Желтый флаг над желтым домом (смена, 21. 09. 1995 №9)

Оригинал по кличке Санбой известен на Смоленщине многим. Видеть его и слышать о нем приходится время от времени даже тем, кому это вовсе не нужно, кто никогда, ни при каких обстоятельствах не хотел ни видеть, ни слышать его совсем. И с этим ничего не поделаешь. С этим лучше смириться, потому как противиться все равно бесполезно. Потому как ярцевчанин в погоне за популярностью, сколь и упрям. Его никто не смущает. Наперекор насмешкам и безразличию, он раз за разом пытается убедить нас в том, что мы без него пропадем, - сам-то он убежден в этом давно, - и постоянно предстает нашему вниманию в новых амплуа. И этому не видно конца. Он неотвратим как стихийное бедствие. Мы все его жертвы. Такова наша судьба. Мы сдаемся.

Недавно Санбой решил стать смоленским губернатором.

- Ты, ей-Богу, не шутишь?

- Ничуть. Однажды я уже едва не выдвинул свою кандидатуру на этот пост, но решил подождать.

- А почему?

- Потому что в ту пору положение в стране еще не было столь кризисным и люди продолжали морочить себе головы бредовыми надеждами: кто на демократов, кто на коммунистов, кто на фашистов… Теперь же всем уже более или менее ясно, что ни те, ни другие, ни третьи не в состоянии помочь народу. Если кто-то стоит у обрыва, спасти его могу только я.

- Ясно. Тебе-то вообще известно о том, что предвыборные кампании кой-чего стоят?

- Ну я ж не дурак.

- Так откуда деньжата?

- Из лесу, вестимо. Среди моих поклонников хватает людей, ставших ныне банкирами, купцами. Они помогали мне раскручиваться в музыке. Помогут и теперь. Их политические воззрения меня не интересуют, я принимаю поддержку ото всех.

- Ну а электорат твой, это что за народец?

- … главным образом на молодежь, на тех, кто считает и чувствует себя молодым, кто не выжил еще окончательно из ума, не ходит под красными флагами, не промышляет ловлей предателей и сионистов, - одним словом, на психически и физически здоровых людей. Если хочешь жить сыто и в кайф, голосуй за меня. Я не связан ни с одной партией, блоком, движением. Я сам по себе и свободен от обязанностей перед кем бы то ни было. Единственная зависимость от смолян, в случае моего избрания, конечно.

- Да неужто ты начисто лишен всяких симпатий и антипатий в политике?

- Мои взгляды известны. Они несколько своеобразны, но верны. Я воспринимаю мир (и политику в том числе) на цвет и звук. Все красное, коричневое и черное, каким бы либеральным и демократическим оно ни было, меня отталкивает. Все неблагозвучное вызывает головную боль.

- Но деньги-то ты у них возьмешь, сам сказал?

- Вот именно, я собираюсь брать у них деньги, а не идеи.

- Н-да, с таким подходом у тебя, может, что и получится. Подход мудрый, хоть и не новый. Ладно, представим, ты въехал в кабинет Глушкова. Чем там займешься?

Первым же декретом переименую Смоленск в Санбойград. Это так, для затравки. Кому-то, возможно, и не понравится, - что ж, он волен будет высказать свое мнение у памятника Ленину или через газету. Кстати, готовьтесь: все газеты области в период моего правления будут выходить на желтой бумаге. Все трехцветные, красные и прочие флаги к черту поснимаю и заменю их желтыми. Все будет желтым вокруг. Это цвет солнца, цвет Санбоя.

- На этом уймешься?

- Ну, разумеется, нет. Нужно же будет уделить внимание и бытовым, хозяйственным, духовным проблемам. Я и уделю. Одним из первых моих шагов в роли главы администрации станет учреждение на областном уровне департамента общественных уборных. Вы посмотрите, что творится в этих местах. Кошмар. У меня есть на примете и кандидатура директора новой структуры.

- Дальше!

Потом займусь наведением порядка на областном радио и телевидении. Газеты-то меня пока устраивают, а вот электронные СМИ никуда не годятся. Ведь что за музыку они транслируют? Жуть! При мне вы быстренько приобщитесь к духовным переживаниям планеты.

- Так, значит, будем жить по-новому?

- Во всех отношениях!

И это будет правильно. Мы давно заслужили чего-нибудь эдакого.

Вадим Захаров

 

Гастроли Санбоя

Ходят слухи, что известный автор собственных песен Гена Чернецов после юбилея десятилетней музыкальной карьеры ушёл на покой. Спешу опровергнуть: Санбой пел, Санбой поёт, Санбой будет петь. Как и продолжать путешествовать по миру в поисках приключений на свою гитару.

Последнее гастрольное турне расширило роковую славу Гены Чернецова – «солнечного мальчика» из города Ярцево. В середине июня он отважно отправился в Москву на концерт ветеранов рок-сцены. 13 июня он уже выступает на фестивале в Черноголовке, 28 июня на рок-фестивале газеты «Московский комсомолец», 29 июня срывает аплодисменты в российской акции «Рок – против наркотиков».

В Москве всё чаще слышалось какающее «О, Санбой», из рук в руки переходила газета «Московский комсомолец» с фотографией Гены, вкалывающего себе лошадиную дозу героина (понарошку). А ярцевчане всё бросили и припали к экранам своих «панасоников», чтобы посмотреть по ТВ-6 и в «Программе А» клип Санбоя «Шприц». В программе «Времечко» по НТВ его тоже показали, но уже по поводу украденной у него гитары. Московские же рокеры до сих пор со вздохом зависти вспоминают его песню «Тройка», исполненную в ночнике для рокеров «Диамант».

В перерыве между концертами Гена продолжал нарывается на всякие неожиданные встречи. Надо знать Санбоя, чтобы этому удивлятся. Так, в столовой «Мосфильма» он ненавязчиво завязал дружбу с Олегом Табаковым, который, видимо, поправлял своё финансовое положение съёмкой в рекламном ролике про конфеты «Красного Октября». Олег Табаков сразу увидел в Санбое талант артиста и предложил сняться с ним вместе в роли мотоциклиста. Гена долго не сопротивлялся, но в обмен заставил Табакова дать автограф на последнем номере собственной газеты «Санбой». За участие в съёмке Гена, как и остальные артисты, получил добрую порцию конфет, которыми рассчитывался «Красный Октябрь». Санбой – парень добрый, тут же, встретив артиста Линькова (он недавно был на гастролях в Смоленске), и съел с ним все конфеты. Все эти события были закреплены фотографиями, которые Гена любезно и эксклюзивно предоставил редакции.

….Мы, как и все поклонники рока, продолжаем следить за жизнью и творчеством размашистого, разухабистого «солнечного мальчика», которого по правде говоря, пора уже называть «солнечным дядькой». Но в душе-то он – мальчик.

А. Стерхов