Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
От отчаяния к 40 долларам чистой прибылиСодержание книги
Поиск на нашем сайте
Предприниматель должен замечать возможности, которых не видят другие. Навин Джайн
В девять лет я столкнулся с серьезными финансовыми трудностями. 1 ноября у меня было всего 50 центов, и то лишь потому, что я нашел целую гору пустых бутылок на нашем заднем дворе. От родителей я получал 35 центов в неделю. До Рождества оставалось семь недель. То есть на подарки для всей семьи – у меня всего 2 доллара 95 центов, или еще меньше, если придется потратиться на что-то непредвиденное. Я серьезно подумывал обратиться к отцу и попросить аванс в счет карманных денег будущего года. Тогда я смог бы купить подарки хотя бы самым близким. Но как-то вечером я читал журнал «Boy’s life» и увидел объявления. Несколько компаний, производящих канцтовары и поздравительные открытки, предлагали стать их торговыми представителями за процент от продаж. Обычно я не обращал внимания на такие объявления, но в тот раз отчаяние мое было столь велико, что я решил: мне нечего терять. Больше всего мне понравилось объявление компании «Кардинал» из Цинциннати, штат Огайо – она была менее слащавой. Я заполнил соответствующий купон, напечатал короткое сопроводительное письмо и нашел конверт. Письмо я отправил на следующий же день, а потом скрестил пальцы и принялся ждать. Почему я напечатал письмо? Даже в девять лет у меня был ужасный почерк. Мне хотелось, чтобы компания точно знала, куда отправлять товар, и я воспользовался старой маминой пишущей машинкой. Но идея напечатать письмо и подписаться «Дж. Пирс», а не полным своим именем, оказалась просто гениальной – хотя и случайной. По какой-то причине компания решила, будто я – миссис Дж. Пирс. И они предложили мне более комфортные условия, чем для девятилетнего мальчика, не имеющего опыта продаж. Кем бы ни сочли меня в компании, материалы прибыли в течение недели. Я думал, посылка будет маленькой и аккуратной, но получил нечто вроде обувной коробки для динозавра: три фута длиной и фут шириной. Она была доверху набита товаром. Кроме того, там нашелся толстый каталог открыток и писчей бумаги, которую я должен был продавать за 1,25 или 1,50, а еще формы заказов, обратные конверты – и даже ручка, чтобы заполнять заявки. Там был еще набор для специй в форме тостера, удерживающего два тоста (белый – для соли, коричневый – для перца). Я сразу же решил подарить его бабушке – она обожала подобные вещи. Не тратя время даром, я положил в папку два бланка и ручку и приступил к работе в девять утра в субботу. Я прошелся по одной стороне улицы и вернулся по другой – и продал три коробки открыток. Я не испытывал ни стыда, ни смущения, предлагая купить свой товар. Я знал: товар у меня хороший и торговля никак не повредит моей репутации. Домой я вернулся к обеду – достаточно для одного дня. Доедая сэндвич, я решил в воскресенье открытки не продавать. Сам я не имел ничего против торговли по воскресеньям, но некоторые соседи могли возмутиться. Да и разве я не заслужил хотя бы одного выходного? На следующей неделе я обошел всю соседнюю Сансет-роуд, куда без труда выходил через задний двор соседского дома. Улица имела форму подковы и была вдвое длиннее моей собственной (Оук-Крест). На ней я работал несколько рабочих дней и большую часть субботы. В одном доме продал четыре коробки писчей бумаги, в других у меня заказали две коробки открыток и писчую бумагу тоже. Если память меня не подводит, всего на Сансет я продал содержимое не менее двадцати коробок. В следующие дни я кое-что продал учителям в школе и соседям на улице Бруксайд-роуд. Настало время отправлять заказ, уже оплаченный покупателями. А для этого нужно было пойти на почту и оформить перевод денег за открытки и бумагу в компанию «Кардинал». Заказ доставили очень быстро. Через неделю я получил вторую посылку, чуть поменьше первой: пятьдесят коробок открыток и канцтоваров, которые мне предстояло продать. К сожалению, компания допустила ошибку: один покупатель просил напечатать на писчей бумаге его имя, но сделано это не было. Когда он увидел бумагу, которую я по наивности не проверил, страшно разозлился. Но я честно признался в своей неопытности и пообещал исправить положение, что и сделал довольно быстро. Комиссионные составили около сорока процентов. Я заработал больше 40 долларов – огромная сумма для девятилетнего мальчишки в 1954 году. Мне удалось сделать подарки всей семье. Я постарался найти лучшие вещи для всех: две формы для запекания маме, красивую куклу сестре, свитер для отца. Бабушка, естественно, получила солонку с перечницей, и они украшали кухню до самой ее смерти. У меня даже осталось пять долларов, чтобы пожертвовать в благотворительный фонд газеты The New York Times, и мое имя было упомянуто в списке жертвователей. Неожиданно жизнь стала просто прекрасна.
