Деятельность в ауле и в Омске

Живя в ауле, Чокан находился в постоянном окружении народных поэтов, сказителей, музыкантов, певцов, которые своими песнями, игрой, представлениями не только развлекали его, но и давали ему богатый научный материал. Как ученый-просветитель, он не мог не видеть произвол и насилие, творимые царскими чиновниками^[24], и выставляет свою кандидатуру на пост старшего султана Атбасарского округа.

Намерение Чокана получить ответственную должность в казахском обществе встретило негативный отзыв со стороны омского начальства. Несмотря на то, что он получил большее количество голосов, чем его соперник, областной губернатор отклонил кандидатуру Валиханова. Они боялись, что такой образованный султан-правитель стал бы явлением большой пропагандистской силы, оказывающим влияние на казахов. Именно поэтому то, что произошло с ним на выборах, носило характер показательной расправы. Однако Валиханов, зная об отношении к нему генерал-губернатора, принимает участие в сборе народных мнении о проекте судебной реформы, в мероприятиях правительства по реорганизации местного управления степи, вносит ряд практических предложений и рекомендаций. Основные мысли изложены им в ряде «Записок», поданных на имя властей: «О мусульманах в степи», «Записка о судебной реформе» и др.

Участие в походе Черняева

Город Верный был оплотом Российской империи в Семиречье. Но юг современного Казахстана тогда ещё находился под властью Кокандского ханства. Россия продолжила завоевание Западного Туркестана, направив свои войска на эти земли, населенные казахами.

Чокан Валиханов принял участие в этом походе. В чине штабс-ротмистра он служил переводчиком при главном командовании, где исполняя служебные обязанности, способствовал установлению дружественных взаимоотношений русских властей с местным населением, а также справедливому решению споров из-за пастбищ между казахами и киргизами и т. д.

Однако расправа войск над мирным населением при взятии крепостей Пишпек и Аулие-Ата в 1864 году так глубоко возмутила Валиханова, что после нескольких горячих споров с полковником Черняевым, не видя иного выхода, подал в отставку и вернулся в Верный.

Однако есть версия, что Азиатский департамент МИД Российской империи перебросил разведчика Валиханова из отряда Черняева к китайской границе в связи с уйгуро-дунганским восстанием в Восточном Туркестане и осложнением политической ситуации в регионе^[26]. Версия подтверждается тем, что уже вскоре, в 1871 году, российские войска под командованием генерал-майора Колпаковского захватили Таранчинский султанат^[27].

Различные версии этапов жизни Валиханова приведены в книге отставного полковника КГБ/КНБ Б. Кыстаубаева «Тайна Чокана Валиханова».

Памятник Валиханову в Алма-Ате перед зданием Академии наук Казахстана

Разочарованный и подавленный, в глубокой депрессии, Чокан уехал зимовать в далёкий аул в горах Алтын-Эмеля. Там он женится на Айсары, двоюродной сестре султана Тезека. Живя в ауле, он занимался изучением исторических преданий казахов Старшего жуза, интересовался ходом восстания дунган и уйгур в Западном Китае, поддерживал связи с начальником Алатауского округа и казахов Старшего жуза (впоследствии военного губернатора Семипалатинской области) генерал-майором Г. А. Колпаковским. Но его застарелая болезнь (чахотка) обостряется и в апреле 1865 г. он умирает. До самой смерти Валиханов числился на службе по Генеральному штабу и по Азиатскому департаменту. В письме к отцу из аула Тезека Чокан писал: Устал, нет никакой силы, весь высох, остались одни кости, скоро не увижу света. Мне больше не суждено повидаться с моими дорогими родными и друзьями, нет для этого никаких средств. Это будет моё последнее письмо. Прощайте, обнимаю всех.  

Выдающийся русский востоковед академик Н. И. Веселовский писал о нём: Как блестящий метеор, промелькнул над нивой востоковедения потомок киргизских ханов и в то же время офицер русской армии Чокан Чингисович Валиханов. Русские ориенталисты единогласно признали в лице его феноменальное явление и ожидали от него великих и важных откровений о судьбе тюркских народов, но преждевременная кончина Чокана лишила нас этих надежд. За неполных тридцать лет он сделал то, что другие не смогли сделать за всю свою жизнь.

