Взаимоотношения алан-иранцев и вайнахов

ПО ДАННЫМ ЯЗЫКА И ФОЛЬКЛОРА

К.З. Чокаев

(Институт гуманитарных исследований

Академии наук Чеченской республики)

 

Одним из актуальных и спорных вопросов Древней и Средневековой истории Северного Кавказа, на наш взгляд, является взаимоотношения аборигенного населения края с пришлыми ираноязычными народами скифами, сарматами, савроматами, аланами и другими.

Спорят о том, кто такие аланы - осетины, вайнахи, карачаево-балкарцы и т.д. Или термин этот покрывает все означенные и ныне живущие здесь народы. Какое место в аланском государстве, в его культуре занимал тот или иной из перечисленных народов Кавказа и т. д., и т.п.

Отметим, что ираноязычный этнический элемент, по мнению многих ученых-кавказоведов, присутствует на Кавказе со времен скифов, если не раньше. Не исключено, что какая-то часть скифов и особенно сарматов, проникла и в горы (о чем свидетельствуют топонимия и археология). Вследствие нашествия гуннов (V в.) аланы проникли в горы в массовом порядке и усилившись впоследствии как в горах, так и на плоскости, создали свое государство (IX век), куда вошли все те народы, которые живут здесь и поныне, за исключением Ичкерии и района Нашх (западная горная Чечня), где уже к этому времени функционировало автономное государственное образование во главе с Мулкъ (араб. Мулек-правитель, царь), названный в истории Эрдсноевским,[832] ставленником арабского Халифата в пору его владычества на Кавказе, в частности в Чечне. Ведущую роль в государстве алан-иранцев, безусловно, принадлежала им же. О чем свидетельствуют остатки следов их укрепленных казарменного типа монументальных зданий, где размещались многочисленные гарнизоны, а также контрольно-пропускных пунктов, где за местами их локализации по сей день сохраняются названия, объясняемые из ныне живого осетинского языка. Вот они: Фуртовг, Фаранз-кхелла, Васаркхелла, Кей (ос. Кау/хау поселение, село); Кешта (от Кау, а>е, ш-форман мн. Числа-та-детерминант со значением места); Хуоца аре - равнина Хуоца (ср. осет. божество Хицау); хуоца-Iин -ущелье Хуоца (Хицау). ДаьргIа дукъ - хребет ДаьргIа (от осет. - даргъ длинный) и другие. Наличие здесь фрикативного глухого [ф][833] само по себе говорит об ираноязычности приведенных терминов, так как этот звук изначально не свойствен кавказским языкам. А кау (хау - поселение, вайнах. ков/кав) вайнахи восприняли в значении ворота, так как за ворота, во внутрь своих поселений аланы, за редким исключением, аборигенов не пускали.

Со временем, когда ираноязычные аланы растворились со своими укреплениями среди аборигенов, еще долго держались установленные ими (аланами) порядки со своими князьями и надсмотрщиками. И лишь в XVII-XVIII вв. восстанием чеченцев были свергнуты уже очеченившиеся к этому времени князья и их правление, чуждое менталитету чеченского народа. Последний дышнинский князь Дудар был изгнан из Чечни восставшими чантинцами, ориентировочно в конце XVIII века. Именно к этому времени, а возможно, и раньше относится изгнание последних черкесских князей братьев Давлетгерея и Баматгирея также из Ичкерии (Чечня).

После указанного события в среде дышнинцев княжеское сословие номинально сохранялось вплоть до Октябрьской революции. И последний из таких «свадебных» князей Иналукъо Арсанукаев, женатый на грузинской княжне, даже возглавлял Кабинет Министров Северо-Кавказского Эмирата со столицей в Ведено Шайха Узун-Хаджи (1919-1920 гг.). После же крушения этого Эмирата под натиском большевиков (1920 г.) Иналукъо жил в Грозном, но был убит выстрелом из-за угла при прохождении по мосту через р. Сунжа в центре города Грозного неизвестным лицом. Это, конечно, было делом рук большевиков, не решивших открыто покончить с князем, боясь гнева народа, хотя последний его своим князем не считал. Так завершилась тысячелетняя династия алано-иранцев в Чечне.

Как уже отмечено, княжеское правление, установленное аланами в Чечне, не коснулось Ичкерии и общества Нашах. Сфера аланского владения – западная часть, главным образом, горной Чечни. Население которой и сегодня, отличается в антропологическом плане - высокий рост, белая кожа лица, светлые глаза и т.д. Именно такими описывают алан ученые Европы и других стран. Все это, на наш взгляд, - результат смешения пришлых алан и местного аборигенного населения. Не исключено, что здесь мы имеем «чистых» алан, усвоивших язык аборигенов с вкраплениями в него иранских элементов, указанных выше, и других. По крайней мере, более 10 фамилий чеченцев заявляют, что они алано-иранцы по генезису.

