О которой никто ничего не хотел знать

Травма рождения Жаннет,

История случая

Из истории случая нам известно, что к моменту первой встречи с психоаналитиком Жаннет исполнилось 34 года. Это была кроткая, неуверенная и боязливо-застенчивая женщина, обладающая осунувшимся лицом, с блуждающим взглядом, с нервными движениями головы. В ее образе было что-то инфантильное, не согласующееся с ее возрастом.

Она жаловалась на приступы, которые начинались с резкой (“внезапной и неистовой”) головной боли, в этот момент ей становилось жарко, она задыхалась, ноги ее подкашивались, она не могла держаться на ногах, а ее правое бедро охватывалось болезненной судорогой. Иногда эти приступы сопровождались потерей сознания. После приступа девушка с трудом приходила в себя и в состоянии полнейшего изнеможения засыпала. Пробудившись, она чувствовала себя разбитой (“в плачевном состоянии депрессии и общего потрясения”). Кроме, описанных выше приступов, она жаловалась на страхи “всего”: шума, слов, вида предметов, прохожих (особенно мужчин), машин... Все это могло стать причиной приступов ужаса, которые сами сопровождались картинами временного безумия. Она “почти не спит, плохо ест, у нее случаются отвращения к пище, тошнота и частая рвота”.

Тот, кто увидит в этих приступах нечто схожее с эпилептическими припадками, заподозрит, вероятно, и психологические проявления травмы рождения.

История жизни

 

Из личной истории Жаннет нам известно, что родилась она раньше срока, семимесячной, посредством акушерской операции наложения щипцов.

О том, как протекали годы ее раннего детства, нам ничего не известно,

В возрасте девяти месяцев она обожгла кипятком правое (!) бедро, а позднее обожгла эту же ногу (как я понял) огнем из камина (не вдаваясь в подробности того, почему короткой была левая нога, а до земли носком еле доставала правая, остановлю внимание читателя на более важном факте того, что ходить девочка начала поздно, в 18 мес.).

В возрасте пяти лет она впервые подверглась наркозу, после которого вошла в состояние сильного возбуждения.

В семилетнем возрасте с ней случилась трагедия: она подверглась насильственным действиям со стороны неизвестного мужчины (в настоящей работе я не буду приводить эту историю и опираться на нее, поскольку считаю, что причины состояния Жаннет относятся к более раннему периоду; не буду исследовать и способы, и методы медицинского лечения локомоторных нарушений).

В этом же возрасте во время приема морских ванн, девочку внезапно охватила лихорадка, сопровождаемая бредом (было ли это после того или до того, как она встретила на пляже насильника (Лысого), из случая не ясно).

В десятилетнем возрасте Жаннет изолируется от родителей (попадает в пансионат в Берке), в котором ее состояние улучшается, а локомоторные нарушения частично нивелируются (при ее воссоединении с семьей, прежние нарушения возвращаются).

В семнадцать лет она повторно подвергается наркозу, который тяжело переносила, и после которого у нее стали возникать приступы удушья. В течение девяти месяцев она оставалась в гипсе.

В этот же период Жаннет переживает сильный моральный шок, связанный с замужеством сестры. Ее отправляют во Францию, но состояние Жаннет не улучшается, а напротив, она становится буйной и получает диагноз истерии и рекомендации по ее лечению посредством гипноза. Гипнозу Жаннет не поддалась: из-за сопротивления: ее невозможно было усыпить. С чрезмерной нервозностью боролись постельным режимом и холодным душем.

В результате такого лечения ее состояние ухудшается - у нее исчезают месячные, а на лбу появляется опухоль. В конце концов, девушку отправляют в деревню, где она участвует в уходе и воспитании за маленькими племянниками (там ей становится лучше). Как только дети уезжают, ей становится хуже.

Вскоре Жаннет уезжает в Италию, для воспитания трудного ребенка, которое она выполняет в течение года к “полному удовлетворению заинтересованных лиц”.

Очень интересным в случае Жаннет мне кажется совпадение возрастных периодов, кратных девяти: в девять месяцев она обожгла ногу кипятком; в восемнадцать месяцев начала ходить; восемнадцать месяцев провела в постели; девять месяцев в гипсе; в восемнадцать лет перенесла детское заболевание – корь; в восемнадцать лет попытка самоубийства.

На этом можно было бы остановиться, но у нас имеется еще два срока, но уже семимесячных, которые совпадают с фетальным возрастом рождения Жаннет, - это эпизод на пляже и в ванной (приступ).

