В уголовном судопроизводстве оперативно-розыскных данных, полученных с применением специальных

Психологических познаний

В последнее время большой интерес вызывает возможность использования в правоприменительной практике психологических методов, как в качестве оснований для подготовки и осуществления следственных и судебных действий, так и как поводов и оснований для возбуждения уголовного дела или для использования в доказывании по уголовным делам. Среди них наиболее востребованы: составление психологического портрета, полиграфологические исследования, методы активизации памяти[351]. Учитывая рост заинтересованности в них со стороны правоохранительных органов России, рассмотрим их более подробно.

Действительно сотрудники правоохранительных органов во всем мире все чаще начали обращаться за помощью к психологам, которые составляют психологические профили преступников[352]. Так, уже считается обязательным при изучении каждой конкретной хакерской атаки, помимо прочего, учет возможного возраста хакера и уровня его квалификации. При этом, чтобы определить этот уровень, специалисты изучают инструментарий хакера и определяют, есть ли там уникальные программы, написанные лично хакером, или же он использует стандартный набор программ. Уровень технической подготовки хакера оценивается по специальной шкале и вводится в его личный профайл. Это позволяет в определенной степени прогнозировать дальнейшие действия злоумышленника.

Например, в последнее время в Интернете чрезвычайно распространился особый вид вымогательства, направленный против владельцев онлайновых казино, букмекерских контор и других компаний. Вымогательство по форме представляет собой «предложение услуг в области безопасности», которое приходит по электронной почте. В качестве иллюстрации своих возможностей фирме передается принадлежащая ей закрытая информация. Текст сообщения получают специалисты, которые анализируют его и определяют степень враждебности и уровень тревоги, присущие хакеру. На основе рекомендаций психологов и психиатров можно определить оптимальный характер ответных действий по отношению к хакеру, а также размер вознаграждения, которое можно предложить за его «услуги», например, в рамках оперативно-розыскной деятельности.

Так, благодаря такому научному подходу, удалось «выманить» и арестовать казахского хакера Олега Зезова, который вымогал 200 тыс. долларов США у известного американского финансиста Майкла Блумберга (ныне мэр Нью-Йорка). 29-летний казахский банкир предлагал услуги по защите финансовой сети известного новостного агентства Bloomberg и оценивал свои услуги в вышеуказанную сумму, которую предлагал перевести в офшорный банк. Поимкой хакера занялись лучшие психиатры США совместно с ФБР и другими спецслужбами.

Такие же подходы используются оперативными службами всего мира для выявления и предупреждения серийных преступлений, особенно серийных убийств[353].

В целом анализ литературных источников[354] и практики составления психолого-криминалистических портретов[355] позволил придти к ряду обобщений.

Понятие «психологический портрет преступника»[356] охватывает как метод, так и результат его применения при исследовании криминального события. Так, установление психологического облика преступника, прежде всего, позволяет определить направление поисков наиболее вероятного подозреваемого, а в ряде случаев позволяет выявить связь между различными преступлениями, как раскрытыми, так и нераскрытыми. При этом, поскольку метод дает вероятностный «портрет» предполагаемого преступника, целесообразным представляется разработка не одного, а нескольких психолого-кримина-листических портретов, с указанием прогнозируемых поисковых признаков. Применительно к потерпевшим и свидетелям, психологический анализ помогает выработать наилучшую по отношению к ним линию поведения.

Составление психолого-криминалистического портрета по российским методикам включает шесть этапов: изучение документов и фактических обстоятельств дела; оценка способа совершения преступления; виктимологический анализ (оценка риска стать жертвой); анализ судебно-медицинского исследования; реконструкция фактической стороны преступления на основании совокупности информации, полученной на предыдущих этапах, и составление на этой основе предполагаемого психологического портрета преступника; выработка рекомендаций по стратегии проведения расследования.

