Там, Где окна разбиты, встречают с улыбкой,

Километры мотая на мили дорог…

 

- Так, -  Вован листал глянцевую брошюру на русском языке, - расположен на юго-востоке штата Мичиган, граничит с Канадой, основан в тысяча семьсот первом году французами. Крупнейший автопромышленный центр мира. В тысяча девятьсот десятом году в этом городе свой путь в качестве простого инженера начал Генри Форд. Автогиганты: Крайслер, Кадиллак, Форд. Здесь родилось техно! – Вован поднял вверх указательный палец, - во! Его еще называют столицей рока. Хоккейная команда тут есть – «Рэд Винкс» и бейсбольная еще – «Пистонс»… О! Эминем здесь жил и «Восьмую милю» снимал! Из достопримечательностей: парк «Кампус Мартинс», исторический музей «Мотаун», театр «Фокс», музей Генри Форда… Так же рекомендуется посетить комплекс высотных зданий «Ренессанс-центр». И вообще, это столица небоскребов! А самый высокий в Северной Америке небоскреб – это «Фишер-билдинг», - по слогам прочитал название Вова, - из него, кстати, можно увидеть Канаду. Стоит посмотреть памятник боксеру Джо Льюису, - продолжил читать Вова, - бронзовую статую «Дух Детройта», старую церковь Святой Марии и самый большой в мире Масонский Собор «Масоник-Темпл». На стадионе «Джо Льюис-арена» регулярно проходят рок- и рэп- концерты, хоккейные и бейсбольные матчи. Для любителей шоппинга стоит прогуляться по Грик Тауну, Естер-маркету и Вудвурт Авеню. В ресторане советуют заказать фирменное блюдо «Креветки в соусе Табаско», - Вова сглотнул слюну.

- Ты где эту хрень взял? – посмотрел на него Владлен, а Холод прикусил костяшки пальцев, давясь от смеха.

- Там, в аэропорту. Негритянка какая-то дала, - не понял вопроса Вова.

- Ты глазки-то от картинки подними и в окошко посмотри, - уже открыто ржал Холод.

Вова оторвал взгляд от глянцевых страниц и выглянул в окно грязного белого такси. По обеим сторонам дороги стояли одинаковые аккуратные дома, отличающиеся только цветом досок, которыми были заколочены их окна. На замусоренной лужайке возле одного из них на выцветшем кожаном диване сидело несколько негров, которые жарили сосиски на ярко пылающем огне и наблюдали, как на той стороне улицы трое полицейских, уложив лицом в грязный асфальт, обыскивали их соплеменников, застегивая на вывернутых назад руках наручники. Один из полицейских остановил их такси и заглянул внутрь, уставившись на Вована. Не заметив ничего подозрительного, он махнул таксисту: «Проезжай» и стал по рации вызывать подкрепление. Таксист надавил на газ. Дома исчезли и появились серые бетонные заборы, перепачканные граффити, лежащими слоями друг на друге. Последнее из них огромными красными буквами предупреждало: «Турист! У нас на районе ты можешь купить свою жизнь за наличные».

Вован посмотрел на брошюру и сунул ее в сумку.

Минут через десять они подъехали к помпезной гостинице «Вэстейн-Бук-Кэддилак» на бульваре Вашингтона. Владлен протянул таксисту двадцатку. Тот кивнул и что-то сказал.

- И что он там бормочет? – посмотрел на него Вова.

- Сказал: «Добро пожаловать в Детройт, черную дыру на карте Америки», и посоветовал здесь надолго не задерживаться. А если не получится - в номере запереться или пушку купить.

 

* * *

 

- Ты уверен? – Владлен потянулся на кровати в гостиничном номере, - может лучше моего человека дождемся?

Холод махнул рукой:

- Да ладно, чё? У меня адрес на бумажке записан, таксисту покажу – он отвезет.

Он вышел из номера. На парковке поймал черного таксиста на черной машине и показал ему адрес. Тот кивнул и включил счетчик.

Проезжая по улицам Даун-Тауна, Холод разглядывал небоскребы, которые словно обгоревшие спички втыкались в зимнее небо. Разглядывая их, Холод вдруг понял, что они пустые. Несмотря на то, что улицы светили неоном, народу было не так уж много. Большую часть «пешеходов» вечернего Детройта составляла полиция. Выехав из небольшого пятачка, который назывался центром, они будто оказались в другом мире, в каменных джунглях, словно подвергшихся атомной бомбардировке. Везде были одни руины. Повсюду торчали голые ветки многочисленных деревьев, исчезли редкие прохожие и полицейские…

Они подъехали к перекрестку, над которым на растяжке болтался светофор, горевший своим единственным уцелевшим желтым глазом. Таксист жестом кивнул: «Приехали». Холод вышел, и его чуть не снес пронесшийся на огромной скорости красный Порш Кайен, раскачиваемый ритмами черного хип-хопа. Из него высунулся негр в бейсболке и что-то крикнул Холоду. Он криво усмехнулся: убитый город и такие крутые тачки… и вспомнил слова Доцента: «Детройт – это город несбывшихся надежд».