По всем остальным параметрам осетины - ираноязычные аланы по происхождению, вернее те, кого мы называем аланами-иранцами, со своим языком, культурой и ментальными особенностями. Это не значит, что их язык и культура не претерпели заметных изменений под влиянием аборигенов Кавказа, с которыми они жили бок о бок в течение тысячелетий.

Здесь же хотелось бы остановиться подробнее вот еще на чем, имея в виду мнение З.Н. Ванеева[834] и других, а именно на вопросе о том, что между Аланией и Серир располагалось некое автономное государственное образование, не входящее в состав Алании[835]. Письменные данные не дают убедительного ответа на этот вопрос. А некоторые ученые даже с ходу отвергают мнение по данной проблеме,[836] видимо, желая иметь свой народ в составе Алании. Здесь приходит на помощь народная память, сохранившая по сей день сведения об этом государстве. По преданию чеченцев Ичкерии, приблизительно с X в. на Веденском плато функционировало государственное образование во главе с Мулкъ, ставленником арабского халифата (VIII в.) в пору его наивысшего расцвета и располагавшегося (Мулкъ), как отмечено, на склоне горы Эрдсан-корт[837]. Это было связано с усилением аланского государственного образования к западу от Аргуна. Это государство во главе с Мулкъ просуществовало ориентировочно до нашествия Тимура (Тимурлана). Ведущее положение в этом государстве, по всей вероятности, занимало племя вайнахов Эри, отмеченное акад. И.А. Джавахишвили, названное последним Эрети (ети - груз. суф. места)[838]. Так что было чеченское мононациональное государственное образование, независимое от Алании и располагавшееся между территориями Серир и Алании[839]. А по географическим параметрам (как отмечено у выше названных авторов) территория этого государства была соразмерна трем дням пути пешим ходом от границ Серир до столицы Алании, располагавшейся на территории Чечни. Видимо здесь имеется в виду столица Восточной Алании Магас (Маъас). Наличие означенного нахского государственного образования, не зависимого от Алании отражено, по всей вероятности, в выражении народа «Вай элий ду, нах суьлий бу». («Мы князья, нахи-суьли»). То есть, под последним подразумевается серир или сильвы по сведениям древних[840]. В наше время термином «суьлий» называются чечено-ингушским населением лишь горцы Дагестана. В древности этот термин покрывал, по всей вероятности, всех горцев Кавказа[841].

Приведенное выше выражение могло возникнуть только в речи тех нахов, которые входили в состав Алании и испытали на себе идейное влияние последней, внесшее заметное отчуждение их от остальных нахов-нохчий, последствия которого сказывается и сегодня. Нельзя здесь же не отметить тот факт, что нахи Ичкерии и Нашх стояли ближе к народу Серир по происхождению, чем по всей вероятности, объяснялись их тесные добрососедские отношения и взаимопомощь.

Остановимся далее на этимологии Магас(МагIас, Маъас); знаки [гI] и [ъ] передают соответственно сходные с арабскими ڠ (гI) и ع (ъ, айн) звуки. Имеются следующие однокоренные топонимы Магас (Маъас, Маас), МогIуста, Маъста. Отметим, что этимология Магас была объектом рассмотрения Я.С. Вагаповым[842]. Однако, доводы этого автора для многих ученых неубедительны.

Наша же задача состоит в том, чтобы рассмотреть все три указанные однокоренные топонимы в сравнительно-историчес-ком аспекте посредством чеченского (вайнахского) языка с привлечением данных археологии, преданий и с выходом в средневековую историю чеченцев (нахов). На базе закона ряда, повышающего акции достоверности тех или иных этимологий, в частности Магаса.

Общим корнем означенных топонимов, как отмечено, является – «ма» - древнейшее название солнца, бога солнца (ср. Каппадокское «ма» в указанной божественной функции), символизирующее собой в современных нахских языках «верх», «над» (см. выше)=СА – «место», «земля», + как было отмечено детерминанты гI, -Та. Отметим совр. Малх - солнце от ма. Различия между интересующими нас топонимами сводятся к:

1. Наличию в составе Маъста гортанного ъ (ع-араб) и заднеязычного щелевого (гI) (ڠ-араб) (напоминает южно-русский фрикативный (Ĭ)) в вокабуле МогIаста (Нашх);

2. Наличие в составе последних также детерминанта (Т) (см. выше), отсутствующий в Маг I ас (Магас) (плоскостного).