Семья

 

О матери Жаннет ничего конкретного не известно, кроме того, что она делала все, что ей рекомендовали, что должна была сделать мать (не имеющая специального медицинского и психологического образования) для своего больного ребенка. Но материнской любви я здесь не увидел.

Отец, как мне кажется, не принял ребенка, в своих нежных чувствах дистанцировался от младшей дочери. Что явилось причиной такого поведения, остается только догадываться, и эту догадку я изложу чуть ниже, когда коснусь темы “нерожденного мальчика”.

Жаннет имела сестру Лили, которая была на четыре года старше ее самой. Спали они в одной комнате на двух, соединенных вместе кроватях.

О бабушках и дедушках вообще ничего не известно.

Поскольку из случая не следует большего, могу только предположить, что внутрисемейная обстановка родительской семьи желала лучшего.

 

Сон о поезде

“Большой поезд, весь украшенный белыми цветами, останавливается на вокзале. Отправление назначено в полночь. В поезде много пожилых дам и детей. Я нахожусь в поезде, а мои родители на перроне. Через дверь я передаю им ребенка, маленькую девочку. Вокруг нее говорят: “Она походит на вас!” И я отвечаю: “Да, она заменит меня”. Пока затягивается рождественская песня, поезд трогается и убыстряется, убыстряется! Вдруг внезапно я проваливаюсь в огромную дыру, я покрыта трупами, это могила – я задыхаюсь... и просыпаюсь”.

Сновидение о гробах

“Я кладу маленький ключик на ночной столик для мадемуазель М.Я. в кровати: гробовщики приходят меня укутать в саван и кладут меня в стеклянный гроб. Я чувствую себя очень стесненной. Гроб поднимают по длинной лестнице и с вершины его опускают в воду. Я хочу спать, когда я посплю достаточно, мадемуазель придет за мной. Вода проникает в гроб, и я задыхаюсь. Я в ужасе просыпаюсь”.

Рассказав свое сновидение Жаннет добавила, что “ всегда видит смерть у подножия кровати..., что с нее довольно, что она хотела бы быть в маленькой комнатке совсем одна... ”.

Символы поезда, вокзала и его остановка мною понимаются как символы некоего процесса, концовкой которого будут цветы (судьба нерожденного младшего брата это подтверждает). Этот процесс пролонгирован во времени и после остановки предполагается его дальнейшее движение (отправление), в чем я вижу повторяемость процесса.

Поскольку в сновидении речь идет на “вокзальную” тему, все это дает мне возможность увидеть весь процесс глазами плода. Эта символика поддерживается вагонами (поезд); обилием пожилых дам и детей; двумя пространствами (внутренним и внешним); передачей ребенка из одного пространства в другое; девочкой, похожей на мать, которая должна ее заменить; темой Рождества; головокружением, в котором я вижу ухудшение общего состояния и потеря сознания (поезд трогается и убыстряется, убыстряется; внезапный провал в огромную дыру; обилием трупов; осознанием того, что это могила; нехваткой воздуха (я задыхаюсь) и самими родами (просыпаюсь). 

Большое количество пожилых дам, детей и трупов, а также могила, указывают на некую “маточную” память, которая настойчиво заявляет о себе, но о механизмах работы которой я могу только догадываться. Слова “я задыхаюсь и просыпаюсь” указывают на переживание плодом удушья, потери сознания и возвращения в него (травма рождения). Тема внутриутробной смерти, которую Жаннет чудом удалось избежать, наиболее отчетливо изложена во втором сновидении и не требует каких-либо интерпретаций.

Тема сновидения с передачей ребенка указывает на роды. При этом, что чуть позже было замечено и самой Ронжа И.Ж., ребенок означает саму Жаннет в двойном образе, в образе матери и новорожденного ребенка, что, собственно, и наталкивает на мысль об общем матери и плода психическом аппарате (“Мега-Я”).

Таким образом, уже на самом первом сеансе Жаннет симптомами своего приступа указала своему аналитику на ту причину, которую и нужно было принять за источник ее симптомов.

 

Сновидение о родах

“Это комната, в которой я в настоящее время живу. Мой отец возле меня на кровати. За канапе находится что-то вроде ниши, задернутой шторкой. Дверь открывается; входит врач со своей сумкой и маской для наркоза. Мой отец поднимается и говорит: “Минуточку, доктор!” И он исчезает в нише! Мне очень любопытно, и я смотрю, что он будет делать. Он раздевается и одну за другой бросает свои одежды на канапе.