В результате, в зависимости от характера информации и практической направленности задачи, психолого-криминалистический портрет предполагаемого преступника может содержать следующие признаки: общую характеристику личности и преобладающую мотивацию преступлений; индивидуальные признаки личности (привычки, наклонности, навыки и пр.); возраст; район места жительства; район места работы, службы, учебы; частные характеристики места вероятного обитания; уровень сексуальной зрелости; уровень образования и профессиональной квалификации; род занятий; происхождение (родительская семья), особенности истории жизни; семейное положение; наличие детей; отношение к отдельным видам деятельности (службе в армии, спорту, медицине, работе с людьми и пр.); наличие прошлой судимости; существование психической, а также иной патологии; антропологические и динамические характеристики лица (тип внешности, телосложения, пантомимики и др.), прогноз на совершение вновь подобного преступления, рекомендации к проведению оперативно-розыскных мероприятий, предполагаемые реакции на ситуации расследования и допроса. Например, психолого-криминалистический портрет предполагаемого преступника, составленный по материалам уголовного дела № 720042, возбужденного    27 мая 2007 г. следователем прокуратуры г. Петропавловска-Камчатского по признакам преступления, предусмотренного п. «в», «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ, содержал информацию о возможной профессии вероятного преступника, месте проживания, отношении к различного вида деятельности (службе в армии, спорту и др.), антропологических характеристиках, а также был сделан прогноз на совершение вновь подобного рода преступления и даны рекомендации по проведению оперативно-розыскных мероприятий, которые позволили сузить круг поиска вероятного преступника до одного городского квартала.

Анализ таких мероприятий показывает, что составление психолого-криминалистического портрета не имеет отношения ни к одному из известных в России и странах СНГ оперативно-розыскных мероприятий. Наиболее близкими к данному действию можно считать такие оперативно-розыскные мероприятия, как: исследование предметов и документов; отождествление личности.

Действительно, психолого-криминалистический портрет составляется на основе исследования имеющихся предметов и документов, что приближает его к такому оперативно-розыскному мероприятию, как «исследование предметов и документов». Однако указанное ОРМ направлено на выявление признаков преступной деятельности и причастности к ней конкретных проверяемых лиц и не предполагает формирования своеобразного «представления о личности» человека, имеющего поисковое значение, тогда как задача составления психолого-криминалистического портрета состоит именно в этом.

Одновременно «отождествление личности» хоть и является способом установления лиц, причастных к преступной деятельности либо находящихся в розыске, но заключаются лишь в опознании личности по признакам ее внешности, голосу, запаху, другим данным. То есть, его можно рассматривать, как непроцессуальное «опознание», тогда как составление психолого-криминалистического портрета предполагает не «опознание» лица по признакам, а формирование этих признаков, которые помогут установить лицо.

Поэтому, согласно российскому законодательству, составление психолого-криминалистического портрета проводится не в рамках определенного ОРМ, а как оказание консультационной помощи оперативному сотруднику и может рассматриваться только как основание для производства оперативно-розыскных мероприятий. Его результат нельзя рассматривать как результат оперативно-розыскного мероприятия, следовательно, никаких перспектив для использования в уголовном судопроизводстве оно иметь не должно.

При анализе оперативно-розыскного законодательства ряда стран СНГ (Азербайджанской Республики, республик Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Молдова, Беларусь)[357] не выявлено оперативно-розыскных мероприятий, полностью совпадающих с составлением психолого-криминалистического портрета. Однако в законе Республики Казахстан «Об оперативно-розыскной деятельности» от 15 сентября 1994 г. среди иных оперативно-розыскных мероприятий указывается «поиск и отождествление личности по приметам» (ст. 11), в законе Республики Молдова «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 апреля 1994 г. – «установление личности» (ст. 6).