Его друг, великий русский писатель и мыслитель Достоевский так отзывался о нём: Его имя не исчезнет в истории Киргис-Кайсаков и Кара-Киргисцев, его имя будет в памяти двух народов

После его кончины, в ауле султана Тезека была построена над его могилой сводчатая гробница из жженого кирпича. Посетив могилу Чокана в 1867 году, новый Туркестанский генерал-губернатор, одновременно командующий войсками Туркестанского военного округа и войсковой наказной атаман Семиреченского казачьего войска Константин Петрович фон Кауфман возмутился — такому великому человеку и такой скромный памятник! Срочно выделили деньги из казны на строительство мавзолея. Но хитромудрые строители большую часть денег разворовали, соорудив памятник в виде часовни из плохо обожженного кирпича. По-видимому, они надеялись, что об их «художествах» никто не узнает. Но об этом проведал военный губернатор Семиречья Колпаковский, Герасим Алексеевич, тоже большой друг Валиханова. Подрядчиков он жестоко выпорол и отправил на расправу к Кауфману в Ташкент. Тот сослал нерадивых строителей в ссылку, повелев воздвигнуть новый монумент, при содействии архитектора Павла Матвеевича Зенкова (отца известного архитектора Андрея Павловича Зенкова). Текст надписи был составлен самим фон Кауфманом, (казахский перевод её сделан И. И. Ибрагимовым). В задании Кауфмана относительно установки плиты было сказано: «…Поискать мастера дельного, который бы мог аккуратно и без ошибок вырезать надпись». Плиту заказали в Екатеринбурге и везли её через Омск и Семипалатинск на Алтын-Эмель, где водрузили на могиле Чокана Валиханова. Надпись на плите гласила:

«Здесь покоится прах штабс-ротмистра Чокана Чингисовича Валиханова, скончавшегося в 1865 году. По желанию Туркестанского генерал-губернатора Кауфмана I, во внимание ученых заслуг Валиханова, положен сей памятник генерал-лейтенантом Колпаковским в 1881».^.

По замыслу Кауфмана, надгробием должна была быть мраморная плита с молитвой из Корана и надписью «Чокан, сын Чингиза, сына Валия, сына Аблая, знаменитого хана Средней орды и потомка Чингисхана». Новый мазар построили быстро, но с мраморной плитой произошла десятилетняя задержка — не было подходящего материала в Семиречье. Думали, что Кауфман забудет об этом памятнике, но тот не унимался — постоянно пенял Колпаковскому за задержку. В конце концов военный губернатор Семиречья взял это дело под личный контроль. После долгих мытарств мрамор доставили, а ссыльный народоволец Ластовский изготовил плиту и вмонтировал её в надгробие. В 1871 году Кауфман посетил могилу и остался доволен памятником.

Со временем мавзолей ветшал. В конце XIX века чиновник Николай Пантусов докладывал, что памятник находится в полуразрушенном состоянии. В царской казне и у родственников Валиханова денег не было, так что восстанавливать памятник никто не стал. Лишь в 1958 году на могиле Чокана Валиханова установили гранитный обелиск. Причем с той самой мраморной плитой, изготовленной стараниями Константина Кауфмана.

Литература основная:

1. Ядринцев Н. М. Чокан Чингисович Валиханов // Отчёт РГО за 1865 год. — СПб, 1866.
2. Потанин Г. Н. В юрте последнего киргизского царевича // «Русское богатство», 1896, № 8.
3. Сабит Муканов. Чокан Валиханов (Нить Ариадны). Историческая драма в 4-х частях. — Алма-Ата, 1948.
4. Забелин И. М. Чокан Валиханов. — М.: Географгиз, 1956. (Замечательные географы и путешественники).

Литература дополнительная:

1. Ауэзов М. О. Ф. М. Достоевский и Чокан Валиханов. — Алма-Ата, 1961.
2. Хасанов К. Чокан Валиханов как уйгуровед. — Алма-Ата, 1963.
3. Марков С. Н. Идущие к вершинам (историко-биографическая повесть). — Москва, 1963.
4. Сабит Муканов. Промелькнувший метеор. Роман-трилогия. — Алма-Ата, 1967.
5. Бегалин С. Чокан Валиханов (повесть), — Москва, 1976.
6. Стрелкова И. И. Валиханов. — М.: Молодая гвардия, 1983. — 288, [34] с. — (Жизнь замечательных людей. Выпуск 6 (635)). — 100 000 экз. (в пер.)
7. Ивлев Н. П. И оживают биографии. Записки краеведа. — Алма-Ата, 1983.

Тема 10: Процедуры формулировки научной гипотезы, основные требования, предъявляемые к научной гипотезе.