Философско-исторические основания конструктивного подхода

Человек как субъект мира в своем поведении опирается на объективную возможность адекватного взаимодействия с ним. При этом сложный, системно-структурный характер взаимодействия внутреннего и внешнего образуется не автоматически и не иде­ально.

Активное, избирательное, свободное поведение человека ста­новится нравственным и оптимальным лишь на основе социаль­ного наследования, специального воспитания и обучения, творче­ской самодеятельности, при опосредовании всех этих обстоятельств неустанным душевным трудом. Поведение человека именно фор­мируется, строится, конструируется,— конструирует себя. То есть нравственное, и, в частности, оптимальное поведение с необходи­мостью является избирательным и конструктивным.

Психофизиологической основой при этом выступают свойства активности, избирательности и конструктивности человеческого восприятия и сознания. В этих способностях человека, формирую­щихся при его жизни, — залог интуиции и творчества, но в них же находится и источник его ошибок и заблуждений. Для челове­ка любая ситуация субъективируется и скорее всего предстает, в инструментальном плане,— в своем предельном, наиболее крат­ком варианте, как имеющая всего лишь две стороны. Одна из этих двух сторон, не без возможной борьбы мотивов, становится пред­почтительной.

Как показывает практика, такой дихотомический, двойственный или диалектический способ человеческого отражения действитель­ности вовсе не всегда является конструктивным, особенно если он абсолютизируется вплоть до полного отрицания внешнего или внутреннего, отрицания одного во имя «утверждения» другого.

Имманентно присущий нам, обыденный диалектический подход человеческой, житейской практики был предметом изучения еще издревле. Его наиболее последовательное и четкое развитие пред­ставлено в классической диалектике Гегеля. Здесь предельно об­общается и глубоко исследуется дихотомическое, избирательное восприятие и понимание мира человеком. Сознавая, что люди в большинстве своем были и долго еще, вероятно, будут далеки от действительного осознания диалектики, Гегель особенно восста­вал против формального, абстрактного ее усвоения и применения. В специально написанном фельетоне Гегель убедительно и доступно показал, что абстрактным, как это ни парадоксально, ча­ще всего является мышление полуобразованного никчемного работника, самодостаточного в своей однажды избранной «принци­пиальной» позиции. В то же время для действительно образован­ного человека или для разносторонне умелого крестьянина на­стоящей ценностью является конкретное знание о свойствах пред­мета, приобретенное в научном или житейском опыте. Форма вы­ражения такого знания в данном случае принципиального значе­ния не имеет, более существенны его истинность и применимость в жизни.

Восхождение к конкретному знанию совершается в осознанной деятельности человека, которая таким образом становится усло­вием формирования конструктивного, а не только диалектическо­го, умозрительного представления о мире. Классическая диалек­тика Гегеля не отменяется конструктивным подходом: ее глубо­кое осознание необходимо, но не как самоцель, а как восхожде­ние к абстрактному для того, чтобы затем продолжить восхож­дение «вниз», к конкретному пониманию мира, к пониманию кон­кретного человека.

Односторонность абстрактно-диалектического формального зна­ния о человеке хорошо определяет Л. Н. Толстой: «...одно из са­мых обычных и распространенных суеверий то, что каждый чело­век имеет одни свои определенные свойства, что бывает человек добрый, злой, умный, глупый, апатичный, энергичный и т. д. Люди не бывают такими. Мы можем сказать про человека, что он чаще бывает добр, чем зол, чаще умен, чем глуп, чаще энергичен, чем апатичен, и наоборот; но будет неправда, если мы скажем про одного человека, что он добрый или умный, а про другого, что он злой или глупый. А мы всегда так делим людей. И это неверно.

Люди как реки: вода во всех одинаковая и везде одна и та же, но каждая река бывает то узкая, то быстрая, то широкая, то ти­хая, то чистая, то холодная, то мутная, то теплая. Так и люди. Каждый человек носит в себе зачатки всех свойств людских, и иногда проявляет одни, иногда другие, и бывает часто совсем не­похож на себя, оставаясь самим собою.» Л. Н. Толстой, Соч., т. 10, с. 117. В этой мысли писателя по сути представлен пример поиска конструктивного знания о человеке, когда диалектика аб­страктных понятий о нем является осознанной и потому пригод­ной для применения е этом творческом поиске.