Подобные расхождения при общности корня не редкость в нахской топонимии; см. еще: с. Марта, но МартантIе или Мартан-чу, см. еще: Шелал йоккха юрт яц, ша Марта яцахь (из народной речи); с. ГIой (Хой), но: гIойта, или ГIойчу; сс. ГихтIа, Гихчу и т. д. См. также примеры, демонстрирующие в значении выше, высший, современный, достигший высокой степени: Маъа ваьлла жима стаг – достигший высшего совершенства молодец; см. также мъаьзваьлла, мъаьздаьлла (баьлла) и др. (см. ц. –туш. мака – «над», «на» (послелог), а также инг. Маъсаг –мужчина (при кхалсаг-женщина) и чеч. Маъа, инг. Муъа – «рог», как символ верха в вайнахском языковом мышлении. Есть имя Малсаг (из «мал» и «саг» – человек, солнечный человек, ср. Балсаг в том же значении (м>б).

Таким образом, все три означенные топонима объединены общим корнем «Ма» – бог солнца (совр. Малх – солнце, -л, -х – детерминанты) и функционируют в современном языке также в значении выше, верх и т.д. Наличие «Ма» в других топонимах не исключает родства интересующих топонимов, которые могут служить показателем, что основателями данного поселения (общества) могли быть одно и тоже вайнахское или смешанное алано-вайнахское население. Что тем более вероятно, что в Мъайсты, куда переместилось плоскостное население наряду с нахскими есть и аланские топонимы; см. Фаранз-Кхелла (от фарн - божество солнечной благодати + кхелла - крепость, город). Лексема фар (фарн) – не редкость в нахской топонимии (см. ниже), детерм. 3(<с(а)) –земля, место, страна. См. также хуоца - единственное ровное место в Майсты (ср. осет. Хицау – верховное божетво); хуоца ъин-ущелье хуоца; Кейге (от кау), ос. Поселение) – к воротам (чеч.) и т.д.

Здесь уместно обратить внимание на генезис известной археологической культуры Майсты на фоне приведенных топоматериалов, а также предание самих майстинцев[843].

Дело в том, что для развития материальной и духовной культуры на местной почве важное значение имеет географический и природный факторы. Были ли такие факторы в Майсты? Нет, конечно. Ограниченная территория с минимальной посевной площадью да и поселение – два-три села с хуторами, не считая Фаранз-Кхелла, которое, как мы считаем, возникло с миграцией сюда аланского и вайнахского населения из столицы Восточной Алании Магас (МагIас) в XIII в. после разрушения ее монголами. И те монументальные строения Васаркхелла (цитадель Фаранз-кхелла), которые отмечены учеными, вряд ли были под силу населению аборигенов Майсты.

Как говорится, из ничего ничего не возникает. Да, известная духовная культура Майсты вряд ли имела под собой местную основу. Все это, на наш взгляд, было привнесено сюда со смешанным алано-нахским населением из Магаса после указанной катастрофы на плоскости. То, что археологи едины во мнении о том, что первоначальный слой этой культуры хронологически восходит к XIII веку, времени, когда совершилось нашествие монголов, повышает акции нашего мнения о том, что культура Майсты была создана именно тем алано-нахским смешанным населением плоскости с их миграцией в горы. О том, что это было именно смешанное население говорят, как указано выше, типологически близкие осетино-нахские топонимы Магас, Маъста, Фаранз-кхелла, Кейге, Хуоца (Хицау), а также МогIуста. Последняя вокабула ойконима свидетельствует о том, что аборигенное население из МогIаста, спустившись с гор Нашх, приняло участие в заселении Магас (МагIас) и дало данное название городу. Что вероятно, произошло в VIII веке н. э., возможно, в связи с приходом арабов с их известной толерантностью. В это же время нельзя не отметить, что Васаркхелла был городом – крепостью и убежищем, где укрылось после трагедии в Магасе элитная часть жителей Магаса. Акция вероятности сказанного повышается с учетом особого внимания, по всей вероятности, монголов именно к ираноязычным аланам, составляющим основу названной элиты Васаркхелла, как к главным соперникам в их борьбе за установление господства на Кавказе, в частности на Северном Кавказе. Отметим здесь же и такой примечательный момент. То, что Фаранз (первая часть Фаранз-кхелла) не что иное, как калька с Магас (Маг1ас). Так, нахи и аланы-иранцы решили свои проблемы и на новом месте. При этом все это не помешало аборигенам именовать Фаранз-кхелла своим параллельным названием ЦIе-кхелла - священный город-крепость. Все это пример подражания для нас, ныне живущих на этой земле.

