на твое настроение к работе.

Да! Именно плохое освещение может очень плохо повлиять на настроение. В этом случае даже после непродолжительной ра­боты ты чувствуешь себя засыпающим, отяжелевшим, твой мозг

не работает исправно, внимание сосредоточиваешь с большим трудом. Об этом необходимо помнить, это очень важно.

Конечно, иногда лампочка под потолком имеет даже 100 ватт, но из-за слабого напряжения в вашем районе свет может быть очень слабым. В этом случае следует включить дополнитель­ную лампу.

Слишком сильный, слишком искристый свет — это тоже пло­хой свет. При таком свете глаза портятся больше, чем при сла­бом. Если лампочка в настольной лампе имеет 60—70 ватт, как это бывает в некоторых домах, а лампочка под потолком ма­ленькой комнаты 200 ватт,— это нехороший свет. Тогда твой мозг работает хуже, потому что ты без причины возбужден, быстрее устаешь.

Об этом тоже надо помнить.

 

Хороший свет

Лампочка на столе — 40 ватт, лампочка под потолком небольшой комнаты— 100 ватт. При таком свете твои глаза меньше всего устают, кроме того, ты лучше работаешь. При правильном освещении мы работаем производительнее, лучше и быстрее запоминаем, лучше думаем, можем дольше работать, не ощущая усталости. Поэтому для работы очень важно иметь правильное освещение.

Хорошим светом является так называемый рассеянный свет, широко используемый сегодня при освещении. Рассеянный свет можно получать тогда, когда лампочка сильнее обычной, а аба­жур помещается снизу так, что сноп света падает на пото­лок и, отражаясь от потолка, рассеивается по комнате. Если лам­па размещена на стене, свет может падать только на стену и, отражаясь от нее, также даст эффект рассеянного света. Рас­сеянный свет меньше возбуждает нервную систему и менее вре­ден для глаз.

Однако при таком свете часто труднее сосредоточиться, чем при направленном свете.

 

Самый лучший свет

 

Дневной. Самым лучшим и самым здоровым является днев­ной свет.

И вот здесь я хочу обратить внимание на одну очень инте­ресную вещь. Так, в очень многих деревнях в разных концах на­шей страны я заметил очень интересное явление: окна в избах... закрыты цветами! И причем как! Почти полностью. Через широ­кие листья разросшихся растений, сквозь зеленые ветви пеларгоний, фуксий, примул, папоротников, плюща, аспарагусов с тру­дом пробивается свет. В избе царит полумрак.

А потом хозяин мне говорит:

— Ну, прошу Вас, сами убедитесь: я поставил стол для моей Ванды у самого окна, и уж теперь она имеет все условия для под­готовки уроков!

Ба! Ну и что с того, что стол стоит возле самого окна, когда на столе темно!

Конечно, два или три небольших цветка на окне — это кра­сиво. И они не заслоняют свет. Не смогли бы вы убедить в этом своих родителей?

 

 

Как учиться в тесноте?

Теснота, как говорит само ее название, очень неприятна. Теснота бывает в зале ожидания, в очередях, в поезде, в трам­вае, в школе, в автобусе и — дома. И вот эта домашняя теснота, наверное, хуже всех других. Особенно когда надо выучить на­изусть стихотворение, написать домашнее задание, разобраться с уроками по математике.

Если дома есть несколько детей в так называемом школь­ном возрасте и дошкольном, то подготовка домашних заданий иногда может выглядеть следующим образом:

«За столом сидят и спокойно делают уроки — Казик из чет­вертого «Б», Бася из третьего «В» и Метек из шестого «А».

Маленькие Крыся и Влодек играют на полу с кубиками. Ти­шина. Слышно только бормотание Баси, которая учит стихотво­рение.

Вдруг Казик начинает шарить рукой по столу, отодвигает в сторону книги, открывает ящик стола...

— Ты, где мой карандаш? — вскрикивает он.— Ну, конечно, Баська его взяла.