Мой отец выходит из ниши в ночной сорочке и садится на канапе, но я вижу его обнаженные ноги. Я говорю врачу: “Ой! Мне страшно!”, он успокаивает меня и надевает мне маску. Я засыпаю и счастлива от того, что уснула. Когда я просыпаюсь, вокруг меня шторы, я их отодвигаю и вижу над собой звездное небо, а внизу землю. Я как будто бы подвешена. Я себя чувствую плохо, моя талия сдавлена, и я замечаю, что на мне ремень, к которому подвешены рыбы (то мне напомнило ловцов сардин). Я в ночной сорочке. От рыбьих хвостов тянутся веревочки, а на конце каждой из них – малюсенький обнаженный младенец; и все веревочки проникают в мою комнату снизу под землей, через приоткрытое окно. Я чувствую, что мое тело опустошается, исчезает: ремень, рыбы – все исчезает; нет больше ничего, кроме верхней части моей груди и моей головы; и я со всей скоростью взлетаю к горизонту, туда, где небо и море смешиваются; я боюсь удариться, и я пробуждаюсь”.

Прежде, чем проинтерпретировать само сновидение, хотелось бы обратить внимание читателя на уменьшение сил, вытесняющих в приступ фетальные переживания (воспоминания). Это вытеснение, кроме того, что оно подсказывает нам пути, по которым блуждают эти воспоминания, оно отчетливо прослеживается в содержимом сновидения.

Сновидение сразу ставит нас перед фактом, что оно отображает процесс, который происходит в психическом аппарате в настоящее время (комната, в которой я в настоящее время живу). Кровать (канапе), на которой лежат сновидица и ее отец, подсказывает нам на существование некой плоскости и указывает на сторону прошлого, из которой приходят беспокоящие воспоминания: это воспоминания о том моменте детства, когда Жаннет лежала в родительской постели. Но, как следует из другой части сновидения, это промежуточная остановка, во время которой, из-за недостатка энергии, вытолкнувшей одну группу беспокоивших воспоминаний, они раскалываются, оголяя ядро, представляющее более глубокие воспоминания. О наличии более глубоких воспоминаний нам говорит присутствие рядом с одной плоскостью (канапе) другой, но уже в форме некой ниши, закрытой (шторками) от посторонних глаз. Наличие в сновидении некой ниши, маленького пространства, отделенного от другой части комнаты занавесками, указывает на место (уровень), откуда эти воспоминания пробиваются в сознание. Я вижу здесь детское место, где функцию детских оболочек выполняют занавески. Присутствие этих занавесок в сновидениях и воспоминаниях Жаннет мы можем увидеть в ночной рубашке, платье, одеяле, униформе, во всем том, что скрывает за собой другую психологическую нишу, которую мы называем телом. За появлением врача со своей сумкой и маской для наркоза, я вижу весь этот клубок перемешанных и скрученных воспоминаний об инвазивных вмешательствах, начиная от родов при помощи щипцов и кончая последней операцией. Далее идет череда увиденных украдкой картин раздевания отца с признаками еще более сильных вытеснений образа голого мужского тела, от которого остались только обнаженные ноги. Картина голого мужского тела страшит ребенка и завораживает одновременно. Выход из этого состояния возможен только один – регрессия, которая проявляется в том, что сновидица во сне еще раз засыпает (я засыпаю и счастлива от того, что уснула). Дальше перед нами раскрывается картина фетальных воспоминаний, в которых плод (в сорочке, рубашке) как бы подвешен на ремне (пуповина, веревочки), как сардина (малюсенький обнаженный младенец). В сновидении отчетливо выражены воспоминания о пуповине, плаценте и детском месте (веревочки проникают в мою комнату снизу под землей, через приоткрытое окно). Думаю, что “приоткрытое окно” является фетальной картиной оборванных плодных оболочек, которые заменяются “шторами”.

Как пишет далее И.Ж. Ронжа: “Пересказ сновидения перебивается резкими движениями и криками; ей плохо, жарко, она корчится, дрожит; однако нет настоящего приступа”.

