Статейный список Ф. А. Головина. И те вести мне ведомы

ЧАСТЬ 13

И те вести мне ведомы. И по указу великих государей послать бы тебе, господине, из Нерчинска в Албазин, взяв на плодбище у подрятчиков, хлебных запасов 600 пуд, также и служилых людей 100 человек, которые хлебными запасы довольны. И о том к нему, Афонасью, в Албазин от себя писать, / л. 620/627об. / чтоб он, Афонасей, в Олбазине жил со всякою осторожностию, и о китайских замыслех розведывать накрепко. А о посылке хлебных запасов на плодбище к прикащику и подрятчиком памяти от меня посланы наперед сего.

А что будет чинитца, также и что уведано будет каких ведомостей вновь, и о том ко мне для ведома писать. А к Офанасью Байтону о том от меня посланы указные памяти для обнадеживанья служилых людей, что присланы к нему будут ради вспоможение служилые люди с хлебными запасы вскоре.

197году сентября в 4 день. По указу великих государей память в Албазин казачью голове Афонасью Байтону.

В нынешнем во 197 году сентября в 4 день писал ты в полк к окольничему и воеводе Федору Алексеевичю Головину с товарыщи с олбазинским казаком с Якимкою Ивановым. А в отписке твоей написано, что в прошлом во 196 году июля в 23 день пришли под Албазин китайские воинские люди и около Албазина выше и ниже посеяной / л. 621/628 / хлеб потолочили, достальной покосили и пожгли. И пожегши пошли от Албазина прочь в свои край и ныне де в Албазине у тебя и у служилых их и у всяких чинов людей хлебных запасов ни у кого нету и впредь пропитатца (В тексте описка: прониматца) вам будем нечем. Также и служилых людей самое малое число.

И как к тебе ся память придет, и тебе б жить в Албазине со всяким опасением и о китайских воинских замыслех розведывать накрепко. А для прокормления служилых людей велено послать из Нерчинска к тебе в Албазин хлебных запасов 600 пуд, да в прибавку служилых людей 100 человек.

А ты, Афонасей, буди на их великих государей милость надежен, и служба твоя у великих государей, также и служилых людей в забвении не будет. А что у тебя о китайских и о мунгальских замыслех уведано будет, и тебе б о том в полк к окольничему и воеводе Федору Алексеевичю Головину с товарыщи для ведома писать.

 

А чтоб не терпеть прежде времяни голоду служилым людем в Нерчинску, и видя то, что договариватися, / л. 621/628 / также и поступать воинским способом и промыслу чинить не над кем, и чтоб мунгальские владельцы, собрався с войски своими, не учинили какова разорения байкаловским острогам и ясачным иноземцом брацкого и тунгуского родов, великие послы с своими при них будущими ратными людьми, поворотясь, пошли в Удинской. А хлебные многие запасы посланы в Яравинской острог впредь для нерчинского походу. [355]

И пришед в Удинск сентября в 7 день и собрав брацких людей и взяв достальных служилых людей, которые были оставлены в Удинску для опасности приходу мунгальского, пошли для воинского промыслу на мунгальские табунуцких тайшей улусы войною.

И из Удинска пошел сентября в 16 день, а стояли сентября с 17 числа сентября по 18 число для збору брацких людей; также и лошади, которые были худы, переменяли, а иные многие, пришед ис походу, померли.

И пошед из Удинска, шли вверх по реке / л. 622/629 / Уде 2 дни. И поворотясь направо, шли по реке Бряни 3 дни. И перешед речку Темлюй, шли к Хилку прикрытыми местами. А в вожах были новых выходцов доруга Окин с товарыщем своим Тендеком.

Сентября в 30 день приехав ис подъезду, которые были посланы ис полку для подсматриванья мунгальских улусов, селенгинской сын боярской, бывшей гетман Демьян Многогрешной, а с ним служилых людей было в той посылке 30 человек розных полков, да новых мунгал выходец вож Окин-даруга, сказали, что де подсмотрели они мунгальские улусы: стоят во многолюдстве за рекою Хилком, не доходя реки Чикоя, на реке Топкой. И того ж числа, зделав плоты служилыми людьми и смотря перевоз, где переплавливатца с ратными людьми, дождався ночи и пришед к Хилку-реке, переправився с служилыми людьми человек с 500 да брацких людей и тунгусов человек с 300, прося у всемогущаго бога милости, / л. 622/629об. / пошли под улусы. А достальные служилые люди оставлены были на том перевозе с тежелыми вьюками и з запасы, також де и с пушки с начальными людьми, для того что перевестися тою ночью совсем никоими делы было невозможно. И была стужа великая, и река была быстрая, и многих служилых людей и с плотами сносило от того перевозу верст по 5-ти и больши, а днем переплавливатися было опасно караулов мунгальских, чтоб не подсмотрели и не побежали в дальные места.

