Роль и место следственных версий в уголовно-процессуальном доказывании

Для того чтобы обстоятельства расследуемого или разрешаемого уголовного дела были исследованы всесторонне, полно и объективно, без излишних затрат сил и средств, уголовно-процессуальное доказывание должно быть хорошо организован­ным. Это можно обеспечить выдвижением надлежащих следственных версий и основанном на них планированием предварительного расследования или судебного следствия по уголовному делу.

Сказанное о роли (значении) версий в следственно-судебной деятельности, как нам представляется, не за­висит от того, считать ли выдвижение версий, работу с ними структурным элементом уголовно-процессуального доказывания, как это делают некоторые авторы,1 или не считать2 Главное, чтобы та или иная форма деятельности (логическое мышление, конкретная прак­тическая работа и т. д.) способствовала установлению по каждому делу объективной истины. Более того, как отмечалось нами выше, уголовно-процессуальное доказывание начинается именно с вы­движения следственных версий. Выдвинутые версии в ходе дальнейшего производства по уголовному делу мо­гут дополняться, видоизменяться, заменяться другими, а отдельные из них - отпадать. В силу этого рассматри­ваемый структурный элемент уголовно-процессуального доказывания необходимо именовать как построение и динамическое развитие следственных версий по делу.

Вместе с тем относительно самого понятия следственной версии в литературе существуют различные суж­дения.

Так, А. И. Винберг, Г. М. Миньковский иР. Д.Рахунов определяют следственные версии как «одно из нескольких возможных в данном случае объяснений, даваемых какому-либо событию, факту. В уголовном деле версиями называются вытекающие из имеющих­ся фактических данных и опыта расследования анало­гичных дел предположения о характере и обстоятель­ствах исследуемого события, наличии или отсутствии в нем состава преступления, виновности или невиновнос­ти определенного лица»3. Исходя из того, что версии представляют собой логические построения в процессе исследования явлений, состоящие из предположений о причинах, объясняющих эти явления, А. Н. Васильев определяет следственные версии как предположения следователя о причинах, объясняющих расследуемое событие4. По мнению В. И. Теребилова, «именно вер­сии о характере совершенного преступления, о лице, совершившем его, о форме вины и в связи с этим о моти­вах преступления, и, наконец, об обстоятельствах со­вершенного преступления являются теми версиями, ко­торые кладутся в основу исследования всех материалов дела. Эти версии целесообразно называть следственны­ми версиями, подчеркивая их ведущее положение среди других версий, естественно используемых в процессе расследования»5.

«Следственная версия - обоснованное предположе­ние о наличии и обстоятельствах расследуемого собы­тия, о действиях конкретных лиц и о наличии в этих дей­ствиях состава определенного преступления», - таков взгляд А. Н. Колесни-ченко6.

Г. Н. Александров дает следующее определе­ние след-ственной версии: «Криминалистическая вер­сия - это обоснован-ное умозаключение следователя, объясняющее конкретное событие преступления. На ос­новании этого умозаключения принимаются решения о возбуждении уголовного дела и производстве следствия в определенном направлении. Главная задача крими­налистической версии - обеспечить правильное направление расследования и раскрытия преступления»7. Со сказанным согласуется утверждение  А.Ф. Лубина о том, что «версии выступают движущей силой в каждом технологическом шаге – расследовании, раскрытии и доказывании»8.

По мнению М. С. Строговича, версиями называются «возможные, конкретные варианты, возможные объяснения подлежащих исследованию по делу фактов»9.

Таким образом, сейчас большинство ученых едино в том, что, говоря о версиях, подразумевают определен­ные предположения. При этом есть согласие и в том, что эти предположения имеют объективную базу, ибо основаны они на сущест­вовании определенных фактов, являются отражением материала, собранного расследованием, познанных фак­тов и обстоятельств дела. Следственную версию, нельзя отож­дествлять ни с понятием, ни с суждением, ни с умозак­лючением. Ей принад­лежит самостоятельное место.