Я в этом недоразвитом приступе вижу повторение той самой картины родов, которую можно было предположить, узнав, что роды у Жаннет были тяжелыми. Эта недоразвитость приступа говорит о том, что энергия, ранее обеспечившая его клиническую картину, уменьшилась, т.е. появился ее дефицит. В таком случае мы должны проследить за тем, куда эта энергия делась или кем она теперь используется. А используется она для преодоленияи сопротивления вытесняющих сил, прячущих в бессознательном, рвущиеся в сознание фетальные воспоминания. Таким образом, сновидение в сочетании с “полуприступом” показывают, что для формирования и одного и другого энергия берется из одного источника: и тот и другой психические феномены пытаются рассказать нам одну историю – историю, связанную с травмой рождения.

Хотелось бы задержать внимание читателя еще на одном моменте, который объясняет слабость плодоизгоняющих сил. Думаю, что вся энергия ушла на интимные отношения.

На примере этого случая мы видим, что удерживаемые в бессознательные воспоминания (переживания), периодически “выпрыгивали” из сферы бессознательного, формируя столь же недоразвитые, как и приступ, сознательные воспоминания (переживания).

***

Ранее, когда я говорил о появлении дополнительных личностей, я не указывал возрастной период Жаннет, в котором они появлялись. Как-то так стало принято считать, что другие личности появляются в тот самый момент, когда “Я” человека встречается с событиями, которые он не готов пережить и осознать без их фрагментации. А фрагментация воспоминаний, как это хорошо показано М. Кляйн, осуществляется посредством фрагментации “Я”.

Так вот, случай Жаннет показывает, что фрагментация переживаний и фрагментация “Я” в ее случае произошли еще в утробе матери. В данном случае это совпало с первой фазой родов (излитие вод), но это не исключает того, что фрагментация может начаться и раньше, при угрозе жизни, которую ощущает плод. Думаю, что именно фрагментация “Я” плода является предвестником его гибели. Символом фрагментированного “Я” в сновидении являются сардины и малюсенькие обнаженные младенцы.

Вспомним, что Жаннет неоднократно говорила о том, что “хотела бы стать матерью во сне”. А поскольку сон я вслед за Фрейдом понимаю, как некое подобие фетального состояния, получается, что матерью она хотела стать еще в утробе своей собственной матери. “Возможно ли это?”, - спросит читатель.

Думаю, возможно, если учесть, что существует некая форма женской памяти (“памяти матки”), вспомним стариков и детей, с которыми ей было легче общаться, но есть еще один вариант, это появление еще одной личности, но в утробе матери.

Говоря о “памяти матки”, я не отделяю ее от знаний о прошлых поколениях, которые могли остаться у плода от матери, от их общего психического аппарата. И все-таки здесь нужно признать, что существуют только женские воспоминания, которые я и отношу к воспоминаниям, которыми оперирует память матки.

Есть еще один момент, который никак не вписывается в систему фетальных воспоминаний. Это присутствие в сновидениях ее отца с голыми ногами и в нательной рубашке.

Думаю, что здесь дело не в самой фигуре отца, хотя, если говорить об эдиповом комплексе, без нее обойтись никак нельзя. Важной фигурой, скорее всего, является нательная рубашка и ее замена – постель (занавески, шторы), с одной стороны, скрывающая остальные части его тело, а с другой, подчеркивание ног – остальных частей тела (“красной лысой головы”).

Давайте обратимся к символу другого мира, который Жаннет идентифицировался с горизонтом. Символическое значение горизонта, кроме того, что он представляет собой плоскость, заключается в том, что к нему мы относим то, что существует, в чем мы уверенны, но одновременно с этим, оно недоступно нашим ощущениям, в один момент, а в другой, доступно и о нем можно судить по пугающему или успокаивающему, удаляющемуся или приближающемуся звуку, или свету. Горизонт в сновидении Жаннет означает другой мир, о существовании которого Жаннет подозревала еще, будучи плодом. Она говорила: “Именно на горизонте я предполагала, будучи ребенком, находится рай, место Последнего суда; именно туда отправляется душа после смерти; когда во сне я “исчезла”, я боялась, что это произойдет; ребенком я боялась Страшного суда”.

Случай Жаннет показывает, что другой мир существует всегда по ту сторону матки (сознания), где бы мы в данный момент мы сами не находились.

 

Белые пятна случая

 

Хотелось бы обратить внимание читателя на те недостатки описательной части личности Жаннет, которые проявляется в этом случае в виде белых пятен.

