Л. Число и инклюзнваость у местоимений

Помимо роли, выполняемой данным участником речевого акта, во многих случаях бывает необходимо более точно охарактеризовать его состав: прежде всего, указать, является ли данный участник индивиду­альным ('одно лицо') или коллективным ('группа лиц'), и кто именно составляет этот «коллектив». Коллективный характер участника речевого акта обозначается с помощью граммем числа; более точные указания относительно состава локуторов возможны с помощью граммем инклю-зивности.

Категория числа различает на множестве локуторов те же две или три граммемы, что свойственны ей и на множестве обычных существи­тельных: 'единственное число', 'двойственное число', 'множественное число'. В системах местоимений граммема двойственного числа встреча­ется чаще, чем у существительных, и во многих языках местоимения — единственный класс лексем, различающих двойственное число. Семан­тика числовых граммем у местоимений имеет некоторую специфику; так, комбинации граммем 1 дв соответствует значение 'говорящий и другое лицо'; комбинации 1 МН — значение 'говорящий и несколько других лиц'; комбинации 2дв — как значение 'два адресата', так и значение 'адресат и другое лицо' и т. п. Иначе говоря, значение несингулярных личных местоимений может быть (а в первом лице регулярно бывает) несимметричным: оно устроено не по принципу 'X в количестве л', а по принципу 'группа из лица X и других лиц в количестве п'.

На этом основании многие лингвисты отрицают тождество местоименного и субстантивного числа. Однако такая точка зрения представляется слишком радикальной. Во-первых, значение лексем типа вы может вполне соответство­вать стандартному значению множественного числа. Во-вторых, для семантики граммем числа вообще типичны подобные контекстные модификации: в тех ситуациях, когда количественная интерпретация невозможна (а таких ситуаций довольно много, см. подробнее Гл. 6, § 1), выбирается другая интерпретация, в том числе и такая, которую мы наблюдаем в случае личных местоимений: *Х и дру­гие подобные ему объекты' (так называемая ассоциативная множественность, ср. Га. 6, 1.1)', более развернутое обоснование этого утверждения см., например, в [Барулин 1980 Ь]. В третьих, сам способ формального выражения числовых противопоставлений у существительных и местоимений не так уж редко бывает сходным или даже тождественным.

Уточнение состава локуторов с помощью категории инклюзивное™ происходит, главным образом, за счет того, что дополнительно сообща­ется, входит ли в состав коллективного первого лица также и второе; если инклюзивность применяется ко второму лицу (что бывает существенно реже), то уточняется, соответственно, входит ли в состав коллективно­го второго лица также и третье. Таким образом, возможны по крайней мере следующие комбинации (не все из них в настоящее время надежно засвидетельствованы):

(1) граммемы числа и инклюзивности у личных местоимений:

a) стандартные комбинации:

1 дв.ИНК 'я и ты' (ср. русск. мы с тобой, обозначающее

именно двух лиц³⁾!)

1 ДВ.ЭКС 'я и еще кто-то один, но не ты'

I мн.инк 'я, ты и кто-то еще'

1 мн.экс 'я и другие люди, но не ты'

b) редкие комбинации:

2 ДВ./МН. инк 'ты/вы и еще кто-то, кого здесь нет' 2ДВ./МН.ЭКС 'вы, с кем я сейчас говорю, и больше никто' Разумеется, граммемы инклюзивности в языке могут выражаться и при отсутствии граммем двойственного числа, равно как и наоборот; в таких случаях возникают более редуцированные системы, различающие лишь пары лексем со значением 'мы, включая тебя' vs. 'мы без тебя' или 'мы двое' vs. 'мы многие' и т. п. Противопоставление по инклюзивности свойственно очень многим языкам мира; обычно оно характеризует целые языковые ареалы (как это имеет место на Кавказе, в Австралии и Новой Гвинее, в Южной Америке и др.).

Согласовательный класс

Граммемы согласовательного класса различаются прежде всего в со­ставе местоимений третьего лица (которые, впрочем, по своим свойствам в целом ближе к указательным местоимениям, в том числе и в этом отношении); однако и обозначения локуторов могут различаться в отно­шении рода (т. е. их естественного пола) — чаше во втором лице (как в арабском), чем в первом. Интересный случай противопоставления ме­стоимений множественного числа по роду имеется в испанском языке (в его европейском варианте): nosotros i мн.м, vosotros 2 мн.м vs. nosotras 1 МН. ж, vosotras 1 МН. ж; эти местоимения восходят к сочетанию личных местоимений nos и vos с прилагательным otros 'другой* (ср. существующие в современном французском языке конструкции типа nous autres к 'наш брат', букв, 'мы другие', имеющие значение, близкое к эксклюзивному).