По замечанию М. Монтеня, разруха начинается в голове,— когда абстрактное знание неосознанно, «без царя в голове», при­меняется в жизни. Абстрактно, «без ума» (то есть без умения применять) усвоив даже нечто мудрое, человек не может осущест­вить конструктивный подход в своей практике. Абстрактное зна­ние действительно является в таком случае мертвым, бесполезным. Более того, например, если суждение о единстве и борьбе проти­воположностей оказывается неосознанным и поэтому прямолинейно перенесенным в сферу общественных отношений и личности, то единство их оказывается декларацией, но зато борьба оказыва­ется действительной войной или реальным распадом жизненных ценностей. Так абстрактное знание оказывается не только мерт­вым, но и умертвляющим живое.

Человеку внутренне противоестественно абстрактное отноше­ние к миру и, наоборот, привлекателен путь конструктивного, диа­лектического по своей природе самосовершенствования. В челове­ческой религии задолго до Гегеля, хотя и в элементарнейшей форме, уже содержится не только диалектическое, но и конструк­тивное знание. Так, в Нагорной проповеди сказано: «Но да будет сло­во ваше: «да, да», «нет, нет», а что сверх этого, то от лукавого». (Евангелие от Матфея. Нагорная проповедь. Гл. 37, с. 5). В этих простых словах недвусмысленно проводится идея конструктивного поиска согласия на примере вполне противоположных понятий, находящихся в диалектическом единстве между собою. Но абст­рактное понимание этой заповеди и неконструктивное ее примене­ние и тут может послужить оправданием противостояния и конф­ликта. Вот почему полезно проиллюстрировать возможные пути интерпретации этого предельно краткого изложения диалектики, показав его конструктивное начало:

«Развернем» действительную сложную взаимосвязь понятий «да» и «нет» в виде системы, содержащей отдельные ее проявле­ния как относительно самостоятельные структуры. В таком слу­чае возникают не только крайние два, а все четыре возможных варианта диалектического видения взаимоотношения двух различ­ных наиболее общих понятий:

Вариант 1: «нет — нет»	— деструктивное отрицание отри­цания, «мертвое», разрушающее взаимоотрицание. Отсутствие взаимодействия.
Вариант 2:  «нет — да»	— инструктивное отрицание всего, принадлежащего первому, и бе­зусловное принятие второго, как истины, идеала, правила, инст­рукции, идола.
Вариант 3: «да — нет»	— реконструктивный подход к су­ществованию первого и его вос­производству в ущерб второму. Первое является самодостаточ­ным в своей исключительности, второе во взаимодействии подчи­нено первому.
Вариант 4: «да — да»	—конструктивное взаимоотношение первого и второго, допускающее сотрудничество по принципу: «свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех». Вариант бесконечного са­моразвития и самодвижения все­го живого в положительном взаи­моотрицании. Утверждение инди­видуального своеобразия во все­общности явлений жизни, в ноо­сфере.

К рассмотрению представленных структур взаимодействия сле­дует еще обратиться в дальнейшем обсуждении основ конструк­тивной типологии, поскольку понятия «да» и «нет» в психологи­ческом их преломлении отвечают весьма значимым категориям «внутреннего» и «внешнего», представляющих, в частности, поня­тия «Я» и не-«Я». Этим замечанием нам кажется уместно напом­нить здесь о практической значимости экскурсов в историю и фи­лософию, особенно когда приходится рассматривать проблему в самом общем виде в силу ее новизны или неудовлетворительно­сти ее прежнего разрешения. Во всяком случае, из общего сис­темно-структурного рассмотрения элементарной диалектики по­нятий «да» и «нет» нами выделен только один вполне конструк­тивный вариант их взаимоотношения и только два вполне равно­весных, то есть достаточно устойчивых. Их устойчивость обеспе­чивается отрицанием отрицания, то есть тенденцией избегания во взаимодействии, и взаимным принятием, или положительным от­рицанием, то есть тенденцией конструктивного взаимодействия.

Дальнейшее последовательное рассмотрение конструктивного подхода требует практического переосмысления содержания всех четырех вариантов взаимоотношения в амбивалентных структурах понятий или реальных ситуаций. Вполне допустимо, что каждый из четырех вариантов взаимодействия по своему практическому смыслу окажется конструктивным, если только все они будут удовлетворять положительному отрицанию, положительному от­ношению к личности человека и к ноосфере в целом. Для перехо­да от философии взаимодействия к его психологии, то есть для восхождения к знанию о конкретной природе взаимодействия, вновь требуется конструктивное действие. Оно состоит в прелом­лении философского знания через призму психологии.