Я заработал больше 40 долларов – огромная сумма для девятилетнего мальчишки в 1954 году.
«Когда человек знает, что его повесят… его разум начинает работать великолепно», – писал знаменитый Сэмюэль Джонсон[11]. Если бы я не находился на грани отчаяния и не был готов на что угодно, мне бы и в голову не пришло писать в «Кардинал». Возможно, отчаяние мое было настолько велико, что я начал мыслить более креативно, чем обычно, и не смущался, предлагая товары. Кто знает… Если бы я занялся бизнесом вместо изучения английской литературы, возможно, смог бы стать Уорреном Баффеттом своего поколения!
Джон Пирс
Клайдесдейл [12]
Слово «пытаться» не значит ничего. Нет такого понятия, как пытаться сделать что-то. В тот момент, когда начинаешь какое-то дело, ты его делаешь. И нужно всего лишь закончить начатое. Ла Тиша Хонор, «Юный таракан»
Бегать быстро я не умел никогда. В детстве всегда приходил одним из последних – на уроках физкультуры и просто во время игр во дворе. Став старше, я вошел в бейсбольную команду молодежной организации Американского легиона. И считался самым медлительным игроком. Во время предварительных тренировок тренер выстраивал шестнадцать игроков в конце футбольного поля и устраивал нам спринт до противоположного конца поля. Те, кто оказывался в первой половине, переходили к бейсбольным тренировкам. Те же, кто оказывался во второй восьмерке, должен был бежать повторно. Четверо первых переходили к обычной тренировке, а четверо последних бежали снова. Потом нас оставалось двое. Потом один. Этим «одним» всегда был я. Неудивительно, что спустя двадцать лет, когда я в возрасте 38 лет записался на первый и единственный официальный забег на гору Оливер в Питтсбурге, – то совершенно не рассчитывал одержать победу. Или хотя бы приблизиться к победителям. Я записался, потому что этот трехкилометровый забег организовывал мой друг по колледжу Джим Хозек. Он и уговорил меня участвовать. Целью забега был сбор средств для церкви Джима – церкви святого Иосифа в Маунт-Оливер. Я записался, оплатил вступительный взнос, получил номер и отправился к месту старта, где вместе с тремястами другими участниками стал ожидать начала забега. Ждать пришлось недолго. Я услышал объявление: «Те, кто весит более 100 килограмм, пожалуйста, пройдите к весам». Мой вес уже давно превышал 100 килограмм. Но какое отношение это имеет к бегу? Озадаченный, я подошел к весам. – 104 килограмма, – объявил мне волонтер. – Вы будете бежать в группе Клайдесдейл. А затем он записал мой номер, прикрепленный к спине. Наверное, мне нужно было подробнее разузнать про эту «группу Клайдесдейл», но я постеснялся. И тут начался забег. Большинство бегунов быстро меня опередили. Однако с облегчением я заметил, что не меньше десятка людей не бежали, а просто шли, так что у меня появились шансы прийти не последним. Забег оказался непростым. Большей частью дорога шла в гору. В день забега – четверг, 4 августа 1988 года – температура в Питтсбурге достигла 33 градусов. Хотя забег начался вечером, прохладнее не стало. К тому же воздух был очень влажным. Финишировал я в 22.21. Победителем стал Дэн Дрискелл, тридцатисемилетний атлет. Чтобы вам было понятно, скажу, что Дэн финишировал примерно за минуту до того, как я преодолел половину дистанции. Я уже говорил, что бегать быстро не умею. На финишной линии всех участников ожидало бесплатное пиво – конечно, только тех, кому уже исполнился двадцать один год. Никогда еще этот напиток не казался мне таким вкусным. Я смаковал его, и тут прозвучало объявление: «Пожалуйста, не расходитесь до церемонии награждения. Мы вот-вот начнем». На церемонии Дэна Дрискелла официально объявили победителем и наградили кубком. Затем кубком наградили победительницу забега, а также победителя и победительницу от округа Маунт-Оливер. А потом настала очередь последней награды: победитель в группе с весом более 90 килограммов – в группе Клайдесдейл. И тут прозвучало мое имя. Я был страшно изумлен, но присутствия духа не потерял. Вышел вперед и получил свою награду. Все зааплодировали. Свидетелями этого исторического события стали моя жена, десятилетняя дочь и четырехлетний сын. Через пять минут после награждения я отыскал своего друга Джима. – Джим, я ценю этот кубок и все такое, но сколько же участников было в группе Клайдесдейл? Джим открыл папку, перелистал десяток страниц с именами участников и результатами и наконец сообщил: – Двое. – Двое?! – Я не поверил своим ушам. – Ты хочешь сказать, что я опередил всего лишь одного человека? – Да, – расхохотался Джим. И я засмеялся вместе с ним. Если в этой истории и есть мораль, то только одна: не каждый может быть Клайдесдейлом. И еще меньше тех, кто может стать чемпионом среди Клайдесдейлов.