Вот что говорится в предании народа о величии и падении Васаркхелли (Фаранз-кхелли): «Днем и ночью Васаркхелли охранялся вооруженной стражей. Васаркхелли мог выставить в случае военной опасности до 1500 хорошо вооруженных воинов, не знавших ни страха, ни поражения. Слава о бесстрашных воинах Васаркхелли и их ратных подвигах разошлась далеко за пределы Кавказа. Но случилось великое несчастье. Никем не замеченным глубокой ночью, перебив всю стражу, охранявшую далекие подступы к крепости, подошло большое войско, состоявшее из одних евреев, которое внезапно напало на Васаркхелли и перебило всех жителей – детей, женщин и стариков; и только двоих отпустили живыми – мужчину и женщину, чтобы они поведали всем горцам о случившимся. С тех пор Васаркхелла, оставив после себя руины и одно случайно уцелевшее святилище – «Васаркхеллира Тишов ЦIив» – немой свидетель былой славы и позора падения некогда мощного замка-крепости Васар-кхелли»[844]. Трудно сказать, по прошествии столетий, когда конкретно и кем был разрушен Васаркхелли. Предположительно, это конец XIV и начало XV вв.; ознаменовавшегося приходом более грозного поработителя, чем монголы, Тимура или Тимурланга в наши края. Это предположение, нуждающееся в специальном исследовании ученых-кавказоведов и привлечении комплексных данных смежных общественных наук – истории, археологии и этнографии, могло бы пролить свет на проблему этимологии первой части Вассар–кхелли – Вассар, а также расшифровку письмен, отмеченных археологами на стенах уцелевших после разрушений строений Васаркхелли. Окончательное решение означенной проблемы сопряжено с необходимостью продолжения археологических раскопок, начатых в Маъсте до известных событий в республике.

А проведенный нами анализ трех топонимов посредством вайнахского языка показывает, на наш взгляд, общность их по корневой части, что в свою очередь свидетельствует, что:

1. В Магасе жило вайнахское население

2. Имя это вайнахское по происхождению.

Оно было перенесено сперва с МогIаста из Нашха, этой колыбели чеченского этноса, затем после разрушения столичного плоскостного Магас (МагIас - чеч.); г1→г, а также г1→ъ (айн) на горное общество Маъста с соответствующими расхождениями в их фонетическом обличье (см. выше).

Все указанные топонимы отмечены в топонимии Чечни также повсеместно и как язык земли демонстрируют пребывание здесь наряду с местным пришлого ирано-аланского населения, которое слилось с аборигенами вследствие совместного проживания в течении столетий. Как следы их обитания, здесь, как сказано, можно квалифицировать строения и остатки, а также и топонимы Каьшта (Зумс); Кей (МагIа Кей, ИгIа Кей), КатаргаштIа – к воротам (общество ЦIеча-Ахк, русск. Цечой), Тан–река, Кейгие, а также Фуртовг, Фаранз-кхелли, теоним Хуоца и другие[845].

Приведенные лингвистические материалы, по нашему мнению, не что иное, как свидетельства, подтверждающие выводы археологов, историков о перемещении ираноязычного аланского (и не только) населения в горы, в частности в МаIаста в связи с нашествием монголов (XIII в.) и продолжения ими своих культурных традиций в новых условиях, вплоть до инкорпорирования их в местную аборигенную среду[846]. Разумеется, речь об уцелевшей после указанной катастрофы части населения Фаранз-кхелла, Васаркхелла. Результатом указанного инкорпорирования являются общие мотивы в Нартском эпосе, а также общность культурных традиций вайнахов и алано-осетин.

 

ПАМЯТНИКИ ГРЕЧЕСКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ В КАРАЧАЕ КАК НАСЛЕДИЕ АЛАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ

Д.Д. Чотчаев

(Карачаево-Черкесский государственный

университет им. У.Д. Алиева)

 

Наличие греческой письменности у алан, являвшихся предками современных карачаево-балкарцев, было неразрывно связано с принятием и последующим исповедованием ими христианства. Именно грекографические памятники, найденные в разное время на территории нынешних Карачаево-Черкесской и Кабардино-Балкарской Республик, могут служить доказательством проникновения христианства и его трансформации в Х в. в государственную религию в Алании.

О первоначальном соприкосновении населения вышеуказанной державы с христианством свидетельствуют монастырь Иоанна Крестителя, существовавший во второй половине VII века; каменный крест с греческой надписью в семь строк с городища Рим-Гора близ города Кисловодска, отнесенный археологами к VII-VIII вв.; христианские кресты на стенах катакомб VII-IX вв., расположенных в местности Песчанка около города Нальчика; два каменных надгробия с крестами, вписанными в круг, с поселения Козьи Скалы у подножия горы Бештау и др.