С одной стороны улицы уютно располагались дома, освещенные единственным фонарем, с другой стояли серые тени, навсегда забытые людьми. Он прошел мимо столба, на котором, словно на детской пирамидке, были нанизаны старые автомобильные покрышки. Их с упоением дубасил огромный негр в оранжевом пуховике на голое тело. Посмотрев на Холода и его бумажку с недоумением, он что-то сказал и продолжил свою странную тренировку. Холод прошел несколько кварталов. Фонарей стало еще меньше, а потом они совсем кончились. Улицу освещали только витрины магазинов, прикрытые железными ставнями. Холод остановился и огляделся в надежде найти того, кто все-таки подскажет ему, куда идти, но увидел только черную тень в натянутом на глаза капюшоне толстовки. Почувствовав угрозу, он ускорил шаг. Тень не отставала. Он нырнул в ближайший проулок и притаился.

- Эй, белый, - услышал он окрик по-английски и прижался к кирпичной стене.

Когда тень сравнялась с ним, он рывком втянул преследователя в подворотню и послал ударом кулака в нокаут со словами:

- Ай эм нот белый, я русский!

Пошарил у него по карманам, вытащил бумажник и неспеша вернулся на улицу, где его поджидало еще несколько таких же теней. Они что-то прокричали и начали двигаться в его сторону. Взвесив все за и против, Холод побежал к спасительной горящей вывеске какого-то магазина. Тени бежали за ним. Холод забарабанил в железную витрину. Дверь открылась, и щуплый еврей впустил его, тут же захлопнув тяжелую дверь и заперев ее на мощный засов. Холод, тяжело дыша, огляделся по сторонам. Он был в ломбарде. Стены украшали висящие на них гитары, на полках пылились телевизоры и микроволновки… Под стеклянной витриной лежало несколько пушек. Рука сама потянулась к ним, но остановилась, под тяжелым взглядом еврея, которых бухнул на витрину помповое ружье, а после тут же дружелюбно улыбнулся Холоду. Холод ткнул пальцем на «Беретту». Еврей назвал сумму, а потом указал на часы Холода. Пока он снимал их, еврей что-то заговорил, и Холод услышал слова «удостоверяющее личность». Недолго думая, он вытащил из кармана бумажник, взятый у «тени» в подворотне.

- Крис Джонсон младший? – еврей посмотрел на фотографию чернокожего в правах.

- Ес, - уверенно кивнул Холод.

Еврей засмеялся и протянул Холоду «Беретту» и коробку патронов.

Пока Холод всаживал патроны в обойму, он положил бумажку с адресом на витрину. Продавец заглянул в нее и засмеялся. Познаний Холода в английском хватило, чтобы понять, что он приехал совсем не туда. Потом еврей заговорил про плохих таксистов и их черных друзей бандитов, которые так грабят туристов. В конце еврей грязно «факнул», а Холод со словами «Сэнк ю» снял ствол с предохранителя и направился к выходу. Еврей похлопал его по плечу: «Гуд лак, рашен», после чего захлопнул за ним дверь и прильнул к дверному окошку.

Негров за углом было больше, чем патронов в обойме. Холод быстрым шагом перешел на соседнюю темную сторону улицы. Негры, возглавляемые нокаутированной тенью, грязно ругаясь и, размахивая руками, двинулись за ним, но неожиданно Холода от преследователей отделил огромный черный джип, из которого вылезли Вова, Владлен и невысокий парень в черном кожаном плаще с «Калашниковым» в руках. Шею парня украшали много численные татуировки. Слева направо, словно воротник красовались буквы «MS» и цифра «13». Он передернул затвор и что-то грозно прорычал чернокожим. Один из них двинулся вперед. Татуированный сбил его ударом приклада и дал короткую очередь в воздух. Остальные попятились. Он дал вторую очередь им под ноги, они побежали. Владлен затащил Холода в машину, Вован прыгнул рядом. Хозяин черного плаща уселся за руль, положил на соседнее сиденье «Калаш», и, взвизгнув колесами по асфальту, рванул вперед.

Довольный еврей отошел от своего наблюдательного пункта, подкинул на руке часы и напел что-то про «факин нигерс».

- И где в этом Детройте Робокоп? Он же здесь, как в кино, всех спасать должен, - со смехом выдохнул Холод, - во я чуть не попал! Прикиньте, это у них таксисты так развлекаются! Туристов вывозят в гетто, а там их черные дружбаны их грабят. А Доцента друга я так и не нашел! Этот мудак черномазый спецом меня не туда завез. Не, Робокопа тут точно нет!

- Робокоп может быть и есть, - сказал водитель по-русски и повернул к Холоду свое смуглое лицо, расплывшееся в улыбке, - только у него черномазые батарейки спиздили.