— Нет, неправда, я вообще его не трогала! — упирается Бася.

— Ах, ты еще и отказываешься? — Казик наклоняется над столом и — раз! — хватает Басю за волосы.

— Мама-а-а,— пищит Баська.— Отпусти меня! Отпусти, ты... ты...

В скандал вмешивается Метек.

— Пусти ее, слышишь?

— Она меня царапает,— пищит Казик.

Бац! Переворачивается стул — один, другой, слышен треск

рвущейся бумаги...

— Вы мне книгу разодрали! — кричит Метек.— Эх вы...

И вот уже отношения выясняются втроем, разваливается пирамида из кубиков, сложенная малышами, стол трясется, ма­ленький Влодек закатывает рев, на пол летят тетради, ручки, карандаши — и вдруг...

— Ой! — Крыся с широко раскрытыми глазами пятится, пя­тится к двери.— Ой! Класку лазлили! Класку! Все клутом челное! Мама!!! Папа! На помощь!..

Дверь открывается, входит мама, за ней видна голова папы...»

Дальше описывать я уже не буду, хорошо?

А все-таки... Если дома четверо или пятеро детей — ну, даже трех достаточно! — и только одна комната? Что тогда? И если все дети ходят в школу? Ну, скажем, от первого класса начальной школы до четвертого класса лицея...

Я уже хотел здесь, как обычно, перейти к советам, но поду­мал, что будет лучше, если ты прочитаешь высказывания тех мальчишек и девчонок, которые, как и ты, имеют плохие жилищ­ные условия и... справляются с этим.

Пишет Дануся из совхоза «Именки»:

«Нас в семье пятеро детей. Мы все учимся в школе с седьмо­го по второй класс, а еще у нас есть братишка, которому два года. Мы учимся в деревенской школе в разные смены и поэто­му приходим домой в разное время. Тот, кто из нас приходит до­мой первым, обедает и сразу же садится за уроки.

А когда нам приходится готовить уроки одновременно, мы разделяемся на две группы: первая готовит уроки на кухне, а вторая - в комнате. Устные уроки готовим как кому удобнее.

Когда мы чего-то не понимаем, старший брат или старшая сестра объясняют нам и учеба идет легко».

Второе письмо. Пишет Альбин из деревни Разделы:

«Нас в доме четверо детей школьного возраста и двое до­школьников. Письменные уроки мы готовим за одним длинным столом, который стоит в избе. Мы не ссоримся, потому что каж­дый имеет свой кусок стола, а старшие помогают младшим.

Иногда нам мешают малыши, но тогда мы делаем так, что один из нас играет с ними, а другие могут спокойно занимать­ся уроками.

Мы занимаемся тихо, чтобы друг другу не мешать, а если кто-то из нас хочет читать вслух, то идет на кухню. Для книг и школь­ных принадлежностей каждый имеет отдельное место на полке, в шкафу или в деревянном ящичке».

И еще одно, последнее письмо — от Мирки из Еленей Гуры:

«У нас дома очень трудные условия для занятий. У нас ма­ленькая кухня и комната. А в школьном возрасте нас четверо.

В комнате мы оборудовали собственный закуток, то есть от­городили часть комнаты занавесом. Посередине стоит стол, сбоку - шкафчик с перегородками, где у каждого свое место для книг. Каждый из нас имеет свое место за столом.

Делать уроки мы всегда начинаем в три часа дня. Младшие собираются и приходят точно в срок с вымытыми руками. Каж­дый показывает мне, что ему задано, и спрашивает меня о том, чего не знает.

До половины пятого каждый тихо готовит письменные зада­ния, потом младшие дают их мне для проверки. В теплое время каждый уходит готовить устные уроки в огород или во двор, а если холодно, мы тихо сидим все вместе и занимаемся.

Утром, около семи, я проверяю, как младшие приготовили устные уроки. Поэтому мои младшие «воспитанники» учатся хо­рошо и получают хорошие отметки».