Стив Хехт
Экстремальная кухня
Трудности заставляют вас открывать в себе такое, о чем вы никогда не догадывались. Сисели Тайсон
В первой половине моей жизни что-то новое в еде сводилось для меня лишь к новым разновидностям готовых приправ для салата. Я питалась (и готовила) исключительно традиционными блюдами кухни Среднего Запада. И, должна признаться, обеды мои не отличались разнообразием: запеканки, жареная курица и мясные рулеты. Вскоре после замужества муж сообщил мне, что пора выйти из зоны комфорта в сфере кулинарии. Так он деликатно намекнул, что моя стрепня ему наскучила. Когда он предложил нам поужинать в соседнем ресторане, где был роскошный «шведский стол», я с радостью согласилась. Мне казалось, что это совершенно безопасно. Я ожидала увидеть длинные столы, заставленные вкусными, богатыми углеводами знакомыми блюдами. Мы заказали напитки и присоединились к толпе голодных людей, штурмующих столы. Я пошла налево, а муж – направо. Я положила себе салат и мясной рулет, как всегда, полила все привычной приправой и вернулась к столу, за которым меня уже ждал муж. А на тарелке его красовались крабовые клешни! Конечно, я и раньше видела крабовые клешни. У крабов. На картинках. И на канале «Дискавери». Но я была совершенно не готова увидеть их прямо на собственном столе. Это не комфортная еда. Это некомфортная еда – и, главным образом, потому, что она вызывала у меня дискомфорт! Муж вооружился странными, забавными щипцами и протянул их мне. – Попробуй, – сказал он. Я посмотрела на него и покачала головой. – Ну же, – настаивал муж. – Просто попробуй. Тебе будет полезно попробовать что-то новое. Я взяла кусочек краба с его тарелки – и тут же положила назад. – Он странно пахнет, – с отвращением произнесла я. – И вообще, он похож на огромного паука. Я огляделась вокруг, надеясь, что меня кто-то спасет, но никто не смотрел в нашу сторону. Все были слишком заняты разделкой собственных крабовых клешней. Всего несколько минут назад меня окружали достойные, воспитанные люди. А теперь? Я оказалась в окружении неандертальцев, сокрушающих панцири и выковыривающих крабовое мясо крохотными вилочками. На полу валялись белые волокна. Масло не только блестело на тарелках и столах, но и стекало с подбородков. Привлекательная женщина за соседним столиком подхватила клешню и смачно высосала ее. После распродаж в «черную пятницу» я никогда еще не видела столь нецивилизованного поведения. Но я не хотела испортить вечер своим упрямством. Да, крабовые клешни выглядят странно, но они должны быть очень вкусными. Насколько я могла судить, все в зале погрузились в своеобразную кулинарную нирвану. Муж одобрительно улыбнулся и напомнил мне, что пробовать новое – это хорошо. Он научил меня пользоваться странными щипцами и показал, как нужно сгибать и раскалывать панцирь, а потом вытаскивать мясо маленькой вилочкой.
Привлекательная женщина за соседним столиком подхватила клешню и смачно высосала ее.
