Период стандартного деревянного строительства (1931-1933)

    В опубликованном в 1932 году очерке «Шахтеры» начинающий литератор А. Мусатов рассказывает о своей поездке в город Прокопьевск. С первых же страниц внимание автора оказывается захвачено неоднородностью, контрастами рудничного архитектурного ландшафта:

    «Вот прямая Октябрьская улица свежих желтостенных бревенчатых домов, с чащобой антенных шестов на крышах[86]. И тут же, рядом со строгостью линий, новизной домов, яркостью крыш – сумятица хибарок, избушек, лачуг, каких-то деревянных ящиков, крошечных, как спичечные коробки. Словно кто в спешке рассорил кучи коробочек и деревянных кубиков, а они раскатились по холмистой земле, задержались на склонах кривобоко, беспланово»[87]. Главная деталь, которую фиксирует очерк Мусатова, связана с образованием на территории Прокопьевска нового архитектурно-градостроительного слоя, состоящего из массива сборных стандартных деревянных домов. История появления этих домов в зоне бывших шахтовых колоний требует детального рассмотрения.

    Произошедший на рубеже 1920-1930-х гг. индустриальный скачок и, в особенности, строительство шахт-гигантов коренным обликом изменили облик Прокопьевского рудника, который оказался абсолютно не подготовлен к бурному притоку населения. К 1930 г. число жителей выросло до 33 тыс., в сравнении с 22 тыс. чел. в 1929 г. [88]; а к февралю 1931 года этот показатель преодолел отметку в 36 тыс. чел.[89]  

    Центральная власть была чрезвычайна заинтересована в решении жилищного вопроса, поскольку обеспеченность жильем осмыслялась как важнейшее условие высокой (или, как минимум, стабильной) производительности труда. В декабре 1930 года ЦК ВКП(б) принял постановление, согласно которому в качестве выхода из острого жилищного кризиса в угольных районах Кузбасса предлагалось усилить «стандартноестроительство»[90]. Решение такого высокого уровня довольно быстро принесло результаты. Так, Прокопьевск был включен в список районов, приоритетных в отношении снабжения стройматериалами и оборудованием для коммунального строительства на 1931 г[91]. Данный список, составляемый плановой комиссией при СНК СССР, рассылался отделениям ВСНХ из фондов которого осуществлялось снабжение строительных объектов.

    Еще до начала строительного сезона, в марте 1931 года ЦК ВКП(б) приняло специальное постановление «О быстрейшем обеспечении жилищами рабочих угольной промышленности и о развитии облегченного жилищного строительства», в котором установка на строительство стандартных домов получила развернутое истолкование: «Строительство вести по линии облегченного, с максимальным применением сборных стандартных деревянных домов, изготовляемых заводским способом, а также из местных материалов (шлак и т.п.)»[92]. Согласно постановлению, данная кампания должна была обеспечить жильем 100 тыс. семей кузбасских шахтеров. Строительство должно было начаться в июне и завершиться к декабрю 1931 года. Снабжение новых объектов гражданского строительства материалами и рабочей силой предполагаюсь вывести на уровень равный промышленному («… должно производиться наравне с первоочередными ударными стройками»). Для выполнения строительных работ при ВСНХ СССР был учрежден специальный трест «Союзстандартжилстрой», отделения которого стали постепенно открываться в городах-новостройках.

    Свое окончательное развитие генеральная линия партии по вопросу жилищного строительства получила в докладе Л.М. Кагановича «О реконструкции г. Москвы и городов СССР», который был прочитан им на Пленуме ЦК ВКП(б) 15 июня 1931 года. Тезисы Кагановича имели огромное значение и на целое десятилетие составили основу советской политики в области архитектуры и градостроительства. Главную задачу в области строительства Каганович формулировал следующим образом: «Сейчас главная задача – дать рабочему жилье. <…> Мы должны строить <…> удешевленные стандартные дома для удовлетворения острых жилищных нужд рабочих»[93].

    В Прокопьевске кампания по строительству стандартного жилья началась 15 июня 1931 года. В этот день был ликвидирован строительный трест «Кузбасстрой» и все жилое строительство перешло в ведение местного отделения «Союзстандартжилстроя»[94]. Централизация строительной деятельности отразилась и на частном строительстве: 30 июня прокопьевское Рудоуправление ввело запрет на «самовольную застройку». Отныне все желающие построить жилье на территории рудника («в части поверхностного горного отвода»), должны были получить специальное разрешение. В противном случае предусматривался снос здания и штраф[95].