И тое ж ночи, которые сошли те мунгальские улусы от перевозу верст с 15 на урочище вышеписанной речке Топкой, и прося у всемогущаго бога милости и надеясь на счастие великих государей, чтобы учинить над мунгалы поиск, ударили на улусы. И с теми мунгалы был бой превеликой.

И милостию божиею и счастием великих государей побили мунгальских людей человек з 200-е, и в полон многих поимали, и конных табунов и рогатого скота / л. 623/630 / множество отогнали. А в то время на том бою только убили Павлова полку Грабова стрельца одного человека да ранили у человек посольских людей. И пошли с того бою к обозу. И того ж числа, собрався многие люди с тайшами и хотя отбить полон и взятой скот, шли з боем до самого обозу до реки Хилка.

Октября в 1 день к обозу приехав мунгальских людей 2 человека Тархан Батур-зайсан табунуцкого Заб Ирденя-тайши. И били челом великим государем, а послу говорили словестно, чтоб их великие государи пожаловали, велели принять их, многих мунгальских зайсанов и даруг и шуленг, со всеми их улусными людьми в вечное подданство под державу царского величества в ясачной платеж, а ратным бы людем улусом их никакова разорения чинить не велели.

И великий и полномочный посол, окольничей и наместник брянской Федор Алексеевич Головин с товарыщи, обнадежа их, зайсанов, милостию великих государей, велел им со всеми своими улусы итти без опасности, к обозу и кочевать к Селенгинску, а разорения им никакова, естли они станут служить верно великим государем, от ратных людей не будет. / л. 623/630об. /

И того ж числа прикачевали к обозу с улусы своими мунгальские многие люди. И выбрав ис тех мунгальских выходцов одного человека [356] лабу да и зайсанов, которые лутчи, 4 человек вместо аманатов, велено им кочевать к Селенгинску.

И стояв на том месте октября до 3 числа, для того что лошади были под служилыми людьми зело томны и многие, переплавливаяся реку Хилок, потонули, а иные от стужи померли, пошли к Селенгинскому. А войною больши того на мунгальские остальные улусы не пошел, для того что по роспросом новых выходцов достальные мунгальские люди с тайшами пошли на побег за реку Чикой, також де и опасно было тех выходцев, которые вышли вновь под самодержавную великих государей руку в ясачной платеж, что их выкочевало многое число.

Октября в 6 день, пришед в Селенгинской и взяв в прибавку в город лутчих зайсанов 5-ти человек, послал для переписки тех новых выходцов мунгальских людей селенгинского служилого человека десятника Федьку Внифантьева да с ним толмача да служилых людей б человек. И велено тех мунгалов, переписав, которые годны будут в ясачной платеж, и велел им кочевать за Хилок-реку меж Удинска и Селенгинска. / л. 624/631 /

Того же числа послан для проведыванья вестей вверх по реке Селенге к заречным тайшам толмач Тараска Афонасьев, а с ним служилых людей 10 человек. А велено ему ехать прикрытыми местами до урочища Зиды-реки, которая идет от Байкаловского моря и впадает в Селенгу-реку от города в 3 днищах.

И назавтрея сего числа октября в 8 день, приехав в Селенгинской, толмач и служилые люди сказали, что де они ездили вверх по реке Селенге для проведыванья вестей, и, не доехав де реки Дзиды, на реке Наемнике нашли на степи идет мунгальской мужик вверх по Селенге, и они де, взяв того мужика, привезли с собою.

И того ж числа тот мунгалетин роспрашиван, а в роспросе сказал: кочевал де он на степи з женою и з детьми на урочище Булютое; а тайши де их Ирки Контазия, и Бинтухай, и Чин Ирдени, и Ирки Контазиевы дети кочюют улусами своими ныне за Селенгу-реку, и перевезлися ныне за Селенгу на урочище Ботае тайша Чин Ирдени со всем улусом, а от Селенги ходу до того места 2 дни, а Ирки Контазия и Бинтухай з братом перевозятся меж Дзиды и Кемника.

И того ж числа тот мунгалетин казнен смертию. / л. 624/631об. / октября в 9 день по тем вестям, оставя ратных людей для обережения в Селенгинском взятых ясырей и конных и иных табунов со всех полков 200 человек, а полковников и ратных людей взяв с собою, прося у всемогущаго бога милости, чтоб учинить поиск и над заречными мунгальскими тайши пошел из Селенгинска [в] вышеписанное число.

