Социальная психиатрия и трансакционный анализ

 

Глава 8

Социальные взаимоотношения

 

Теория социальных контактов

 

Способность человеческой психики поддерживать постоянные состояния Эго как будто зависит от меняющегося потока сенсорных стимулов. Это наблюдение составляет психологическую основу социальной психиатрии. В структурных терминах эти стимулы необходимы, чтобы обеспечить единство неопсихе и археопсихе. Если поток прерывается или становится монотонным, можно видеть, как неопсихе постепенно дезорганизуется («нарушается мышление индивида»); в этом проявляется лежащая ниже археопсихическая деятельность («он проявляет детские эмоциональные реакции»); и наконец дезорганизуются и функции археопсихе («он страдает галлюцинациями»). Таков эксперимент по сенсорному голоданию.

Работа Спитца заходит несколько дальше. В ней показано, что сенсорная депривация младенца может привести не только к психическим, но и к органическим ухудшениям. Это свидетельство того, насколько важно поддерживать постоянную смену стимулов. Вдобавок возникает новый и весьма специфический фактор: наиболее существенные и эффективные формы сенсорной стимуляции предоставляют социальное общение и физическая близость. Поэтому Спитц предпочитает говорить об «эмоциональной», а не о «сенсорной депривации».

То, что человек не в состоянии долго переносить периоды скуки или изоляции, позволяет ввести концепцию голода на стимулы, особенно на те, которые предоставляет физическая близость. Голод на стимулы во многих отношениях – биологически, психологически и социально – напоминает пищевой голод. Такие слова, как «недоедание», «насыщение», «гурман», «обжора», «чудак», «аскет», «кулинарное искусство» и «хороший повар», легко по аналогии переносятся из области питания в сферу ощущений и чувств. Переедание находит параллель в перенасыщении стимулами, что приводит к подаче в психе стимулов быстрее, чем она в состоянии их усвоить. В обеих сферах при обычных условиях, когда достаточно припасов и достаточное разнообразие меню, на выбор сильно влияют индивидуальные идиосинкразии.

В данном случае мы не рассматриваем вопрос о детерминантах выбора стимулов. Идиосинкразии, представляющие интерес для социальной психиатрии, основаны на архаичном опыте, неопсихических суждениях и особенно связаны с физической близостью и экстеропсихическими предрассудками. Это вводит в ситуацию различные степени осторожности, благоразумия и хитрости, так что лишь в специальных обстоятельствах индивид сделает открытый шаг к наиболее ценимым формам стимулирования, представляемым физическими отношениями. В большинстве же случаев он пойдет на компромисс. Он учится пользоваться более тонкими, даже символическими формами обращения, так что в конечном счете той же самой цели может служить легкий кивок узнавания, хотя первоначальное стремление к тесному физическому контакту может остаться неудовлетворенным. По мере возрастания сложностей каждая личность становится все более индивидуальной в своем поиске, и именно эти различия ведут к многообразию форм социального общения.

Голод на стимулы, вместе с его сублимацией первого порядка в виде голода на признание, настолько распространен, что символы признания высоко ценятся и ожидаются в каждой встрече людей друг с другом. Сознательный отказ от таких символов составляет форму неправильного поведения, известную как грубость, а повторяющаяся грубость рассматривается как оправдание социальных и даже физических санкций. Спонтанные формы признания, такие как радостная улыбка, высоко ценятся. Другие жесты, такие как свист, поклон и рукопожатие, имеют тенденцию к ритуализации. В нашей стране существует последовательность вербальных жестов, причем каждая последующая ступень содержит больше признания и ведет к большему удовлетворению. Этот ритуал в типичном виде можно представить так:

а) Привет!

б) Как дела?

в) Как тебе погода?

г) Что нового?

д) Что еще нового?

А подразумевается при этом следующее:

а) здесь кто-то есть;

б) здесь есть кто-то, способный чувствовать;

в) здесь есть кто-то, способный чувствовать и ощущать;

г) здесь есть кто-то, способный чувствовать, ощущать и обладающий личностью;

д) здесь есть кто-то, способный чувствовать, ощущать, обладающий личностью, и он меня интересует.