Я попыталась расколоть панцирь, панцирь заскрипел на зубах, да еще я им и порезалась. В конце концов, я стала выковыривать мясо из клешней кончиком ножа. На тарелке выросла гора мелких волокон – на одну столовую ложку, не больше. Никогда еще еда не доставалась мне с таким трудом. Я точно поняла, что, оказавшись на необитаемом острове, где единственной едой будут крабы, я умру с голоду. К моему изумлению, вкус оказался превосходным – богатым, сладковатым, восхитительным. Если бы мне только удалось вытащить побольше мяса из этого панциря вилкой! Я поливала кусочки крабового мяса растопленным маслом, а муж мой удалился к шведскому столу. Если и дальше так пойдет, то он перейдет к десерту прежде, чем я смогу наскрести крабового мяса на второй укус. Муж вернулся с тарелкой, полной огромных, безобразных существ. Когда он взял в руки одно из них, желудок мой взбунтовался. – Ты с ума сошел?! – возопила я. – Неужели ты собираешься это есть?! – Это лангусты, и есть их гораздо проще. Смотри, нужно лишь оторвать им голову, ухватиться за хвост и высосать мясо. Это вкусно. Я огляделась вокруг, ожидая увидеть скрытую камеру. Он смеется надо мной? Или здесь снимают очередной выпуск «Фактора страха»? Ткнув в мужа пальцем, я прошептала: – Пожалуйста, положи это назад. Муж подчинился, и я накрыла его тарелку салфеткой. Тут же возле нашего стола остановился официант: – Можно забрать эту тарелку? Мне захотелось обнять и расцеловать его, но я просто кивнула. Так я впервые познакомилась с морепродуктами. Я была в ужасе и осталась голодной. Позже я научилась раскалывать панцири. И даже научилась получать удовлетворение от сгибания, сжимания и раскалывания панциря так, чтобы получить солидный кусок сочного крабового мяса. От одной мысли об этом у меня слюнки текут. А вот к лангустам я так и не привыкла. Но если вы их любите и считаете вкусными, я поверю вам на слово. После того вечера я стала гораздо охотнее экспериментировать на кухне. Например, на прошлой неделе я приготовила обед с пряным киноа. Муж посмотрел на тарелку, потом на меня и неуверенно потыкал вилкой в мое творение. – Это что, птичий корм? – спросил он. Я торжествующе улыбнулась. – Просто попробуй. Тебе будет полезно попробовать что-то новенькое.
Энн Морроу
Она звала меня Ольгой
Самое большое удовольствие в жизни – делать то, на что, по мнению других, ты не способен. Уолтер Бэджет
Средняя школа стала для меня «демотиватором» во многом, но особенно во всем, что касалось спорта. Самооценка у меня была на нуле. Учительница физкультуры взяла моду называть меня Ольгой – по аналогии с олимпийской чемпионкой, гимнасткой Ольгой Корбут. Как сейчас помню: в ее голосе было столько сарказма, когда она вызывала меня для выполнения обязательных гимнастических упражнений! Я была высокой и неуклюжей девочкой. Кое-как окончив год и сдав все положенные нормативы, я и думать забыла о спорте. Уверенность в себе была настолько у меня подорвана, что я как-то и не замечала, что вообще-то неплохо плаваю, езжу на велосипеде, играю в волейбол. Я считала себя безнадежной во всем, что касается физических упражнений, и всячески старалась их избегать. Мне «посчастливилось» (как тогда казалось) в начале последнего школьного года заболеть мононуклеозом, так что на все оставшееся время я была освобождена от физкультуры. Прошли годы. В колледже я сознательно избегала участия в соревнованиях. И вообще до недавнего времени ни один фитнес-клуб не казался мне красивым и удобным. Я никогда не интересовалась матчами по софтболу, проводившимися в зале неподалеку; никогда не ходила с детьми в бассейн. Временами я пыталась устроить себе тренировки, но это не приносило удовлетворения. И вот однажды, получив плохие результаты анализов, я вдруг увидела себя со стороны: женщина за сорок, страдающая полнотой неспортивная неудачница. Надо было что-то немедленно менять. Никого не поставив в известность, я набралась мужества и отправилась в ближайший спортклуб. Подойдя к стойке регистрации, я объявила администратору, что немедленно хочу приступить к занятиям. Она с удивлением подняла глаза: я не попросила показать залы, не поинтересовалась ценой. Честно говоря, я не сделала всего этого, потому что боялась, что, пока буду выяснять детали, моя решимость пройдет. Поэтому мне и нужно было начать прямо здесь и сейчас. Но в тот день стартовать все же не удалось, потому что у меня не было спортивной одежды и обуви. На следующее утро я поехала в клуб – чуть ли не силой вытолкала себя из дому. Я переживала, что не смогу без подготовки управляться с тренажерами и в спортивной форме буду выглядеть глупо. К счастью, оказалось, что одна из инструкторов клуба, Бонни, когда-то была учителем физкультуры в школе, куда ходила моя младшая дочь. Бонни была очень приветлива и показала, как работать на некоторых тренажерах. В то утро мне удалось позаниматься всего пять минут на эллипсоиде, но и это казалось подвигом. Если бы не поддержка доброжелательного тренера, я и минуты бы не выдержала. Я стала посещать зал почти каждый день. Старалась не выстраивать жесткого режима, а просто ходить в любое свободное время. Не заставляла себя выполнять какую-то определенную программу, а просто делала то, что в моих силах. И постепенно «наращивала обороты».