Холод удивленно уставился на него, но неловкую паузу исправил Владлен:

- Да, Холод, познакомься, это мой друг Хосе, - Владлен похлопал по плечу водителя.

- Ты же говорил, он из Сальвадора, а он вон…

- Из Сальвадора, - подтвердил Владлен, - но про то, что он сальвадорец, я не говорил.

 

* * *

 

- Детройт – это город многих «нет», - Хосе вытащил из холодильника в номере бутылку пива и отхлебнул, - у полицейских нет машин, у школьников в школе ручек, в домах нет света, нет воды. Пожары есть – нет пожарных. У меня один сосед рассказывал, что пожарные свои шесты, по которым они сползают, стриптизершам продали. Город есть, но даже мэра толком нет. Короче, нет здесь ничего. А вот наркота есть. Много наркоты. Даже чересчур, - он снова отхлебнул, - надо понять, как этот город устроен. Центр и пригород принадлежат белым. А вокруг него, - он провел пальцем по воздуху, - словно кольцо. Там все черное. Вся грязь там. Это Мидтаун называется. А так – каменные джунгли. Там бомжи – травоядные, а банды – это хищники. Вот туда ты, приятель, и сунулся, - он посмотрел на Холода, - в принципе, по адресу, - он усмехнулся, - ну, если наркоту искать. Так что, думаю, я смогу вам помочь. Кое-кого я тут знаю. Вообще, тут на наркоту особо внимания никто не обращает. Здесь это нормально. У меня как-то друга копы остановили. У него полный багажник травки, и сам он бухой. Так отпустили! Говорят – хорошо, что не кокс! Вы сегодня здесь ночуйте. Завтра мои люди приедут – вас ко мне домой отвезут. Вот там на районе гулять можете сколько хотите, - он посмотрел на Холода, - а за тобой я с утра заеду, мы кое-где прокатимся. Ну ладно, пока, приятно было познакомиться. А с пушкой ты хорошо придумал, - Хосе рассмеялся, - Крис Джонсон младший!

Он вышел.

- Ты этого Хосе хорошо знаешь? – Холод посмотрел на Владлена.

- Нормально. Была у нас с ним история. Потом как-нибудь расскажу. Он из «Марос Сальватручи».

Вован присвистнул.

 

* * *

 

На покосившемся знаке стояло ограничение «40 миль», но, словно не заметив его, Хосе гнал все восемьдесят.

- Знак же? – Холод кивнул на пролетевший за окном тачки знак.

- Забей, - тот махнул рукой, - некоторые районы здесь надо проезжать на скорости, не останавливаясь даже на заправках. И главное, никуда не сворачивать с главной дороги, а то вон чего будет, - Хосе кивнул подбородком на прошитый пулями скелет старого «Крайслера», валяющегося на обочине, - иногда тех лохов, которые сворачивают, черномазые блокируют с двух сторон тачками и тупо расстреливают ради бумажника с парой баксов.

- А как же полиция? – ухмыльнулся Холод.

- Какая полиция? – удивленно посмотрел на него Хосе, - нет денег – нет полиции. У них камеры стоят хуже, чем в телефонах. Не то, что преступника разглядеть, машину-то не разобрать. Ни цвета, ни марки. Тут сейчас восемьсот тысяч живет. А полицейских всего тысяча. Полицейский участок по шестнадцать часов закрыт. У всех копов по семьдесят – восемьдесят вызовов за сутки, - Хосе свернул на скоростное шоссе, и Холод увидел с эстакады обнесенное колючей проволокой сгоревшее здание гостиницы, на которой красовалась надпись «Zombie Land».

- А чё домов-то так сожженных много? – Холод снова посмотрел на Хосе.

- Это подростки черномазые на «Хэллоуин» так развлекаются. У них это называется «Ночь демонов». В том году около четырехсот брошенных домов сожгли. В кино дорого ходить, вот они и жгут, а потом копам в уши льют, что хотели погреться. Ну все. Приехали, - Хосе остановился возле какого-то красивого здания в стиле «барокко».

- Мы что, в театр приехали? – Холод посмотрел на вывеску «Мичиганский театр».

- Нет, скорее в цирк. Парковка здесь, - Хосе посигналил и железные двери-ставни поднялись.

Они въехали внутрь. За ржавыми тачками с выцветших стен наблюдали розовощекие ангелочки. На фоне облезшей сырой штукатурки болтались остатки пыльных красных штор. По обвалившимся ступенькам, украшенным вытертой и пыльной ковровой дорожкой, они поднялись на балкон, откуда открывался умопомрачительный вид на сцену и зрительный зал, полностью уставленные старыми тачками.

- Это Малыш Вилли, - Хосе кивнул на тощего негра, раскачивающегося на потертом кресле-качалке из реквизита и чистящего огромный золотистый «Десерт Игл», - он за парковкой присматривает, но иногда барыжит. Такое знаешь где достать? – Хосе подкинул ему пакетик с иероглифами. Тот скользнул по нему взглядом и кинул обратно:

- Езжай к Белоснежке Джое Хоккеисту на каток. Говорят, у него есть. На Грейшет Стрит.