С признанием связано огромное количество лингвистических, социальных и культурных структур: специальные местоимения, ударения, жесты, позы, подарки и приношения призваны выразить признание статуса и личности. Одним из наиболее характерных для нашей культуры продуктов является «письмо фэна», оно позволяет деперсонализировать признание и определять его количественно, словно в арифмометре; а разница между печатным, мимеографическим, фотографическим и написанным лично ответом подобна отличиям между разными ступенями приветствий, описанными выше. Неудовлетворительная природа такого признания очевидна из того факта, что многие актеры и актрисы предпочитают съемкам в кино театр, хотя при этом им приходится идти на значительные финансовые жертвы. Это драматичный пример справедливости принципа Спитца.

 

Структурирование времени

 

Однако простого признания недостаточно, и после первоначального обмена ритуальными жестами нарастает напряжение и возникают признаки тревоги. Реальная проблема социальных взаимоотношений – что происходит после обмена ритуалами. Поэтому возможно говорить не только о голоде на стимулы, но и голоде на структуру. Повседневная проблема каждого человеческого существа – структурирование часов бодрствования. Если они не структурированы, как бывает в младенчестве, человек вынужден устанавливать такие структуры независимо, час за часом.

Наиболее обычным, удобным, комфортабельным и утилитарным методом структурирования времени является какой-нибудь проект, направленный на взаимодействие с материалами внешней реальности; то, что обычно называют работой. Технически такой проект мы будем именовать деятельностью; слово «работа» не подходит, поскольку общая теория социальной психиатрии считает социальные взаимоотношения формой работы. Нас интересует деятельность в той степени, в какой она предлагает матрицу признания и другие более сложные формы социальных взаимодействий.

Специфическая социальная проблема приобретает форму (1) структурирования времени (2) здесь и сейчас, (3) наиболее выгодно на основе (4) собственной идиосинкразии, (5) идиосинкразии других людей и (6) рассчитываемого потенциала текущей и последующих ситуаций. Выгода заключается в получении максимально возможного допустимого удовлетворения.

Операционный аспект структурирования времени может быть назван программированием. Программирование исходит из трех источников: материального, социального и индивидуального. Материальное программирование определяется испытаниями в столкновениях с внешней реальностью и нас в данном случае не интересует. Социальное программирование уже использовалось при обсуждении приветственных ритуалов. При дальнейшем развитии эти ритуалы перерастают в то, что можно назвать развлечением, которое обычно заключается в полуреалистичных обсуждениях банальностей, таких как погода, собственность, текущие события и семейные дела.

По мере того как люди теряют настороженность и включается все больше индивидуального программирования, начинают происходить «инциденты». Эти «инциденты» внешне могут показаться случайными, и участники так их и описывают, но при тщательном анализе выясняется, что они следуют определенным образцам, поддающимся сортировке и классификации, и что вся последовательность подчиняется неписаным правилам и законам. Эти правила и законы остаются латентными, пока дружелюбие или враждебность проявляются в соответствии с Хойлом, но, как только делается незаконный ход, раздается символический крик: «Держи вора!» Такие последовательности, которые в отличие от развлечения основаны больше на индивидуальном, чем социальном программировании, можно назвать играм и. Семейная и брачная жизнь может годами протекать в вариантах той или иной игры.

Развлечение и игры заменяют реальную близость. Их можно рассматривать скорее как помолвку, чем подлинный брачный союз; в сущности, это вредные формы игры.

Когда индивидуальное программирование, обычно инстинктивно, становится наиболее интенсивным, начинают уступать социальные образцы и ограничения. Такое состояние можно назвать кризисом, подлинным взаимоотношением личностей; или – в более разговорной форме – его можно назвать интимностью.

Таким образом, любой социальный контакт, воплощенный или не воплощенный в матрице деятельности, может проходить в двух формах: в форме игры и в форме близости (или интимности). Несомненно, подавляющее большинство социальных взаимоотношений происходит в форме игр.