Указанные мероприятия предполагают более широкий спектр действий, чем «отождествление личности», по сути включающих и возможность составления психолого-криминалистического портрета. Учитывая необходимость подведения под реально существующие действия законодательной основы (в рамках совершенствования законодательства, и если данные действия востребованы на практике) целесообразно рассмотреть возможность замены такого оперативно-розыскного мероприятия, как «отождествление личности», на «установление личности», как предполагающего более широкое толкование, включающее и составление психолого-криминалистического портрета. Для этого п. 7 ст. 6 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» следует исключить и заменить пунктом «установление личности».

Одновременно следует учитывать, что методы установления психологического облика преступника (составление психолого-крими-налистического портрета) далеко не универсальны и имеют ряд ограничений:

эффективны, главным образом, для раскрытия насильственных преступлений, данные о которых заставляют предполагать, что лицо, их совершившее, имеет какие-либо психические отклонения;

могут выявить лишь вероятные, а не абсолютно верные данные о психическом состоянии преступника, его возрасте, социальном и семейном положении, интеллектуальном уровне. Анализ не позволяет идентифицировать преступника, а лишь делает возможным установление его психологического портрета;

на качество анализа влияет количество собранной (в основном наместе происшествия) информации;

на качество анализа влияет профессионализм специалистов.

Таким образом, учитывая невысокую достоверность метода, отсутствие стандартных методик, даже в случае законодательного закрепления составления психолого-криминалистического портрета в качестве разновидности одного из оперативно-розыскных мероприятий, использовать его результаты в доказывании не целесообразно. По этим же причинам (невысокая достоверность, влияние на результат профессионализма специалистов, неотработанность методик и др.) преждевременно придавать составлению психолого-криминалистического портрета статус отдельного оперативно-розыскного мероприятия.

Иначе обстоит дело с перспективами использования в уголовном судопроизводстве результатов оперативно-розыскной деятельности, полученных с применением иных психологических методов (полиграфологический опрос, активизация памяти, гипноз и другие), где достоверность результата связана с самим методом, а его применение осуществляется в рамках самостоятельного оперативно-розыскного мероприятия.

В зарубежных странах прослеживается неоднозначный подход к ним[358]. В большинстве случаев считается, что они имеют право на существование наряду с давно существующими формами работы полиции, хотя бы потому, что они базируются на различных отраслях научных знаний и достаточно результативны. Например, в        90-е годы появилась информация об использовании таких форм раскрытия преступлений правоохранительными органами Израиля. По мнению автора, в настоящее время в России формируется такой же подход: в рамках ОРД они приемлемы, однако их результат носит вероятный, ориентирующий характер. Использовать в доказывании их не перспективно, так как сами методы дают основания сомневаться в достоверности результатов[359]. К таким методам, в частности, относится применение гипноза и полиграфных устройств. Рассмотрим их более подробно, обращая внимание на научную составляющую метода и доказательственное значение его результатов.

Прежде всего, отметим, что на практике отсутствует классификация применяемых при опросах психологических методов. Обычно сотрудники правоохранительных органов называют все «гипнозом», хотя методы различны и перспективы применения их результатов, даже в рамках ОРД, тоже различны.

Все применяемые психологические методы основаны на современных научных представлениях о физиологии высшей нервной деятельности и опираются на практику психотерапии. Они предусматривают комплексное воздействие как на организм в целом с целью нормализации психофизиологического состояния, так и применение специальных методов психологического взаимодействия, позволяющих обращаться к бессознательному, получая доступ к вытесненной информации. По степени директивности психологического воздействия и в зависимости от использования измененных состояний сознания (в порядке возрастания) можно выделить методы углубленного опроса и гипноза.

Метод проведения углубленного опроса потерпевших и свидетелей активно используется полицией США, особенно Калифорнии. По мнению специалистов, этот метод позволяет получать информацию в таком же объеме, как и посредством применения гипноза, и в значительно большем объеме, чем при использовании стандартной методики опроса[360]. Минус метода состоит в том, что не снимается стресс, состояние тревоги, а именно стрессовые запреты мешают человеку вспомнить, что является естественным защитным свойством организма. В качестве плюса можно рассматривать отсутствие стороннего влияния на психику человека – задаются вопросы, помогающие ассоциативно припомнить некоторые факты. В результате воспоминания носят достоверный характер, что повышает вероятность их эффективного использования, как в ОРД, так и в уголовном судопроизводстве.