Следственную версию нельзя сводить к предположению как проблематическому суждению. В основе следственных версий лежат как проблематичные (вероятностные), так и достоверные суждения. Роль их различна: одна группа служит для обоснования объяснения фaктoв, другая же соответствен­но для обоснования следствий, которые должны были бы существовать в действительности. Мы вправе здесь говорить об определенной системе знаний о расследуе­мом предмете на данном этапе расследования. Эта система представляет результаты расследо-вания уго­ловного дела в данный момент, характер наших зна­ний о расследуемом деле и степень их обоснованности. Роль следственных версий состоит в том, чтобы давать объяснение собранному материа­лу, определять направление дальнейшего расследова­ния и поиска новых фактов и на этой основе быть сред­ством достижения объективной истины в уголовном процессе. Особенность состоит прежде всего в том, что проблематичное суждение, предполо­жение, объяс­няя известные, собранные расследованием факты и обстоятельства, занимает в этой системе знаний цент­ральное место.

Следующий специфический признак следственной версии связан с установлением объективной истины по уголовному делу. Это значит, что с ее помощью устанавливаются лишь факты и об­стоятельства, которые имеют уголовно-правовое значение как для расследуемого дела - для выявления и изобличения обвиняемого (подсудимого), определения справедливого наказания, так и для устранения усло­вий, способствовавших преступлению или облегчавших его совершение.    

Как известно, объем устанавливаемых фактов и об­стоятельств дела определяется уголовным законом. Это значит, что предметом следственной версии являются не любые факты и обстоятельства, а только такие, кото­рые существенны для расследуемого (разрешаемого) дела и лишь в объеме пределов предмета уголовно-процессуального доказывания.

С вопросом пределов предмета уголовно-процессуального доказывания связан другой специфический признак следственной версии, состоящий в том, что она должна быть доказана в строго установленные законом сроки. Если, например, следователь не может закончить расследование дела в установленный законом двухме­сячный срок, то он должен просить о его продлении со­ответствующего прокурора (ст. 162 УПК РФ).

Расследование дела в кратчайшие сроки является одной из лучших гарантий возможности всесто­роннего, полного и объективного его исследования. Необ­ходимо иметь в виду, что преступление есть явление, совершенное в прошлом. Раскрытие его достигается по­средством поиска и обнаружения следов, которые оста­лись в сознании людей и на материальных предметах, а со временем часть следов полностью исчезает, другие утрачивают свою ценность, потому и установление истины оказывается затрудненным или даже невозмож­ным.

Способы проверки следственной версии являются следующим ее признаком. Объективная истина в уголов­ном процессе устанавливается лишь специфическими средствами и в специфической форме. Следователь при проверке следственной версии не обладает полной сво­бодой выбора средств и форм этой проверки. Его ини­циатива в этой области ограничена уголовно-процессуальным законом, который необходимо соблюдать. Следственные версии проверяются только посредст­вом сбора новых доказательств. Характерно и то, что следственные версии используются сле­дователями и судьями как субъектами уголовно-процессуального доказывания. Речь идет об органах, деятельность которых строго регламентирована правовыми нормами; им вменено в обязанность оценивать установленные до­казательства по своему внутреннему убеждению, руко­водствуясь при этом лишь законом и правосознанием.

Среди признаков следственной версии следует ука­зать и на характер следствий, наступающих после доказывания следственной версии. Неустановление винов­ного в преступлении есть в определенной мере попус­тительство к совершению преступлений. Столь же не­допустимо предание суду и осуждение невиновного, приводящее не только к нарушению прав граждан, но и к утрате доверия к правоохранительным органам.

Специфическим признаком следственных версий можно признать и то, что при их разработке следователь, судья должны считаться с мнением того или иного участника уголовного процесса, субъекта уголовно-процессуальной деятельности, которое в существенной мере влияет на построение и проверку следственной версии. Так, обвиняемый обычно незаинтересован в раскрытии преступления и потому предпринимает все возможное, чтобы вообще скрыть факт преступления, при случае направить рас­следование по ложному пути, затруднить или отдалить выяснение преступления.           