Задумаемся сейчас о том, что писали ваши друзья и подру­ги в своих письмах. (Писем на эту тему было, конечно, много, значительно больше, а привел я только три, чтобы не утомлять вас.)

Отметим для себя по пунктам главное:

ВНИМАНИЕ — это советы только для тех, кто вынужден

учиться в тесноте:

1. Устные уроки вовсе не требуется готовить за столом — можно сесть перед окном, на скамейке перед домом, если тепло,

где тебе удобнее.

Или: не занимай без необходимости место за столом, не ме­шай другим и себе. Помни: устные уроки можно готовить вез­де. Даже на прогулке. Более того, запоминается лучше, легче и быстрее, чем сидя без движения в одном положении за столом.

Тогда за столом будет больше места тем, кто должен за ним сидеть; для тех, кто пишет.

2. Все, кто занимается в одной комнате, должны «железно» договориться: мы занимаемся тихо.

Я понимаю, что легче запоминать, когда читаешь и повто­ряешь вслух, я даже сам это рекомендую, но ничего не поде­лаешь. Если в комнате занимается несколько человек, то они должны выполнять «железное правило»: не мешать другим.

И если тебе необходимо прочитать вслух какой-нибудь важ­ный отрывок, выйди из комнаты. Во двор, если не очень холод­но, на кухню, куда-нибудь еще, но не читай вслух в общей ком­нате.

3. Если несколько из вас занимаются в одной комнате — в основном ведь это братья и сестры, правда? — определите для себя постоянные места за столом и, если возможно, разные ча­сы для подготовки уроков.

А кроме того, выберите кого-нибудь, лучше старшего брата или сестру, кто будет следить за тем, чтобы все сидели на своих местах, занимались тихо и... не ссорились.

4. Комнату можно перегородить занавесом. Конечно, если согласятся родители. Перегораживанием комнаты занавесом достигаются две вещи: отдельное собственное место для занятий и тишина. Во всяком случае, больше тишины, чем в «не­поделенной» комнате.

Ваше внимание не отвлекают входящие и выходящие роди­тели, или игра в кубики младшей сестренки, или неожиданный приход соседа.

А знаете ли вы, что больше всего мешает занятиям? Да нет, не громкие разговоры, а... как ни странно, шепот.

Если в комнате, где вы занимаетесь, кто-то говорит шепотом, вы, помимо воли, стараетесь услышать, что тот человек говорит, и ваше внимание отвлекается от предмета, на котором раньше было сосредоточено.

И если уж во время совместной подготовки уроков необхо­димо что-то сказать, говорите нормальным голосом. Не тихо и не громко. Старайтесь только говорить как можно меньше.

А какой шум мешает меньше всего?

Такой, к которому кто-то уже успел привыкнуть, в котором выразительно не слышны отдельные звуки, они сливаются в один тон — не слишком низкий и не слишком высокий.

Например, уличный шум, к которому привычны дети, живу­щие в городе. Звук мельничных колес, при котором дети мельни­ка могут спокойно делать уроки. Плеск реки, пение птиц и ряд других шумов, при которых можно прекрасно учиться.

В то же время очень мешают голоса людей, одиночные зву­ки, выразительные, резкие, и — радио. Если даже кому-нибудь кажется, что учиться лучше при включенном радио, то — я вам ручаюсь!— это ему только кажется.

В действительности же, как это подтверждено опытом, про­изводительность и скорость умственной работы в этом случае меньше.

Таким образом, если это возможно, давайте избегать этих мешающих шумов.

В тесноте можно учиться, даже неплохо, в шуме — это очень трудно, иногда даже невозможно.

Во второй части этой главы я не буду говорить о «семейной» тесноте, а поговорю об интернатской тесноте. Потому что в интернате или в детском доме тоже не очень просторно, правда? Почти все, что я написал в первой части этой главы, касает­ся и этого раздела, поэтому повторяться я не буду. Однако счи­таю, что необходимо привести и дополнительные пункты.