 

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ СМЫСЛ

КОНСТРУКТИВНОГО ПОДХОДА

Изложение и осмысление философских вопросов для практиче­ского психолога, вероятно, не самое увлекательное занятие. Но как отмечает В. Франкл («Смысл жизни», с. 125): «...Страдание перестает быть страданием... в тот момент, когда обнаруживается его смысл...». Попытаемся вскрыть психологический смысл опи­санного выше конструктивного подхода как способа конструктив­ного поиска истины жизнеутверждающего взаимодействия, осо­бенно при восхождении от абстрактного к конкретному. При этом подчеркнем, что наше понимание конструктивного отличается, как это видно из текста, от логико-математического, отвлеченного, по сути, от самой идеи взаимодействия. Для психолога эта идея предполагает категории «внутреннего» и «внешнего», «натураль­ного» и «культурного», образы «Мы» и «не-Мы» («Они»). То или иное понимание сущности диадического взаимодействия становит­ся отправным пунктом психологических теорий. Для логико-мате­матического конструктивного направления, отрицающего принцип Аристотеля «тертиум нон датур» (третьего не дано), важен сам процесс построения новых конструктивных объектов с выходом к искусственному интеллекту. Подобно и К. Левин отстаивал идею конструктивного этапа в развитии всех наук, когда они кон­струируют собою новую мета-науку. Для психологов более акту­альна проблема конструирования человеческого личностного смыс­ла и развития субъективного начала в конструктивном направле­нии современной науки. При этом, разумеется, необходимо знание ответов на вопросы типа «что?» и «почему?», но подлинно психо­логическим является вопрос «как?», каким образом во взаимодей­ствии, взаимоотношении и взаимоотражении личность конструи­рует себя. Конструктивность поведения человека неотделима от его субъективной активности, иначе он становится несвободным. Свобода воли человека не исчерпывается понятием осознанной ис­торической необходимости и выражается в самой возможности конструктивной активности, благодаря которой человек реализует себя как личность.

Объяснение этой активности, поиск ответа на вопрос «как?»,— достаточно сложная психологическая проблема. Ее решение часто подменяется описанием активности человека и процесса взаимо­действия, то есть ответами скорее внепсихологического типа, об­щими ответами типа «что наблюдается». Причины активности, на­ших неудач или успехов, отыскиваются при этом либо внутри ор­ганизма человека (например, в высшей нервной деятельности или в верховном «Я» (гумункулусе), располагающемся на почти уже строго установленных территориях мозга). Либо источник актив­ности располагается вовне человека, в ритмах и в созвездиях Все­ленной,— так сказать, «у роковой звезды».

По этому поводу Б. М. Величковский замечает: «Ярким приме­ром является проблема субъекта активности — проблема Юма. Попытки очертить круг функций, выполняемых гумункулусом, предпринятые, в частности, такими крупными авторами, как Ф. Эттнив (1961), У. Найссер (1967), Д. Деннет (1979) и М. Познер (1978) вызывают в памяти замечание Л. С. Выготского: «Одно из двух, или бог есть, или его нет... Ответы вроде того, что бог есть, но очень маленький... анекдотичны». («Совр. когн. психология», с 294).

На самом деле для всего живого источником активности явля­ются потребности, которые в идеале свободно реализуются. Они реализуются и при наличии тех или иных препятствий, которыми могут, например, стать обстоятельства жизни или эксперимента. Так, для животных, по Н. Бишофу, действует так называемый «Гарвардский закон научения» (цит. по Б. М. Величковскому, 1982, с. 39): «При наиболее строго контролируемых условиях (ла­бораторного эксперимента,— О. Е.) проклятое животное делает то, что ему хочется».

Для человека тем более было бы психологически совершенно неверно искусственно направлять его активность так, чтобы она извне определилась как творческая и конструктивная. Можно соз­дать только обстоятельства, благодаря или вопреки которым че­ловек принимает решение действовать активно, самостоятельно, творчески наконец. В деятельности человека, где он действитель­но обнаруживает себя, по своему собственному решению, как субъ­ект в полном смысле этого слова), — только в такой деятельности обнаруживается, что конструктивность является органически при­сущим свойством человеческой активности. Конструктивность, на­правленность на нравственно-положительный результат всей человеческой деятельности, является условием сохранения, продол­жения и развития человеческого рода. Поэтому человека совер­шенно бессмысленно заставлять действовать творчески и конст­руктивно. Не нужно демонстрировать благие намерения, якобы направленные на всестороннее развитие и рост его личности. Вос­питатель или руководитель сам должен воспитывать только себя. Его функции в данном случае сводятся к тому, чтобы создать ус­ловия, при которых люди не мешают себе и окружающим добро­совестно работать, воплощая самих себя в себе и в продуктах своей совместной деятельности. Подобно, и психолог в своей ра­боте не должен оказывать человеку интеллектуальную, мораль­ную, материальную или даже сексуальную («лечение любовью») помощь: функции психолога заключаются не в проявлении себя более умным, более нравственным, более богатый или сильным, более «жертвенным» на алтаре психологии. Оставляя самому себе свои проблемы, достоинства и недостатки, психолог создает в сво­ей работе максимально возможные условия для самодеятельно­сти человека, в которой он сам оказывает себе помощь, обнару­живая в себе резервы, о которых "можно было бы судить только на основе специального изучения способностей. В этих специаль­ных вопросах, когда человек действительно направлен на само­познание, на самоисцеление или самовоспитание, психолог при­глашается человеком именно как специалист, психологически обеспечиващий технологию конструирования личности.