Я годами игнорировала фитнес, а сейчас он стал для меня жизненным приоритетом.
Бонни мне помогала. Она всегда улыбалась и подсказывала все новые варианты. Наконец я почувствовала себя увереннее, перестала постоянно дергать ее «по дружбе» и наняла персонального тренера. Я рассказала ему, что еще недавно любой спортзал вызывал у меня панический страх. В том числе поведала о том, как насмехалась надо мной школьная учительница. Он ответил, что пора перешагнуть через детские страхи и двигаться дальше. Конечно, он был прав. Под его руководством я становилась сильнее и здоровее. С того времени прошло три года. Теперь я завсегдатай фитнес-клуба, и меня здесь все знают. Я стараюсь приезжать сюда каждое утро. Иногда мне не хочется идти, но я все равно иду. И каждый день делаю то, что в моих силах. Плюс еще немного. Недавно мы с друзьями записались на групповые занятия велоаэробикой. Я всякий раз поражаюсь, как мне удается выносить такую нагрузку и поддерживать бешеный темп.
Я считала себя безнадежной во всем, что касается физических упражнений, и всячески старалась их избегать.
Не буду врать, утверждая, что сильно сбросила вес – мол, теперь у меня второй размер одежды. Надо реально смотреть на вещи: женщина средних лет вряд ли сможет обрести фигуру подростка. Но мне удалось достичь кое-чего, что было намного важнее. Я годами игнорировала фитнес, а сейчас он стал для меня жизненным приоритетом. Я стала здоровее и счастливее, чем когда бы то ни было. И конечно, счастливее, чем в средней школе. Вот так-то, моя дорогая учительница физкультуры!
Лиса Колл Николау
«Rock and roll all nite»
Музыка – это чувства. Вы можете попытаться выразить их словами. Но они или возникают, или нет. Джин Симмонс
О чем он только думал? У нас – пенсия не за горами, а муж покупает билеты на концерт группы KISS! Может быть, все дело в ностальгии? Мы оба окончили школу в 70-е годы. Тогда группа KISS впервые вышла на сцену. Многие мои знакомые сразу стали их фанатами. Но только не я! Приличная девочка, которая ходит в музыкальную школу, – я предпочитала классику. Да еще те безобразия, которые творились на их концертах. Джин Симмонс плевался кровью. Фуу… Очень некультурно… В общем, их музыку я слушала только из-за закрытой двери комнаты моего младшего брата. И вот по прошествии сорока лет я собиралась на первый в моей жизни концерт группы KISS. Безумие какое-то. Что я, консервативная женщина за пятьдесят, буду там делать? Как буду выглядеть в толпе фанатов? И безопасно ли это? Наступил знаменательный день, а я все еще не знала, чего ждать. Наши места были близко к сцене. Оглядевшись вокруг, я с приятным удивлением увидела, что многие слушатели оказались моего возраста. Я почувствовала себя гораздо комфортнее. Концерт вот-вот должен был начаться. Зал постепенно заполнялся. Справа от меня сидела группа мужчин. Я бы сказала, что им было немного за тридцать – всем, кроме одного, который сидел ближе всех ко мне. Я решила с ним поговорить до начала концерта и спросила, как его зовут и сколько ему лет. Выяснилось, что он – ровесник моего сына. И это был первый в его жизни концерт KISS – как и в моей. По крайней мере, у нас было что-то общее. Перед тем, как KISS вышли на сцену, в конце прохода появилась крохотная пожилая леди и начала с трудом пробираться к единственному свободному месту в нашем ряду. Это было место между мной и тем молодым человеком. Дама в вылинявшей футболке с надписью KISS, джинсах и кроссовках уселась на свободное место. Выглядела она очень странно, и я испугалась, что молодые люди станут смеяться над ней. Но когда она уселась, один из них восхищенно произнес: – Класс! С нами сама рок-бабуля! Я решила узнать историю этой женщины. Оказалось, что ей семьдесят шесть лет – ровесница моей матери! Она была преданной поклонницей KISS с первого года появления группы. Не пропустила ни одного их концерта в нашем городе и частенько ездила для этой же цели в соседние города. Для подтверждения своих слов она гордо продемонстрировала старый билет ценой 12 долларов, который купила много лет назад и теперь всегда брала с собой на концерты. Ее муж не особо жаловал такую музыку, поэтому никогда ее не сопровождал. Что ее ни капли не смущало – здесь она чувствовала себя как дома. Как только концерт начался, все повскакали с мест – и бабушка тоже. Она провела на ногах весь концерт, причем не просто стояла, а целых полтора часа энергично молотила воздух маленькими морщинистыми кулачками. Кроссовки она явно надела со знанием дела. До концерта я немного изучила историю KISS. Средний возраст участников группы приближался к шестидесяти – этот факт меня еще более поразил, когда я увидела высоту их каблуков, особенно у Джина Симмонса с акульими зубами, – не ниже шести дюймов[13], а то и выше. А Пол Стивенс отлично смотрелся в костюме с голым животом. У него все еще сохранились кубики. Отличные кубики. Если бы у меня когда-нибудь был такой подтянутый живот, может, и я бы рискнула надеть короткий блестящий топ.