Серьезные трудности здесь заключаются в том, что органи­зация умственной работы в интернате или детском доме зависит, прежде всего, не от вас, а от тех, кто этим интернатом или дет­ским домом руководит.

Но в этой книге надо поставить такой вопрос: что зависит от в а с? И чтобы очень не расписывать, перечислю по пунктам:

1. Прежде всего, атмосфера. Это что-то неосязаемое и очень важное в умственной работе. Атмосфера комнаты, в кото­рой ты проживаешь, а также атмосфера всего интерната или детского дома. Создание милой, доброй, дружественной атмо­сферы, обстановки зависит от двух сторон: от руководите­ля, воспитателей и от вас. Случается иногда и так, что воспи­татели делают все, что могут, однако «детский персонал» или «молодежный персонал» (то есть вы!) таков, что... Лучше не го­ворить. Сами знаете.

Действительно ли так трудно найти между собой общий язык, деловой и разумный? Разве что, если кто-то этого не хочет.

От хорошей атмосферы, от доброй, дружественной атмосфе­ры в значительной степени зависит успех умственной

работы каждого из вас.

Конечно, это не означает, что не может быть конфликтов (как вы это называете, ссор, недоразумений, коротких стычек). Кон­фликты были, есть и будут... Важно, чтобы их не было слишком много и чтобы они быстро и хорошо заканчивались.

Очень часто прекращение конфликта требует уступок обеих сторон, так называемых «шагов навстречу друг другу», или из­вестного компромисса. Знаешь ли ты об этом? Я надеюсь, что воспитатели тоже об этом знают.

Для того чтобы удержать хорошую атмосферу, так необхо­димую для хорошей умственной работы, надо быть настроен­ным на прекращение конфликтов. Не бояться их, понимая, что они могут быть и что их можно избежать. Это один из основных вопросов нашей жизни. В интернате и детском до­ме также. И в комнате, где ты живешь, тоже.

2. Слаженная команда. Исследования, проведенные на кораблях дальнего плавания, показывают, что самочувствие и психическое настроение членов команды, находящихся в рей­се, в значительной степени зависят от того, «слажена», «сыгра­на» команда или нет. Другими словами: каждый из ее членов, конечно, имеет свои собственные черты характера, называемые достоинствами и недостатками. Вопрос в том, приведут ли к силь­ным трениям и столкновениям эти черты характера, собранные вместе. В известной мере слаженность команды определяет слу­чай, в известной мере — капитан, который сумеет эти трения (или те же конфликты) сглаживать.

А как обстоят дела в твоей комнате?

Добрая, дружеская атмосфера, с небольшим количеством конфликтов в комнате, в которой вы вместе живете, очень облегчает работу. В этом случае легче всем вместе со­ставить расписание занятий, легче его выполнять (пото­му что одно дело составить расписание, а другое — выполнять его!), одни меньше раздражают других. Проще говоря, меньше друг другу мешают. И поэтому много проще сосредо­точить внимание на работе. Ну и, кроме того,— а это тоже имеет значение — тогда как-то веселее жить...

3. И еще один «психологический» пункт, касающийся орга­низации вашей умственной работы в интернате или детском до­ме.

Достаточно часто случается — вы мне об этом писали в своих письмах, знаю я об этом и из других источников — что, прожи­вая в интернатах или в детских домах, вы готовите уроки не в своих комнатах (иногда в интернате есть общая спальня, иног­да жилые комнаты), а в специальных помещениях, классах, предназначенных для так называемой домашней работы. Царит там чаще всего сильный шум, трудно работать, сосредоточить­ся, нет и разговора о том, чтобы громко прочитать стихотворе­ние или какой-нибудь текст. А в спальню или в жилую комнату в это время нельзя пойти, чтобы громко вслух повторять.

Слишком короткие бывают и перерывы (одинаковые для всех), неподходящие часы работы, например, сразу после обеда, а также много других вещей, нежелательных с точки зрения хо­рошей умственной работы.