И назавтрея того числа октября в 10 день, пришед на Чикой, переплавливалися в лотках и на плотах 2 дни. И перешед Чикой, пришли с ратными людьми на урочище Ключи от Селенгинска верст с 30, против того места, где по роспросу мунгальского вышеписанного языка переходили мунгальские тайши с улусами своими подле устья реки Дзиды. И выбрав, которые лошади под служилыми людьми были лутчие, 40 человек, а с ними сына боярского Демьяна Многогрешного послал на урочище Карясы, от того места верст з 20, чтоб подсмотреть мунгальские улусы.

И октября в 11 день, приехав ис подъезду, сын боярской Демьян Многогрешной с служилыми людьми сказали, что они ездили для подсматриванья мунгальских улусов на урочище Карясы и наехали сакмы великие, знатно, / л. 625/632 / что кочевали мунгальские люди с великою скоростию, и по дороге метаны тяжелые юрты и войлоки, также усталой скот и лошади. Да они ж де, Демьян с товарыщи, нашли стан, а знатно, что стояли в том месте караульщики мунгальских людей и, подсмотря их, побежали. [357]

И того ж числа, учиня розъезды к Селенге-реке и видя, что по той ведомости мунгальских людей сойти невозможно в ближних местех, а лошади у служилых людей гораздо были худы и многие по дороге оставались, также и запасов для лехкости взято малое число, поворотился с ратными людьми в Селенгинской.

И октября в 13 день пришел в Селенгинской с ратными людьми.

И того ж числа приехал ис табунуцких улусов селенгинской служилой человек Федька Внифантьев с товарыщи, которой для переписки тех новых выходцов посылан к ним был прежде сего походу. А по переписке ево, Федькине, явилось новых выходцов, которые от наступления с ратными людьми великого и полномочного посла на их мунгальские улусы вышли под самодержавную их великих государей руку в вечное подданство в ясачной платеж, 6 человек зайсанов / л. 625/632об. /, 2 человека даруги, 13 человек шуленег, 1 человек лама, у которых в улусех мунгалов 1200 человек, которые будут платить ясак великих государей повсягодно. Да з собою ж привез он, Федька, зайсанов лутчих 8 человек, да ламу и шуленег.

И великий и полномочный посол, обнадежа тех зайсанов и ламу и шуленег великих государей жалованьем и милостивым словом и дав им от себя 3 сукна анбурских по 5 аршин да 2 камки, для того что в казне великих государей сукон в Селенгинску и камок в то время не было, отпустил в свои улусы и велел им кочевать меж Селенгинским и Удинским. А в оманаты взято с них, выходцов, в Селенгинской 13 человек у лутчих людей дети их, которым мочно верить.

Октября в 18 день, стояв с ратными людьми в Селенгинском и видя, что запасами стало скудно, пошел в Удинской. А в Селенгинску оставлено ратных людей Павлова полку Грабова 60 человек, да селенгинских служилых людей и с енисейцы 120 человек с посольским дворянином Федором Ушаковым.

И, не дошед Удинска верст за 15, подал / л. 626/633 / великому и полномочному послу грамоту великих государей из Государственного Посольского приказу нерчинской казак Юшка Обросимов. А в ней пишет:

От великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича и великие государыни, благоверные царевны и великие княжны Софии Алексеевны, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, нашему великому и полномочному послу, окольничему и наместнику брянскому Федору Алексеевичю Головину.

По нашему великих государей указу велено на китайском посольском съезде быть с тобою в товарыщах стольнику нашему Ивану Остафьевичю Власову. А будучи в пересыльных листех с китайцами и во утвержденной крепости писатись ему наместничеством Елатомским.

И как к тебе ся наша великих государей грамота придет, и ты б наш великих государей указу о том ведал и в пересыльных с китайцы в листах и во утвержденной крепости писатца ему велел.

Писан на Москве лета 7196-го февраля в 16 день.

 

Октября в 19 день пришел в Удинской острог. И назавтрея сего числа писано к великим государем / л. 626/633об. / к Москве с московскими стрельцы с Филькою Яровиковым с товарыщи, которые присланы были для опыту серебряной руды из Стрелецкого приказу, да с капитаном московских стрельцов с Викулою Резановым, которой сослан в Тоболеск и прислан был в даурские остроги ис Тобольска с отписки, в Государственной Посольской и Сибирской приказы отписка такова ²⁰⁵:

 

Великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичю, Петру Алексеевичю и великой государыне, благоверной царевне и [358] великой княжне Софии Алексеевне, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, холопи ваши Федька Головин с товарыщи челом бьет.