 

Социальные взаимоотношения

 

Открытые проявления социальных взаимоотношений называются трансакциями. Обычно они связываются в цепочки: трансакционный стимул от X вызывает трансакционную реакцию Y; эта реакция становится стимулом для X, чей ответ, в свою очередь, становится новым стимулом для Y. Трансакционный анализ изучает такие цепочки и в особенности их программирование. Можно продемонстрировать, что, когда цепочка инициирована, ее последовательность обладает высокой степенью предсказуемости, если известны Родитель, Взрослый и Ребенок каждого участника. В определенных случаях, как будет показано ниже, возможно и противоположное: если известны трансакционный стимул и трансакционная реакция, то можно предсказать не только всю дальнейшую последовательность, но также со значительной уверенностью некоторые характеристики Родителя, Взрослого и Ребенка каждого из участников.

Трансакционный анализ в состоянии рассматривать любые виды социального взаимодействия, но особенно большую информацию об идиосинкразическом программировании каждого пациента можно извлечь в специально созданных для этого трансакционных терапевтических группах, поскольку такое программирование тесно связано с симптоматологией пациента, а также, если не считать случайностей, определяет его социальное назначение. Характеристики таких групп следующие.

1. Поскольку нет ни формальной деятельности, ни заранее утвержденной процедуры, нет и внешнего источника для структурирования временного периода. Поэтому все проявления программирования сводятся к узкому полю, определяемому культурой и предыдущей специальной подготовкой индивида.

2. Принужденность участия слабая, и отказ от реакции или вообще уход пациента из группы возможны без всяких санкций. Ответственность редко бывает столь же серьезной и постоянной, как, например, в такой деятельности, как игра в бридж, или в такой близости, как зачатие.

В этих отношениях терапевтическая группа близка к таким видам социального общения, как прием с коктейлями, но отличается от них следующими двумя критериями.

3. Существует строго обязательная структура группы. Терапевт находится в одном районе, пациенты – в другом, и это не подлежит изменению. Пациенты платят терапевту или следуют правилам больницы, но терапевт никогда не платит пациентам. (Во всяком случае, пока остается в своей роли терапевта.)

4. Состав группы определяется не по выбору пациентов, хотя иногда пациенты получают возможность отбирать членов из кандидатов или принимать участие в решении, кого следует исключить из группы.

В двух последних отношениях терапевтическая группа напоминает многие другие занятые деятельностью группы, такие, как фирмы или образовательные учреждения, но отличается от них по первым двум критериям.

 

Примечания

 

Структурный голод. Экспериментаторы вполне определенно утверждают, что дезорганизацию вызывает не просто количественная сенсорная депривация, но некий дефект в структурировании, «монотонность», которая приводит к «скуке». Клиническую иллюстрацию представляет борьба Робинзона Крузо, который, чтобы предотвратить оральное смятение, структурировал время и место на своем необитаемом острове. Крузо очень наглядно демонстрирует не только структурный, но и социальный голод. Точность этой вымышленной картины выразительно доказывается опытами вынужденной изоляции в реальной жизни: примеры барона Тренка[6], который провел десять лет в Магдебурге, Казановы[7] во время его заключения в Венеции и Джона Беньяна[8], проведшего двенадцать лет в тюрьме Бедфорда. Потерю катексиса, испытываемую неопсихе в результате стимуляционной, структурной или социальной депривации, можно продемонстрировать, сравнив пациентов хорошей и плохой больниц. Архаичная внушаемость, возникающая в результате такой депривации, очевидно, оказалась самым мощным оружием в руках безжалостных лидеров в обращении с непреклонными противниками.

Игра. Игра совсем не обязательно должна быть «шутливой». Напротив, большинство человеческих игр, как определенно показал Хейзинга, сопровождаются подлинной эмоциональной напряженностью. Это можно наблюдать в кампусе любого колледжа или комнате для карточных игр. Для игры важно не то, искренни ли связанные с нею эмоции, а то, что они регулируются. Это проявляется в тех случаях, когда несанкционированное проявление эмоций вызывает санкции. Игра может быть серьезной, даже смертельной, но социальные последствия становятся серьезными только при нарушении правил.