Действительно, в основе метода лежат ассоциативные способы «извлечения информации» из памяти человека, которые помогают более подробно восстановить события, происходившие, например, на месте происшествия:

восстановление в памяти обстоятельств совершенного преступления;

восстановление в памяти незначительных фактов, в том числе и тех, которые, по мнению потерпевших (свидетелей), не имеют отношения к совершенному преступлению;

восстановление событий в обратной последовательности.

Учитывая, что здесь используется большей частью ассоциативный опрос, который не требует специальных познаний, его может проводить как сам оперативный сотрудник, так и привлеченный специалист. По мнению автора, данному методу следует обучать всех оперативных сотрудников, что повысит эффективность стандартных опросов.

Соответственно, так как такой опрос ничем не отличается от стандартного опроса, то и формы использования его результатов в ОРД и в уголовном судопроизводстве ничем не отличаются. В частности, информацию, полученную в ходе него, можно закреплять в уголовном процессе путем производства следственных допросов опрошенных ранее лиц.

Другим методом является гипнорепродукционный опрос – разновидность опроса при гипнотическом состоянии (обычно неглубоком), который позволяет активизировать процессы припоминания обстоятельств криминальных событий. Представляет собой беседу подготовленного соответствующим образом специалиста с загипнотизированным человеком[361].

Отношение к гипнозу различно. Физиолог И.П. Павлов считал, что это нормальный прием физиологической борьбы против болезнетворного агента. Зигмунд Фрейд называл гипноз – капризное и мистическое средство. Можно привести много высказываний, касающихся гипноза, но, пожалуй, стоит отметить еще лишь одно: «гипноз часто приходится защищать от легкомысленного и поверхностного отношения к нему, что в соединении с профессиональной безграмотностью может вылиться в прямое шарлатанство и повлечь за собой немалый вред как для того, на ком практикуются подобные гипнотические воздействия, так и для того, кто их проводит»[362].

В основе данного метода лежит одно из важнейших свойств центральной нервной системы – закрепление временной последовательности протекающих в ней процессов и сохранение способности к их воспроизведению[363]. При этом, очевидно, что если в памяти человека информация не осталась, то «вытащить» ее оттуда невозможно.

Практика производства опросов с использованием указанного метода показывает их эффективность[364]. Например, в ходе опроса И.Г. Б-ва (уголовное дело № 263330 по ч. 4 ст. 158 УК РФ) получена комбинация цифр номера устанавливаемой автомашины, одна из них действительно принадлежала модели автомобиля, которая, по словам очевидцев, была на месте преступления. При этом опрашиваемый вспомнил, что номер был вставлен в черную рамку с надписью крупными белыми буквами на русском языке «Toyota-центр».

При опросе Д.М. К-на (уголовное дело № 320038 по ч. 2 ст. 105 УК РФ) получена информация об автомобиле и событиях, предшествующих преступлению: автомобиль – предположительно «Линкольн Таун Кар», белого цвета, в государственном номере присутствуют цифры *689**97, крыша – черного цвета, салон темно-вишневого цвета, кожаный, на передних сиденьях нет подголовников. В этом автомобиле находились двое мужчин.

В ряде случаев полученная информация сыграла существенную роль при реализации материалов оперативно-розыскной деятельности. Например, при опросе В.И. С-в (уголовное дело № 1208 по ч. 1 ст. 105 УК РФ) вспомнил, что подозреваемое лицо – Евгений, закончил высшее военное учебное заведение – Воронежское или Балашовское военные училища; установлен населенный пункт, в котором интересующее лицо имеет родственников – пос. Михайловка Воронежской области. В результате при проведении серии оперативно-розыскных мероприятий установлено лицо, разыскиваемое по подозрению в совершении преступления, подтверждено учебное заведение, в которых он проходил обучение[365].