- Что, нигеры отдали «снежкам» свой бизнес?

- Мы, бро, уже давно черные шары в биллиарде для белых, где каждый из них норовит воткнуть свой белый кий в нашу тощую задницу. Он с Большим Диком работает.

Вилли оттянул затвор и заглянул в нутро «Песчаного Орла», довольно присвистнул и отпустил его. Эхом по всему театру раздался щелчок.

 

* * *

 

Из Даунтауна Детройта, залитого светом, они выскочили в Мидтаун, утонувший во тьме. Возле бара, на котором красовалась надпись «Только для черных», толпилась кучка подозрительных негров. Хосе, не сбрасывая скорости, промчал мимо них.

- Откуда здесь столько негров? – спросил Холод.

- Когда белые сбегать стали с заводов, правительство пригласило сюда шоколадных, посчитав, что они будут работать, - объяснил Хосе, - а они, как обычно, не стали.

Они остановились возле здания, напоминающего круглую шайбу.

- А черные чё, еще и в хоккей играют? – ухмыльнулся Холод.

- Не. Хоккей только для белых. У черных тут свой уличный бейсбол – огреть кого-нибудь битой и бабки забрать. А так, команда есть «Detroit Red Wings», в НХЛ играют, но они здесь сами не бывают. Так, мальчишки шайбу гоняют иногда.

Они прошли по парковке, обтянутой колючей проволокой, посреди которой торчала одинокая вышка, словно на зоне, по которой разгуливал полицейский с дробовиком. Мощный прожектор освещал припаркованные машины. Открыв хлипкую дверь, отсутствующие стекла которой были забиты толстым картоном, они оказались в фойе, в центре которого перед телевизором размером с обувную коробку сидело несколько жирных негров и жрало «M&M’s» под речь какого-то придурковатого черномазого, нового мэра Детройта, обещавшего дать людям электричество и запустить школьные автобусы. Открыв тяжелую дверь, они вышли на арену. На трибунах в разных позах сидели и лежали негры в цветастых пуховиках.

- Греются... На катке, - усмехнулся Хосе.

Холод посмотрел на лед, где сражались две «ледовых дружины». Казалось они гоняются не за шайбой, а друг за другом, чтобы огреть клюшкой или размазать своего противника по борту.

- Не, такой хоккей нам не нужен, - сказал Холод и поспешил вслед за Хосе по трибунам к раздевалке.

Раздевалка оказалась бетонным квадратом с голыми стенами, вдоль которых стояли обычные деревянные скамейки, как в школьном спортзале, и валялись сумки игроков. Посреди раздевалки красовался белоснежный унитаз, на котором сидел огромный негр в полицейской форме с такими же белоснежными зубами и дробовиком в руках.

- Мы ищем Джое, - посмотрел на него Хосе.

Негр взглянул на торчащий за поясом Хосе пистолет и кивнул в сторону душевых. Холод и Хосе прошли в помещение, где ужасно пахло сыростью, несмотря на то, что там не было ни одной трубы, ни одной батареи и ни одного смесителя.

Возле окна стоял худой дрыщ с длинными рыжими спутанными волосами и всасывал в себя огромный, свернутый вручную, косяк. Увидев Хосе, он кивнул ему и протянул косяк. Хосе втянул в себя горький дым и выпустил через ноздри. Он вернул косяк Джое, тот снова затянулся и откашлялся:

- Хорошая у вас, латинов, дурь. Забористая. И на мет хорошо ложится. Чего надо? – он посмотрел на Хосе.

- Это, - Хосе достал из кармана знакомый пакетик с иероглифами.

- Пока нет. Весь хоккеистам продал. А они вон, - он мотнул головой, - теперь вместо хоккея в бейсбол играют. Видели, наверное. Клюшками друг друга, как битами наваривают. И по всему катку второй период уже как на батарейках летают. У них даже вратарь на другую половину поля лезет, чтобы кого-нибудь клюшкой огреть. Им, интересно, коньки не мешают? – рыжий снова затянулся, - нет, пока не могу достать. Тебе же много надо, - Хосе кивнул, - поговори с Большим Диком в доках. Но учти, он ваших не любит. Один латин его сучку трахнул и любимого питбуля увел. О! – он отцепил от кармана пейджер, - вызывают! Опять голову кому-то разбили, - он затянулся и протянул «пятку» Хосе, - а если мет или «хмурый» нужен – подъезжай. У меня всегда есть.

Хосе покачал головой и Джое раздавил остаток косяка об единственную кафельную плитку на стене.

 

* * *

 

По традиции, не сбрасывая скорости, Хосе с Холодом вырвались из порочного круга Мидтауна. Они мчали по пригородному шоссе туда, где горели огни.

- Ну вот и мой район, - Хосе улыбнулся, - как говорят в Детройте: «Сегодня нам с тобой повезло», так что глянь, там где-то бутыль виски сзади валяется, можешь хлебнуть. И мне дай.

