В евросоюзе, но не в еврозоне

 

В настоящее время Польша и Чешская Республика занимают уникальную позицию лакомых кусков мировой экономики: обе они уже вступили в ЕС, но не еще вошли в еврозону. Государство, оказавшееся в такой выгодной позиции, сумело создать стабильные банковские и финансовые институты, необходимые для членства в ЕС, привлекает огромные новые потоки инвестиций из других стран – членов Европейского союза, да еще и может рассчитывать на щедрые трансфертные платежи ЕС, которые позволят ему поднять показатель среднего дохода на душу населения до уровня стран – членов Евросоюза. Прежде считалось, что как только страна вступает в ЕС, очередным шагом должно быть принятие ею единой европейской валюты. Членство в еврозоне и бюджетная дисциплина, им предусмотренная, способствовали тому, что небольшие посткоммунистические государства сразу начинали выглядеть намного более стабильными и надежными, способными вернуть занятые ранее средства, и, следовательно, могли рассчитывать на относительно низкие процентные ставки.

Так, по сути, и было до последнего времени, но, как оказалось, это палка о двух концах. Одновременно с присоединением к зоне евро страна входит в зону опасности, где из-за дешевизны капитала даже самые мудрые, по всеобщему мнению, инвесторы начинают совершать всевозможные ошибки. Например, если говорить о Португалии или Испании, то сегодня создается впечатление, что именно евро (и пришедшие вместе с новой валютой низкие процентные ставки) привел к появлению на рынках недвижимости этих стран «пузырей», с треском лопнувших во время кризиса 2008 года. В связи с этим народ Словакии, перешедшей на евро в 2009 году, как раз накануне греческого кризиса, резко протестовал против того, что теперь этой относительно бедной стране наравне с самыми богатыми членами Еврозоны, такими как Германия, приходится выручать просто более богатых ее членов, в частности Грецию.

А Польша и Чехия тем временем наслаждаются преимуществами, которые им обеспечивает позиция лакомого куска, и это положение может сохраняться еще не один год. Оба государства с готовностью и большим удовольствием пользуются своим правом члена ЕС на свободное передвижение граждан и товаров внутри Союза. Например, резко вырос объем польского и чешского экспорта в страны ЕС, и оба государства сильно выигрывают от всевозможных субсидий и трансфертов Евросоюза, начиная с направленных на поддержание доходов физических лиц на определенном уровне и заканчивая средствами для строительства дорог или закупки оборудования для частных компаний. В период между 2007 и 2010 годами ЕС одобрил переводы в Чехию на общую сумму в 17 процентов от ВВП страны, то есть 3300 долларов на одного человека. Впрочем, сильно истощенной экономике даже такой «золотой дождь» не принес бы особого облегчения. Румыния, например, тоже получила от ЕС весьма увесистый «горшок с деньгами», но из-за некомпетентности и коррупции властей лишь малая их толика была потрачена на те цели, для которых они предназначались. Это ставит под большое сомнение новые трансферты и дотации, несмотря на то что этой стране еще очень многое нужно изменить. Достаточно сказать, что в Румынии одна из худших транспортных сетей на континенте и практически нет многополосных автомагистралей.

Помимо всего прочего, благодаря положению лакомых кусков Восточной Европы Польша и Чехия оказались надежно изолированным от заразы, поразившей в 2010 году Грецию. По мере того как в финансовом мире крепло сомнение, что Греция сможет расплатиться по стремительно растущим долгам, инвесторы принялись в массовом порядке избавляться от греческих облигаций, а потом и от евро, поскольку это и греческая валюта. Стоимость евро начала быстро снижаться, порождая в свою очередь новые сомнения по поводу способности и других стран еврозоны погасить задолженности. На какое-то короткое время Польша и Чешская Республика тоже «попали под раздачу», но вскоре рынки поняли, что у этих стран нет непреодолимых трудностей с выплатой долгов, более того, они вообще не накопили особенно больших долгов.