В народной мудрости эти специальные вопросы разрешаются тем, что в ее содержании чаще всего представлены утверждения, показывающие, каким человек вообще бывает, а не рекомендации, указывающие, каким он должен быть. Так утверждается не жест­кая, а достаточно свободная система воспитания поведения, поли­вариативная воспитательная система народа, конструктивная по своему смыслу, предполагающая необходимость субъективной творческой активности. Вариативность поведения, таким образом, не противоречит его конструктивности, — эта вариативность реаль­но обеспечивает человеку свободу его осознанной индивидуально-своеобразной и целесообразной конструктивной деятельности.

Формирование свойства конструктивности в активности чело­века обеспечивается не только в социальном наследовании, осу­ществляемом как поливариативное социальное взаимодействие людей. Это свойство конструктивности активность человека при­обретает и в его индивидуальном психическом развитии, — в то» плане, где социальное взаимодействие непосредственно уже не влияет. Для начала заметим, что все живое, в том числе и чело­век, существует и развивается не благодаря антагонизмам, а во­преки им. Неантагонистичность, проявляющаяся в положительном отрицании феномена жизни, и конструктивность в человеческой активности имеют не только психологическую, но и, еще ранее, физиологическую природу. Их глубина при этом не меньшая, чем глубина природы самой активности. И если потребности и моти­вация человека невозможны вне процессов ощущения и восприя­тия, то, по крайней мере, уже на уровне этих процессов, конструк­тивность должна обнаруживаться как свойство и активности, и восприятия.

Действительно, свойство конструктивности как раз и находите» там, где психолог-аналитик разобщает в исследовании восприятия два взаимодополняющих его свойства: избирательность и целост­ность. Это взаимодополнение на уровне объекта восприятия со­стоит в наличии постоянной возможности получать информацию не только о самом этом объекте, но и обо всем том, что в данный момент является лишь фоном данного объекта. Конструктивность восприятия объединяет в нем актуальную и потенциальную ин­формацию о его предмете,— в силу не абсолютного, «мертвого», но положительного отрицания предметом его фона. Практически это означает, что конструктивность восприятия вариативно прояв­ляется то как его избирательность, то как его целостность. Тако­ва логика эволюции восприятия, которая по своему предназначе­нию не может не быть оптимально отвечающим содержанию жиз­ненно важной информации. В организации содержания этой ин­формации восприятие является конструктивным.

Свойством конструктивности отражения, осуществляемого на уровне ощущений, объяснима необходимость раздвоения первич­ной чувствительности и парной деятельности важнейших анализа­торов (зрения, слуха, обоняния), а также явления функциональной ассимметрии в их эволюции к человеку. Асимметричность чело­веческого восприятия выступает положительным отрицанием сиимметрии внешнего мира и в то же время, — конструктивным про­образом асимметрии взаимодействия внутреннего и внешнего, субъекта и объекта.

То, что восприятие (а, следовательно, и активность как тако­вая в целом) конструктивны, становится предметом согласия и в зарубежной психологии. Известный американский психолог У.Найссер в книге «Познание и реальность» (с. 42) подчеркивает: «Восприятие, действительно, — конструктивный процесс... В каж­дый момент воспринимающим конструируются предвосхищения не­которой информации, делающие возможным для него принятие ее, когда она оказывается доступной».