Да, я пишу об этом ясно и открыто: это может быть ошиб­кой со стороны руководителя интерната или детского дома, хотя и он может иметь какие-то поводы, чтобы именно так организовать работу. Знаете ли вы эти поводы? Разговаривали ли вы с ним?

Поговорите с ним открыто, честно и спокойно об этой работе в комнате для занятий. Об организации вашей ум­ственной работы. Не говорили еще? Почему? Сколько же трудных вопросов можно было бы с успехом решить, если бы лю­ди — молодые и старые — хотя бы немного меньше боялись.

Чего вы так боитесь? Серьезного разговора с руководителем, учителем или воспитателем? Я понимаю, что люди бывают раз­ные и поэтому из-за этого могут быть и неприятности. Бывает, случается. Можете найти, а можете и потерять.

Однако одно дело — трусость, а другое — отсутствие рассуд­ка и «атака». Многим людям можно сказать без неприятных для себя последствий правду, неприятные для них вещи об их собст­венных ошибках. Надо только хорошо подумать, как это сде­лать, чтобы вышло тактично и вежливо. Подумайте об этом — стоит того. Это вам пригодится в жизни.

Некоторые люди (молодые и старые), читая это, наверное, скажут: «Э, прекрасные слова! Ну, хорошо, хорошо, но как пе­рестать бояться? И вообще, возможно ли это так сразу сделать?» А некоторые еще добавят: «Почему это именно я должен лезть в это дело?!» Нет, конечно, ты не должен. Трусость — это челове­ческое качество. Глупая отвага — тоже человеческая черта, и разумная отвага тоже. Только эта, последняя,— самая трудная.

В общественной жизни (в интернате, в детском доме, в шко­ле) можно преодолеть много конфликтов и решить много труд­ных задач, меньше боясь, а немного больше задумываясь, думая. Это несколько труднее, но выполнимо.

А сейчас — несколько «технических» советов:

Первый «технический» пункт: распорядок.

Хорошо, если в комнате вы сами установите опре­деленный распорядок — не очень строгий. Потому что «строгие распорядки» хорошо выглядят лишь на бумаге. И только на ней в основном остаются, потому что невозможно строго придержи­ваться всего. В то же время некоторые правила долж­ны строго выполняться. К этим правилам, прежде всего, относят­ся часы работы и часы тишины. В конце концов, уче­ние — это ведь ваше главное занятие, несмотря на то, нравится ли это кому-нибудь или нет. Но это так — и это надо признать. Разве что если кто-то не хочет закончить школу...

В таком хорошо составленном распорядке должны быть четко обозначены часы тихой работы. Именно этого — а не множества других мелочей — вы сами обяза­ны придерживаться. Ведь речь идет о ваших результатах в уче­нии, о том, чтобы вы могли ра­ботать быстрее и лучше, стало быть, все это в ваших интересах.

Второй «технический» пункт: «командир комнаты».

Чаще всего, когда вы делаете уроки, в комнате для занятий есть кто-то, кто поддерживает порядок во время вашей работы, следит за тем, чтобы не было слишком много шума, чтобы никто ни с кем не дрался, никто никого не таскал за волосы, не вклю­чал радиоприемник, не играл на гитаре и так далее. Этот «кто-то» в основном бывает воспитателем.

Вопрос: разве не может им быть, кроме учителя или воспи­тателя, кто-нибудь из вас? Конечно, тот (или та), кто пользу­ется среди вас большим авторитетом, с мнением кото­рого на самом деле считаются, кого вы по разным, впрочем, при­чинам уважаете, любите (или немного боитесь?).

Почему я предлагаю именно такой выход из положения? Бу­дем откровенными, и так каждый об этом знает: некоторые учи­теля и воспитатели пользуются среди вас большим авторитетом, а у других — авторитет мал. Если за порядком в рабочей ком­нате следит учитель, который имеет большой авторитет, кото­рого, иначе говоря, вы уважаете, любите (а, может, также не­много боитесь?),— все в порядке. Если, с другой стороны, поря­док во время работы поддерживает учитель или воспитатель с малым авторитетом, дело выглядит хуже. Просто тогда в рабо­чей комнате балаган. Тут уж вы постараетесь. Хотя не должны...