Весь концерт я провела на ногах, позабыв об артрите.
Весь концерт я провела на ногах, позабыв об артрите. Мне было так здорово, что я забыла обо всем. Улыбка не сходила с моего лица. Она появилась в самом начале концерта и продержалась до последней песни. Кстати, о последней песне: они приберегли лучшее напоследок. На сцене появились две подвижные платформы. На каждой стояли музыканты. В зал посыпались разноцветные конфетти и зазвучала культовая песня KISS «Rock and Roll All Nite». Придя домой после концерта, я долго выбирала конфетти из волос – и вдруг мне стало ясно: я осталась в восторге от вечера. И я поняла, почему рок-бабуля не могла пропустить этот концерт – он был фантастическим. Теперь и я стала их поклонницей.
Тамара Моран-Смит
От оперы к хоккею
Запомните самое важное: в любой момент нужно быть готовым расстаться с тем, кто ты есть, чтобы стать тем, кем можешь стать. У. Э. Б. Дюбуа
Я позвонила на работу своему мужу, Ларри: – У меня есть хорошая новость и плохая, – сказала я. – Какую хочешь узнать первой? К моему удовольствию, Ларри выбрал сначала хорошую. – Сегодня ты можешь лечь спать пораньше. – Отлично! А какая плохая? – Мы идем слушать оперу! Конечно, это была шутка: когда мы были в оперном театре в последний раз, муж заснул. Даже я вынуждена была признать, что постановка оказалась на редкость скучной. Поэтому, заметив, что Ларри начал клевать носом, я позволила ему заснуть и разбудила лишь тогда, когда его храп сделался громче пения. Мы с Ларри отлично ладим, но вот увлечения у нас кардинально разные. Я люблю искусство, а он – страстный болельщик. Каждый год он покупает абонементы на хоккей. До последнего момента я чувствую огромное искушение продать свой билет в Интернете или просто подарить какому-нибудь любителю, но не делаю этого из любви к мужу. Вместе с нами на игры обычно ходят еще несколько женатых пар. Все страстно любят хоккей, даже женщины. Они знают всех игроков и легко произносят их сложнейшие фамилии. Перед играми мы перекусываем в небольшом кафе рядом со стадионом, а потом я полушутливо начинаю ныть: – А можно мы пойдем домой прямо сейчас? Друзья смотрят на меня так, словно я – с другой планеты. Мне нравится петь национальный гимн, но эта часть хоккейного вечера наряду с ужином в кафе – единственное, что мне нравится. Вместо того чтобы оценить, какие хорошие места нам достались, я начинаю жаловаться: – Здесь холодно! Муж предлагает мне свой пиджак, но я отказываюсь. – Я буду просто сидеть и страдать. Когда начинается игра, я не выпускаю из рук телефон. Большую часть времени я с кем-нибудь переписываюсь или просматриваю ленту в Фейсбуке. Что такого замечательного в том, что взрослые мужики носятся по льду, колотя по шайбе кривыми палками? Это выше моего понимания. Я оглядываюсь вокруг и вижу, как тысячи людей радуются и восторженно кричат. Неужели я – единственная, кому здесь скучно и неинтересно? Что, если мне просто попробовать вникнуть в игру и попытаться разделить этот опыт вместе с мужем по-настоящему? Я решаю дать себе шанс полюбить хоккей и откладываю телефон. Потребовалось несколько игр, но в конце концов я разобралась, кто – лучший бомбардир, кто пришел в команду недавно, кого и откуда купили. Еще некоторое время ушло на то, чтобы выяснить, что такое айсинг[14], хет-трик[15] и все такое… Мое любопытство приятно удивляло мужа. Да я и сама себе удивлялась! Холод меня больше не беспокоил. Я перестала смотреть на часы, считая минуты до окончания игры. Время летело незаметно. Когда наша команда побеждала, я прыгала от радости. Покидая арену в дни побед, я веселилась вместе со всеми. Друзья глазам своим не поверили, когда впервые увидели меня в спортивном костюме цветов нашей команды. – Куда делись твои стильные пиджаки? – поддразнивали они меня. Ларри был счастлив. На годовщину нашей свадьбы он решил сделать мне, такой ярой болельщице, подарок. – Я приглашаю тебя в оперу! – сияя улыбкой, объявил он. Это стало легким разочарованием – я-то надеялась, что вечером мы пойдем на хоккей. Но своих чувств я не выдала, а лишь обняла и расцеловала мужа. Опера была прекрасной. Ларри даже не заснул. Но должна признаться: я не устояла и заглянула в телефон, чтобы узнать счет игры. Ведь наша команда вышла в плей-офф. Сегодня у нас с мужем стало еще больше общего. И кто знает, что ждет нас впереди. Может быть, я еще и гольфом увлекусь… А пока что не могу дождаться, когда мы получим Кубок Стэнли.