Таким образом, свойство конструктивности для всей активно­сти человека и в его предыстории является весьма существенным, хотя и относительно мало исследованным. Это связано скорее всего с его «очевидностью» и явной близостью к человеческой практике, от которой академическая общая психология обычно дистанцировалась. В практической психологии конструктивность так или иначе рассматривается и свойством психики в целом, и личностным свойством. Поэтому, затрагивая вопрос о конструк­тивности как свойстве активности Человека, свойстве его Лично­сти, необходимо обратиться к известному положению Б. Г. Анань­ева («О проблемах современного человекознания». — М., 1977, с. 264): «...структура личности строится не по одному, а по двум принципам одновременно: 1. СУБОРДИНАЦИОННОМУ или ИЕРАРХИЧЕСКОМУ... и 2. КООРДИНАЦИОННОМУ...». Причем, координация с взрослением человека все более преобладает, то есть усиливается относительная самостоятельность свойств лич­ности, требующая координационных связей, обеспечивающих не только единство личности, но и все более глубокую по своему смыслу конструктивную активность личности.

Жесткость, иерархичность связей свойств личности является для нее предельным, линейным случаем развитой координации этих связей. Не иерархия свойств личности является настоящей прочной основой ее единства, а, наоборот, координация их обес­печивает и единство личности, и целостность человека, я его ва­риативное конструктивное поведение

В силу важности этого положения для психодиагностики и для всей практической психология, подтвердим его психофизиологи­чески. На этом уровне рассмотрения человека также доминирует координация нервных связей. В развитие выводов П. К. Анохина, современный известный ученый Ю. И. Александров {«Психофи­зиологическое значение активности...». — М., 1989, с. 33—36) под­черкивает: «...все функциональные системы независимо от иерар­хического уровня имеют одну и ту же функциональную архитек­туру, в которой результат является доминирующим фактором». При этом понятие иерархии также (пересматривается в плане под­чинения его более широкому понятию гетерархии. Принципом гетерархии является координационный принцип, предполагающий взаимосвязь и взаимодействие всех элементов соответствующей системы: «Под иерархией будет пониматься многоуровневая коа­лиционная иерархия взаимодействия, а не доминирования -и уп­равления», (с. 37).

Для человека, как предмета познания, необходимо признать, что конструктивная активность его личности физиологически в психологически основывается на координационных связях, в ре­зультате этой же активности и формируемых. Смыслом всей сис­темы конструктивной активности человека является не столько поддержание физического и душевного равновесия, сколько дости­жение конкретных результатов деятельности. Физиологически и психологически, как это показано выше, результат, воплощенный в адекватной реакции или в нравственно-положительном поступ­ке, действительно является доминирующим фактором в поведе­нии человека.

Мотивация достижения или мотивация отношения, при всем их различии, одинаково ориентированы на формирование личност­ного смысла жизни, утверждаемого в идеальных и материальных результатах конструктивной деятельности человека. Созидание я творчество при далеко не полном удовлетворении" насущных по­требностей оказываются жизненно более важными, чем стабиль­ное, гомеостатическое состояние души и тела. Даже восстановле­ние утраченных физических и душевных сил находится на втором плане, уступая необходимости конструктивного, опережающего отражения действительности и обеспечения будущего существова­ния человека и, в целом, человечества. По мнению Л. Н. Гумиле­ва, выраженная таким образом конструктивная активность может быть специально определена как «пассионарность».

Обобщим содержание этого раздела, посвященного психологи­ческому смыслу конструктивного подхода, в следующих выводах:

1. Конструктивный подход в психологии отличается от содер­жания конструктивного направления в других науках тем, что прежде всего ориентирован на выяснение природы конструктивной активности человека, субъектом которой он является.

2. Источником активности являются потребности человека. Его поведение изменяется не сообразно искусственным или естествен­ным обстоятельствам, а по собственным закономерностям разви­тия личности и в силу ее изменяющихся потребностей.

3. Конструктивное поведение человека субъективно и относи­тельно, оно не имеет внешнего, абсолютного масштаба. Условием конструктивного поведения является возможность его вариатив­ности.

4. Свойство конструктивности формируется как в социальной, так и в индивидуально-ориентированной активности человека. Психические процессы человека и вся его активность в целом эволюционно и онтогенетически опосредованы свойством конструк­тивности.

5. Из двух основных принципов построения личности принцип координации является доминирующим как физиологически, так № психологически. Координационный принцип теоретически и прак­тически обеспечивает конструктивную активность человека, на­правленную на его самовоспроизводство в индивидуальном и об­щечеловеческом развитии.

6. Психологическое изучение человека требует осознанной кон­структивной активности практического психолога, направленной на построение модели структуры личности по принципу взаимной координации и совместности всех свойств этой личности. Модель личности должна служить самопознанию человека, объясняя лич­ностный смысл конструктивной активности и в общем виде опре­деляя индивидуально-своеобразные способности.