Холод резким движением свинтил крышку, отхлебнул и передал бутылку Хосе:

- А вон же полиция! – он показал на стоящий у обочины «Форд», рядом с которым топтался огромный белый дрыщ баскетбольного роста в синей форме.

- А, это Роберто, он свой, - Хосе притормозил и приветственно махнул полицейскому рукой, - дежуришь? – тот кивнул. Хосе протянул ему бутылку. Тот отхлебнул и зевнул, - скучно? – засмеялся Хосе. Полицейский снова кивнул, а Хосе протянул ему маленький пакетик, - на, веселее будет, - и кивком попрощался.

Полицейский поежился и довольный поскакал к своей машине.

- Это как? – удивился Холод.

- Просто, - махнул рукой Хосе, - Роберто – мой сосед. Дежурит на въезде в район. А на счет бухла и травы – так это ерунда. Главное, чтобы не кокса полный багажник, я тебе уже говорил.

Он повернул руль, и машина словно въехала в другой мир. Уютные ухоженные дома из красного кирпича, аккуратные лужайки, дорогие чистые машины и окна, подсвеченные голубоватым светом телевизоров, за которыми были не тени, а живые люди.

- Я же говорил, - засмеялся Хосе, - в Детройте все наоборот: так себе центр, полная задница Мидтаун и вполне респектабельный пригород.

- А ты-то тут как оказался? – Холод непонимающе уставился на Хосе.

- А я тот, кто здесь чистоту и порядок гарантирует.

Они вышли из машины возле уютного домика, на двери которого еще красовался рождественский венок. Хосе поприветствовал стоящего на крыльце толстячка-соседа, который наливал кофе из термоса в крышечку.

- Всё нормально, Дэн? – поинтересовался Хосе.

- Отлично, Хосе. Две макаки пробовали пролезть, но мы их пуганули, - он поставил кофе на перила крыльца и вытащил дробовик, - кофе хочешь?

- Да нет, спасибо, - ответил Хосе и поднялся на свое крыльцо, пропустив вперед Холода со словами, - кстати, неплохой дантист если что.

Они вошли в дом и откуда-то навстречу им по коридору тут же выбежали, виляя хвостами, три питбуля с болтающимися от радости языками.

- Не бойся, - Хосе посмотрел на Холода, - кто со мной пришел – они пустят. Без меня – порвут.

Вслед за собаками появились Вова, Владлен и смуглая красивая стройная девушка с черными длинными волосами и большими выразительными глазами.

- А это, кстати, моя сестра, познакомься.

- Кармен, - улыбнулась Холоду девушка.

Холод кивнул.

- Ты, сестра, кстати, приготовь нам что-нибудь, целый день мотались, устали, - обратился к девушке Хосе.

Та улыбнулась, скрылась на кухне и зазвенела посудой.

 

* * *

 

- Большой Дик – тот еще фрукт, - Хосе ковырялся вилкой в паэлье, - его так просто не то что не достать, его не найти. Он то ли пакистанец, то ли афганец… Араб, короче. В Детройте он давно уже. Очень многих знает, но переругался со всеми. Вообще, у него здесь… - Хосе посмотрел на сестру и кивнул ей, чтобы она вышла, - у него здесь порнобизнес был. Кино он снимал. Всех черных шлюх перетрахал. Белых, кстати, тоже, - захохотал Хосе, - вы представьте, такой жирный эльф ростом чуть больше метра!

- Чё ж он тогда Большой Дик? – Вова посмотрел на Хосе.

- Как бы тебе объяснить, - Хосе замялся, - «dick» - по-английски «член». И к росту это никакого отношения не имеет. Его Мустафой зовут. Так вот, когда Детройт разваливаться стал, все его шлюхи в Голливуд сбежали на песочек трахаться. Остались только очень черные и совсем страшные.

- Так можно его через баб найти, - Холод посмотрел на Хосе.

- Не получится, - покачал головой Хосе, - у него их в каждом районе штук по тридцать сучек. Искать устанем. А потом, он сам к ним приезжает. А в бордель не сунешься – там копы… Так вот и развалился его «факинг-бизнес», тогда он стал наркотой приторговывать. Точек у него много разных везде. Самые низшие в этой схеме – это «верблюды». Ходят по городу или на велике мотаются и случайным клиентам дурь впаривают. Чуть повыше – «купцы». У этих тачка с дурью где-нибудь в укромной месте и охрана два-три человека. Работают в каждом районе для местных. Как правило место положения не меняют. С полицией у них все схвачено, клиентура постоянная, да и товар получше. Ну и последние – это «сторожа». У них что-то вроде склада. Дом, гараж… Оптом продают. Охрана серьезная. Но без копов. Свои, с района все. Так вот «сторожам» привозят товар «лейтенанты». Эти уже от самого Дика работают. У него их человека три – четыре. Люди проверенные, и он им доверяет. И напрямую с ними работает. Он товар берет у поставщиков и дальше через «лейтенантов» по цепочке. Вот если б на них выйти…

- А если на поставщиков? – спросил Владлен.