В прошлом, государи, во 196 году августа в 29 день к вам, великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичю, Петру Алексеевичю и великой государыне, благоверной царевне и великой княжне Софии Алексеевне, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, писали мы, холопи ваши, с прапорщиком Петром Разичкою, что в прошлом во 196 году августа в 12 день писал к нам, холопям вашим, из Албазина казачей голова Афонасей Байтон о приходе к Албазину / л. 627/634 / 627 китайского воеводы с воинскими многими людьми; и что, приезжая к Албазину, сказывал ему, Афонасью, на переговорех китайской воевода и хотел итти, бутто для посольских договоров, и под Нерчинской; и что писал я, холоп ваш, в Нерчинской к Ивану Власову, чтоб он послал кого пригож от себя к тем полковым воеводам из Нерчинска нарочно; а велел им говорить, чтоб они, полковые воеводы, воинским своим людем от городов вашего царского пресветлого величества отпустить велели и ссор вновь никаких не всчинали докамест в пребытии послов удовольствуются посольскими договоры, а буде они, полковые воеводы, похотят с нами, холопи вашими, учинить съезд и договоры о посольских делех, и мы с ними, полковыми воеводы, съезжатися и договор чинити по посольскому обыкновению станем и для того в Нерчинской и под Албазин будем вскоре; и по тем вестям пойдем мы, холопи ваши, со всеми вашими, великих государей ратными людьми в Нерчинской, а в Удинску для всякие опасности, возлагая надежду на бога, от приходу мунгальского на ясачных брацких иноземцов оставим мы, холопи ваши, начального человека с служилыми людьми.

И августа, государи, в 30 день / л. 627/634об. / собрався мы, холопи ваши, с вашими великих государей служилыми людьми, пошли из Удинска в Нерчинск со всяким в пути поспешением. И в нынешнем же, государи, во 197 году сентября в 4 день приехали к нам, холопям вашим, из Албазина служилые люди Сенька Степанов с товарыщи на реку Курбу, от Удинска отшед верст со 100-а. А с ними писал к нам, холопям вашим, Афонасей Байтон. А в отписке его написано:

Июля в 11 день прошлаго 196 году китайские воинские люди приходили под Албазин на бусах и стояли под Албазиным июля ж до 23 числа. И которой хлеб около Албазина посеяной был пудов тысечи з 2, и тот хлеб китайские воинские люди покосили и потолочили и пожгли весь без остатку, и пошли от Олбазина прочь. И ныне живет он, Афонасей, в Албазине со всяким опасением. И хлебных запасов в Албазине нет. И чтоб прислать в Албазин нам, холопям вашим, хлебных запасов, также и служилых людей.

И по тем вестям писали мы, холопи ваши, в Олбазин того ж числа к казачью голове Афонасью Байтону, чтоб он жил в Албазине со всяким опасением и посылал для проведыванья воинских китайских людей почасту, и чтоб, пришед тайно, над ними и над городом китайские люди какова дурна не учинили; а хлебные запасы, также и в прибавку служилые люди / л. 628/635 / присланы будут к нему вскоре.

А к Ивану, государи, Власову я, холоп ваш, с ними ж писал, чтоб он, взяв с плодбища у подрятчиков хлебных запасов 600 пуд, и послал в Албазин, также и служилых людей 100 человек, смотря по тамошнему делу, чтоб в Албазине пробыть было до весны безопасно.

А что [б], государи, не учинили какова разорения байкаловским острогом, которые есть у моря, и брацким ясачным людем мунгальские владельцы, также б и прежде времяни не терпеть голоду служилым людем в Нерчинску, и для того что в нынешнее, государи, время промышлять [359] над китайскими людьми, также и договариватися о посольских договорех не с кем, поворотились мы, холопи ваши, с вашими великих государей ратными людьми в Удинской. И собрав брацких и достальных служилых людей, которые оставлены были в Удинском, ожидая к себе многое время от мунгальских людей посландов, чая склонности к миру, сентября в 16 день пошли под мунгальские улусы, чтоб привести их в послушание. И отшед, государи, от Удинска верст з 200 на урочище позад Большаго Хилка сошли табунуцких тайшей Серень Сакулая с товарыщи. / л. 628/635об. / И был бой. И милостию превеликого бога и превысоким вашим великих государей счастием на том бою мунгалов побили человек з 200 и в полон поимали множество, также и конные табуны и рогатой скот весь отбили, а сами тайши ушли к-ыным мунгальским владельцом не в больших людех.

А ваши великих государей ратные люди пришли с тобою в целости.

И после, государи, того октября в 1 день, приехав ко мне, холопу вашему, к обозу, опасаясь на себя такова ж разорения, табунуцких улусов осталые многие зайсаны Дзаб Ирденея и иных тайшей, и били челом вам, великим государем, а нам, холопям вашим, говорили словесно, чтоб вы, великие государи, пожаловали, велели их, зайсанов, принять под свою великих государей самодержавную высокую руку в вечное холопство и с улусными людьми в ясачной платеж. И мы, холопи ваши, взяв их, зайсанов, и пришед в Селенгинской с вашими великих государей ратными людьми, и обнадежа их вашим великих государей жалованьем, и дав им за выход, я, холоп ваш, от себя сукны, посылал в улусы их для переписи людей их и скоту служилых людей селенгинца Федьку Внифантьева с товарыщи. А велел их, табунуцких людей, / л. 629/636 / переписать, которым возможно ясак в вашу великих государей казну платить. А меньши, государи, 15-ти лет записывать ему не велел.