При опросе Ю.А. Ю-на (уголовное дело № 320015 по ч. 1 ст. 105 УК РФ), который в ночь с 4 на 5 мая 2005 г., находясь на службе возле магазина «Седьмой континент», проверял документы у лица, находившегося вместе с потерпевшим, установлены данные лица, разыскиваемого по подозрению в совершении преступления. Указанные данные были использованы при раскрытии преступления^[366].

Таким образом, эффективность использования гипнорепродукционного метода при проведении оперативных опросов подтверждается практикой. Однако, используя его, необходимо ясно понимать, что именно особенности метода, влияющие на достоверность и относимость получаемых результатов, и определяют перспективы реализации материалов таких опросов в уголовном судопроизводстве.

Основным механизмом психологического взаимодействия, используемым на основных этапах применения метода, является использование гипнотически измененных состояний сознания, возникающих в результате гипнотической индукции либо при применении техник самогипнотизации и психической саморегуляции. Природа названного состояния позволяет осуществившему гипнотическую индукцию специалисту обращаться непосредственно к бессознательному, получая доступ к содержащимся там (вытесненным) воспоминаниям, конфликтным переживаниям, эмоциям и т.п. Этот материал может впоследствии включаться в сферу сознания и подвергаться психологической переработке. Важно, что при формировании гипнотически измененных состояний образуется «туннельный эффект», который, по образному сравнению Б.Е. Егорова, напоминают «узкий луч света из бессознательного пациента в сознание», что предопределяет возможность «спонтанных» воспоминаний в ходе проведения гипнотизации, без применения дополнительных технологий со стороны специалиста[367].

Анализ теоретических возможностей и опыта использования метода специалистами НИЦ-5 ВНИИ МВД России позволил автору сделать вывод, что плюсом метода гипнотического воздействия является:

во-первых, снятие стрессовых синдромов, что делает возможным вспоминание событий и фактов, которые в нормальном состоянии блокируются психикой человека, чтобы избежать саморазрушения личности;

во-вторых, возможность осуществившему гипнотическую индукцию специалисту обратиться непосредственно к бессознательному, получив доступ к содержащимся там (вытесненным) воспоминаниям.

Минусом опроса при гипнотическом состоянии опрашиваемого является вероятность внушения человеку некой информации, причем, выйдя из состояния гипноза, он будет искренне верить, что было именно так. Так, в Калифорнийском университете студентам показали видеозапись автодорожной катастрофы, а затем задали им ряд вопросов, в которых содержались намеки на ложные ответы. В состоянии гипноза студенты легко давали неверное описание увиденных ими событий[368]. В другом случае нечаянное замечание студента-медика, присутствовавшего на сеансе, о том, что разрыв тканей, вероятно, был сделан ножом, побудил раненую женщину позднее дать показания, прямо противоположные первоначальным. В состоянии гипноза она «поверила» в то, что была многократно ранена ножом[369].

Учитывая возможность неконтролируемого искажения воспоминаний, которые могут сохраняться у человека как истинные и после проведения сеанса гипноза, результаты опроса с применением метода гипнорепродукции не могут закрепляться в уголовном судопроизводстве путем проведения допросов опрошенных ранее лиц. Результаты таких допросов будут лишены свойств достоверности и относимости, необходимых для признания их доказательством. Соответственно, принимая решение о производстве такого опроса, это необходимо учитывать.

Это мнение подтверждает и анализ зарубежной судебной практики, который показывает, что большинство судов США, да и некоторых государств, например, Канады, почти единодушно отказались признавать показания свидетелей, загипнотизированных непосредственно в судебном заседании, а также использовать полученные под гипнозом свидетельства, подтверждающие истинность каких-либо показаний[370].