О том, что аланы имели "греческие письмена и греческих священников" утверждал также известный французский путешественник Вильгельм де Рубрук: "Аланы - христиане по греческому обряду, имеющие греческие письмена и греческих священников"[847]. В подтверждение сказанному следует привести обнаруженные в огромном количестве на территории Карачая и Балкарии надгробные плиты и кресты с греческими надписями, относящиеся к X-XIII вв., а также более позднему времени. В Карачае местами таких открытий стали Гиляч, Теберда, Малый Зеленчук. В Балкарии они имели место в Верхнем Чегеме, Безенги, на реке Баксан и в других районах[848]. Особое внимание исследователи обращают на памятники в Нижнем Архызе, Сентинском и Шоанинском храмах.

Известно, что именно Нижне-Архызское городище X-XII вв., расположенное на правом берегу Большого Зеленчука, признается наиболее крупным христианским центром Северного Кавказа и существовавшей тогда Аланской епархии, а вместе с тем, и столицей Аланского государства. В источниках она зафиксирована как город Маас. Данной точки зрения придерживаются известный археолог, профессор Х.Х. Биджиев[849], историк А.Х. Кубанов[850], тюрколог М.А. Хабичев[851] и другие. В.Ф. Миллер был первым, кто показал, что центр Аланской епархии находился в древнем городе с храмами в ущелье Большого Зеленчука[852].

В научной литературе причина выбора места для Аланской епархии и резиденции ее митрополитов объясняется рядом обстоятельств. Одно из них – благоприятные климатические условия живописной долины с рекой Большой Зеленчук, окруженной со всех сторон горными хребтами на высоте 1150 м. над уровнем моря. Немаловажную роль играло и выгодное положение на одном из магистральных ответвлений «Великого шелкового пути». Перевалы Адзапш и Санчаро являлись наиболее короткими путями в Сухуми (Севастополис) и далее морским путем в Византию, в ее ближайший к Кавказу крупный центр – Трапезунд. По мнению исследователей, в X-XI вв. чаще всего пользовались именно этим путем через Абхазию[853]. Район Верхней Кубани до реки Большая Лаба был покрыт сетью хорошо разработанных древних горных дорог и троп.

На Нижне-Архызском городище известны 14 церквей и несколько кладбищ, свидетельствующих о концентрации в этом месте христианского населения. Наибольшее значение имеют Зеленчукские храмы – Северный, Средний и Южный. Особо выделяется Северный храм, который был сооружен как кафедральный собор Аланской епархии и представлял собой древнейшее крупное монументальное сооружение не только Алании, но и всего Северного Кавказа. Не останавливаясь подробно на описании как Северного, так Среднего и Южного храмов, отметим, что все они имеют важное значение в истории карачаевского народа. Зеленчукские храмы X в. свидетельствуют о включении Нижне-Архызского городища в X-XII вв. в зону периферийного греко-византийского политического и культурного влияния на Северном Кавказе. Вместе с тем, Нижне-Архызское городище, как религиозный и культурный центр способствовал приобщению соседних кавказских племен к достижениям христианской цивилизации, имевшим место у предков карачаево-балкарского народа. 

Нижний Архыз представлял и представляет огромный интерес для всех, кто занимается историей алан. В ходе изучения данного городища в ряде случаев были обнаружены памятники греческой письменности. В 1802 г. на стене Южного Зеленчукского храма майор Потемкин зафиксировал каменный крест и надпись на греческом языке с датой 1013 г. Исследователи полагают, что находка дает основание говорить о возможной дате возведения храма[854]. В 1825 г. академик П.Г. Бутков в «Библиографических листах» П.И. Кеппена издал греческую надпись с каменного креста-надгробья, расположенного среди зеленчукских церквей. Она датировалась 6521 г. "от сотворения мира", т.е. 1013 г. н. э.

Грекографический памятник, представлявший собой надпись на плите и получивший в дальнейшем наименование «Зеленчукская надпись», был открыт в 1888 г. в верховьях реки Зеленчук действительным членом Московского Археологического общества, художником Д.М. Струковым[855]. Ее рисунок он направил известному учёному-иранисту В.Ф. Миллеру, который попытался прочитать текст на основе осетинского языка. В.Ф. Миллер внёс сюда некоторые изменения, без коих не мог бы прочитать эту надпись, и на их основе утверждал, что данный памятник является древне-осетинским. Своё мнение он обосновывал тем, что после внесения ряда произвольных поправок и при определённой разбивке текста четырежды встречается одно и то же слово, чисто внешне созвучное осетинскому слову "фурт/фрт" ("сын"). В связи с этим учёный пишет: «Хотя некоторые слова не поддаются точной дешифровке, но четыре раза явственно читающееся осетинское слово и два употребительных у осетин личных имени, несомненно, свидетельствуют о том, что перед нами древняя осетинская надпись, представляющая попытку выразить греческими буквами осетинские слова. Мало того, интерес к памятнику повышается местом его нахождения и христианской эмблемой. Он найден в местности, где указываются развалины поселения и в недалеком расстоянии от обширных развалин древнего христианского города, который, судя по числу церквей, мог быть центром Аланской епархии (митрополии), упоминаемой византийскими писателями. Подробное археологическое исследование развалин этого города, его христианских памятников и могил, должно разъяснить национальность и культуру его древнего населения. Но уже на основании рассмотренного нами памятника мы можем заключить, что одним из элементов населения были некогда предки современных осетин – аланы или яссы, – знавшие греческие письмена и делавшие попытки выражать ими звуки родного языка»[856].  