И октября, государи, в 9 день, приехав к нам, холопям вашим, в Селенгинской, служилой человек Федька Внифантьев подал роспись. А по росписи, государи, тех табунуцких новых выходцов разных тайшей: 1 человек лама духовного чину, 6 человек зайсанов, 2 человека даруги, 13 человек шуленег, под которыми улусных людей по переписке 1200 человек, которые могут платить в вашу великих государей казну ясак по вся годы.

А конных де табунов и рогатого скота за множеством переписать ему, Федьке, было невозможно.

И мы, холопи ваши, обнадежа их великих государей жалованьем и взяв с них, с лутчих зайсанов, аманатов, велели им кочевать меж Селенгинска и Удинска по Селенге и по иным сторонним рекам. А ясак, государи, положили мы, холопи ваши, им, мунгалом, в вашу великих государей казну платить против брацких людей, которые кочюют у моря и платят ясак в-Ытанцынское зимовье.

Да октября ж, государи, в 10 день, будучи в Селенгинском, посылали мы, холопи ваши, для проведыванья заречных мунгал толмача Тараска Афонасьева, а с ним служилых людей 10 человек, / л. 629/636об. / чтоб, осмотря улусных их, и учинить нат теми тайши, прося у всемогущаго бога милости, такоже промысл.

И приехав к нам, холопям вашим, толмач Тараска Афонасьев, и привез мунгальского мужика. А сказал: взял де он того мужика на урочище на реке Кемнике от Селенгинска в 2-у днищах, идет пеш по мунгальской сакме.

А в роспросе перед нами, холопи вашими, тот взятой мунгалетин сказал:

Улусной де человек Ирки Кантазия-тайши. А кочевали де они улусами своими от Селенгинска в 3-х днищах на реках Дзиде и Кемнике. И как пришла им ведомость, что, пришед мы, холопи ваши, розбили улусы [360] табунуцких многих тайшей, поделав плоты, почали возитца за Селенгу-реку, и хотят итти в дальные места на реку Аркон. А он де остал от мунгальских людей, для того что кочевать ему было за ними не на чем, а те де мунгальские тайши и с улусными своими людьми бегут наскоре.

И мы, холопи ваши, по тем вестям, чтоб учинить и над теми тайши промысл, прося у всемогущаго бога помощи, с вашими великих государей ратными людьми ходили до урочища Больших ключей. И те, государи, мунгальские / л. 630/637 / заречные тайши, осмотря с караулов ваших великих государей ратных людей, оставя свои природные земли и тежелые юрты, побежали в дальные места. И мы, холопи ваши, видя то, что их, мунгальских людей, дойти невозможно, поворотились назад в Селенгинской. И ваши великих государей ратные люди пришли с нами, холопи вашими, в целости.

А что, государи, в роспросе новые мунгальские выходцы перед нами, холопи вашими, сказали про мунгальского кутухту и про брата ево Очароя-хана, и с тех роспросных речей список к вам, великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичю, Петру Алексеевичю и великой государыне, благоверной царевне и великой княжне Софии Алексеевне, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, писали мы, холопи ваши, под сею отпискою.

А к шерте, государи, те мунгальские выходцы не приведены ныне, для того что кочюют по розным местам. И как, государи, скочюются вместе, и мы, холопи ваши, во всякой верности велим их, зайсанов и даруг и шуленег, привести с улусными людьми к шерте во всякой верности.

А отписку, государи, велели подать в Государственном Посольском приказе царственные большие печати / л. 630/637об. / и государственных великих посольских дел сберегателю, ближнему боярину и наместнику новгороцкому, князю Василью Васильевичю да боярину князю Алексею Васильевичю Голицыным с товарыщи.