 На примере случая Д.П. Шребера, где это особенно заметно, мы уяснили, что процесс регрессии – это очень тяжелый в психологическом и физическом смысле процесс. Он проявляется “болями личности”, страхами и всем тем, что отличает спокойного пациента от буйного. Именно эти внутренние (достигнутые в регрессии) переживания пациента настолько для него являются тяжелыми и непереносимыми, что он готов покончить жизнь самоубийством.

В случае Жаннет мы видим два вида регрессии: одна форма регрессии возникает во сне (ее переживаем мы все, когда спим) и эта регрессия чаще всего безболезненная (хотя и она может сопровождаться кошмарами), другая, в форме психофизических страданий, о чем мы можем судить по клинической картине приступов. Вершиной непереносимости таких переживаний являются суицидальные попытки.

Из этого случая мы знаем об одной попытке самоубийства в восемнадцатилетнем случае и множестве суицидальных мыслях. Но нам ничего не известно о переживаниях (внешних и внутренних проявлениях приступа), которые должны были предшествовать и сопровождать каждый такой приступ.

Наркоз, который в пятилетнем возрасте Жаннет закончился, как сказала мать девочки: “Необычным возбуждением”, и которое “маленькая пациентка явила после пробуждения”, показывают нам, что той красной чертой, за которой возникают приступы, является именно потеря (отключение) сознания. Но сама по себе потеря сознания не проявляется приступами: практика показывает, что в таком случае она сопровождается психомоторным беспокойством, которое быстро проходит (в чем я вижу внутриличностные отношения между частями “Я”). Развернутый приступ, как я полагаю, возникает тогда, когда сознание при своем исчезновении “касается” фетальных воспоминаний.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что “выключение” сознания наркозом, в чем я вижу временное “умерщвление” “Я”, негативно воспринималось внутриличностными структурами Жаннет.

Обратимся к жалобам пациентки, приведшими ее в кабинет психоаналитика и увидим, что пациентка описала своему аналитику симптомы острого психотического состояния (что наблюдается при острой регрессии), но природа этих жалоб не была установлена. Об этом я могу судить по тому, что психоаналитик никогда к ним больше в своей работе не возвращалась.

Если мы зададимся вопросом, а что в сознании самой Жаннет представляла истерия, то увидим, что знания об этом заболевании она черпала из обрывков чужих историй. Возможно, что в этих случаях и имела место истерия, но на случай Жаннет это никак не распространяется. Ее приступы не имели каких-либо признаков сексуального возбуждения: они представляли собой навязчивое повторение травмы рождения.

 

***

 

Возвращаясь к тому, с чего начиналась настоящая работа, хочу сказать, что продуктивно заниматься глубинной психологией (психоанализом) и игнорировать прошлое пациента невозможно. Конечно, в сказках мы можем встретить примеры того, что волшебник, к примеру, не желая знать историю старения (изменение облика) героя, свято веря в свое всесилие, только одним взмахом своей палочки может вернуть ему молодость. Но в реальной жизни это всесилие всего лишь иллюзия, которая обслуживает интересы мании величия психотической личности, делая ее великой только внутри себя.

Напротив, именно исследование прошлого человека, а к прошлому я отношу и сновидения и содержимое жалоб, самый короткий путь к тем результатам, к которым стремится каждый врач и психолог.

[1] Ронжа И. Ж. Случай Жаннет. Психоанализ и исцеление девушки-истерички, перенесшей семь операций / Ильза Жюль Ронжа; пер. с фр. – Ижевск: ERGO, 2017. _ 148с.

Травма рождения Жаннет,

о которой никто ничего не хотел знать

 

Год назад у меня состоялась переписка с молодым психоаналитиком, который заявил: “Прошлого - не существует.... Вы же не будете узнавать у родственников о прошлом человека, вычитывать что-то из истории болезни и т.п. Это все не является объектом психоанализа и откровенно бессмысленное занятие, и не имеет никакого значения”.

Услышать это от психоаналитика, для меня было большой и неприятной неожиданностью...

Останавливая, рвущийся наружу поток оценочных суждений, хочу представить читателю конкретный случай, в котором травма рождения также не имела для аналитика никакого значения, а поэтому была проигнорирована. Это привело к отходу аналитика от истории жизни и болезни пациентки, потере психоаналитической инициативы, и привело к частично-ошибочному толкованию симптомов, а пациентку к частично приемлемым результатам.

Речь идет о тридцати четырёхлетней женщине-истеричке по имени Жаннет, перенесшей к этому возрасту семь операций[1].

