Патриотические уроки Русской философии

 

Коробов - Латынцев А.Ю.

Доцент кафедры гуманитарных дисциплин ГОУ ВПО «ДОН ВОКУ», кандидат философских наук, рядовой

 

Во времена катастроф и потрясений увеличивается запрос на национальную философию, которая из вещи самой бесполезной и с точки зрения государства иногда даже вредной (знаменитое выражение министра народного просвещения П.А. Ширинскоо-Шахматова:«Польза от философии не доказана, а вред очевиден») превращается в вещь жизненно необходимую. Быть может, с этим связан особый статус русской философии, которая всегда была слабо институционализированной, но в то же время исполняла важнейшие и жизненно необходимые для жизни народа и государства функции, и потому находила для себя иные пути выражения, как, например, через литературу, живопись и т.д. Россия развивается катастрофически, и поэтому роль философа у нас трудно переоценить. Философ в России – больше чем философ. Он еще и поэт, и воин, и государственный деятель. Он – тот, кто стоит на границе, у водораздела мысли, на линии разлома между мирами и ментальностями. Это положение русского философа было обличено и Первой Мировой войной, и Великой Отечественной, и многими другими войнами, которые России приходилось вести на своих границах. Рассмотрим несколько примеров того, как русские философы откликались на войне и преображали воевание в философский акт, насыщенный нравственным пафосом «за онтологические доводы».

Многие принимали непосредственное участие в военных действиях или уже направлялись к театру боевых действий, но по каким-то причинам не приняли участия в боях, и все же при этом состояли в действующей армии или ополчении. К этой группе по праву можно причислить славянофилов А.С. Хомякова и И.С. Аксакова, философа-одиночку П.Я. Чаадаева; здесь же можно назвать многих советских философов, таких как Мих. Лифшиц, А.А. Зиновьев, Э.В. Ильенков и др. Список можно расширить.

Есть и другие философы, которые не принимали участия в боевых действиях, однако отправились к театру военных действий помогать армии по мере своих сил. Например, отец Павел Флоренский, который добровольно отправился на фронт в качестве полкового священника и санитара (исполнял эти должности на санитарном поезде Черниговского дворянства). Флоренский находился на фронте два месяца. Другой характерный пример – Константин Николаевич Леонтьев, который также добровольно отправляется в 1854 году в Крым батальонным лекарем и который затем в очерке «Сдача Керчи в 55-ом году» напишет: «Я ужасно боялся, что при моей жизни не будет никакой большой и тяжелой войны. И на моё счастье, пришлось увидеть и то и другое совместно – и Крым, и войну»^[1].

Есть также еще третья группа: философы, которые не принимали участия в боевых действиях и не были на фронте, но которые живо откликнулись на тему войны в своей философской публицистике и в целом в философской деятельности. К этой группе следует отнести таких философов, как Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, В.Ф. Эрн, И.А. Ильин и др. В эту категорию попадают очень и очень многие русские философы. 

Н.А. Бердяев воспринимает Первую Мировую войну творчески. В замечательной статье 1915 года «О духе уныния» Бердяев дает такие формулы: «Последние истины, - пишет философ, - всегда приоткрываются в повышенных, а не в пониженных восприятиях жизни, в активных восприятиях, вносящих смысл и свет. Для духа подавленного тайны жизни бывают закрыты – они открываются лишь подъему духа. И я верю непреложно, что настоящую правду о войне знают лишь натуры героические. Война должна быть воспринята творчески-духовно. Само восприятие войны есть делание, активность духа»^[2]. Это, по сути дела, главный методологический тезис бердяевской философии войны. В 1916 году в статье «Идеи и общественное движение» Бердяев повторит этот свой завет: «Мы должны глубже вникнуть в смысл мировой войны и всего происходящего с миром, не оставаться на поверхности явлений»^[3]. С войной связана переоценка ценностей, опыт войны и сама война приносит с собой «слишком много неожиданного, непредвиденного никакими теориями и доктринами» (статья 1916 года «Государство и собственность во время войны»)^[4].

Другое русский религиозный философ И.А. Ильин также очень живо откликнулся на Первую Мировую войну, которую в русском обществе называли Отечественной. Ильин старается разглядеть духовный смысл войны. Он, с точки зрения философа, заключается в том, что война есть не только духовное потрясение, но также «духовное испытание и духовный суд»^[5]. Этот духовный суд, перед которым ставит человека война, состоит в вопросе: «Стоит ли жить тем, чем мы живем; стоит ли служить тому, чему мы служим?»^[6]. Именно война ставит перед человеком этот в сущности своей глубоко философский вопрос. И война же дает на этот вопрос простой ответ: «жить стоит только тем, за что стоит и умереть».

Как видим, список русских философов, чьи мысль и жизнь были задета войной, довольно велик. Сама реакция русских философов на войну – это особого рода урок патриотизма, который следует усвоить нам сегодня, в обстоятельствах войны, когда в мире идут 42 войны, и в 2-х из них участвует Россия. Философ просто не имеет права не увидеть войну, не мыслить о ней. Между тем, современные отечественные философы (на самом деле – лишь историки философии) подобны обитателям платоновской пещеры, замкнулись в своих собственных уютных академических пещерах и знать не хотят, что происходит вне этих пещер: война, землетрясение или потоп.

Философию нельзя замкнуть на истории философии, замкнуть на архиве. Оказаться от исторического философского архива тоже ни в коем случае нельзя. Философ взыскует живой жизни, поэтому он не отстранен от событий своей современности, наоборот – его мышление не отвлеченное, но привлеченное, как выразился однажды философ Георгий Гачев. Отвлеченный «философский» взгляд, устремленный в вечность, и брезгливое отвращение от своей современности – это, как правило, лишь псевдофилософская поза. Но философию, к счастью, нельзя симулировать. Жизнь, живая жизнь привлекает философа, призывает его. В иные периоды этот философский призыв не просто созвучен с призывом Отечества, но сливается с ним в единый вечный зов.

 

Литература

1. Бердяев Н.А. Футуризм на войне (Публицистика времен Первой мировой войны). – М.: Канон+, 2004.

2. Ильин И.А. Духовный смысл войны. – М., 1915.

3. Леонтьев К.Н. Сдача Керчи в 55-м году (Воспоминания военного врача). [Электронный ресурс]. URL: http://dugward.ru/library/leontjev/leontyev_sdacha _kerchi.html.

 

УДК 32.019.51