Напомним, что если в языке отсутствует категория согласовательного класса, а местоимения 3 лица все же различают «родовые» формы (это не такая уж редкая ситуация), то выбор таких форм местоимений более корректно описывать с помощью правил конгруэнтности, а не согласо­вания (см. Гл.2, 1.1).

³* Аналогично, сочетания типа мы с братом означают 'я и < мой> брат вдвоем', а не 'мы и <мой> брат' (как можно было бы предположить на основе их буквального прочтения); иначе говоря, в этих конструкциях сначала задается число участников, а потом конкре­тизируется их состав. Участник, вводимый предлогом с, как бы «уже посчитан» заранее. Для обозначения этого своеобразного эффекта М. А. Даниэлем предложен удачный термин «поглощение референта»; о других свойствах данных конструкций см. также [Garde 1995].

Логоформческне местоимения

Местоимения этого типа обычно используются при передаче кос­венной речи и выражают специализированное синтаксическое значение кореферентности подлежащего придаточного предложения подлежащему главного предложения, вводящего глагол речи (реже глагол мысли, жела­ния и т. п.); иначе говоря, логофорические местоимения употребляются, если тот, кто сообщает Р и тот, о ком сообщается в Р — одно и то же лицо⁴*. Так, русские предложения вида Он сказал <подумал, узнал и т. п.>, что он пришел первым, вообще говоря, двусмысленны: либо пришел пер­вым тот, кто про это говорит (думает, узнает и т. п.), либо другое лицо, не тождественное говорящему. Противопоставление особых логофориче-ских и нелогофорических местоимений третьего лица очень характерно для языков Тропической Африки (где встречается почти повсеместно) и некоторых других ареалов; но, пожалуй, чаще в этой функции в языках мира используются не специализированные местоимения, а местоимения, имеющие какие-то другие базовые употребления. Так, в латинском языке местоимение ipse 'сам' регулярно употреблялось в качестве логофори-ческого. Логофорическое использование рефлексивного сам встречается и в других языках (возможно оно и в русском); но для русского языка более характерно для снятия двусмысленности использовать местоиме­ние тот в нелогофорическом значении (ср. Он сказал, что тот пришел первым, где кореферентное понимание исключено).

Вежливость

Вежливость является одной из самых распространенных категорий, выражаемых в составе систем личных местоимений. Существует целый ряд местоименных систем (свойственных, например, многим австроне-зинеким и австроазиатским языкам), в которых вежливость является единственным (кроме, конечно, лица) семантическим противопоставле­нием; при этом число выражаемых противопоставлений может быть очень велико и различия между ними весьма тонкими (так, в австронезийском языке ачех местоимения ни во втором, ни в третьем лице не различают граммем числа, зато различают по три степени вежливости).

В общем случае, граммемы вежливости определяют социальную ди­станцию между говорящим и адресатом, поэтому очевидно, что названия адресата (в первую очередь), но также и всех остальных лиц должны быть особенно чувствительны к этому типу значений (в более редких случаях вежливость может выражаться и в составе глагольных словоформ, как

⁴' Термин догофортеекие местоимения изобретен французским типологом Клодом Аже-жем [Hagege 1974] и является одним из элементов предложенной им оригинальной класси­фикации местоименных слов. Впоследствии этот термин (но не классификация в целом) был заимствован синтаксистами генеративного направления, посвятившими проблемам формального описания логофорических конструкций немалое число работ.

в японском языке). Языки типа английского, где местоимения полностью нейтральны к этому противопоставлению, представляют собой, скорее, исключение; в большинстве языков мира различаются по крайней мере две степени вежливости: 'неформальность', т. е. социальное равенство го­ворящего и адресата vs. 'вежливость', т.е. адресат иерархически выше го­ворящего или его положение неизвестно. Разумеется, число градаций мо­жет быть и больше — например, может противопоставляться значительная и незначительная социальная дистанция между говорящим и адресатом, или специально маркироваться случай, когда говорящий выше адресата, и т. п. Вежливость может выражаться не только в выборе названия для адресата, но и выборе местоимения, с помощью которого говорящий называет себя сам (особенно, если говорящий ниже адресата), и даже — местоимения, с помощью которого говорящий называет третье лицо⁵*.