Знакомство с этим случаем подвело меня к мысли, что ни одно нарушение локомоторных функций Жаннет не являлось следствием психогенной травмы, и ни одну операцию на ее опорно-двигательном аппарате нельзя было заменить психоанализом – все они имели исключительно органическую природу, а началом всех этих страданий послужила физическая травма рождения.

Но утверждая это, я не отрицаю того, что здесь имел место и психический компонент травмы рождения, который, однако, был недооценен, а его актуальность в анализе была подменена эдиповым комплексом.

В настоящей работе я не буду касаться темы эдипова комплекса, а буду исследовать только те аспекты случая, которые относятся к психофизическим переживаниям как внутриутробного периода развития, так и периода рождения. Считаю, что именно они остались вне поля зрения психоаналитика и именно ими я обосновываю свое понимание причин возникновения страданий Жаннет.

 

***

 

В заключительной части своей работы И. Ж. Ронжа пыталась передать нам удовлетворение от «потрясающих» изменений во всей личности Жаннет, которые она увидела и посчитала последствиями психоанализа. Я никаких изменений не заметил. Они или не были отражены в работе, либо отсутствовали вовсе. Все положительные изменения общего вида Жаннет, которые отметила Ронжа, я считаю следствием счастливого совпадения хобби и профессиональной деятельности.

Можем ли мы считать, что “уравновешенной особой”, как ее назвала мать воспитанника, Жаннет стала в результате психоанализа, если все это уже было до начала самого анализа?

Если мы присмотримся к истории жизни и болезни Жаннет, то увидим, что с самого начала своей сознательной жизни она чувствовала себя комфортно со стариками и детьми; предпочитала ухаживать за больными, а не играть, как делали другие дети. Еще до психоанализа она самозабвенно ухаживала за своими племянниками и за детьми, где она работала гувернанткой. 

История Жаннет показала, что еще ребенком она знала, чего хочет от жизни. Знала, но не осознавала. Ее скрытые мысли были выявлены доктором З. без всякого анализа. Он правильно проинтерпретировал ее симптомы, когда сказал, что “ее намерение оставаться в постели и более не подниматься, вызвано желанием укрыться от активной жизни и таящихся в ней опасностей, оставаться маленьким ребенком возле своих родителей и позволять им нежить себя”. Не сделал он малого – он сам не понял, почему этот ребенок с самого рождения не только не хотел ходить, но и покидать постель. Она, как несушка сидела в своей постели и высиживала не видимые остальным яйца. А то, что именно после его психотерапевтических интервенций, как я считаю, жизнь Жаннет стала потихоньку меняться, указывает на причину и следствие, которые были скрыты от окружающих.

Здесь можно задаться риторическим вопросом, можем ли мы сказать, что психоанализ Жаннет избавил ее от инфантильных защит немощи, если после него она стала принимать самое активное участие в формировании аналогичных защит у других детей, окружая их своей заботой.

Пусть это прозвучит цинично и биологически жестоко, но ухаживая за немощными, она не “позволяла” им “вставать на ноги”, обслуживать себя самостоятельно, ухаживать за собой, развиваться одним словом: она консервировала их состояние, превращала их в форму ранней Жаннет, месяцами лежащей в кровати.

Сколько потребовалось этим детям времени, чтобы они поняли, что в этой жизни они должны добиваться всего сами. Если верно выражение что в семье невротиков - все невротики, а в семье психотиков - все психотики, то оно особенно справедливо и ко всем детям, находящихся на попечении у таких личностей, как Жаннет.

 

История случая

Из истории случая нам известно, что к моменту первой встречи с психоаналитиком Жаннет исполнилось 34 года. Это была кроткая, неуверенная и боязливо-застенчивая женщина, обладающая осунувшимся лицом, с блуждающим взглядом, с нервными движениями головы. В ее образе было что-то инфантильное, не согласующееся с ее возрастом.

Она жаловалась на приступы, которые начинались с резкой (“внезапной и неистовой”) головной боли, в этот момент ей становилось жарко, она задыхалась, ноги ее подкашивались, она не могла держаться на ногах, а ее правое бедро охватывалось болезненной судорогой. Иногда эти приступы сопровождались потерей сознания. После приступа девушка с трудом приходила в себя и в состоянии полнейшего изнеможения засыпала. Пробудившись, она чувствовала себя разбитой (“в плачевном состоянии депрессии и общего потрясения”). Кроме, описанных выше приступов, она жаловалась на страхи “всего”: шума, слов, вида предметов, прохожих (особенно мужчин), машин... Все это могло стать причиной приступов ужаса, которые сами сопровождались картинами временного безумия. Она “почти не спит, плохо ест, у нее случаются отвращения к пище, тошнота и частая рвота”.