- Дохлый номер, как у вас говорят, - ответил Хосе, - они оттуда, - он показал пальцем наверх, - слишком высоко. Да я думаю, их и сам Дик не знает. Он деньги оставляет и забирает в указанном месте товар. И если сунуться туда – живыми не уйдем.

- Ну значит надо с начала цепочки, с «верблюдов», - Холод выловил кусочек курицы и креветку из паэльи и закинул в рот, - и так звено за звеном раскручивать.

- Я тоже так думаю, - сказал Хосе и налил всем вина, - а пока отдыхайте. Сестра всем комнаты приготовила. У нас гости редко бывают, обычно я сам езжу, - он улыбнулся, - и да… гуляйте здесь, больше никуда не ездите. Здесь все есть – магазины, бары. Как свой мир, который мы у Дьявола взяли в аренду.

- Слушай, - приподнялся Вова, - а чё если Детройт весь в руинах, ну и снесли бы его к чертям, оставили бы только пригороды.

- Не выгодно. Да и некому. Кстати, если не знаете, все фильмы про постапокалипсис Голливуд в Детройте снимает, так что, как говорят у нас: «Добро пожаловать в ад» или «Забудь надежду всяк сюда входящий» - кому как больше нравится. Так что дом в вашем распоряжении. Шесть спален, три ванны, восемь телевизоров, три приставки, интернет, тарелка спутниковая на две тысячи каналов, четыре холодильника. В зеленый не лезьте – там для собак мясо. Во дворе барбекю с пропаном. Стейки любые – говяжьи, свиные, в желтом холодильнике. Сестра покажет. В баре пойло. Еще один холодильник с пивом. Биллиард наверху, и зал тренажерный. Я на пару дней отъеду. Если что – к сестре обращайтесь.

- И за сколько ж ты это все купил? – присвистнул Вова.

- Штук пять баксов. Но я травой рассчитался, - Хосе похлопал Вована по плечу и поднялся по лестнице. Собаки тут же вскочили и застучали когтями вслед за ним.

 

* * *

 

- Так, здесь будем искать, - Хосе остановил машину под мостом, где словно детские поломанные машинки были разбросаны огромные грузовики. У одних были оторваны колеса, другие лишились кузова и потеряли цвет, - есть здесь пара мест, где торчки собираются, - он вышел из машины, оставив охранять ее сидящего в «кенгурятнике» черного питбуля.

Они пошли пешком… И снова замелькали уже знакомого вида дома в заплатках: выбитые стекла, прямо из стен торчащие деревья и бесконечные граффити… Стоило свернуть с центральной улицы, они оказывались по колено в грязи. На одном из домов красовался риэлторский щит, на котором какой-то весельчак подписал красной краской: «Ад рядом. Недорого».

Среди бесконечно пустых домов торчали церкви и магазины с алкоголем. Окна в магазинах тоже были заколочены и о том, что они работают, можно было понять только по толпящимся около единственной двери людям.

Они поднялись на мост. Торчащие небоскребы были словно опоясаны сгоревшими раскуроченными домами. Единственным «украшением» района были праздничные, вечно желтые, светофоры. На месте снесенных домов торчала выцветшая прошлогодняя трава.

Они спустились вниз с эстакады и снова оказались среди вони, грязи и редких прохожих. Из подающего признаки жизни дома вышел негр в шубе и вывалил ведро мусор прямо на тротуар, по которому тут же, не обращая внимания на играющих детей, пронесся дорогой черный «Кадиллак».

- Тачка выглядит лучше, чем улицы, - горько усмехнулся Хосе, - а еще говорят, что заглох город моторов.

На разбитой автобусной остановке толпилась кучка грязных людей с ржавыми тележками из ближайшего закрытого супермаркета.

- Грейхаунда ждут, - посмотрел на своих новых друзей Хосе, - автобус, не собаку. Сегодня в центре шампуни, крема с мылом и стиральные порошки раздают.

Холод удивленно посмотрел на грязных пыльных обитателей трущоб. Хосе поймал его взгляд и объяснил:

- Так они не для себя. Они этим всем тачки моют, - он кивнул головой на блестящий среди всего этого убожества, надраенный, как яйца кота, красный «Понтиак», стоящий возле ломбарда с надписью «Иисус любит нас».

Вован посмотрел на висящие на обесточенных проводах ботинки.

- Знак, что здесь бал правят банды, - пояснил Хосе, - и надо отсюда сваливать.

И снова они свернули с улицы, утонув по колено в грязи и вони. Жилые дома великолепно сочетались с живописными руинами, но почему-то возле одних был забор, а возле других нет. И на этот молчаливый вопрос у Хосе был ответ:

- Американский закон. Если есть забор, даже в заброшенном здании – вламываться не стоит. Нарушение частной собственности. Поэтому прежде чем лезть, негритосы выносят заборы, а потом тащат из дома все подчистую. Нет забора – нет частной собственности.