В.Ф. Миллер содержание надписи сводит к следующему: «Иисус Христос святой [?] Николай Сахира сын Х…ра сын Бакатар Бакатара сын Анбал Анбалана сын юноши [?] памятник [юноши Иры] 620-692 по Р.Х.» и относит её к XI-XII вв.

Расшифровкой надписи Зеленчукской плиты занимались также исследователи В.И. Абаев, В.А. Алборов, Г.Ф. Турчанинов. В.И. Абаев прочитал текст таким образом: «Иисус Христос святой [?] Николай Сахира сын Х…ра сын Бакатар Бакатара сын Анбалан Анбалана сын Лаг – их памятник».

По мнению Б.А. Алборова, на Зеленчукской плите зафиксировано: «Иисус Христос [?] Николай Сахира сын Хо Бситира сын Анбал Анбалана сын юноши памятник».

С точки зрения Г.Ф. Турчанинова рассматриваемый памятник имеет запись: «Иисус Христос святой [?] Николай Сахира сын Овса великого сын Бакатар…»[857].

Исследователь И.М. Мизиев не согласен с подобной трактовкой: «Следовательно, мы имеем дело с родовым захоронением, усыпальницей, где погребены последовательно четыре человека. Но дело в том, что в радиусе 50 км от места обнаружения надписи не найдено ни одного ни коллективного, ни одиночного захоронения иранских племен, хотя постоянные поиски таковых проводились с момента обнаружения надписи». Далее И.М. Мизиев продолжает: "Кроме того, подобная трактовка текста наталкивается на ряд серьёзных препятствий:

1. Даже если согласиться с тем, что осетиноведы узрели в надписи слова Ифоурт - осетинское Фырт - "сын", к сожалению, втексте оно встречается четыре раза, а в переводе только дважды. Недостающие два слова дописаны Миллером и другими авторами перевода.

2. По заключению самого Миллера, две последние строки надписи, несмотря на все попытки и искажения, остаются «совершенно гадательными». Но именно эти две строки представляют собой безукоризненные тюркские слова: Итинир – «строится»; Те – «скажи», «повествуй»; От зл – «год быка».

 3. В.Ф. Миллер сам признал, что слово Бакатар явно тюркское. Если к сказанному добавить такие тюркские слова текста, как Ата – «отец», Бек – «владыка», Юй / Ой – «дом» и пр., то становится понятным, что и этот памятник свидетельствует о тюркоязычности аланов…»[858].

В 1963 г. исследователь А.Ж. Кафоев опубликовал работу, где предпринял попытку расшифровать Зеленчукскую надпись на основе кабардино-черкесского (адыгского) языка. Соответственно он признал недостоверными и выполненными без соблюдения элементарных правил расшифровки древних надписей, варианты чтения текста и датировку, предложенные до него В.Ф. Миллером, В.И. Абаевым, В.А. Алборовым и Г.Ф. Турчаниновым. А.Ж. Кафоев писал: «Поскольку Зеленчукская надгробная плита была найдена на территории, где в прошлом жили аланы, надписи на ней могли быть выполнены на языке одной из северокавказских народностей, входивших в аланское племенное объединение. Допуская вероятность вхождения в аланское объединение предков адыгского народа, наряду с предками осетин, мы считаем возможным читать зеленчукскую надгробную надпись на кабардинском языке, причем для этого не требуется вносить в первоначальный текст никаких поправок и дополнений. Надпись читается свободно». По утверждению А.Ж. Кафоева, его вариант чтения на основе кабардинского языка является наиболее достоверным из всех вариантов, выполненных до него, и «слова текста в новой расшифровке подчиняются логике языка, язык – логике писца, писец – логике событий»[859]. 