Большинство новых членов ЕС сегодня счастливы, что оказались в таком выгодном положении: в Союзе, но без евро. Они совсем не спешат пройти весь путь до конца и перейти на новую валюту, оттягивая этот день всеми доступными способами. Вовсе отказаться от евро новые члены не могут, но выдвигать все новые и новые аргументы в оправдание отсрочек им вполне под силу. Учитывая это, аналитики отодвигают прогнозируемые даты введения евро все дальше: сегодня ожидается, что Польша утвердит единую валюту не раньше 2019 года, а Румыния и Чехия через год после поляков. Чехи уже много раз откладывали эту дату, и общественное движение против быстрого вступления в еврозону в стране только усиливается. В Польше последние опросы общественного мнения показали, что впервые за время обсуждения этого вопроса очевидное большинство (60 процентов) поляков выступают против ввода евро. Например, многие граждане Польши в ходе этих дебатов говорили о том, как разумно поступила в свое время Швеция, решив вступить в ЕС (это произошло еще в 1995 году), но отказавшись перейти на евро. Однако сегодня, к сожалению, такой вариант новым членам недоступен.

 

Венгерское исключение

 

Теоретически Венгрию тоже можно отнести к лакомым кускам Восточной Европы, но практически, в отличие от Польши и Чешской Республики, страна упустила этот шанс. Вместо того чтобы работать над созданием сильных институтов и повышением прибыльности своей экономики, и Социалистическая, и Консервативная партии Венгрии наперебой стараются подкупить избирателей, предлагая венгерскому народу все новые и новые социальные льготы и пособия. Разумеется, это ослабляет стимул к труду и, соответственно, ведет к сокращению трудовых ресурсов, в то время как уровень государственного долга как доли от экономики в целом вырос за последние десять лет с 50 до более чем 80 процентов.

Бездумное соперничество двух ведущих партий, каждая из которых старается продемонстрировать избирателям свою щедрость, достигло своего апогея в 2000 году, когда правительство инициировало программы кредитования, оказавшиеся для Венгрии разрушительными. Власти предложили людям льготные ипотечные кредиты с очень незначительными ограничениями относительно того, кто может их взять и на какую сумму, и вскоре ситуация начала выходить из-под контроля. А когда правительство попыталось дать обратный ход, на две трети сократив максимальную сумму займа (до 5 миллионов форинтов), венгры отказались принимать это решение и принялись искать источники кредитования в любых других местах, причем отнюдь не только для приобретения домов.

Добавьте сюда еще и крупные европейские банки, которые в то время толпами гонялись за компаниями по всей Восточной Европе, надеясь по горячим следам заполучить выгодных клиентов из стран, считавшихся маленькими Германиями. Банки наперебой предлагали валютные кредиты в швейцарских франках и евро всего под 2 процента (венгры, к слову сказать, были счастливы, если им удавалось занять форинты под 8 процентов), и это было четкой установкой на серьезнейшие долговые проблемы. К концу 2007 года 90 процентов всех венгерских ипотек были в швейцарских франках и евро; когда же разразился глобальный кризис, у страны просто не было шансов, а иностранные банки при этом начали массово уходить с зарождающихся рынков.

Чехам и полякам предлагали такую же сделку, но они эту наживку не проглотили. Поляки, правда, брали кредиты в иностранной валюте, но намного меньшие суммы, чем венгры. А чехи, у которых и дома были сопоставимые процентные ставки, вовсе не попались на эту удочку. Отчасти столь утешительный итог объясняется тем, что правительства этих стран не гнались со всех ног за дешевыми деньгами и отказались от абсолютно ошибочной политики щедрого субсидирования ипотечных займов. Другая весьма вероятная причина – культурные особенности наций. Как бы там ни было, сегодня Венгрия иностранных инвесторов практически не интересует; этот излюбленный ими после падения советской системы объект страдает от сокращения объемов зарубежных инвестиций вот уже одиннадцать кварталов подряд. Аналогичная ситуация наблюдается на Украине и в странах Балтии и Балкан, и пройдет еще немало времени, прежде чем они выберутся из этого тупика.

Венгрия по-прежнему хочет ввести евро, поскольку курс евро выше курса венгерского форинта, и после ввода новой валюты венграм будет легче расплатиться по кредитам в швейцарских франках. Однако экономическое лидерство, которым страна могла похвастаться десять лет назад, кануло в Лету, и сегодня среди основных экономик региона она имеет наименее конкурентоспособную валюту, самые высокие процентные ставки и самые серьезные проблемы с безработицей. Поскольку власти бездумно увеличивали социальные выплаты населению, им, чтобы сдержать рост дефицита бюджета (что пока не удается), пришлось повысить и налоги, а предлагая венграм все новые варианты социальных льгот, они все сильнее ослабляли стимулы людей к труду.