Содержание следственных версий обусловлено их предметом. Образуют его предполагаемые формы связи и причины расследуемого события или его элементов. Содержание следственной версии могут образовы­вать все обоснованные предположения как о преступлении в целом, так и о его некоторых признаках. Это бу­дут не только предположения о характере расследуемо­го события, об отдельных фактах и обстоятельствах, имеющих существенное значение для полного и объек­тивного расследования дела, но и предположения о при­чинах, которые обусловили существование определенных следов и на материальных предметах, и в сознании лю­дей, и об остальных связях между отдельными фактами, существенными для расследуемого дела.

Следственные версии могут быть классифицированы на отдельные группы (виды) в зависимости от того, что берется в качестве основания такой классификации: ес­ли этим основанием является объем фактов, лежащих в основе следственной версии, то происходит деление следственных версий на общие и частные, простые и расширенные или на узкие и широкие; если основанием является субъект, который эти версии строит, то гово­рится о версиях либо следовательских, либо обвиняемо­го; если это основание образует значение версии для расследования дела, то получается деление версий на основные или дополнительные; если этим основанием служит степень вероятности, то говорится о следствен­ных версиях малой или большой вероятности и т. д.

Содержание следственных версий определяется, во-первых, объективно познавательным содержанием уста­новленных к этому времени фактов, из которых выво­дятся версии, и, во-вторых, объективно познавательным содержанием предполагаемого нового знания, которое пока имеет явно проблематичный характер.

Из определяемого таким образом содержания след­ственных версий можно сделать, прежде всего, выводы для правильной методики построения следственных вер­сий: следственная версия строится лишь на основе тех фактов и обстоятельств дела, которые мы установили; следственная версия выводится лишь из тех фактов и обстоятельств дела, которые допускают различное их объяснение; содержание следственной версии расши­ряется по мере расширения круга фактических обстоя­тельств дела, устанавливаемых в ходе проверки след­ственных версий.        

Итоги проведенного анализа можно свести к следую­щим выводам, которые, на наш взгляд, имеют значение для определения понятия следственной версии.

Цель предварительного и судебного следствия – установить объективную истину. Доказывание объективной истины по уголовному делу есть, как отмечалось, сложный, многосторонний процесс.

Следственные версии как результат мыслительной деятельности следователя (судьи, суда) являются существенным средством установления объективной истины по делу. Необходимость использования следственных версий вытекает из потребности практики, а значит и истины, устанавливаемой предварительным и судебным следствием.

Под следственными версиями как средством доказывания объективной истины понимаются и собственно выводы в форме предположения, которые были построены на основе предварительно установленных фактов, и путь их выведения и проверки.

Следственной версией является, однако, не всякое предположение: она должна соответствовать многим научным требованиям. Разработка следственных версий и их проверка – сложный процесс. Единство познавательной, логической и психической сторон этого процесса лежит в основе формы мышления.

Процесс мышления в форме следственных версий включает в себя следующее: всестороннее исследование и оценку собранных фактов, построение предположений (следственных версий) о вероятности существующих отношений; определение следствий, которые должны были бы обязательно существовать в случае, если выдвигаемая следственная версия является истинной; проверку этих следствий в основном посредством установления новых фактов; выдвижение новых версий, дополнение, уточнение старых. Причем этот процесс нельзя отождествлять с процессом доказывания.

Выдвижение следственных версий о факте или определенном событии прошлого имеет место лишь там, где установленные факты и обстоятельства допускают разное объяснение недостающих связей. Событие, относящееся к прошлому, как правило, связано с деятельностью людей, которые часто не заинтересованы в выяснении его. Из этого вытекает существенная роль субъекта (участника) уголовного процесса, которую следует учитывать при разработке и проверке версий.