У человека сознательный контракт «Это игра» часто скрывает подсознательный контракт «Это не игра». Вариантом служит правдивое слово, произнесенное шутливо, за которое говорящий не несет ответственности, если при его произнесении улыбался. Аналогично сознательный контракт «Это не игра» (например, брачный договор) может скрывать тайный подсознательный контракт «Это игра». Хороший пример дает игра «Фригидная женщина», которая представляет собой сложную, но упорядоченную последовательность взаимных провокаций и обвинений. Внешне контракт предполагает серьезный сексуальный союз, но тайный контракт говорит: «Не воспринимай серьезно мои сексуальные обещания». То же самое относится к игре «Должник», в которую часто играют психиатрические пациенты в финансовых вопросах. Джексон и Уикленд приводят стенографический отчет о зловещей игре, которая называется «Двойная связь» и в которую играют «шизофренические» семьи.

Любопытно отметить, что данные современных психологических исследований и идеи, изложенные в этой главе, хотя и получены совершенно другим путем, совпадают с некоторыми рассуждениями Кьеркегора о скуке. Вдобавок социальный контроль, поведенческая цель трансакционного анализа, приводит именно к тому типу произвольной отчужденности, которую имел в виду Кьеркегор, когда рассуждал о взаимоотношениях в дружбе, браке и бизнесе. Концепция легкой отчужденности противостоит давлению «совместности», которое так активно проявляется в наши дни с обеих сторон. В крайних случаях можно утверждать, что, если люди не собираются группами, возможны легкие споры, но невозможны войны. Вряд ли это практичное решение, но хороший отправной пункт для размышлений о войне и мире.

 

 

Глава 9

Анализ трансакций

 

Вступление

 

Структурный анализ имеет целью постижение (хотя и не обязательно разрешение) внутреннего конфликта с помощью диагноза состояний Эго, деконтаминации, действий на границах и стабилизации, таким образом, чтобы Взрослый мог в ситуациях стресса сохранять контроль над личностью. После того как структурный анализ принес максимальные положительные результаты, возникает необходимость выбора: либо временное или постоянное прекращение терапии, либо психоанализ, либо трансакционный анализ. Временное прекращение с обсуждением результатов было по взаимному согласию испытано в случае с мистером Секундо. Психоанализ в структурных терминах означает снятие смятения у Ребенка и разрешение конфликта между Ребенком и Родителем. Целью трансакционного анализа является социальный контроль, при котором Взрослый сохраняет исполнительную власть в делах с другими людьми, которые сознательно или подсознательно пытаются активировать Ребенка или Родителя пациента. Это совсем не означает, что в социальных ситуациях активен только Взрослый, но именно Взрослый решает, когда высвободить Ребенка или Родителя и когда вернуть себе исполнительную власть. Таким образом, пациент может думать: «На этом приеме, в отличие от вчерашнего формального ужина, я могу позволить себе немного выпить и поразвлечься». Позже в тот же вечер он может подумать: «Я начинаю напиваться, так что мне стоит прекратить пить и успокоиться, даже если окружающим нравится мое веселое поведение».

Трансакционный анализ лучше всего проводить в терапевтических группах; и наоборот, можно сказать, что естественной функцией терапевтических групп является трансакционный анализ. Структурный анализ, который предшествует трансакционному, также можно изучить в группе, а не при индивидуальной терапии. Однако обычно желательно провести два или три предварительных индивидуальных приема. Целью подобных индивидуальных приемов, помимо решения таких рутинных обязательных процедур, как знакомство с историей пациента, является предварительное объяснение пациенту основ структурного анализа.

Собственно трансакционный анализ предшествует анализу игр, за которым следует анализ сценария. Первый вид предшествует остальным двум, в противном случае они превращаются в разновидность развлечения, вместо того чтобы быть рациональной терапевтической процедурой. Анализ игр необходим для получения социального контроля. Анализ сценария, цель которого можно назвать «контролем плана жизни», настолько сложен, что многие терапевтические группы не дойдут до этой стадии, но обычный социальный контроль возможен и без него. В специальных ситуациях, таких как терапевтические группы по проблемам брака или социального поведения, указана особая процедура, которая именуется «анализом отношений». Обычно формальный анализ отношений опускается, но любой групповой терапевт для достижения лучших результатов должен иметь отчетливое представление об этой процедуре и обладать некоторым опытом ее проведения.