Ева Картер
Ну, ты даешь, дед!
Бег – это всего лишь бесконечный спор между той частью мозга, которая хочет остановиться, и той, что хочет продолжать двигаться. Неизвестный автор
Когда в субботу утром жена завела меня в магазин спортивной обуви, я был уверен, что она будет брать что-то для себя, и лениво рассматривал других посетителей, в основном, молодых энергичных мужчин и женщин с идеальными фигурами. Но потом я услышал, как жена обращается к продавщице: – Извините, мисс… Можно ли нам посмотреть обувь для бега. Мы с мужем записались на лос-анджелесский марафон. Подождите-ка! Что она сказала?! Господи Боже! Теперь я вспомнил! Оратор, выступавший в нашей церкви месяц назад, говорил о благотворительном марафоне в поддержку жителей Африки. Все собранные средства уйдет на покупку питьевой воды. Разумеется, цель – благородная, и я всей душой готов был помочь. Но я лучше просто выпишу чек, а побежит пусть кто-то другой, а? Разве не потрясающая идея? – Брось, – сказала мне жена (видимо, последнюю мысль я озвучил вслух), – каждый из нас пробежит лишь половину. Половину маршрута ты вполне осилишь. – Как здорово! – поддержала жену стройная и сияющая улыбкой продавщица. – Давайте подберем для вас самый подходящий вариант. Через двадцать минут примерок идеальные пары были найдены, и мы прошли к кассе. – Сумма вашей покупки 297 долларов. – Надо же! Суперцена! – пошутил я. – Неужели мы попали на распродажу? – Так и есть! – радостно откликнулась продавщица. – Вам крупно повезло! Но если мне казалось, что кроссовки нанесли тяжелый удар по моему банковскому счету, то я просто не догадывался, что ждет меня впереди. До этого момента «марафоном» для меня был лишь просмотр бесконечных телевизионных сериалов вприкуску с любимыми снеками. Но теперь меня ожидали восемнадцать недель тренировок, рассчитанных на бодрых шестидесятипятилетних пенсионеров. Первые шесть недель тренировок состояли из регулярных прогулок/пробежек, которые каждую неделю становились все продолжительнее. Я был поражен: это оказалось мне вполне по силам. К концу шестой недели я уже думал, что сумею преодолеть 13,1 мили и пересечь финишную черту без помощи носилок. Но потом все изменилось. Мы стали тренироваться на расстояние. Теперь уже прогресс измерялся количеством миль, а не минутами. Тренировочные дни мы в шутку разделили на три категории: Простые, Трудные и Длинные. В следующие двенадцать недель мы добавили еще одну категорию – «Пошло все к черту!». Изменилось и еще кое-что. Группы мышц, о существовании которых я и не подозревал, стали напоминать о себе самым болезненным образом. После пробежки на три мили колени мои начали щелкать, как кастаньеты. Бедра молили о милосердии. Даже у судорог начались судороги. Решение моей дилеммы оказалось поразительно простым. В молодости я никогда не придавал значения упражнениям на растяжку перед бегом. Теперь же растяжка стала моей религией. Как истинный новообращенный, я тщательно выполнял все упражнения, направленные на то, чтобы ослабить, если не устранить вовсе, мышечные боли, растяжения, судороги и тому подобное. Я на собственном опыте испытал множество мук, связанных с бегом, и теперь мог авторитетно рассуждать о причинах и способах лечения практически всего от подошвенного фасциита[16] до пателлофеморального болевого синдрома[17].
Несмотря на скрипы и стоны, мое тело все же оказалось гораздо сильнее и выносливее, чем я думал.