А.Ж. Кафоев, таким образом, вслед за иранистами, причисляющими осетинский народ к потомкам алан, относит адыгов к аланскому племенному объединению и пытается для доказательства своей гипотезы привлечь памятник тюркоязычных предков карачаево-балкарцев (алан) к чтению на кабардинском языке. Однако, такую трактовку не поддерживают иранисты В.И. Абаев и В.А. Кузнецов: «Ираноязычность зеленчукской надписи обоснована столь детально, что иное чтение её А.Ж. Кафоевым производит странное впечатление». В.И. Абаев в «Истории Северо-Осетинской АССР» писал: «Перед историками стал вопрос, существуют ли языковые доказательства преемственной связи современных осетин с аланами и скифо-сарматами. Оказалось, что такие доказательства имеются. На территории, которая была заселена в прошлом аланами, была обнаружена надгробная надпись, сделанная греческими буквами на осетинском языке… Надпись, как показало исследование, относилась к XI веку. Она убедила историков в единстве аланского и осетинского языков»[860]. 

Приведенные выше позиции адыгского и осетинских исследователей свидетельствуют о наличии серьёзных разногласий по этому вопросу. Если А.Ж. Кафоев допускает вероятность вхождения в аланское объединение предков и адыгов, и осетин, то иранисты поступают иначе. Они стремятся монополизировать за осетинами прямую связь с аланами. При этом игнорируются аргументы в пользу тюркоязычности последних.

Вместе с тем, значительная часть исследователей показывает несостоятельность подобных утверждений. Так, в 1965 году М. Кудаев расшифровал текст надписи, а 14 февраля того же года опубликовал результаты своей работы в балкарской газете "Коммунизмге джол". Оказалось, что текст данного памятника читается на основе цокающего (малкарского или черекского) диалекта современного карачаево-балкарского языка, для чего не требуется вносить какие-либо поправки и дополнения.

Исследователь Х.-М.И. Хаджилаев, соглашаясь с мнением М. Кудаева, отмечает: «Тем не менее, после обстоятельного знакомства с перечисленными вариантами дешифровки надписи Зеленчукской надмогильной плиты, мы можем сказать, что наибольший интерес представляют результаты дешифровки М. Кудаева, так как сам этноним «алан» до сих пор сохранился в языке карачаевцев и балкарцев в значении «единоплеменник», «друг», а отчасти и как самоназвание народа и имеет чёткую этимологию». Одновременно, он даёт и датировку Зеленчукского памятника – 914 г[861]. 

Профессор М.А. Хабичев также твёрдо убеждён, что речь идёт о памятнике карачаево-балкарского языка.

 Историк А.Х. Кубанов предлагает читать указанный текст следующим образом: «Иисус Христос. Имя Никола. Если бы вырос! Нет человека опекать главенствующий юрт. Из юрта Тарбакатая алана – дитя владетельным ханом должны были сделать. Год лошади»[862].

Исследователь И.М. Мизиев утверждает, что Зеленчукская надпись представляет собой поучительнее и назидательное сообщение: «Иисуса Христа наместника Николая призвав от дома Хобса (Дуло, Батбай; Адван, Суван) объединения один сам адван(т) Бакатар бек от отцовского юрта отделившись в юрт аланов (степей, долин) стремится повествуй год быка»[863].

Таким образом, свидетельства известных авторитетных специалистов ещё раз доказывают, что Зеленчукская надпись, являясь грекографическим памятником и подтверждая наличие у предков карачаево-балкарского народа в рассматриваемый период греческой письменности, в то же время неоспоримо говорит о её явно выраженном тюркском происхождении. Это в свою очередь сводит в некоторой степени на нет несостоятельные идеи ираноязычности аланского объединения.

Значительное внимание уделялось и уделяется изучению Сентинского храма, расположенного в Нижней Теберде и Шоанинского, находящегося около г. Карачаевска. В 1849 г. археолог и востоковед А. Фиркович обследовал Сентинский храм и пришёл к заключению, что это была «однопрестольная церковь», которая «богата изображениями святых угодников, числом до 50, довольно хорошо сохранившимися, с греческими надписями»[864]. Тогда же чиновник Г. Токарев после посещения верховий Кубани составил сведения о наличии в Сентинском храме фресок и греческих надписей[865].  В 1881 г. исследователь И.В. Помяловский издал свод греческих и латинских надписей, обнаруженных на Кавказе. Под №№ 13 и 14 зафиксированы греческие надписи из Сентинского храма, прочитанные профессором Г.С. Дестунисом: «Спасе, помози» и «Богородице Дево, помози»[866]. 

В работе В.М. Сысоева «Карачай в географическом, бытовом и историческом отношении», вышедшей в 1913 году, показаны все сохранившееся в Сентинском храме фрагменты фресок и греческих надписей, в том числе имена святых Георгия и Варвары[867].

В 1867 г. Нарышкин обнаружил среди фресок греческие надписи и датировал Сентинский храм XI в.

Грекографические памятники на территории Карачая встречались и в более поздний период. Так, в 1940 году членами экспедиции Карачаевского учительского института в верховьях Большого Зеленчука – у его притока р. Пшиша были найдены две плиты, содержащие надписи. Одна из плит читается на греческом языке. 