Тот, кто увидит в этих приступах нечто схожее с эпилептическими припадками, заподозрит, вероятно, и психологические проявления травмы рождения.

История жизни

 

Из личной истории Жаннет нам известно, что родилась она раньше срока, семимесячной, посредством акушерской операции наложения щипцов.

О том, как протекали годы ее раннего детства, нам ничего не известно,

В возрасте девяти месяцев она обожгла кипятком правое (!) бедро, а позднее обожгла эту же ногу (как я понял) огнем из камина (не вдаваясь в подробности того, почему короткой была левая нога, а до земли носком еле доставала правая, остановлю внимание читателя на более важном факте того, что ходить девочка начала поздно, в 18 мес.).

В возрасте пяти лет она впервые подверглась наркозу, после которого вошла в состояние сильного возбуждения.

В семилетнем возрасте с ней случилась трагедия: она подверглась насильственным действиям со стороны неизвестного мужчины (в настоящей работе я не буду приводить эту историю и опираться на нее, поскольку считаю, что причины состояния Жаннет относятся к более раннему периоду; не буду исследовать и способы, и методы медицинского лечения локомоторных нарушений).

В этом же возрасте во время приема морских ванн, девочку внезапно охватила лихорадка, сопровождаемая бредом (было ли это после того или до того, как она встретила на пляже насильника (Лысого), из случая не ясно).

В десятилетнем возрасте Жаннет изолируется от родителей (попадает в пансионат в Берке), в котором ее состояние улучшается, а локомоторные нарушения частично нивелируются (при ее воссоединении с семьей, прежние нарушения возвращаются).

В семнадцать лет она повторно подвергается наркозу, который тяжело переносила, и после которого у нее стали возникать приступы удушья. В течение девяти месяцев она оставалась в гипсе.

В этот же период Жаннет переживает сильный моральный шок, связанный с замужеством сестры. Ее отправляют во Францию, но состояние Жаннет не улучшается, а напротив, она становится буйной и получает диагноз истерии и рекомендации по ее лечению посредством гипноза. Гипнозу Жаннет не поддалась: из-за сопротивления: ее невозможно было усыпить. С чрезмерной нервозностью боролись постельным режимом и холодным душем.

В результате такого лечения ее состояние ухудшается - у нее исчезают месячные, а на лбу появляется опухоль. В конце концов, девушку отправляют в деревню, где она участвует в уходе и воспитании за маленькими племянниками (там ей становится лучше). Как только дети уезжают, ей становится хуже.

Вскоре Жаннет уезжает в Италию, для воспитания трудного ребенка, которое она выполняет в течение года к “полному удовлетворению заинтересованных лиц”.

Очень интересным в случае Жаннет мне кажется совпадение возрастных периодов, кратных девяти: в девять месяцев она обожгла ногу кипятком; в восемнадцать месяцев начала ходить; восемнадцать месяцев провела в постели; девять месяцев в гипсе; в восемнадцать лет перенесла детское заболевание – корь; в восемнадцать лет попытка самоубийства.

На этом можно было бы остановиться, но у нас имеется еще два срока, но уже семимесячных, которые совпадают с фетальным возрастом рождения Жаннет, - это эпизод на пляже и в ванной (приступ).

Семья

 

О матери Жаннет ничего конкретного не известно, кроме того, что она делала все, что ей рекомендовали, что должна была сделать мать (не имеющая специального медицинского и психологического образования) для своего больного ребенка. Но материнской любви я здесь не увидел.

Отец, как мне кажется, не принял ребенка, в своих нежных чувствах дистанцировался от младшей дочери. Что явилось причиной такого поведения, остается только догадываться, и эту догадку я изложу чуть ниже, когда коснусь темы “нерожденного мальчика”.

Жаннет имела сестру Лили, которая была на четыре года старше ее самой. Спали они в одной комнате на двух, соединенных вместе кроватях.

О бабушках и дедушках вообще ничего не известно.

Поскольку из случая не следует большего, могу только предположить, что внутрисемейная обстановка родительской семьи желала лучшего.