Таким образом, результат опроса, проведенного с использованием метода гипноза (активизации памяти), из-за особенностей самого метода, допускающего искажение информации, не может быть использован в уголовном судопроизводстве как исключительный повод и основание для возбуждения уголовного дела или для использования в доказывании по уголовным делам, так как полученные сведения могут быть недостоверны или даже могут вообще не иметь отношения к реальным событиям. Однако такой результат вполне подходит для использования при подготовке и осуществлении следственных и судебных действий. При этом, учитывая, что уже принятие решения о производстве того или иного следственного действия на основе оперативно-розыскной информации, по мнению А.В. Земсковой, является элементом доказывания, а не предшествует ему[371] (что, по мнению автора, справедливо), целесообразно не только оценить особенности метода гипноза, но и разработать методики, позволяющие контролировать должную достоверность его результатов.

На основе анализа деятельности специалистов НИЦ-5 ВНИИ МВД России, а также зарубежного опыта[372] можно предложить рекомендации, повышающие достоверность получаемых сведений за счет снижения возможности воздействия извне. По мнению автора, целесообразно проводить опрос с учетом следующих моментов:

опрос проводится оперативным сотрудником с привлечением высококвалифицированного психиатра или психотерапевта, что дает возможность уже в ходе опроса формировать оперативному сотруднику новые версии. При этом он может с разрешения специалиста задавать вопросы сам или поручает делать это ему, передавая заранее подготовленные в письменной форме;

специалист должен обладать лишь такой информацией, которая необходима для проведения сеанса гипноза. Это убережет опрашиваемое лицо от внушения и упростит перепроверку оперативно-розыскными методами полученной информации;

сеанс гипноза должен быть записан на видеопленку, которая может быть показана, например, суду с целью демонстрации поведения участников и исключения оказания фактов влияния на опрашиваемое лицо;

на сеансе могут присутствовать представители общественности, способные подтвердить ход опроса[373].

В отличие от зарубежных рекомендаций, автор считает, что привлекаться в качестве специалиста должно только лицо, имеющее специальное медицинское образование, но никак не психолог[374]. Только такой специалист может правильно оценить психологическое здоровье человека, не навредить ему, а в случае необходимости оказать ему врачебную помощь.

Д. Джордан считает, что высокая квалификация привлекаемых специалистов позволяет им дать правильную оценку соответствия ответов истине[375]. Однако анализ российского законодательства и практики показывает, что специалист вообще не должен давать оценку истинности сведений, так как полученные сведения могут и должны быть перепроверены методами ОРД, а затем, в случае надобности, и процессуальными действиями.

Указанные рекомендации позволяют повысить достоверность сведений, получаемых при применении гипноза. Однако, в отличие от некоторых ученых[376], автор не считает, что усиление гарантий достоверности сведений, полученных с помощью гипноза, станет основанием принятия судами показаний, содержащих такие сведения, в качестве доказательств для уголовного процесса. Например, даже такой горячий сторонник признания доказательствами результатов опроса с использованием гипноза, как Д. Джордан, признает, что невозможно с полной уверенностью отличить правду от вымысла в ответах гипнотизируемого во время и после проведения сеанса гипноза, каждый факт в отдельности должен быть подтвержден дополнительными сведениями. Он же ратует за составление, согласно прецеденту апелляционного суда 9-го округа, специальной инструкции для присяжных, где в ясной и доходчивой форме должно быть разъяснено, что гипноз является лишь средством восстановления памяти, но не гарантией достоверности полученных с его помощью сведений[377].

Указанные меры «предосторожности» действительно позволяют в какой-то степени подстраховаться, сделав результат гипноза более достоверным. Однако это ни в коей мере не решает проблему допустимости его в качестве доказательств, уже на основании того, что основным элементом гипноза является внушение, поэтому восприятие реальности гипнотизируемым может быть умышленно или неумышленно искажено под воздействием специалиста.