В 2004 году в Сентинском храме также была обнаружена греческая надпись. Директор Государственного Карачаево-Черкесского историко-культурного и природного музея-заповедника У.Ю. Эльканов отмечает: "При тщательном осмотре в алтарной части Сентинского храма была обнаружена надпись (буквальный перевод с греческого): «…обновлен храм пресвятой Богородицы (…) и Владычицы нашей Марии, второго апреля, рукою Феодора, артоспофария (…) Алан, в год сотворения мира 6370 года (по Евангелию). Подписано рукой Имярек (…) Патрития…». Это говорит о том, что по нашему летоисчислению, храм был построен «второго апреля во вторник» в 967 году – это точная дата открытия храма»[868].

Таким образом, рассмотрев основные источники по данной проблеме, мы можем говорить о том, что предки карачаево-балкарского народа – аланы – являлись в тот период христианами и пользовались греческой письменностью. Доказательством служат многочисленные находки учёных, о которых было нами сказано в данной статье. При этом следует учитывать и то, что по свидетельству исторических источников, греческая письменность у карачаево-балкарцев сохранялась до конца XVIII века. Она имела место на протяжении долгого времени после принятия ислама. По сообщению Якова Рейнеггса, карачаевские муллы, не зная арабскую графику, молитвы писали греческими буквами. 

Одновременно необходимо помнить, что на землях расселения алан, - распростертых между реками Лабой и Сунжей и ограниченных с севера ставропольскими степями, а с юга Главным Кавказским хребтом, - произошло первое принятие христианства на территории современной России.

 

KAFKASYA’DA ALANLAR MESELESİ

Ufuk TAVKUL

(Ankara Üniversitesi)

ИЗВЕСТИЯ О КАВКАЗСКИХ АЛАНАХ

В данной статье излагается краткий обзор и анализ основных версий, затрагивающих ранние страницы истории и этногенеза алан и асов. По мнению автора, вопрос о лингвистической принадлежности алан и асов остается открытым. Несмотря на различные аргументы, приводимые различными учеными, как в российской, так и в зарубежной историографии существуют три основные версии на этот счет: одна из которых относит ранних алан к ираноязычным этносам, вторая – к тюркоязычным и третья – предлагает видеть в них союз племен.

Kafkasya ile ilgili tarihsel, arkeolojik, antropolojik ve etnografik konularda yapılan çalışmalar sırasında bilim adamlarının önüne gelen en çetrefilli konulardan biri Kafkasların tarihine damgasını vurmuş Alan kavminin Karaçay-Malkar halkının mı yoksa Osetlerin mi ataları olduğu meselesidir.

Avrupalı ve Rus bilim adamlarının büyük çoğunluğu fazla derin bir araştırmaya gerek görmeden, eldeki verilere dayanarak Alanları Hint-Avrupa ırkına dayanan İranlı bir kavim olarak kabul ederler. Bu fikirde olmalarının bir sebebi XIX. yüzyılda eski Hint-Avrupalı atalarının yurtlarını aramak üzere Kafkaslara gelen Avrupalı bilim adamlarının Orta Kafkaslarda karşılaştıkları ve İran kökenli bir dil konuştuklarını gördükleri Osetleri Alanların torunları olarak kabul etmeleridir. Çünkü XIX. yüzyılın yetersiz bilimsel kaynaklarına göre Avrupalı bilim adamları İskitleri, Sarmatları ve Alanları Hint-Avrupa kavimlerinin İran kolundan gelen halklar olarak kabul etme eğilimindeydiler. Heredot, Hipokrates gibi eski Yunanlı yazarların eserlerinden işlerine gelen bölümleri alarak XX. yüzyılın bazı bilim adamları da İskitleri ve onların uzantısı olan Alanları Hint-Avrupa kökenli kavimler olarak gösterme ve kabul ettirme çabası içine girmişlerdi. Bunların etkisiyle İskitler ve Alanlar dünya bilim literatürüne Hint-Avrupa kökenli ve İran dilli kavimler olarak geçtiler. Bu görüşe göre, Orta Kafkaslarda günümüzde İran kökenli bir dil konuşan Osetler de İskitlerin ve Alanların torunları olmalıydılar.

Osetlerin İran kökenli bir dil konuştukları gerçektir. Ancak tarihteki Alanların dilleri hakkında tatmin edici bir belge bulunamadığı için Alanların dili konusunda kesin bir şey söylenememektedir.

XIX. yüzyılda J. Klaproth, V. Miller gibi birçok bilim adamı Alanların dilleri hakkında yazılmış Orta Çağ belgelerini incelemeden Alanların İran kökenli bir halk, dolayısıyla Osetlerin ataları oldukları fikrini ileri sürmüşlerdi.