Содержание следственной версии задано уголовным законом и уровнем знаний о выясняемом событии, но существенны и следственные версии, выработанные в ходе дальнейшего расследования. Проверка соответствия следственной версии своей цели проводится специфическими средствами в формах и сроках, установленных уголовно-процессуальным законодатель-ством.

Следственные версии являются основой для общего направления расследования или судебного следствия и тем самым для получения доказательств. Знание закономерностей разработки и проверки версий – необходимая тому предпосылка.

Определение понятия «следственная версия», не может включать все его признаки. Такое определение понятия было бы слишком обширным и утратило бы свой смысл. Если исходить из положения, что понятие должно содержать лишь те существенные признаки, которые позволяют отличить определенный, объективно существующий предмет от других, то возникает вопрос, какие существенные признаки должны быть включены в наше определение.

По нашему мнению, к ним прежде всего относятся признаки, выражающие специфичность этой формы мышления, цель, которой она служит, и, наконец, то, что обусловливает ее содержание и использование.

На основании этого можно определить понятие «след-ственная версия» следующим образом: следственная версия – это обоснованное собранным материалом предположение следователя о формах связи и причинах отдельных явлений расследуемого события (или его в целом) как одно из возможных объяснений установленных к этому времени фактов и обстоятельств уголовного дела.

По расследуемому или разрешаемому уголовному делу необходимо выдвигать все объективно возможные предполо-жения (версии), которые нуждаются в своей проверке (исследовании), иначе уголовно-процессуальное доказывание с самого начала ориентируется на одностороннее расследование и завершается необоснованными выводами.

По каждому делу, чтобы избегать односторонности исследования, необходимо выдвинуть и проверить такое количество возможных версий, которое объективно вытекает из имеющейся доказательственной информации (совокупности фактических данных). Как показывает анализ правоприменительной практики, ошибки в определении пределов доказывания в этой части бывают двоякого рода: во-первых, связанные с выдвижением версий (на­пример, выдвигаются версии, не имеющие под собой ре­альных оснований, либо оставляются без внимания те из них, которые имеют доказательства, требующие своей проверки); во-вторых, связанные с обеспечением необходимой и достаточной полноты исследования вы­двинутых версий по уголовному делу. И те, и другие ведут к одному результату - к принятию необоснован­ного решения по делу.

Отсюда становится вполне понятным то большое значение в уголовно-процессуальном доказывании, какое имеют полнота, широта и степень обоснованности выдвигаемых следственных версий при собирании доказательств по уголовному делу.  

В уголовном процессе на всех стадиях должны быть обоснованы соответствующими доказательствами как выдвигаемые следственные версии, так и выводы следователя, прокурора, судьи и суда. Необоснованное сужение числа выдви­гаемых следственных версий препятствует достижению целей правоприменительного процесса, снижает его вос­питательный эффект. Степень обоснования выводов по делу должна быть такой, чтобы ни для тех, кто делает эти выводы, ни для окружающих не осталось сомнений в их правильности. Любая допущенная при выдвижении следст­венной версии ошибка может повлечь пробелы в глу­бине и объеме исследования фактов и обстоятельств де­ла, что в свою очередь ведет к недостаточной степени обоснованности выводов. Это понятно, так как все мо­менты, связанные с выдвижением следственных версий, в сущности, неразрывные грани одного явления - пре­делов уголовно-процессуального доказывания. Каждый из них оттеняет ту или иную сторону данной процессу­альной категории, но только все вместе они могут дать правильное о ней представление. Вместе с тем, несмотря на неразрывное единство выдвигаемых следственных версий, различные грани, элементы такого единства не растворяются друг в друге, а сохраняют относительно самостоятельное значение. Следователь, прокурор, судья как субъекты доказывания не могут сразу представить себе все возможные по делу следственные версии, тем более возможные результаты их проверки. По справедливой оценке Г.М. Миньковского «пределы доказывания первоначально намечаются лишь пунктирной линией, затем эти пределы все время уточняются»10. Но на этом основании нельзя говорить о том, что работа с версиями, появление в материалах дела новых обстоятельств, фактов и сведений о них, заявления участниками уголовного процесса ходатайств вносят изменения в пределы доказывания по конкретному уголовному делу.