 

Трансакционный анализ

 

В данном случае мы можем рассмотреть группу домохозяек в возрасте между 30 и 40 годами, у каждой не менее одного ребенка; эти женщины раз в неделю регулярно встречаются в кабинете психотерапевта доктора Кью и проводят здесь полтора часа. К концу восемнадцатого месяца Дафна, Лили и Розита, которые посещали встречи с самого начала, стали самыми осведомленными участницами; Гиацинт, Холли, Камелия и Сисили, которые присоединились к группе именно в такой последовательности, были менее подготовлены. Обычная ди агр амма рассаживания и расписание группы показаны на рисунке 7.

 

Однажды Камелия, следуя предшествующему ходу мысли, сказала, что объявила своему мужу: у них больше не будет никаких сексуальных контактов, так что он может найти себе другую женщину. Розита с любопытством спросила: «Почему ты это сделала?» В ответ Камелия разразилась слезами и ответила: «Я так стараюсь, а ты меня осуждаешь».

 

 

Рис. 7

 

 

Рис. 8

 

Здесь произошли две трансакции, которые отражены в диаграммах на рисунке 8а и 8б. Эти схемы были начерчены на доске и проанализированы совместно с группой. Личности двух женщин структурно представлены как состоящие из Родителя, Взрослого и Ребенка. Первый трансакционный стимул – заявление Камелии о том, что она сказала мужу. Она изложила его в своем состоянии Эго Взрослый, с которым группа была знакома. Ответил, в свою очередь, Взрослый Розиты, который в этом вопросе («Почему ты это сделала?») проявил зрелый, разумный интерес к проблеме. Как показано на рисунке 8а, трансакционный стимул – Взрослый-Взрослый и точно такова же трансакционная реакция. Если бы все продолжалось на этом уровне, разговор мог бы происходить гладко.

Вопрос Розиты («Почему ты это сделала?») представляет новый трансакционный стимул и был представлен как вопрос одного взрослого другому. Однако ответ Камелии не был ответом взрослого взрослому, но ответом ребенка бранящему родителю. То, что Камелия неверно оценила состояние Эго Розиты и изменила собственное состояние Эго, привело к появлению пересекающейся трансакции и прервало разговор, который принял новый оборот. Это показано на рисунке 8б.

 

Данный особый тип трансакций, в которых стимул направлен к Взрослому, а реакция исходит от Ребенка, вероятно, служит самым частым источником недопонимания в браке, в рабочих ситуациях и в социальной жизни. Клинически он типизирован в классической реакции трансференции. Можно сказать, что подобная разновидность пересекающихся трансакций является главной проблемой психоаналитической техники.

Обратное происходит, когда стимул направлен к Взрослому, а отвечает Родитель. Так, всякий, кто задает мистеру Трою разумный вопрос, ожидает рассудительного ответа. И может растеряться, столкнувшись с набором догматических неразумных предрассудков, словно он отсталый ребенок, нуждающийся в коррекции. Такая ситуация представлена на рисунке 8 в. (С соответствующими изменениями та же самая диаграмма может быть использована для представления контртрансферентной реакции.)

Можно заметить, что на этой схеме, пока векторы не пересекаются, разговор протекает гладко, как серия дополняющих трансакций. Как только встречается пересекающаяся трансакция, кто-то бывает сбит с толку и дополняющие взаимоотношения прекращаются.