 

197 году октября в 30 день табунуцких тайшей Серен Сакулая с товарыщи Тархан-лансу-лама-зайсан, да улусной человек табунуцкого Дзяб Ирдени-тайши Дайчин, которые выкочевали под самодержавную высокую руку великих государей в ясачной платеж, в нынешнем во 197 году октября в 9 день, роспрашиваны. А в роспросе своем сказали:

Сего де лета наступил на мунгальского их Ачароя-хана и геген-кутухту со многими воинскими людьми калмыцкой Бушукту-хан. И многих де улусных Ачароя-хана мунгальского людей, также и кутухты и иных мунгальских многих тайшей побил, и с породных земель их согнал. И которые де городки были под владением Очароя-хана и кутухты, побрал. И ургу их разорил без остатку. И Ачарой де хан и кутухта, ушед с малыми людьми, стоят на китайском рубеже. А в котором урочище, подлинно того они не ведают. / л. 631/638 / А ведомость им, мунгальским владельцом, есть, что бутто воюет их калмыцкой Бушукту-хан по указу великих государей, руские люди есть многие, такоже огненного ружья и пушек с ним много. И на боях де, съезжался, ратным великих государей людьми калмыки им угражают. А ныне де ведомость им была недавно, что, розбив Ачароя-хана и кутухтину ургу калмыцкой Бушукту-хан, и пришед на Кулерун-реку, которая идет с правой стороны близ Нерчинского, и розбив великого Далай-кантайшу, и стоит ныне с войски своими на Кулюруне. А зимовать ли тут станет или пойдет в свою землю, того они не от кого не слыхали.

А китайские де гонцы, которые были нынешняго лета от великих китайских послов к великим и полномочным их царского пресветлого величества послом, и как де они отпущены из Селенгинска, и едучи де [361] дорогою, напали Бушукту-хановых воинских людей. И те де воинские люди, взяв их, привели к Бушукту-хану. И калмыцкой де Бушукту-хан, держав их у себя многое время, отпустил в целости и, которой с ними лист посольской был послан к китайским ближним людем, им отдал. И как де они приехали в Китайское государство, и к калмыцкому / л. 631/638об. / Бушукту-хану посланы ис Китай посланцы во 100-е человеках. А для каких дел, того они подлинно не ведают, только де слышали, бутто для выговариванья о задержании китайских гонцов. А те де вышеписанные ведомости слышали они, будучи в улусех у табунуцкого Заб Ерденья-тайши, к которому, приезжия, от Чин Эрдения-тайши мунгальского сказывали присланные для того нарочные посланцы. А к нему, Чин Эрдению, была о том недавно ведомость от кутухты.

Да те ж вышеписанные посланцы Чин Эрденя-тайши мунгальского, будучи у них в улусех, сказывали, что будет ходу да того места, где стоит, ушед, хан их и кутухта, от улусов их недель 6 со вьюками, а да улусов Чин Ирдения-тайши ходу от Селенгинска со вьюками неделя. А про Батур-контайшу, которой, собрався в прошлом году с мунгальскими многими тайши, войною приходил под Селенгинской и Удинской остроги, где он ныне, того они не ведают, и убит ли или ушел куды в дальные места от калмыков, того они не слыхали. А иных де многих их мунгальских тайшей калмыки побили. / л. 632/639 /

Октября в 23 день послан из Удинска от великих и полномочных послов для призыву к мунгальским тайшам под державу царского величества из новых выходцов табунуцкой Тархан-ласу-лама-зайсан. И для верности от великого и полномочного посла дан ему, ламе, лист за печатью. А из руских людей к ним, мунгальским тайшам, не послано, для того что опасно было, чтоб не убили.

А приехав ему, ламе, к мунгальским тайшам, говорить им от великих и полномочных послов велено, что они, тайши, ведали превеликие великих государей, их царского величества, храбро ополчающияся силы, которые содержатца при великих и полномочных послех, и, не хотя от тех войск себе и улусным своим людем разорения, пришли без всякого опасения под самодержавную их царского величества руку в подданство и с улусами своими. За что они, тайши, приимут их царского величества превеликую милость, и честь их и улусных их лутчих людей не умалена, наипаче усугублены будут, и с улусными своими людьми жить будут во всяком добром житии, и с улусных / л. 632/639об. / их людей никакова в казну великих государей ясаку имать не будут, и кочевать будут на породных своих землях, и никакова над ними разорения и над улусными их людьми никогда не будет, и от находящих на них войною каких-либо ни есть людей ратными великих государей людьми они оборонены будут. И о том бы о всем, не опасаясь над посланными своими они, тайши, никакова зла, прислали к великому и полномочному послу посланцов своих, которым учиня отповедь, отпущены будут с честию к ним, тайшам, в улусы свои. А за прежние б свои ссоры и войну, которую всчинали они, тайши, безо всякие злые причины с стороны великих государей по научению Батур-контайши, ничего б себе не опасались. И никогда им тое, естли они придут в вечное подданство и с улусными своими людьми к великим государем, воспомянуто не будет. Да ему ж, ламе, проведать о кутухте: где ныне стоит? Для того что за многую ево верную службу к великим государем прислана к нему великих государей, их царского величества, милостивая грамота со премногим жалованьем, и чтоб тое грамоту и жалованье послать к нему было безопасно. Также и о всяких вестях и войне калмыцкого Бушукту-хана проведать подлинно. / л. 633/640 / А естли он, лама, учинит противу сего наказу и призовет кого мунгальских тайшей под [362] державу царского величества в вечное подданство, и за то ему, ламе, превеликое их царского величества жалованье и честь придана будет.