Среди городских руин одиноко торчала, словно игла наркомана, старая церковь. Они зашли внутрь.

- Здесь подождите, - остановил их Хосе, а сам исчез на алтаре, заваленном каким-то мусором, и скрылся в кабинке для исповеди с надписью «Прости меня, я согрешил». Пробыв там несколько минут, он вернулся, - всё. Идем в Редфордскую школу. Сегодня там наркораспродажа. Верный человек наводку дал.

Холод, Владлен и Вова, спотыкаясь на обломках кирпича, пошли за ним.

Школа оказалась огромным круглым зданием, вход в которое преграждали железные «антивандальные» щиты. Хосе словно знал здесь все тайные проходы, и, выбив лист фанеры в одном из окон, они влезли прямо в кабинет химии, на столах которого до сих пор еще стояли пыльные пробирки.

- По сторонам поглядываем, - Хосе вытащил из кармана пушку, - школа-то «черная», заброшенная, - он кивнул на висящие на стене остатки плаката, где улыбчивая темнокожая девушка предлагала всем получить аттестат и пойти трудиться во имя процветания Детройта.

- А чё они тогда сюда таскаются, если закрыто? – Владлен уставился на плакат.

- По привычке, - поморщился Хосе, - когда школа работала, здесь наркоту толкали. А сейчас закрыли, но черномазые свои привычки менять не любят.

Немного побродив по бесконечным коридорам, они дошли до спортзала, над которым напрочь отсутствовала крыша, и поэтому весь пол словно ковром был устлан дерьмом птиц. На разбитом баскетбольном щите сидела черная жирная ворона и громко каркала. Они прошли мимо стенда школьного футбольного клуба «Хаски», на полках которого вместо кубков стояли пустые бутылки, и снова оказались в коридоре. Через каждые несколько метров над потолком висели чудом уцелевшие пыльные круглые зеркала. Холод попытался рассмотреть в одном из них свое отражение. Вова удивленно посмотрел на Хосе:

- А это зачем?

- Для учителей, - Хосе насторожился, оглядываясь по сторонам, и, приложив палец к губам, шепотом ответил, - школа-то черная. Идет учитель по коридору, и, если кто-то хочет на него сзади напасть, в зеркало видит. Кстати, в тюрьмах у них такие же.

Он остановился возле кабинета с табличкой «Американская история» и резко рванул дверь. За учительским столом восседал черный до синевы негр с грязными спутавшимися дредами. Увидев вошедших людей, он, недолго думая, сиганул со второго этажа в окно.

Хосе, а за ним все остальные, рванули следом. Началась гонка по грязным вонючим закоулкам, которые грязный растоман знал очень хорошо.  Они бежали уже полчаса, но торчок, видимо когда-то бывший бегуном, темп не сбрасывал и с легкостью перемахивал через заборы, которые задыхающийся Вован просто сносил своим весом.

Холод остановился, отдышался и присел. Торчок тем временем забрался на какое-то здание. Холод вытащил «Беретту» и выстрелил. Прохромав несколько метров, черный, словно запутавшись в своих дредах, пошатнулся и упал с крыши прямо в мусорный бак, из которого его тут же вытащили подбежавшие Владлен и Вова.

- Далеко не убежит в жопу раненый «верблюд», - усмехнулся Холод и пошел к ним.

Негр, тем временем, прикрывая рукой окровавленную задницу, что-то пытался объяснить Хосе. Если он умолкал, Хосе пинал его ногой, и разговор продолжался. Когда нужная информация была получена, Хосе с Владленом засунули негра обратно в бак, а Вован с размаху придавил его огромной чугунной ванной, валявшейся рядом.

- Куда дальше? – спросил у Хосе Холод.

- На перекресток в середине Мидтауна. Там три высотки торчат, «Проджекты» называются, их даже отсюда видать, - он кивнул на три торчащие здания, - это что-то вроде ваших хрущевок. Только для нигеров. Там нариков полно и точка есть. Фургон «шевролетовский» сгоревший. Рядом с ним «Форд». Охрана человек пять. Торчкам очень удобно – вышел и на тебе – свой наркошоп.

- Думаю, надо только вечера дождаться, - Холод посмотрел на красные дома, напомнившие ему почему-то три тополя на Плющихе, - идейка у меня есть одна замечательная. И машину надо неприметную найти. Но большую.

- Будет, - кивнул головой Хосе.

 

* * *

 

К «Проджектам» они подъехали ближе к вечеру, когда сумрак только начинал сгущаться над Детройтом. Старые автобусы-грейхаунды с грязными стеклами, через которые нельзя было рассмотреть окружающее убожество, исчезли с улиц вместе с такси.

По улицам, словно тараканы, поползли полицейские тачки, как будто стыдливо прячась от дорогих нигерских машин. Казалось, что здесь должно быть жутко даже при свете дня, не то, что в лучах опускающегося за горизонт солнца. Черные заполняли тротуары и проезжую часть. Казалось, они реагируют на любое движение, громко «фача» вслед уезжающим автомобилям.

