Апреля. 30 лет Чернобыльской аварии

26 апреля – самый тяжкий день в истории человечества. Это день Чернобыльской катастрофы. Как все, мы с Валентином тяжело пережили эту трагедию. Но она затронула меня и лично. В начале июня 1986 года в составе делегации врачей я была в Финляндии. Радиоактивный пепел дошел до Швеции. И нам рассказывали, как много тонн масла, молока и сыра было уничтожены из-за огромного содержания в них радиоактивных веществ.

Весной 1990 года я вела бесплатные занятия с участниками Великой Отечественной войны. Никакой другой работы у меня в то время не было, только эта. Толпы людей караулили меня у дома и на ступеньках Дома офицеров, где проходили мои занятия, но я была непреклонна: только участники войны. В это время чиновники требовали, чтобы я давала им взятки. Я ответила отказом и заявила, что прекращаю работу по патенту, буду работать бесплатно. В это время в Омск прибыл полк химической защиты, который работал на дезактивации Чернобыльской АЭС, и несколько десятков офицеров стали ходить на мои занятия. Всем им стало гораздо лучше. А потом на Сахалине ко мне обратился полковник, тоже «чернобылец». У него прошли все мучившие его боли. На последнее занятие он пришел с огромным букетом и спросил: «Что Вам подарить?». Я ответила: «Газовый пистолет и дозиметр». Газовый пистолет из посылки вытащили, а дозиметр долго служил мне верой и правдой. В Омске тогда делали перекрытия из радиоактивного макинского щебня, и я включилась в протестное движение.

Я прочла тысячи страниц исследования причин аварии. Картина в общем ясна. Бездарный проект, полное отсутствие обратной связи с пользователями, абсолютная безнаказанность; ведь была уже подобная авария в 1975 году на Ленинградской АЭС. Тогда станция была спасена благодаря включению аварийной защиты. Однако в Чернобыле по приказу той же самой банды Александрова, что конструировала реактор, люди должны были проводить эксперимент по «выбегу» при отключенной аварийной защите. Это главное. А детали – их много, и всё одно к одному. На суде «александровцы» валили всё на неквалифицированность персонала АЭС. Так оно и осталось в памяти народа. Ах, как мы восхищались ядерщиками: «Девять дней одного года», «Всё остается людям»… Преступники, жрецы безэфирной науки. Это они всучили миру свою модель Солнца: внутри Солнца – ядерный реактор, где осуществляется протон-протонная термоядерная реакция, фотон от ядра до поверхности идет миллион лет. Бред! Термоядерные реакции идут в эфире короны!

Господи, когда их осудят, этих преступных, тупых и надменных ядерщиков?! Они бросают тень на всю науку. Это они сделали бомбу – 40 килотонн ТНТ, которая по приказу Жукова была сброшена в 1957 году между Самарой и Оренбургом. Пострадали 45 тысяч военнослужащих и около 20 тысяч мирного населения. Для справки: на Хиросиму была сброшена бомба «Малыш» мощностью 13–18 килотонн, на Нагасаки – бомба «Толстяк» мощностью 21 килотонна ТНТ. Я не оправдываю США, но они сбросили бомбы на врагов, а эти – на своих. Таким же смертельным был эксперимент, навязанный Чернобыльской АЭС, у которой изначально было всего две задачи: производить энергию и оружейный плутоний. И сегодня у меня день прошел как день памяти, день покаяния. Я на коленях прошу прощения у каждого пострадавшего человека, у пострадавшей территории. Но больше всего у меня болит сердце из-за инженеров ЧАЭС Валерия Безпалова, Алексея Ананенко и Бориса Баранова, которые сами, по доброй воле нырнули в воду со смертельной дозой радиации, чтобы открыть предохранительные клапаны в бетонном боксе. Они открыли клапаны на выпускных люках, потом воду откачали пожарные; так был предотвращен взрыв, многократно превышающий по мощности взрыв на реакторе…

Господи, прости и помоги! Господи, прости и помоги! Господи, прости и помоги!