И при отпуску он, лама, во всякой верности приведен по своему закону к шерте. И дано ему от великого и полномочного посла сукно красное анбурское.

Того ж числа послана память в Селенгинской к жильцу Федору Ушакову. А велено ему послать из Селенгинска для проведывания заречных мунгалов сына боярского Демьяна Многогрешнаго, а с ним служилых людей, сколько человек пригож. И буде где усмотрят мунгальские улусы, прося у всемогущаго бога милости, чинить промысл, чтоб побрать языков и о мунгальских замыслех уведать подлинно.

Октября в 25 день, приехав, извещал словесно великому и полномочному послу окольничему и намеснику брянскому Федору Алексеевичю

Головину с товарищи новых выходцов мунгалетин даруги Акинева ²⁰⁶ улусу Шодор: будучи де он у новых выходцов в улусех, / л. 633/640об. / слышал от улусного человека, которой был у табунуцкого тайши Заб Ирдени ²⁰⁷ дятькою у детей ево. И тот де дятька вышел великих государей под высокодержавную руку в вечное подданство в ясачной платеж, убояся на себя приходу, как ходил великий и полномочный посол на табунуцкие улусы войною. Тюрлюсук Тюрлик-зайсан с-ыными зайсаны. А с собою вывез Заб Ирдения-тайши сына лет в 10. Да он же де слышал о мунгальских замыслех от иных мунгальских людей, что де мунгальской Ачарой-хан и иные владельцы собираютца на крайные великих государей городы и хотят быть нынешнею зимою войною, а с ними де, мунгалы, будут ратные люди и ис Китайского государства. А того де тайшина сына держит он, дятька, у себя тайно, а кочюют у Большого Хилка-реки.

И того ж числа для сыску того ж тайшина сына послан в мунгальские улусы селенгинской подьячей Федор Удачин да толмач, а с ними служилых людей 10 человек.

Ноября в 3 день приехали в Удинской из мунгальских улусов селенгинской подьячей Федор Удачин, а с собою привез табунуцкого Заб Ирдени-тайши / л. 634/641 / сына ево Бороноя. И подал великому и полномочному послу доезд за своею рукою. А в доезде пишет:

По указу де великих государей и по приказу великого и полномочного посла, окольничего и наместника брянского Федора Алексеевича Головина с товарыщи посылан он, Федор, в мунгальские улусы к табунуцким новым выходцом для сыску табунуцкого Заб Ирдения-тайши сына ево Бороноя. И он де, Федор, приехав в улусы табунуцких новых выходцов к зайсану Тюрлюсуну Урлюку, и милостию великих государей ево, зайсана, обнадежа, говорил, чтоб он, зайсан, табунуцкого Заб Ирденя-тайши сына ево Бороноя, у которого он, зайсан, был в дятьках, ему, Федору, объявил и ехал (В тексте: ехав) с ним к великому и полномочному послу; а он, зайсан, также и тайшин сын будут милостию великих государей пожалованы. И он де, Тюрлюсун, того тайшина сына не сказал. А говорил, что де тайши ево Заб Ирдения сын Бороной у него был, только де тайша сына своего у него взял, и ныне де у него того тайшина сыне нет. И они, подьячей [363] и толмач, говорили ему, зайсану, чтоб он того тайшина сына объявил, ничего не опасался, потому что, кроме милости / л. 635/642 / великих государей, к нему, зайсану, также и к тайшину сыну не будет. И он де, зайсан, отговаривался о том многожды. И они, подьячей и толмач, виде того зайсана упорство, взяв ево, зайсана, и хотели приводить к шерти. И он де, зайсан, видя то, что ему тайшина сына утаить невозможно, объявил. И он, де подьячей и толмач, взяв того тайшина сына и дятьку ево зайсана Тюрлюсуна з женою, привели в Удинской.

Ноября в 4 день зайсан Тюрлюсун Тюрлюк в розрядном шатре роспрашиван. А в роспросе сказал:

Был де он владения табунуцкого Заб Ирдения-тайши. И тому де назад лет с 13 дал ему, зайсану, Заб Ирдения-тайша сына своего родного на збережение. А имя де тому тайшину сыну Бороной. И как де великий и полномочный посол приходил на их мунгальские улусы войною, и в то де число отец того тайшина ушел к-ыным мунгальским владельцом не в больших людех, а сын де ево остался у него, зайсана. И убоясь де он, зайсан, приходу великого и полномочного посла с ратными людьми, вышли великих государей под высокодержавную руку в вечное холопство. И того тайшина Бороноя вывез с собою. И в нынешнем же де во 197 году приехали к ним / л. 635/642об. / в улусы подьячей да толмач с служилыми людьми. И говорили ему, зайсану, чтоб он того тайшина сына Бороноя им, подьячему и толмачю, объявил и вез к великому и полномочному послу. И он де, Тюрлюсун, того вышеписанного тайшина сына по тем их речам в Удинской привез и объявил великому и полномочному послу.