Такие случаи (четкую связь между «порядком в комнате» и «авторитетом») я видел много раз: и сейчас, когда посещал ра­бочие комнаты, и раньше, когда еще сам ходил в школу.

Поэтому хорошо, если, кроме учителя или воспитателя, есть также «командир комнаты»: один из вас. Тот, который среди большинства пользуется настоящим авторитетом. Он сможет поладить с самыми непослушными. Наверняка.

А разве вы не можете обсудить этот вопрос на собрании са­моуправления?

Третий и последний «технический» пункт: несколько дел одновременно.

Точнее говоря, не столько одновременно, сколько по очереди. Дела эти следующие: А — размещение мест для занятий в тесной комнате и места для занятий вслух, Б — взаимная по­мощь.

А. Было бы хорошо, если бы одновременно во всем интер­нате или детском доме — не только в вашей комнате — были бы установлены определенные часы домашней работы. В эти часы обязательной должна быть тишина. Тогда было бы зна­чительно легче найти спокойное место для занятий не только в собственной комнате, где за одним столом часто размещаются несколько человек, но и в разных «закутках», в разных помеще­ниях интерната или детского дома. Тогда в эти часы работы (ска­жем, только для примера: с 16 до 19) в этих помещениях будет тихо, следить за этим будут специально выделенные дежурные. А кроме того, можно заниматься во многих местах, а не только в своей комнате или в рабочей комнате.

Я понимаю, что решение в этом случае не зависит от вас, но разве вы не можете это предложить?

А как с обучением вслух? Хуже, намного хуже. По­тому что если бы, например, выделить специальную комнату для этого, то в ней опять был бы шум! И ничего нельзя было бы там выучить. В этом случае трудно подсказать что-нибудь стоящее, то, что имело бы успех. Может быть, в теплые месяцы попробо­вать учить вслух на дворе, а в холодные — вполголоса в коридоре? Я думаю, что вы сами, если подумаете, найдете какое-нибудь решение. Потому что знаете свои условия лучше, чем я.

Б. О взаимной помощи говорят очень много и очень красиво. Забывают только об одном: для того чтобы взаимная помощь приносила хорошие результаты, ее должны хотеть (подчеркиваю, хотеть) обе стороны — тот, кому помогают, и тот, кто помогает.

В интернате или детском доме, в самом деле, есть прекрасные условия для того, чтобы помогать друг другу в учении. Попро­буйте — тогда увидите, как трудно кого-нибудь обучать! Лучше поймете трудности и заботы ваших учителей.

Тем, которые действительно хотят помочь своим подругам и друзьям (если эти подруги и друзья также хотят этой помо­щи), я советую задуматься над несколькими пунктами, которые привожу ниже:

1. Хорошенько понаблюдай, как учат тебя учителя, о кото­рых большинство из вас говорит: «Прекрасный учитель». Запи­шите ваши наблюдения. Как он объясняет? Как спрашивает? Это очень важно.

2. Как можно скорее с самого начала определите, какие есть слабые стороны у вашего «ученика». Это значит: дело не только в том, что он или она не умеет, но и в том, что ей или ему дает­ся легче, а что труднее. И чем интересуется. Об этом именно дол­жен знать хороший учитель прежде всего. Потому что помогать кому-либо в учении — это исполнять роль учителя.

3. Терпение! Это значит: не требуйте слишком много и слиш­ком быстро, не будьте не терпящими возражений. Это наиболее частые ошибки «помогающих». Но — требуйте. Работы и желания. В противном случае от помощи мало толку. Преж­де всего, требуйте сосредоточения внимания со сто­роны того, кому помогаете в учении. И — немного готовьтесь к «урокам». Так, как хороший учитель.