И еще одно: чередование тепла и холода после пробежки творит чудеса. Хотелось бы мне поблагодарить изобретателя пакетов со льдом. Вместе с женой этот пакет стал моим постоянным спутником. Свой я назвал Фреоном. За две недели до марафона мы совершили самый длинный свой забег: девять миль[18]! С этой задачей жена справилась лучше меня, показав результат 13–15 минут на милю[19]. Я же под конец чуть ли не полз. Две недели после этого меня преследовали разнообразные проблемы, которые серьезно осложняли бег. Я решил перед марафоном поберечь себя и перейти на скоростную ходьбу. Но за неделю до марафона у жены разболелась щиколотка – она даже ходить не могла, не то что бегать. И на этот раз нам уже показалось, что от затеи придется отказаться. Мы отправились к врачу, сделали рентген, и нам сказали, что это травма от перенапряжения. Жена сможет участвовать в марафоне, если всю неделю не будет нагружать ногу. В знаменательный день мы проснулись в три часа утра – поспать удалось лишь несколько часов. В 3.40 мы выехали в Лос-Анджелес. Машину я оставил в Санта-Монике, за несколько кварталов от финишной черты. Было еще темно, стоял густой туман, но на парковке кипела жизнь. На автобусах нас отвезли к месту старта: жена отправилась на стадион «Доджер», а я – в Голливуд. Прошло три часа с начала марафона. Вместе с другими бегунами я находился на бульваре Сансет, выискивая в потоке людей в фирменных футболках нашей благотворительной организации. Прищурившись, я разглядел ярко-оранжевое пятно – на удивление знакомое. Через несколько секунд я разглядел жену! Я помахал ей – она пробежала свою дистанцию за три часа и девятнадцать минут. Я был страшно горд! Мы обнялись, наспех сфотографировались, и я начал свой забег. Через три часа и сорок минут я пересек финишную черту, двигаясь, как лошадь породы «клайдесдейл», страдающая бурситом[20]. Но дистанция была пройдена! Ко мне подбежала жена и обняла меня. Мы рассматривали наши медали – ее с пейзажем Лос-Анджелеса и мою с изображением пляжа. Марафон собрал 1200 долларов на питьевую воду жителям Африки. А я сделал следующие открытия. Несмотря на скрипы и стоны, мое тело все же оказалось гораздо сильнее и выносливее, чем я думал. Привычный для меня сон после обеда – это прекрасно, но он не приносит такого удовлетворения, как способность пробегать пятнадцать миль в неделю. И теперь, когда я играю с внуками, я легко могу их перегнать! Ну, пора заканчивать. Я должен отвезти жену на школьный стадион, где она тренируется для нового марафона. И если вы спросите меня, почему я не планирую участвовать, я посмотрю на вас с широкой улыбкой и вежливо отвечу: «Вы с ума сошли?»
Марк Мейсон
Красотка
Мой настоящий цвет волос – темный блонд. Сейчас мои волосы – это мое настроение. Джулия Робертс
Однажды я узнала из проверенного источника, что зять считает, будто я похожа на Джулию Робертс. И не важно, что на самом деле он сказал моей сестре следующее: «Вот смотришь иногда на Деб и видишь в ней нечто такое, что напоминает Джулию Робертс». Я восприняла это как: «Ого, ты когда-нибудь замечала, что Деб и Джулия Робертс – практически одно лицо?» И пусть в действительности единственная моя черта, отдаленно напоминающая Джулию, – это громкий невоспитанный смех, моя уверенность в себе получила весомую прибавку. Я с удовольствием сунула этот милый комплимент в загашник и вытаскивала его всякий раз, как мне нужно было чуточку воспрянуть духом. А потом настал период, когда мне потребовалось нечто большее, чем просто воспрянуть духом. Моего мужа не было в стране почти месяц, и я совершенно вымоталась, управляясь с нашими шестью детьми в одиночку. Мне хотелось чего-то эдакого, приятного и не имеющего ничего общего с обязанностями матери и домохозяйки. Что-то, что могла бы сделать Джулия Робертс! Это маленькое откровение настигло меня как раз в тот момент, когда я с коляской шагала вдоль ряда с красками для волос в ближайшем от дома супермаркете. И вот я такая стою, смотрю на коробки с краской разных оттенков, от темного блонда до светлого шатена, – оттенков безопасных, неброских и очень похожих на мой естественный грязновато-русый цвет. Я могла бы с легкостью выбрать один из них и успокоиться – но нет! Мне совсем не хотелось «успокаиваться». И мой взгляд сместился к нижней полке, на которой стояли несколько коробок с красивейшими золотисто-рыжими оттенками. Внутри меня словно вспыхнула искорка, и впервые за много недель я ощутила радостное возбуждение. Я постояла там еще пару мину
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-05-12; просмотров: 55; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.141.45.90 (0.014 с.) |