А тайшин сын в роспросе сказал:

Отец де у него тайша, имя ему Заб Ирдени. А он де жил у дятьки своего зайсана Тюрлюсуна Тюрлюка из малых лет. А как де приходил великий посол на их мунгальские улусы войною, и в то де время отец ево Заб-Ирдени ушел не з большими людьми, и живет у сродичей своих. А которые де мунгалы были у отца ево в подданстве, и не тех де многие побиты великих государей от ратных людей, а достальные вышли в ясачной платеж под державу великих государей. И дятька де ево Тюрлюсан-зайсан вывез ево, Бороноя, с собою. А людей де с ним: он, дятька, з женою, да племянник ево ж зайсанов, да кошевар один человек. И бил челом великим государем он, Бороной, а великим и полномочным послом говорил словесно, чтоб великие государи пожаловали ево, велели ему быть под своею великих государей самодержавною высокою / л. 636/643 / рукою в вечном подданстве, и указали ево держать в Удинском, и учинить своего великих государей жалованья поденного корму для пропитания ему и при нем будущим людем, чтоб, будучи ему, и с людьми, з голоду не умереть.

И того ж числа табунуцких новых выходцов зайсаны, которые с тайшиным сыном Бороноем приехали к великому и полномочному послу, Цоуту Цаутулай, Нормодзин Нексю, дарга Акин, шуленга Балтуй с товарыщи для свидетельства допрашиваны. А в допросе сказали: тот де приводной табунуцкого Заб Ирдения-тайши сын, имя ему Бороной, про то они ведают подлинно.

И ноября в 5 день великий и полномочный посол, окольничей и наместник брянской Федор Алексеевич Головин с товарыщи того вышеписанного табунуцкого Заб Ирдения-тайши сына ево Бороноя з дятькою ево и з женою и с людьми и кошевары, всего 6 человек, приказал держать до указу великих государей в Удинску и учинить ему поденного корму: тайшиню по 10 денег, дятьке ево зайсану Тюрлюсуну з женою по 4 деньги, племяннику и кошеваром 2-у человеком по 2 деньги на день человеку. / л. 636/643 / А за выход дано ему, Бороною, для иных мунгальских тайшей, чтоб, на то глядя, выходили, ис казны великих государей десятинного збору камок на 10 рублев. Да от себя великий и полномочный посол дал сукно красное кармазин 4 аршина да отласу красного 6 аршин.

Ноября в 6 день писал к великому и полномочному послу из Селенгинска Федор Ушаков. А в отписке ево написано:

Посыланы де были из Селенгинска селенгинские дети боярские Демьян Многогрешной да сын ево Петр, а с ними служилых людей 80 [364] человек за Селенгу-реку до Кемника и к Гусиным озерам для подсмотру мунгальских людей. И ноября в 3 день, приехав в Селенгинской, явились перед ним он, Демьян, с сыном своим Петром и с служилыми людьми, которые посыланы были с ним, Демьяном. А сказали: по указу де великих государей посланы они были за реку Селенгу для подсмотру мунгальских людей, и будучи де они, Демьян, за рекою Селенгою за озерами подсмотрели мунгальских людей 22 юрты; и они де, Демьян и сын ево Петр II с служилыми людьми, прося у всемогущаго бога помощи, на те юрты били, и тех мунгальских людей на том бою побили 30 человек, а жен их и детей и конной табун и рогатой скот и юрты побрали и привезли в Селенгинск; да на том же бою мунгальские люди убили Павлова полку Грабова стрельца Кондрашку Долина, да селенгинского служилого человека Климку Турченинова ранили.

Ноября в 11 день приехали в Удинской к великому и полномочному послу от мунгальских владельцов от Ачирдар-кутухты и от тайшей посланцы 5 человек. И того ж числа великий и полномочный посол велел тех посланцов взять в Удинской и поставить на постоялой двор. И приставлен караул 8 человек стрельцов.

И того ж числа посылан к тем посланцом дворянин посольской Василей Лутовинов да подьячей Семен Васильков, а велено им у тех посланцов спросить, что есть ли с ними к великим и полномочным послом от Ачирдар-кутухты и от иных тайшей листы; и буде скажут, что листы с ними / л. 637/644 / есть, и они б те листы им, дворянину и подьячему, отдали, а великий и полномочный посол, ис тех листов выразумев, велит им, посланцом, быть у себя вскоре и отповедь о всем учинит им немедленно.