    В то же время, ни организованная властями централизованная строительная кампания, ни введенные Рудоуправлением запреты (представлявшие скорее формальную меру) не изменили подход прокопьевских горняков к жилищному строительству. Прибывшие в начале июля в Прокопьевск вагоны с деталями сборных деревянных домов были мгновенно растащены. Из 20 вагонов большая часть оказались распределена между лесными складами шахт, и Водоканалстроем, а один из вагонов попал в руки шахтеров поселка Голубевка [располагался на восточном берегу р. Абы, в непосредственной близости от рудника – прим. авт. ]: «Вагон строительных материалов забросили на Голубевку. Обрадовшись этому неожиданному счастью, население Голубевских окраин ворует «красивые дощечки», развертывая «американскими» темпами строительство землянок»[96]. Постепенно строительство землянок из «казенного леса» получило на руднике широкое распространение. О том, какая аргументация использовалась рабочими в защиту самовольного строительства сообщает один из газетных материалов, опубликованный под заголовком «Шахтеры пишут»: «Пусть Рудоуправление даст шахтерам лес, оплатит постройку жилищ, которые будут считаться казенными. Так можно ликвидировать квартирный голод»[97]. Учитывая, что в окрестностях рудника отсутствовали источники древесины[98], становится очевидно, что кампания стандартного строительства, в рамках которой были организованы поставки деталей деревянных домов, впервые открыла для местных шахтеров широкий доступ к массовому самостоятельному (хотя и суррогатному) строительству.

    Ориентированный на масштабные цели, строительный сезон развернулся во всю силу лишь к середине июля. Причины столь поздних сроков становятся ясны, если учесть, что детали стандартных домов изготавливались на лесообделочных заводах Сибири и европейской части Союза, а основу транспортного трафика Томской железной дороги, соединявшей Прокопьевск с Транссибирской магистралью, составляли перевозки промышленных грузов.

    Помимо доставки и сборки стандартных домов кампания жилищного строительства 1931-1933 гг. включала составление проектов стандартных поселков, каждый из которых застраивался домами определенного типа. Так, в запроектированных в 1931 г. для Прокопьевска поселках были выстроены двухэтажные дома типа III-0 и одноэтажные дома типа Норд[99]. Располагая данными об этажности и целевой функции домов, можно предположить, что запланированные к возведению 365 2-этажных домов на 16 квартир (по 2-3 комнаты с кухней) относятся к типу III-0[100], в то время как 123 общежития коридорного типа и 20 общежитий казарменного типа – к типу Норд[101].

    Описанные автором очерка «Шахтеры» в пасторальных тонах стандартные дома по улице Октябрьской, тем не менее, обладали большим количеством конструктивных недостатков, что чрезвычайно осложняло проживание у них в зимний период: «Вновь построенный барак на Октябрьской улице совершенно не пригоден для жилья. Стены осели и под потолком образовались отверстия. Штукатурка отваливается. Печь через подполье соединяется с улицей, и квартира стынет через печь, пол и окна. Фанерочные двери не обшиты ничем, рамы в окна вставлены как попало, стекла побиты»[102].

    Недовольство строительством принимало самые разные формы. Так, в апреле 1932 года труппой Клуба им. 1 мая было организовано несогласованное выступление, основным предметом которого стала сатирическая критика жилищного строительства. Например, в одной из частушек высмеивалось низкое качество строительных работ:

    Есть работники стройфонда

    Мигом строят нам жилье

    Не пройдет и две недели

    Дом готов в Утиль-сырье![103]

    Если центральными органами были определены контрольные цифры стандартного строительства, то процедура распределения жилья целиком делегировалась местным организациям. Распространившееся в этой связи взяточничество также стало предметом для одной из реприз:

    1-й: Знаешь какой мне сегодня прекрасный сон приснился, что будто бы вместо моей маленькой комнатки мне дают большую светлую квартиру и что будто сам председатель поздравляет меня, протягивая руку. Я думаю это сон в руку.

    2-й: Если он протягивает руку, то я думаю, это не сон в руку, а СУНЬ В РУКУ![104]