Другим интересным психологическим методом, вызывающим вопросы при реализации в уголовном судопроизводстве полученных оперативно-розыскных данных, является применение полиграфных устройств[378]. Отношение к использованию их результатов в уголовном судопроизводстве во всем мире весьма критично, но общепризнанно, что в рамках оперативно-розыскной деятельности пользу они приносят[379].

Так, Верховный суд ФРГ, запрещая использование полиграфа даже с согласия испытуемого, исходит из того, что проверка на полиграфе унижает достоинство человека, право на которое закреплено в ст. 1 Основного закона ФРГ. Тем не менее, ряд германских юристов высказываются за использование данных полиграфа в качестве процессуальных доказательств в тех случаях, когда их результаты говорят в пользу подозреваемого. Основная масса германских юристов считают, что полиграф может быть эффективным только в том случае, если сфера его применения будет ограничена сферой предварительной проверки[380]. Что касается нормативно-правового урегулирования, то необходимо указать на следующее: в соответствии с § 136а УПК ФРГ допрос свидетелей и обвиняемых с помощью полиграфа считается нарушением закона.

Используя данный метод опроса в оперативно-розыскной деятельности, необходимо учитывать, что полиграф регистрирует всего лишь наличие психофизиологической реакции на внешний раздражитель: вопрос, слово, цвет, звук и т.п. Поэтому, получая реакцию на что-либо, крайне важно разобраться, почему она возникла. Не всегда это связано с информацией, имеющей отношение к совершенному преступлению. Поэтому на первое место выходит совместная работа специалиста и оперативного сотрудника: специалист выявляет раздражитель, а оперативный сотрудник методами оперативно-розыскной деятельности устанавливает причину этого. Поэтому результаты такого опроса наиболее эффективно могут использоваться в уголовном судопроизводстве лишь для подготовки и осуществления следственных и судебных действий. В настоящее время, также как и результаты гипнорепродукционных опросов, результаты полиграфологических исследований необоснованно использовать как единственный повод и основание для возбуждения уголовного дела или для использования в доказывании.

Эту позицию подкрепляет и факт отсутствия стандартных методик производства полиграфологического опроса, что снижает его достоверность и относимость, не дает возможности оценить и перепроверить результат. В итоге все зависит от мастерства специалиста, который должен правильно составить вопросы и правильно интерпретировать результаты ответов на них. Однако в настоящее время отсутствует единое представление об оптимальном базовом образовании специалиста-полиграфолога. Естественным следствием такой ситуации являются результаты анализа заключений специалистов-полиграфологов, показавшие, что в подавляющем большинстве опрос носит поверхностный характер; отсутствуют контрольные тесты; нет дублирующих вопросов, подстраховывающих от учета случайной психофизиологической реакции и т.п. Выводы часто носят категорический характер, например, С. убивал собаку, С. участвовал в убийстве К. и др. Это недопустимо, так как не может быть обосновано, исходя из самих возможностей метода.

Определенными методическими ухищрениями можно повысить достоверность результатов метода, что усилит эффективность использования результатов его применения как в ОРД, так и в уголовном судопроизводстве. Например, по мнению автора, привлекая специалистов-полиграфологов для участия в опросах, необходимо помнить об отсутствии стандартных методик, а, следовательно, предъявлять больше требований к квалификации специалиста и оценке его вопросников и выводов.

Учитывая специфичность метода, в МВД РФ целесообразно ввести единую систему аттестации специалистов-полиграфологов, которая позволит контролировать единообразие применяемых методик, а также уровень квалификации специалистов[381]. Однако все это не даст возможности напрямую использовать результат полиграфологического опроса в уголовном судопроизводстве, признавая его доказательством, так как помимо показаний прибора в нем присутствует оценочный момент, который носит вероятностный характер (причем степень вероятности оценить нельзя) и должен быть подкреплен.