Особенности конкретных уголовных дел накладывают некоторый отпечаток на пределы уголовно-процессуального доказывания.

Не может быть одинаковой степень конкретизации и детализации имеющих значение для дела фактов и обстоятельств, например, по делам о преступлениях, за которые установлена по закону ответственность в виде лишения свободы, и тогда, когда в отношении виновного можно ограничиться штрафом.

Говоря о полномочиях следователя, прокурора, судьи по выдвижению следственных версий, представляется крайне важным подчеркнуть недопустимость ограничения процессуаль-ной самостоятельности этих лиц под любым предлогом.

Выше мы отмечали, что уголовно-процессуальное доказывание как разновидность познания реальной действитель-ности есть движение человеческой мысли – от незнания к неполному знанию, а от него к знанию достоверному. Логическая сторона происходящих при этом процессов ясна. Но при таком подходе версия оценивается лишь как формально-логическая конструкция, как гипотетическое умозаключение.

Нам думается, что здесь речь должна идти не об одной лишь версии в смысле предположения, а, как отмечалось при анализе отдельных характерных для версии признаков, о мышлении в форме версий, которое имеет гносеологическую, логическую и психологическую стороны.

Действительно, версия — это не только логическое выраже-ние мысли. Между логическими операциями и отражаемой действительностью находятся важные связующие звенья, протекают сложные познавательные процессы и было бы слиш-ком упрощенным представлять себе мыслительную работу следователя, прокурора, судьи только как систему логических развернутых рас­суждений. Логика, взятая сама по себе, так же мало­способна привести человека к новым идеям, как и одна грамматика - к созданию высокохудожественных про­изведений. Использовать доказательственный материал по делу невозможно без соответствующего его анализа и синтеза. При этом надо учитывать: как без анализа нет синтеза, так и без синтеза бесплоден анализ. Версия, план расследования, оценка доказательств - все это синтетические образования, без которых остаются одни лишь частности, механический набор данных, не органи­зованных в единую систему.

    Следственное мышление в форме версий требует гар­монического сочетания анализа и синтеза. Следует от­метить, что в психической деятельности следователя, про­курора, судьи, как и в любой творческой деятельности, во­ображение занимает одно из ведущих мест. При построении версий воображение и мышление тесно переплетаются. Воображение, обращенное в прошлое, из отрывочных сведений создает цельное представление о расследуемом событии. Не представив себе картины преступле-ния, невозможно построить следственные версии, проверка которых под­твердит или опровергнет правильность этой воображае­мой картины. Отражая явление настоящего времени, воображение рождает предположение об имеющихся следах, остатках, отпечатках и иных отображениях - последствиях расследуемого события, посредством кото­рых оно может быть установлено и доказано. Наконец, планируя, регулируя и направляя свои действия, сле­дователь, например, смотрит как бы в будущее. А пред­видеть - значит вообразить. Не вообразив готовый ре­зультат труда, нельзя выполнить никакую работу. Пер­воначальные действия следователя подобны первому этапу деятельности врача, которая не сводится к пассивному, стихийному, неорганизованному обследованию больного, а представляет собой избирательное и це­ленаправленное исследо-вание. Реализуется же это объ­ективное требование именно в рамках версионного мыш­ления.

Такова в основном характеристика первого элемен­та структуры уголовно-процессуального доказывания, т. е. Выдви-жения (построения) и динамического развития возможных следственных версий по расследуемому или разрешаемому уголов­ному делу. Каждая из них подле­жит проверке и оценке, приводящим исследователя к оп­ределенному, значимому в правовом отношении выводу. Все это возможно лишь на основе доказательств, построенных (собран­ных) в установленном уголовно-процессуальным зако­ном порядке. Собирание и органи-чески связанная с ним проверка доказательств есть структур­ные элементы уголовно-процессуального доказывания. Рассмотрим их.