 

Например, в случае с Камелией и Розитой после того, как Камелия расплакалась, Розита ничего не сказала. Однако Холли немедленно начала утешать Камелию и извиняться за Розиту, словно говорила с обиженным ребенком. В свободной версии ее слова звучали так: «Не плачь, милая, все будет в порядке, мы тебя любим, и эта глупая женщина не хотела тебя обидеть». Камелия отозвалась благодарной «жалостью к себе». Эти трансакции представлены на рисунке 8 г. Поскольку Ребенок Камелии в данном случае хочет получить реакцию Родителя и именно это дает ей Холли, следующий циничный комментарий Розиты: «Такой любовью можно заниматься вечно!» – технически совершенно верен. Если они не будут прерваны извне, такие взаимные трансакции Родитель-Ребенок могут продолжаться до тех пор, пока Камелия и Холли от них не устанут и кто-нибудь из них не изменит состояние Эго, – снова возникнут пересекающиеся трансакции и дополняющие взаимоотношения прекратятся.

В данном случае замечание Розиты привело к крушению Родителя Холли и активизации ее обиженного и испуганного Ребенка. В таком состоянии она была бесполезна Камелии, которая погрузилась в мрачное молчание. Настала очередь терапевта вмешаться. Он тщательно оценил ситуацию и смог перевести всех снова на Взрослый уровень, чтобы продолжить упомянутый выше анализ. На данном этапе его собственные трансакции с группой вернулись к первоначальному уровню, представленному на рисунке 8а.

Вмешательство доктора Кью мотивировалось его главной целью – установлением социального контроля. Розита, самая подготовленная из всех трех упомянутых членов группы, уже в значительной степени обрела его, что продемонстрировало ее молчание, когда Камелия возразила и заплакала; в то время как Холли, будучи новенькой, сразу отозвалась на попытку Ребенка Камиллы. У Розиты уже сложилось ясное рациональное понимание цели группы как обучающего опыта. Она знала, что, если возразит Камилле, та ничему не научится. Точно так же промолчали и другие подготовленные члены группы, Дафна и Лили: они знали, что это единственный возможный ответ; в то время как два других новичка – Гиацинт и Сисили – сохранили молчание, потому что не знали, что делать.

 

Дело в том, что такое происходило с Камелией регулярно. В ее представлении ее всегда недооценивали и бранили. На самом деле это у нее вошло в обыкновение: не понимать людей и критиковать их. Розита правильно заключила, что это не она критиковала Камелию, а та ее – своим плачем. Она сохранила Взрослый контроль над ситуацией, не позволяя себе втянуться в исполнение родительской роли и начать утешать Камелию и извиняться перед ней. Ее Эго Взрослого укрепило знание того, что если она уступит, то заявленная терапевтическая цель встречи пострадает. Камелия не раз демонстрировала свое искусство в извлечении жалости к себе и извинений. Подготовленные члены группы теперь понимали, что ими манипулируют, их заставляют давать ей то, что она не заслужила, и целью этой части группы стало дать понять Камелии, что она делает. А наиболее эффективный способ достижения этого – не давать Камелии то, что она требует.

Они также видели, с какой готовностью Холли стремится сыграть родительскую роль. Таким образом, Камелия и Холли дополняли друг друга в определенных тенденциях – именно тех тенденциях, которые вызывают трудности в браке. Холли собиралась развестись с мужем, который ее эксплуатировал, а Камелия испытывала затруднения, потому что муж не понимал и бранил ее. Следовательно, трансакционный анализ эпизода, проведенный доктором Кью, был верен. В ходе повторного анализа аналогичных ситуаций эти две женщины постепенно начали сознавать, что делают, и контролировать свои тенденции в группе и дома, что благотворно отразилось на их брачной ситуации. В то же время анализ становился все более поучительным и убедительным для остальных новичков, а подготовленные члены обретали все более глубокое понимание и опыт в социальном контроле, и каждый случай способствовал укреплению их Взрослого. Таким образом, трансакционный анализ взаимоотношений двух членов группы принес пользу всем. Эти положительные результаты в конечном счете позволили им ограничивать Ребенка и разрешать внутренние конфликты.

 

Примечания

 

Очень трудно эффективно представлять происходящее в терапевтической группе. Всегда следует использовать диаграмму рассаживания; для обсуждений также необходима классная доска.