На возможность использования в уголовном судопроизводстве результатов оперативно-розыскной деятельности, полученных с применением полиграфных устройств или метода гипнорепродукции, влияет и законность их получения. В ходе проведения указанных мероприятий возможно получение информации о частной жизни, личной и семейной тайне. Поэтому, учитывая высшую юридическую силу Конституции Российской Федерации (ст. 15 Конституции РФ), не допускающей сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия (ст. 24 Конституции РФ), перед проведением мероприятия лицо должно информироваться об особенностях используемых методов. Мероприятия должны проводиться только при добровольном согласии лица, зафиксированном письменно, и в любой момент по его желанию должны быть прекращены. Однако, если для полиграфного опроса существует некоторая ведомственная правовая база[382], то проведение опросов с использованием метода гипнорепродукции на ведомственном уровне в системе МВД России вообще не урегулировано. Отсутствие ведомственной регламентации гипнорепродукционных опросов создает почву для нарушения конституционных прав неприкосновенности частной жизни, личной и семейной тайны. По мнению автора, соответствующие изменения целесообразно внести в ведомственные нормативные правовые акты, регламентирующие проведение оперативно-розыскных мероприятий, дополнив их положением: «При проведении опроса с использованием метода гипнорепродукции обязательным является информирование лица об особенностях метода и получение его письменного согласия на проведение мероприятия. Опрос по желанию опрашиваемого должен быть прекращен в любое время. Для проведения опроса с использованием метода гипнорепродукции привлекаются только специалисты-психиатры и психотерапевты».

Таким образом, отмечая общетеоретические проблемы реализации материалов ОРД, полученных с использованием специальных познаний, особую специфику перспективам их использования в уголовном судопроизводстве придают специальные проблемы, связанные именно с характером использованных специальных познаний. Используя специальные познания в документировании преступлений и реализации материалов оперативно-розыскной деятельности, необходимо точно представлять сущность метода и то, как она может повлиять на перспективу использования результатов ОРД в доказывании. Например, многие психологические методы весьма эффективны в рамках оперативно-розыскной деятельности, но имеют ограниченные, причем разные, возможности реализации в уголовном судопроизводстве. Определенными методическими средствами их достоверность можно повысить, но она никогда (на современно этапе развития наук) не будет достаточной для признания их результатов достаточным поводом и основанием для возбуждения уголовного дела или доказательством. Наиболее перспективно их использование в уголовном судопроизводстве для подготовки и осуществления следственных и судебных действий.

 

 

Заключение

Необходимость создания единого учения об использовании знаний сведущих лиц вызвана, прежде всего, существованием фундаментальных теоретических и прикладных проблем использования специальных познаний в уголовном судопроизводстве, требующих доктринального толкования в условиях проведения правовой реформы в нашей стране, а также роста преступности. Необходимость ее возникновения является естественным следствием совершенствования правовых основ и практики применения специальных познаний в уголовном судопроизводстве России. Отсутствие единых подходов к использованию специальных познаний в уголовном судопроизводстве, единой терминологии, единого восприятия результатов применения специальных познаний мешает дальнейшему развитию судебной системы и укреплению правопорядка в России. Проведенное исследование позволяет сделать ряд выводов, дать научные предложения, которые могут послужить основой формирования указанного учения.

1. Комплекс выводов и предложений, касающихся становления и тенденций дальнейшего развития правовых основ и механизмов использования специальных познаний в уголовном судопроизводстве России.

Проведенное исследование позволило сделать ряд выводов, касающихся новых взглядов на ключевые моменты истории становления применения специальных познаний в уголовном судопроизводстве России:

неправильно искать в исследованиях того времени прямых аналогий с нынешними формами использования специальных познаний в уголовном судопроизводстве. По мнению автора, использование специальных познаний в судопроизводстве России до реформы 1864 г. вообще следует рассматривать как самостоятельную форму – заключение сведущих лиц;

именно начиная с 1828 г. (Указ от 19 декабря 1828 г. № 2531) вводится не только обязательное проведение некоторых форм специальных ис