Сетевая концепция социального пространства М. Кастельса.

В последние десятилетия в связи с бурным развитием информационных сетей достаточно популярной социологической теорией социального пространства является теория сетевых структур Мануэля Кастельса. Автор теории называет основные важнейшие сигналы изменений в социуме, происходящие ввиду экспансии сетевых структур в век технологических новаций. Изменения выразились в беспрецедентном росте урбанизации во всем мире и мульти-этничности населения стран. Сетевая структура общества приводит к зарождению принципиально новой формы коммуникации – массовых самокоммуникаций. Начавшийся процесс означает снижение элитарной роли официального эмитента информационных сообщений – то есть движения информационных потоков «по вертикали» – и повышение релевантности информационных сообщений, публикуемых в открытых пространствах сети Интернет отдельными индивидами – то есть движения информации «по горизонтали» от индивида к индивиду[40].

Кастельс противопоставляет традиционной концепции социального пространства  «пространства мест» новую конструктивную концепцию социального пространства как «пространства потоков»[41]. Новый пространственный процесс - пространство потоков - становится господствующим пространственным проявлением власти и функции необходимости в нашем обществе. Взлеты и падения городов в различные периоды по всему миру иллюстрируют одновременно зависимость и уязвимость любой местности, включая крупные города, перед меняющимися глобальными потоками.

Отмечая, что фактическое местоположение центров высокого уровня в каждый период играет решающую роль в распределении богатства и власти в мире, Кастельс подчеркивает, что с точки зрения пространственной логики новой системы гораздо более значима изменчивость ее сетей. «Глобальный город - это не место, а процесс. Процесс, посредством которого центры производства и потребления развитых услуг и местные общества, играющие при них вспомогательную роль, связываются в глобальной сети на основе информационных потоков, одновременно обрывая связи с районами, удаленными от промышленного центра»[42].

Поэтому Кастельс предлагает отказаться как от непродуктивного в настоящее время выделения автономно того или иного города, а говорить о глобальных мегаполисах, объединение которых в одно общее пространство определяется интенсивностью различного рода связей (потоков) между ними, поскольку именно эта интенсивность включенности в мировые отношения определяет город как мегаполис, а не столько численность его населения или протяженность границ.

Кастельс описывает пространство потоков как сочетание трех слоев материальной поддержки (ресурсов):

1) цепь электронных импульсов, которые образуют материальную основу коммуникации, создавая возможности для потоков, обменов;

2) узлы и коммуникационные центры;

3) пространственная организация доминирующих элит, осуществляющих управленческие функции, вокруг которых строится организованное пространство[43].

Главное в исследовании пространственной конфигурации Кастельс предлагает акцентировать на двух формах. С одной стороны, элиты формируют свое собственное общество и составляют символически замкнутые общины, окопавшиеся за мощным барьером цен на недвижимость. Они определяют свое сообщество как пространственно ограниченную межличностную сетевую субкультуру. Сегрегация достигается путем расположения в определенных местах и путем контроля над безопасностью этих мест, открытых только для элиты. С вершин власти и их культурных центров начинается ряд символических социопространственных иерархий, где элита более низкого управленческого уровня может воспроизводить символы власти и присваивать их, создавая социопространственные сообщества второго порядка, которые также будут стремиться изолировать себя от общества путем последовательной иерархической сегрегации. Все это, вместе взятое, равносильно социопространственной фрагментации[44].

Вторая основная отличительная культурная черта элит в информациональном обществе - это тенденция к созданию стиля жизни и дизайна пространственных форм, нацеленных на унификацию символического окружения элиты по всему миру. Исторически сложившаяся специфика каждой местности при этом вытесняется[45].