Если диаграммы рассаживания нет, никто не обратит на это внимания, но если такую диаграмму составить, скорее можно будет заметить, что все присутствующие во время обсуждения часто к ней обращаются, что является существенным доказательством ее полезности. Вдобавок она автоматически отвечает на бесчисленное количество вопросов о физической ситуации в группе; без диаграммы такие вопросы заняли бы очень много времени.

В описанную группу входили 15 членов на протяжении восемнадцати месяцев, причем средняя посещаемость составила 95 %. Два члена отличались аномалиями. Один после первого же сеанса был переведен в другую группу. Другой член был алкоголиком и единственным, не имевшим детей. Эта женщина была первым алкоголиком, к которой автор попытался применить трансакционный анализ. Она была не в состоянии справиться с тревогой, возникавшей, когда другие члены группы отказывались участвовать в ее игре «Алкоголик» (см. главу 10).

Убедившись, что они отказываются говорить о ней что-нибудь уничижительное, эта женщина перестала посещать занятия группы и добровольно легла в больницу для лечения от алкоголизма – в четвертый раз.

Четыре члена группы, из них два постпсихотики, переехали в другие города; у всех было улучшение. Одна женщина, удовлетворенная результатом, вышла из группы временно. Еще у одной, по имени Вероника, состояние настолько улучшилось, что она решила попытаться укрепить свой брак и перешла в группу, занятую проблемами брака, занятия которой посещала вместе с мужем. Еще семь женщин посчитали, что время, деньги и усилия потрачены не зря, они чувствовали улучшение в себе самих и окружающих. Из тринадцати пациенток у четырех был опыт других психотерапевтических подходов, они могли яснее оценить результаты и сопоставить их со своей предшествующей терапией, понять, что им дал трансакционный анализ. Их спонтанные наблюдения подтвердили собственный опыт автора.

 

 

Глава 10

Анализ игр

 

Развлечение

 

Большинство социальных взаимодействий осуществляется по совместной договоренности. Особенно справедливо это по отношению к психотерапевтическим группам, где запрещены деятельность и близость. Такие договоренности бывают двух разновидностей: развлечение и игры. Развлечение определяется как договоренность, при которой осуществляются прямые трансакции. Когда это правило нарушается, ситуация изменяется и развлечение превращается в игры. Счастливые или хорошо организованные люди с незатронутой способностью к развлечениям могут заниматься социальным развлечением ради него самого и получать от него удовлетворение. У других людей, в особенности у невротиков, это есть именно то, на что указывает термин (времяпрепровождение), то есть способность провести (структурировать) время: пока лучше не познакомишься с присутствующими, пока не пройдет час и так далее в большем масштабе, пока не нужно будет ложиться спать, пока не придет отпуск, пока не начнутся занятия в школе, пока не наступит выздоровление, пока не придет харизматический спаситель или смерть. С экзистенциальной точки зрения развлечение – это способ избавиться от вины, отчаяния или близости, инструмент, созданный природой или культурой, чтобы смягчить тихое безумие. В более оптимистических случаях это то, чем занимаются ради него самого в надежде достичь долгожданного кризиса в отношениях с другим человеческим существом. В любом случае каждый участник использует развлечение для получения первичной и вторичной выгоды.

Развлечение в терапевтических группах обычно Родительское или Взрослое, поскольку его функция – избежать проблем, связанных с Ребенком. Самые распространенные виды развлечения в таких группах – эта различные варианты «Родительского комитета» и «Психиатрии». Проецирующая (то есть направленная на других) форма «Родительского комитета» – это Родительское развлечение. Его тема – преступность в самом общем значении этого слова, и речь может идти о подростковой преступности, о преступных мужьях, преступных женах, преступных продавцах, преступных властях и преступных знаменитостях. Интроецирующий (то есть направленный на самого себя) «Родительский комитет» принадлежит Взрослому и связан с его собственными социально приемлемыми преступлениями: «Почему я не могу быть хорошей матерью (хорошим отцом, нанимателем, работником, товарищем, хозяином или хозяйкой?» Девиз проецирующей формы – «Разве это не ужасно?», интроецирующей – «Я тоже!».