- Посигналь им что ли, - Вован посмотрел на Хосе, - может отойдут…

- Не, выстрелят, - бросил Хосе и продолжил двигаться по дороге на небольшой скорости.

Они медленно проезжали мимо частных домов к маяку-ориентиру трем башням. Возле одного дома по уже сложившейся традиции на диване сидели негры, окруженные статуями святых, спертыми из соседней церкви, как садовыми гномами.

Рядом стоял подозрительно чистый дом, символизирующий настоящую американскую мечту – с лужайкой, белым заборчиком и флагштоком, на котором почему-то вместо звездно-полосатого по ветру развевались огромные красные женские трусы.

Чем ближе они приближались к «Проджекту», тем понятнее становились законы жизни в Детройте – не можешь купить еду – вырасти ее. Об этом красноречиво говорили разбитые то тут, то там огородики, дожидающиеся весны.

- Социальное жилье, - Хосе кивнул на огромную красную высотку, - негров в город когда натащили, специально для них построили. Внутри все – холодильники, диваны, кровати, телеки… Въезжай и живи, пока свое не купишь. Главное плати тридцать баксов в месяц. Но некоторые и этого не могут, поэтому так селятся.

- Тридцать баксов за жилье не могут позволить, - Холод кивнул на припаркованные возле «Проджекта» дорогие авто, - а такие тачки могут, - и достал пистолет.

- Да… А «социальное» - это бомжи типа? – вмешался Вова.

- Ну да, - кивнул Хосе.

- Кучеряво у них бомжи живут, - Вова ткнул пальцем на пластиковые окна и ряды кондиционеров и спутниковых тарелок.

- Ограбив весь мир, Америка может себе это позволить, - засмеялся Хосе.

Владлен тем временем изучал таблички, развешанные по фасаду дома: «Убери за собакой», «Не ходи по газонам», «Не устраивай барбекю и пикник», «Не играй в мяч на лужайке»… Он покачал головой:

- Одни запреты. «Нет» и «нельзя».

- А что ты хотел? – Хосе пожал плечами, - у черных любой пикник и барбекю могут в перестрелку между соседями обратиться. А если их спиногрызы в мяч решат поиграть не на площадке – дом без окон останется. Вот, кстати… Тише… Они, походу.

На железных перилах, опоясывающих дом, словно специально поставленных для того, чтобы черные отпускали вслед уходящим девушкам пошлости, сидели несколько негров и что-то тараторили в такт, размахивая руками.

- Чё это они делают? – поинтересовался Вова.

- Рэп-баттл, фристайл.

- Чего? – удивленно посмотрел на Хосе Владлен, а тот объяснил:

- Если черножопым мяч не дать, они рэп читают. А баттл это когда они типа как членами меряются – кто там чью маму и сестру имел. Так, ладно, закончили экскурсию. В Форде барыга сидит. Ты все понял, Вова?

Тот посмотрел на Хосе и повторил выученную историю:

- Взять дурь, светануть бабосы, увести за собой охрану. Если почувствую, что жопа – сразу вызывать полицию и час ждать, когда она приедет. Ну или такси поймать и сказать: «Даун Таун».

Хосе кивнул, и Вован вышел и направился к серебристому тонированному Форду. Парни из машины наблюдали, как он потоптался, что-то взял, светанул деньги и скрылся в подворотне. Читавшие рэп негры поспрыгивали с перил и потянулись за ним.

Хосе резко рванул вперед. Холод и Владлен на ходу выскочили из микроавтобуса. Разбив лобовое стекло, они вытащили из Форда упирающегося негра и забросили в тачку Хосе. Холод поднес палец к своим губам и прижал кучерявую голову к полу пистолетом. В это время окно на третьем этаже открылось, и толстая негритянка вывалила прямо на них мусорное ведро.

- Это хорошо, что только мусор, могли бы и труп скинуть, - Хосе оглянулся назад на матерящегося негра и плавно тронулся. Они поехали по дворам, но неожиданно свет фар выхватил огромную фигуру Вована. Он залез в машину и подул на красный распухший кулак:

- А у этих «эминемов» голда на шее была дутая, турецкая, - он подкинул на руке толстую золотую цепь и с широкой улыбкой поставил ногу в кроссовке на лежащего на полу негра, который было дернулся, но поглядев на Вову, сразу притих.

 

* * *

 

- Вот он, - Хосе показал пальцем на горбатого негра, толкающего впереди себя тележку в Дэл- Рэе.

- Ты уверен? Это ж бомж, - Холод пожал плечами, - кто ему наркоту доверит? Может нам этот «купец» припиздел слегка?

- У шершавых есть привычка – если им прострелить колено, они говорят правду, - усмехнулся Хосе, - ладно, пойдем в машину, придется нам за этой черепахой следить, пока он нас к сторожам не приведет.