«Психиатрия» – Взрослое или по крайней мере псевдо-Взрослое развлечение. В проецирующей форме в разговорной речи оно обозначается как «Так вот что ты делаешь», а в интроецирующей форме – «Почему ты это делаешь?». В терапевтических трансакционных группах интеллектуалы могут использовать форму «Какая часть меня сказала это?», но подготовленная группа вскоре от такого развлечения откажется, если после овладения структурным анализом станет очевидно, что это попытка ухода от основной цели.

Некоторые группы проявляют еще большую осторожность и ограничиваются различными формами «Болтовни», такими, как «Дженерал Моторз» (сравнение автомобилей) и «Кто выиграл» (оба – «мужской разговор»); «Магазин», «Кухня» и «Гардероб» (все – «женский разговор»); «Как сделать» (что-нибудь), «Сколько» (стоит), «Бывал когда-нибудь» (в каком-нибудь вызывающем ностальгию месте), «А ты знаком» (с таким-то и таким-то), «Что стало» (с добрым старым Джо), «На следующее утро» (что за похмелье) и «Мартини» (я знаю лучший способ).

Развлечения относятся к начальной фазе групповой терапии, но, если группой руководить неправильно, происходящее может никогда не выйти из этой стадии. Смысл развлечений хорошо понимается подготовленными членами группы, которые вскоре становятся способными заметить, что развлечения вновь возникают в трех типах ситуаций: когда в группе появляется новый член, когда группа избегает чего-нибудь или когда отсутствует лидер. В последнем случае, если встречи в отсутствие лидера продолжаются с помощником терапевта или наблюдателем, члены группы могут сообщить лидеру, когда он вернется: «Пока вы отсутствовали, мы только и делали, что занимались «Родительским комитетом» и «Психиатрией», и это помогло нам понять, какая это напрасная трата времени». Даже материнская группа, которая первоначально и вполне объяснимо с большим трудом отказывается от «Родительского комитета», со временем может прийти к такой же реакции.

Тем не менее развлечения на начальной стадии выполняют в терапевтических группах полезную функцию, служа безобидной матрицей для осторожного проявления Ребенка. Они образуют период начальных незаметных наблюдений друг за другом; в этот период игроки могут предварительно, до начала игр, оценить друг друга. Многие с благодарностью воспринимают такой испытательный период, поскольку если Ребенок согласится принять участие в игре, он должен считаться со всеми ее последствиями. Некоторые группы, однако, избегают развлечений и с самого начала погружаются в игры. Так бывает в том случае, если один из членов поспешно, без предварительного знакомства с другими делает начальные ходы в своей игре. Такое неблагоразумное поведение обычно вовлекает и других членов. Подобная порывистость совсем не обязательно свидетельствует об агрессивности, но может быть связана с импульсивностью Ребенка, с отключением Взрослого или с недостатками Родителя. Это определенный показатель отсутствия способности к адаптации. Другие члены группы могут быть более агрессивными, но также более флегматичными, рассудительными или дисциплинированными.

 

 

Рис. 9

 

Во времена стресса развлечения в группе удобны, но с аналитической точки зрения они не имеют особой ценности. Они могут помочь пациентам прояснить свойства Родителя и Взрослого, но задача терапевта, когда начинаются развлечения, – прекратить их, как только возникает возможность, чтобы члены группы могли перейти к играм. Банальность развлечений показана на следующих двух парадигмах, анализ которых представлен на рисунках 9а и 9б.

 

Игры

 

Самая распространенная игра, в которую обычно играют супруги, называется «Если бы не ты» и будет здесь использована для характеристики игр в целом.

 

Миссис Додакисс жаловалась, что муж не позволяет ей заниматься спортом или социальным общением. По мере того как при лечении ее состояние улучшалось, муж становился менее уверен в себе и снял свои запреты. Пациентка смогла заняться чем хотела. Выросла она в бедной семье и всегда хотела учиться плаванию и танцам. Записавшись на курсы, она с удивлением и отчаянием обнаружила, что у нее фобия относительно плавательного бассейна и танцплощадки. Ей пришлось отказаться от того и другого.